После холодного прикосновения языка, он вдруг стал девятилетним. На холме, возле дома на своём большом синем велосипеде спустя миг, он уже летел вниз по холму, безумно крутя педали. Ветер играл с волосами, такой холодный на лице. Он хохотал, летел, сломя голову, а потом штанина попала в цепь и его скинуло с большого синего велосипеда, как с взбрыкнувшегося коня, высоко запустило. Он рухнул на асфальт, переломал ногу в четырёх местах. Влажный язык всколыхнул воспоминания. После возвращения домой из больницы, он четыре месяца лежал на диване в гипсе, четыре месяца ничегонеделания. Только слушал, как в спальне, за дверью отец избивал мать. Шёл мимо него в бар, задерживаясь только, чтобы наклониться и бзднуть загонщику в лицо.
Наслаждайся с кока - колой, - говорил отец.
Язык сдвинулся, забрал воспоминание. Затем ощупал другое. Поднял, изучил, затем высосал и его и убрал из памяти.
“Наслаждайся с кока - колой”, - жирное женственное существо выдернуло язык из его мозга. Выронило его со звуком мешка с фарфором, сброшенного с утеса и он закатился под ржавеющий пикап додж. Кончики титек матки истекали чёрной жижей, густой, как машинное масло. К ней подлетело, толкаясь, теневое сборище чудовищ. Рты, языки, щупальца и усики лизали, поглаживали, касались и сосали и, словно корчащиеся тёмные слизни, они болтались с титек матки и вздыхали, наслаждаясь её мерзким мёдом.
. БАЗА.
Приплыли, - сказал полковник.
Он говорил о длинном белом деревянном пирсе, блестящем на солнце и длинной белой гравийной дорожке, что бежала от него к большому двухэтажному белому дому с верандой, крышу крыльца поддерживали толстые белые деревянные колонны в форме греческих мраморных, а само крыльцо поддерживало верхний этаж со множеством широких окон, в тени высоких дубов, что росли вокруг дома. На коньке крыши был флюгер из металлических полосок. Железки отражали солнечный свет и крутились.
Тут будет наш штаб, - сказал полковник.
Команда стояла на носу парохода, глядя, как приближается берег. Вокруг пирса плавали утки, подпрыгнула рыба, большая и блестящая на солнце. “Ноктюрн” замедлился и боком поплыл к берегу.
Не пароход, а зверь, - сказал Джон Генри.
Других таких не найдешь, - сказал полковник.
Я чую магнолии, ивы, стираксы, пару сосен и дубы и какую - то дохлятину у воды.
Чёрт, - сказал Джек, - это и я бы сказал, если бы был слепым, тут больше ничего не растёт, а рядом всегда какая - нибудь дохлятина.
Угу, - сказал слепой, - но я всё чую отсюда, а ты чуешь только свою жопу немытую.
Эй-эй-эй, ты что думаешь, я тебе не врежу, потому что ты слепой?
Я думаю, ты мне не врежешь, потому, - отвечал слепой, - что я тебя почую заранее.
Девочки, не ссорьтесь, - прервал их полковник.
Пароход замер у пирса. Мертвяки опустили большой трап и полковник с тросточкой подмышкой и походкой, которая не выдавала возраст, повёл команду к дому.
Мёртвые слуги остались на борту.
Бросив взгляд назад, полковник объяснил:
Им лучше здесь. Если всё начнётся, а оно начнётся, будут только путаться под ногами. Дженни, будешь нас обслуживать?
Нет.
Нет?
Повторять не буду. Я женщина, но это не значит, что я буду наливать кофе. Я вступила к вам не на правах официантки. Так что, если вдруг не расслышал - нет!
Ну и ладно, - сказал полковник, - Джек?
Вряд ли.
Эй, ну, давайте я, - сказал Джонни, - я люблю готовить. Однажды, открою собственный ресторан.
Они пересекли двор, прошли мимо веранды и обогнули дом к парадному входу. Пока полковник Паркер перебирал ключи на связке в поисках нужного, остальные заметили на притолоке, над дверью огромное осиное гнездо. Его покидали осы, которые кружили, жужжали мимо команды и улетали. Жужжание было сродни электрической бритве.
Здоровое гнездо, - сказал Элвис.
Ненавижу ос, пчёл и шершней, - сказала Дженни, - меня ужалили в девять лет.
Пчёлы хорошие, - сказал Джек.
Пусть будут хорошие где - нибудь подальше, - ответила Дженни.
Полковник как раз открыл дверь и все вошли внутрь.
Первый этаж оказался шикарно обставлен и такой чистый, что можно было есть прямо с пола. Комнаты были окрашены в тёплые цвета, а мебель создана для комфорта. На окнах, которые окружали дом, были вырезаны небольшие узоры - защитные заклинания. Так же в центральном холле, ведущем от передней двери к задней, разделяя дом напополам. Там узоры были выгравированы на деревянных панелях на стенах, ступени лестницы, ведущей на второй этаж, тоже покрывали защитные рисунки, на перилах вырезаны символы, фигуры, наверху лестницы, на пролете и в коридоре, который шёл слева направо, общая тема продолжалась. На стенах висели древние тяжёлые гобелены с вышитыми изображениями драконов и других экзотических существ.
В доме было девять спален и две из них огромные. Из них одна предназначалась для полковника, а вторая для Элвиса, который стал вторым в команде после полковника Паркера. На потолках всех спален были нарисованы пентаграммы. В середине каждой, на удивление, висел вентилятор. Ровно под пентаграммами стояли двойные кровати.
Спальни распределили, все ушли к себе.
Через какое - то время мёртвые слуги принесли багаж с парохода. Элвис стоял у окна своей комнаты, когда Эльвира поставила его чемодан на большое кресло и открыла. Не успела она достать вещи, как он сказал:
Дальше я сам, спасибо, Эльвира. Большое спасибо. Можешь идти.
Эльвира повернулась к Элвису и изучала. Её глаза как будто просветлели, словно вид Элвиса пробудил воспоминание, по большей части, в отключённом мозгу, а потом снова стали прежними. Элвис задумался, как такая молодая девушка, как она, наверняка красивая при жизни, могла решить покончить с собой? Он всмотрелся в ожог от верёвки на её шее внимательнее, чем прошлым вечером. Наблюдал, как она развернулась и вышла из комнаты, направляясь с остальными на пароход. Элвис вздохнул. Он был далеко от “Sun Records” и Мемфиса. Давно там и не был, а теперь пути назад не осталось. Были моменты, когда всё это казалось сном, переплетением теней лжи и фальшивых надежд, время прерывалось и вихляло, прошлое мешалось с будущим, будущее с прошлым. Когда эти моменты наступали, жизнь казалась нереальной, лишь иллюзией.
В эту ночь Элвис лежал в постели голый, глядя на пентаграмму на потолке. Рядом с кроватью горела лампа, чтобы было лучше видно пентаграмму. Он задумался: почему пентаграмма обладает такой силой? Всего лишь символ. Он встал и открыл одно из окон, рамы были под защитой, как и само стекло, даже в открытом виде оставался барьер от зла, он многое мог отпугнуть или, хотя бы помешать войти. Хоть Элвис и не знал, поможет ли это против их нового врага, у него не было особых причин думать, что заклинания не помогут, только чутьё. Иногда он ошибался, но чаще оказывался прав и сейчас у него было очень нехорошее предчувствие. Холодный ветер ласкал покрытое потом тело. На крыше гремел на ветру флюгер, на самом деле, набор защитных символов. Элвис высунулся в окно и вдохнул полной грудью, затем вернулся в кровать пялиться на пентаграмму.
Не спалось. Начал считать овец, насчитал много. Подумал подрочить, но не было настроения, хотя обычно это помогало уснуть. Так что, может, стоило передумать? Не так здорово, как колёса, но сейчас вдали от них он снова почувствовал себя сильным, здоровым. Если бы у него были колёса, можно было бы принять одно или два или три только, чтобы уснуть, но с ними он спал слишком крепко и видел сны, которые ускоряли время, сны, когда он думал, что он не тот, кто он есть, сны, где он был старше и ничего не понимал. К чёрту колёса в таких условиях, если подумать, лучше нервничать и быть начеку, но когда всё кончится… О, Боже, он закинет сразу пачку и отправится в глубокий сон и проспит несколько дней.
За дверью раздался скрип половиц, затем ручка мягко зашевелилась и дверь приоткрылась. Элвис потянулся и положил руку на серебряную и изукрашенную символами рукоятку большого кинжала, который оставил на тумбочке. Его благословили Далай - лама, раввины и католический священник, а также представители давно забытых религий. Элвис медленно поднял нож и сел на кровати. В дверях он видел привлекательный женский силуэт в длинной белоснежной ночнушке, белые зубы на фоне ночи, сбегающие чёрные волосы. Одной рукой она подняла подол настолько высоко, что длинные ноги засветились почти таким же белым светом, что и ночнушка. Теперь поднимала её обеими руками, обнажая тёмный треугольник. Шагнула вперёд, приглашая к приятному проникновению, а потом встала коленом на кровать. Кровать слегка подалась и Элвис проснулся. В руке не было никакого ножа, окно закрыто, как и дверь. На кровати была складка, но не было Дженни. Стоп! Ему, что, приснилась Дженни? Или кого же это он видел?
. ЗАВТРАК.
Звенели тарелки, царапали вилки, ножи, ложки. Джонни приготовил пир горой. Два вида тостов, яичница и бекон из индейки, бисквиты и пирожные, овсянка и кукурузная каша, сосиски в тесте на вилках и в кулаках. Были всяческие яства. У Элвиса в кукурузной каше были нарезанные бананы. Ему хотелось слопать всё на столе, но сейчас требовалось быть быстрым и ловким. Все болтали кроме Элвиса, пока что он только пробормотал пару слов и мешал кашу, рассеянно добавив слишком много масла и сахара, вот тебе и ловкость!
Ты как будто привидение увидел, - сказал полковник.
Элвис поднял глаза. Весь стол заметил это и замолчал.
Кажется, да, - сказал Элвис.
Это Сара Джун, - сказал полковник, - потому я и отдал тебе ту спальню, так и знал, что она придёт.
Ты подстроил, чтобы ко мне пришло привидение?!
Это тебе не какое - нибудь привидение, - сказал полковник, - это дом - женщина, а это её любимая комната.
Хватит заливать - то, - сказал Элвис.
О чём это вы беседуете? - спросил Джонни.
Да - да, расскажите, - сказала Дженни.
Вчера ко мне приходили, - сказал Элвис, - призрачная женщина в белом, не выдержала вида пентаграммы и исчезла быстрее лазерного луча. Полковник, похоже, знает, что это за дела, говорит - дом это женщина, что бы это не значило.
Слепой кивнул бледной головой:
Я почувствовал её вчера ночью, но она хотела тебя, Элвис, и вряд ли её остановила пентаграмма. Кажется, она просто застенчивая.
Может, - сказал Джон Генри, - она просто хотела одолжить стаканчик эктоплазмы?
Это дом - дух, - сказал полковник, - когда - то был простой дом, а теперь непростой, теперь дух, дух - хранитель. Ещё в шестидесятых здесь жила Сара Джун, принимала экспериментальный наркотик под названием “Роко Блю”. Правительство проводило опыты в университете поблизости. Наркотик позволял перемещаться между реальностями. Они думали, получится прекрасное оружие для солдат, чтобы двигаться в астральной плоскости, а материализоваться в нашей, но не сработало, по крайней мере, не до конца. Добровольцы погибли и тесты прекратили.
Да, это хорошая причина прекратить, - сказала Дженни.
Только они не знали, что в каком - то смысле наркотик сработал, - сказал полковник, - астральная плоскость существует, это просто другое измерение.
Так мы, что, для этого приехали? - спросил Джонни, - разбираться с гадами из других измерений?
Полковник кивнул.
Вам не объяснить. Сколько успею, так сказать, зажгу свечу и выведу вас из тьмы.
К земле обетованной? - спросила Дженни.
Таких не бывает, - ответил полковник, - по крайней мере, таких, как вы думаете. Есть только другие измерения, какие - то лучше, какие - то хуже. Их могут посещать некоторые люди благодаря некоторым методам, заклинаниям, которые не имеют отношения к религии, а только к тому, что через религии передаётся. Даже математические формулы способны открывать двери в эти миры, а иногда производят наркотики, как волшебные формулы. Кайфуешь тут и улетаешь туда, как жидкость, затекающая в щели и способная проникнуть в места, которые обычно не видишь и про которые даже не знаешь. Иногда после этого уже не возвращаешься. Вот Элвис, он до сих пор хочет верить, что где - то ещё есть место, где мамочка жарит ему бутерброды с арахисовым маслом и бананами, но это не так. Верьте во что хотите, но я вам говорю - это не так. Души иногда задерживаются с нами, да, но вовсе не по пути в христианский рай или Елисейские поля. Они зависают между мирами, случайно или благодаря заклинаниям. Например, мешочка гри - гри, - полковник взглянул на Элвиса.
Ты не знаешь во что я верю, - сказал тот.
Да всё я знаю, - сказал полковник, - из - за правительственных опытов с наркотиками, путешествиями между мирами, границы нарушаются, барьеры между мирами размываются и переплетаются, становится легче проскользнуть в щель.
Элвис всегда думал, что странно слышать от полковника такие профессорские лекции, не шло внешности Элмера Фадда. Если сосредоточиться на голосе, то скорее всё, что он говорил, казалось уморительным.
Другие миры куда более сложны и многочисленны, чем мы считали раньше. Даже если подсчитать всех шаманов, которые умудрились открыть окно в пространстве и времени, каждое случайное перемещение, благодаря природе предрасположенности, унаследованным силам, перемене погоды, сдвигом земной коры и добавить каждого торчка, что хоть раз лизал пейт и прогуливался по клубничной поляне или летал в гонках в остроугольных городах, это ничто по сравнению с тем, что творится в последние двадцать пять лет, во многом благодаря научным открытиям и изысканиям правительств, особенно нашего. Некоторые открытия случайные из - за желания кайфануть, некоторые намеренные. Наркотики, полученные благодаря химии, распахнули множество дверей, разбили множество окон, пробурили множество дыр и пропустили в них людей, а также многое другое из мест, где наука на таких уровнях, что мы считаем сверхъестественным, где другая история и часто совершенно непохожие на нас существа. Иногда, единственная разница - там время движется быстрее или медленнее. В каких - то мирах уже летают в космос, в других еще передвигаются на гужевом транспорте.
А есть миры с летающими машинами? - спросил Джонни, - я всегда такую хотел.
Наверняка, - ответил полковник, - я всех миров - то не видел, “имя им - легион”. Вообще я видел всего парочку и то мельком, во время наркотической астральной проекции. Этого и добиться не просто, а уж поддерживать в течении длительного времени и подавно.
Ну и как конкретно это связано с голым призраком в доме? - спросил Элвис.
Она призрак - защитник. У неё нет сил, никакой власти вне дома и окружающей его земли, вне границах участка. Здесь её силы тоже не бесконечны, но в роли сторожевого пса она незаменима.
Сколько лет занимаюсь этой хернёй, - сказал Джон Генри, - а про эту вашу хуйню впервые слышу. Я думал, мы просто с призраками пиздимся. Вампирами, оборотнями и прочей братьей.
Ну - ка, ещё раз, - сказал Элвис, - мы приехали в дом, потому что здесь живёт призрак - хранитель со способностью защищать это место и этот призрак озабоченный?
Она, как сторожевой пёс, - сказал полковник, - может становиться твёрдой и защищать, когда ситуация, скажем так, напряжённая. Чтобы защищать дом, насколько это возможно, ей нужна… ну, как бы дань и ты Элвис её заплатишь.
Дань? - переспросил Элвис.
Ей одиноко, - сказал полковник.
Да иди ты, - сказал Элвис, - не буду я трахать призраков.
Совершенно уникальный опыт, - сказал полковник.
Всё равно не буду.
Блять, - сказал Джон Генри, - ну - ка, выводи всех призраков. Я всех обслужу, даже страшненьких, хоть мужчин, хоть женщин. Всех, кто захочет.
Да он есть только один, - сказал полковник.
Какое разочарование, - сказал Джон Генри, - всё равно, скажи ей мой номер комнаты.
Ей нужен только Элвис, - сказал полковник, - дому необходима защита, мы должны чувствовать себя в безопасности, хотя бы какой - то. Помните, мы не знаем все способности этих межпространственных существ, пока что.
Твою ж мать! - сказал Элвис, - это, что, обязательно?
Обязательно, - сказал полковник.
Не сказать, что эта участь хуже смерти, - заметил Джон Генри, - ну, да, мёртвая и привидение, но какая в жопу разница? Я даже надувную куклу разок трахал, не так уж и плохо, хотя она и лопнула в самый интересный момент.
Фу! - сказала Дженни.
А они мягкие внутри? - спросил Джек.
Эта внутри была пластиковая, - сказал Джон Генри, - как сумку трахать.
И снова - фу! - сказала Дженни.
Раз уж мы так далеко зашли, - сказал Элвис, подхватив бисквит и намазывая его маслом, - и раз мне придётся понять, как трахать призраков, видимо пришло время повторить всё, что ты рассказывал, но на этот раз поподробнее.
Солдатам не обязательно знать, что творится в голове у руководства, - сказал полковник, - у меня тоже есть начальники. Даже я часто действую на ощупь.
Ну да, - сказал Джон Генри, - но всё - таки ты сам на ощупь лапаешь куда больше, чем мы, а слепой уж и подавно со своими мёртвыми глазами и шаловливыми ручонками и ушками на макушке. Уверен, он всё знает и понимает, что творится. Может Элвис и командир отряда, но вы двое, вы в курсе дел руководства, в случае слепого, потому что от него ничего не скроешь, но нам - то тоже хочется что - нибудь пощупать, а не только то, что дают. Вот такая вот сложная метафора.
Угу, - сказал Джек, - мы поняли.
Согласна, - сказала Дженни, - я знаю, что я новенькая, но точно также рискую задницей, как и остальные. Нам всем надо знать, что это за чертовщина и с чем именно мы столкнёмся.
За столом воцарился консенсус, полковник повернулся к слепому:
Кларенс, прошу, поведай, что ты знаешь и чувствуешь.
Кларенс?! - воскликнул Джон Генри, - тебя зовут Кларенс?! Господи, что за имя? Может быть, лучше звать тебя, хе - хе - хе, глазастик?
Слепой вздохнул, сделал большой глоток кофе, аккуратно поставил чашку на стол. Глаза его не видели, но движения были не хуже, чем у любого зрячего, а то и лучше.
Никто, кроме полковника, не смеет называть меня Кларенс, - сказал он, - и никто, без исключения, глазастиком. Если мы возьмёмся за руки, мне будет проще посылать вам образы и мысли о том, что я видел и перечувствовал, благодаря отстранённому наблюдению за другими измерениями, устное объяснение займёт слишком много времени, а кое - что объяснить вовсе невозможно, можно только увидеть или почувствовать.
Только с одним дополнением, - сказал полковник. Он достал из пиджака небольшой флакон и отвернул крышечку. Флакон был полон синих таблеток. - “Роко Блю”.
Стоп! - сказала Дженни, - разве мы не про эти штучки только что слышали всякие гадости?
Это улучшенные и с небольшой дозировкой, - сказал полковник, - благодаря слепому мы сможем войти в нужное состояние разума.
А что, расслабиться - мало? Глаза закрыть, - спросила Дженни.
Можно и так, но это лучше, быстрее и надёжнее, - сказал полковник, - слепой может нас и сможет доставить по назначению, но эти штучки дают гарантию. Нам же не надо, чтобы один туда попал, а остальные нет.
Таблетки раздали. Все приняли по одной, запив своими напитками.
Соедините руки, - сказал слепой.
Элвис взял за руку Дженни, она Джона Генри и скоро все держали кого - то за руки, кроме полковника, который сел на стул за Элвисом и положил руки ему на плечи.
Закройте глаза и не открывайте, - сказал слепой, - я поведу вас по правильной тропе, а не первой попавшейся. Шаг влево, шаг вправо и очутитесь в страшном и беспощадном месте. Так что не разрывайте контакт, хватайтесь за шляпы и вперёд с песней.
. НА СВАЛКЕ.
День был светлый. Ветер тихий. Машины блестели на солнце. Краска и ржавчина казались чистыми и яркими. Деревья вокруг свалки были без птиц. С реки слышались сигналы буксиров, рокочущий шум машин издали, владельцы которых и не подозревали, что ткань Вселенной натянута до предела.
Внутри машин на свалке мычали мячи из мяса. Они познали боль и растерянность, но в основном, их память высосали вместе с устремлениями и надеждой. Внутри алюминиевого сарая дремала, хотя не очень крепко, большая мамка - груда липкой плоти и тени. Но её слуги заснули крепко. Они окружали её, сложив свои твёрдые тени, как крылья. Если думала она - думали и они, если она не хотела, чтобы они думали - они не думали. Если она хотела, чтобы они что - то сделали - они делали.
Большая мамка видела сны.
Сны покидали её и пересекали бездну. Она часто так делала - перемещалась из измерения в измерение, скользила с усилием то в одну, то в другую сторону. Тропа между её миром и этим была смазана её целеустремленностью. Во сне, в мире, который она сейчас занимала, чувствовались перемены, сперва незаметные, но потом она поняла, что это угроза. Воспаление в сферах, касающихся её. Собирались люди с силами и способностями, которые хотели уничтожить её и помешать её миссии, но сейчас она застряла в горе плоти и тени, могла передвигаться, ну, не так резво, как ей хотелось. Её сдерживал дневной свет, раскалённая добела смерть. Настанет ночь и свет луны освободит её, прольётся в неё и наполнит, подарит силу и текучесть. Если люди придут к ней в момент слабости, она сможет сражаться, но ночью будет сильнее.
Затем она потянулась и коснулась их, то есть Элвиса, полковника и всей команды. Они работали в астральной реальности, её астральной реальности и сталкивались с её мыслями, самой её сутью, взрывом неорганизованных ощущений. Их разумы прокрались на её территорию, в её мир и обозлили её. Люди. Они думали по - разному, чувствовали разное, были не ульем, разрозненными слабаками. Они хотели убить её и её слуг. Надеялись проникнуть в её реальность, чтобы узнать как. Затем она почувствовала среди них источник силы мощнее всего, что она встречала, двигатель харизмы, а, значит, великолепный источник пищи и энергии. Она почавкала липкими губами. День миг за мигом медленно догорал по направлению к ночи.
. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ДОМЕ - ПРИЗРАКЕ.
Когда они соединили руки, закрыли глаза и всё затихло, Элвис почувствовал электричество. Слабое, оно стремилось через него, словно его вены и нервы стали шоссе, а электричество было автобусом, а потом куда больше, чем автобусом, оно стало поездом и неслось на всей скорости, а потом возникла вспышка чистейшей энергии, от которой мозг Элвиса подключился и подскочил. В дело вступили колдунство слепого и маленькая синяя таблетка.
Чёрт, как же она торкает! Подскочи, детка, подскочи.
Через тьму ускоряющейся молнии жаркого синего цвета, вокруг, словно в киномонтаже, импульсы и образы, какие - то осмысленные, какие - то нет, а именно чернота и звёзды. Затем, трещина в черноте, словно разбилось белейшее яйцо и Элвис увидел свет в трещине цвета желтка, но приглушённого, а теперь он, как будто, стал миниатюрной космической ракетой, что летела прямиком в этот свет. Вспышка красного, волна склизкого чёрного и он оказался в полёте над миром зубьев, скал и разрушенных зданий, обломков того и сего, клубов чёрного дыма, пятен белого дыма, а справа кипел и бушевал широкий чёрный океан с дико, а то и безумно задувающим ветром. Ветер сдул его воплощения, понёс, как банши над морем, играясь, как космической куклой, марионеткой во власти слепого и синей таблетки, но потом Элвис покинул море, краем обветшалых зданий и разбитого стекла, бегающих по улицам детей и волков, разрываемых мужчин и женщин, которых переделывали невидимые руки. Нет, что - то он видел, но что? И слышал сосущий звук, словно толстяки пили густой сок с неугасающим аппетитом и тут он осознал, он оказался не только в этом разрушенном мире, альтернативе или двойнике земли, он оказался и внутри разума с простыми, но мощными чувствами и страшными воспоминаниями. Разума, который хотел контролировать и поглощать. Элвис почувствовал себя слабым, словно поймал пулю в живот и истекал кровью, самой его сути коснулись, захватили, развратили. Он попал на горный склон, заскользил, словно его душу набили камнями, затем встал на утёсе, шёл по нему, дошёл до сужающегося конца и смотрел вдаль. Видел высокую скалистую стену, тёмную неровную. К этой каменной стене что - то прилипло, что - то пульсирующее с вытекающим жидким красным огнём. Оно напоминало гигантское осиное гнездо. Гнездо было огромное, непонятное и глядя на него, Элвис чувствовал в нём приливающие силы, словно сквозь трещинки земли, к поверхности, стремилась вулканическая активность. Тогда он понял, что это существо хочет его, как кричащая девчонка хочет его при виде на сцене, как старая толстуха со спящим рядом мужем, вспоминая его по фильму, давая волю шаловливым пальцам. Это тварь тоже его хотела, хотела высосать его талант, мысли, самую суть. Чувствовала всё это. Элвис подался назад, обернулся и побежал и тут Вселенная стала рушится, он видел в конце каменистого склона двор базы, подумал, приближаясь к подножию склона:
“Сейчас я буду в безопасности”.
И тут его разум вспыхнул, он как будто набрал полный рот шоколадных мышей, ванильных какашек и клубничной рвоты, а вокруг закружили все цвета радуги и ещё неизвестные цвета, цвета со вкусом, тонкие цвета, цвета без штанов, цвета в шляпах. Поток бессмысленных чувств, которые мозг не мог понять, а потом ощущение как от мощнейшего оргазма в жизни и он упал лицом в тарелку с бисквитами.
Когда Элвис, наконец, поднял голову, увидел, что остальные делают то же самое. Все. Возвращение от сюрреалистических откровений, которые показывал слепой. Все, кроме слепого и полковника. Очевидно, они успели вернуться раньше и уже пришли в себя, были бодры и здоровы и готовы к делу. Заторможенно Элвис осознал, что больше не держится за руки. Во время астрального путешествия все прервали контакт, может быть, из - за этого оно и прекратилось? Вернуло их назад? Элвис слышал полковника в середине речи, очередная “Лекция профессора Элмера Фадда”, уже объяснявшего, что они пережили. Под слова полковника Элвис пытался организовать и разглядеть логику в картинах, которые он видел, ощущения, которые он чувствовал, но анализ шёл медленно, а от усилий мозг болел, как от удара по голове. Отныне, у него всегда в голове будет дыра, из которой сбежала логика.
. “ЛЕКЦИЯ ЭЛМЕРА ФАДДА”.
Они уже давно проскользнули. Эта тварь и её слуги, они часть её улья. Они проскальзывали и раньше с момента, когда человечество встало на задние лапы, уставилось на звёзды и пёрднуло переваренным сырым мясом. Мы называем их вампирами, но это не графы в чёрных плащах и вечерних костюмах, не женщины в кружевных ночнушках, рыскающие в ночи в поисках крови, которую пьют из шеи. Эти монстры не боятся крестов и прочих теократических символов, не в религиозном смысле, по крайней мере, только в том смысле, что если кто - то во что - то долго и сильно верит, то это что - то наделяется силой, как руны, вырезанные на твоём молоте, Джон Генри, как символы на вашем оружие, заклинания на нашей базе, они тоже могут помочь. Дух - хранитель дома нас защитит, если Элвис её зарядит, но точно не знаю. Нам кажется, что всё это только замедлит их, но нам пригодится любая подмога, потому что они сильнее всего с чем мы до этого сталкивались.
А откуда ты знаешь? - спросила Дженни.
Пробная команда. Мы послали их первыми, не сработало, вот почему решили вызвать артиллерию, эту команду. Существа в Новом Орлеане другие, смертельные. Врата в их мир раскрылись шире, их уже не тянет назад так, как раньше, в прошлом. Они приходили ненадолго и не могли задерживаться, а теперь могут. Резинка эктоплазмы между измерениями, которая удерживала их на родине, растянулась и провисла, а врата между мирами, в каком - то смысле, раскрывались слишком часто, петли разболтались.
Вопрос, - сказал Джонни, - из - за чего они теперь так распахнулись и болтаются?
Может, наркотики? - сказал слепой, - раз открытые двери восприятия уже не могут быть закрыты, наркотики, которые раскрывают разум, раскрывают и врата.
Торчки не всегда видят откровение разума или глубокую мрачную бездну человеческой пустоты. При хороших трипах разумы и души путешествуют в хорошие места, интересные, а при плохих, ну, они видят то, что только что видели вы. Для большинства психонавтов это эфирное странствие, но иногда они теряют контроль и сон разрывается. Они оказываются в материальном мире, там и иногда уже не возвращаются. Это работает в обоих направлениях, в случаях вампирского улья, которым управляет некая матка, большая мамка, они сами не хотят возвращаться, они сожрали, за неимением лучшего слова, все ресурсы, хотя они и правят в своём в других мирах, это разрозненное царство. Они пришли через раны между измерениями, оказались там, где раньше была дешёвая киностудия, а теперь там свалка. Они целыми годами пробирались к нам, чтобы обрести телесное воплощение и оставались вполне тихими, пока Элвис их не оживил.
Все посмотрели на Элвиса.
Я? - сказал он, - я даже не знал, что они тут есть.
Некоторые обладают силой, которую сами не понимают, - сказал полковник, - её называем харизмой.
Я же говорила, - вставила Дженни.
И это сила есть не у многих, по крайней мере, неразвитая, но если она кому - то достанется, как нашему парню, тогда люди просто взлетают, если вы меня понимаете, люди - звёзды. Они получают бездонную энергию и иногда отдают её столько, что истощаются и чахнут. Большинство таких людей долго не живёт. Почти все, кто популярен в спорте, кино и политике обладают этой силой, но в разной степени. Её нужно долго развивать, прежде чем с ней можно будет считаться. Ты сделал их сильнее, пока снимался на той киноплощадке, Элвис, но этого было недостаточно. Понадобились годы и ошмётки чужих душ прежде, чем они стали материальными, обрели силу, а затем вышли на свободу набираться ещё больше сил, но когда поблизости оказался ты, они захотели только тебя. Ты можешь стать последней деталью пазла, а Дженни и все мы, в том числе я, станем для них нужным топливом.