. В ГРУЗОВИКЕ НА ВСЕХ ПАРАХ.
В кабине, наклонившись вперед, сидел полковник Паркер, вцепившись в руль смертной хваткой. Рядом сидел слепой, обеими руками обняв трость. Он терпел ухабы, как профессиональный ковбой на родео.
Иди на хуй! - крикнул полковник, отпуская сцепление, меняя передачи и ударяя по газам, переваливаясь прямо через упавшую вампирскую мать, разбрызгивая её во все стороны.
. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ, ДЖОН ГЕНРИ И ДЖОННИ В ОЧЕНЬ НАПРЯЖЁННОЙ СИТУАЦИИ С МНОГОРУКОЙ ТВАРЬЮ И РАСТРЕСКАВШЕЙСЯ ЗЕМЛЁЙ.
Обозлившись, гигантские сверчки - на них они сейчас были больше всего похожи - снова объединились и переродились в огромный монструозный пузырь, с торчащими из него руками и ногами, как волосы на ветру. Одна из рук схватила Джонни и швырнула в машину. Тот поднялся с дикой болью в спине. Пока что пользы от него было не больше, чем от матюков.
Джон Генри орудовал молотом и распевал боевые песни. Но тварь, с которой они воевали, слипшийся клубок космических вампиров большой мамки, снова распалась. Когда кусочки упали на землю, они стали голыми мужчинами и женщинами, что набросились на Джона Генри, хотя кто - то и поймал молот.
Хрясь!
Головой или телом.
Один был такой дерзкий и резкий, что даже схватился за молот. Замах Джона Генри поднял тварь в воздух и протащил, снося голову одного из его товарищей. Джонни бросился назад в бой, но вдруг - свет в окнах машины справа, рёв мотора, оглушительный лязг металла. Джонни почувствовал, как потекло по ноге. Голые войны разбежались. Через машины прорвался грузовик, разбрасывая их, как игрушки. Там, где должна быть решётка, прилипла какая - то куча опары. Она захлёстывала лобовуху. Человек за рулем ехал вслепую. Джонни отскочил, вокруг зашуршали панцири машин, угрожающе близко. За их окнами он увидел шары из людей, кто - то не двигался, кто - то таращился грустными глазами. Всё это так напоминало кошмар, что Джонни думал, что сейчас проснётся, самое время, чтобы вскочить в поту и оказаться в кровати.
Но он не вскочил.
Грузовик летел прямо на Джона Генри. Джон Генри танцевал между падающими и скользящими машинами, заскочил на капот старого синего кэдди, пролетевшего рядом. Катился, как на серфборде, пока не врезался в противоположный ряд и не повалился. Он сгруппировался и не выпустил из рук молота, но грузовик надвигался прямо на него. Джон Генри пытался уйти с дороги и почти успел, но бок грузовика всё - таки его зацепил и он взмыл в воздух, болтая сломанной рукой, выпустив молот из хватки и с вывихнутым бедром направился прямиком в большую дыру, ту самую жопу в земле, которую сам сотворил могучим ударом молота.
Когда Джон Генри рухнул в расщелину, а тьма оттуда ринулась ему навстречу, он почувствовал, как остановился. Он всё ещё кричал от боли, но уже не падал. Он поднял взгляд. Джонни лежал на земле, свисая в дыру, прижав, как в тисках, сломанную руку Джона Генри.
Держись! - сказал Джонни и начал вытягивать Джона Генри.
Проносясь мимо дыры, грузовик с большой мамкой просигналил, врезался в машины в противоположном ряду, свернул из - за удара, накренился, поправился и пробил забор с противоположной стороны свалки. Тварь на капоте потекла через отверстия в заборе, как свежее тесто через сито.
Большая мамка скрылась под грузовиком.
Полковник бросил взгляд в зеркало заднего вида, пробормотал:
Твою ж мать!
Тестообразные ошмётки собрались и снова стали большой мамкой. Она поползла и нырнула в огромную дыру, из которой спасли Джона Генри. Нырнула, как раз когда встало солнце, а ночь окончилась.
. ДНЕВНИК ДЖОННИ. ДЖОН ГЕНРИ ОБНАРУЖИВАЕТ, ЧТО ЕМУ ПРИДЁТСЯ УЧИТЬСЯ ПОДТИРАТЬСЯ ЛЕВОЙ РУКОЙ.
В какой - то момент казалось, что мы взяли старушку, если её можно так назвать, в оборот. Она корчилась на земле, как живой фетучини. Но когда я вытянул Джона Генри из дыры и потащил к шине вставшего грузовика я увидел, как она упала в дыру и пропала. Я оставил бедолагу у колеса, подошёл и осторожно заглянул через край.
Тьма, вот и всё, что было видно дальше пары метров. Солнце поднималось над дырой и свет падал на края и немножко внутрь, но ниже было черным - черно, как сны Аттилы.
И тут земля содрогнулась.
Я поторопился назад к Элвису и Дженни у грузовика и смотрел, как земля осыпалась в себя, затягивая почву и машины вокруг, заполняя, превращаясь в яму с хламом. На неё мягко легло облако пыли. Ни слуг, ни самой большой мамки видно не было.
На нас пролило свет утро.
Из грузовика вышел полковник, за ним слепой. И пока он стучал по земле тростью, его белоснежная кожа засветилась из - за солнца, словно его окунули в лимонную краску.
Иди на хер! - сказал я, направляя гнев на осыпающуюся дыру и скомканные машины.
Я нашел молот Джона Генри, поднял. Тяжёлый, сука! И поволок к нему. Он взял и воздел его здоровой рукой. Сказал:
Не торопился же ты меня вытащить из дырки.
Малость утомился, пока смотрел, как ты драпаешь, - ответил я.
Джон Генри ухмыльнулся. Мы все надели очки, кроме слепого, чтобы убедиться, что к нам не подкрадываюся монстры, но вокруг было пусто. Даже у углов и карнизов старых зданиий не болтались тени, так было светло. Так что оставалось только затылки чесать.
Полковник, ты вовремя! - говорит Элвис.
Это случайно, - отвечает полковник.
А откуда у вас грузовик? - говорю я.
Угнали, - говорит слепой, - я его завёл.
Ты? - говорю я.
Я слепой, но не беспомощный, - отвечает слепой, - ну, и полковник кое - чем помог.
Много чем помог. Он чуть не спалил грузовик. Не знаю как, но он умудрился.
Да это бред! - заспорил слепой.
Ну, грузовику - то уж в любом случае пиздец, - говорю я.
Мы все, кроме слепого, посмотрели, как дымится радиатор и капает жидкость с запахом раскаленного масла.
Да уж, - говорит полковник, - ну, так что, тут его и оставим. Жаль хозяина, но когда мы не дождались танка, решили импровизировать.
А мы прикончили вот это? - спрашиваю я.
Максимум пиздюлей отвесили, - говорит Джон Генри, - ей просто не нравится солнышко.
То есть, что же, она ещё тут? - спрашиваю я.
В каком - то смысле, - отвечает слепой, - боюсь, ушла в другое измерение, стрёмное.
Угнанный грузовик, - говорит полковник, - вы простите, не могу слезть с этой темы, мы его бросим здесь, а сами уходим. Быстро!
Мы сняли очки и ушли.
Наверное, прошли не меньше мили по дороге, когда вышли к заправке. Элвис думал, что его узнают и остался снаружи, прислонился к стене со всеми, пока полковник пошёл звонить, чтобы нас забрали. Пока мы ждали, проехал мелкий чёрный пацан на велике и сказал:
Странная вы шобла!
Этого не отнять, - отвечает слепой.
Ты весь белый. Почему?
Пил слишком много молока в детстве.
Да брешешь! Быть такого не может. От молока так не бывает.
Я был такой же чёрный, как и ты.
Откуда ты знаешь, что я чёрный?
Я слышу цвет кожи.
Так тоже не бывает. Ты слепой. Это что, тоже из - за молока?
Нет, много лез с вопросами к незнакомцам и глаза отсохли. Вот так бывает, задумайся.
Да пошёл ты, призрак! - и мальчишка покатил, давя на педали со всей силы.
Я бросил взгляд на Элвиса. Заметил, что ему припекло зад, пацан - то его не узнал.
Плохой ты человек, слепой, - заметил Джон Генри.
. ДНЕВНИК ДЖОННИ. В ПУТИ И СНОВА НА ПРОКЛЯТОЙ ГАСИЕНДЕ.
Приехал чёрный лимузин и забрал нас обратно в дом.
Поездка была мрачная.
Мы сидели на длинных сиденьях лицом друг другу. Через какое - то время Элвис произнёс:
Если тварь не сдохла, то надо ей помочь. За Джека.
Настало молчание. Потом Дженни говорит:
За Джека.
И это повторили все, кроме полковника. Он откинулся в сиденье, выпятил своё пузо и говорит:
Никогда не думал, что это скажу, но похоже дело нам не по зубам.
То есть, просто отпустим её? Дадим просочиться в землю, зарыться в говно и забудем? - спрашивает Элвис.
Ничего подобного, - отвечает полковник, - но понадобится подкрепление. Раньше подобного не случалось. У нас тут всё - таки лучшие из лучших, а теперь я даже не знаю…
Если мы лучшие из лучших, - замечает Джон Генри, - и оно нам надрало зад, убило Джека и вздрючило мне руку, значит пора сдаваться, то есть ты это имеешь в виду?
Я повторяюсь, подкрепление.
Дело в нас самих, дело в этой твари и прочих тварюшках и дело в Джеке, - говорю я, - притащим больше людей - получим просто больше людей, зелёных новичков. А мы этим занимаемся давно, мы для этого созданы.
Ну, уж прям, - говорит полковник.
Не припомню что б ты был таким пессимистом, - говорит Элвис.
Так я им и не был, но теперь сомневаюсь. Можно ли вообще её остановить? С подкреплением или без. Всё иначе. Связь с другими измерениями, её способность менять форму, всё куда мощнее, чем у того, с чем мы раньше имели дело. Ну, помните мелюзгу, которая превращалась в летучих мышей, крыс, радуги? А это… тут всё иначе, тут и большая мамка и все её слуги, они и сами не знают, что они такое, всё иначе.
Но сдаваться я не собираюсь, - говорит Элвис, - хочешь прикрыть лавочку, пожалуйста, но я остаюсь в деле, пока не сдохнет последняя псина и все блохи на ней.
Я с Элвисом, - говорит Джон Генри.
Все согласились.
Ну и ладно, - говорит полковник, - но первым делом, всё - таки вызовем подкрепление, но только ради одного дела. Пусть приезжают с бульдозерами и сравняют эту парковку, сожгут, снесут, взорвут. Скажут, что там прорвало газ или ещё что - нибудь такое. Разъебём это местечко, пока не останется ничего, кроме прав на недра. Так мы и увидим, что они ещё тихоряться там, либо лишим их логова. Будем плясать от этого.
Думаешь, она, так сказать, вернулась домой? - спросила Дженни.
Ему со слугами здесь нравится, ещё ничего не опустошено, но оно действительно уходит и возвращается. Зачем уходит, не представляю. Там нет ничего, кроме того, что вы видели под “Роко Блю”.
То есть, они могут быть поблизости? - спрашиваю я.
Полковник кивнул.
Возможно смена формы даёт им много возможностей. Им нужно питаться, - он посмотрел на Элвиса, потом на Дженни, - и особенно им нужны эти двое, да и все мы разом из - за того, кто мы.
Ой! Опять завел шарманку про харизму, - говорит Элвис.
И вот мы прибыли домой. Лимузин нас выпустил и укатил. Когда мы подходили к дверям, солнце было ещё высоко, стояла жара и становилось всё хуже. Осиное гнездо кипело активностью. Вокруг жужжали осы и они накинулись на нас, одна даже зацепила Дженни.
Твою ж мать! - сказала она, - меня вон ужалили. Как я ненавижу этих тварей!
Мы открыли дверь и вошли.
Вызову “экстерминаторов”, - бросил полковник по дороге на кухню, куда направились все, кроме Дженни. Она поднялась наверх. Мы все расселись за кухонным столом, как отрепетировали. Потом мне пришлось встать и заварить нам ведро кофе. Я сел, пока он процеживался. Настроение на кухне царило мрачное. Можете поверить, можно было слышать, как таракан бежит по стенке.
Скоро к нам спустилась и Дженни.
Тут же направилась к передней двери. В одной руке у неё был спрей для волос, в другой что - то маленькое. Мы переглянулись и снова, как отрепетировали, вместе встали и пошли за ней.
Ненавижу этих тварей!
Можете представить в каком мы были состоянии, так что все просто стояли и смотрели, как Дженни ругается на ос. На какой - то миг мы были только наблюдателями. Осы и зрелище, так сказать.
Дженни зажгла клочок бумаги, который достала из синих джинсов, зажигалкой, которая и была во второй руке, а потом поднесла к жужжащим осам, направила спрей и нажала на кнопку. Спрей задел пламя и превратился в миниатюрный огнемёт, поджигая гнездо и некоторых ос прям на лету. Пламя вспыхнуло, гнездо почернело, карниз над дверью тоже загорелся, но очень быстро потух. Почерневшее гнездо отвалилось и упало. Парочка ос с сожжёнными крыльями выползла из гнезда, а потом перестала ползать. От них поднимался чёрный дымок.
Жалко… - говорит Джон Генри, - занимались своими осиными делами.
Жалко у пчёлки в попке, - отвечает она, - увы, но в осиные дела входит жалить меня, так что я занялась своими девичьими делами.
Справедливо, - согласился Джон Генри.
Тогда я обратил внимание на Элвиса. Он стоял с открытым ртом и пялился на обугленное гнездо, как на откровение Господне.
Пошли кофе пить, - говорю я, - больше ни на что настроения нет.
По этому сигналу все вернулись в дом. Все, кроме Элвиса.
Немного погодя, когда кофе был готов, я разлил всем по чашкам, а потом с чайником руках выглянул в окно. Элвис нашёл шезлонг и сидел в нём, глядя на гнездо. Наверное, скорбел, как и все мы. Не по осам, по Джеку. А может быть, даже по всем сразу, иногда его не поймёшь. Я сделал кофе, так как он любит. С молоком, сахаром и щепоткой кофе и отнёс ему. Когда передавал, он сказал:
Спасибо.
Но даже не поднял глаз, всё таращился на гнездо.
Ты в порядке? - спрашиваю.
Да, нормально.
Устанешь смотреть на гнездо, приходи позавтракай. Сегодня полковник на камбузе.
Ладно.
Больше говорить было не о чем, так что я вернулся и поел сам, выпил кофе. Мы все делились историями о Джеке, но никто не говорил о том, что с ним случилось.
Через какое - то время Дженни положила на хлеб парочку яиц и полоску бекона и вынесла на тарелке Элвису. Я смотрел, как он взял тарелку, положил на колени, взялся за еду и всё подмёл, хотя не было заметно, чтобы он понимал, что ест. Так и не спускал глаз с гнезда. Дженни приобняла его наконец, села рядом с ним, оба стали смотреть на гнездо. На этом я их и оставил. Ну, наверное, в следующий раз я про них вспомнил уже где - то к полудню.
Я поднимался к себе, принимал душ, переодевался, а чтобы не думать о Джеке немного почитал, но слова в разум не проникали. Я понятия не имел, что листал.
Видел, как приехал доктор, один из наших. Я его уже встречал. Он приезжал по вызову, если это было рядом. Он был из Шривпорта. При себе имел прелестную чёрную медсестричку. Они занялись рукой Джона Генри. Он охнул, когда они её вправляли. Обошлось без гипса, только забинтовали, надели шины и подвесили на нейлоновые повязки, так, что рука прижималась к груди. Джон Генри вовсю флиртовал с медсестрой, но она и не думала поддаваться. Улыбалась, но за улыбкой было видно - “нет”. Спустился я и тоже попытал удачу. Джон Генри в это время прожигал меня взглядом, но какая разница, мы оба пролетели.
Выглянув из кухонного окна я заметил, что Дженни по - прежнему сидит на земле, а Элвис на шезлонге. Словно мой взгляд был сигналом, они вместе поднялись и вернулись домой.
Народ! - объявил Элвис, - мы с Дженни, кажется, мы знаем, как это убить.
Ну, или погибнуть в процессе, - сказала Дженни.
Давай лучше первый вариант, - сказал слепой.
. ЭЛВИС И ДЖЕННИ РАСПИСЫВАЮТ ПЛАН.
Нам нужно переосмыслить подход, - сказал Элвис.
Мы с самого начала всё неправильно делали, - сказала Дженни.
Вот как! - сказал полковник, - и что же нужно делать по - другому, чаще улыбаться?
Недавно, - сказал Элвис, - когда мы закидывались “Роко Блю”, ты сказал кое - что любопытное.
Как всегда, - ответил полковник.
Нет, действительно любопытное, - сказала Дженни.
Вот именно, - сказал Элвис, - ты сказал, что не понимаешь зачем эти твари возвращаются туда, зачем они скрываются от нас в той странной мрачной земле. Помнишь, как ты это говорил?
Нет.
Ну ладно, может быть, мне приснилось или я читаю между строк, но ты согласишься, что это интересный вопрос и что ты на него намекал?
Предположим, - сказал полковник.
Элвис кивнул.
И когда Дженни подпалила гнездо, я нашёл решение. Когда мы гуляли, в том мире была большая чёрная пульсирующая штуковина и мы не поняли, что это. Предполагаю, мы видели одно и то же, хотя и не встречали друг друга. Ну, что, я прав? Большая мрачная штуковина висела на утёсе, из неё истекал красный свет, как радиоактивное клубничное варенье. Видели?
Все подтвердили.
А ты, полковник, сказал, что это часть окружающей среды, как вулкан или землетрясение, что - то естественное, что происходит постоянно, но такое же неестественное для того мира, как эти твари для нашего.
Да, - сказал полковник, - а может, и не говорил, а может, говорил.
Говорил, не говорил, так я всё запомнил, а может, подхватил на пути обратно какие - то твои мысли в астрале. Это не суть. Но эта здоровенная чёрная хреновина с клубничным вареньем, я знаю, что это. На мысль навёло осиное гнездо, а также факт, что у главного космического кровососа под началом есть слуги. Большая мамка, на мой взгляд, сама работает под большущей мамкой, ну, или там большим папкой, как хотите, так и называйте. Суть в том, что я в этом уверен. Эта гигантская чёрная пульсирующая штуковина не просто природные явления, это гнездо, гигантское гнездо.
Бред какой - то, - сказал полковник.
А ты задумайся, - сказала Дженни, - их мир умирает или близок к этому, жизни нет или скоро не будет, но благодаря разрывам в пространстве и времени от “Роко Блю” и прочего, они пришли к нам. Пища, которую они ищут, сила от харизмы, даже капля силы от самого тупого разума в мире, это их мясо. Они охотятся на всё, что могут сожрать, но чем сильнее личность, тем больше они её хотят, потому что она дает заряженную энергию. Вот только сила не для них, тех, кто пришёл сюда, они лишь слуги, даже большая мамка. То, что они высасывают, они сплёвывают в своём улье. У большой мамки есть начальник и он сидит в улье, всё, как у пчёл. Ну, знаете, как о матке заботятся, кормят, а она производит мёд и живёт по - королевски. Вот то, что сидит в улье, и есть матка и они ей служат, а красная фигня, которая просачивается из улья, это их мёд.
Ну, это самая большая натяжка, что я слышал в жизни, - сказал полковник.
А может быть и нет, - говорит слепой, - я чувствовал, что оно живое, но думал, что такое же живое, как трава. Оно не испускает таких волн, как мы или даже его слуги, включая большую мамку. Если Элвис прав, оно живое, то не так, как его помощники или мы, оно живое, как жива природа. У него нет чувств, ему на всё насрать, оно только хочет жрать и каждый раз, как оно получает достаточно того, что ему приносят - теперь у меня всё складывается в голове - оно растёт.
Так, а давайте теперь так, чтобы я тоже понял, - сказал Джон Генри, - на другой стороне нашего измерения, слева от разума, на обочине логики и в подворотне безумия, висит огромное гнездо, куда тащат какую - то фигню пчёлы - трудяги, чтобы поддерживать в нём жизнь?
Для тебя это довольно умно сказано, - заметил слепой.
На хуй иди, - ответил Джон Генри.
Вот именно, Джон Генри, - сказала Дженни, - и пчёлы, эти твари, живут на энергии тех, кого ловят, сути человека или как это можно назвать, но бóльшую часть отдают ей, а она поддерживает жизнь в них. Её слуги не думают, что делают, они просто делают.
Решение простое, - сказал Элвис, - уничтожить их цель в жизни, их источник, куда более простая цель, чем его защитники. Он просто висит и живёт. Большая мамка и её слуги действуют не из преданности, а из - за инстинкта, как осы, муравьи и политики. Избавимся от него, избавимся от них.
Но это всё вилами по воде писано, - сказал полковник.
Просто завидуешь, что это не ты додумался, - ответил Джон Генри.
Ну, а что, у тебя есть мысли получше, полковник? - спросила Дженни.
Полковник сидел молча.
Вообще - то нет, но даже если вы правы, что дальше? Оно там, а мы тут и как знать, сколько их в том измерении.
Мы знаем только одно, - сказал Элвис, - и значит есть с чего начинать. Один удар и мы всё закончим, если есть другие - разберёмся с ними позже, но мне кажется, пока можно допустить, что источник всех наших проблем - то самое чёрное пульсирующее гнездо и оно и есть слабое звено. Если мы ошибаемся, пожалуйста, придумывай план Б и открывай вакансии для двух оперативников.
Двух оперативников? - повторил полковник.
Да! - сказала Дженни, - у нас есть план.
. ДНЕВНИК ДЖОННИ. ПЛАН.
Так думали Дженни с Элвисом и с виду это правда было похоже на план, но не факт, что он работал, хотя если подумать, это было как в старых фантастических фильмах, когда решают убить какого - нибудь монстра, а местный учёный или еще какой - нибудь знаток придумывает что - нибудь дурацкое и кто - нибудь говорит:
“Это так безумно, что может сработать”.
Вот что нам надо, - говорит Элвис, - или вернее то, что мне надо. Мне нужен большой розовый кабриолет кадиллак.
Какого хрена? - спрашивает полковник, - ты что, заслужил подарки?
Если я это и сделаю, то хочу поехать в ад на стиле.
Поехать? - спросил полковник.
Тут Дженни и Элвис всё и объяснили.
Я для вас обобщу так, как понял это сам. Фишка в том, что Элвис заприметил большую чёрную скалу, которая как будто бы растет прямо из двора нашей базы. Он помнил время, когда мы закинулись “Роко Блю” и слепой подкинул нас до другого измерения. Это место должно стать точкой выхода для Элвиса с Дженни, потому что они решили ехать вдвоём, мол, больше и не надо, а если они потерпят неудачу и вероятность была охренительно большой, то защитники ещё останутся. Они хотели загрузить в кадиллак столько взрывчатки, сколько хватило бы на любого толстокожего и ещё чуток. Они подскочут на заряженном кэдди прямо до гнезда, нажмут на кнопку, подожгут фитиль и все дела и отправят его прямо в эту тварь и если повезёт, то разнесут его на клочки по закоулочкам, а пчёлы и их предводительница большая мамка останутся не у дел.
Они попросили построить одну штуку, специальное устройство, что - то типа гигантской рогатки во дворе. К этой рогатке приделают огромные резинки.
Да! Я серьёзно, с ремнями на концах.
И Дженни с Элвисом наденут ремни, перед тем как сесть в кабриолет. Ремни будут тянуться за кадиллаком без крыши, натянуться туго, когда они решат, что прицелились, отцепят ремни безопасности в машине и прилетят прямо обратно в наш мир, если конечно портал не закроется, а, ну да, ну и трамплин. Большой такой, деревянный трамплин в небеса, который ведёт в никуда. Элвис и Дженни думали, что как только закинутся наркотиком, он отправит их с машиной в другое измерение, где им понадобится всего несколько секунд, а потом нужно спружинить назад к трамплину и куче толстых матрасов во дворе. Проблема, конечно, в том, что их может размазать об трамплин, но его тоже обложат матрасами. Так что больно не будет.
Блять, ну разве такой план может наебнуться?!
. ЭЛВИС, ПОЛКОВНИК И ДУША В МЕШОЧКЕ.
В ночь, перед тем как прибыли плотники с материалами, Элвис вышел посидеть на веранду и поглядеть через двор на Миссисипи, покуривая сигару. К нему присоединился полковник.
Назад пути уже нет, - сказал полковник.
Хорошо, - ответил Элвис, - я готов, Дженни вроде тоже.
Может я подготовлю тебя ещё лучше? - сказал полковник, залез в пиджак и достал маленький мешочек с завязками, - знаешь, что это? - спросил полковник.
Элвис достал сигару изо рта и сглотнул.
Ну, кажется да.
Полковник сказал пару слов, которые показались Элвису абракадаброй, а потом открыл мешочек, ловко потянул за шнурки. Из мешочка подул ветерок, стало тепло, как у печки, а потом на Элвиса снизошло ощущение удовлетворения, с головы до пят. Он чувствовал запах матери, чувствовал полное смирение и абсолютную уверенность, которые она всегда придавала ему, а потом показался завиток синего тумана. Туман закружился вокруг него, поднялся и улетел под крышу веранды, а потом медленно с глаз долой. Элвис встал, облокотился на перила, посмотрел на небо, туман развеялся, поднимаясь к звездам. Элвис почувствовал, как по щеке сбегает слеза и зависает на губе, потом перекатилась через губу и поползла по подбородку.
Господь Всемогущий, - сказал он, - это же мама.
Она самая, - сказал полковник, - и она теперь свободна.
Элвис обернулся со слезами на глазах.
Спасибо.
Давно надо было. По - хорошему, ты должен мне навалять за то, что я её столько продержал. Тогда это казалось правильным, теперь я уже и не уверен.
Меня сейчас переполняют благодарность и прощение, - сказал Элвис, - я надеру тебе зад в другой раз, но пока я чувствую только радость и удовлетворение.
Я не хотел, чтобы завтра ты отправлялся, не зная её судьбы. Она свободна и ты тоже можешь жить, как хочешь и снова - прости, Элвис.
Что сделано, то сделано, полковник, я доволен.
Хорошо, это главное.
. ДНЕВНИК ДЖОННИ. БОЛЬШОЙ ДЕНЬ.
Приехала машина, очень крутая, очень розовая, блестящая, как мокрая монета, 57 года, с плавниками на багажнике. Элвис погладил её по капоту, как лошадку.
Постройка трамплина много не заняла, полковник завёз плотников и они сработали супер - пупер быстро, затем поставили большую раму, к которой присоединили резинки. Это были длинные стропы. К ним можно было надёжно прицепить ремни, а потом дёрнешь за кольцо и “бам”, они снова натягиваются и если всё сработает, то стропы вернут нашу парочку. Ну, конечно же, они могут врезать их в трамплин или протащить по багажнику машины, но как сказал Джон Генри:
“Хорошенького понемножку”.
Привезли маты. Яйцеголовые всё облазили с рулетками, измерили то и сё, пришли к выводу, что план сработает, хотя один и сказал Элвису:
Рад, что поедешь ты, а не я.
Не те слова, что воодушевляют на приключения.
И вот час пробил.
Элвис и Дженни вышли во двор. Я смог застегнуть ремни, сделанные из кожи и парусины, прицепил эластичные стропы металлическими прищепками. Стропы тянулись к огромным катушкам, прикручены к тяжёлой железной раме, укрепленной мешками с песком. Затем багажник и задние сиденья машины забили взрывчаткой. Это делали медленно, осторожно. И мужчины, и женщины за работой потели и даже слегка дрожали.
А если сейчас рванет? - спросил я полковника.
Не беспокойся, взрывчатки столько, что ты ничего не почувствуешь, а наши ошмётки будут собирать по другому берегу Миссисипи.
А, ну это совсем другое дело, - сказал я.
Элвис и Дженни сели в кабриолет, пока помощники полковника проверяли, чтобы резина не провисла. Всё это напоминало мультик, в котором скоро что - то пойдет не так, ну, знаете, когда койот висит над пропастью, а потом на его месте появляется дымок, а страус говорит: “Бип - Бип”.
К машине подошёл слепой, постукивая тросточкой по земле, хотя тут все знали, что он и так понимает, где находится. Он принёс две большущие синие таблетки. Пришел Джон Генри с бутылкой воды, чтобы запить. Подковылял полковник, сказал:
Ладно, принимайте таблетки и ждите, за эти кольца дёрните, чтобы вернуться, а когда отцепите ремни безопасности, в машине активируется взрывчатка. До взрыва у вас будет секунды три, если не меньше.
Понятно, - сказала Дженни.
Элвис принял таблетку, сделал большой глоток, передал бутылку Дженни. Она повторила за ним. Полковник взглянул на часы.
Ладно, всем разойтись, - сказал он, - если кто - то окажется рядом, улетит с ними.
Я тут же удрал подальше к двери в дом, встал под обожжённой притолокой, подумал и решил, что это не настолько безумно, что сработает. Это настолько безумно, что может и не сработать. Ну, уже ничего не поделаешь, оставалось только стоять и смотреть. Возможно, я видел их в последний раз. Вокруг машины стал переливаться воздух, потом стали переливаться Дженни с Элвисом, словно мы видели их за маревом или они стали не более чем миражом, а потом Элвис включил фары, а то там так темно, завёл машину, перевёл рычаг коробки передач, отпустил сцепление и вдарил по газам. Издал боевой клич. Я вам так скажу, был кадиллак и не стало кадиллака. Вот, серьёзно, буквально он взлетел по трамплину, а потом я увидел, как перед ним открылась огромная дыра и поглотила полтрамплина, а кэдди взлетел к ней и… ничего. Кэдди пропал. Может быть, наркотик принимали они, но его действие видели мы. Видели, как они взлетели и скрылись из виду. Трамплин остался и катушки с резиной свистели и скрипели, натянулись, но стропы уходили в воздух и так висели.
Удачи, психопаты, - сказал Джон Генри так громко, что я покачнулся.
. ЭЛВИС И ДЖЕННИ В ТОМ РОЗОВОМ КАДИЛЛАКЕ.
От наркотика Элвису показалось, что голова у него надулась, как воздушный шарик с гелием. Когда он увидел, как вокруг открывается разрыв, а трамплин временно окунается в тёмное измерение, он вдавил педаль в пол, движок кадиллака заорал и они полетели.
Вперёд, Элвис, вперёд! - сказала Дженни, а потом взяла высокую ноту из своих концертов, когда она заканчивает песню и даёт голосу разыграться вовсю, растягивая голос за пределами возможного.
Этим она была известна. Затем ее голос затих и перед ними оказался конец трамплина, только трамплин был уже не трамплин, он стал чёрным утёсом из гладкого камня, а вокруг царила тьма. В дали они слышали удары чёрного прилива, воздух был разряжённый, стало трудно дышать. Машина сперва заскользила, но удержалась и приближаясь к узкому концу утёса, они увидели в свете фар огромную тёмную корчащуюся тварь. Гнездо внутри него двигалось. Красные точки, как огоньки, пульсировали, светили. Элвис и Дженни увидели, что гнездо живое. Две самые большие красные точки были глазами и они моргнули. Из трещины показался жирный красный язык размером с мост Сан - Франциско, лизнул и скрылся в черноте над каменной стеной, на которой висит живое гнездо. Виднелись большая мамка и огромные белые личинки - космические вампиры в другой форме вернулись домой - они склонили головы и приложились к вершине гнезда, их тела вибрировали, пока гнездо высасывало их досуха, но вот что было интересней.