Наступила мертвая тишина. Не слышно было даже дыхания присутствующих — оно было настолько тихим и слабым, что, казалось, ребята вообще не дышат. Тишина была такой всепоглощающей, что Артур не слышал даже собственных мыслей. Может, их и вовсе не было. Мозг просто-напросто отказывался воспринимать услышанное. Но когда осознание пришло, он стал дышать тяжело и часто. Убить. Он должен убить человека. Совершенно незнакомого, ни в чем не повинного человека.
Крысер первым осмелился нарушить молчание.
— Какого черта? Зачем нам кого-то убивать?
— Ответ прост, — улыбчиво произнес Барковский. — Чтобы выжить.
Его последняя фраза точно вывела всех из ступора: отовсюду послышались протестующие крики. Только Артур, Потап, Рита, Толян и еще пара человек все еще молчали.
— Мы не будем убивать!
— Вы нас не заставите!
— Это незаконно!
— Ты психбольной у*бок!
— Пошел ты к черту, Барковский, — произнес Артур, выражая всем своим видом ледяное спокойствие. Гнев бы его только спровоцировал на новые издевательства.
— Вот так, значит? — Барковский изогнул бровь, и по его взгляду стало ясно: у него еще есть козырь в рукаве.
Артур нахмурился, лихорадочно размышляя. Что он может предложить, чем может угрожать? Воспоминания всплыли в голове четкими картинками: в них стреляли из дротиков, потом они очнулись в автобусе. От дротиков отнимались части тела. Но это прошло. Потом головная боль. Нестерпимая головная боль. Голова болела абсолютно у всех — и не проходила. Им дали таблетки, от которых… Таблетки. Крысер был прав. Дело в таблетках.
— Тогда так, — Барковский изобразил на лице отвратительную ухмылочку. — Если я скажу вам, что вы, все без исключения, больны?
Гул голосов утих и оборвался так резко, точно ребят всех разом расстреляли. Повисла гробовая тишина.
— Та таблетка, что вы выпили, — бесстрастно продолжил Барковский, — содержала в себе смертоносный вирус. Симптомы не будут проявляться продолжительное количество времени, вы и не поймете, когда зараза начнет разъедать ваши органы.
— И что, поэтому мы должны убивать?! — заорал Миша Златов, номер «14», парень с русыми волосами, крепкий и высокий. — Потому что мы все равно умрем?!
— Нет, ты не понял, — Барковский осклабился. — Убьешь — получишь антидот. Не в полной дозировке, но он замедлит смертельный процесс. А теперь, когда вам известно, что стоит на кону, позвольте, я объясню вам правила.
Никто не осмелился произнести ни слова. Барковский самодовольно оглядел всех и продолжил:
— Правила очень просты. Нужно убить человека, чье имя и номер написаны на бумажке. Если вы сумели убить его — забираете его бумажку и убиваете следующего. Забираете бумажку следующего — убиваете дальше. Но убивать надо без свидетелей! Убьете при свидетелях — умрете сами. Повсюду стоят камеры слежения, вас незамедлительно устранят, — Барковский говорил с таким наслаждением, точно лев, медленно разжевывающий свежий кусок мяса.
— Можно вопрос? — поднял руку Потап. Выражение его лица было абсолютно непроницаемым.
— Конечно.
— Если попадется бумажка с твоим собственным именем?
— Правильный вопрос, господин Ворожцов, — издевательски протянул Барковский. — Тогда для тебя игра окончена.
— Ты автоматом не участвуешь? — настойчиво спрашивал Потап.
— Нет-нет, ты не понял, — покачал головой Барковский. — Ты должен покончить с собой. Не сделаешь это сам — тебя убьют.
Вновь повисло мертвое молчание. Лица у всех были такие, точно каждый только что вернулся с войны. Барковский вновь раздвинул губы в улыбке.
— Вот и хорошо. Сейчас настоятельно рекомендую вернуться всем в свои комнаты. Завтра с утра вы посетите Ангар и выберите себе оружие. Вещи и рюкзаки в ваши комнаты уже доставлены.
— Погодите! — закричал Потап, и Барковский обернулся на него. — А что будет с тем, кто останется в живых?
— Отличный вопрос! — Барковский сухо рассмеялся. — Мы его отпустим. Выход один — через здание, расположенное чуть севернее от корпуса.
— То есть, выживший получит антидот и спасется? — недоверчиво уточнил Крысер.
— Именно, — Барковский кивнул и улыбнулся. — Отличная мотивация, не так ли? А теперь всем спокойной ночи! В ваших рюкзаках сухой паек, сегодня перекусите им. Завтра позавтракаете в столовой. До встречи, — Барковский повернулся на каблуках и исчез за дверью.
Барковский не обманул: в тумбочках лежало по рюкзаку с несколькими парами нижнего белья, запасными одинаковыми футболками, штанами, шортами и кроссовками. Артур заглянул в маленький карман и обнаружил там пару булочек с яблоком, пшеничный батончик и бутылку воды.
Артур скривился, посмотрев на еду. Аппетита не было вообще. От того, что сказал Барковский, его тянуло блевать.
Артур взял бутылку воды и сделал несколько больших глотков. Крысер сидел на кровати и сосредоточенно разжевывал батончик. Артур испытал порцию гнева, смешавшегося с омерзением: этот тип и впрямь как крыса. В любой ситуации бесстрастно жрет.
Толян растянулся на кровати, глядя в стену, на его тумбочке лежали обломки его очков.
«Эх, бедняга…»
Потап рассматривал паек, точно пробуя взглядом и решая, стоит ли есть. Артур подошел к приятелю и хлопнул его по плечу. Потап перевел пустой взгляд на него, и в глазах снова появилась ясность.
— Есть будешь? — Артур постарался улыбнуться, но вышло по-дурацки.
— Не… После того, что этот тип наговорил… Не хочу, — Потап обреченно опустил голову и сел на кровать. Вид у него снова стал отсутствующим.
— Один только Крысер ест, — прорычал Артур, с отвращением покосившись на Крыса.
— Я не виноват, что вы такие слабонервные сопляки, — ощерился на них Крысер, продолжая жевать. К уголкам его рта прилипли крошки.
— Кто бы говорил про слабонервных, — со злобной насмешкой заметил Артур, — не я тут валялся на полу и пускал сопли-слюни.
Крысер не нашелся, что ответить, и только наморщил нос.
— Эй, нытики, — Толян вдруг резко обернулся, но слова его прозвучали беззлобно. Он постарался улыбнуться, но губы его дрожали. — Есть совсем не будете?
— А на кой надо? — Артур вздохнул, устало посмотрев на приятеля. — У меня если желудок и примет еду, то… Не знаю, что потом, но это будет мерзко.
— Тебе нужно есть, друг, — Толян развел руками. — Это сейчас ты так говоришь, а завтра у нас не будет времени. Нас заставят друг друга сбивать, как поганки, — он сделался таким несчастным и потерянным, что у Артура сердце кровью обливалось.
Бедолага. В жизни у него и так не сложилось, а теперь его засовывают в какую-то тюрьму, заражают смертоносным вирусом и заставляют убивать. Ничего не скажешь, не повезло парню. И откуда у Артура столько сострадания вдруг взялось? Ну, а как иначе, когда все они в одной лодке?
Артур похлопал приятеля по плечу и произнес очень тихо:
— Не боись. Прорвемся.
Толян грустно улыбнулся и сел на кровать.
— А у тебя зрение какое? — спросил Артур, невольно поглядев на испорченные очки.
— Минус 8, — вздохнул Толян.
— Вот мразь этот Барковский, — прошипел Артур.
— А может, попросишь новые очки? — осторожно предложил Крысер, и Артур даже удивился. — Ну, если у них есть оружие и смертельные капсулы, очки-то точно должны быть.
— Вообще не факт, — буркнул Потап.
— Но проверить-то можно, — стоял на своем Крысер.
— Можно, — кивнул Артур и перевел на Крысера многозначительный взгляд. — А ты не такой кретин, как мне казалось.
Крысер хмыкнул и сказал:
— До того, как меня похитили, я занимался программированием.
— Ты вроде хакер? — удивленно спросил Толян.
— Ну, да, — Крысер кивнул.
— Можешь хаккнуть их систему и послать сигнал домой? — Толян подскочил на своей кровати и весь просиял.
— Могу, но для этого нужно добраться для главного компьютера и там дальше через Интернет. Проще всего по ip адресу, — объяснил Крысер. — Но, возможно, нас завезли в такую глушь, где компы не пропускают сигналов. Хотя в принципе своим-то они что-то на базу и шлют.
— Ты давай прекращай разглагольствовать и делай вывод, — настойчиво сказал Артур. Если Крысеру удастся взломать компьютер местных шишек, возможно, еще не все потеряно!
— В общем, это я к тому, что мы можем по сигналу отследить, где их начальство, а там, если сбежать получится, мы их и положим. Оружие-то нам должны выдавать.
— Точняк! — воскликнул Толян с такой радостью в глазах, что казалось он и позабыл о том, что говорил им Барковский. — Чувак, да ты вообще гений!
— Я в курсе, — ровным тоном отозвался Крысер.
— Засранец ты, а не гений, — буркнул Артур и плюхнулся на кровать.
— А что с таблеткой делать? — вмешался в разговор Потап.
— Без понятия, — мысль о таблетке вернула Артура с небес на землю: если они и сбегут, то все равно будут носить в организме смертельную заразу.
— Ну, вообще, антидоты им сто пудов с базы поставляют. Там и найдем, — Потап слегка улыбнулся. — Не бойся, все нормально будет.
— Рано радуетесь, — буркнул Крысер. — Мы еще даже оружие не получили.
— Впервые я с ним согласен, — устало заметил Артур. — Ладно, ребят, сегодня день — говно. Давайте съедим что ли свой сухпай и спать?
— Завтра будет не день, а смертоубийство, — Толян хохотнул, но его шутку никто не оценил; уж слишком она была похожа на правду.
Следующие два часа прошли в напряжении. Ребята молча справились со своей едой, расстелили кровати, переоделись и легли спать. Сон долго не шел. Толян лежал лбом к стене, сжавшись калачиком. Он напевал что-то, слова было трудно расслышать, но Артур разобрал пару строчек: «Плывет, плывет в волнах морских лишь медуза одна. Несет, несет в звездах ночных свет чистый и нежный луна».
Артуру вдруг сделалось очень тяжело на сердце. Бормотание становилось почти неразличимо, но за все время никто не сказал Толяну ни слова. Или все настолько устали, или им тоже было жаль парня. Артур искренне надеялся, что остальные разделяли его сочувствие к нему. Новая мрачная догадка посетила Артура: вероятно, насчет хакерства Крысер соврал, чтобы ребята наверняка его не бросили. Не было, конечно, похоже, что он лжет, но… если и не солгал, если правда верит в то, что побег себя оправдает — а смогут ли они? Если план провалится, второй раз сбежать будет не просто трудно — скорее всего, даже невозможно. И посему придется действовать совершенно иначе. Придется играть по Их правилам. Барковский ясно дал понять, что ребята имеют дело с огромной организацией. И удастся ли четырем подросткам их одурачить? Артуру совсем не хотелось рассматривать этот вариант, но, если все накроется медным тазом, полетит к чертовой матери или псу под хвост — в общем, сорвется их план, — тогда придется убивать. Жизнь, раскачивающаяся на одном-единственном волоске, не та вещь, на которую можно ставить. Артур обязан вернуться домой. Но ни в коем случае нельзя посвящать в свои мысли остальных. Они могут запросто его бросить, услышав что-то подобное.
Артур прикрыл глаза. Мысли смешались и расплылись, усталость взяла свое, и он провалился в тяжелый сон.
Перед глазами горел бледный квадрат монитора. Мелькнула вкладка, открылась страница tumbler-а. Артур добавляет в блог очередные мысли из своего дневника, который лежит рядом. Артур иногда только поглядывает на желтые от времени страницы и быстро стучит по клавишам.
«Описание: что бывает с людьми, которые совсем отчаялись? Что случается с теми, кто провалился в бездну своих неоправданных иллюзий, прячась от будничности? Они ведут дневник. Что они пишут в этом дневнике? Все, что бояться сказать вслух. Я пишу о том, что остается неуслышанным. Я хочу изменить этот мир»
Через два дня Артур снова открыл страницу, кликнул на «новости». Одно письмо. Юноша открывает текст сообщения: «Добрый день, Артур! Я прочитал твои мысли, и это заставило меня задуматься. Меня очень заинтересовало твое стремление изменить этот мир. Я уверен, ты сумеешь это сделать»
Артур пробежался глазами по строчкам, пропуская некоторые слова. Заставило задуматься? Он не верит! Неужели кто-то понял его?
В ночной тишине снова раздался звук удара по клавишам. На компьютерном столике дымился кофе, на коленях мерно мурчал большеухий кот. За окном уже занимался рассвет. Артур лихорадочно отвечал на сообщение.
Прошло два дня. Загадочный аноним так и не ответил. Артур идет по улице, дождь уже закончился, асфальт мокрый и блестящий. Вокруг только ночная прохлада и беззвучье. Изредка только рокочут моторы мотоциклов. В этом месте почти никогда не бывает народа. Ночь немая и бледная от часто горящих фонарей. Артур большим пальцем поочередно хрустит суставами указательного, среднего, безымянного и мизинца. Костяшки сбиты в кровь и щедро вымазаны зеленкой. Он сам не знает, каким чудом его умудрились вытащить из участка. Мусора то ли нормальные попались, то ли им заплатили родители. Родители его, к слову, давно не виделись. Иронично, что пришлось им встретиться при таких обстоятельствах, когда…
Артур чувствует позади себя чье-то присутствие. Послышались шаги, что-то острое порвало рукав и впилось в руку. Жгучая боль, перед глазами пляшут цветные пятна. Артур проваливается в забытье.
— Проснитесь и пойте, уроды! — раздалось почти над самым ухом.
Артур дернулся и почувствовал, как кто-то ударил его чем-то тяжелым в бок. Артур застонал от боли и хрипло выдохнул, сморщившись. Сон отпустил его слишком резко, точно выплюнул, как палочку от леденца, за ненадобностью.
Юноша открыл глаза и увидел солдат, которые, переговариваясь и ржа, пинали остальных его приятелей. Потап разозлился и дал в нос одному военному — в ответ получил прикладом автомата в живот.
Конвой, рыча и плюясь, удалился.
Артур сел на своей кровати и повернулся к Потапу. Он был зол, как черт.
— Ты как? — сонно прохрипел Артур.
— Вообще отлично! Меня только что избили эти ушлепки, а так ничего. Зато заряд бодрости с самого утра!
— Заткнись, я же не виноват, что тебе лещей надавали, — Артур скривился от злости. Ему было жаль Потапа, но его бесили вечный сарказм и желчь с его стороны.
— Ребят, у меня теперь весь день бока будут болеть, — пожаловался Толян, опираясь рукой о стену, и слепо подполз к своей тумбочке, вытаскивая оттуда рюкзак. — Как я буду без очков теперь шариться? — промычал он, кулаками потирая глаза. — Я же и шагу без них ступить не могу.
Крысер визгливо зевнул и пробормотал:
— Ну спросишь, — он наморщился, — есть у них очки или нет.
Артур залез в тумбочку за рюкзаком и выудил из него свою одежду. Бок ужасно болел, кости как будто раздробило. Его, похоже, тоже ударили автоматом. Твари.
Артур быстро переоделся и снова сел на кровать. На душе было погано, сердце защемило. Он с горечью вспомнил, как размышлял над таблеткой, как Крысер их предупреждал… Надо было его послушаться. Тогда бы он не был в такой смертельной опасности, у него бы был выбор. А сейчас выбора нет. Идея захватить главную базу звучала слишком заоблачно, и вряд ли у них хватит сил все это провернуть. Их сейчас поведут, как скот на убой, как собак на травлю. Возможно, они уже обречены. Возможно, выхода не существовало с самого начала.
— Эй, о чем задумался? — Потап пощелкал пальцами перед лицом Артура.
— Да так, ни о чем, — Артур сцепил руки в замок и потянулся, боль в боку сильно кольнула. — Эй, Крысер.
— Я же просил… — начал он, но Артур его перебил:
— Тебе Барковский вчера ни че не говорил, где нам собираться?
— Нет, но логично, что в коридоре, — рассудительно заметил Крысер.
— Логично, — согласился Артур. — Кстати, погодь. Покажи бумажку свою.
— Нельзя же их показывать, — серьезно сказал Крыс. — Помнишь, что Барковский сказал?
— Да срать я хотел на Барковского, — фамилию надзирателя Артур как будто с отвращением сплюнул. —Давай кажи.
— А зачем тебе? — Крысер хмуро уставился на Артура.
— А что, у тебя в бумажке я, что ли? — у Артура упало сердце. Не может этого быть, чтобы у основного мозга команды вдруг попался на бумажке свой.
— Нет, — тихо произнес Крысер. — Потом покажу.
— Ну, ладно. А у вас кто? — Артур обернулся к ребятам.
— У меня Паша Каплин, — сказал Потап.
— А у меня Золотой Медведь, — Толян устало улыбнулся.
— Кто? — немного раздраженно спросил Потап.
— Да Мишаня Златов.
— Ясно, у меня Михайлев, — Артур кивнул, взял с пола рюкзак и накинул на плечи. — Ну, че, пошли?
— Угу.
Маленькая покореженная дверь возле железного стола оказалась дверью в уборную. Приятели быстро умылись, сходили в туалет и собрались в коридоре. Другие ребята потихоньку выползали из своих комнат, сонно потирая глаза, лица у всех были, как у утопленников — белые, со страшными подглазинами и побледневшими губами. Артур невольно нашел глазами Риту, которая молча стояла в углу и смотрела в пол. Артур оглянулся на Потапа — тот держал за плечо Толяна, который слепо щурился. Крысер стоял рядом с тем черноволосым парнем, которого, кажется, звали Никитой.
Медленно отойдя в сторону, Артур подошел к Рите и встал рядом с ней. Девчонка бросила на него робкий, но очень холодный взгляд снизу-вверх и едва заметно вскинула брови.
— У тебя кто на бумажке? — Артур почему-то спросил это с легкостью, буднично.
— Ты, — она сказала это ровным тоном, а потом едва заметно улыбнулась.
Артур почувствовал неприятный холодок, пробежавший по шее. Стало не по себе, и, даже более того, по-дурацки обидно.
— Очень мило, — буркнул он.
— Не беспокойся, не буду я тебя убивать, — Рита бросила беглый взгляд на Артура, и щеки ее слегка порозовели. — Мне все равно, умру я или нет.
— А вчера я бы по тебе не сказал, — небрежно бросил Артур. И тут же пожалел.
Рита одарила его таким холодным и непроницаемым взглядом, что сделалось даже жутко.
— Возможно, — она отвернулась и добавила: — Но, если мы с тобой не поладим, я, наверное, тебя убью.
— Хорошо.
Рита нахмурила брови и пожевала нижнюю губу.
— Тебе станет от этого легче? Или тебе просто нужен антидот? — Артур озлобленно прищурился.
— Достал уже, — голос Риты прозвучал холодно и остро, точно своими словами она прошлась по венам Артура, как лезвием. — Чего тебе вообще от меня надо?
— Да ничего, — Артур издал приглушенный вздох, — я тебе предложить кое-что хотел, но раз ты так…
— Что? — Рита любопытно посмотрела на него.
Ее голос сделался мягче, глаза с интересом блеснули. Артур невольно улыбнулся, но постарался скрыть смущение.
— Потом расскажу.
Рита посмотрела на него очень неопределенно, но больше ничего не сказала. Артур развернулся и уже почти ушел, но Рита вдруг окликнула его:
— Ты ведь Артур?
Юноша обернулся и кивнул.
Рита быстрым шагом подошла к нему почти вплотную и протянула руку.
— Рита.
Артур несильно пожал ее маленькую белую ладошку, однако она сжала его руку крепко. Взгляд Артура сам собой упал на руку и задержался на кольце, надетом на указательный палец.
— Красивое, — он коснулся большим пальцем кольца, но очень напрасно.
Рита отдернула руку, точно он обжег ее, и холодно прошипела:
— Не трогай кольцо.
— Ладно, ладно, — Артур вскинул руки. — Не злись.
Рита смерила его убийственным взглядом и ушла.
Артур ощутил что-то странное: непонятное и неопределенное чувство, от которого было не по себе. Чувство незавершенности, раздражения и легкого огорчения. Как же Артур это ненавидел!
Юноша вернулся к друзьям и проворчал:
— Когда мы уже хавать пойдем?
— Кто теперь думает только о еде? — беззлобно, но саркастично спросил Крысер.
Артур хотел ответить что-нибудь колкое, но тут в конце коридора их окликнул Барковский. Голос его прозвучал как всегда противно и глубоко:
— Доброе утро, господа. Надеюсь, все вы выспались. Пройдемте со мной.
Из-за его спины выступили военные со снятыми с плеч автоматами. Артур с ненавистью уставился на них. Если бы эти мрази так над ними не издевались, он бы еще мог подумать, что служат они исключительно из-за денег, но им видимо просто нравится истязать их. Чертовы садисты.
Военные навели на спины подростков автоматы, и все затравленным стадом двинулись за Барковским.
Столовая находилась на втором этаже, в другом крыле комплекса. По дороге Артур внимательно оглядывал здание — на всякий случай.
В столовой оказалось мало места, поэтому все старались сидеть за столами плотнее друг к другу.
Столов на всех было четыре: два стола занимали конвой с Барковским, еще за двумя сидели ребята. За один стол, как ни странно, село девять человек, Артур с товарищами и оставшимися ребятами заняли второй стол всемером. Артур покосился на соседний стол, за которым сидела Рита. Сейчас бы рассказать ей их план — судя по всему, она девушка боевая, согласиться сбежать с ними. Но эти ее резкие перемены настроения и те слова… Артур не понимал, нравится ему это или нет, но сказать, что это не оставляло его равнодушным — ничего не сказать.
Потап сидел рядом с Толяном, смотря, как тот, щурясь и поднося тарелку с кашей чуть ли не к самому лицу, зачерпывал ее большой ложкой. Крысер сидел рядом с Артуром, ковыряясь в тарелке, Потап ел понемногу.
Справа от Артура сидела русая девчонка, которую, кажется, звали Васей. Она безрадостно размазывала кашу по бортикам тарелки и рассеянно улыбалась Никите, сидящему рядом. С ними за столом сидел еще и Миша Златов.
Артур с тяжелым сердцем посмотрел на Дениса, сидевшего чуть поодаль от Риты — он не может его убить.
— Ну, что, ребят? Кто у кого? — Никита улыбнулся, но вышло слишком уж фальшиво.
— Ты, блин, спрашиваешь так, как будто мы тут играем, — рыкнул на него Потап.
— Нет, ну а что? Я никого убивать не собираюсь, — Никита развел руками.
Вася посмотрела на него своими синими, как две сливы, глазами и очень тихо произнесла:
— Вот и хорошо. Спроси, они тоже?
— Что — тоже? — удивленно покосился на них Артур, но его губ тут же коснулась маленькая ладошка Васи. Она огляделась, убедившись, что никто не подслушивает, и едва слышно произнесла:
— Никита не пил таблетку.
ГЛАВА 4. АНГАР.
Артур ощутил, как в груди у него все похолодело и сжалось — то ли от удивления, то ли от зависти. Он ведь тоже не хотел, но выпил-таки…
— Мы все, — Потап обвел взглядом своих друзей, — выпили.
— Ну, и как от нее ощущения?
Миша Златов выдавил из себя такую мерзкую улыбочку, что Артура аж передернуло.
— Чувство такое, точно печенку разъедает, и органы все перемешиваются.
— Что за ужас ты рассказываешь? — охнула Василиса. — Не пугай Никиту!
— Прекрати, — Никита хмуро посмотрел на Васю.
— Никаких ощущений, — ответил Артур, вглядываясь в лицо Никиты. Он был весь белый, точно восковой, смуглый цвет лица предавал еще больший ужас его подглазинам. Глаза его будто ввалились, веснушки почти слились с кожей.
— Ты выглядишь, как труп, — честно сказал Потап, посмотрев на Никиту.
— Я в курсе, — Билевич безрадостно кивнул. — Голова раскалывается уже второй день.
— Они все просчитали, — безучастно произнес Крысер. — Все, абсолютно все.
— Что? — переспросил Артур, но кажется понял, к чему ведет Крыс.
— Голова не пройдет, пока не выпьешь таблетку. Состояние будет ухудшаться, единственный выход — как раз-таки эта таблетка. Но даже если тебе и станет лучше, таблетка все равно смертельна. Она идентична тем дротикам.
— Не понял, — буркнул Толян.
— Чего непонятного? — Крысер покосился на рыжего. — Вирус так и так есть, что в дротиках, что в таблетке. Только таблетка убирает видимые признаки и замедляет процесс. Мы им нужны для игры. Понимаешь? Они с нами играют. Но зачем? Черт возьми, зачем? — последние слова он почти выкрикнул, и на него обернулось сразу несколько столов.
— Не ори, — шикнул на него Потап. — Ты прав. Никита, ты так или иначе кони двинешь. Не выпьешь таблетку — раньше, выпьешь — позже.
— Черт, зачем ты мне это сказал?! — Никита вскинулся, но Вася снова очень мягко его осадила.
— Затем, чтобы ты не сдох раньше времени почем зря, — ответил за приятеля Потап.
— Но я не хочу никого убивать! Я даже не пил таблетку, чтобы не было повода, я же все сразу понял! А теперь я все равно сдохну?! Сдохну, да?! — Никита вскочил из-за стола, его бледное лицо побагровело.
Вася поднялась и взяла его за руку, но он отдернул руку и крикнул:
— Отвали ты уже! Бесишь!
Вася ошеломленно задрожала, ее щеки сделались вишневыми от стыда, она робко моргнула и села.
— Не ори на девчонку, козлина, — гаркнул на него Миша, потянувшись через весь стол, и провел пальцами по макушке Васи. — Она тебя утешает, а ты тут истеришь, как баба.
— Не надо, — шепотом произнесла Вася, и плечи ее мелко задрожали.
Никита посмотрел на русую, и его взгляд смягчился. Он стыдливо выдохнул сквозь сжатые губы и произнес почти неслышно:
— Прости.
— Харе тут нюни распускать, — Артур с горечью посмотрел на Никиту.
Если он не попросит таблетку, то точно скоро умрет. Если попросит — умрет позже. Парень совсем неуравновешенный, вряд ли его можно привлечь к плану. С самых первых минут он выступал то с идиотскими вопросами, то с такими же замечаниями. К тому же, еще и эта Вася — бегает за ним всюду, как собачка. А это нехорошо. Девчонок впутывать в это дело нельзя. Артур не считал их слабыми, и, более того, бессильными что-либо сделать. Но женская логика выводила его из себя.
— Подъем! — заорали военные, вставая из-за стола. — Собираемся, бегом!
Артур опомнился — он же ничего не съел! Поднимаясь с места, он поднес тарелку ко рту, ложкой вычерпывая кашу, залпом осушил стакан чая и поставил посуду на стол. Потап удивленно вскинул брови, а Крысер только поморщился.
Собрав ребят группой, Барковский вывел их из столовой и прошествовал вдоль по коридору. Вышел к лестнице. Покинув корпус, он повел своих «подопытных» по побитой временем аллее. Вокруг росли могучие сосны, пирамидальные тополя да дикие пальмы. По древесным стволам вились толстые лозы плюща, на поросшей травой земле лежал сухостой.
Артур постарался максимально точно запомнить это место и приметить, где можно спрятаться в случае бунта. Деревья и кустарники тут росли очень плотно и густо, пальмы сплошной сенью смыкались над головами, образовывая собой зеленый потолок, сквозь который слабо пробивался солнечный свет. За аллеей располагались маленькие металлический здания, на которых висели замки. Возможно, получится выбить окна и укрыться там в случае чего? Возможно.
Миновав аллеи и покореженные домики, группа вышла к большой будке, одиноко выраставшей прямо из асфальта на широкой бетонной площадке. Артур недоверчиво переглянулся с Потапом. Странная эта будка. На бункер похожа.
Барковский неспешно приблизился к будке, открыл дверь и зашел внутрь. Группа проследовала за ним. Будка оказалась входом в длинный коридор, уходящий вниз. Коридор был плохо освещенным; лампы горели бледно-оранжевым светом. Воздух тут был застоявшимся и холодным, пахло сыростью и плесенью. Артур прикрыл нос ладонью, с омерзением поморщившись. Коридор оказался и впрямь похож на бункер — он уходил далеко вниз, вдоль стен тянулись тонкие трубы.
Вскоре группа приблизилась к огромным железным дверям. Военные вышли вперед, толкнули двери, и они с противным скрежетом открылись.
Помещение за дверями было похоже на огромный гараж: внутри стояли маленькие автобусы, лампы на потолке источали белый свет.
Барковский театрально раскинул руки и заговорил. Его голос эхом заметался по помещению.
— Добро пожаловать в Ангар! Здесь наши военные держат свои машины и хранят оружие. Сейчас я прошу каждого из вас выбрать себе по две единицы оружия. Конвой проводит вас к стеллажам.
Злость Артура мигом сменилась странным любопытством. Военные провели их мимо автобусов, которые мутно поблескивали в свете белых ламп. Прямо за ними располагались полки и шкафы, в которых лежало разных видов оружие. На гвозде рядом со шкафом висел черный лук, колчан со стрелами, из которого свисали крага и перчатка, и арбалет. На верхних полках в несколько рядов располагались пулеметы, огнеметы и даже базуки. Внизу лежали обыкновенные пистолеты, электрошокеры, цепи, кастет (один-единственный) и двуствольные ружья. В шкафу отражали на лезвиях белый свет ножи, мачете, клинки и кинжалы. Артур медленно прошел вдоль шкафа и полок, с ужасом и восхищением оглядывая оружие. Он всегда обожал оружие, хотел себе кастет, нож «Малыш» или пистолет. Но сейчас… Неужели он будет убивать? Возьмет в руки те же нож или пистолет? И прольет чью-то кровь?.. Или куда менее романтично — прошибет чьи-то мозги?
— Оружие можете брать только с нижних полок или с крючков, — дикторским тоном предупредил Барковский. — Есть желающие пострелять из лука или арбалета?
— Есть.
Артур обернулся.
Потап твердо посмотрел в глаза Барковского и подошел к стене, сняв с нее лук и арбалет. Артур не мог поверить в это. Почему-то разум отказывался воспринимать происходящее. Ладно, ничего страшного в том, что Потап выбрал это оружие нет, но сможет ли он убить кого-нибудь? Артур очень хотел верить в обратное, но почему-то холодная жестокость в глазах Ворожцова неумолимо разубеждала его.
— Э… Константин Николаевич, — тихим, хриплым голосом позвал Толян, и Барковский обернулся. — У Вас нет запасных очков? Ну, мои вроде как разбиты. — он бросил угрюмый, подслеповатый взгляд на Барковского.
Барковский издевательски изогнул брови и протянул жеманным голосом:
— Что-что? Разбиты?
Толян со скрипом стиснул зубы, его ноздри раздувались от злости и унижения, сжатые кулаки исчертили синие линии вен.
— Разбиты. Я не вижу без них, — четко произнося каждое слово, прошипел тот.
Барковский оценивающе оглядел его, словно раздумывая, достаточно ли тот унизился, а потом улыбнулся и спросил:
— Какое у тебя зрение?
Толян слепо сощурился.
— Минус 8.
Барковский сложил губы в издевательской ухмылке и громко окликнул:
— Конвой!
К нему тут же подошла группа военных.
— Принесите юноше очки. Минус 8.
Один из военных жестким, непроницаемым взглядом окинул Толяна; солдаты развернулись и ушли.
Артур задумчиво уставился на оружие. Какое лучше всего взять, с чем он сможет управляться? Артур помнил, как стрелять из пистолета — отец когда-то показывал ему. Руки наверняка будут ходить ходуном. Нужно взять помимо пистолета что-нибудь еще.
Рука Артура сама потянулась к ножам, заманчиво, но так устрашающе блестящих на полках шкафа. С охотничьим ножом он управиться. Точно управится. А что, если кастет? Артур знал, что биться на кулаках он не умеет, но кастет всегда на руке, а вот нож можно не успеть достать. Артур чуть помедлил, взвешивая «за» и «против», и, придя к выводу, что кастетом он ни разу не пользовался, а охотничьим ножом владеет неплохо, юноша решился взять нож.
Под строгими взглядами военных Артур убрал оружие в рюкзак, демонстративно медленно расстегивая молнию и пряча пистолет и нож, чтобы солдаты ясно видели, что взял он, как и было велено, всего два предмета.
Неужели он должен убивать, чтобы выжить? Стоит ли игра свеч? Артур ушел глубоко в свои мысли. Когда-то он думал совершенно иначе — считал, что убить человека ради спасения собственной жизни нестрашно, как раз плюнуть. Но сейчас… Ох, нет, только не сейчас. Ему, скорее, проще умереть, чем лишить кого-то жизни. Тогда почему же он так отчаянно хватается за нее, как утопающий за соломинку? Продумывает план побега, пытается найти сторонников, ищет друзей. Он — все еще он? Осталось ли хоть что-то от Артура с Большой Земли, или же он…
— Эй, мыслитель!
Артура будто рывком выдернули из тяжелых размышлений, и он перевел взгляд на подошедшего Толяна. В руках он держал ружье и мачете, на носу у него сидели новые полукруглые большие очки в черной оправе.
Толян так широко и лучезарно улыбнулся, как будто в руках он держал вовсе не оружие, а леденцы.
— Ты чего такой довольный? — проворчал Артур, поправляя на плечах рюкзак.
— А чего бы нет? — Толян демонстративно выставил вперед ружье. — Смотри, какое крутое!
Артур смерил Толяна таким тяжелым и хмурым взглядом, что тот даже переменился в лице.
— Ты из этого ружья должен будешь застрелить невинного человека. Ты это понимаешь, идиот?
Толян на момент показался приунывшим и обремененным, но потом он снова широко улыбнулся — Артур заметил, что вышло неубедительно.
— А этот невинный человек должен будет убить меня. Возможно. Ну, знаешь, если бы не…
— У тебя словесный понос, — угрюмо заметил подошедший к ребятам Потап.
Артур удивленно посмотрел на приятеля: все же тот не изменился, даже накинув на плечо лук.
— Согласен, — буркнул Крыс. Артур даже вздрогнул: Курсенко объявился незаметно, как призрак.
— Эй, а ты что выбрал? — Артур обернулся к товарищу.
— Шокер и цепи, — Крысер безрадостно вздохнул.
— Крепись, дружище, — улыбнулся ему Толян. — Прорвемся!
Послышалось три коротких хлопка в ладоши, и все резко, затравленно обернулись.
Барковский по обыкновению оглядел группу и заговорил:
— Итак, каждый выбрал себе оружие. Очень надеюсь, что вы будете использовать его по назначению, — он улыбнулся. Ужасной, хищной улыбкой, в глазах его стояла жажда крови. — И теперь я с гордостью могу объявить, что игра начинается!
ГЛАВА 5. ГОСТЬ.
Прошло около двух часов с того момента, когда Артур и его товарищи выбрали себе оружие. Небо затянулось хмурой пленкой облаков, дул слабый ветер, принося с собой запахи йода и водорослей. Где-то совсем недалеко шумело море.
Барковский в сопровождении военных вывел ребят на главную площадь. Асфальт тут был потрескавшийся и грязный. Территорию ограждал забор, увитый электрической проволокой. Артур ясно слышал треск и гудение тока, который бегал по проводам и проволоке. Барковский встал посреди площади и огласил:
— Совсем недавно мне пришло распоряжение из Штаба ИКОНА о том, что вы каждый день будете посещать море, и, по желанию, тренировочный зал. Сейчас вы все в сопровождении конвоя идете на море, а после — на тренировку.
— Зачем нам ходить на море? — выступил вперед (Артур даже не удивился) Никита.
— Здесь же, в конце концов, не тюрьма, — Барковский сухо улыбнулся.
— А где мы вообще находимся?
— Этого вам знать не положено, — Барковский сказал это спокойно, но на его губах играла смешливая улыбка.
Никита скривился. Его бледно-желтое лицо изрезали морщины, синяки под глазами сделались похожими на глубокие провалы, глаза заплыли.
— Константин Николаевич, — тихо позвал он. — Можете дать мне ту таблетку?
— Зачем? — спросил Барковский, ухмыляясь.
— Мне… Нехорошо. Голова болит, — Никита сморщился так, будто его сейчас вырвет. Его перегнуло пополам, он схватился за живот и истошно заорал. Ноги подкосились, и он упал на асфальт, по уголкам его рта текла кровавая слюна.
Барковский вскинул брови, и в его взгляде отразилось холодное и расчетливое ликование, но в следующую секунду он кивнул конвоирам, и один из них вынул из внутреннего кармана таблетку и протянул ее орущему на земле Никите.
Юноша сжался в позе эмбриона и стонал, как умирающий. Из глаз брызнули слезы, все его лицо уже было в пыли. Он поднялся на полусогнутых и попытался взять таблетку, но дрожащие пальцы не могли ухватить капсулу. Конвоир раздраженно схватил его за волосы, и, откинув назад голову, запихнул в разинутый рот таблетку. Никита судорожно сглотнул и в последнем душераздирающем вопле рухнул на асфальт.
— Положите его в изолятор и вколите антидот, — распорядился Барковский. — Такими темпами вирус разъест стенки его желудка и иссушит слизистую.
Вася громко ахнула, и из глаз ее покатились слезы. Миша обнял ее и прижал к груди, закрывая собой жуткое зрелище. Артур с ужасом смотрел на происходящие и не мог отвести взгляда. Чертовщина…
В этот момент Артур возненавидел ИКОНА так, что готов был убить их всех. Взять пистолет, выстрелить в Барковского, положить проклятых военных, добраться до Штаба и переубивать всех Главных. Ему срывало крышу.
На плечо легла т