Поэтому Кёдайна не мог понять, что происходит. Почему его сила улетучивается?! Звонкий и громкий звук, ударяющейся стали о камень, нарушил эту тишину. Контуры тела его противника стали нормальными. Тайканши Рюю вновь стал из кожи и плоти, его жуткие ранения никуда не делись, но ему будто бы было наплевать на них. Он их не чувствовал. Взгляд Рюю был полон решимости и всеобъемлющей силы.
Силы, не имеющей пределов…
- Что со мной происходит?.. – Глухо раздались слова из-под шлема Кёдайна. – Что ты сделал со мной?! – Судорожно выпалил он, падая на колени. Его доспехи казались ему неимоверно тяжёлыми.
- Я всего лишь победил тебя. В начале нашего сражения, у твоей силы не было конца. Это было явно заметно. Но раз у твоей силы нет конца, то мой меч – худший противник для тебя. Объединив в своём искусстве войны свой первозданный свет и мою тьму, он кладёт всему конец, обрывая начало…
Стань же вновь простым ребёнком, Кёдайна Сэннин! Очень скоро ты забудешь былую мощь, и я не стану тебя убивать, так как мстить детям – это не по мне. Ты больше мне не интересен…
И Рюю развернулся и пошёл прочь. За его спиной была многотысячная армия врага, но его это боле не интересовало. Эти слабаки не смогут причинить ему никакого вреда, не смогут доставить никакого веселья. И он не оглянулся на Дворец, бывший совсем недавно его домом. Он не оглянулся на уничтоженный сёгунат, не оглянулся на прошедшую войну.
Война Трёх Ночей завершилась. Чуть позже южане радовались победе, а Рюю – радовался прошедшим битвам. Радовался и ненавидел их до глубины души и всем сердцем.
Он просто ушёл, как и семь лет назад. Но теперь – полностью один. Без никого. Ушёл искать тех, кого любил. Искать Возвращающего Потери…
Ушёл в ночь, не растворившись в ней.
Глава 8. Странствие.
Один, как всегда,
Бредёшь бесцельно туда,
Боль где забыта.
Прошёл год.
Эта осень была очень похожа на прошедшую. Такие же красные листья, опадающие на землю, и закрывающие собой каменную брусчатку на улицах. Ветры всё дули, не зная покоя, и были столь холодными, что даже для конца осени, но всё равно не подходили. Ветра пробирали насквозь. Не оставляя тепла под двойным кимоно.
Пустынная улочка в эти ранние часы. Вернее часы были не столь уж и ранними, но всё же в это время года, солнце вставало поздно и слепило лишь своей тусклостью. Рюю совсем недавно пришёл в этот городок, расположенный где-то между горных ущелий на западе. Он уже давно не смотрел в карту и никогда не интересовался, под чьей властью находится данное пристанище. Нигде никогда не задерживался дольше, чем на два дня.
Человек, видно, что крестьянин, показался вдалеке. Это был старичок небольшого роста, чуть сгорбленный, несущий на спине большой тюк, или скорее соломенную корзину, чем-то набитую. Рюю, спросил, сравнявшись с ним:
- Прошу простить старик, но у меня к тебе вопрос.
- Да? – Слегка заикнувшись, ответил тот. По его лицу было видно, что Рюю сейчас предстал для него ещё большим оборванцем, чем он сам. – Что тебе нужно?
- В этот городишке есть ли какой-нибудь храм или монастырь? Если да, то скажи дорогу. – Глаза странника слегка сверкнули слабым огоньком, но его хватило, чтоб вернуть крестьянину трезвость и пробудить его от недавней утренней дремоты.
- Дда… есть. – Так же слегка заикнувшись ответил тот, но в более другой манере. Старик прям оживился. – Он на противоположной окраине. Вам стоит пройти полмили по этой дороге, он вон на том холме… - И старик показал пальцем в сторону едва возвышавшегося холмика не так далеко.
- Благодарю тебя. – Бросил Рюю и пошёл вперёд.
Большая дверь скрипнула, отворяясь. Ещё с порога были слышны отдалённые звуки флейты. Кажется, это была обычная сякахути, но какие поистине чудесные звуки она издавала. Рюю вошёл внутрь монастыря.
Он оказался в небольшом зале с довольно высоким потолком. В противоположном его конце сидел монах в рясе настоятеля и играл на флейте. Возможно, он увидит путника, да и скорее всего, услышал скрип двери, но музыка не изменилась, его дыхание не дрогнуло, и поза осталась прежней.
Глаза монаха были закрыты, а пред ним стояла подставка из серо-зелёного дерева. Очень интересный краситель, чрезвычайно редок. Видимо, это была подставка для чайных принадлежностей. Рюю подошёл ближе и остановился.
Сев на пол, поджав под собой ноги, он тоже закрыл глаза, и начал внимать царившей здесь музыки. Настолько красивое звучание ещё никогда не долетало до его ушей. Такого он ещё не слышал.
Музыка переливалась где-то в пустоте. Вначале казалось, что музыка и есть пустота, первые её ноты давали понимание этого. Но после эти пустые ноты начали связываться, начинали рождать некий трамплин, по которому, нет, не бегом, а наоборот, медленным, но уверенным шагом, поднимались другие. Другие тона, другие оттенки этой музыки.
Краски флейты переливались, и становилось совершенно понятным, что здесь и сейчас, именно это искусство – это всё. А после приходило понимание, что ты сам и есть музыка в эти секунды. И вот, она заканчивалась… И, ты возвращался.
Эти мысли залетали в голову Рюю, и оставив там какой-то отпечаток, уходили неясно куда. Исчезали. Музыка кончилась, а монах открыл глаза.
- Моё приветствие тебе, почтенный. – Вымолвил монах. – Я не припомню тебя, чтобы ты заходил ко мне когда-то ранее, видно ты странник?
Рюю встретился с монахом взглядом. Это был старик лет шестидесяти, слегка худощавый, с поразительным оттенком глаз. Глаза его были каким-то голуба-зелёными. Ряса мало чем отличалась от обычной желтой накидки простого монаха. Просто поверх неё на плечах и бедрах была обмотка из красной ткани. Похоже, это был всего лишь настоятель этого небольшого, но по-своему очень уютного, монастыря.
- Да, вы правы. Я скиталец.
- Но что же привело тебя сюда? Почему ты здесь? – Быстро подвёл разговор к главному монах.
- Я путешествую по миру вот уже год, ради того, чтоб найти одного человека. – Глаза монаха напротив, насторожились. Было видно, он заинтересовался этим. – Он носит имя – Аи. Мне назвали его, как Мудрец Аи… - Рюю вздохнул. – Может вы слышали о нём, настоятель?
Священник на какое-то мгновение слегка задумался, но потом быстро ответил:
- Нет, странник. Я не знаю этого имени.
Рюю был разочарован. Он знал, что этот человек, который уже не первый сотый, из подобных ему, оставит сей вопрос без ответа. Рюю был к этому готов, но всё равно от чувств деться было некуда. Хоть они не завладевали всей сущностью Рюю, как это бывает у фанатиков, сжигавших себя во имя Аматерасу, влюблённых, бросавшихся, обнявшись, со скального обрыва или у прочих, подобных же им, людей, но всё же чувства были, и они не сильно радовали. Не сильно…
Он поднялся и, поклонившись и поблагодарив монаха, направился к выходу. Его оборванная накидка слегка сползла с плеч, обнажив штаны Рюю, и ножны со вставленным мечом, торчащие из-под пояса. Спиной Рюю чувствовал прикованность взгляда монаха к ним.
Уже практически подойдя к дверям в монастырь, Рюю остановился, догнанный окликом настоятеля.
- Мои извинения за бестактность, господин. – В его голосе звучали какие-то странные нотки. Он был слегка не похож на его предыдущий стиль речи. – Но вы верно великий воин? Вы верно – самурай?
Рюю, медленно обернувшись, встретившись взглядом с монахом, достаёт из ножен меч, со словами:
- Я был им, настоятель. – От легендарного клинка, от меча Бога, от Амэ номуракумо-но цуруги осталась лишь рукоять и пять-семь дюймов клинка, с зазубренным во всех местах лезвием. – Я был им, настоятель. Был очень сильным воином. Всего год назад я сражался в неимоверной схватке. Я победил в ней, сокрушил своего врага, но проиграл, к тому времени уже бессмысленную войну и лишился как своей силы, так и силы своего меча.
Рюю убрал меч назад в ножны и накинул оборванную мантию, плотнее в неё закутавшись:
- Но сейчас, я боле не самурай, о монах!
Он направился к выходу. Год назад, применив сильнейшую технику своего меча, Рюю ввергнув Кёдайна в его начало, так же получил двойственный эффект. Видимо, есть некоторые подводные камни, в силе его меча, о которых он не знал тогда. Меч вернул в начало и самого Рюю, забрав почти все его силы. Почти весь дух, всё кимэ. А сам же встретился со своим концом.
Пройдя лишь сотню шагов, от того места, где Рюю сразил Кёдайна Сэннина, он услышал странный щелчок в ножнах, и достав меч, увидел лишь небольшой, уже ржавый обрубок, остальной клинок превратился в прах, и песком высыпался из ножен.
Теперь Рюю потерял свою невообразимую силу. Он не знал навсегда ли? Но, и не сильно думал об этом. Из-за чего – то не сильно…
- Ещё раз примите мои извинения, господин! – Прозвенел вновь издалека голос монаха. – Но можно ли поинтересоваться у вас? Верно, когда вы были знатным воином своего Господина, вам платили достаточно золота?
- К чему всё это? – Рюю был слегка озадачен, но чуть после понял, в чём дело. – Хм, видно к вам в монастырь мало кто заходит, даже из местных крестьян?
- Всё верно, господин бывший самурай. Я и мой очень пожилой наставник, бывший раньше настоятелем сего пристанища, бедствуем. Кроме чая, мы уже четвёртый день, ничего не клали себе в рот.
- Вот как… - Прошептал Рюю, развернулся, и слегка усмехнувшись, бросил всё содержимое своего кошеля в глиняную вазу, стоящую у входа и вышел.
И уже закрыв за собой двери обители, он едва различил одно слово, сказанное монахом. «Север… Чтобы это значило?» - Подумал Рюю.
Прошло Два Года.
Великие Восточные Горы. Цепь гор, идущих с юга на север, располагающихся в сотне миль от тех мест, где находился когда-то Северный Сёгунат Рехами. Это очень старые горы.
Ночь. Глубокое ущелье и ручеёк, текущий в самом низу. Фляги с водой, которые взял с собой Рюю, истощились, поэтому он был вынужден в середине дня спуститься сюда, дабы пополнить запасы. На поиски речушки ушёл весь вечер, и лишь к ночи Рюю смог нормально поесть и напиться.
И теперь под безмолвным покровом ночи, рядом с большим камнем, стоящим, будто надгробная плита, он спал, укутавшись в плащ. Хоть сейчас и был ноябрь, но спалось на удивление тепло и уютно. Ветер был тёплым и нёс садкие нотки опавших, и уже успевших слегка пожухнуть, листьев.
Рюю видел какой-то сон. Однозначно он видел какой-то сон, когда сильный пинок в грудь так невежественно разбудил его. Пред ним стоял какой-то человек в чёрной одежде и направлял в его сторону остриё катаны.
- Кто ты и что тебе нужно от простого странника, как я? – Спокойно спросил Рюю.
- Ха-ха! – Рассмеялся разбойник. На его лице показалась маска, какими одно время пользовались синоби. – Ты верно дурак! Конечно же, денег! Мне нужны твои деньги и ценности! Отдавай или я убью тебя прямо здесь, а труп закопаю прям под этим камнем!
Рюю изобразил на лице отблески страха и стал упорно копошиться под плащом. Потом сжимая рукоять своего меча, поднялся, и со словами: «Вот, возьми, только не убивай меня!», ударил разбойника рукоятью в лицо.
Тот повалился на землю и схватился за лицо. Было видно, что враг Рюю – неумеха, от простого перелома носа, он выпустил из рук своё оружие, тем самым обрекая себя на смерть. Возможно, Рюю и убил бы его, но не сейчас. Почему то он не хотел проливать кровь здесь и сейчас. Почему то не хотел. Может быть просто не хотелось проливать Эту кровь? Убивать слабака…
- Подними свою голову, разбойник! – Приказа Рюю. Враг подчинился, но всё ещё держался руками за окровавленное лицо. – Ты понимаешь, что я мог бы убить тебя сейчас? – С этими словами Рюю поднёс к горлу сидящего лезвие его же меча. Разбойник судорожно сглотнул и открыл было рот, чтоб что-то сказать, но Рюю опередил его и в этот раз. – Но я не стану убивать тебя. Ты уйдёшь отсюда живым сегодня. Но…
Лицо разбойника сразу же помрачнело, он вновь напрягся, испытав мгновение назад, совсем другое чувство.
- Какое такое «но», господин? – Промямлил он.
- Отдай мне ножны своего меча. Как видишь, мой меч уже не пригоден для атак. – И Рюю показал ему обрубок Амэ номуракумо-но цуруги.- Но, думается мне, это судьба. То, что сегодня мне подарили меч – судьба. Так подари, прошу тебя ещё и ножны, вершитель судьбы…
Прошло Три Года.
Река. Большой, полноводный исток, реки Даома, берущей своё начало на юге Великих Восточных гор, нёс корабль.
Рюю устроился охранником на корабль какого-то местного лорда. Корабль плыл из столичного порта к дальнему порту, где находился, кажется, родной город этого лорда.
Лорд был молодым и крайне неопытным. По слухам, дошедшим до Рюю уже на корабле от простых людей, он всего, как месяц взошёл на трон, после смерти своего отца. А теперь решил со всей своей свитой, со всей охраной и властью, в общем, во всей красе новой должности, явится к себе на родину, к старой матери-крестьянке.
Помимо того, что лорд сам плыл со своей личной охраной, но владелец судна, обязан был поставить десять вооружённых охранников, хотя бы достойного вида, про боевые качества здесь лишний раз не упоминали, так как в этом южном регионе, находящемся от бывшего Северного Сёгуната, ещё дальше, чем Великие Восточные горы, было много любителей помериться искусством убивать и делать это красиво.
Поэтому, если человек имеет внушительные размеры, суровые черты лица и, обязательно меч, его брали в охрану. Но, к сожалению, хозяин этого судна, которое сейчас медленно шло по Даома, очень полноводной, широкой и плотной реке, был на грани разорения, и собирался было уже продавать свой корабль, как вдруг к нему пришли люди, недавно вступившего на должность местного лорда, имя которого Рюю так и не узнал, да и не горел желанием, и предложили ему сделку с очень солидным вознаграждением.
Конечно же, хозяин корабля пошёл на всё. Вложив последние деньги, да ещё и изрядно заняв у друзей, он хотел организовать переправу лорда туда и обратно на высшем уровне. Ведь это давало огромные преимущества, как в данный момент его жизни, так и заглядывая в будущее…
Именно поэтому он нанял в охрану людей комплекции Рюю. Заплатив им в пять раз больше, чем обычно платил своим прошлым охранникам. Двухметровые хорошо сложенные вышибалы. Почти все, кроме одного, бритые наголо, с огромными мускулами и шрамами по всему телу, открывающемуся из-под одежды.
А один из них, ещё и носитель, как длинных волос, собранных сзади в пучок, так нехарактерных для этой местности, так ещё и слишком пугающего взгляда. Именно этот человек, имевший имя Тайканши Рюю, стоял сейчас на палубе корабля, опиравшись о борт и, вот уже с полчаса, наблюдал за человеком, сидящем напротив него.
Это был неприметный с виду человек. То ли крестьянин, то ли бродяга. Но был он явно чистоплотен и культурен. Вся его одежда, если и не было новой, то очень хорошо выглядела, и раз рядом с ним, так же у кормы, сидели несколько женщин, хорошо пахла. Но главное, чем этот средних лет человек, привлёк внимание «охранника корабля», так это своими глазами.
Несколько раз Рюю встречался с ним взглядом, и глаза Рюю нисколько не смущали незнакомца. Он отводил взгляд первым, лишь из-за правил хорошего тона и этикета, так как не стоило смотреть долго в лицо тому, кто выше тебя по социальной должности. Этикет в разных странах и у разных народов хоть и отличался в каких-либо деталях, но подобные, скорее животные инстинкты, облачённые в хорошую обёртку с именем «этикет», были везде и у всех.
Взгляд этого человека был в буквальном смысле ничем. Нет, это был не праздный взгляд, кои только и можно увидеть в любом городе или деревушке, это был настолько глубокий пустой взгляд, что Рюю показалось, что тот человек видел нечто страшно. Нечто ужасное и непереносимое. Перед ним сидел мертвец. Глаза этого человека были мертвы. Он сам был мёртв по своей сути. И если б, кто-то сейчас подошёл к нему и проткнул бы мечом – взгляд незнакомца не изменился бы ничуть.
Вдруг незнакомец подманил Рюю к себе движением кисти. Любой другой бы охранник, отрубил бы ему руку за такую дерзость по отношению к вышестоящим чинам, но Рюю было плевать на эту фамильярность. Он подошёл и сел рядом, женщины посторонились.
- Ты, верно, что-то ищешь? Не из их породы ты. – Негромко сказал незнакомец.
- Да, ищу. – Ответил Рюю.
- Знаешь, нынешний лорд, которого ты сопровождаешь – полный идиот. Молод и глуп. Слишком импульсивен, не дисциплинирован и, к тому же, похотлив. Крайне похотлив. – Губами незнакомец улыбнулся, но глаза остались такими же.
- Догадаюсь, хоть и не видел его лично. Многие высокие чины уподобляются неприемлемой похоти. – Глаза Рюю слегка прищурились, скулы лица обострились. Воспоминания вновь всплыли из памяти. – Насилуя женщин и девочек поверженного врага, считая это нормальным с их стороны, у них загораются глаза адским пламенем и кишки начинают вылезать из задницы, когда они сами терпят поражения, их деревни выжигаются, а их женщин берёт враг. Эти идиоты порождают цепочку ненависти. – Рюю вновь судорожно вздохнул.
Вернее было бы сказать, не порождают, а продолжают. Прародители далеко не они. – Он усмехнулся, подняв свои глаза к небесам. – И называя после этого свою месть справедливостью, они лишь множат жажду мести за свои эгоистичные действия, сделанные после воздаяния за их предшествующие эгоистичные действия… - Рюю снова выдохнул. Эти слова он сказал на одном дыхании, было видно, что незнакомец действительно заинтересовался тем, кто же он и его путём. Заинтересовался настолько, насколько позволено было незнакомцу проявлять интерес к пути другого незнакомца, встречаясь с ним единожды.
Здесь я лишь по счастливой случайности, которая произошла очень в нужное время. На деньги за это путешествие я упрощу свой далёкий путь на север. – Это было сказано уже в другой манере.
- Кого ищешь ты? – Спросил путник, а волны подхватили и унесли его слова в необъятную даль этой огромной реки, впадающей в северное море.
- Я ищу мудреца по имени Аи. – Тихо ответил Рюю. – Мне подсказали его найти. Но знаю я лишь имя, не боле, поэтому приходится спрашивать у каждого, внушающего хоть немного доверия. Не слышал ли ты когда-либо о таком?
Незнакомец ухмыльнулся. Глубинная суть его взгляда не менялась никогда на протяжении всего разговора, но внешне в его отношении к Рюю сразу же появилось безразличие. Полное равнодушие, как у мертвеца, ко всему миру живых. Ко всему миру, к коему он боле не принадлежит.
- Я не знаю и никогда не слышал о нём. Здесь я, дабы убить лорда, когда корабль причалит. Знаю, что хозяин корабля заплатил таким, как ты, двадцать золотых монет, за вашу службу и охрану, но в моём кошеле, что под кимоно, таких монет – около пятидесяти, так что после моей смерти – возьми их. Не вмешивайся в битву, я смогу убить всех, здесь присутствующих, но кроме тебя. – Воцарилась пауза. Долгая пауза, а после незнакомец добавил. – Наёмщик не заплатит тебе за твоё не вмешательство, но за него заплачу я.
Как ты и сказал раньше, я здесь ради своей мести. Я пришёл убить лорда, ради своей жены, над коей он надругался и убил. Как ты и сказал, эти три года должны были закончиться этим, потому что до них мы были таким же, как он…
Не вмешивайся, прошу. – Взгляд и истинные намерения не поменялись ни на миг. Он уже знал, что всё пойдёт так, как он видит. Но Рюю задал один единственный вопрос, перед тем, как встать и уйти:
- Как звали твою жену?
- Као. – Был ответ. – Тсуметай Као…
Прошло Четыре Года.
- Какого чая пожелает почтеннейший господин? – Прозвучали лестные слова от молодой девушки, которая была в этой чайной служанкой. Судя по её виду и возрасту, судя по тому, что ей ещё долго не стать женщиной, и по случайно услышанным рассказам о возрасте чайного мастера из этого города, Рюю мог бы предположить, что этот юный цветок – его дочь.
- Самого лучшего и дорогого. – Усмехнулся он. И окликнул служанку, уже собиравшуюся уйти в другую комнату к мастеру. – И ещё… Скажи, что я приглашаю уважаемого чайного мастера разделить со мной этот ритуал. Скажи, что я не потерплю отказа, и ещё подойди ко мне.
Служанка приблизилась. Рюю достал из-за пазухи маленький, величиной с пол-ладони, бумажный свёрток, в коей было что-то завёрнуто. Он передал его служанке со словами:
- Отдай это своему мастеру и скажи, что я Не Приму Отказа. Я жду его. А если он не поймёт… - Рюю усмехнулся. – Добавь, что это привет от капитана.
- Хорошо, господин. – Испуганно вымолвила девушка и скрылась за дверью.
Спустя десять минут она вернулась с заваренным чаем и с очень бледным лицом. Поставив пиалы на столик чаепития, а рядом – большой кувшин чая, девушка пролепетала:
- Чайный мастер с минуты на минуту явится в ваше общество, господин.
- Хорошо, я подожду. – Ответил Рюю, и служанка ушла вновь в ту комнату, откуда вынесла приборы для церемонии.
Да. С чайным мастером из этих краёв Рюю хотел бы повидаться. Вернее захотел сразу, как только увидел вывеску на этой чайной. Его рука потянулась к пиалам, стоящим к нему ближе. Очевидно, эти пиалы, приготовлены для него. Он протёр пальцем внутри пиалы. Непонятная липкость поверхности насторожила Рюю.
Но через мгновение непонятность улетучилась. Не один он такой догадливый. Он усмехнулся. Отсылать служанку к себе назад было непростительной ошибкой со стороны мастера. Она будет стоить ему жизни…
Размышления о пустоте прервал звук шагов и открывающейся двери. В дверях появился низкого роста мужчина средних по виду лет и направился к Рюю. Это был мастер. Он поклонился и сел рядом:
- Моё искусство не требует много слов. Поговорим позже. – С этими словами он налил из кувшина чай во все пиалы, накрыл их другими, более широкими, перевернул и расставил по местам. Пиалы, которые изначально находились ближе к Рюю ему же и достались, а дальние мастер взял себе.
Рюю усмехнулся и опорожнил одну. После – другую. И ещё одну, и ещё… До тех пор, пока чай из всех пиал не был выпит. Глаза Рюю блеснули после того, как все пиалы были опустошены. Взгляды его и чайного мастера встретились. Было видно, что последний еле сдерживает какие-то эмоции, показавшиеся бы несведущему человеку непонятными, но для Рюю всё было более ясным, даже чем для человека, сидящего напротив.
Мастер задал свой вопрос:
- Хотите ли ещё чая?
- Нет, спокойной ответил Рюю. Думаю, нам обоим хватит этого. – Рюю вновь чудовищно улыбнулся. Глаза его собеседника выдали его с потрохами. Последние надежды не оправдались. Тот демон узнал его.
Чайный мастер вскочил с места, но Рюю схватил его за руку и швырнул на пол. Столик был разбит, а чай теперь впитывался в татами. Рюю обнажил меч и направил клинок в горло давнего врага, которого он ни тогда, ни сейчас врагом то не считал. Рука Рюю стащила с головы лежащего белую плотную и широкую повязку с прорезями для глаз. У мастера не было обоих ушей…
- Хочешь убей меня, тварь! – Выпалил он голосом, полным ненависти и беспомощного бешенства. – Но ты сам скоро сдохнешь!
- Неужели? – Бравада в голосе Рюю была явно не спроста. Глаза чайных дел мастера округлились и начали вылезать из орбит. – Много ли яда ты натёр на стенки пиал, из коих сам же и выпил? Быстро ли он действует.
- Нееет!!! Ты обхитрил меня! Я ненавижу тебя! Проклинаю! Ты лишил мня всего! – С этими словами тот бросился на Рюю, пытаясь свалить его с ног и зубами перегрызть глотку. Видно, яд был быстродействующим. Тот червяк, лежащий четыре года назад в лужах крови на земле, и только что лежащий в своей чайне поверженным одним и тем же человеком, сошёл с ума.
И лишился головы.
- Во имя любви, я не дам тебе страдать. – Тихо сказал Рюю и спрятал меч. – А ведь всего лишь хотел попить чаю и зашёл в чайную… а тут. Ты слишком похожа на своего отца. – Сказал Рюю девушке, тихо появившейся у него за спиной в дверном проёме. – Это и спасло мне жизнь.
И дало ему покой. Всё же он хотел быть воином…
Прошло Пять Лет.
- Могу ли я как то помочь тебе? Скажи… Я хоть, что-то сделаю.
Рядом с ним на камне лежал старик. Старик умирал. Глаза его не излучали ни страха, ни боли, ни страданий. Глаза были спокойны. Умиротворены.
- Мне уже не нужна помощь. Все двадцать лет, кои я ищу Мудреца Аи, я помогал себе сам. И сейчас, я, наконец, понял это. Теперь твоя очередь.
Рюю вздохнул и вынул меч из ножен. Он посмотрел на него. Покрутил в руках. Не лучший, но всё же вполне достойный. И откуда у простого разбойника была такая вещь? Глупые вопросы. Как всегда в подобных ситуациях, в голове Рюю крутились лишь глупые вопросы.
Какая разница. Этот меч послужил ему три года. Теперь пришло время.
- Я почти нашёл его… Почти дошёл до него. Но видно, не суждено мне пожить в этом чудесном мире вместе с теми. Кого я любил.
Чудовищный хрип вырвался из груди старика. Всё его лицо теперь было в крови из его собственных лёгких. Он говорил последние слова.
- У нас разные судьбы, но ты найдёшь, что ищешь. Я уже нашёл. Я в глубине себя самого искал покоя. И я нашёл его. А ты… Прощения. Прощай незнакомец, теперь ты знаешь, где Аи…
Меч, три года назад отобранный у разбойника в Великих Восточных горах устремился в воздух. И скрылся где-то внизу. Меч, оружие убийства, было выброшено в пропасть.
Глава 9. Мудрец Аи. Багровые листья.
Прошло Шесть Лет.
Против него были холодные бело-голубые волны океана. Они были очень медленны, неподъёмны, и всем своим видом показывали, какую тяжесть несут в себе. Через несколько миль они превращались в ледники. Это были волны сна, волны отчаянья, волны безвыходности.
Да, выхода здесь не было. В нескольких сотнях шагов от него стоял средних размеров монастырь, с распахнутыми настежь дверьми. Черепица на этой постройке давно раскололась и была в том столетии, когда ей надлежало превратиться в прах. Этот монастырь, который неизвестно когда и неизвестно кто построил на северной гряде гор, в два разы превышавших, как и по высоте, так и по длине самой гряды Великие Восточные горы, был пуст.
Рюю пришёл в эти горы год с лишним назад. Он решил искать Мудреца Аи на севере, и вот сейчас достиг окраины континента. Этого места не было на всеобщей карте, оно было чрезвычайно далеко на севере. Ветра в нём были всем…
Монастырь был построен на одной гряде холмов с ледяной поверхностью, своими склонами прямо упиравшихся в океан. Монастырь был пуст. Лишь в отдельной комнате, весьма маленькой, где обычно спали монахи, был настил из сложенных меж собой веток и каких-то палок, а рядом с ним стоял стальной посох без навершия, лишь с привязанной деревянной табличкой, где был высечен иероглиф «愛 ». Аи, Любовь… Поразительная игра слов.
Но в этом монастыре не было никого уже, пожалуй, сто лет.
Меч был вынут из ножен. Что ж, видно, Рехами пред смертью решил помочь Рюю н сойти с ума. Дав ему призрачную надежду на чудо, кои порой происходили в нашем мире, он обрёк его на бессмысленное скитание меж мирами. Рюю был и не мёртв, но и не жив полностью, ведь все те, кто были ему дороги, с кем он действительно разделил однажды своё сердце – ушли. И главное, не ждали его.
- Видно я им не нужен. Им хорошо и без меня. Ну что же… Расцвети Амэ-номуракумо но цуруги! Покажи в последний раз свою мощь и убей меня!!!
Вокруг маленького ржавого обрубка стали возникло лилово-фиолетовое сияние, сгусток тьмы, принявший форму клинка. Рюю встал на колени и посмотрел ещё раз на океан. За его спиной стояло одинокое старое дерево с белой кроной. До боли знакомое дерево. Уже давно оно не цвело и даже не давало почек, но вокруг него было очень много сухих листьев, мигом превратившихся в труху, под коленями Рюю.
- Теперь я буду вечно бродить в поисках Вас. Но лишь в других мирах, не в этих… Прощайте! Я познаю вашу боль!
С этими словами Рюю направил острие катаны себе в груди и ударил. Лезвие насквозь прошило его, разорвав аорту. Сердце ещё билось, но при каждом ударе кровь подступала всё выше и выше к горлу и такими же импульсами выливалась из раны, обтекая и струясь по мечу. В глазах мутнело. Боль была непередаваема.
Рюю принял её и испытал на себе. Так что теперь его тело клонилось вперёд, глаза туманились. Это были последние секунды.
- Глупишь… - Донёсся чей-то голос. Чья-то рука придержала плечо Рюю, и он так и остался стоять на коленях. Сила меча исчезла полностью, весь остаток рукояти растворился. Чья-то рука прижалась к ране в груди. Кровь замедлилась, взор слегка прояснился. Это был…
Перед ним стоял человек. Обычный человек, среднего возраста, правда, весь седой, в обычных одеждах. Белая накидка окутывала его тело, шея была перемотана чёрной тканью, в руке был стальной посох с навершием из незамкнутого круга, внутри которого так же висели шесть маленьких кружочков из полированной стали.
- Ради чего Рюю? Ради чего ты хочешь умереть сейчас?
Рюю сразу всё понял. Он улыбнулся и ответил:
- Я думал, что ты - лишь миф. Искал тебя, ради того, чтоб вернуть утраченное, как мне было сказано. Надеялся, что ты поможешь вернуть дорогих мне людей.
Человек напротив так же улыбнулся, и, не убирая руки от груди Рюю, слегка прищурил глаза.
- Но – продолжил Рюю, - я понял лишь то, что люди, которые были мне дороги, не верят мне. Что их жизнь была полна ко мне ненависти, хоть я и любил их. Поэтому не имеет теперь смысла возвращать их. Они не хотят этого, им это не нужно. – Рюю замолчал ненадолго. Мудрец, стоявший напротив него, так же пристально смотрел ему в глаза, будто бы ждал чего-то ещё.