Когда в марте 1998 года Зента Бергер первый раз приехала в Непал, Урмиле было восемь лет и она работала в доме ее махарани всего в паре километров от гостиницы, где жила госпожа Бергер. Таким образом, их пути теоретически уже тогда могли пересечься в Катманду. Но в тот раз этого не произошло.
Вместо Урмилы тогда на пути Зенты Бергер и Марианны Н. Равен, исполнительного директора благотворительной организации Plan International, находящейся в Германии и оказывающей помощь детям, встретилась другая маленькая девочка по имени Шармила. Эта встреча имела решающее значение для обеих женщин, для многих девочек, и в том числе позже для Урмилы.
Во время поездки в горные районы Непала обеим немецким женщинам встретилась приветливая маленькая девочка. Было очень холодное утро, но девочка была одета очень легко и на ногах у нее не было обуви. Обе женщины пошли за Шармилой в дом ее родителей и встретили ее мать и брата. На брате была чистая школьная форма, а на ногах – ботинки. На вопрос, почему маленькая девочка одета так плохо и не ходит в школу, последовал ответ матери, который потряс женщин:
– Так она же всего лишь девочка!
Эта фраза, сказанная в то утро на высокогорной равнине возле Катманду, сдвинула дело с мертвой точки. Вернувшись из Непала, Марианна Н. Равен и Зента Бергер развернули кампанию в защиту девочек. Кампания за это время уже получила международное название «Because lama Girl», и ее члены во всем мире борются за то, чтобы жизнь девочек стала лучше. Ведь у многих девочек в бедных странах дела, как и раньше, обстоят не лучшим образом на этой планете: от них избирательно избавляются еще в состоянии зародыша. Зачастую их кормят хуже, и медицинское обслуживание для них тоже хуже. Они вынуждены больше и чаще помогать в доме по хозяйству, они становятся жертвами торговли людьми, обрезания женских половых органов и сексуального насилия. Они реже ходят в школу, а если и ходят, то не так долго, как мальчики.
Однако отсутствие образования имеет более драматические последствия позже, когда девочки становятся женщинами. У них нет никаких шансов на лучшую жизнь, на свой собственный доход, никаких шансов защититься от насильственного брака и эксплуатации, защититься от ВИЧ, бороться за свои права и права своих детей.
За прошлые годы благодаря кампании в защиту девочек было сделано очень многое. Девочки и молодые женщины получили новые возможности. Одной из них воспользовалась Урмила. Благодаря кампании в защиту девочек в 2009 году, после одиннадцати лет пребывания в рабстве, она смогла пойти в школу и тем самым исполнить свою самую большую мечту.
Когда в 2009 году я приехала в Непал, в одну из красивейших и беднейших стран мира, у меня было такое ощущение, что я путешествую во времени. Социальные контрасты огромны уже в Катманду, однако в сельской местности, в деревнях они несоизмеримо больше, а бедность в некоторых местах является просто ужасающей. Электричество, водопровод, отопление, теплая одежда, обувь, столы и стулья в школьных классах – все то, что для нас, европейцев, является абсолютно и полностью само собой разумеющимся – об этом многие люди и дети в деревнях Непала могут лишь мечтать.
Цифры говорят сами за себя: в 2009 году внутренний валовой доход на душу населения в Непале равнялся 452 долларам США. Для сравнения: в Германии в том же году этот доход равнялся 40 875 долларам США (по данным Международного валютного фонда IWF). Половина людей в многонациональной многоязычной стране Непал живет, расходуя меньше 1 евро в день. Один евро в день! 50 % детей в Непале, по данным UNICEF, не получают достаточного количества пищи или даже голодают.
Шокирующие и тревожные цифры. Но почему это так? Кое‑что можно объяснить исторической ситуацией. Бывшее королевство в Гималаях имеет за своими плечами столетия угнетения и многолетнюю гражданскую войну, а сейчас находится в длительном периоде становления. С тех пор как последнего короля в 2006 году изгнали из его дворца, прошло три года, пока состоялись свободные выборы. Неоднократно они под давлением маоистов передвигались на более поздние сроки. И только в мае 2008 года была провозглашена республика, а монархия после 237 лет существования была окончательно свергнута. Таким образом, Непал является одной из самых молодых демократических стран мира.
Уже больше года три большие и огромное количество мелких партий пытаются договориться о новой Конституции. До сих пор безуспешно. Они не доверяют друг другу и взаимно бойкотируют друг друга. Новый срок для согласования Конституции снова был передвинут – на 2011 год.
В июне 2010 последний глава правительства после всего лишь одного года правления по протесту маоистов также подал в отставку. Несколько месяцев подряд партии не могли договориться о его преемнике и бросили страну на произвол судьбы. Процесс мирного преобразования замедлился. В стране царит страх, что перемирие может быть нарушено из‑за длительного перетягивания каната. Доверие к партиям и политическим представителям сильно пострадало из‑за их постоянных споров.
– Если они не могут договориться между собой о единой линии даже в самых простых вопросах, то как же они будут дальше вместе конструктивно работать? – спрашивали люди, с которыми я говорила.
Давление общественности усиливается. А великие соседи – Китай и Индия – также все больший интерес проявляют к тому, что происходит в Непале, и пытаются более или менее скрыто оказать влияние. Однако это делает еще более невероятным то, что в ближайшее время смогут создать новую Конституцию, которую будут признавать все партии.
Страна просто не может обрести покой. Политическая нестабильность замедляет развитие страны, отпугивает инвесторов и, естественно, не дает развиваться программам школьного образования и процессам реабилитации камалари на местах. Деньги правительства, которые были обещаны уже давно, либо совсем не поступают, либо не доходят туда, куда нужно. Частые забастовки и ежедневные отключения света регулярно парализуют страну. Кастовое мышление и строгая иерархия замедляют и разрушают изменения и реформы.
Детский труд в Непале тоже запрещен. В соответствии с законом, дети младше четырнадцати лет вообще не имеют права работать, а дети в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет не должны работать в опасных или плохих условиях. И тем не менее детский труд во всей стране явно используется и находится, что называется, на повестке дня. Согласно оценкам, в стране работает от двух с половиной до трех миллионов детей в возрасте от пяти до четырнадцати лет.
Камайя и торговля камалари также официально запрещены. Однако в стране отсутствуют средства и возможности для борьбы с последними помещиками‑ленд‑лордами. За это время, по крайней мере, полиция стала проявлять готовность к сотрудничеству, если есть соответствующие заявления. Но до тех пор, пока больше трети крестьян не имеют своей земли, а множество семей ежедневно просто борются за выживание, всегда найдутся пути и возможности для посредников и торговцев людьми, чтобы убеждать родителей продавать своих детей.
К счастью, сегодня существуют альтернативы и финансовая поддержка для детей, если они знают об этой помощи и принимают ее. Такие организации, как Plan International вместе с SWAN – своим партнером на месте и непальской организацией FNC Мана Бахадура целенаправленно оказывают помощь семьям народности тхару. Например, предлагая им программы образования, выдавая микрокредиты и проводя профессиональное обучение, чтобы они могли получить возможность выживания, создавая малые предприятия или обрабатывая поля. Таким образом, они уже не вынуждены по причинам экономической бедности продавать своих дочерей, а вместо этого могут отдать их учиться в школы.
И тем не менее государство даже сегодня зачастую уклоняется от выполнения своих обязанностей. В 2009 году правительство приняло решение о выделении бюджета в размере двенадцати миллионов рупий для школьного образования камалари. Однако до сих пор была выплачена лишь половина. Чаще всего в форме субвенций школам, в которых учатся камалари. Министерство образования пообещало, что остальные 50 % вскоре поступят и что в следующие годы также будет выделена соответствующая сумма. Однако продолжающийся политический кризис замедляет принятие важных решений и создание программой, таким образом, девочкам придется ждать этих денег еще очень и очень долго.
И вот в такой стране, очень сложной как в политическом, так и в социальном отношении, я в 2009 году в «Нарти» познакомилась с Урмилой. Она сразу же завоевала мое расположение своей сердечностью, своей открытостью, своей улыбкой. А в остальном она выглядела так же, как и другие девочки в хостеле «Лаваджуни»: веселая, скромная и старательная. На спинке ее кровати висит воздушный шарик с надписью «Life is good».
– Это подарок одного из волонтеров из Канады, – сияя, просветила меня Урмила.
То, через что она прошла, на первый взгляд в ней незаметно. Это молодая женщина, которой недавно исполнился двадцать один год, которая любит фильмы‑боевики и восхищается индийской профессиональной теннисисткой Санией Мирзой. Урмила уверена в себе, мужественна, весела и спортивна, она играет до упаду в бадминтон, может подурачиться вместе с подругами и умеет писать SMS‑ки в рекордном темпе. Она любит танцевать и петь, умеет интересно рассказывать, помогая себе при этом руками и всем телом прежде всего тогда, когда нарастает напряжение. Как, например, когда она рассказывает об ограблении дома Жестокой Мадам, которое ей пришлось пережить тогда, в Катманду.
Кроме того, она является настоящим мастером перевоплощений: с косичками, в школьной форме она похожа на маленькую девочку. Когда после школы она делает себе высокую прическу и надевает сари или пеструю национальную одежду тхару, то вдруг превращается в индийскую или непальскую принцессу. В джинсах и в футболке, которые она больше всего любит носить в выходные дни, Урмила производит впечатление энергичной современной молодой женщины, которая отправляется на прогулку в город.
Однако чем больше времени я проводила с Урмилой, занимаясь сбором материала для этой книги, чем ближе знакомилась с ней, тем больше она мне импонировала и тем более становилось ясно, что это особенная молодая женщина. Молодая женщина между двумя мирами.
Урмила знает, чего хочет, но также и знает свое место. Вот это действительно ее необыкновенное свойство. Она не витает в облаках, а оценивает ситуацию очень четко и разумно. Ключевым моментом для меня было то, когда я увидела Урмилу с утра в кругу ее семьи в Манпуре и потом после обеда сопровождала ее на митинг «Форума камалари» в Гхорахи. В своей семье Урмила была тихой, скромной и сдержанной, говорила мало и негромко, целыми часами носила на руках Зусмиту и Замиру, ее маленьких светленьких племянниц, подметала двор веником из прутьев и возле водокачающего насоса мыла горшки. Это была одна Урмила.
И совершенно иная Урмила через пару часов своими страстными словами разжигала своих бывших коллег‑камалари. На меня это произвело огромное впечатление, и мне стало ясно: она прирожденный оратор и человек действия. Ее энергия и энтузиазм заразили даже меня, хотя я не понимала, что она говорит на непальском языке. Но по реакции и лицам девочек я могла видеть, что Урмила находит правильные слова.
То, чего добилась Урмила, знаменательно. Всего лишь за четыре года она превратилась из семнадцатилетней неграмотной девушки‑служанки в лидера и в пример для других. Девочки‑камалари и ее народность тхару возлагают на нее большие надежды.
Однако Урмила не была бы Урмилой, если бы это вскружило ей голову. Урмила крепко стоит на земле обеими ногами. Она четко знает свои приоритеты. Когда ей нужно делать домашние задания или готовиться к экзаменам, то все остальное остается в стороне. Для нее это очень жестко. И каждую свободную минуту она использует для того, чтобы читать. Зачастую можно видеть ее сидящей на полу и читающей газету, сосредоточенно и полностью ушедшей в себя. Как будто каждое слово, каждая буква приближают ее к заветной цели – окончанию школы.
Естественно, ее опыт и время, проведенное в Катманду, повлияли на ее становление.
– Одиннадцать лет работы в качестве камалари сделали меня сильнее, – говорит она.
Однако сильной и целеустремленной она была всегда, иначе, наверное, давно бы сдалась. Но сдаваться Урмила не хочет ни за что.
– В этой стране еще много чего нужно сделать! – говорит она, улыбаясь и демонстрируя свои прекрасные белые зубы. Лишь ее глаза при этих словах не смеются.
К празднику Магхи в январе 2011 года соседний округ, находящийся рядом с Дангом, также был объявлен районом, где нет камалари. Однако, как сообщают наблюдатели из благотворительных организаций, в последние годы в паре сотен километров на запад торговля людьми продолжается без ограничений. Поэтому Plan Nepal и FNC расширили радиус своих действий на районы Кайлали, Канчапур и Бардию в провинции Тераи и продвинулись дальше на запад, где потребность в них сейчас самая большая. Организациям известно о том, что в этих трех регионах, заселенных главным образом народностью тхару, существует около пяти тысяч камалари. А неофициальная цифра, возможно, намного больше. Вероятно, там ждут своего освобождения десять или более тысяч девочек, и они тоже надеются, что когда‑ нибудь, как Урмила, пойдут в школу.
– Как я могу успокоиться, зная, что несправедливость продолжается? – ответила огорченно Урмила, когда я заметила, что она может быть довольна, поскольку Данг, ее округ, уже является округом, где нет камалари. – Кроме того, – продолжала она, – ты знаешь, что помещики‑ лендлорды сейчас все больше и больше переключаются на мальчиков? Причина в том, что из‑за давления со стороны благотворительных организаций, «Форума камалари» и правительства становится слишком рискованным привлекать девочек для работы в качестве камалари. А сейчас они взялись за мальчиков, потому что у тех нет своего лобби!
Это известие глубоко потрясло меня. Оно подтверждает, что некоторые лендлорды в Непале и до сегодняшнего дня думают по‑старому и что эта проблема имеет глубокие корни. Раньше помещики предпочитали покупать девочек, потому что те покорные, послушные, работают старательнее и никуда не убегают. Однако сейчас, когда стало труднее с девочками, страдать придется мальчикам. Это просто в голове не укладывается! Естественно, кампания в защиту девочек велась совсем не для того, чтобы от нее пострадали мальчики. Ведь в целях кампании четко сказано, что и с мальчиками, и с девочками нужно обращаться как с равноправными людьми и что те и другие должны иметь одинаковые шансы.
– Вот видишь, сколько еще нужно сделать, – таким был вывод Урмилы.
– Как ты была права! – пристыженно должна была признать я.
И вообще, в своем путешествии по Непалу я научилась очень многому. Это был также урок смирения, который нам, европейцам, привыкшим к уютной, спокойной, безопасной и приятной жизни, пошел на пользу.
Мне очень интересно знать, где будет Урмила через пару лет, когда окончит школу и поступит в институт. Может быть, она действительно станет адвокатом, или журналисткой, или известной артисткой, или политиком и сможет многое изменить в своей стране и сделать для камалари, для народности тхару и для женщин.
В чем я, однако, вполне уверена, так это в том, что мы еще услышим об Урмиле Чаудхари.
Натали Швайгер Весна 2011 года
Словарь
Адхия – Новое постановление после отмены камайя. В нем предусмотрено, чтобы крестьяне обрабатывали землю лендлорда и получали за это половину урожая
Ананди (непали) – Счастливый
Аша (непали) – Надежда
Баба (язык тхару) – Отец
Бабу(непали) – Отец
Банда (непали) – Забастовка
Баркха – Сезон дождей, длящийся с конца июня до сентября
Баузу(непали) – Невестка
Бутуа – Бог народности тхару в образе лошади
Бхагавати – В индуистской религии – богиня, о которой говорят, что она может исполнять желания людей
Бхат(непали) – Рис
Гималаи – «Место, где живет снег», (на санскрите «гима» означает «снег», «алайя» – «место», «место жительства») – самый молодой горный массив в мире. Здесь находятся 10 из 14 самых высоких гор на Земле
Даду (непали) – Брат
Дай (язык тхару) – Мать
Дакшин Кали, храм – Собственно, Дакшин Кали – храм в южной долине Катманду. Он посвящен шестирукой богине Кали. Место кровавых ритуальных жертвоприношений, особенно на праздник Дассаин
Далид – Человек из самой низшей касты. Раньше их называли «неприкасаемыми»
Дассаин – Самый важный праздник индусов в октябре – ноябре, а самым главным праздником является Биджаджа Дашами
Дерево бодхи – Пирамидальная смоква, символ Будды. Согласно буддистской легенде, Сиддхартха Гаутама пережил «пробуждение» именно тогда, когда сидел под ней
Дикри – Праздничное блюдо народности тхару, биточки или шарики из рисовой муки
Джамара – Нежные желто‑зеленые побеги ячменя или риса, которые на праздники люди дарят друг другу и носят как украшения за ушами
Джахан(язык тхару) – Семья
Дхакатопи – типичный головной убор непальских мужчин
Дхал бхат – Непальское национальное блюдо из риса с соусом из чечевицы
Дхан – Обозначение для риса, который еще не убран с поля
Камайа – Крепостничество; безземельные крестьяне, обрабатывающие поля лендлордов в качестве крепостных. С 2000 года официально запрещено
Камал (непали) – Название очищенного риса
Камалари – В буквальном переводе означает «женщина, выполняющая тяжелую работу». Девочки в возрасте от 6 до 18 лет, почти исключительно из народности тхару, которых на праздник Магхи продают на год или на несколько лет для работы в чужих семьях за цену от 20 до 70 евро в год. С 2005 года в Непале камалари официально запрещены
Картик – Месяц в индуистском календаре, приблизительно с конца октября до конца ноября
Кимчи – Блюдо из редьки
Кумари – Девочка, которую выбирают в возрасте 2–3 лет и которая в качества ребенка‑богини живет во дворце (в Катманду, Патане или Бхактапуре). Дворец она покидает только один раз в год для участия в праздничной процессии. С наступлением половой зрелости ее время заканчивается и назначается новая кумари
Кунджи – Детская игра – состязание в ловкости
Курта – Типичная женская одежда, состоящая чаще всего из туники длиной до колен и брюк
Лаваджуни (непали) – В буквальном переводе – «новое счастье, новая жизнь, начало»
Лендлорд – Крупный землевладелец, помещик, работодатель, хозяин
Лумбини – Место рождения непальского принца Сиддхартхи, получившего известность под именем Будда
Магхи – Праздник нового года у народности тхару в середине января, на котором по традиции произво‑дится торговля камалари
Майли (непали) – Маленькая сестра
Майя (непали) – Любовь
Майя Деви, храм – Знаменитый храм в Лумбини. Считается местом рождения Будды
Маликни – Собственно, лендледи, помещица или жена помещика. Это понятие употребляется прежде всего в отношении махарани, которая плохо обращается со своими камалари
Маму (язык тхару) – Мать
Манакамана, храм – Храм Манакамана находится на гребне одноименной горы высотой 1300 метров. Богиня, которой здесь поклоняются, является одним из воплощений индуистской богини Бхагавати, о которой говорят, что она может исполнять желания. Храм Манакамана является любимым местом всех паломников в Непале, и к нему без труда можно подняться по канатной дороге
Махарани (непали) – В буквальном переводе – жена махараджи (великого князя, короля)
Момос – Пирожки или вареники с начинкой из мяса или овощей, первоначально из Тибета
Мору (непали) – Прекрасный, прекрасно
Намаскар (непали) – Добрый день, до свидания (вежливая форма)
Намаете (непали) – Добрый день, до свидания (упрощенная форма)
Непальская рупия – 1 непальская рупия соответствует приблизительно 1 центу
Пани (непали) – Вода
Пахади – Обозначение непальцев, живущих в высокогорных регионах. Они относятся к более высшей касте, чем тхару
Премии (непали) – Друг, жених
«Пулько анкха ма» – Известная непальская народная песня
Рамру (непали) – Хорошо
Сакава(непали) – Да, это мы можем
Ступа – Первоначально – могильный холм. Впоследствии – буддистский памятник, в котором хранятся реликвии Будды
Таледжу, храм – Храм в стенах дворца на площади Дурбар в Бхактапуре. Построен в XVII веке и посвящен Таледжу – одной из реинкарнаций богини Дурга
Тика – Красная или розовая точка, которую наносят на лоб как приветствие дорогого гостя, украшение или благословение
Тихар Дивали – Праздник света в ноябре
Тхару – Народность из Тераи, преимущественно крестьяне
Тхаруни – Унизительное название людей из народности тхару
Хо (непали) – Да
Хунча (непали) – О'кей
Чори (непали) – Дочь
Благодарности
Мы хотели бы от всего сердца выразить свою благодарность всем, кто сопровождал нас при создании этой книги, придавал нам сил, помогал и поддерживал нас. Вот эти люди:
Нита Чаудхари, Сону Чаудхари, Руна Пам Чаудхари, Дхани Рам Чаудхари, Бакхии Рам Чаудхари и Кришна Рам Чаудхари из SWAN в Ламахи, округ Данг
Раджу Дхамала, Парлад Дхакал, Пхакала Тхару, Дипрак Баттрай, Пуран Чаудхари и Манн Бахадур Чхеттри из FNC
Сом Панеру и Ольга Мюррей из NYF
Судхир Регми из «Организации развития женщин» провинции Данг (Women Development Office Dang), активистка Общества борьбы за земельные права (Land Right Activist) Аша Рам Чаудхари и Санта Чаудхари из Конституционного Собрания {Constitutional Assembly)
Донал Кеане, Кришна Гхимире, Премрадж Пант, Шрирам КС, Нита Гурунг, Виджай Чанд, Копила Дангол и Пратибха Чаудхари из Plan Nepal
Катрин Хардкопф и Сандра Шпигель из Организации Plan Duetschland
Петра Германнс, Андреас Рихельманн, Флориан Хайнеброт и Суннита Карки
И наши друзья и семьи
Натали Швайгер и Урмила Чаудхари