Показание свидетеля Суцкевера Абрама Герцевича
Смирнов: Я прошу Суд о вызове для подтверждения данных, приведенных в одном из разделов моего доклада, свидетеля Абрама Герцевича Суцкевера, еврейского писателя, семья которого и сам он стали жертвами немецко-фашистских преступников, временно оккупировавших территорию Литовской ССР. Я прошу разрешить допрос этого свидетеля.
Председатель: Да, пожалуйста.
(В зал вводят свидетеля)
Председатель: Назовите вашу фамилию.
Суцкевер: Суцкевер Абрам Герцевич.
Председатель: Вы гражданин Советского Союза?
Суцкевер: Да.
Председатель: Повторяйте за мной слова присяги...
(Свидетель повторяет слова присяги)
Смирнов [342]: Скажите, свидетель, где вас застала немецкая оккупация?
Свидетель: В городе Вильно.
Смирнов: Вы находились в этом городе в период немецкой оккупации длительное время?
Свидетель: Я во время немецкой оккупации находился там с первого почти до последнего дня.
Смирнов: Вы являлись очевидцем преследования евреев в этом городе?
Свидетель: Да.
Смирнов: Я просил бы вас рассказать об этом Суду.
Свидетель: Когда немцы захватили город Вильно, в нем находилось приблизительно 80 тыс. евреев. Сейчас же на Виленской улице №12 была создана так называемая «зондеркоманда» с начальниками Швейхенбергом и Мартином Вейсом. Ловцы этой зондеркоманды, или, как их называли евреи, «хапуны», врывались днем и ночью в еврейские помещения, забирали оттуда мужчин, приказывали им взять с собой кусок мыла и полотенце и загоняли их в помещения, которые находились в направлении местечка Понары. Это местечко находится в 8 км от города Вильно. Оттуда почти никто не вернулся.
Когда евреи стали узнавать, что их родные не возвращаются, большая часть населения спряталась, но немцы стали искать их собаками. Многих находили, а тех, кто не хотел идти за ними, — расстреливали на месте. Я должен сказать, что немцы заявляли, что они истребляли еврейский народ как бы законно. 8 июля был издан приказ, чтобы евреи носили на спине заплатки, потом было приказано, чтобы они эти заплатки стали носить на груди. Этот приказ был подписан комендантом города Вильно Ценфеннигом. Но на второй день какой-то комендант Нейман издал особое распоряжение, что эти заплатки нельзя носить, а что нужно носить желтый сионский знак.
Смирнов: Что значит желтый сионский знак?
Свидетель: Это шестиугольная латка на груди и спине, чтобы отличить евреев среди населения города. На третий день было ведено носить синюю повязку с белым знаком. Евреи не знали, какой знак нужно носить, так как мало жили в городе. Если евреи не носили этого знака, их сейчас же арестовывали, и больше уже никогда никто их не видел.
17 июля 1941 г. я был свидетелем большого погрома в Вильно на улице Новгородской. Руководителями этого погрома были Швейхенберг, Мартин Вейс, Херринг и немец — начальник гестапо Шенхабер. Они окружили этот район зондеркомандой. Они выгнали всех мужчин на улицу, приказали им расстегнуть брюки, а руки поднять на голову. Когда это было сделано, всех евреев направили в тюрьму. Когда евреи стали идти, брюки опускались и люди не могли идти дальше. Кто хотел рукой поддержать брюки, того тут же на улице расстреливали. Когда мы шли колонной по улице, я сам видел, как лежали расстрелянными приблизительно 100—150 человек. Ручьи крови лились вниз по улице, как будто бы сверху шел красный дождь. В первые дни августа 1941 года один немец схватил меня на улице Документская. Я в это время шел к матери. Немец сказал мне: «Идем со мной, ты будешь играть в цирке».
Когда я пошел, я увидел, что второй какой-то немец ведет еврея, старого раввина этой улицы Касселя. Третий немец уже держал молодого парня. Когда мы дошли до старой синагоги на этой улице, я увидел, что там лежат дрова в форме пирамиды. Немец вытащил револьвер и сказал, что мы должны снять одежду. Когда мы разделись и остались голыми, немец взял спичку и поджег дрова. Второй немец вынес из синагоги три свитка торы, дал их нам и сказал, чтобы мы танцевали вокруг костра и пели русские песни. За нами стояли три немца, они штыками подгоняли нас к огню и смеялись. Когда мы были почти без сознания, немцы ушли.
Должен сказать, что массовое истребление еврейского народа в Вильно началось в то время, когда приехали в Вильно гебитскомиссар Ганс Финке и референт по еврейским делам Мурер. 31 августа под руководством гебитскомиссара и Мурера...
Председатель: В каком году?
Свидетель: В 1941 году.
Председатель: Продолжайте.
Свидетель: Под руководством Финкса и Мурера немцы окружили старые еврейские кварталы в Вильно на улицах Рудницкой, Еврейской, переулке Галонском, Шабельской улице, Страшуне, где приблизительно жили от 8 до 10 тыс. евреев.
Я тогда был болен и спал. Вдруг я почувствовал удар нагайки. Когда я встал с кровати, я увидел перед собой Швейхенберга. Около него стояла большая собака. Он всех бил и кричал, чтобы выходили быстро во двор. Во дворе я увидел много женщин, стариков, детей — всех евреев, которые там жили. Швейхенберг и зондеркоманда окружили всех и сказали, что нас везут в гетто. Конечно, это тоже была ложь. Мы колоннами шли по городу, а нас вели в направлении Лутищевой тюрьмы. Все знали, что нас ведут на смерть.
Когда мы были около Лутищевой тюрьмы, возле так называемого Лутищева рынка, я видел целую шпалеру немцев с белыми палками, которые стояли для того, чтобы принимать нас. Когда мы проходили через строй немцев, нас били палками. Когда один падал, то приказывали следующему еврею взять упавшего на руки и нести в открытые ворота Лутищевой тюрьмы. Около тюрьмы я убежал. Я переплыл реку Вилию и спрятался у моей матери. Моя жена, которая попала в тюрьму и потом убежала оттуда, рассказывала, что там она видела полумертвыми известного еврейского ученого Молоха Прилуцкого, председателя еврейской общины в Вильно доктора Якова Вигоцкого, также молодого историка Пинхуса Кона. Мертвыми лежали там известные артисты Хащ и Кадиш. Немцы били заключенных, грабили и всех увозили в Понары.
6 сентября в 6 час утра тысячи немцев под руководством гебитскомиссара Финкса, Мурера, Швейхенберга, Мартина Вейса и других оцепили город, ворвались в еврейские дома, приказали взять только то, что можно унести в руках, и выйти на улицу. Тогда нас увели в гетто. Когда шли по той улице, где я был (это была улица Вилкомировская), я увидел, что немцы привезли больных евреев из госпиталей. Они были еще в синих халатах. Их всех поставили, а впереди ехал немецкий кинооператор и снимал эту картину.
Но я должен сказать, что не все евреи были загнаны в гетто. Финке это сделал умышленно. Одну улицу он загнал в гетто, а другую — в Понары. В Вильно немцы сделали два гетто. В первом гетто было 29 000 евреев, а во втором гетто — 15 000. Приблизительно половина еврейского населения в Вильно не дошла до гетто, была расстреляна раньше. Я помню, что когда мы зашли в гетто...
Смирнов: Правильно ли я вас понял, что до организации гетто половина евреев в Вильно была уничтожена?
Свидетель: Да, правильно.
Когда я пришел в гетто, я увидел такую картину. Мартин Вейс вошел с еврейской девочкой. Когда мы пошли дальше, он вытащил револьвер и застрелил ее. Имя этой девочки Гителе Тарлов.
Смирнов: Скажите, сколько лет было девочке?
Свидетель: Одиннадцать.
Я должен сказать, что гетто немцы сделали только потому, чтобы легче уничтожать население. Начальником гетто был референт по еврейским делам Мурер. Он давал всякие дикие распоряжения. Например, евреям нельзя было носить часы. Евреям нельзя молиться в гетто. Когда заходит немец в гетто, нужно было снять шапку, но нельзя было смотреть на него.
Смирнов: Это было официальное распоряжение?
Свидетель: Да, от Мурера.
Смирнов: Эти распоряжения были расклеены?
Свидетель: Да, в гетто.
Тот же Мурер, когда заходил в гетто, там, где работали для него, он давал распоряжение, чтобы все работники падали на землю и лаяли, как собаки. В судный день в 1941 году Швейхенберг и та же зондеркоманда ворвались во второе гетто, выхватили всех стариков, которые были в синагогах, и увезли в Понары.
Я помню один день, когда Швейхенберг пришел в это второе гетто и ловцы хватали евреев.
Смирнов: Что значит «ловцы», свидетель?
Свидетель: Это из зондеркоманды, те, которые хватали евреев, их называли ловцами.
Смирнов: Значит, это солдаты зондеркоманды, которых население называло ловцами.
Свидетель: Да, правильно. Это ловцы вырывали евреев из подвалов и хотели их вести. Но евреи уже знали, что никто не придет обратно, и не хотели идти. Тогда Швейхенберг начал стрелять в население гетто. Около него, помню точно, стояла большая собака. И когда эта собака услышала стрельбу, она наскочила на Швейхенберга и начала грызть ему горло, как будто бы она взбесилась. Тогда Швейхенберг убил эту собаку и сказал, чтобы евреи похоронили эту собаку и плакали над гробом. Да, действительно, мы тогда плакали, что в земле лежит не Швейхенберг, а эта собака.
В конце декабря 1941 года было распоряжение в гетто, что женщинам-еврейкам нельзя родить.
Смирнов: Я прошу вас сообщить, свидетель, в какой форме было сделано немецко-фашистскими властями это распоряжение.
Свидетель: В госпиталь на улице №6 пришел Мурер и сказал, что пришло распоряжение из Берлина, что еврейским женщинам нельзя родить и если они узнают, что еврейская женщина родила ребенка, то этот ребенок будет уничтожен.
В конце декабря моя жена родила в гетто ребенка, мальчика. Я тогда не был в гетто, а убежал во время одной резни или, как их называли, акции. Когда я пришел, я узнал, что в госпитале в гетто моя жена родила ребенка. Я увидел, что этот госпиталь окружен немцами и стоит черная машина. Около машины стоит Швейхенберг, и эти самые «ловцы» несут из госпиталя стариков и больных и бросают их, как дрова, в автомобиль. Между ними я увидел еврейского писателя и издателя Гроднинского, я видел, как его бросали в автомобиль.
Когда вечером немцы ушли, я зашел в госпиталь и увидел заплаканную мою жену. Оказалось, что когда она родила ребенка, то еврейские врачи из этого госпиталя уже имели распоряжение, что еврейским женщинам нельзя родить. Они этого ребенка, вместе с другими, спрятали в одну комнату. Но когда зашла эта комиссия с Мурером, они услышали, что дети там плачут. Они вырвали дверь и зашли в комнату. Когда моя жена услышала, что вырвали дверь, она сразу вскочила, чтобы увидеть, что с ребенком. И тогда она увидела, что один немец держит ребенка и кладет ему что-то под нос, а потом бросил его на кровать и смеется. Когда моя жена взяла ребенка, под носом у него было черное. И когда я зашел в госпиталь, то увидел моего ребенка мертвым. Он был еще немного теплым.
На второй день я пришел к моей матери в гетто и вижу, что комната пуста. На столе — открытый молитвенник и недопитый стакан чаю. Я узнал, что ночью немцы окружили этот двор и всех взяли и направили в Понары.
В последние дни декабря 1941 года Мурер сделал подарок для гетто. В гетто приехала подвода с обувью с мертвых, расстрелянных евреев в Понарах. Старую обувь он отослал из Понар в подарок гетто. И тогда среди этой обуви я узнал туфли моей матери.
Скоро было совсем уничтожено второе гетто, и в немецких газетах в Вильно было написано, что евреи из этого района вымерли от эпидемии.
23 декабря ночью приехал Мурер и роздал населению 3 000 желтых билетов, так называемых «аусвайзе». Эти 3 тыс. человек, у которых были желтые билеты, имели право прописать у себя родных, приблизительно, 9 тыс. человек, а в гетто было тогда от 18 до 20 тыс. Те, которые имели эти желтые бумажки, утром вышли на работу, а в отношении остальных, которые были в гетто и не имели этих бумажек, началась резня в самом гетто. Убивали тех, кто не хотел идти на смерть. Остальных увезли в Понары.
У меня есть документ, который я нашел после освобождения города Вильно, об еврейских одеждах в Понарах. Если этот документ интересен, я могу его показать.
Председатель: У Вас имеется этот документ?
Свидетель: Вот что написано в этом документе. Я прочту только несколько строчек (читает по-немецки):
«Телефон 19—36. Вильно, 3 ноября 1941 г. Г-ну гебитскомиссару Вильно. По вашему приказу, наше заведение в настоящее время дезинфицирует все старые еврейские платья из Понар и передает их управлению Вильно».
Смирнов: Свидетель, поскольку Вы огласили какой-то документ, Вы обязаны передать его Суду, ибо мы в противном случае будем лишены возможности судить об этом документе.
Свидетель: Пожалуйста.
Председатель: Скажите нам прежде всего, где был найден этот документ?
Свидетель: Я нашел этот документ в гебитскомиссариате города Вильно в июле 1944 года, когда наш город уже был очищен от немецких захватчиков...
Председатель: Вы хотите сказать, что это здание было занято немцами?
Свидетель: Там был гебитскомиссариат, там жили Ганс Финкс и Мурер.
Смирнов: Свидетель, вы сказали о том, что в период начала немецкой оккупации в Вильно были 80 тыс. евреев. Сколько евреев осталось в живых после оккупации Вильно?
Свидетель: После оккупации Вильно осталось приблизительно 600 человек.
Смирнов: Значит, 79 400 человек были уничтожены?
Свидетель: Да.
Смирнов: У меня нет больше вопросов к свидетелю, господин председатель.
Председатель: Хотят ли задать вопросы свидетелю другие обвинители?
Максуэлл-Файф: Вопросов нет.
Додд: Вопросов нет.
Председатель: Желают ли защитники задать вопросы? Нет? В таком случае свидетель свободен.
ИЗ ДОНЕСЕНИЯ НАЧАЛЬНИКА ГЕСТАПО МЮЛЛЕРА НАЧАЛЬНИКУ ПОЛИЦИИ БЕЗОПАСНОСТИ И СЛУЖБЫБЕЗОПАСНОСТИ ГИММЛЕРУ ОТ 16 ДЕКАБРЯ 1942 г. ОБ ОТПРАВКЕ ПОЛЬСКИХ ЕВРЕЕВ В КОНЦЕНТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРИ ГЕРМАНИИ
[Документ США-241]
...В связи с увеличением передачи рабочей силы концентрационным лагерям, которая должна быть завершена к 30 января 1943 г., можно принять следующий порядок в отношении евреев:
1. Общее количество — 45 000 евреев.
2. Начало отправки — 11 января 1943 г. Конец отправки — 31 января 1943 г. Немецкие железные дороги не могут предоставить специальных составов для эвакуации с 15 декабря 1942 г. по 10 января 1943 г. ввиду увеличения количества эшелонов с отпускниками из армий.
3. Состав: 45 000 евреев должны включать 30 тыс. евреев из районов Белостока, 10 тыс. из гетто Терезиенштадт; из них 500 евреев должны быть трудоспособными, т.е. те, которые использовались на мелких работах в гетто, и 5 тыс. нетрудоспособных евреев, а также евреев свыше 60 лет...
Как и до сих пор, должны быть вывезены только те евреи, которые не имеют особых связей и высоких наград. 3 000 евреев — из оккупированных голландских территорий, 2 000 — из Берлина. Всего 45 000 (цифра 45 000 включает инвалидов, старых евреев и детей).
С использованием практических методов отбора среди евреев, прибывающих в Освенцим, должно иметься от 10 до 15 тыс. трудоспособных людей...
ИЗ МЕМОРАНДУМА РОЗЕНБЕРГА «УКАЗАНИЯ К РАЗРЕШЕНИЮ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА»[343]
[Документ 212-ПС, США-272]
...Первой основной целью немецких мер, проводимых в этом вопросе, должно быть строжайшее отделение евреев от остального населения. При проведении этой меры прежде всего нужно проводить захват еврейского населения путем введения приказа о регистрации и подобных ей мер...
Все права на свободу должны быть отняты у евреев, они должны помещаться в гетто и в то же самое время должны быть разделены согласно полу. Наличие целых еврейских общин и поселений в Белоруссии и Украине делает это особенно простым. Более того, следует избрать места, где будет удобнее применять еврейскую рабочую силу в том случае, если будет потребность в ней. Эти гетто могут быть помещены под командование еврейского самоуправления, с еврейскими чиновниками. Однако охрана этих гетто и отделение их от остальной местности должны быть поручены полиции. Также в тех случаях, когда еще нельзя устроить гетто, следует проследить, чтобы были введены суровые меры, которые бы запрещали продолжение смешения крови между евреями и остальным населением.
ТАЙНЫЕ ПУНКТЫДЛЯ УНИЧТОЖЕНИЯ МИРНЫХ ЛЮДЕЙ, СОЗДАННЫЕ ГЕРМАНСКИМ ФАШИЗМОМ[344]
[Из стенограммы заседания Международного Военного Трибунала от 27 февраля 1946 г.]
Показания свидетеля Ройзмана С., гражданина Польши
Смирнов [345]: Я хотел бы перейти к следующему разделу моего доклада, посвященному тайным пунктам, созданным германским фашизмом для уничтожения людей. Это - не концлагеря, потому что пребывание людей в этих пунктах, как правило, исчислялось периодом от нескольких десятков минут до двух часов. Из числа этих зловещих пунктов, созданных германским фашизмом, я хотел бы привести Суду доказательства по двум: в деревне Хелмно (Польша) и в Треблинском лагере.
В связи с этим я прошу Суд о вызове одного из свидетелей. Этот свидетель представляет интерес уже потому, что это, собственно, человек «с того света», ибо дорога в Треблинку называлась немецкими палачами «дорогой на небо». Я говорю о свидетеле Ройзмане, польском гражданине, и прошу разрешения вызвать его в качестве свидетеля и допросить...
(Вводят свидетеля)
Председатель: Как ваше имя?
Свидетель: Ройзман Самуил.
Председатель: Повторяйте за мной слова присяги...
(Свидетель повторяет слова присяги)
Смирнов: Разрешите приступить к допросу?
Председатель: Пожалуйста.
Смирнов: Скажите, свидетель Ройзман, чем вы занимались до войны?
Свидетель: До войны я работал бухгалтером в экспортной фирме.
Смирнов: Когда и при каких обстоятельствах вы оказались узником Треблинки-2?
Свидетель: В августе 1942 года меня увели из варшавского гетто.
Смирнов: Сколько времени вы пробыли в Треблинке?
Свидетель: Я был в Треблинке один год до августа 1943 года.
Смирнов: Таким образом, вам хорошо известно, как поступали с людьми в этом лагере?
Свидетель: Да. Я хорошо знаю это.
Смирнов: Я прошу вас описать Трибуналу, что представлял собой этот лагерь.
Свидетель: Ежедневно туда приходили транспорты в зависимости от числа поездов (3—5 поездов), наполненные исключительно евреями из Чехословакии, Германии, Греции и Польши. Немедленно после прибытия все люди в течение пяти минут выводились из поездов и должны были стоять на платформе. Все те, кто покидал поезда, немедленно разделялись на группы: мужчины отдельно, женщины и дети тоже отдельно. Все должны были немедленно раздеваться донага, причем эта процедура проходила под нагайками немцев, которые этими нагайками устрашали. Рабочие, которые там прислуживали, немедленно брали всю одежду и несли ее в бараки. Таким образом, люди голыми должны были проходить через улицу до газовых камер.
Смирнов: Я прошу вас сообщить суду, как называлась немцами эта дорога до газовых камер.
Свидетель: Эта улица называлась по-немецки «химмельфартштрассе».
Смирнов: То есть «дорога на небо»?
Свидетель: Да.
Смирнов: Сколько времени жил человек, попадающий в треблинский лагерь?
Свидетель: Вся процедура — раздевание и путь в газовую камеру — продолжалась для мужчин 8—10 мин., для женщин 15 мин. Для женщин 15 мин. было потому, что до того, как они шли в газовую камеру, им стригли волосы.
Смирнов: Зачем им стригли волосы?
Свидетель: По идее «господ», эти волосы должны были служить для фабрикации матрацев для немецких женщин.
Председатель: Вы хотите сказать, что протекало только 10 мин. с того времени, когда их сгружали с грузовиков, до того времени, как их отвозили в газовые камеры?
Свидетель: Я уверен, что у мужчин это занимало не более десяти минут.
Смирнов: Включая сюда и раздевание?
Свидетель: Да.
Смирнов: Люди в Треблинку привозились поездами или грузовиками?
Свидетель: Главным образом привозились поездами. Только евреи из окрестных местечек и деревушек привозились на грузовиках. На грузовиках было написано «Экспедицией Шпер», приезжали они из Вайнгрова, Соколова.
Смирнов: Какой вид впоследствии имела станция Треблинка?
Свидетель: Вначале не было никаких надписей на станции. Но после нескольких месяцев начальник лагеря Франц Курт устроил первоклассную железнодорожную станцию с надписями, а на бараках, где находилась одежда, были надписи «буфет», «касса», «телеграф», «телефон» и др. Было даже печатное расписание прихода и ухода поездов на Гродно, Сувалки, Вену, Берлин.
Смирнов: Правильно ли я вас понял, что на станции Треблинка был устроен бутафорский вокзал с объявлениями о расписании поездов, с указаниями отправления поездов с платформы якобы на станцию Сувалки и др.?
Свидетель: Когда люди выходили из поездов, у них действительно создавалось впечатление, что они находятся на хорошей станции, от которой путь идет в Сувалки, Гродно, Вену и т.д.
Смирнов: А что дальше происходило с людьми?
Свидетель: Этих людей прямо вели через «химмельфартштрассе» в газовые камеры.
Смирнов: Как вели себя немцы при умерщвлении людей в Треблинке?
Свидетель: Если дело идет об убийстве, то всякий из немецких надсмотрщиков имел свою специальность. Я вспоминаю только один пример. У нас был один шарфюрер Менц. Его специальностью был надзор над так называемым лазаретом. В этом лазарете были убиты все слабые женщины и маленькие дети, у которых не хватало сил, чтобы собственными силами подойти к газовой камере.
Смирнов: Может быть, свидетель, вы опишите Трибуналу, как выглядел этот лазарет?
Свидетель: Это была часть площади, огороженная деревянной изгородью. Туда уводили всех женщин, стариков и больных детей. При входе в этот лазарет висел флаг Красного Креста. Менц, чьей специальностью было умерщвление всех людей, которых привозили в этот лазарет, никому не уступал этой работы. Могли быть сотни людей, которые хотели знать и видеть, что с ними будет, но он никому не поручал этой работы, он хотел это делать только собственноручно.
Один пример того, что случилось там с детьми. Привели из вагона одну десятилетнюю девочку с двухлетней сестрой. Когда старшая десятилетняя сестра увидела, что Менц взял револьвер, чтобы убить ее двухлетнюю сестру, она бросилась к нему с плачем, спрашивая, почему он хочет убить ее сестру. Он не застрелил ее сестру, а только живьем бросил ее в огонь, а потом немедленно убил старшую сестру.
Был еще один пример. Привели одну пожилую женщину с ее дочерью, которая была в последней стадии беременности. Их привели в лазарет, положили на траву и привели нескольких немцев, чтобы они присутствовали при рождении этого ребенка в лагере. «Спектакль» продолжался два часа. Когда ребенок родился, Менц спросил бабушку, т.е. мать той женщины, которая родила, кого она предпочитает, чтобы убили раньше. Она сказала, что просит, чтобы убили ее. Но ясно, что сделали как раз наоборот. Сначала убили только что рожденное дитя, потом мать ребенка, а потом бабушку.
Смирнов: Свидетель, знакомо ли вам имя Курт Франца?
Свидетель: Это был заместитель начальника лагеря Штенгеля, самый главный убийца в лагере. Курт Франц за то, что он опубликовал в январе 1943 года, что в Треблинке был убит 1 млн. евреев, стал из оберштурмфюрера оберштурмбаннфюрером, т.е. получил более высокий ранг.
Смирнов: Я прошу вас, свидетель, рассказать о том, как Франц Курт убил женщину, которая называла себя сестрой Зигмунда Фрейда, — если вы помните это?
Свидетель: Прибыл поезд из Вены. Я стоял на платформе, когда люди выходили из вагонов. Одна пожилая дама подошла к Курту Францу, вынула какой-то документ и сказала, что она является родственницей или сестрой Зигмунда Фрейда. Она попросила, чтобы ей дали легкую работу в бюро. Франц очень серьезно просмотрел ее документы, сказал, что здесь, вероятно, была какая-то ошибка, подвел ее к расписанию поездов и сказал, что через два часа будет опять поезд в Вену. Она может все свои драгоценности и документы оставить и должна пойти в баню, а после бани для нее будут приготовлены бумаги и билет в Вену. Ясно, что эта женщина в баню пошла, но оттуда уже не вернулась.
Смирнов: Скажите, свидетель, почему вы сами остались в живых в Треблинке?
Свидетель: Я стоял уже совершенно раздетый и должен был пройти через эту «химмельфартштрассе». В моем транспорте прибыло 8 тыс. евреев из Варшавы. Но в последнюю минуту перед тем, как я очутился на этой улице, меня заметил инженер Галеский, т.е. мой друг из Варшавы, которого я знал в течение нескольких лет. Он был надзирателем над рабочими среди евреев. Он сказал мне, чтобы я ушел назад с этой улицы. Так как там нужен был переводчик с древнееврейского, французского, русского и польского на немецкий язык, то он воспользовался этим, чтобы получить разрешение на то, чтобы меня оставили в живых.
Смирнов: Значит, вы были в составе рабочей команды лагеря?
Свидетель: Вначале моя работа состояла в том, что я должен был носить одежду убитых людей в вагоны.
После того, как я был в лагере два дня, привезли из г. Венгерово мою мать, сестру и двух братьев. Я принужден был смотреть, ка-к их вели в газовую камеру.
Несколько дней спустя, когда я носил одежду в вагоны, мои товарищи нашли документы моей жены и фотографию моей жены и моего ребенка. Это все, что мне осталось от всей моей семьи, — только фотография.
Смирнов: Скажите, свидетель, сколько человек ежедневно привозилось в треблинский лагерь?
Свидетель: От июля до декабря 1942 года были в среднем ежедневно три транспорта по 60 вагонов каждый. В 1943 году транспорты приходили реже.
Смирнов: Скажите, сколько в среднем человек в день уничтожалось в треблинском лагере?
Свидетель: В среднем, я думаю, в Треблинке уничтожалось от 10 до 12 тыс. человек ежедневно.
Смирнов: В скольких газовых камерах происходило умерщвление?
Свидетель: Вначале было только три камеры, а потом выстроили еще 10 камер. План был таков, чтобы повысить число камер до 25.
Смирнов: Откуда вам это известно?
Свидетель: Потому, что все строительные материалы были привезены и лежали на площади. Я спросил: «Зачем, ведь уже нет евреев?». Мне отвечали: «После вас еще придут другие, и будет много работы».
Смирнов: Как еще называлась Треблинка?
Свидетель: Треблинка стала очень популярной, тогда они сделали большую вывеску с надписью «Обермайданек».
Смирнов: Я прошу разъяснить, что значит «очень популярна»?
Свидетель: Это значит, что люди, которые прибывали в этих транспортах, очень скоро узнавали, что это не фешенебельная станция, а место смерти.
Смирнов: Для чего был устроен фальшивый вокзал?
Свидетель: Исключительно с той целью, чтобы люди, которые выходили из поезда, не волновались, чтобы они спокойно раздевались и чтобы не было никаких инцидентов.
Смирнов: Значит, я вас правильно понял, что эти методы преступников преследовали определенные психологические функции: успокоить на первых порах обреченных на смерть?
Свидетель: Исключительно психологический момент...
Смирнов: У меня нет больше вопросов к свидетелю.
Председатель: Хочет ли кто-либо из других обвинителей допросить свидетеля? Хочет ли кто-либо из защитников задать вопросы свидетелю?
(Молчание)
В таком случае свидетель может быть свободен.
ИЗ ПОКАЗАНИЯ ПОЛЬСКОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ — СУДЬИ ОКРУЖНОГО СУДА В ЛОДЗИ ЗДИСЛАВА ЛУКАШЕВИЧА, ДАННОГО ПЕРЕД ГЛАВНОЙ КОМИССИЕЙ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ НЕМЕЦКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В ПОЛЬШЕ[346]
[Документ СССР-340]
...Нагих мужчин, женщин и детей отправляли дорогой, ведущей к камерам, причем объявляли, что все они идут купаться. В первое время даже было приказано держать в руке один злотый, как плату за вход в купальню, чтобы возбудить у людей доверие...
Для того, чтобы в камерах поместилось большее число жертв, людей загоняли с поднятыми руками, а на головы им бросали маленьких детей.
Эсэсовец Зепп Гейтрейдер был специалистом по убиванию младенцев, которых сам хватал за ножки и убивал, ударяя головкой о забор. По показанию свидетелей, умерщвление в камерах продолжалось 15 минут...
Характерно, что в лагере находились учреждения, имеющие целью обмануть жертвы относительно предназначения лагеря. Для этого, например, был построен фиктивный вокзал... там были надписи «буфет», «станционный зал», «кассы», путевые столбы, знаки, указывающие узловую станцию и путь на «Восток»[347].
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ВЛАДИСЛАВА БЕНГАЖА, ОКРУЖНОГО СУДЕБНОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ В ЛОДЗИ[348]
...В деревне Хелмно находился необитаемый, окруженный старым парком особняк —собственность государства. Вблизи... сосновый лес с густыми, непроходимыми зарослями. В этом именно месте немцы устроили лагерь истребления. Лес был огорожен высоким деревянным забором, так что нельзя было видеть всего того, что происходило в парке и в самом особняке. Население деревни Хелмно было изгнано...
Организация истребления людей была настолько хитро обдумана и выполнена, что следующий транспорт до последней минуты был не в состоянии угадать, какова судьба людей предшествующей группы. Отправление всего транспорта (1000—2000) человек из деревни Завадки в лагерь уничтожения и истребление прибывших продолжалось до 14 час. дня.
Нагруженные евреями автомашины, прибывшие в лагерь, останавливались перед особняком, к прибывшим обращался с речью представитель «зондеркоманды». Он убеждал их в том, что они едут работать на Восток. Обещал справедливое к ним отношение властей и достаточное питание, объявлял одновременно, что перед отъездом они будут купаться, а одежда их будет дезинфицирована. Со двора евреев провожали в теплый зал, находившийся во втором этаже особняка. Там они раздевались и только в белье спускались вниз, проходили через коридор, на стенах которого были вывески: «К врачу», «В купальню». Стрелка при надписи «В купальню» вела к проходным дверям.
Выходящим из коридора во двор евреям немцы объявляли, что в купальню поедут на крытой автомашине. На самом деле вблизи выхода из коридора большая автомашина с дверью в задней стене была так установлена, что выходящие из особняка евреи попадали прямо на лестницу, ведущую внутрь автомашины. Погрузка евреев в автомашину происходила очень быстро. В коридоре и у автомашины находились жандармы. Криками и ударами они заставляли евреев быстро входить в автомашину, делая невозможным проявление какого-нибудь защитного рефлекса. После того, когда все евреи находились уже внутри автомашины, двери тщательно запирались, шофер включал мотор, и с того момента начиналось отравление газом находящихся внутри.
...Наименьшее число уничтоженных жертв в Хелмно мужчин, женщин и детей, от новорожденных до глубоких стариков, надо принять равным 340 000...