173. Это произошло позднее, почти через три месяца после отъезда Вестерлундов 31 июля 1900 года (см. выше в Главе 19). 18 октября 1900 года Л.Н. Толстой уехал из Ясной Поляны в Кочеты к Сухотиным, а 20 октября С.А. Толстая с младшей дочерью Сашей переехала в Москву, куда 3 ноября 1900 года приехал и Лев Николаевич. -- См.: Толстая С.А. Дневники. -- Т. 1. С. 457.
174. 28 октября 1900 года Л.Л. Толстой писал С.А. Толстой из Ясной Поляны:
«Дорогой родительнице и благодетельнице нашей Софье Андреевне во первых строках моего письма приношу мое сыновнее уважение и с любовью низкий поклон. В имении вашем не благополучно, ночью срубили пять дубов, украли из парников бочку (вот до чего дошел народ), из сада -- народ озорничает, -- таскают все яблочную сушь. Остальное все слава Богу. У коров только ноги сильно болят, все еще ящур не вывелся. Остальное все благополучно. Сторожа только лесного все не нанимают, а без <н>его оченно даже плохо, потому что народ распущен до безобразия, -- «только одного Лёвочки и боятся».
Я уже катаюсь с <дворовыми> ребятами на коньках. <Е> Наши братики молодцами пока, Дора тоже, с радостью думает о Вашем приезде. <….> По вечерам каждый день с увлечением переплетаем книги с Иваном. Начал писать две новые вещи и ни в одну еще не втянулся. <...> Целую Вас, милая старушка, и с удовольствием думаю о Вашем приезде». -- ОР ГМТ. Архив С.А. Толстой, № 14178. Л. 1-2 об. Автограф.
"...только одного Лёвочки и боятся..." -- вероятно, Л. Л. Толстой приводит слова кого-то из домашних, м.б., М.А. Шмидт. См. о ней ниже примеч. 176.
"Иван" -- слуга Л.Л. Толстого. См. о нем выше примеч. 68.
175. Повозка с плетёным верхом.
176. В письмах этого периода М.А. Шмидт упоминается в ином контексте. Так, 10 ноября 1900 года Лев Львович писал С.А. Толстой в Москву:
«Милая мама, каждый день ждем Вас. <...> У нас новость грустная та, что Map<ья> Ал<ександровна> почти при смерти. <...> У ней вроде брюшного тифа что-то. <...> Мы здоровы. Братики наполняют жизнь, спасибо им, и напоминают о ее важном значении.
Сегодня день был такой яркий, с розовыми макушками берез, покрытых инеем, со снегом и розвальнями, и Map<ья> Ал<ександровна>, умирающая в своей избенке, Ц так сильно было впечатление от всего этого. До свидания. Ваш Лев». -- Там же, № 14179. Л. 1-1 об. Автограф.
177. Деловая поездка -- не в Москву, а в Самару и в Петербург -- была вызвана необходимостью продажи одной из деревень для того, чтобы иметь возможность купить дом в Петербурге, куда Л.Л. Толстой хотел переехать в скором времени. В том же письме С.А. Толстой от 10 ноября 1900 года он сообщил:
«Я продал Бобровку за 20.000 <рублей>, жалко было, но, если покупать дом, что я, верно, сделаю в след<ующую> поездку в Пет<ербург>, надо иметь все деньги налицо». -- Там же. Л. 2. Автограф.
В середине декабря 1900 года Л.Л. Толстой ездил в Петербург оформлять купчую на дом в центре столицы. 17 декабря 1900 года С.А. Толстая писала в дневнике:
«Вчера вечером вернулась из Ясной Поляны и страшно утомилась и душой и телом. Застала внука Лёвушку в жару, Дору беспокойную и тоже нездоровую; Лёва при мне уехал в Петербург, где купил дом, и очень грустно было видеть беспокойство матери над день и ночь стонущим и жалующимся ребенком». -- См.: Толстая С.А. Дневники... Т. 1. С. 467.
178. Через несколько дней после отъезда матери Л.Л. Толстой писал ей:
«Левушка слаб, язык ужасный, жар был вчера вечером 39,2, утром 37,4, сегодня утром 37,6. Скоро не поправится. Заезжала М.А.<Шмидт>, которая сегодня же уехала. М<ожет> б<ыть>, пошлем завтра за Рудневым. Здесь страшные снега, все засыпали. Целую вас всех. Очень рад, что побыл с Вами.
Лев.
<...> У Лёвушки сейчас 38,9, но он очень слаб.
19 дек<абря> вечером». -- ОР ГМТ. Архив С.А. Толстой, № 14436. Л. 1 об. Автограф.
О Рудневе см. выше примеч. 33.
День спустя тональность письма существенно изменилась:
«Детский врач из Москвы, верно, уже рассказал Вам про все. Пишу вечером дня его приезда. Поставили мушку, даём коломель внутрь, кладём лёд. От отчаяния переходим к надежде. Я перешел спать на место няни с Д<орой> и Л<ёвушкой>. Всю ночь он не спит, и ноет, и бредит от паралича мозга, но утром и минутами опять <приходит в> сознание. Глаза косят и вышли наружу, слабость и худоба страшные. Телеграфировал Вестерлунду. Москов<ский> врач, да и тульский Стрелжбицкий мало обнадеживают, так что вне их приходится искать надежды. Что с Вами? Конечно, не ездите, если повредите себе, но Д<ора> страшно ждет Вас и теперь поняла, как она Вас любит. Комната топится. Пожалуйста, пошлите доктору, приезжавшему сюда, 200 рублей. У меня не было под рукой, и ничего ему <не> дал. К тому <же> он спешил назад. Я отдам Вам долг, когда хотите. Д<ора> не спала всю ночь, да и я мало, -- будем делать все и надеяться до последнего часа.
Л<ева>». -- Там же, № 14437. Л. 1 об. Автограф. Датируется условно по содержанию, а также на основании почтового штемпеля получателя на обороте открытки:
«Москва 23/XII-1900ї. -- Там же. Л. 1. Косвенное подтверждение -- в дневниковой записи С.А. Толстой от 23 декабря 1900 года. -- См: Толстая С.А. Дневники... Т. 1. С. 468.
"каломель" -- препарат, изготовлявшийся на основе ртути, в конце XIX века рассматривался едва ли не как панацея от всех болезней. -- См.: Энциклопедический словарь. - Т. XXVII. С. 187.
Имя детского врача из Москвы -- Сергей Иванович Верёвкин (1860-1927). Он был опытным врачом и практиковал уже много лет. -- См.: Календарь для врачей всех ведомств: 1900: В 3-х частях. СПб., 1900. Ч. III. Стб. 249.
Подтверждение этого -- в недатированном письме С.А. Толстой cыну. В начале 1901 года она сообщила:
«Верёвкину, по общему совету, я давно послала 150 р<ублей>. Пусть это будет моя последняя лепта любимому внучку. Он тоже написал очень милую записку сочувствия и сожаления, что не мог помочь». -- ИРЛИ, ф. 303, № 680. Л. 3 об. Автограф. Подчеркнуто С.А. Толстой.
В архиве С.А. Толстой сохранилась эта записка:
«Ваше Сиятельство
Графиня София Андреевна!
Глубоко тронутый Вашим письмом, я могу выразить только мое искреннее сожаление, что мне пришлось посетить Вашу семью при таких обстоятельствах, когда, кроме утешения и сочувствия, я ничем больше не мог быть полезен.
С истинным почтением остаюсь всегда готовый к услугам
С. Верёвкин.
Москва, января 10
1901 г<ода>». -- ОР ГМТ. Архив С.А. Толстой, № 4979. Л. 1. Автограф.
"Стрелжбицкий" -- от волнения Л.Л. Толстой неверно написал имя тульского детского врача Ивана Казимировича Стржельбицкого (род. в 1863 году). -- Календарь для врачей: 1900. Ч. III. Стб. 549; Памятная книжка Тульской губернии на 1900 год. -- Отд. I. C. 148. См. также: Маковицкий Д.П. У Толстого. -- Кн. 1. С. 454, 464.
Сохранилось и еще одно письмо этого периода времени. 22 декабря 1900 года Л.Л. Толстой писал Владимиру Галактионовичу Короленко (1853-1921):
«Дорогой Владимир Галактионович, сегодня утром получил письмо Baшe и отвечаю Вам на него в слезах. Мой старший сын Лёвушка умирает от воспаления мозга, и я переживаю страшные дни. Надежды совсем мало, жена и я переходим от отчаяния потери к слабой надежде. Но её нет. Два доктора <смотрели>, оба поставили безнадёжную диагнозию. <...> Если буду жить после урока, благопосланного <неразб.> мне, буду жить и мыслить иначе. Все перевертывается при мысли потерять то, во что клал жизнь. <...>» -- Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (в дальнейшем -- ОР РГБ), ф. 135, разд. II, карт. 34, ед. хр. 82. Л. 5-6. Автограф.
Надежда таяла с каждым часом, и Л.Л. Толстой признался матери:
«Пишу, чтобы сказать Вам о нас, чтобы поблагодарить за письмо, которое мы читали в слезах.
Мушку поставили сейчас третью уже, прочтя, что они спасли Андрюшу. Послали за Рудневым, Дора непременно просила. Она сидит сейчас у него и читает все Еванг<елие>. Он в полном забытьи. Лицо то краснеет, то бледнеет опять, то покрывается пятнами. Желудок не работает уже никак. По рту мокрота, и при дыхании начался уже хрип. Лед мы не снимаем с головы. Теперь долго не протянется. Или чудо и поворот на лучшее, или конец. Вестерлунд едет сюда, бедный старик. Он телеграфирует, что будет в Москве в среду после 12-ти. Он едет сухим путем через Копенгаген. Было бы хорошо, если бы кто-нибудь мог встретить его в Москве и проводить с вокзала на вокзал. М.А.<Шмидт> с нами. Для меня жизнь вся перевертывается. Было одно, начинается другое. И чувство неискупаемой вины перед Л<ёвушкой> мучительно. Д<ора> сравнительно благоразумна, но самое страшное впереди, когда уже надежды не останется.
24 дек<абря> 1900 <года>». -- ОР ГМТ. Архив С.А. Толстой, № 14182. Л. 1-2. Автограф.
179. 25 декабря 1900 года из Засеки в Москву на имя С.А. Толстой пришла скорбная телеграмма: «Левушка скончался <в> 9 вечера <в> сочельник<.> Дора умоляет приехать<,> пугаюсь ее состоянием<.> Лев». -- Там же, № 14156. Л. 1.
180. Об этом С.А. Толстая подробно написала мужу, оставшемуся в Москве, 26 декабря 1900 года. -- См.: Толстая С.А. Письма к Л.Н. Толстому. -- С. 740-741.
На следующий день она отправила еще буквально несколько слов:
«Мы здоровы, бедные огорченные родители так утомлены горем, что стали как будто на вид спокойнее. Ждём сегодня в ночь Вестерлунда. <...> Завтра похороны, пожалейте нас. Целую всех.
С. Толстая
27 декабря 1900 г<ода> в ночь». -- ОР ГМТ. Архив Л.Н. Толстого, п. 72/2, № 581. Л. 1 об. Автограф.
181. Работая над книгой «Моя жизнь», С.А. Толстая позднее писала:
«Состояние обоих родителей было ужасно. Дора выкрикивала громким голосом, звала Лёвушку, говорила бессмысленные слова, а теперь прошло с тех пор более 15-ти лет, а когда вспоминаю это время, в ушах моих раздаются отчаянные крики матери: "Не может быть!!! Не может быть!!!" Мы все плакали, глядя на бедную Дору. Лёва почти все время сидел возле неё. Пошёл он было прогуляться, погода была чудесная: солнце ярко светило, небо безоблачное, голубое, так все красиво в природе. Но природа только обостряет все человеческие чувства; горе, радость, любовь, отчаяние -- все делается сильнее, все страстнее переживается. Так было и с Лёвой. Вспомнит он, как он гулял с Левушкой, как играл с ним и дворовой девочкой Акулей в прятки или в мяч, и плачет. А то бросятся они, бывало, в объятия друг друга и, обнявшись, безумно рыдают. Ужас! Я измучилась, глядя на их горе, плачу и теперь вспоминая». -- См.: Дом Остроухова в Трубниках... [Вып. 2]. С. 179.
182. В день похорон, 28 декабря 1900 года, С.А. Толстая писала мужу в Москву: «У меня такое чувство, что убейте меня, ну, ещё, и ещё, всё как-то застыло во мне от всего тяжелого, что приходится переживать. <...> Сейчас будут увозить Лёвушку, у меня вся внутренность дрожит, как все стало тяжело!» -- ОР ГМТ. Архив Л.Н Толстого, п. 72/2, № 582. Л. 1-2 об. Автограф.
183. В первоначальном варианте было так:
«Отец в нашем горе, как всегда в таких случаях, больше философствовал, чем выражал истинное и непосредственное, единственно нужное тем, на кого падает горе, сочувствие. Он на клочке бумажки написал мне несколько слов утешения и больше ничего.
Эту записочку я позднее подарил писателю Метерлинку, как автограф, когда встречал его позднее в Ницце. Я не дорожил ею потому, что в ней не было теплоты». -- Там же. Архив Л.Л. Толстого. Кп-23789, № [1]. Л. 78. Черновой автограф.
Текст этой записки неизвестен. В Ницце Л.Л. Толстой был в начале 20-х годов. Нигде больше он не упоминал о своей встрече с бельгийским писателем Морисом Метерлинком (Maeterlinck; 1862-1949).
Действительно, Л.Н. Толстой написал сыну в ответ на две его телеграммы, отправленные в Москву 23 декабря 1900 года:
«Ещё жив постепенно теряет силы в забытьи покоряемся» и «Спасибо за письмо надежды мало ждем конца как мама телеграфируйте Толстые». -- Там же. Архив С.А. Толстой, №№ 14158-14159.
На следующий день Л.Н. Толстой начал свое письмо Д.Ф. и Л.Л. Толстым так:
«Получили вчера вашу телеграмму и очень огорчились за бедного Лёвушку, за вас, особенно за Дору». -- ПСС. Т. 72. С. 536.
29 декабря 1900 года он записал в Дневнике: «Лёвы умер ребено[к]. Мне их очень жаль. Всегда в горе есть духовное возмездие и огромная выгода. Горе -- Бог посетил, вспомнил» -- Там же. Т. 54. С. 76.
30 декабря 1900 года в конце письма Л.Н. Толстого жене есть несколько по-настоящему теплых слов, адресованных молодым родителям: «... Всем сердцем чувствую ваше горе, милые Дора и Лёва, и желаю и надеюсь, что вы найдете утешение и опору там, где она только и есть, в Боге....» -- Там же. Т. 84. С. 355.
184. Рассказ написан позднее, в июне 1905 года, и включен Л.Н. Толстым в «Круг чтения». -- Там же. Т. 41. С. 450-460; Т. 42. С. 614-615.
185. "Молочная мука Нестле" -- смесь для грудных детей из коровьего молока, пшеничной муки и сахара, разработанная в середине 60-х годов швейцарской кампанией Генриха (Анри) Нестле (Nestlе; 1814-1890) и через несколько лет пришедшая в Россию. Эту смесь врачи рекомендовали для вскармливания маленьких детей, а также в путешествии с ними. -- См.: Московские ведомости. 22 октября 1873 года, № 266. С. 4.
186. В архиве Л.Л. Толстого сохранились стихи, написанные в первые мучительные месяцы:
НА СМЕРТЬ ЛЁВУШКИ
Весна -- и солнце вновь залило мир кругом
И в мир души моей украдкой заглянуло,
И больно, точно раскаленным лезвиём
Мне в сердце, полное тоски, кольнуло.
О, солнце яркое! Как ты гнетёшь меня!
О, пусть вся жизнь вины той будет искупленье...
Виню себя за то, что потерял тебя,
Ребёнок дорогой, мой сын и утешенье.
Да, я один, тебя любивший без конца,
Убил неправдой, злобою, тревогою исканья,
И слёз дешевых, пошлых нет уж у меня
И, гордый, не могу молиться от страданья.
Могу лишь мучиться ещё и горевать...
Могу лишь молча и смиренно покориться,
Казнить себя, страдать и терпеливо ждать,
Чтоб и моя пора пришла освободиться...
-- ОР ГМТ. Архив Л.Л. Толстого, № 12336. Л. 2. Черновой автограф датирован 1901 годом.
С небольшими разночтениями стихотворение сына записано С.А. Толстой в книге «Моя жизнь». -- См.: Дом Остроухова в Трубниках... [Вып. 2]. С. 181. Кроме того, беловой и черновой автографы этого стихотворения -- с большими разночтениями и без названия -- есть в подборке поэтических произведений, подготовленных Л.Л. Толстым к печати, но не публиковавшихся до сих пор. -- ИРЛИ, ф. 303, № 17. Л. 5-6.
Кроме того, в архиве Л.Л. Толстого сохранился фрагмент, начинающийся словами: «Болезнь Сережи сына пала на него, как снег на голову» -- Там же, № 19. Л. 1-7. Черновой автограф без начала и без названия. Содержание рассказа очень близко тому, что известно из писем Л.Л. Толстого разным адресатам о болезни и смерти Лёвушки.
187. Л.Л. Толстой ошибся: точку зрения Н.М. Карамзина он принял за пушкинскую. Ср.: «Утаим ли от себя ещё одну блестящую ошибку Петра Великого? Разумею основание новой столицы на северном крае Государства, среди зыбей болотных, в местах, осуждённых природою на бесплодие и недостаток». -- Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. СПб: Наука, 1991 (репринт. издание 1914 года). С. 30-31].
Книга II
[ На обложке машинописного экземпляра "Книги II" Л.Л. Толстой написал:
«Кн. II - ая.
Последняя редакция
Эта рукопись драгоценна.
Берегите её и напечатайте». – Обл. С. 3. Автограф ].
Глава 1
Переезд в Петербург. Мои писания. Рождение Никиты и болезнь Доры. Египетские кары. Смерть болгарки. Оставление Египта и конец вегетарианства
Б едное существо человеческое тратит все свои силы на борьбу за свою личную жизнь и жизнь своей семьи, так что ему не остаётся ни времени, ни сил не только на заботу и служение человечеству, но даже на помощь своему народу, от которого зависит в большой мере его собственное благополучие.
Только в том случае, когда человек и его семья материально обеспечены, он может уделять небольшую часть себя родине и общечеловеческим интересам, но редко мы находим людей, которые сознательно ставят это служение впереди семьи, и ещё реже таких, которые жертвуют всем ради блага человечества.
Большинство живёт для себя, только для материи. Вся же необходимая перестройка жизни человечества в смысле его счастья, одухотворения, морального и материального развития возможна будет только тогда, когда все люди или, во всяком случае, громадное их большинство, будут жить для блага всего человечества столько же, сколько для себя самих, и потому, конечно, истинный прогресс человечества так труден и медленен.
До сих пор не выработаны формы такой цивилизации и культуры, в которых, с молодости и до конца жизни, люди имели бы возможность и силы служить другим более, чем себе. В современной цивилизации они постоянно ищут и борются, делают бесконечные ошибки, страдают и тратятся, и только в лучших случаях, чаще всего косвенно и невольно, они могут кое-как делать добро своим ближним.
Продолжаю моё повествование.
В те дни, когда я решил переехать в Петербург, у меня был дом в Москве и 400 десятин земли в Самарской губернии, – целое хорошее состояние, доставшееся мне от отца, когда он разделил собственное миллионное состояние между своими девятью детьми и женой. Чтобы прочно обосноваться на новом месте и обеспечить себя материально, я продал моё имущество(1) и купил в Петербурге дом, в котором свил себе новое гнездо.
[ 1. Л.Л. Толстой ошибся: решение продать дом в Москве возникло гораздо раньше, ещё до рождения Лёвушки, весной 1898 года. С.А. Толстая очень сетовала, что ей пришлось срочно выкупать дом в Хамовниках, так как Лев Львович, не предупредив ее заранее, вдруг решил оформить сделку, по существу поставив её перед фактом. 18 апреля 1898 года она записала в дневнике: «Приезжал Лёва, вдруг продал дом через какого-то комиссионера и меня не предупредил. Мне стала страшна перемена, стали страшны хлопоты, жаль дома, и я его оставила за собой, сама теперь остаюсь почти без денег, с долгами за издание. Дом мне достается очень дорого, за 58 000 <рублей> почти. …» – См.: Толстая С.А. Дневники… Т. 1. С. 376 ].
Дом этот в два этажа продала мне графиня Клейнмихель (2) за сто десять тысяч рублей, и, так как у меня оставались ещё свободные деньги от самарской земли, я решил надстроить над ним третий этаж для себя и семьи.
[ 2. Графиня Мария Эдуардовна Клейнмихель (урожд. гр. Келлер; 1846 - 1931) владела несколькими домами в Петербурге. – См.: Весь Петербург … на 1901 год... Отд. III. С. 260; Отд. IV. С. 133, 276, 347, 358, 376.
Л.Л. Толстой купил у неё дом № 19 по Таврической улице. – Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1102, оп. 3, ед. хр. 78 в. Л. 3 10.
В первоначальном варианте Л.Л. Толстой так объяснял свой выбор: «<…>меня привлекло к нему < …> то, что он был кирпичной, прочной постройкой, что под ним было 500 квадратных саженей земли и что он имел двадцать квартир во флигелях, что его можно было надстроить ещё одним этажом для моей собственной квартиры.
Всё это я обдумал с практической стороны, предвидя также, что большой Таврический сад против окон будет прекрасным местом для детей. Как раз против ворот дома, по инициативе графини Клейн Михель, была сделана калитка в сад. <…>» – ОР ГМТ. Архив Л.Л. Толстого. Кп-23789, № [1]. Л. 79 80. Черновой автограф ].
Брат моей матери, дядя Вячеслав Берс, который вернулся с Урала и занимал теперь место городского инженера в Петербурге, взялся помочь мне в этом(3).
[ 3. Инженер путей сообщения В.А. Берс (см. о нём примеч. 138 к Главе 8 Книги I) в это время служил старшим инспектором городского комитета по постройке Троицкого моста в Петербурге. – См.: Весь Петербург … на 1901 год... Отд. III. С. 52.
Он действительно принял деятельное участие в судьбе Л.Л. Толстого. Получив известие о смерти Лёвушки III, В.А. Берс 29 декабря 1900 года отправил в Ясную Поляну письмо, в котором не только выражал сочувствие молодым родителям, но и настоятельно звал их в Петербург:
«Дорогой друг Лев!
Твоё последнее письмо огорчило нас до крайней степени. Большое горе! Но что же делать? – надо покориться на свете всему.
Твои приезды в Петербург нас заставили както сжиться и сблизиться между собою, и интересы обеих наших семей както соприкоснулись. Поэтому нам с женой, может быть, понятнее и чувствительнее ваше горе, чем многим другим.
Но всё-таки живым надо думать о живом и никогда не терять духа. <…>надеемся, что вы не оставите намерение переехать в Петербург. От судьбы нигде не уйдешь, и самые лучшие условия жизни (как яснополянские) не спасают от несчастия.
Вячеслав».
– ИРЛИ, ф. 303, № 162. Л. 8 9. Автограф.
15 февраля 1901 года В.А. Берс предложил взять на себя наблюдение за постройкой.– Там же. Л. 13 об.
А 1 сентября 1901 года В.А. Берс сообщил Л.Л. Толстому приятную новость: в перестроенный дом можно въехать уже через пять-шесть дней. – Там же. Л. 27.
Первое письмо Л.Л. Толстого из Петербурга адресовано больному отцу в Кореиз. Оно написано 14 сентября 1901 года, до приезда Д.Ф. Толстой с сыном из Швеции, и свидетельствует о том, что переселение в столицу далось главе семейства нелегко: «<…>киплю в работах кругом меня, в муке и суете города. Наше место, хотя и против сада, очень шумное, и я чувствую, что трудно будет привыкнуть к тому, к чему привыкать не должно. <…>» – ОР ГМТ. Архив С.А. Толстой, № 14206. Л. 1. Автограф. Открытка сохранилась среди писем, адресованных С.А. Толстой ].
В моём доме, как я слышал, жил когда-то Сперанский(4) и писал в нём свою конституцию. Когда-то он был особняком, без квартир и магазинов, но, когда я купил его, в нём уже были два доходных магазина – булочная и казённая винная лавка, которую я упразднил(5).
[ 4. В первоначальном варианте было так: «<…>и<,> может быть<,> в нём составил проект своей русской конституции для Александра I. В этом же доме тогда бывал у Сперанского Пушкин. <…>» – Там же. Архив Л.Л. Толстого. Кп 23789, № [1]. Л. 79. Черновой автограф.
Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839) – выдающийся русский государственный деятель, автор многих проектов реформы Российской империи, так и оставшихся не востребованными. В 1802 году в наброске, озаглавленном «Еще нечто о свободе и рабстве», М.М. Сперанский писал о таком типе государства, «в коем никто не может быть принуждён к труду единым произволом другого и в коем труд составляет неотъемлемую каждого собственность. Сей есть величайший степень свободы и равенства, какой только можно иметь в обществе». – См.: Сперанский М.М. Проекты и записки. М.; Л.: Издво АН СССР, 1961. С. 85.
После того, как в марте 1812 года император Александр I (Александр Павлович Романов; 1777 1825) приказал сослать своего бывшего советника по делам внутренней политики, все бумаги М.М. Сперанского были опечатаны, и даже существование их держалось в строжайшей тайне. Даже после возвращения М.М. Сперанского из ссылки в Петербург и определения его членом Государственного Совета в марте 1821 года мало что изменилось, и реформировать государственную машину, державшуюся на самодержавии и крепостном праве, вплоть до 1861 года не представлялось возможным.
Жил ли М.М. Сперанский в 1808 - 1809 годах в доме № 19 по Таврической улице, и писал ли он именно там «Проект Уложения государственных законов Российской империи», установить не удалось. С осени 1809 года до начала 1812 года, т.е. до своего увольнения и ссылки, М.М. Сперанский жил в собственном доме на левом углу Сергиевской улицы, который находился по другую сторону Таврического сада. – См.: Жизнь графа Сперанского: В 2-x томах / Составитель барон М. Корф. СПб., 1861. Т. I. Ч. I. С. 275 - 281.
Впоследствии этот дом также принадлежал графине Клейнмихель. – См.: Весь Петербург … на 1901 год… Отд. III. С. 260; Отд. IV. C. 347.
5. Не вполне точно. На самом деле в доме № 19 по Таврической улице находились булочная, мясная лавка и сапожная мастерская. – См.: Весь Петербург … на 1900 год… Отд. II. Стб. 1044, 1151, 1161.
Винная лавка № 298 была зарегистрирована в доме № 17. – Там же. Стб. 1054.
В.А. Берс в своих письмах Л.Л. Толстому предлагал перестроить сапожную мастерскую. – ИРЛИ, ф. 303, № 162. Л. 21 - 22 ].
Весь дом с его флигелями я перестроил по-своему и разбил на квартиры.
Верхний этаж, выходивший на улицу и в сад(6), я оставил для семьи.
[ 6. Вскоре Л.Л. Толстой оценил близость Таврического сада. Уже 19 сентября 1901 года, сразу же после возвращения в Россию Д.Ф. Толстой с сыном, он писал С.А. Толстой: «Милая мамá, вчера приехала Д<ора> с П<авликом> на пароходе из Стокгольма, прямо сюда, и мы теперь вместе, хотя ещё не устроились и Д<ора> ещё не привыкла к своей новой жизни. <…> Что хорошо, – это сад. Павлик, как приехал, так отправился туда гулять, и его оттуда принесли сонного. <…> Сижу с открытым окном на Т<аврический> сад, где осень жёлтая уже ссыпает лист на дорожки, по которым гуляют дети. Шум в воздухе постоянный, но пусть его шумит. <…>» – ОР ГМТ. Архив С.А. Толстой, № 14207. Л. 12 об. Автограф ].
В ту пору я преследовал три главные цели: первое – создать дружную и здоровую семью, второе – составить достаточное для детей и для себя состояние и третье – служить, насколько я мог, России.
Уже в Ясной я написал несколько статей против крестьянской общины и напечатал их, обратив внимание правительства на этот важнейший вопрос(7).
Позднее, когда премьером сделался Столыпин(8), эта реформа, казалось, была близка к осуществлению, но, вместо того чтобы поддержать её, безмозглая Дума подняла против неё целую бурю(9), которая кончилась убийством Столыпина и провалом его планов(10).
Власть не умела в то время закрывать рты печати, как она делает это теперь не в одной России. Она не умела вовремя и окончательно устранять вредные элементы общественной среды, которым была предоставлена совершенно непонятная свобода.
Говорят о «деспотизме» царского времени. Этот «деспотизм» был не деспотизмом, а преступным попустительством, данным худшим элементам страны(11).
[ 7. В январе-марте 1899 года в столичной прессе были напечатаны две статьи Л.Л. Толстого против общины, которые позднее вошли в отдельную книгу.
Получив рукопись очерка «Мир дурак», А.С. Суворин 13 декабря 1898 года писал автору: «<…> Рассказ Ваш набирается. Хотя он противоречит нашим взглядам на общину, мы его напечатаем и он хорошо написан и может возбудить разговор. <…>» – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (в дальнейшем – ОР РНБ), ф. 115, № 66. Л. 6. Рукописная копия из архива библиографа и коллекционера А.Е. Бурцева.
Действительно, через три недели этот очерк был опубликован. – См.: Толстой Л.Л. Мир дурак (Очерк) // Новое время. СПб., 17 января 1899 года, №№ 8209, 8210.
Редакторское чутьё не подвело А.С. Суворина, хотя отклики на это выступление Л.Л. Толстого против общины были скептические. Так, А.П. Чехов 27 января 1899 года писал А.С. Суворину: «… Конструкция рассказа плоха, уж лучше бы прямо статью писать, но мысль трактуется правильно и страстно. Я сам против общины…» – См.: Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30-ти томах. Письма: В 12-ти томах. М.: Наука, 1977. Т. 8. С. 24.
Л.Л. Толстой продолжал убеждать читателей в правоте своего представления об общине. – См.: Толстой Л.Л. Неизбежный путь // Новое время. СПб., 10/22 марта 1899 года, № 8273. С. 2 3.
Эти статьи Л.Л. Толстого вызвали активное возражение с разных сторон. – См.: Рок Н. Из Москвы (Очерки и снимки) // Новости и Биржевая газета. СПб., 13/25 марта 1899 года, № 71. С. 2; Ржаков М. О будущем деревни (Письмо в редакцию) // Россия. СПб., 12/24 августа 1899 года, № 106. С. 1 (см. также ниже примеч. 17).
8. Пётр Аркадьевич Столыпин (1862 - 1911) в апреле 1906 года был назначен министром внутренних дел, а с июля 1906 года стал председателем Совета министров. П.А. Столыпин был инициатором аграрной реформы в России. По его настоянию 9 ноября 1906 года был издан Указ, разрешавший выход крестьян из общины и закрепление надельной общинной земли в частную собственность. – Cм.: Столыпин П.А. Программа реформ: Документы и материалы: В 2-х томах. М.: РОССПЭН, 2003. Т. 1. С. 380 385.