Когда Даша, раскрасневшаяся от спешки, вошла в квартиру, Кирилл театрально всплеснул руками.
– Это надо же такому случиться! Маму только что увезла «скорая»! Ты с ней не столкнулась у подъезда?
Увидев, как у Даши вытянулось лицо, торопливо продолжал:
– Очень досадно получилось… Но мама велела, чтобы я кое‑что тебе передал. Пойдем в гостиную, я тебя долго не задержу.
– Мне совсем не хочется с тобой разговаривать, Кир, и ты знаешь почему, – с досадой сказала Даша. – Но из уважения и сочувствия к твоей маме я, так и быть, посижу несколько минут, – ты расскажешь, что с ней произошло.
Сняв короткую меховую шубку, небрежно бросила ее на кушетку и последовала за ним в гостиную. «Надо брать быка за рога!» – решил Кирилл; не мешкая протянул Даше заранее приготовленные роскошные часы.
– Вот что мамочка хотела и не успела тебе вручить. Она ведь тоже меня осуждает за мой легкомысленный поступок, – как только узнала, насколько ты обижена, решила подарить тебе свое бриллиантовое колье.
С удовлетворением отметив, что Даша от неожиданности онемела, помолчал немного для пущей важности и продолжал:
– Мама уже хотела позвонить тебе, договориться о встрече, но неожиданно случилась эта беда, представляешь? У нее произошел удар не от огорчения, а от радости.
– Как так? – не поняла Даша.
– Мы ведь думали, махинаторы из банка нас вконец разорили, – с горькой усмешкой объяснил он. – А тут оказалось, что мы выиграли дело и у нас на счетах миллионы! – нахально врал он, выдавая желаемое за действительное. – Вот мама и не выдержала.
– Мне искренне жаль Любовь Семеновну… – пригорюнилась Даша. – А это мне зачем? – повертела она в руках золотые часы.
Но у Кирилла уже была заготовлена версия:
– Когда маму парализовало, она не смогла взять колье из банковского сейфа и вот, не зная, что с ней будет, решила подарить тебе эти папины часы.
– Она думает, что я буду носить мужские часы? – удивилась Даша.
– Мама считает, что ты можешь легко поменять их на любое, самое лучшее женское украшение, – с важным видом объяснил Кирилл. – Это очень дорогая и престижная вещь. Но я бы посоветовал тебе другое.
И, видя, что Даша с интересом подняла на него глаза, предложил то, что заранее придумал:
– На твоем месте я бы подарил их отцу! Думаю, Василий Савельевич будет в восторге. Мало кто обладает такими дорогими часами.
Однако Даша решительно вернула ему «Ролекс».
– Поблагодари за меня маму, но я не могу принять такого дорогого подарка. Тем более что это наша последняя встреча, Кир. Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал на своем злосчастном дне рождения!
– Но, Дашенька, это все уже в прошлом! – взмолился Кирилл. – Петька уже женился или женится. Надо смотреть в будущее… Я же тебя люблю!
– Оставь, Кир! С тобой у меня никакого будущего не состоится! – твердо заявила Даша, вставая, чтобы уйти.
– Вот, значит, как? Бросаешь и думаешь, я так это оставлю?! – яростно заорал Кирилл, вскочив на ноги и загораживая ей путь.
– Уйди с дороги! – не испугавшись потребовала Даша. – Не дури, Кир! Ты что же, надеешься удержать меня силой?
– Ну, тогда пеняй на себя! Я хотел по‑хорошему… Но ты так от меня не уйдешь! – Он сбросил наконец маску – пришел в ярость: – Ложись, стерва, если не хочешь калекой остаться! Петьке можно, а мной брезгуешь?
Озверев, он набросился на Дашу, пытаясь повалить на диван и сорвать с нее платье. Спортивная и сильная, она сопротивлялась отчаянно, пытаясь вырваться из его цепких объятий, – Кириллу никак не удавалось ее одолеть. Тогда он решился на крайность: на мгновение отпустив, нанес ей сильный удар по лицу – в голове у нее помутилось, она враз ослабела…
Воспользовавшись этим, он придавил ее всем телом к дивану и, торопясь, начал стягивать колготки. Ему это удалось и он уже расстегивал брюки, когда произошло то, чего он не ожидал. Даша пришла в себя, дотянулась рукой до лежавшей на полу сумочки и сумела достать газовый баллончик – всегда носила с собой.
Кирилл, увлеченный близостью цели, ничего не заметил. Изловчившись, она выпустила всю струю прямо ему в лицо… С диким воплем временно ослепший, он схватился руками за раздираемые болью глаза, соскочил с дивана, но упал на пол, запутавшись в спущенных брюках…
Не теряя времени, Даша, на ходу подхватив сумочку, колготки и шубку из прихожей, стремглав выскочила на лестничную площадку… Только очутившись в своей машине, вздохнула свободно.
Промыв глаза и придя в себя после столь сокрушительной любовной неудачи, Кирилл совсем упал духом; им овладело мрачное отчаяние. Даша – единственное светлое пятно в его жизни, хоть и призрачная, но все же надежда на лучшее будущее… Как всегда, в своем крахе он винил кого угодно, только не самого себя. Теперь его злоба обернулась против Петра и всех женщин на свете.
Достав из бара бутылку виски, он за час ее опустошил, не закусывая и не пьянея. Все беды у него начались, когда он, как последний идиот, втюрился в эту хитрую стерву! А предатель Юсупов у него ее отбил! Иначе жизнь его была бы совсем другой…
Пошарил в баре в поисках новой бутылки, не нашел, озлобился еще больше. Заглушить бы это отчаяние, терзающую боль… Но хмель не берет – ничего не получается…
– Ну, погоди, везунчик Петенька, недолго тебе осталось надо мной торжествовать! – яростно говорил он вслух. – Надену на тебя белые тапочки, – иначе сдохну от тоски!
Вылив в бокал остатки мартини, Кирилл залпом выпил сладкую жидкость, поморщился и со злобой швырнул в угол пустую бутылку – она разбилась об облицовку камина. И что он зациклился на этой проклятой Дашке? Чем она лучше всех остальных подлых сучек? С ненавистью вспоминал он свои многочисленные связи, – так и не принесли они ему счастья. Все бабы своекорыстны, думают только о себе… Его они только использовали!
Переполнявшая негодяя мстительная злоба требовала выхода; постепенно она сосредоточилась на старой подруге Инне.
– Вот кто выпил из меня все соки! Постоянно наставляла мне рога с другими мужиками! Клялась в верной дружбе – и предала! – распаляя себя, обличал он ее в пустой комнате. – Это из‑за нее все выплыло наружу и сейчас я сижу в г…! Многое я прощал ей, но теперь все кончено!
Придя к выводу, что душевное равновесие он обретет вновь, только отомстив тем, кто лишил его счастья, Кирилл начал действовать.
Легче всего выместить злобу на Инне, – и первым делом он отправился в казино, зная, что наверняка найдет ее там, и не ошибся. Нещадно накрашенная и уже хмельная, она восседала за стойкой бара рядом с еще более пьяненьким «подшефным» клиентом.
– Ты что это прихромал так рано? – удивилась она, зная его привычку садиться за игру не раньше десяти вечера. – Неужели успел все спустить?
– Еще кое‑что осталось, вот и приехал за тобой, – ухмыльнулся Кирилл, присаживаясь рядом с ними. – Решили с Аликом покайфовать, но он разбудил во мне совесть. Как‑никак, ты ведь помогла моей фортуне.
– Насчет кайфа я – всегда пожалуйста! – обрадовалась Инна. – Мы что, как всегда, двинем к Алику?
– Наверно, лучше к тебе, – как бы размышляя, предложил он то, что запланировал заранее. – И соврал для убедительности: – Там нам могут помешать – Алик опасается, что его взяли на заметку менты. Давай лучше накупим всего, заедем за ним и махнем к тебе! Устроим сабантуй по полной программе… Ну как, согласна?
К большому неудовольствию собутыльника – пытался протестовать, – Инна взяла со стойки сумочку и вслед за Кириллом направилась к выходу. Вскоре, закупив все, что хотели, и оставив такси ждать у подъезда, они уже входили к Алику. Тот, хоть и не был предупрежден, сразу понял, что задумал приятель.
– Давненько у тебя не был, Иннулька! – наградив ее благосклонной улыбкой, поддержал он предложенное мероприятие. – Может быть, приятные воспоминания меня стимулируют, и мы с тобой повторим былое, – многообещающе посулил он ей.
Прихватив с собой необходимое, они спустились к ожидавшему такси и, оживленно переговариваясь, в предвкушении приятного времяпровождения, покатили на квартиру Инны, где давно уже не были. Гостеприимная и легкомысленная, раньше она охотно предоставляла свою «хату» для дружеских встреч, но последнее время родители – а она их боялась и от них зависела – редко уезжали из дома.
– Я бы с радостью приглашала к себе, Аличек, да нельзя из‑за стариков, – объяснила она. – Сегодня, к счастью, отсутствуют – уехали погостить к приятелям.
Двухуровневая квартира ее родителей по‑прежнему поражала воображение своей роскошью. Пока гости откупоривали бутылки и резали хлеб, Инна проворно накрыла на стол; не прошло и четверти часа, как компания принялась пировать. Кирилл не поскупился на угощение; все успели проголодаться, и застолье поначалу шло дружно и весело. У захмелевших приятелей даже выскочило из головы то, зачем они его затеяли.
Инна сама по недомыслию навлекла на себя беду. В самый разгар приятного разговора о крупном выигрыше Кирилла и о том, как ему везло в игре, опрометчиво ляпнула:
– Теперь, я уверена, у Кирочки дела пойдут на лад. Когда везет, то во всем! Почему бы тебе, как отцу, не заняться бизнесом? Вот Петя Юсупов смог – и ты сможешь! Видели бы вы, какой шикарный у него кабинет!
Веселье на лицах приятелей сразу погасло. Знай Инна, какие роковые последствия вызовет это опрометчивое высказывание, – наверняка проглотила бы язык.
Невольно напомнив Кириллу и Алику о своем предательстве, она вновь всколыхнула в них лютую злобу. Оба сразу протрезвели.
– Я вижу, этот гад и тебя купил с потрохами! – презрительно бросил ей Кирилл. – До чего же продажные все вы, суки! Готовы друзей заложить за три копейки!
– Что ты несешь, Кир! Сам же послал меня к нему клянчить бабки! – с обидой напомнила ему Инна. – И никого я не закладывала…
– А от кого он узнал, что мы с Аликом подмешали ему с Дашкой клофелин? Не от тебя, что ли? Теперь у нас из‑за этого сплошные неприятности! – И с угрозой посмотрел на нее.
Инна под его тяжелым взглядом испуганно сжалась.
– Да бросьте вы, ребята! Какие неприятности? Дело‑то давнее и Петька на другой женится! – смущенно оправдывалась она. – Он мне тыщу баксов отвалил – не могла я ему соврать!
– Ладно, что теперь толковать, – вмешался Алик, сделав незаметно для нее знак Кириллу, чтобы замолчал. – Но этому негодяю, который не дает нам спокойно жить, надо устроить отходняк. Покуражился над нами – и будя!
– Вы что, убить его хотите? – осознав, что он не шутит, испугалась Инна. – У вас что, крыша поехала?
– Тебе‑то что до этого? Чего переполошилась? – свирепо взглянул на нее Кирилл. – Его тебе больше жалко, чем нас?
– Ну что вы на него взъелись? Хороший ведь парень! И бабок у него много. Понадобится – снова можно тряхануть!
– Вот‑вот, беги к нему! Предупреди, что его ждет! – разъярился Кирилл. – Предай нас снова!
– И побегу! – вышла из себя Инна. – В ваших же интересах! Неужели в тюрягу захотелось?
Не ведала их легкомысленная подруга, что этим подписала себе смертный приговор. Они мрачно переглянулись, и Алик, как бы опомнившись, миролюбиво сказал:
– Да что это мы все спорим из‑за какого‑то г…! Слишком много ему чести! Не пора ли нам кайфануть?
– В самый раз! – тут же поддержал его Кирилл. – Тебе охота, Иннуля?
– А когда это мне была неохота? – сразу успокоившись, отозвалась хозяйка, и глаза у нее заблестели в предвкушении удовольствия.
– Тогда мы пойдем с Киром на кухню и все приготовим. – Алик поднялся из‑за стола. – А ты приберись пока тут и приходи.
На кухне он достал героин и шприцы и, бросив выразительный взгляд на Кирилла, приготовил для Инны тройную дозу. «Может, остановить его, пока не поздно? Ведь наверняка загнется… – мелькнула у того в голове трусливая мысль, но он тут же ее отбросил. – Нет, поделом ей, предательнице!»
Когда, прибрав в гостиной, к ним явилась ничего не подозревающая Инна, все было готово. Алик искусно сделал им и себе инъекции и, видно, перестарался: уже через несколько минут Инна потеряла сознание и у нее начался бред. При виде ее мучений Кирилла охватил ужас, он готов был идти на попятный.
– М‑может, в‑вызвать «ск‑корую»? – заикаясь от страха, выговорил он. – Она… вот‑вот к‑копыта отбросит…
– А чего жалеть? Одной бесполезной сучкой меньше, – хладнокровно заявил Алик. – Пора нам сматываться, а то менты затаскают!
«Скорой помощи» уже не требовалось: у Инны началась агония, она немного подергалась и затихла…
– Все, кранты! – заключил наркоторговец, убедившись в отсутствии пульса. – Делаем ноги, Кир!
Поспешно покинули квартиру и, выскочив на улицу, разошлись в разные стороны. Только в такси, которое везло его домой, Кирилла ударило в сердце: Инны нет; он потерял единственную подругу, которая по‑своему была к нему искренне привязана…