“Солнечный Шпиль” миновал систему планетарной обороны и, получив разрешение на посадку, начал снижение.
– Чувствую себя избранной, – рассматривая ландшафт, улыбнулась львица. – Никогда никуда не летала, а тут сразу Меркурий. Не поверила бы, что придется побывать тут.
– Много лет назад я тоже с трудом поверила, когда меня приглас-с-сили сюда, – рассказала Шандарис, внимательно обозревая приближающиеся посадочные полосы. – Мистики, особенно такие великие, как Скунс, часто ищ-щ-щут себе подобных, учат их, делают нас-с-следниками. Ты – не избранная, и я – не избранная тоже. В ис-с-с-тинные тайны этой планеты могут проникнуть двое-трое во всей Вс-с-селенной. А некоторые тайны не знает никто. С-с-слишком они древние.
Золотисто-белая, испещренная постройками и ослепительными пятнами бывших кратеров поверхность меркурианского города была видна как на ладони: по песчаным автострадам сновали какие-то машины, и от этого мерного движения дороги походили на реки. Было там и что-то, похожее на настоящую реку, с красноватой водой – скорее всего, искусственный водоем, но очень длинный, уходящий за горизонт, покрытый прозрачной, но прочной защитой – иначе жесткие лучи солнца давно испарили бы его.
Под куполами были видны и высокие здания, но совсем не как небоскребы: скорее дворцы, иссиня-белые иглы, пронзающие сверкающее пространство.
– Надень гравитационный пояс-с-с, – напомнила мантикора львице. – Сила тяжести гораздо меньш-ш-ше, с непривычки трудно. А вот летать тем, кто с-с-с крыльями, тут замечательно.
“Солнечный Шпиль”, заложив вираж, плавно опустился на площадку и погасил двигатели.
– О, да. Мой желудок может не оценить этот момент… – расстегнув куртку и обвязав гибкий пояс поверх обычного, кивнула львица. – Теперь, наверное, дело за малым…
Зарывшись в рюкзак, она достала из него пистолет в кобуре и передала его мантикоре.
– Тебе-то оружие дадут пронести… А вот я буду с ним в наручниках странно выглядеть.
– С-с-совершенно верно, – согласилась Шандарис, забирая оружие и закрепляя его на своем разгрузочном жилете.
– Кстати, о наручниках, – ухмыльнувшись, Нейлор протянула лапы. – Можешь арестовать меня.
– Это половина вс-сего дела, – сказала Шандарис про наручники и активировала их. – Вторая половина: ты должна с-с-сделать вид, что ты у меня под мысленным контролем. Подавлена, апатична, своих мыс-с-слей не имеешь. Ни на что не реагируй. Ос-с-с-стальное будет моей заботой.
“Солнечный Шпиль” опустился на площадку, и искусственное небо защитного купола сомкнулось над ним, как лепестки. Шандарис вышла первой и привычным взглядом окинула небольшой частный космодром, считанное число кораблей по краям взлетных полей, охранные башни. К пункту контроля вела дорожка, размеченная непонятными для непосвященных алыми знаками.
От пережитого за последние сутки голова шла кругом, и Нейлор в этом честно призналась:
– Я могу попробовать… Но с большой вероятностью меня пропалят, мысли так и прыгают, – львица сбавила шаг и остановилась. – Возьми меня под настоящий контроль.
Шандарис повернулась, удивленно глядя на спутницу:
– О таком никто не прос-с-сит!.. Это может быть опас-с-сно. После того, что с тобой…
– Нет, – мотнула головой Нейлор. – Тебе я верю. Давай.
– Хорош-ш-шо…
Некоторое время Шандарис просто спокойно шла рядом, и ничего не происходило, но вот в голове у Нейлор постепенно нарастал мягкий ритмичный звук, похожий на голос прибоя. Достигнув определенной силы, он стал ровным, и тут к нему прибавился свет. Легкий и теплый, он навевал воспоминания об отпуске, прибрежной кромке, солнечном вечере и отдыхе, отдыхе... Таком желанном, заслуженном, долгожданном… Львица не сразу осознала, что уже ничего не видит, не чувствует, и что даже лапы, кажется, отказались ей служить и движутся на автомате. И она не падает, она идет…
Издалека, с другого края мира, в ее грезу донеслись какие-то голоса. Это Шандарис довела свою “пленницу” до пропускного пункта и разговаривала с офицерами.
Однако ей нелегко это давалось. Дело в том, что мантикора против своей воли начала улавливать перед глазами призрачные отрывки из жизни львицы. Поначалу это были неясные образы и обрывки ярких воспоминаний, потом – эмоции. Возможно, решила Шандарис, так происходит потому, что она взяла львицу под контроль не до конца – чтобы не причинять ей боли и не бередить раны, нанесенные Скунсом. Соприкоснувшиеся разумы открывались друг другу взаимно, и Шандарис с трудом прятала это от стражей.
– …Веду на допрос-с-с, сли-ш-шком много знает…
Вечер после занятий в школе. Падающий снег за окном дома, ласковые слова заботливой матери.
– …Да, попалас-с-сь мне на Терре…
Запах летней ночной прохлады. Вечеринка в баре, выпускной. Много алкоголя. Ощущение свободы, помутнение рассудка и провал. Совсем недоброе утро.
Золотая осень, проведенная в поездках на машине по брошенной ничейной земле за пределами МегаСити.
Первый поцелуй, нежные объятия любимого.
– …Сначала допрос-с-с, а потом Старейш-ш-шины пусть решают…
Удар, вкус крови. Больно всюду. Это было последней каплей.
– Я ухожу.
– Проваливай из моей жизни!
Одиночество, сигареты и алкоголь. Много алкоголя.
– …Завтра?.. Что же, придетс-с-ся отправить пока что к Арбитрам.
Академия, первый курс. Усталость и желание поспать. Хотя бы пару часов. Многочасовые тренировки. Нет, ни шагу назад.
Весна, встреча с темногривым львом в парке во время прогулки. Первое свидание. Полет на флайере за океан. Разлука.
– Спас-с-сибо, спокойного вам С-с-солнца…
Безмятежность и легкость, владевшие Нейлор, вдруг резко исчезли, будто сорвался огромный занавес. Он открыл внутреннему взору львицы странную, дикую, мимолетную реальность: ряды капсул и клеток, темнота и красноватые отблески повсюду. И крик – долгий, гудящий и непрестанный. Плач, страдание, призывы на помощь – все это на нечеловеческом, непостижимом языке. Кто так зовет, кто так плачет?..
И, едва задав себе этот вопрос, Нейлор увидела, как сквозь железные прутья трепещут черные крылья. Сотни плененных драконов в красном освещении, без надежды, без будущего – впереди лишь жестокие эксперименты, а затем смерть. И никакого спасения не будет…
Но тут все закончилось, и в глаза хлынул приглушенный солнечный свет. Шандарис и Нейлор стояли на перекрестке, в тени искусственной пальмы, а вокруг неспешно двигались прохожие, все как один – отрешенные, но не глядящие никуда, кроме как себе под лапы. Только Возвышенные, людей нет вообще, отметила львица. По дороге проносились какие-то глухо закрытые машины, видимо, на атомной тяге.
– Прос-с-сти за последнее видение, – сказала Шандарис, нервно помахивая хвостом. – Произошел с-с-сбой. Сейчас мы сразу отправимся через пустыню, я жду, когда подадут подходящ-щ-щий флайер. И да, добро пожаловать на Меркурий.
– Ничего страшного, – покачала головой Нейлор и чуть спустя добавила. – Вряд ли я смогу помочь делом, но… Если хочешь – можешь как-нибудь поделиться этим. Быть может, станет легче.
– Как-нибудь, – повторила Шандарис вслед за львицей. – Рас-с-скажу.
Путь их лежал через долгую пустыню. В течение нескольких часов ровное и сильное сияние песка, похожее на пламя, волнами билось в лобовое окно флайера, и бежало поверх всего выжженное небо. Справа и слева, впереди и вокруг лежали гигантские барханы, их поверхность была такой ровной, что казалось, их сделали искусственно. Шандарис, щурясь на однообразный горячий пейзаж, ориентировалась по памяти. Наконец она дала команду на снижение.
Прямо по курсу был виден очередной купол защитного поля, под которым раскинулся однообразный индустриальный пейзаж. В середине равнины вытянулись серые шпили высотных зданий. На навигационном компьютере этот комплекс значился как “Сфера-24”.
Пройдя поле, флайер опустился на относительно пустынной местности рядом с границей купола. Из кабины были видны частные владения – ряд домов и особняков за белыми ровными стенами. С первого взгляда невозможно было определить, в чем различия между двумя соседними участками – в этом могли помочь лишь флаги, обозначающие принадлежность к ордену, в котором состоит владелец особняка.
Перед выходом мантикора сняла с Нейлор наручники и вернула ей оружие.
– Хочешь зайти с парадного входа, как к себе домой? – поинтересовалась львица, закрепляя пистолет в кобуре и застегивая куртку.
– Когда-то это было моим домом, – улыбнулась Шандарис. – Пос-с-смотрим, есть ли у этих ворот память, они должны меня узнать и впус-с-стить.
Ни речевого пароля, ни цифрового кода, ни сканирования. Мантикора просто встала перед входом, спокойная, как статуя, и чуть склонила голову, будто хотела что-то услышать. Но вокруг царила тишина, только слегка шумел невидимый ветер, создаваемый здесь искусственно.
Ворота открылись незаметно – только что были сомкнутые створки, а теперь – ширящаяся щель, приглашающая внутрь. За входом угадывался целый парк, устроенный в восточном стиле – с камнями, маленькими водопадами и прудами. Сколько все это стоило здесь, в мире сухости и палящего солнца, было даже страшно предположить, однако Шандарис бестрепетно ступила на зеленую траву и пошла к дому, помахивая хвостом.
Особняк, рядом с которым стояла беседка для медитаций, напоминал маленький дворец. Покатая крыша сверкала солнечными батареями, стилизованными под восточную черепицу, а на коньке красовалось изображение дракона.
Точно такой же молчаливый ритуал, как и перед воротами – и Шандарис провела свою спутницу внутрь. Их встретила спартанская обстановка – немногочисленные предметы мебели, отсутствие электроники, много простора в комнатах. Мантикора завороженно провела лапой по стене, словно вспоминая какие-то давние ощущения.
– Вот там был мой тренировочный зал, – показала она на одну из дверей. – А вот тут, в с-с-столовой, мы всегда ужинали вместе с учителем. Это место, где росла моя сила. Потом я уш-ш-шла. А он работал еще несколько лет.
– И здесь он жил… один? – удивленно оглядываясь по сторонам, спросила львица
Ей было непривычно видеть такую роскошь, но более смущало нерациональное использование жилого пространства: на искусанной войной Терре каждый метр ценился на вес золота, и даже многие чиновники или богатые люди не могли себе позволить обладать такими площадями – слишком затратное содержание и слишком много согласований. Конечно, исключения были, но не до такой же степени, как в доме Скунса… который, судя по рассказам Шандарис, затем вообще перебрался в канализацию.
– Говоря по правде, я бы не смогла тут долго находиться – как-то неуютно. Но красиво, этого не отнимешь, – кивнула своим мыслям Нейлор и, оторвавшись от созерцания обстановки, повернулась к Шандарис. – У твоего учителя была рабочая комната или, быть может, какой-нибудь архив с рабочими материалами?
– С-с-с материалами... кабинет, – задумчиво сказала Шандарис, и в этот момент, против ее ожиданий, что-то произошло со стенами. Она не сразу вспомнила, где видела такое, а потом поняла: так было во время давней диверсии на “Смотрящий” – стены раскрасились светящимися знаками, не видимым никому, кроме нее. Ментальные маркеры обозначили каждый поворот, каждую дверь.
И всюду виднелось лишь одно слово: “нельзя”.
– Не пропус-с-стит меня, – прошипела мантикора. – Нужен тот, кто не чувс-с-ствует. Иди первой, Грейс-с-с. Как там, на Терре. Ты пройдеш-ш-шь там, где меня задержит мой разум.
– Конечно, давай попробуем, – согласилась Нейлор. – Направляй…
– Надо спус-с-ститься на те ступени, потом направо, там должна быть дверь. Слуш-ш-шай переговорное устройство и говори обо всем, что увидиш-ш-шь…
– Разумеется, – поправив коммуникатор, львица подошла к проему рядом с проходом в тренировочный зал. – Не волнуйся, все сделаем.
Лестница уходила вниз, в кромешную тьму. Нейлор сняла с пояса фонарь и осветила небольшой пролет, заворачивающий вправо метрах в двадцати от нее. На черных стенах не было ничего похожего на датчики движения или охранные системы, и она начала медленно и осторожно спускаться, ожидая в любой момент какого-нибудь подвоха. За поворотом на дальней стене постепенно проявился черный прямоугольник – монолитная дверь без замков и устройств контроля доступа.
– Ты сюда никогда не спускалась, да? – произнесла Нейлор, удивившись, как глухо прозвучал ее голос – казалось, что стены поглощают любой звук. – Вижу дверь... Если это можно так назвать... Иду вперед.
– Никогда не с-с-спускалась, – прошептала мантикора.
Мягко ступая и покачивая хвостом, львица прошла по коридору. Она остановилась перед закрытым проходом и осмотрела его.
– Заперто наглухо. Материал такой же, как у стен. Готова поспорить, что и толщина соответствующая. Щель от силы в миллиметр, не вижу ничего, что должно открывать эту махину.
– Прос-с-сто толкни, – посоветовала Шандарис. – Никто из его учеников не мог пройти туда. А из тех, кто не были учениками, не мог бы дос-с-стичь дома. Получится?
– Сейчас выясним, – с сомнением в голосе ответила Нейлор. Она дотронулась до двери и легко толкнула ее.
К удивлению львицы, дверь послушно провалилась на несколько сантиметров вглубь и без единого звука сдвинулась в сторону. Теперь можно было увидеть, что она действительно была толщиной по крайней мере в десять сантиметров – и к тому же многослойной, вполне способной выдержать воздействие огня или тяжелого оружия.
За образовавшимся проемом виднелась развилка посреди круглого помещения с тускло подсвечиваемым узором фракции Мистиков на полу – два прохода вели в прямо противоположные направления, и что больше всего раздражало львицу, оба были не освещены, о чем та незамедлительно сообщила напарнице:
– Скажи, тут действительно такие большие счета за энергоснабжение или... Просто ему свет без надобности?
– Ему с-свет без надобнос-с-сти, – ответила мантикора синхронно с последней фразой Нейлор. – Но тут ес-с-сть питание, потому что есть компьютер. Ищ-щ-щи провод на стене, куда он ведет? Смелее, Грейс, ты на верной дороге… Что видиш-ш-шь сейчас?
– Провод?.. Да тут стены идеально чистые... А, вот. Вижу. – Луч света остановился над едва заметным уплотнением в стене правого прохода под потолком. – Окей, жди.
Около минуты львица шла по виляющему коридору – по пути ей встретились закрытые двери, наподобие той, через которую она зашла в подвал. Но вот только они не двигались с места при попытках их толкнуть. Впереди маячил свет. Пожав плечами, Нейлор продолжила путь. Завернув за последний поворот, она остановилась и изумленно прошептала в коммуникатор:
– Вот. Это. Да-а-а...
Прямо перед ней был виден кусок открытого кабинета, в котором стояли горы оборудования – как известного ей, так и никогда прежде невиданного – с десятками экранов, панелей управления, с множеством стоек для модулей хранения, анализа и обработки данных. Все это было подключено к вполне узнаваемому узлу обработки связи, от которого змеились к потолку сотни проводов. Нейлор не сомневалась, что это только вершина айсберга, и была права: как только она зашла в "кабинет", выяснилось, что его пространство, не уступающее по размерам тренировочному залу наверху, было полностью забито стойками с различной техникой.
– Тут оборудования на миллионы кредов... Даже в нашем управлении таких мощностей нет. И денег таких тоже нет.
– Енот работал с одной организацией, очень мощ-щ-щной. Но она тоже была с Терры, – пояснила Шандарис. – Рубильник для включения сис-с-стемы должен быть расположен не очень выс-с-соко от пола, потому что уже тогда он был в своем кресле. В вашем ведомстве умеют обходить защ-щ-щиту данных, не так ли?..
– Ну-у… На самом деле у меня только начальные познания в этой области, такими вещами у нас занимаются узконаправленные специалисты... – задумчиво произнесла Нейлор, обходя то, что, скорей всего, являлось главным пультом управления, и выискивая знакомые обозначения на оборудовании. – С другой стороны, у одного знакомого сослуживца я "взяла на пользование" пару игрушек... Сейчас посмотрим, что можно сделать.
Она сняла рюкзак и подкатила к рабочему месту кресло. Устроившись поудобнее, она смахнула пыль с консолей, нашла небольшой открытый шкаф с отпечатанной на крышке схемой электрической сети и щелкнула двумя выключенными предохранителями. В ту же секунду экраны и модули управления вспыхнули призрачной зеленоватой подсветкой. Удовлетворенно кивнув, Нейлор после некоторых раскопок достала из рюкзака небольшой противоударный короб, в котором покоился универсальный ключ. Оперативники МегаПола использовали такие ключи для анализа и получения доступа к личным информационным системам жителей. Сам он ничего не взламывал, лишь умел составлять более-менее точную карту сети и перехватывать пакеты, анализируя их и отдавая информацию оперативнику в более понятном виде.
Подключив устройство в разрыв оптического канала, идущего к резервному модулю, Нейлор включила терминал. На мониторах появилось приветствие системы и привычная командная строка.
Прошло пять минут, затем десять. Все это время Шандарис в коммуникаторе слышала звук ударов по клавишам и обрывки фраз львицы, свидетельствующие о том, что та слишком скромно отзывалась о своих способностях к обходу защиты.
– Грейс?
– А?.. Да-да, я тут. Блин, – Нейлор почесала нос и зажмурила глаза: к этому времени она испробовала все известные ей способы проникнуть в систему. – Я пыталась обойти систему на резервном модуле, изолировав его от сети, и смогла лишь выцепить хэш пароля и понять, какой алгоритм используется. На этом все. Нужен долбанный пароль на авторизацию в систему. И никаких, мать их, подсказок. Гадать можно вечно. Тут на основном модуле всего две попытки входа в систему, но сидеть пару месяцев и подбирать все, что взбредет на ум, я могу теперь на своем датападе.
Она постаралась вспомнить еще раз, что ей рассказывали на недолгом курсе защиты информации. Да, ей определенно стоило в свое время записываться на дополнительные лекции, а не копаться сутками на местах преступлений.
– Скажи, что у тебя есть идеи? Пожа-а-алуйста, – попросила Нейлор.
– Ес-с-сть, – не сразу отозвалась Шандарис в наушнике. Ее голос казался очень далеким, когда она начала диктовать сложную последовательность цифр и букв. Она словно вспоминала что-то давно потерянное, читала мантру, вычисляла в уме…
Львица вводила один символ за другим, а когда мантикора неуверенно замолчала, нажала ввод.
– Минус одна попытка доступа к боевой системе! – провозгласила она, от досады пнув задней лапой какой-то пустой ящик. – Знаешь, нам все равно не хватит пароля. После входа основной модуль затребует биометрические данные владельца для доступа к файлам…
И тут Нейлор замолчала: на столе рядом с компьютером лежали листки с какими-то заметками Скунса. В углу одной из бумажек органическими чернилами было изображено что-то очень знакомое… львица готова была поклясться, что видела эти штуки буквально несколько часов назад!
– Совпадений не бывает, так нас учили на первом курсе, – не обращаясь конкретно к мантикоре, вполголоса произнесла Нейлор.
Она взяла лист и вгляделась в рисунок… в ряды чего-то, очень похожего на клетки, на тюрьму, на пыточные камеры…
– То место, которое я мельком увидела в твоих воспоминаниях. Оно было на планете или корабле? У него было название? – спросила она в коммуникатор.
– Оно было в с-с-самой планете, внутри нее, – прошипел наушник. – Она была в секторе Ад. И имя ей было – Готонг.
Мантикора немного помолчала, словно что-то вспоминая.
– А я всегда называла это место “Могила Анджи”, – добавила она. – Так звали моего погибшего друга, черного дракона, который умер, пытаясь прорваться оттуда на свободу.
Нейлор тихо вздохнула: по тону мантикоры было ясно, что она поделилась живым и сокровенным. Львица ввела на клавиатуре слова, сказанные Шандарис – "Могила Анджи".
Все экраны погасли, а через минуту буквально взорвались зеленым и замелькали бешено несущимися вниз строками, докладывающими о состоянии загрузки систем.
– Поправила конфигурацию загрузки. Включаю основной модуль. Минуту… Все, я зашла, – торжествующая Нейлор начала копировать в датапад все подряд. – Забираю все рабочие файлы, Шандарис. Многие зашифрованы, без присутствия владельца вряд ли прочтем.
Окинув взглядом остальные мониторы, она добавила:
– Тут есть гейты входа почти во все информационные системы Конфедерации. Он обладает почти безграничным доступом ко всему: записи МегаПола, сообщения астронавигационной службы, перехват сообщений военных частей… Все это настолько незаконно, что тянет на пожизненное.
– Он и так пожизненно заключен, как он с-с-с-читает, – сказала Шандарис, довольная, что Нейлор справилась с системой. – В рамки своего немощного тела… Не трогай ничего больш-ш-ше, я чувствую чье-то приближение. Далеко. Может, сос-с-седи пришли с пикника, а может – прес-с-с-следователи?
– Черт… Еще пять минут… – Нейлор нервно провела когтем по рукоятке пистолета, глядя на статус копирования файлов. – В этом доме же есть черный выход?.. Хотя какая разница, наш флайер припаркован на самом виду.
Это было плохо. Если служба безопасности что-то пронюхала о том, что “заключенная” не доставлена по адресу, то за ними сейчас начнется настоящая охота – в этом у львицы сомнений не было.
– Я заметила, что один из файлов под названием “Первичный образец” был изменен в последний раз совсем недавно, причем не твоим учителем. Есть даже его контактные данные. Федингтон Бэнкли. Слышала о таком?
– Никогда не с-с-слышала, – ответила мантикора. – “Первичный образец”… нет, я не знаю. Я давно не интерес-с-совалась этой темой, потому что были другие… Может быть, и зря. Плохо, если кто-то тут еще ш-ш-шарился.
– Так. Если данные верны, то Бэнкли – это специалист по гигантским силовым полям, работает в Центре Эксплуатации “Сферы”. Я нашла это на карте, отсюда минут десять лету.
Сигнал оповестил о завершении копирования. Нейлор в спешке отключила свое оборудование, прихватила вещи и побежала к выходу.
– Теперь осталось понять, что делать с зашифрованными данными, – сказала Нейлор, входя в комнату, где ее дожидалась мантикора с настороженными ушами. Львица вращала в лапе датапад и выглядела очень довольной.
– Сначала – Федингтон Бэнкли, – решила Шандарис. – Расш-ш-шифровкой можем заняться и после Меркурия. Жаль, что единственный компьютерный гений, которого я знаю, далеко отс-с-сюда и вообще неизвестно где ш-ш-шляется, – она усмехнулась, вспомнив Пинки и его веселую манеру решать любые свалившиеся проблемы. – Сменить бы флайер, давай пос-с-смотрим ангар учителя.
– Хорошо бы, наверное… – Львица замолчала.
В окне за спиной мантикоры виднелись деревья, сквозь ветви которых проглядывалась стена, окружающая участок Скунса. За ней виднелось соседнее здание – в открытом окне вдруг сверкнула искра отраженного света. Нейлор со всех ног бросилась на растерявшуюся Шандарис и повалила ее на пол. В тот же момент по залу прокатился звон разбитого стекла в окне и визг пули. Она ударила в колонну рядом с входом в тренировочный зал. Второго выстрела не последовало – стрелок их уже не видел.
– Цела?! – Нейлор вгляделась в мантикору. Та кивнула.
Не поднимаясь, обе отползли и прижались к стене рядом с окном.
– С-с-снайпер, – удивленно проговорила Шандарис. – Здес-с-сь? Чей, зачем?..
Она замерла, мысленно сканируя территорию и пытаясь проникнуть в мозг невидимого стрелка. Ничего. Тишина и пустота – либо стрелявший был Мистиком и умел прятать свои мысли, либо…
Львица осторожно привстала и, достав из кармана небольшое зеркальце, поднесла его к краю подоконника. В отражении показалось темное пустое окно.
– Никого. Нормальные снайперы не стреляют дважды с одной позиции... – прошептала Нейлор – Но и не выдают себя дешевой оптикой. Ты что-нибудь чувствуешь?..
– Нет, не чувс-с-ствую, – озадаченно сказала мантикора. – Это-то и с-с-странно.
– Если бы это были ваши службы, наверняка нас бы уже повязали. Сдается мне, что у твоего учителя тут есть сторонники, – львица убрала зеркало и вытащила из кобуры пистолет. – Давай уходить отсюда. Флайер не должен быть виден со стороны той постройки.
– Наши спецслужбы с-с-сначала убили бы твой разум, а лиш-ш-шь потом уже тело, – согласилась Шандарис и последовала за львицей.
***
“Личный журнал Эдгара Уоррена, четыре утра по бортовому времени. Прошло почти десять часов с момента взрыва, повредившего “Бенгал”, и гибели отряда сержанта Мортена.
Мы с Винсентом выбиваемся из сил – ремонт… Повреждения не критические, но сильно поврежден трюм, посадочные двигатели и главная топливная магистраль.
Зак переключил ее на резерв, но двигатели включатся только через несколько часов. Нужно провести комплексную диагностику, а то может и рвануть…
Но даже когда мы вновь оживим главные двигатели, нам не сесть на эту планету и выживших не забрать. Омела и Файф сняли показания орбитального маяка и говорят, что экипаж цел и подает аварийный сигнал. Скоро их заберет спасательное судно Конфедерации – ну или любое другое, которое окажется поблизости.
Быть может, капитан Нокомис попросит их специалистов помочь нам с ремонтом – очень надеюсь на это.
На самом деле, я начинаю волноваться за Высшую. Она покинула мостик сразу после трагедии и, как сказал Файф, больше не выходила из своей каюты. Мне-то работа помогает отвлечься от того, что слышал по интеркому. Надеюсь, что она тоже найдет способ пережить это.
Мне безумно жаль сержанта Мортена. Поступил как герой. Но все равно, просто… тяжело это”.
Лев отложил датапад в сторону и взял в трясущиеся лапы кружку с горячем кофе. В кают-компании было холодно: температура на корабле упала градусов на пять за последний час. В целях экономии энергии Винсент отключил отопление.
Девора, между тем, как обычно была далека и от отчаяния, и от каких-то чувств. Оставшись одна, она заново прокрутила в голове (и в записи на компьютере) все произошедшее и пришла к выводу, что других выходов и в самом деле не имелось и что сержант решил задачу единственно возможным способом.
Может быть, в поведении Деворы, по-прежнему убивающей свои чувства как врагов, было мало человеческого – про это изнутри себя она судить не могла, но зато поступок Мортена был человечным, и это она знала. И, сидя в полутьме и холоде каюты, чувствовала лишь безграничную благодарность сержанту, словно бы он спас не только команду транспортника, но и их всех.
Интерком на корабле ожил, заговорив голосом Файфа, который все это время дежурил на мостике:
– Винсент, энергоснабжение нижних палуб опять прыгает. Чегой-то ты там делаешь, парень?
– Видимо, опять распределитель нагрузки… он тут никуда не годится… да и я никуда уже не гожусь… – ответил уставший, вялый голос гепарда. – Уоррен, давай на мостик, посмотри на контрольную панель четыре, скажи, когда выключится…
– Ой, нифига себе! – перебил гепарда удаленный голос Омелы. – Зона перехода в двадцати кломах от нас! Кто-то прилетел! Честно!
Уоррен вскочил и побежал на мостик. Скорее всего, кто-то прибыл на сигнал маяка с планеты. Но ведь где-то рядом ошивается и корабль, с которого прилетели те штурмовики! Нужно быть начеку, решил лев.
– Я им запросы. А они молчок, – с тревогой сообщила Омела, оборачиваясь на Девору, быстрым шагом влетевшую на мостик, и на Уоррена, появившегося следом.
– Давай на картинку посмотрим, каковы они с лица, – предложил Файф, и все увидели, как мало похож появившийся корабль на спасательный.
Размеры приближающегося корабля впечатляли: неповоротливое судно выглядело как помесь тяжелого транспорта и боевого крейсера. Но многочисленные надстройки и дюзы десятков маневровых двигателей по бортам корабля намекали, что он может быть гораздо более маневренным, чем кажется с первого взгляда. Редкие орудийные башни ни на кого не произвели впечатления: нынешние корветы – и те несли на себе гораздо больший диапазон вооружений.
– В базе номеров ихних нету, если что, – заявила Омела.
– Это старое судно, – Уоррен прищурил единственный глаз. – Очень старое. Могу ошибаться, но мне кажется, что это был боевой крейсер класса “Орион”. Последний был списан столетие назад.
– Во посудина, – опасливо восхитилась Омела.
“Посудина” приближалась, и стало видно, как много на ней заплаток – иногда даже вовсе не соответствующих цвету корпуса. Уоррен был прав: корабль действительно многое повидал.
– А может это… Аааа! – Омела впилась глазами в изображение. – Пираты же! Это – пираты наверно! Прилетели на сигнал, чтобы поживиться падалью!
– Есть вещи хуже пиратов, – уткнувшись в свой датапад, клацнул зубами лев (“Еще хуже!” – ужаснулась рысь), и в этот момент ожила внешняя связь.
– Корабль конфедерации “Бенгал”. На связи Ленс Гаррисон, командующий офицер “Ультора”. Мы приняли сигнал автоматического маяка, – из-за помех и отсутствия видеоряда невозможно было точно понять, кто говорит, но Девора и ее экипаж не сомневались – это был Высший. У Возвышенных совсем другие голоса.
– Вижу, что ваше судно повреждено. Мой навигатор различает облако обломков на низкой орбите. Что тут произошло?
– Транспортная баржа "Андромеда" потерпела крушение в результате разбойного нападения, – ответила Девора отчетным тоном. – Нападавшие погибли, часть экипажа "Андромеды" спаслась и катапультировалась на поверхность планеты. В операции погиб наш десант.