Образец торжественной оды в России XVIII в.

Ода - лирический жанр. В ней, по словам Тредиаков-ского, "описывается... материя благородная, важная, ред­ко — нежная и приятная в речах весьма пиитических и великолепных". Ее истоки — хоровая лирика древних греков. Создавались торжественные оды, славившие вели­кое событие или великого героя; анакреонтические — по имени древнегреческого поэта Анакреонта, воспевавшего радости и наслаждения земного бытия; духовные - "пре-ложения" псалмов; в конце XVIII в. появились оды нраво­учительные, философские, сатирические, оды-послания и оды-элегии. Но главное место среди всех видов занимают торжественные оды.

Особая судьба у торжественной оды в России. Ее поэтика связана с отечественной традицией панегириков (похваль­ных речей), а также с традициями античной и западно­европейской оды. Торжественная ода стала первенствую­щим жанром в России XVIII в., что связано с личностью Петра I и его реформами. "Несравненных дел Петра Вели­кого человеческой силе превысить невозможно", - писал в одной из од М. В. Ломоносов.

Торжественная ода в России XVIII в. - это не толь­ко литературный текст, не только слово, но действо, осо­бый обряд. Она подобна фейерверку или иллюминации, ко­торыми сопровождались в Петербурге торжественные собы­тия в жизни государства. Оды заказывались правитель­ством, и их чтение составляло часть праздничного' цере­мониала.

М. В. Ломоносов писал оды, посвященные Анне Иоаннов-не, Иоанну Антоновичу, Елизавете Петровне, Петру III и Ека-

6. BOO совр. соч. во рус. и мир. лит. 5- 11 кл. •

терине II. Однако содержание и значение похвальных од Ло­моносова неизмеримо шире и важнее их официально-придвор­ной роли. Похвальная ода представлялась Ломоносову наи­более удобной формой беседы с царями. В каждой из них поэт развивал свои идеи и планы, связанные с судьбами рус­ского государства.

Большая часть од была адресована Елизавете Петровне. Это объясняется не только тем, что с ее царствованием совпа­ли двадцать лет жизни самого поэта, но и тем, что она была дочерью Петра I, которой, по мнению Ломоносова, прежде все­го надлежало продолжать дела отца.

Поэт выступает творцом, создающим своим словом осо­бый мир, где нет места обыденным предметам и словам. Со­знание такой своей миссии дает ему право вмешиваться в государственные дела, говорить "языком богов" о насущных политических и культурных проблемах, формулировать соб­ственные взгляды и давать советы правителям.

Так, в 1747 г., когда русское правительство собиралось вступить в войну на стороне Австрии, Англии и Голландии, воевавших тогда против Франции и германских государств, Ломоносов пишет свою знаменитую оду "На день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императ­рицы Елисаветы Петровны 1747 года".

Ломоносов не был пацифистом, он гордился славой рус­ского оружия и мощью Российского государства, способно­го постоять за себя перед лицом любого врага. Но, восхи­щаясь военной мощью России, Ломоносов видел и те стра­дания, которые несет война простым людям. Поэтому, про­славляя оборонительные войны, Ломоносов отдавал пред­почтение мирному состоянию народов, которое он назвал словом "тишина".

Ода начинается вступлением, содержащим хвалу этой ти­шине, т. е. мирным временам, которые способствуют процве­танию государства и благополучию народа.

Царей и царств земных отрада, Возлюбленная тишина, Блаженство сел, градов ограда,

Коль ты полезна и красна! Вокруг тебя цветы пестреют И класы на полях желтеют; Сокровищ полны корабли Дерзают в море за тобою; Ты сыплешь щедрою рукою Свое богатство по земли.

Обращаясь к Елизавете, Ломоносов славит ее как побор­ницу мира, которая при вступлении на престол прекратила войну со шведами:

Когда на трон она вступила, Как высший подал ей венец, Тебя в Россию возвратила, Войне поставила конец.

Что касается мирного процветания государства, то и здесь у Ломоносова была четко продуманная программа. Он прекрасно видел неисчерпаемые богатства России: ее полно­водные реки, плодоносные земли, сказочные недра. Но все это, по словам поэта, требует "искусством утвержденных рук". Главной задачей своего времени Ломоносов считал распространение наук, которые помогут овладеть этими сокровищами. Общественная программа Ломоносова могла воплотиться в жизнь только при одном условии: ее должен был принять и одобрить монарх. Для того чтобы сделать свои доводы максимально убедительными, поэт вводит образ Петра I. Ломоносов славит Петра за его военные успехи, за создание морского флота, за возведение Петербурга, но осо­бенно за его покровительство наукам. Петр становится живым и убедительным примером для каждого из его наследников.

Кратко упомянув о царствовании Екатерины I, Ломоносов вновь обращается к Елизавете, в ком ему хотелось бы видеть достойную дочь великого отца, такую же покровительницу науки и искусства. В 1747 году Елизавета утвердила новый устав и новый штат Академии наук, сумма средств на науку

была увеличена вдвое. И поэт славит императрицу как по­борницу просвещения:

Молчите, пламенные звуки, И колебать престаньте свет, Здесь в мире расширять науки Изволила Елисавет...

Так в оду вводится новая тема — тема науки, подготов­ки из среды русских людей ученых. Ломоносов не ограни­чивал круг ученых рамками одного сословия, не считал образование и научную деятельность привилегией дворян­ства. В этом проявился демократизм мышления Ломоно­сова. Талантливых людей, "собственных Платонов" и "Не-втонов", по его мнению, может "рождать" вся российская земля. Имена древнегреческого философа Платона и вели­кого английского математика Ньютона приводятся им как символы подлинной учености.

Заключительная строфа оды перекликается со вступитель­ной: поэт вновь славит мир и тишину, и Елизавету, и обраща­ется с предостережением к врагам России.

Художественное своеобразие похвальной оды 1747 г. все­цело определяется ее идейным содержанием. Ода представ­ляет собой вдохновенный монолог поэта. Этот поэт, присут­ствующий во всех одах Ломоносова, - не сам Ломоносов; его образ лишен индивидуальных человеческих черт. Это как бы дух поэзии, дух государства и народа, выразивший себя в сти­хах. В авторскую речь вводятся типично ораторские приемы — вопросы, восклицания. Характер патетически-взволнован­ной речи придают оде многочисленные обращения автора к лире, к музам, к наукам, к российским "Невтонам" и "Пла­тонам".

Важное место отводится всевозможным "украшениям": олицетворениям, метафорам, аллегориям и гиперболам. "Ук­рашение... - писал Ломоносов в "Риторике", - состоит в чистоте штиля... в великолепии и силе оного". Тропы Ломо­носова отличаются праздничным, ликующим характером. С помощью олицетворений неодушевленные явления и отвле-

ченные понятия становятся участниками большого торже­ства, на которое поэт приглашает своих читателей. Вспоми­ная о царствовании Петра I, Ломоносов пишет:

Тогда божественны науки

Чрез горы, реки и моря

В Россию простирали руки...

Нева дивится зданиям, построенным на ее недавно пус­тынных берегах:

Или я ныне позабылась

И с оного пути склонилась,

Которым прежде я текла?

Поэт использует мифологические образы. Олицетворени­ем военных успехов Петра I становится Марс, побежденной морской стихии - Нептун.

Ломоносов считает достоинствами поэтической речи "важ­ность", "великолепие", "возвышение", "стремление", "силу", "изо­билие" и т.п. Он использует славянизмы, библеизмы, высо­кую лексику, поддерживая тем самым общую атмосферу тор­жественного стиля/

В большинстве случаев ода состояла из строф с повто­ряющейся рифмовкой, но десятистишная строфа, предложен­ная Ломоносовым, закрепилась в русской поэзии. Преобра­зователь нашего стихосложения — М. В. Ломоносов — первым достиг вершин поэтического исскуства. Своей вы­дающейся одой "На день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года" он вписал еще одну яркую страницу в историю мировой лирики.

Торжественные оды в России XVIII в. писали В. К. Треди-аковский, А. П. Сумароков, М. М. Херасков, Г. Р. Державин, коренным образом переработавший этот жанр. Но класси­ческими стали оды Ломоносова, на которые ориентировались в дальнейшем русские поэты.