ГАВРИЛА РОМАНОВИЧ ДЕРЖАВИН




"Истину царям с улыбкой говорить"

(Гражданская поэзия Г. Р. Державина)

Гаврила Романович Державин - крупнейший поэт XVIII в., один из последних представителей русского класси­цизма. Творчество Державина глубоко противоречиво. Рас­крывая возможности классицизма, он в то же время разру­шал его, прокладывая путь романтической и реалистической поэзии.

Поэтическое творчество Державина обширно и в основ­ном представлено одами, среди которых можно выделить граж­данские, победно-патриотические, философские и анакреонти­ческие.

Особое место занимают гражданские оды, адресованные лицам, наделенным большой политической властью: монар­хам, вельможам.

К лучшим из этого цикла принадлежит ода "Фелица", посвященная Екатерине II. Сам образ Фелицы, мудрой и доб­родетельной киргизской царевны, взят Державиным из "Сказки о царевиче Хлоре", написанной Екатериной II. "Фелица" про­должает традицию похвальных од Ломоносова и вместе с тем отличается от них новой трактовкой образа просвещенного монарха. Просветители видят теперь в монархе человека, ко­торому общество поручило заботу о благе граждан; на него возложены многочисленные обязанности по отношению к народу. И державинская Фелица выступает как милостивая монархиня-законодательница:

Не дорожа твоим покоем, Читаешь, пишешь пред налоем И всем из твоего пера Блаженство смертным проливаешь...

Известно, что источником создания образа Фелицы был


документ "Наказ комиссии о составлении проекта нового Уло­жения" (1768), написанный самой Екатериной II. Одна из основных идей "Наказа" — необходимость смягчения суще­ствовавших законов, допускавших на допросах пытки, смерт­ную казнь за незначительные провинности и т. п., поэтому Державин наделил свою Фелицу милосердием и снисходи­тельностью:

Стыдишься слыть ты тем великой, ' Чтоб страшной, нелюбимой быть; Медведице прилично дикой Животныхрвать и кровь их пить.

И славно лъ быть тому тираном, Великим в зверстве Тамерланом, Кто благостъювелик, как Бог?

. Далее Державин прославляет Фелицу за то, что она отказалась от нелепых гонений за "оскорбление величе­ства", которые особенно процветали в России при Анне Иоанновне:

Там можно пошептать в беседах И, казни не боясь, в обедах За здравие царей не пить. Там с именем Фелицы можно В строке описку поскоблить Или портрет неосторожно Ее на землю уронить.

Державин хвалит Екатерину и за то, что с первых дней своего пребывания в России она стремилась во всем следо­вать "обычаям" и "обрядам" приютившей ее страны. Импе­ратрица преуспела в этом и вызвала к себе и при дворе, и в гвардии симпатии.

Новаторство Державина проявилось в "Фелице" не только


в трактовке образа просвещенного монарха, но и в смелом соединении хвалебного и обличительного начал, оды и сати­ры. Идеальному образу Фелицы противопоставлены неради­вые вельможи (в оде они названы "мурзами"). В "Фелице" изображены самые влиятельные при дворе лица: князь Г. А. Потемкин, графы Орловы, граф П. И. Панин, князь Вяземский. Их портреты были настолько выразительно вы­полнены, что оригиналы угадывались без труда. Критикуя избалованных властью вельмож, Державин подчеркивает их слабости, прихоти, мелочные интересы, недостойные высокого сановника. Так, например, Потемкин представлен как гурман и чревоугодник, любитель пиров и увеселений; Орловы "ку­лачными бойцами и пляской" веселят "свой дух"; Панин, "о всех делах заботу оставя", ездит на охоту, а Вяземский свой "ум и сердце" просвещает - "Полкана и Бову" читает, "над Библией, зевая, спит".

Просветители понимали жизнь общества как постоянную борьбу истины с заблуждением. В оде Державина идеалом, нормой является Фелица, отклонением от нормы — ее нера­дивые "мурзы". Державин первый начал изображать мир та­ким, как представляется он художнику.

Несомненной поэтической смелостью было появление в оде "Фелица" образа самого поэта, показанного в бытовой обста­новке, не искаженного условной позой, не стесненного класси­ческими канонами. Державин был первым русским поэтом, сумевшим и, главное, захотевшим нарисовать в произведе­нии свой портрет живым и правдивым:

Сидя дома, я прокажу, Играя в дураки с женой...

Обращает на себя внимание "восточный" колорит оды: она написана от лица татарского мурзы, в ней упомянуты восточные города - Багдад, Смирна, Кашмир. Конец оды вы­держан в хвалебном, высоком стиле:

Прошу великого пророка, До праха ног твоих коснусь.


Образ Фелицы повторяется в последующих стихотворени­ях Державина, вызванных различными событиями в жизни поэта: "Благодарность Фелице", "Изображение Фелицы", "Ви­дение мурзы".

Обличительным пафосом проникнута сатирическая, по удачному выражению В. Г. Белинского, ода "Вельможа". В ней снова представлены оба начала, выведенные в оде "Фели-ца". Но если в "Фелице" торжествовало положительное нача­ло, а насмешки над вельможами отличались шутливым ха­рактером, то в оде "Вельможа" хвалебная часть занимает очень скромное место. Писатель возмущен положением народа, стра­дающего от равнодушия царедворцев: военачальник, часами ожидающий в передней выхода вельможи, вдова с грудным младенцем на руках, израненный солдат. Державинская са­тира исполнена гневного чувства.

К гражданским одам Державина примыкает и знамени­тое стихотворение "Властителям и судиям", за которое поэт попал в немилость. Композиционно стихотворение делится на две части. В первой части поэт гневно напоминает царям и судьям об их обязанностях: они должны честно выпол­нять законы, "на лица сильных не взирать", защищать сирот и вдов, освободить из темниц должников — "исторгнуть бед­ных из оков". Во второй части подводится горестный итог — властители и судьи остались глухи и слепы к страданиям подданных. Заканчивается стихотворение призывом к беспо­щадной каре земных властителей:

Воскресни, боже! Боже правых! И их молению внемли: Приди, суди, карай лукавых И будь един царем земли!

К гражданской лирике непосредственно примыкает одно из поздних, итоговых произведений Державина — "Памят­ник" — вольное подражание оде Горация "К Мельпомене". Главной является мысль о праве автора на бессмертие. Дер­жавин напоминает, что он первый "дерзнул" отказаться от торжественного, высокопарного стиля похвальных од и напи-


сал "Фелицу" в "забавном", шутливом "русском слоге". Кро­ме поэтической смелости, Державин гордится и своим граж­данским мужеством: поэт не побоялся "истину царям с улыб­кой говорить". Здесь он явно недооценил себя, так как умел говорить царям истину не только с осторожной улыбкой чест­ного слуги, но и с гневом поэта.

А. А. Бестужев-Марлинский в известном "Взгляде на ста­рую и новую словесность в России" писал о Державине: "Ли­рик-философ, он нашел искусство с улыбкой говорить царям истину, открыл тайну возвышать души, пленять сердца и ув­лекать их то порывами чувств, то смелостью выражений, то великолепием описаний". Сближая поэзию с жизнью, смело нарушая каноны классицизма, Державин прокладывал новые пути в русской литературе. В. Г. Белинский, сравнивая твор­чество Пушкина с морем, вобравшим в себя ручейки и реки предшествующей литературы, одной из могучих рек считал поэзию Г. Р. Державина.

ДЕНИС ИВАНОВИЧ ФОНВИЗИН

Смешное и трагическое в комедии Д. И. Фонвизина "Недоросль"

Все это было бы смешно, Когда бы не было так грустно.

М. Ю. Лермонтов

Последние четыре десятилетия XVIII в. отличаются под­линным расцветом русской драматургии. Но классические комедия и трагедия далеко не исчерпывают ее жанровый со­став. В драматургию начинают проникать произведения, не предусмотренные поэтикой классицизма, свидетельствующие о назревшей потребности в расширении границ и демократи­зации содержания театрального репертуара. Среди этих но­винок прежде всего оказалась так называемая слезная коме­дия, т. е. пьеса, сочетающая в себе трогательное и комическое начала. Она отличалась не только разрушением привычных


жанровых форм, но и сложностью, противоречивостью харак­теров новых героев, которые соединяли в себе и добродетели, и слабости.

Знаменитая комедия Д. И. Фонвизина "Недоросль" отли­чается большой социальной глубиной и резкой сатирической направленностью. С нее, в сущности, и начинается русская общественная комедия. Пьеса продолжает традиции класси­цизма. "На всю жизнь, — указывал Г. А. Гуковский, — его художественное мышление сохраняло явственный отпечаток этой школы". Однако пьеса Фонвизина — явление позднего, более зрелого русского классицизма, испытавшего сильное влияние просветительской идеологии.

В "Недоросле", по замечанию первого биографа Фонвизи­на, автор "уже не шутит, не смеется, а негодует на порок и клеймит его без пощады, если же и смешит, то тогда вну­шаемый им смех не развлекает от впечатлений более глу­боких и прискорбных". Объектом осмеяния в комедии Фонвизина становится не частная жизнь дворян, а их об­щественная, служебная деятельность и крепостническая практика.

Не довольствуясь одним изображением дворянского "зло­нравия", писатель стремится показать и его причины. Автор объясняет пороки людей их неправильным воспитанием и дремучим невежеством, представленным в пьесе в разных его проявлениях.

Жанровое своеобразие произведения заключается в том, что "Недоросль", по словам Г. А. Гуковского, "полукомедия, полудрама". Действительно, основа, костяк пьесы Фонвизи­на — классицистическая комедия, но в нее привнесены серьезные и даже трогательные сцены. К ним можно отне­сти разговор Правдина со Стародумом, трогательно-назида­тельные беседы Стародума с Софьей и Милоном. Слезной драмой подсказан образ благородного резонера в лице Ста­родума, а также "страждущей добродетели" в лице Софьи. В финале пьесы также соединились трогательное и глубоко моралистическое начала. Здесь госпожу Простакову насти­гает страшное, абсолютно непредугаданное ею наказание. Ее отвергает, грубо отталкивает Митрофан, которому она посвя-


тила всю свою безграничную, хотя и неразумную любовь. Чувство, которое испытывают к ней положительные ге­рои - Софья, Стародум и Правдин, - сложно, неоднознач­но. В нем и жалость, и осуждение. Сострадание вызывает не Простакова, а попранное человеческое достоинство. Силь­но звучит и заключительная реплика Стародума, обращен­ная к Простаковой: "Вот злонравия достойные плоды" -т.е. справедливая расплата за нарушение нравственных и общественных норм.

Д. И. Фонвизину удалось создать яркую, поразительно вер­ную картину моральной и общественной деградации дворян­ства конца XVIII в. Драматург использует все средства сати­ры, обличает и критикует, высмеивает и осуждает, но его от­ношение к "благородному" сословию далеко от взгляда сто­роннего человека: "Я видел, — писал он, — от почтеннейших предков презренных потомков... Я дворянин, и вот что растер­зало мое сердце".

Комедия Фонвизина — чрезвычайно важная веха в исто­рии нашей драматургии. Следующие за ней — "Горе от ума" Грибоедова и "Ревизор" Гоголя. "...Все побледнело, - писал Гоголь, — перед двумя яркими произведениями: перед коме­дией Фонвизина "Недоросль" и Грибоедова "Горе от ума"... В них уже не легкие насмешки над смешными сторонами обще­ства, но раны и болезни нашего общества... Обе комедии взя­ли две разные эпохи. Одна поразила болезни от непросвеще­ния, другая - от дурно понятого просвещения".

Скоты, владеющие людьми

(По комедии Д. И. Фонвизина "Недоросль")

I Д. И. Фонвизину суждено было жить в довольно мрачную

эпоху царствования Екатерины II, когда бесчеловечные фор­мы эксплуатации крепостных крестьян достигли того преде­ла, за которым мог последовать только крестьянский бунт. Это пугало русскую самодержицу, стремившуюся лицемерной игрой в законодательство приостановить растущий гнев на­рода. Помещики-самодуры испытывали животный страх пе-


ред надвигающейся опасностью и требовали усиления репрессий.

Глубокое сочувствие и тревогу вызывало невыносимое по­ложение крестьян у просветителей, к которым принадлежал и Д. И. Фонвизин. Как и все просветители, Д. И. Фонвизин опасался полной свободы крестьян, но он ратовал за облегче­ние их участи, возлагая большие надежды на просвещение и воспитание.

За десять лет до "Недоросля", в начале 70-х годов XVIII в., А. П. Сумароков в стихотворной сатире "О бла­городстве" утверждал, что различие мужика и барина за­ключается вовсе не в происхождении, а в уме. Барин должен быть умнее, образованнее, разумнее, а если этого нет, то как тогда можно оправдать крепостное право? И в той же сатире Сумароков с гневом спрашивает: "Ах, должно ли людьми скотине обладать?"

В "Недоросле" на первое место вынесена тема помещичье­го произвола. Главным критерием в оценке героев становит­ся их отношение к крепостным крестьянам.

Действие происходит в имении Простаковых. Неограни­ченной хозяйкой является госпожа Простакова. Любопытно отметить, что в перечне действующих лиц только ей при­своено звание "госпожа", остальные герои названы лишь по фамилии или по имени. Она действительно господствует в подвластном ей мире, господствует нагло, деспотично, с полной уверенностью в своей безнаказанности. Пользуясь сирот­ством Софьи, Простакова завладевает ее имением. Не спро­сив согласия девушки, решает выдать ее замуж. Однако в полной мере нрав этой "фурии" раскрывается в обращении с крепостными крестьянами. Простакова глубоко убеждена в своем праве оскорблять, обирать и наказывать крестьян, на которых она смотрит как на существа другой, низшей породы.

Благосостояние Простаковой держится на беззастенчивом ограблении крепостных. "С тех пор, — жалуется она Скоти-нину, — как все, что у крестьян ни было, мы отобрали, ничего уже содрать не можем". Порядок в доме наводится бранью и побоями. "С утра до вечера, - снова жалуется Простакова, -


как за язык повешена, рук не покладаю: то бранюсь, то де­русь". Еремеевна на вопрос, сколько ей полагается жалова­нья, со слезами отвечает: "По пяти рублей на год, до пяти пощечин на день".

Примитивная натура Простаковой явственно раскрыва­ется в резких переходах от наглости к трусости, от само­довольства к подобострастию. Она груба с Софьей, пока чувствует над ней свою власть, но, узнав о возвращении Стародума, мгновенно меняет свой тон и поведение. Когда Правдин объявляет решение отдать Простакову под суд за бесчеловечное отношение к крестьянам, она униженно валя­ется у него в ногах. Но, вымолив прощение, тут же спе­шит расправиться с нерасторопными слугами, упустивши­ми Софью: "Простил! Ах, батюшка! Ну! Теперь-то дам я зорю канальям своим людям. Теперь-то я всех переберу поодиночке".

Брат Простаковой Скотинин родствен ей не только по крови, но и по духу. Он в точности повторяет крепостническую прак­тику своей сестры. "Не будь я Тарас Скотинин, - заявляет он, — если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою... а всякий убыток... сдеру с своих же крестьян, так и концы в воду".

Присутствие в пьесе Скотинина подчеркивает широкое распространение дворян, подобных Простаковой, придает ей характер типичности. Недаром в конце пьесы Правдин сове­тует предупредить других Скотининых о том, что произошло в имении Простаковых. Многие дворяне в умственном и граж­данском развитии стоят столь низко, что их можно уподо­бить только животным. Скоты, обладающие людьми, - вот та болезненная проблема, которая с большой смелостью была поставлена Д. И. Фонвизиным.

Он наделил героев подчеркнуто русскими именами, окружил их привычной обстановкой, сохранил на сцене русские обычаи. Госпожа Простакова - урожденная Ско­тинина — все время сравнивается с собакой, Скотинин — со свиньями. Сами они настойчиво называют себя скотами, животными. "Слыхано ли, чтоб сука щенят своих выдава­ла?" - спрашивает Простакова. "Ах я, собачья дочь!" -


заявляет она в другом месте. Низменный духовный облик Скотинина раскрывается в его пристрастии к "свинкам". "Люблю свиней... — признается он, — а у нас в околотке такие крупные свиньи, что нет из них ни одной, котора, встав на задни ноги, не была бы выше каждого из нас целой головою". "Нет, сестра, — заявляет он Простаковой, — я своих поросят завести хочу". И Митрофан, по словам ма­тери, "до свиней сызмала такой же охотник... Бывало, увидя свинку, задрожит от радости". "Аз есмь скот, — читает Митрофан по часослову, — а не человек".

Подлинный переворот совершил Фонвизин в области ко­медийного языка. Речь многих его героев заранее задана спе­цификой образа. В "Недоросле" особенно колоритны речи Простаковой, Скотинина, Еремеевны. Фонвизин сохраняет все неправильности языка своих невежественных героев: "перво-ет" вместо первый-то, "робенка" — вместо ребенка, "голоуш-ка" — вместо головушка, "котора" — вместо которая. Удачно использованы пословицы и поговорки. Грубую, распущенную натуру Простаковой хорошо раскрывают употребляемые ею вульгаризмы: "А ты, бестия, остолбенела, а ты не впилась братцу в харю, а ты не раздернула ему рыла по уши". С языка Простаковой не сходят бранные слова: скот, харя, ка­нальи, старая ведьма. Известие о болезни дворовой девки Палашки приводит ее в бешенство: "Ах она бестия! Лежит. Как будто благородная!"

На протяжении всей комедии Скотинины и Простаковы подчеркивают, что умны необыкновенно, особенно Митрофа­нушка. На самом же деле Простакова, ее муж и ее брат не умеют даже читать." Более того, они глубоко убеждены в бесполезности и ненужности знаний. "Без науки люди живут и жили", — уверенно заявляет Простакова. Столь же дики и их общественные представления. Высокие должности существуют, по их глубокому убеждению, только для обо­гащения, По словам Простаковой, ее отец "воеводою был пятнадцати лет... не. умел грамоте, а умел достаточек нажить". Преимущества "благородного" сословия они ви­дят в возможности оскорблять и обирать зависимых от них людей.


Причиной "злонравия" могут быть и плохие наставники. Обучение Митрофана поручено недоучившемуся семинаристу Кутейкину, отставному солдату Цыфиркину и бывшему ку­черу, немцу Вральману. Митрофан — одно из главных дей­ствующих лиц комедии. Используя приемы речевой харак­теристики, Д. И. Фонвизин изобразил Митрофана как величайшего лентяя. Но дело не только в учителях, харак­тер и поведение Митрофана — естественный результат тех живых примеров, которыми он окружен в доме родителей. Самое же губительное влияние оказала на Митрофана Простакова. Ведь и имя его, в переводе с греческого, озна­чает "подобный матери", т. е. "являющий собой мать". От Простаковой Митрофан перенял грубость, жадность, презре­ние к труду и знаниям. Воспитание, которое мать хотела дать своему сыну, — скотское воспитание, воспитание жи­вотных потребностей.

Рабство развращает господ, помещиков, лишая их челове­ческих черт. Они превратили своих крестьян в скотов, но и сами стали скотами, утратив честь и совесть, забыв о челове­ческих и родственных привязанностях.

Фонвизину удалось создать подлинно типические образы, которые стали нарицательными и пережили свое время. Бес­смертными стали имена Митрофанушки, Скотинина, Проста­ковой.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-13 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: