Я перевела дух и продолжала:
– Мне неизвестно, какая беседа состоялась у Тани с доктором, если она очнется, то, вполне вероятно, расскажет свою версию. Но то, что она узнала правду, – стопроцентно. И перед Таней встает дилемма: как поступить? Обрушить на голову мужа острый топор? Сообщить ему о ветвистых рогах, которые давно украшают его голову? Объявить: ты любишь чужого ребенка? И что сделает Миша? Выгонит Настю и Елену Сергеевну? Вышвырнет из дома все напоминания о Ларисе и станет жить с Таней?
Добро бы так, а вдруг получится иначе? Михаил любит Настю, воспитывает ее с младенчества, а еще он, похоже, не способен забыть Ларису.
Танечка умна, она понимает: супруг способен выгнать из дома ее, ту, что раскопала никому не нужную истину. Знаете, что делали в древности с гонцами, принесшими плохие вести? Их убивали.
Таня боится открыть мужу правду, но и жить вместе с Настей не желает. И тут ей в голову приходит замечательная идея: если Настю украдут и убьют, то все сложится наилучшим образом. Михаил погорюет и утешится, а Елена Сергеевна исчезнет из семьи: внучки нет, зачем бабка?
И Таня обращается к Богдану Ломейко.
Здесь уместно отметить, что жена Миши не знает, где работает Елизавета Андреевна, Таня вообще не слышала про мать Богдана, она считает парня ловким мерзавцем, способным на все ради денег, а Богдан не в курсе того, кого пасет его мать. Ломейко, естественно, слышал, что она служит сиделкой в психоневрологическом интернате, но это вся информация. Да парня и не волнует работа матери, он собирается жениться на Маргарите Шпынь, владелице придорожного кафе, а та непрозрачно намекнула:
– За нищего я не пойду, мне нужен равный партнер.
Богдан старается, он таскает невесте добычу со свалки, но Шпынь хочет чего‑то посущественнее, ну, допустим, чтобы у жениха имелась дача!
Я перевела дух и посмотрела на оцепеневших Елену Сергеевну и Мишу, потом спросила:
– Только я не понимаю, как она решилась обратиться к Богдану? Он же мог ее сдать мужу!
– Богдаша хотел украсть колье, – подала голос Елизавета Андреевна.
Мы повернулись в сторону кровати, а больная очень тихо продолжала:
– Он прибежал домой и говорит: «Мам, помоги!» Я прямо похолодела, Богдаша всегда так, сначала глупостей натворит, а потом: «Мам, выручай!»
Елизавета Андреевна испуганно поинтересовалась:
– Что на этот раз?
И сынок рассказал, что Маргарита поставила условие: покупаешь дачу – расписываемся, нет – мне голодранцы не нужны.
Ломейко запаниковал и решил украсть драгоценности покойной Ларисы. Как мастер, который часто бывает в доме, Богдан знал, где хранятся брюлики, еще он был в курсе, что Таня никогда не надевает драгоценности первой жены Михаила, их редко вынимают на свет божий. Когда Медведев обнаружит пропажу, он не сможет точно установить время кражи, Богдану ничего не грозит.
Парень подстерег момент, когда дома никого не было, спокойно вошел в квартиру, но вот замок в секретере, где лежал «золотой запас», оказался слишком хитрый. Ломейко провозился с ним долго, а тут, как на грех, домой вернулась Таня, забывшая кошелек.
Елизавета Андреевна замолчала, а я продолжила за нее.
– Вот, значит, как обстояло дело! Таня пообещала молчать, потребовав от Богдана убрать Настю.
Теперь отвлечемся временно от этой истории и вспомним о другой. У Елизаветы Андреевны есть младшая сестра Зоя, которая на первый взгляд удачливее старшей. У Лизы только среднее медицинское образование, она не имеет супруга, тащит на плечах непутевого сына, а Зоя получила высшее образование, живет с мужем‑военным. Но это внешняя сторона дела, на самом деле ситуация обратная. Зоя мотается с супругом по гарнизонам, теряя профессиональные навыки, Иван Петрович редкостный хам и грубиян, бьет жену, не считает ее за человека. Зоя потеряла двух сыновей и не хочет больше иметь детей, но Иван заставляет ее родить дочь, появляется Настя, и отец воспитывает девочку на свой лад.
Зоя не может часто общаться с Лизой, на телефонные разговоры денег нет, зато она пишет письма.
– Они в тумбочке лежат, – прошептала Елизавета Андреевна, – я так плакала, когда их получала! Сестренка очень мучилась, и после смерти Ивана ей легче не стало.
– Зою выгнали из военного городка, – дополнила я, – Настя убила любимого кота жены комполка, отомстила так за папу. Ехать Килькиной было некуда, и она стала просить помощи у сестры.
Лиза обратилась к главврачу Эвелине Лазаревне, она предусмотрительно не сказала начальнице, что Зоя ее родная сестра. В клиниках не слишком приветствуют семейственность, фамилии у женщин разные, а отчество «Андреевна» не является редким. Эвелина, испытывающая недостаток кадров, соглашается взять на работу знакомую Елизаветы. Старшая сестра сообщает младшей:
– Выезжай! Тебе с дочерью дадут квартиру, зарплата, правда, копеечная, но с голоду не умрете.
И Зоя начинает собираться, за пару дней до отъезда из Бруска Настя выливает на спящую мать чайник с кипятком. Девочка обожала умершего отца, ненавидит Зою и говорит:
– Думала, папы нет – и хорошо? Погоди! Отомщу за него!
Тут до Зои Андреевны доходит простая мысль: Настя не даст ей жить спокойно, надо что‑то делать!
Глава 34
Сам дьявол приходит на помощь вдове военного. За два дня до отъезда Настя начинает жаловаться на боль в животе, тошноту, у нее поднимается температура. Зоя врач, не хирург, простой терапевт, но она точно ставит диагноз: аппендицит. По всем показателям необходимо поместить дочь в больницу, но Килькина садится в поезд. Она рассудила просто: дорога займет пару суток, в Москве надо сделать пересадку и ехать в Фолпино, перитонит убьет Настю, ей не добраться до столицы.
– Кошмар! – закричала Елена Сергеевна. – Она решила убить собственного ребенка!
– Странно слышать негодование из ваших уст, – не утерпела я.
– Это был не ребенок, а Сатана, – кинулась защищать Зою Елизавета.
– Девочке даже не исполнилось десяти лет, – прошептал Михаил.
– Вот‑вот, – обрадовалась Ломейко, – представляете, что бы она устроила в четырнадцать! Холера, а не девка! Мерзавка, негодяйка!
– Для усиления эффекта Зоя положила дочке грелку на живот, – продолжала я, – и Настя ушла в мир иной, не спасла ее даже операция, блестяще проведенная хирургом Игорем Никитовичем. Что же случилось дальше?
Елизавета Андреевна оперлась локтями о подушку.
– Богдан начал рассказывать про кражу драгоценностей, и тут звонит Зоя с сообщением: Настя умерла. Я хоть и понимала, что горевать не о ком, начала ахать, охать, а Богдаша спросил: «Случилась беда?» Ну я ему и рассказала о кончине двоюродной сестры, без подробностей! Сообщила, что пристроила Зою в Подмосковье.
Елизавета прикусила губу.
– И тут ему пришла в голову идея, – сказала я, – он не станет убивать Настю, а передаст ее Зое. В Фолпине у той, кроме сестры, нет знакомых. Девочка Медведева такого же возраста, как дочь Зои, один год роли не играет. Эвелина Лазаревна знает, что в интернат на работу явится Килькина с дочерью, никаких подозрений девочка не вызовет. И еще одно замечательное совпадение: девочек одинаково зовут. Богдан решил подождать некоторое время, а потом начать шантажировать Таню, так?
– Да, – еле слышно ответила Елизавета.
– Вот почему на имя медсестры, которая приютила «безутешную» Зою, пришел большой счет, – сказала я, – вы обсуждали детали. Кстати, вы совершили ошибку! Медсестра сохранила квитанцию, в ней стоит номер, с которого велся разговор, – он принадлежит московской квартире Ломейко. Увидев бумажку, я сразу поняла, у кого рыльце в пуху. И до чего вы договорились?
– Богдан подберет Настю у мусорных бачков, – тихо сказала Елизавета, – девочка его отлично знает, поэтому на предложение сесть в кабину и посмотреть на красивую куклу ответит согласием. Богдаша опустошил бачки, запер кабину и покатил на свалку. Удивленной Насте он сказал:
– Читала сказку «Морозко»?
– Да, – кивнула та.
– А теперь ты стала ее главной героиней, – засмеялся Ломейко, – скажи мне спасибо.
Настя испугалась, а Богдан рассказал, что Таня наняла его для ее убийства, но Ломейко не хочет причинять малышке вреда. Он придумал встречный план: сейчас доставит Настю в лес, привяжет к дереву, а сам сообщит в милицию, за девочкой придут, освободят ее, вернут домой, а Таню посадят в тюрьму.
Будь на месте Насти взрослый человек, он начал бы задавать вопросы, но девочке всего десять лет, она напугана и очень не любит Таню.
Богдан отвозит Настю в Тришкин лес, велит ей снять одежду, дает ей какие‑то лохмотья из мусора, привязывает девочку к елке и говорит:
– Веди себя тихо, скоро приедет милиция.
На обратном пути Ломейко заезжает в кафе к Шпынь, врет той, что ему вернули крупный долг, сообщает о намерении купить дачу и, пока Маргарита бегает на кухню за едой, звонит по уже просроченному талону Зое.
– Иди, – приказывает он, – девка в условленном месте, поторопись!
– Ты говорил, что там никто не ходит, – напоминает Килькина.
– Оно так, да мороз крепчает, как бы девка не околела. Помнишь, как идти?
– Да, – подтверждает Зоя, – ориентир – брошенная водокачка.
– Смотри не проговорись, что мы знакомы, – лишний раз предостерегает ее Богдан, – пусть девчонка думает, что ее спасла прохожая, она должна бояться звонить домой. Мы начнем требовать деньги через пару месяцев, когда Танька успокоится, потом больше испугается!
Медсестра сажает Зою на поезд, Килькина выходит через пару остановок и идет в Тришкин лес. Она умудрилась похоронить дочь и оставить у себя свидетельство о рождении Насти Килькиной. Добросердечная Анфиса пошла навстречу «несчастной» матери, «потерявшей» в поезде документы. Несмотря на приметный ориентир, Зоя не сразу находит девочку, когда же наконец она обнаруживает Настю, та почти без сознания. От страха и холода она уже простилась с жизнью. Очутиться в роли главной героини сказки «Морозко» совсем невесело.
Зоя отвязывает малышку и почти несет ее до поезда. Насте так плохо, что она не сопротивляется, девочка выглядит как зомби, она вцепляется в спасительницу мертвой хваткой. Больше всего Настя боится, что Зоя исчезнет.
Зоя привозит девочку в Фолпино, та заболевает воспалением легких, а когда ее вылечили, стало понятно: у Насти беда с головой. Из бойкого, веселого ребенка она превратилась в испуганное существо: боится оставаться одна дома, при виде снега у нее начинается истерика, а Зоя моментально добивается от «дочери» послушания, сказав ей:
– Привяжу тебя к елке и оставлю в лесу!
Одну такую беседу случайно слышала директриса интерната и была шокирована поведением старшей Килькиной.
Ломейко возвращается в Москву и встречается с Таней, он показывает заказчице залитую кровью одежду Насти и сообщает:
– Сначала я ее привязал в лесу, а потом убил.
– В чаще, – вздрагивает Таня.
– Ага, – кивает Богдан, – как в сказке «Морозко», только там падчерица спаслась, а у нас без шансов.
– Сожги вещи, – нервно приказывает Таня, – зачем ты их приволок!
– Это доказательство выполненной работы, – ухмыляется Ломейко и засовывает шмотки в пакет, – гони бабки!
– Получишь в банке, – говорит Татьяна, – вот чек на предъявителя, завтра можешь снять всю сумму.
– Надеюсь, все будет без обмана, – ухмыляется Ломейко и едет домой.
Елизавете Андреевне сын, потирая руки, в лицах изображает, как испугалась заказчица, увидав вещи, которые хитрый Богдан измазал кровью, купив в магазине кусок печенки.
– Ваще чуть в обморок не грохнулась, – смеется он, – ниче, скоро про живую Настю услышит. Будет башлять всю жизнь.
На следующий день Ломейко бежит в кассу получать «гонорар», заходит в банк, где толпится много народа, и становится обладателем крупной суммы. Радости Богдана нет предела, Татьяна заплатила честно, не надула его.
В пылу восторга Ломейко не замечает чужих злых глаз. Скорей всего, за ним следил наркоман, у которого не было средств на дозу. Преступник специально вошел в банк, чтобы выбрать жертву для ограбления. Ломейко же получил толстую пачку денег. Дальше – удар по голове, и Богдана нет. Обычное ограбление, раскрыть подобное преступление очень и очень трудно. Убийцу Ломейко не нашли, а Таня рада – исполнитель погиб, концы спрятаны в воду.
Михаил обхватил плечи руками и начал качаться из стороны в сторону.
– Наверное, Богдан решил, что его убили по приказу Тани, – сказала я, – вот почему он прошептал Рите перед смертью: «Морозко», – на более детальные объяснения у него не хватило сил!
– Картина! – простонал Миша. – Настя увидела в магазине полотно, изображающее сюжет сказки, и сразу попросила: «Папочка, купи его, хочу Танечке подарить».
– А еще она пару раз в разговоре упоминала сказку «Морозко», – перебила я Медведева. – Кстати, Миша, тебе звонила шантажистка. Небось впервые побеспокоила тебя осенью. Чего она хотела? Впрочем, не отвечай, я сама знаю! Говорила о Ларисе? Намекала, что ты двоеженец? Рассказывала о жизни Лары в Фолпине?
Да, – еле выдавил из себя Миша, – она не просила денег. Повторяла: лучше тебе из окна выкинуться, иначе я всем расскажу правду. Выбирай, смерть или скандал? Прощайся тогда с депутатством. И не вздумай убить Ларису или перевезти ее в другое место, я тут же сообщу в газеты!
– А кто знал, что ты собрался участвовать в выборах? – прищурилась я.
– Экий секрет, – скривился Медведев, – по всему городу листовки расклеены!
– Думаю, Таню тоже беспокоила девушка, я стала случайной свидетельницей, как она беседовала по телефону. Татьяна посинела и затряслась, но на мой вопрос о личности звонившего мигом соврала: «Из химчистки беспокоят». Но потом Таня убежала на лестницу, ей опять позвонили, позвали на встречу в кафе, и… все, она прыгнула из окна. Ей не оставили выбора.
– Кто эта баба? – заорал Миша. – Ты знаешь?
– Да, – кивнула я, – она же довела до петли Зою Андреевну. Таня пыталась назвать имя шантажистки, прошептала: «Морозко». Я тогда не поняла, о ком речь, решила, что она бредит, но теперь знаю все. Хотя подробнее о личности таинственной вымогательницы чуть позднее, давай вернемся назад.
Богдан убит, а Зоя с Лизой напуганы до смерти, обе решили, что смерть парня – дело рук Татьяны. Теперь они боятся шантажировать Медведеву, похоже, она страшный человек. Сначала она убирает Настю, потом Богдана, если сестры высунут голову, им ее не сносить. Вот почему и Ломейко, и Килькина сидят тихо, боясь привлечь к себе внимание.
Но Таня‑то не знает правды, она считает Настю погибшей. Зое Андреевне приходится воспитывать девочку, у которой на всю жизнь осталась психическая травма: она боится всех, шарахается от ветра, ей и в голову не приходит позвонить отцу и сообщить: «Я жива».
Зоя капитально запугала ее рассказами о мачехе, которая непременно убьет падчерицу. Будь Настя чуть посмелее, она бы непременно задала себе вопрос, откуда посторонняя женщина знает про Таню? Каким образом Зоя очутилась в Тришкином лесу, где никто зимой не ходит?
Но у Насти плохо с головой, эти вопросы впервые озвучит Карина Авдеева.
– Кто? – поднял голову Миша.
Я вынула сигареты и, не спрашивая разрешения, закурила.
– Иногда дьявол играет с людьми в чехарду, нарочно сталкивает их, а потом наблюдает за ними с интересом экспериментатора.
Карина Авдеева, дочь Нины и Анатолия Илюшина, примерно в шесть лет стала свидетельницей смерти бабушки, своей единственной родственницы. Малышка провела около тела двое суток и от шока лишилась способности ходить. Истерический паралич – хорошо описанное в медицинской литературе явление. Вот только лечить паралич не умеют, считается, что при сильном повторном стрессе он сам пройдет.
Карину посадили в коляску и привезли в Фолпино, в интернате не было девочек ее возраста. Ничего удивительного, что после появления там Насти дети сдружились. Причем настолько крепко, что Настенька открыла подруге правду: ее хотели убить, бросили в лесу, Зоя ей не родная мать.
Рассказ производит на Карину сильное впечатление, в ответ она рассказывает, как пьяная мать таскала ее к отцу, как Анатолий бил Нину на глазах у дочери. Было еще одно событие, врезавшееся в память Карины: за день до смерти бабушка хотела пристроить ее в приличную семью.
– Твой отец, бабник чертов, – говорила она, таща Кару по улицам, – связался с сикухой Ларкой. Она от него родила! Сестра у тебя есть! Вот и жить вам вместе надо!
Маленькую Кару потрясла чужая квартира, красивая прихожая, совсем непохожая на их ободранный коридор, тетка, обвешанная золотом, которая наорала на ее бабушку и стала выпихивать их на лестницу, но более сильное впечатление на малышку произвела девочка, вышедшая на шум. Очевидно, это и была та самая сестра. Незнакомая родственница была одета, как на Новый год, такого шикарного платья Кара не видела даже в мечтах, а в руках девочка держала плюшевую собачку, именно такую, о какой мечтала Кара: белую, пушистую, в розовой попонке, игрушка лаяла и выглядела как живая…
Подружки проводили вместе все свободное время и часто говорили о своем детстве, они были маленькими, но хорошо понимали – ничьи уши не должны слышать их разговоры. Бойкая, умная Карина стала в этой паре главной, а тихая Настя ведомой. Очень часто девочки прятались за сиреневым кустом, там у них было тайное убежище. Летними вечерами Настя, великолепно знавшая, где хранят ключи от корпуса, после отбоя тайком пробиралась к Карине, вывозила подругу в сад, и девочки самозабвенно болтали. Дежурная медсестра давила подушку в чулане, никто не мешал хитрюгам.
Но однажды случилось непредвиденное, не успели подруги спрятаться в сирени, как послышался голос Эвелины Лазаревны:
– Сюда, осторожно, не споткнитесь.
– Чего это она ночью пришла? – удивилась Кара.
– Ща посмотрю, – прошептала Настя и раздвинула ветки.
Побледневшее лицо подруги испугало Кару.
– Эй, тебе плохо? – забеспокоилась Авдеева.
– Там моя бабушка, – сдавленным голосом ответила Настя, – Елена Сергеевна. Я боюсь! Наверное, она приехала меня убить! К елке привязать!
Спокойно, – велела трезвомыслящая Карина, – ну‑ка, подкати меня поближе, давай вместе посмотрим!
– Она ушла во флигель, – прошептала Настя, – туда, где мама Зоя работает.
Здесь уместно сообщить о том, что Елизавета неудачно упала, сломала ногу и очутилась в больнице. Присматривать за Ларисой она не могла, но порекомендовала на свое место Зою, ведь Михаил платил сиделке очень хорошие деньги.
– Так она рано или поздно выйдет, – резонно ответила Кара.
И девочки стали ждать, в конце концов они были вознаграждены, увидели Елену Сергеевну.
– Это она, – прошептала Настя, вцепившись Каре в плечо.
– Она! – ахнула Авдеева и внезапно приподнялась на непослушных ногах.
– Откуда ты знаешь мою бабушку? – удивилась Настя. – Она совсем не изменилась! Такая же, как раньше.
– Ага, – закивала Кара, – в золоте!
Девочки замолчали.
– Меня к ней приводила моя бабушка, – вдруг сказала Карина, – перед своей смертью, просила ее взять меня к себе. Слушай, ты говорила, что у тебя была в детстве белая игрушечная собачка в розовой попонке.
– Да, – кивнула Настя, – она лаяла. Ой, Кара! Ты же стоишь!
Авдеева пошатнулась и села в кресло.
– Суперский денек, – протянула она, – оказывается, я могу сама стоять, но это ерунда по сравнению с другим открытием. Похоже, мы с тобой сестры по отцу! Не зря подружились, одна кровь.
Глава 35
Следующий год девочки, словно заправские шпионы, следили за Зоей и пытались выяснить правду.
Бедной Насте пришлось пережить еще один шок. Карина придумала подсыпать Зое в еду снотворное, украсть ключи от флигеля и ночью войти в тщательно охраняемое помещение, чтобы понять, кого там содержат. Представляете ужас Насти, когда она обнаружила живую маму, которая не узнала дочь? Если нормального человека кормить психотропными средствами – он станет сумасшедшим, а Лариса принимала таблетки не один год.
– Это придумал твой отец! – заявила Кара. – Убить Ларису побоялся, вот и привез ее в Фолпино. Мужики так делают, заводят любовницу, а жену вон! Твой папашка захотел на Таньке жениться!
И Настя возненавидела Татьяну с утроенной силой, одновременно она очень боялась убийцу‑мачеху и отца, который сплавил в интернат ее родную мать.
После ночной встречи с Еленой Сергеевной Кара потихоньку начала ходить, но никому из сотрудников интерната она об этом не сообщила. По вечерам Настя возила подругу по дорожкам, Кара училась самостоятельно передвигаться в самом дальнем уголке сада, куда практически никогда никто не заглядывал. И наконец настало время действовать.
Девочки разработали план, вернее, его придумала Карина, Настя лишь выполняла отведенную ей роль.
После обеда она вывозила коляску с Кариной в сад, ставила ее за сиреневым кустом, а сама садилась рядом с вязаньем в руках. Карина перелезала через забор, бежала на станцию и ехала в Москву. Медперсонал интерната привык, что девочки проводят вместе время, ни врачи, ни сестры не интересовались школьницами.
Если бы кто‑то поинтересовался Кариной, Настя должна была сказать, что та спит, когда проснется, она ее привезет.
Но никто ни разу не спохватился, и Карине удалось многое узнать, она раскопала почти все, побывала у Елизаветы Андреевны и вынудила ту рассказать правду. Так?
Старуха закивала:
– Да. Она меня запугала, а потом пообещала помочь, сказала, что Настя присмотрит за мной, я ведь совсем одна. Зоя очень редко приезжала… Я даже иногда голодная лежала.
– Узнав истину, девочки отправились к Зое? – задала я следующий вопрос.
– Да, – прошептала Елизавета, – они напугали мою сестру до невменяемого состояния. Кара сказала, что даже спустя много лет ее можно обвинить в убийстве дочери.
– Кто же сообщил им правду о несчастной Насте Килькиной? – оторопело спросил Михаил.
– Карина приставила мне к горлу нож, – заплакала Елизавета, – грозила убить… пришлось сказать правду… и потом, она обещала мне помочь, кормить, поить, если я расскажу все!
– Дальше события развивались следующим образом, – продолжала я, – девочки решили отомстить своим врагам, а заодно и разбогатеть. Зоя высказала желание взять опеку над Кариной, Авдеева переписала на Килькину свою квартиру, и таким образом предприимчивые девицы оказались в Москве. Вскоре настал час икс. Настя «ожила», она приехала к отцу.
– Боже, боже, боже, – зарыдала Елена Сергеевна. Я, не обращая внимания на ее истерику, говорила дальше.
– Все были потрясены и не заметили мелких нестыковок в рассказе девушки. Настя сообщила, что Зоя Андреевна работает на рецепшен в санатории, она ни словом не обмолвилась об интернате в Фолпине. Конечно, спустя некоторое время она бы сказала правду, но Настя играет с родственниками, как кот с мышью. Ее цель – довести их до самоубийства. И она молчит про Карину, не говорит ни слова про Ларису, информацию девица собирается выдавать по частям, не сразу! Сначала ей нужно, чтобы Миша восстановил документы, признал дочь, вот тогда она станет наследницей. Когда паспорт окажется в ее руках, тут Настя и развернется! Кстати, девицы отличные психологи, они совершенно верно предположили: Миша не сообразит, что Зоя Андреевна Килькина и сиделка Зоя из Фолпина – одно лицо.
Настя блестяще справляется с ролью, она вспоминает подробности из своего детства, типа розовых туфелек и фаллоимитатора, найденного в шкафу у Тани, прокалывается, правда, на книге, но «узнает» меня. А еще девочкам удается довести до самоубийства Зою Андреевну. В тот день, когда начался спектакль «Возвращение Насти домой», Карина говорит Килькиной:
– Все. Сегодня вечером придет милиция. Выбирай: или ты сама вешаешься, или сидишь в тюрьме, а потом тебя все равно за убийство дочери и за пособничество Михаилу приговорят к пожизненному.
У Килькиной нервы натянуты до предела. Ей, судя по предсмертному письму, по ночам чудится родная дочь, и она не выдерживает, самоубийство кажется Зое лучшим выходом.
Конечно, я не говорила с Настей и Кариной на эту тему, но была абсолютно уверена, что события разворачивались именно так. И Таню они довели до суицида. Сначала Карина звонила ей, пугала, рассказывала про «Морозко», затем явилась домой, при Михаиле стала делать намеки, в конце концов вызвала Татьяну на свидание в кафе и там сказала:
– Ты наняла Богдана Ломейко для убийства дочери мужа. Думала, концы в воду? Но есть свидетель, его мать! Я прямо сейчас сообщу Михаилу правду! Тебе лучше домой не возвращаться!
Что оставалось делать Тане? Она выпила бутылку коньяка и выпрыгнула из окна, но не разбилась.
– Ты ошибаешься, – дрожащим голосом произнес Миша, – Настя не встречалась с Татьяной, она в тот день не отходила от меня!
Я сказала:
– Это объяснимо, погоди, сейчас все узнаешь! Настя очень хитра, она моментально соглашается пойти на анализ, хотя хорошо знает, что не является твоей дочерью.
– Но почему она поехала в лабораторию? – напрягся Миша.
Я развела руками.
– Мы об этом ее еще спросим, но, скорее всего, у оборотистой девицы просто не было выбора. Отказаться от исследования – значит навлечь на себя подозрения, пришлось ехать. Думаю, она предполагала «случайно» разбить пробирки, сломать аппарат в лаборатории… Но я невольно помогла девчонке, договорилась с Федором Молибогом, а ты неправильно истолковал его слова, и Настя вернулась домой победительницей. Впрочем, скажи, если бы псевдодочь заявила: «Михаил, анализ не подтвердил нашего родства, но я дочь Лары, она жива, исследование точно укажет: Кругликова моя мать, а вы негодяй и двоеженец…» Ну и так далее. Ты бы поднял шум?
Обратился в милицию? Сдал бы Татьяну в отделение? Устроил бы скандал накануне выборов? Или откупился от девчонки? Подарил ей квартиру? Устроил на престижную работу?
Михаил понуро молчал.
– Вот и ответ, – вздохнула я. – Настя ничего не боялась, она очень хорошо просчитала ситуацию. Меня, если честно, удивляло другое. Татьяна была так уверена в смерти Насти! Она, правда, растерялась, когда девица появилась в доме, позвонила мне в панике, позвала и попросила:
– Дашута, к нам явилась самозванка. Докажи, что она врунья.
Думаю, еще бы несколько минут, и она призналась бы во всем.
Но Таня вовремя опомнилась, поняла глупость обращения ко мне и резко отыграла все назад. Она попыталась объяснить свою непоколебимую уверенность в смерти девочки походом к гадалке Гитане, а затем, когда я не приняла всерьез ее болтовню про ясновидицу, придумала другую версию. Якобы ей показали труп, но она решила не травмировать мужа рассказом про бордель. Таня была очень напугана и поэтому совершала глупости одну за другой! А вот Настя с Кариной практически не делали ошибок!
– А где Карина? – прошептал Миша. – Ее же не было в квартире Зои.
Я усмехнулась:
– Она у тебя дома.
– У меня? – отшатнулся Миша.
– Ты ничего не понял. Роль Насти исполняла Карина, дочери Ларисы не по плечу такое лицедейство. Карина – настоящая Женщина‑кошка, ее не сломили тяжелые обстоятельства. Как бы жизнь ее ни кидала, она всегда приземлялась на все четыре лапы. А настоящая Настя слишком слабовольна. Она была на подхвате у Авдеевой.
– Но у девочки есть шрам от аппендицита, – крикнул Миша.
– Верно, у меня такой тоже есть.
– А родинки на ноге? – не успокаивался Михаил.
– Думаю, их вытатуировали, – объяснила я, – совсем нетрудно сходить вдвоем в салон и попросить мастера воспроизвести отметины!
– Ее узнал Барсик, – прошептал Медведев.
– Капни себе на руку валерьянки или средства для приманивания котов, они продаются в зоомагазинах для элитных животных, которые не хотят играть свадьбу, и Барсик твой навеки, – пояснила я. – Нет, Карина разработала план в деталях, долго расспрашивала Настю, требовала, чтобы та в подробностях описала свою детскую.
– Постой! – с надеждой воскликнул Миша. – Ты ошибаешься! Откуда Карина узнала про тебя, назвала Дашей?
Я кивнула.
– Хороший вопрос! Я сама себе его задавала! Только Кара меня не узнала. Она всего лишь ловко использовала ситуацию, Таня назвала меня Дашей, а девица тут же сымпровизировала. Розовые туфельки она упомянула наобум, Настя говорила, что ей их принесла одна из подруг родителей, вот Кара и рискнула. Если б я ответила: «Какие туфли? Ты ошибаешься», – Кара сумела бы выкрутиться, она гениально блефовала и выиграла главный приз – ты ей поверил. Кстати, ты дарил «доченьке» платок от «Гермес»?
– Да, откуда ты знаешь? – удивился Миша. – Я купил ей много вещей, платок в том числе.
Она передала его настоящей Насте, – пояснила я, – та живет в городской квартире Ломейко и именно с того телефона звонила Тане, зазывая мачеху в кафе. Хитрая Карина, как ей казалось, предусмотрела все. Она приказала Тане купить еще один мобильный телефон с сим‑картой, специально для издевательских звонков. А я все ломала голову: почему же Татьяне звонили с номера Ломейко? Отчего не испугались? Забыли про определители? Нет, Карина, как все преступники, поверила в свой ум, она думала, что Таня испугана до предела, ее воля парализована, Медведева никому не расскажет про второй сотовый, можно не бояться, и потом, она же скоро покончит с собой! Кстати, Карина ошиблась еще в одном, она и предположить не могла, что Настя, которая слепо выполняет ее указания, совершит глупость, назначит «сотруднице собеса» встречу, чтобы забрать подарок для Елизаветы Андреевны. Настя спокойно сняла трубку городского телефона Ломейко, она была уверена, что никто, кроме Кары, в квартиру не позвонит, но на том конце провода неожиданно оказалась я. Настя ничего не сообщила Каре про свою инициативу, посчитала звонок «чиновницы» самым обычным делом. В интернат, где Настя провела почти половину своей жизни, часто приезжали спонсоры с дарами. Эвелина Лазаревна очень активна и не упускает ни малейшей возможности получить для подопечных хоть что‑нибудь!