Кажется нам привычным и само собой разумеющимся, порой наиболее упрямо
Ускользает от какого бы то ни было понятийного постижения. Каждый знает игру
По своей собственной жизни, имеет представление об игре, знает игровое
Поведение ближних, бесчисленные формы игры, знает общественные игры,
Цирцеевские массовые представления, развлекательные игры и несколько более
Напряженные, менее легкие и привлекательные, нежели детские игры, игры
Взрослых; каждый знает об игровых элементах в сферах труда и политики, в
Общении полов друг с другом, игровые элементы почти во всех областях
Культуры. Home ludens неотделим от homo faber и homo politicus. Игра есть
Такое измерение существования, которое многочисленными нитями сплетено с
Другими измерениями. Всякий человек играл и может высказаться об игре,
Опираясь на собственный опыт. Чтобы сделать игру предметом размышления, ее
Не нужно привносить откуда-либо извне: сообразно с обстоятельствами мы
Обнаруживаем, что вовлечены в игру, мы накоротке с этой ключевой
Возможностью даже тогда, когда на самом деле не играем или полагаем, что
Давно оставили позади игровую стадию своей жизни. Каждому известно несчетное
Число игровых ситуаций в частной, семейной и общественной сферах. Они
Изобилуют игровыми действиями, которые суть повседневные события и
Происшествия в человеческом мире. Никому игра не чужда, всякий знает ее по
Свидетельству собственной жизни. Будничная привычность игры, однако,
Зачастую препятствует более глубокой постановке вопроса о сущности, бытийном
|
|
Смысле и статусе игры. Такая привычность совершенно заслоняет вопрос о том,
Действительно ли и в какой мере игровое начало человека определяет и
Оформляет его понимание бытия в целом. Будничная привычность игры чаще всего
Остается без вопросов благодаря будничному толкованию игры. В качестве
Основного феномена, игра обладает структурой истолкованности. И это
Толкование не сводится к примеси частного или общественного сознания,
Которая могла бы и отсутствовать. Основные Экзистенциальные феномены -- не
Просто бытийные способы человеческого существования: они также и способы
Понимания, с помощью которых человек понимает себя как смертного, как
Трудящегося, как борца, любящего и игрока и стремится через такие смысловые
Горизонты объяснить одновременно бытие всех вещей.
Что же характеризует будничное толкование человеческой игры? Не что
Иное, как попытку вытеснить игру из сущностного центра человеческого бытия,
лишить ее сути, понять ее как "пограничный феномен" нашей жизни, забрать у
Нее весомость и подлинное значение. Хотя очевидны частота игровых действий,
Интенсивность, с какой предаются игре, ее растущая оценка в связи с
Возрастанием свободного времени в технизированном обществе, по-прежнему в
игре принято усматривать прежде всего "отдых", "расслабление",
времяпрепровождение и радостную праздность, благотворную "паузу",
Прерывающую рабочий день или присущую дню праздничному. Там, где толкование
|
|
Игры исходит из ее противопоставления труду или вообще серьезности жизни,
Там мы имеем дело с наиболее поверхностным, но преобладающим в
Повседневности пониманием игры. Игра при этом считается неким дополнительным
Феноменом, чем-то несерьезным, необязательным, произвольно-самовольным. Даже
Признавая, что игра имеет власть над людьми и своим очарованием прельщает
Их, игру все же не рассматривают с точки зрения ее позитивного значения и
Неверно толкуют как некую интермедию между серьезными жизненными занятиями,
Как паузу, как наполнение свободного времени. Сказанное о будничном
Толковании игры, которое ее умаляет, относится прежде всего к жизни
Взрослых. Играют -- да ведь только между делом, шутки ради, для разлечения,
Времяпрепровождения, ради того, чтобы на время выпрячься из кабалы труда, а
Может даже и с терапевтическими целями: расслабиться, восстановиться,
Отстраниться от серьезности жизни -- игрой пользуются как сном. Считается,
Что реальность взрослой жизни -- решения, решения моральные и политические,
Тягость труда, острота борьбы, ответственность за себя и за близких. Будто
Бы только ребенку пристало жить игрой, проводить часы в радостной
Беззаботности, попусту расточать время. Счастье детства, блаженство игры --
мимолетны, как мимолетен этот период времени нашей жизни, когда мы еще имеем
время, потому что еще не знаем о нем, еще не видим в "теперь" "уже",
"никогда больше" и "еще не", когда наша жизнь мчит в глубоком и неосознанном