План был настоящим ультиматумом – Никарагуа пытались вынудить дать согласие до 30 сентября 1987 года. Это было не случайно – в этот день в США кончалось выделенное в 1986 году финансирование «контрас», и если бы Никарагуа отвергла американский диктат (на что и рассчитывал Рейган), то у конгресса появился бы желанный предлог для выделения новой суммы.
Однако центральноамериканские страны, которых Рейган считал не более чем марионетками США, неожиданно проявили самостоятельность. 7 августа 1987 года их президенты на совещании в Гватемале (город Эскипулас) подписали на основании «плана Ариаса» документ «Меры по установлению прочного и длительного мира в Центральной Америке». Все намеченные в документе меры подлежали одновременному исполнению во всех странах региона. Таким образом, попытка навязать Никарагуа некие предварительные условия полностью провалилась.
Согласно документу иностранная военная помощь всем партизанским антиправительственным группировкам во всех странах должна была быть прекращена. Правительствам предписывалось начать диалог со всеми невооруженными группами оппозиции и объявить амнистию вооруженным оппонентам, которых в случае их согласия на амнистию тоже следовало включить в политический диалог. Все страны должны были начать «истинный» процесс движения в сторону демократического плюралистического общества.
Для контроля над соблюдением положений документа была создана комиссия по верификации в составе министров иностранных дел пяти центрально‑американских стран, стран Контадорской группы и «группы поддержки», а также генеральных секретарей ООН и ОАГ. Президенты пяти стран Центральной Америки договорились встретиться через пять месяцев, чтобы обсудить ход выполнения соглашения.
СССР, Куба и другие социалистические страны приветствовали гватемальские договоренности.
Спикеру американской палаты представителей Райту пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и поддержать договоренности пяти президентов. Но администрация Рейгана отнюдь не собиралась прекращать помощь «контрас». Теперь ее именовали «гарантией» соблюдения сандинистами подписанного договора. Мол, если приостановить поддержку «никарагуанского сопротивления», то сандинисты, освобожденные от военного давления, сразу же прекратят придерживаться «духа Эскипуласа».
Из администрации Рейгана была организована утечка в СМИ информации о том, что президент намерен до истечения срока своих полномочий (начало 1989 года) выделить «контрас» в общей сложности 270 миллионов долларов. Рейган говорил своим помощникам и соратникам, что не намерен оставлять «проблему Никарагуа» своему преемнику.
Рейган прямо заявил, что «договор Эскипуласа» «фатально неверен» и никто не должен сомневаться в приверженности США делу «контрас»[1325].
25 августа 1987 года Никарагуа первой из стран региона приступила к имплементации гватемальских договоренностей – была создана комиссия по национальному примирению. Главой этого органа стал ярый критик сандинистов архиепископ Обандо‑и‑Браво, что доказывало истинную независимость комиссии от властей. В отличие от Никарагуа, в Сальвадоре, например, никакой независимой комиссии создано не было. Там в нее вошли только сторонники правящей военной хунты.
Между тем Никарагуа продолжала двигаться по пути национального примирения. В сентябре 1987 года был отменен закон, позволявший конфисковывать собственность всех, кто отсутствовал в стране более шести месяцев. Была отменена цензура в отношении «Ла Пренсы» (хотя ее главный редактор Педро Хоакин Чаморро входил в состав высшего руководства «контрас»). Из тюрем по амнистии стали выпускать «контрас». Причем амнистия в Никарагуа действовала задолго до гватемальских соглашений – в отношении индейцев‑мискито с декабря 1983 года, в отношении остальных «контрас» – с 1985‑го. С декабря 1983‑го по июль 1987 года по амнистии сложили оружие 3494 «контрас». В этот же период на родину вернулись (в большинстве из Гондураса) 6120 беженцев[1326].
В госдепартаменте назвали все эти меры Никарагуа по национальному примирению «косметическими жестами».
Тем не менее с августа по декабрь 1987 года в среднем по 600 «контрас» каждый месяц складывали оружие и возвращались к мирной жизни. Среди них был и командующий южным фронтом Фернандо Чаморро (Эль Негро), снова присоединившийся к легальной оппозиционной консервативной партии.
В апреле 1987 года 220 избранных делегатов от индейских общин атлантического побережья обсудили и одобрили автономный статут для региона, и 2 сентября того же года он был утвержден никарагуанским парламентом. Москития была разделена на два автономных региона – северный и южный, в которых проживали 640 тысяч человек. Принятая в 1987 году конституция Никарагуа (статья 8) впервые признала многонациональный характер страны и официальный статус языков коренного населения наряду с испанским языком (статья 11). В статье 89 признавалось право на общинное землевладение, чем было удовлетворено главное требование индейцев. В автономных регионах были свои бюджеты, которые формировались по согласованию с центральным правительством.
Американцы любой ценой пытались сохранить боевые отряды индейцев‑мискито и в июне 1987 года образовали при содействии ЦРУ новую организацию «индейского сопротивления» – «Ятама» («Выходцы из матери‑земли» на языке мискито). ЦРУ предложило 14 лидерам организации месячную зарплату в 3 тысячи долларов, если они присоединятся к «контрас» и продолжат вооруженную борьбу. В отличие от прежней антиправительственной организации мискито (МИСУРА, с частью которой сандинисты подписали мирное соглашение еще в 1985 году), у «Ятамы» не было единого лидера. Скорее это был совет полевых командиров. Скоординированных крупных военных акций организация проводить уже не могла, тем более что многие командиры «Ятамы» негативно относились к прежнему эмигрантскому руководству индейцев‑мискито, в которое входил, например, агент ЦРУ и садист Стедман Фагот.
Если раньше индейцы‑мискито формально боролись против правительства под лозунгом признания прав индейских общин на землю, то после учреждения автономии это требование было фактически выполнено. Тогда с подачи ЦРУ «Ятама» стала требовать признания прав на землю не для отдельных общин, а для всего народа индейцев. Практически это означало бы отделение атлантического побережья от Никарагуа.
Надо отметить, что 75 % населения атлантического региона оставляли отнюдь не индейцы, а метисы, говорившие по‑испански. Только 17,75 % были индейцами‑мискито, 2,95 % – креолами (то есть белыми)[1327].
«Ятама» периодически вступала в переговоры с правительством, требуя от него различных уступок материального характера, например, выплаты коренным народам Москитии компенсации за разработку на их землях месторождений полезных ископаемых и за лесозаготовки.
В октябре 1987 года большой отряд «Ятамы» численностью 400 человек подписал с правительством мирный договор. Его командир Уриэль Ванегас заявил, что не хочет больше иметь дело с лидерами «контрас», которые продали «индейское дело» за несколько долларов и автоматов. В ответ на это непримиримые «контрас» – мискито при помощи ЦРУ разработали план покушения на трех священников моравской церкви и протестантских миссионеров (Джона Пола Лерераха, Ульриха Эперляйна и Энди Шогрина), которые выступали посредниками на переговорах индейцев‑мискито с правительством. За убийство трех человек «Никарагуанское сопротивление» было готово заплатить 50 тысяч долларов.
Тем временем, в атлантическом регионе к началу 1988 года в 90 % населенных пунктах были созданы комиссии по примирению и автономии, которые занимались репатриацией беженцев и основными задачами местного самоуправления. В конце января 1988 года лидер «Ятамы» Бруклин Ривера во главе делегации из девяти человек отправился в Никарагуа на переговоры с сандинистами.
Развитие обстановки в Москитии не устраивало ни ЦРУ, ни «штаб» Бермудеса, который каждый день терял десятки бойцов по амнистии сандинистов. К тому же следовало лишний раз убедить конгресс США, что никакого перемирия в Никарагуа нет.
21 сентября 1987 года Рейган обратился к Генеральной Ассамблее ООН, в том числе, к делегации Никарагуа в зале заседаний: «Сандинистской делегации здесь сегодня я говорю: ваш народ знает истинную природу вашего режима… Поймите: ни мы, ни международное сообщество не согласимся с липовой „демократизацией“, которая предназначена для того, чтобы замаскировать сохранение диктатуры»[1328].
Однако США явно теряли союзников в пропагандистской войне против Никарагуа. На следующий день президент Коста‑Рики Ариас призвал американцев с той же трибуны, что и Рейган, дать миру в Центральной Америке шанс и прекратить военную помощь всем странам региона: «Мы хотим взять судьбы нашего региона в собственные руки»[1329]. В октябре 1987 года Ариасу была присуждена Нобелевская премия мира.
Когда к Генеральной Ассамблее ООН обратился президент Никарагуа Ортега, американская делегация в «знак протеста» покинула зал. Ортега прокомментировал это следующим образом: «У некоторых болят уши, когда они слышат правду. Они совершили против нас агрессию и убили наших граждан, но теперь они расстраиваются, когда им говорят правду». Ортега призвал США к прямым переговорам с Никарагуа и выразил надежду, что Рейган не поступит, как его делегация в ООН. Но посол США в ООН Уолтерс назвал речь Ортеги «революционной болтовней, а относительно демарша своей делегации добавил: «…я не желаю терпеть, чтобы площадка ООН использовалась для нападок на мою страну и нашего президента»[1330].
Сам Рейган тоже не унимался. 7 октября 1987 года он заявил на саммите ОАГ: «Торжественно клянусь: пока я дышу, я буду стремиться словом и делом помогать никарагуанским борцам за свободу»[1331]. В качестве предлога для продолжения помощи «контрас» вопреки мирному договору Эскипуласа Рейган называл стремление заставить сандинистов с помощью военного давления «контрас» выполнять этот договор. Американцы не собирались прекращать помощь до тех пор, пока «контрас» не станут ключевой политической силой в Никарагуа.
Сандинисты же, в отличие от американцев, открытых дискуссий с идеологическим противником не боялись. 10 октября 1987 года Джин Киркпатрик, бывший посол США при ООН и истовый враг сандинистов (в ее честь даже была названа одна из группировок «контрас»), выступила в Манагуа перед никарагуанцами, которых отобрало американское посольство. Примерно в этот же период США отказали во въездной визе министру внутренних дел Никарагуа Томасу Борхе.
5 ноября 1987 года истекал 90‑дневный срок, уставленный договором Эскипуласа для его выполнения всеми странами‑участницами. В этот же день Никарагуа заявила, что согласна через посредников провести переговоры с «контрас», чтобы заключить соглашение о прекращении огня. До этого сандинисты хотели говорить на эту тему только с представителями США, что было логично – ведь именно американцы полностью контролировали и направляли «Никарагуанское сопротивление». Никарагуанцы также объявили о готовности выпустить из тюрем 985 политических заключенных и отменить чрезвычайное положение, как только будет прекращена зарубежная помощь «контрас».
Американцы выступили с фантастическими обвинениями: якобы в тюрьмах Никарагуа содержатся более 10 тысяч политзаключенных, и поэтому освобождение 985 из них – всего лишь незначительный символический жест. Но, по данным американских правозащитных организаций, из 8 тысяч лиц, отбывавших наказание в Никарагуа, только 3700 можно было причислить к «политическим», причем 2200 из них являлись бывшими национальными гвардейцами.
На очередные уступки Никарагуа США отреагировали в привычной для них манере. 5 ноября 1987 года конгресс выделил «контрас» 3,2 миллиона долларов на период до начала 1988 года.
13 ноября Никарагуа выступила с планом прекращения огня при посредничестве фактического главы никарагуанской католической церкви и активного противника сандинистов Обандо‑и‑Браво. Согласно этому плану никарагуанская армия объявляла о прекращении огня в определенных районах, где «контрас» должны были под контролем посредников к концу ноября 1987 года сдать оружие. После этого бывшие повстанцы получали право свободно участвовать в политичесой жизни страны.
Но США такое развитие событий решительно не устраивало.
Для демонстрации силы своих подопечных американцы решили провести руками «контрас» новое генеральное наступление, на сей раз в Москитии. Целью был захват (и, по возможности, удержание) основных центров горнодобывающей промышленности – Сиуны, Бонансы и Роситы (примерно в 160 милях к северо‑востоку от Манагуа и в 100 милях к югу от главной базы «контрас» Агуакате в Гондурасе).
Предприятия трех городков давали в никарагуанский бюджет до 23 миллионов долларов ежегодно. В Сиуне был центр радарного слежения, организованный советскими специалистами, который тоже предполагалось уничтожить. Из этого центра сандинисты отслеживали все полеты из Гондураса самолетов, снабжавших отряды «контрас» в Никарагуа. К тому же наступление должно было сорвать процесс примирения индейцев‑мискито с правительством.
Наконец, наступление было приурочено к очередному голосованию в конгрессе относительно помощи «контрас». Конгрессменов следовало убедить в том, что никакого мира в Никарагуа нет.
План наступления был разработан резидентурой ЦРУ в Тегусигальпе, и Бермудесу предложили лишь его утвердить. Согласно плану отдельные группировки «контрас» сначала должны были провести отвлекающие атаки в разных местах, чтобы сковать части СНА. Затем более трех тысяч «контрас» одновременно быстрой атакой захватывали три города.
Никогда еще ЦРУ не привлекало к наступлению такого количества сил. Все командиры атаковавших частей получили детальные фотографии со спутников и самолетов‑шпионов, на которых точно были изображены все объекты, которые предполагалось захватить или уничтожить.
После заключения мирного договора в Эскипуласе в сентябре – ноябре 1987 года «контрас» усилили атаки по всей территории Никарагуа, чтобы отвлечь внимание сандинистов от истинной цели своего предстоящего наступления. По данным министерства обороны Никарагуа, лишь с 5 сентября по 5 октября 1987 года СНА и милиция участвовали в 481 бое против «контрас» – это было на 150 боев больше, чем за предыдущий месяц. «Контрас» провели 55 акций против гражданского населения, в том числе 11 атак против сельхозкооперативов и населенных пунктов и 16 актов саботажа против объектов экономической инфраструктуры. Американцы за этот же месяц провели над территорией Никарагуа 14 разведывательных полетов и 58 раз сбрасывали с самолетов боеприпасы, оружие и снаряжение для отрядов «контрас»[1332].
Как всегда, у «Никарагуанского сопротивления» плохо обстояло дело с соблюдением прав человека. За период 5 сентября – 5 октября 1987 года от рук бандитов погибли 22 мирных жителя, 40 были ранены, а 34 – похищены.
7 октября 1987 года правительство Никарагуа объявило одностороннее прекращение огня в трех районах боевых действий. «Контрас» ответили на это атакой на четыре населенных пункта в районе города Хуигальпа в центре страны. Были убиты 20 бойцов армии и милиции.
Так, 21 ноября 1987 года в два часа ночи отряд бандитов под командованием некоего «Уолтера» атаковал сельхозкооператив недалеко от местечка Сан‑Мигелито, который обороняли примерно 40 милиционеров и резервистов. При этом шрапнелью была ранена беременная 20‑летняя Люсия Секейра Кампос, а ее 14‑месячной дочери обожгло колено. Бой продолжался до шести часов утра и в нем погибли 11 мирных жителей (включая пятерых детей). Еще 29 были ранены. Американская правозащитная организация «Америкас Уотч» потребовала от лидера «контрас» Калеро объяснений, но так их и не дождалась[1333].
Каждый день с начала ноября 1987 года на остров Сван из США прибывали партии оружия, снаряжения и боеприпасов. В середине ноября примерно две тысячи «контрас» начали скрытное выдвижение к объектам атаки из центральных районов Никарагуа, а тысяча – с территории Гондураса. Все главные командиры тактических группировок впервые участвовали в скоординированном нападении. Американцы заставили отправиться в поход даже Мака, который не был в Никарагуа несколько лет[1334]. Для соблюдения абсолютной секретности марша всем отрядам было запрещено пользоваться полевыми рациями.
Для отвода глаз «контрас» выступили 1 декабря 1987 года со своим «альтернативным» планом прекращения огня. Никарагуанской армии предлагалось покинуть больше половины территории страны, которая фактически переходила под контроль самих «контрас». Правительство в Манагуа в это время должно было провести «демократизацию», в которую «контрас» включали, например, роспуск всех сельхозкооперативов. Фактически этот план означал бы исполнение давнишних желаний «контрас» и их американских хозяев – превращение части территории Никарагуа в «освобожденную зону». Но, в отличие от сальвадорских левых партизан, «контрас» за всю войну так и не смогли «освободить» и удержать продолжительное время ни одной пяди никарагуанской территории.
Неудивительно, что правительство отвергло этот «план», означавший, по сути, капитуляцию СНА, которая не проиграла «контрас» ни одного крупного боя.
Тем не менее никарагуанское правительство было готово к переговорам, и они начались через посредников 3 декабря 1987 года в Доминиканской республике. Между тем сенат США 12 декабря проголосовал за выделение «контрас» 16 миллионов долларов «невоенной помощи» на период до февраля 1988 года.
Но переговоры служили «контрас» лишь прикрытием для сосредоточения сил. К концу третьей недели декабря 1987 года группировки «контрас» впервые вышли на связь с главной базой в Агуакате, сообщили, что достигли исходных пунктов для атаки и запросили организацию снабжения с воздуха.
В воскресенье 20 декабря на рассвете тысячи «контрас» одновременно атаковали все три города.
Бойцы группировки командира Ригоберто ворвались в город Сиуна с населением в 10 тысяч человек. Было захвачено два военных склада и местный полевой аэродром. Недалеко от города бандиты захватили и подорвали построенный советскими специалистами комплекс РЛС. Была взорвана и цистерна с горючим. Местным жителям бандиты предложили разграбить склад с консервированными продуктами, а остатки еды сожгли[1335].
Примерно в 20 милях к северу от Сиуны группировка командира Ренато захватила город Бонанса, включая взлетно‑посадочную полосу. Бандиты уничтожили местную гидроэнергетическую электростанцию, которая питала горнодобывающие рудники. Были разграблены дома чехословацких инженеров, которые остались в живых только потому, что в это время находились в рождественском отпуске на родине.
В Росите группировка командира Фернандо столкнулась с ожесточенным сопротивлением и так и не смогла полностью овладеть городом. Уже в боях за окраины были убиты около 30 «контрас». Фернандо пришлось отдать приказ прекратить наступление. Бандиты взорвали два моста на единственной дороге, связывавшей центры горнодобывающей промышленности с атлантическим побережьем.
Американцы были довольны ходом наступления и решили извлечь из него максимальный пропагандистский эффект. Они решили перебросить вертолетами в Сиуну или Бонансу группу американских журналистов. Бермудес должен был встретить их, убедить в том, что теперь его главный штаб наконец‑то находится на «освобожденной» никарагуанской территории, и на правах хозяина угостить гамбургерами на главной улице города. Напуганному Бермудесу кураторы из ЦРУ без обиняков сказали: «…теперь нам нужны настоящие герои».
21 декабря 1987 года пресс‑служба «контрас» начала собирать группу журналистов для полета в Никарагуа. Но когда репортеры прибыли в аэропорт Тонконтин в Гондурасе, им пришлось ждать там несколько часов. Наконец их погрузили в американский вертолет и доставили на базу ВВС Агуакате.
Однако к тому времени в район боев уже были переброшены подкрепления СНА, и бандитов начали быстро вышибать из Сиуны и Бонансы. В понедельник Сиуна была уже снова под контролем правительственных войск.
ЦРУ пришлось срочно поменять план пропагандистской акции. Теперь Бермудес должен был встретиться с журналистами уже на базе Сан‑Андрес, на никарагуанско‑гондурасской границе. Никакого отношения к наступлению эта база не имела, но ЦРУ был нужен «боевой» антураж в виде палаток и джунглей.
Бермудес, одетый в полевую форму (он, как и журналисты, прилетел в Сан‑Андрес на американском вертолете) разъяснил репортерам, что они находятся на территории «стратегического командования» «Никарагуанского сопротивления». Главком «контрас» обещал журналистам полет в Сиуну, но вылет все откладывался, и Бермудес потчевал гостей разного рода историями и анекдотами. Они же удивлялись, что в разгар «решающего наступления» верховный главнокомандующий не отдает никаких распоряжений, а просто убивает время в компании прессы[1336].
Утром во вторник 22 декабря 1987 года преисполненный важности Бермудес сообщил журналистам, что отдал своим войскам приказ отступить. Мол, сильный удар нанесен, и все цели операции выполнены. Позволив сфотографировать себя над военными картами, он предложил журналистам вернуться обратно в Тегусигальпу.
Бермудес признал, что нападение на Сиуну, Роситу и Бонансу произошло за день до начала очередного раунда непрямых мирных переговоров между сандинистами и «контрас» в Санто‑Доминго (которые были сорваны), но уверял, что это – чистая случайность. Атака‑де была сначала запланирована на ноябрь, но потребовала больше времени для подготовки.
По данным Бермудеса, его «армия» уничтожила около сотни бойцов Сандинистской народной армии. Министерство обороны Никарагуа признало потерю 23 военнослужащих, 53 гражданских лиц и 24 «контрас»[1337].
Но наступление «контрас» было рассчитано главным образом на то, чтобы впечатлить американский конгресс. В день начала боев, 20 декабря 1987 года, конгресс согласился выделить «контрас» 8,1 миллиона долларов до февраля 1988 года и предусмотрел выделение еще 8,8 миллиона в случае необходимости. Рейган предупредил, что наложит вето на весь бюджетный законопроект, если он не будет содержать средств на «Никарагуанское сопротивление». 3,6 миллиона предполагалось потратить на еду, одежду и медикаменты, 4,5 миллиона – на их транспортировку в Гондурас. Помимо этого министерству обороны разрешили предоставить ЦРУ в целях передачи «контрас» современное электронное оборудование для радиоэлектронной борьбы против никарагуанских РЛС и ракет «земля‑воздух»[1338].
15 января 1988 года главы центральноамериканских государств встретились, чтобы обсудить ход выполнения положений договора от августа 1987 года. Американская дипломатия приложила много усилий, чтобы участники саммита осудили Никарагуа, хотя именно эта страна, в отличие от Сальвадора или Гватемалы, действительно последовательно выполняла свои обязательства по договору. Кое‑чего США добились – несмотря на возражения Никарагуа, было решено распустить международную комиссию по верификации договора, так как она критиковала Сальвадор и Гондурас за игнорирование договора Эскипулас. Досталось от комиссии и США: «Несмотря на призывы президентов центральноамериканских стран, правительство Соединенных Штатов Америки продолжало на практике проводить политику оказания помощи, в частности военной, повстанческим силам, действующим против правительства Никарагуа. Решительное прекращение такой помощи продолжает оставаться неотъемлемой предпосылкой для успеха мирных усилий…»[1339]США обвинили международную комиссию в предвзятости, хотя она на 90 % состояла из представителей латино‑американских государств, а отнюдь не социалистических стран.
Игнорируя призывы стран Центральной Америки, администрация Рейгана запросила у конгресса 36 миллионов долларов на финансирование «контрас», из которых 32,65 миллиона были «гуманитарной помощью», хотя среди «гуманитарных грузов» имелись вертолеты и джипы. Военная помощь в размере 3,6 миллиона долларов должна была быть выделена в марте 1988 года, когда Рейган планировал обвинить сандинистов в срыве процесса национального примирения в Никарагуа. Всего на период с 1 марта по 30 июня 1988 года Рейган просил ассигновать на «контрас» примерно 60 миллионов долларов.
Для того чтобы выбить из конгресса еще больше средств, ЦРУ решило срочно захватить еще один никарагуанский город. Выбор пал на Хуигальпу, столицу департамента Чонталес. Самолеты ЦРУ начали активно сбрасывать боеприпасы группировке «контрас» в окрестностях города. Один из самолетов типа ДС‑6 был сбит никарагуанской ПВО. Сандинисты упредили «контрас» и начали теснить бандитов вокруг Хуигальпы. «Борцы за свободу» смогли лишь обстрелять город из минометов 20 января 1988 года.
Несмотря на мирный договор от 7 августа 1987 года в Эскипуласе, «контрас» продолжали свои бесчинства против гражданского населения. Например, 7 января 1988 года они атаковали сельхозкооператив «Хуан Сантьяго Талено» в департаменте Эстели. Снаряд бандитов ударил в кирпичное здание, которое в кооперативе использовали в качестве спальни для детей (именно потому, что оно было из кирпича). Были сразу убиты две девочки, двенадцатилетняя и трехлетняя. 11 мужчин, защитников кооператива, схватили автоматы и начали отстреливаться[1340]. Атака была отбита.
Декабрьские атаки на Сиуну, Бонансу и Роситу, которые ЦРУ охарактеризовало как самое успешное «наступление» «контрас» за всю войну, не произвели особого впечатления на конгресс США. Депутаты были заняты расследованием скандала «Иран – „контрас“», хотя Ирану при этом уделялось неизмеримо больше внимания.
К тому же «контрас» приходилось все же как‑то учитывать соглашение августа 1987 года в Эскипуласе. С декабря 1987 года делегации сандинистов и «Никарагуанского сопротивления» вели непрямые переговоры в Санто‑Доминго, находясь в разных отелях. Сандинистов представляли видный американский юрист Пол Рейчлер и один из лидеров Социал‑демократической партии Германии (СДПГ) Ханс‑Юрген Вишневски. После атаки на Бонансу, Сиуну и Роситу «контрас» прервали контакты, требуя присутствия на переговорах представителя правительства Никарагуа.
Заместитель министра иностранных дел Никарагуа Виктор Уго Тиноко заметил, что «контрас» просто ищут предлог для срыва переговоров (ранее они согласились на контакты через посредников), так как в конгрессе США предстоит голосование по вопросу выделения им финансовой помощи.
В январе 1988 года обе стороны впервые встретились напрямую в столице Коста‑Рики Сан‑Хосе.
Администрацию Рейгана все эти мирные инициативы не интересовали, и президент предложил конгрессу выделить «контрас» 36 миллионов долларов военной помощи на четыре месяца. Но на этот раз он даже не смог представить внятного обоснования, и 3 февраля 1988 года палата представителей отвергла законопроект администрации Рейгана, хотя и незначительным большинством в 219 против 211 голосов[1341]. На следующий день, правда, сенат одобрил финансирование для «контрас», но этот жест был символическим – по бюджетной процедуре главной в этом вопросе была нижняя палата конгресса.
Голосование в конгрессе окончательно деморализовало воинство Бермудеса, и группировки «контрас» без всякого приказа начали возвращаться из Никарагуа обратно в Гондурас. Одни командиры открыто обвиняли Бермудеса в некомпетентности, другие не хотели заключать с сандинистами никакого мирного соглашения. Инструкторы из ЦРУ тоже потихоньку паковали чемоданы и уезжали из Гондураса. После голосования в конгрессе в отставку подал главный куратор «контрас» в Лэнгли Алан Файерс, который с 1984 года возглавлял специальную группу ЦРУ по Центральной Америке (Central American Task Force). После разоблачения конгрессом аферы «Иран – „контрас“» в декабре 1987 года Файерсу объявили выговор, и он был обижен, что из него, как и из Норта, сделали козла отпущения.
На встрече междведомственной группы по Никарагуа Файерс сказал заместителю госсекретаря Эллиоту Абрамсу: «Настало время нам (то есть ЦРУ) выбираться из этого, нужна свежая кровь». Через несколько дней в Майами, на встрече с руководством обескураженного «Никарагуанского сопротивления» Фаейрс (которого «контрас» знали как «Клиффа») разрыдался и сквозь следы причитал, как он привязался к «контрас» за эти годы. Мол, даже дома, жаря барбекю, он думал только о «контрас»[1342]. Бермудес, Калеро, Аристидес Санчес и прочие главари «контрас» теперь со всей ясностью осознали, что их дело окончательно проиграно.
Опеку над «контрас», переименованными теперь в «беженцев», взяли на себя государственный департамент и Агентство США по экономической помощи иностранным государствам.
На встрече с руководством «контрас» в офисе неподалеку от аэропорта Майами посол по особым поручениям Моррис Басби в присутствии других высокопоставленных дипломатов и представителя ЦРУ Джона Маллета прямо сказал, что денег от США больше не будет.
Правда, примерно 200 морских контейнеров с оружием, боеприпасами и продовольствием все еще находились на острове Сван, и их хватило бы на месяцы вооруженной борьбы. Но ЦРУ имело полномочия перебрасывать эти грузы по воздуху только до конца февраля 1988 года. Таким образом, «контрас» теперь не могли воспользоваться огромными и уже оплаченными американской казной запасами, поскольку собственных самолетов у них не было.
ЦРУ посоветовало Бермудесу доставлять с острова грузы на катерах в Гондурас, а потом на руках и мулах на территорию Никарагуа. Бермудес был возмущен: «Мы вам не китайцы!» (Он намекал на печальную участь китайских грузчиков‑кули – мол, «контрас» – бойцы, а не носильщики.) ЦРУ все же вывезло самолетами припасы со Свана, сбрасывая их на парашютах над базой Сан‑Андрес.