РАССКАЗКА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ 7 глава

Ус­по­ко­ив­шись, Пу­те­ше­ст­вен­ни­ки, при­ня­ли ре­ше­ние ид­ти к Во­ро­но­пла­ну и там, в спо­кой­ной об­ста­нов­ке, об­су­дить даль­ней­ший план дей­ст­вий.

 

Во­ро­но­план был на том же мес­те где, и ос­та­ви­ли его на­ши ге­рои. Он лежал, без­ды­хан­но на­кре­нив­шись на од­но кры­ло и смот­реть на сею кар­ти­ну, бы­ло го­ре­ст­но и противно, как и на без­бреж­ный, рав­но­душ­ный, все­по­гло­щаю­щий оке­ан.

Ре­ше­но бы­ло по­пы­тать­ся вос­ста­но­вить ра­бо­то­спо­соб­ность аг­ре­га­та тех­ни­че­ски­ми и ма­ги­че­ски­ми спо­со­ба­ми. Для че­го Ка­тя и Ле­ший при­ня­лись ос­мат­ри­вать по­вре­ж­де­ния, ко­пать­ся в мо­то­ре и кол­до­вать вся­кие на­го­во­ры и мо­лит­вы. Не­дос­тат­ку за­ня­тия не досталось, и он был от­пу­щен Же­ной, по­гу­лять по бе­ре­гу (Но не да­ле­ко).

 

Ве­че­ре­ло и, утомившись, Ведь­ма и Ле­ший ре­ши­ли ос­та­вить не­ко­то­рые доработки, в том чис­ле и раз­ра­бот­ку то­п­ли­ва из имею­щих­ся под­руч­ных ма­те­риа­лов, на зав­тра. На­до бы­ло по­ужи­нать и ук­ла­ды­вать­ся на ноч­лег в надёжном месте, а имен­но в Во­ро­но­пла­не.

 

Ле­ший, на­брал се­бе вся­ко­го тря­пья и уст­раи­вал его так, чтобы бы­ло помяг­че и удоб­ней от­да­вать­ся не­бы­тию. Ка­те­ри­на, вы­лез­ла на­ру­жу и по­зва­ла Му­жа. Но его ни­где не бы­ло вид­но.

 

- Ле­ший! – взвол­но­ва­лась она, – мо­жет ты по­кри­чишь его, у ме­ня уже про­сто сил нет с этим стер­ве­цом справ­лять­ся.

- Он мне не род­ст­вен­ник, что­бы так сер­деч­но за­бо­тит­ся, – про­вор­чал Ле­ший, но всё же вы­су­нул­ся в ил­лю­ми­на­тор, и крик за­стрял в его гор­ле. Так с от­кры­тым ртом он и по­вер­нул­ся к Ведь­ме. – Там… Там… – Толь­ко и смог вы­го­во­рить он, ты­ча паль­цем по дру­гую сто­ро­ну от вы­хо­да.

Ка­те­ри­на вы­бе­жа­ла из Во­ро­но­пла­на и, обо­гнув его, обом­ле­ла. Гла­зам пред­ста­ла жут­кая кар­ти­на.

 

Ог­ром­ные глы­бы волн бу­шую­ще­го океа­на раз­би­ва­лись о ка­мень. На кам­не, в лу­чах за­хо­дя­ще­го солн­ца, стоя­ла ма­лень­кая фи­гур­ка Не­дос­тат­ка. Ве­тер тре­пал его оде­ж­ды и раз­ве­вал во­ло­сы. Маленький Не­дос­та­ток, колотил о ва­лун, не­из­вест­но от­ку­да взяв­шие­ся, яй­ца и яро­ст­но ши­пе­л: НЕ­НА­ВИ­ЖУ!!! – Бро­сая их в во­ду. По­всю­ду пла­ва­ли ос­кол­ки яиц, в не­ко­то­рых, ви­ди­мо, бы­ли ещё не на­ро­див­шие­ся птен­цы и их тру­пи­ки вя­ло по­ка­чи­ва­лись на вол­нах. Вместе с пеной, мо­ре вы­но­си­ло их на бе­рег и сли­зы­ва­ло об­рат­но.

- Ми­лый! – вскри­ча­ла Ведь­ма, па­дая на ко­ле­ни, – ты, что же это по­га­нец эта­кий де­ла­ешь, а?

- НЕ­НА­ВИ­ЖУ! – ши­пел Не­дос­та­ток и раз­би­вал о ка­мень но­вую пар­тию яиц.

- Где ты взял-то их, не­нор­маль­ный, ты мой!

- Да, где бы ни взял, их те­перь мень­ше бу­дет, птиц этих по­га­ных…

- Это у не­го шок.

Ка­тя вздрог­ну­ла от вне­зап­но­го при­кос­но­ве­ния к пле­чу. По­за­ди сто­ял Ле­ший.

- Он те­перь им всю жизнь мстить бу­дет. До са­мо­го своего по­след­не­го кон­ца и пси­хуш­ка не по­мо­жет. Это кли­ни­ка. Ле­чить? Бес­по­лез­но. Вот так-то, да…

 

- Бо­же! – взмо­ли­лась Ведь­ма, – как же мно­го он их тут на­ко­ло­тил-то, из­верг. – И тут же за­кри­ча­ла на Му­жа: – Хва­тит уже! Ты от них мес­ти не бо­ишь­ся? Пти­цы мсти­тель­ны и за сво­их птен­цов, го­ло­ву те­бе ото­рвут. А ну жи­во бро­сай всё и в люль­ку! Ко­му ска­за­ла?!

 

Ко­гда Не­дос­та­ток сошёл с кам­ня и при­бли­зил­ся к друзь­ям, гла­за его свер­ка­ли бе­сов­ским огнём, рот скри­ви­ла страш­ная ух­мыл­ка. Ко­гда он за­го­во­рил, его го­лос не­воз­мож­но бы­ло уз­нать.

- Я их всех унич­то­жу! Всех, ни­ко­го не ос­тав­лю!

- Они же ма­лень­кие ещё, – по­жа­ле­ла Ведь­ма.

- Ме­лень­кие? Это они по­ка, а вы­рас­тут, так нор­маль­ным лю­дям про­хо­ду не да­ют, – не уни­мал­ся Не­дос­та­ток.

- О чём ты ми­лый? – Ведь­ма при­жа­ла Не­дос­тат­ка к пыш­ной гру­ди и при­ня­лась ус­по­каи­вать его, гла­дя по го­лов­ке.

- О чём? Глу­пая ты жен­щи­на! – вспы­лил Не­дос­та­ток, вы­ны­ри­вая из гру­дей, – пом­нишь ту зо­ло­тую пу­го­вич­ку, что при­ши­ва­ла ты мне на ши­рин­ку?

- Та­кая бле­стю­чень­ка, да? С бу­ков­ка­ми ино­стран­ны­ми?

- Она са­мая. Так эти бес­тии, там, в гнез­де, – Не­дос­та­ток рез­ко вски­нул ру­ку в сто­ро­ну го­ры, – от­кле­ва­ли мне её на­прочь, вме­сте с…

- Ах! – вы­крик­ну­ла же­на, – Что, под са­мый ко­рень?

- Да, под ко­рень, вме­сте с нит­ка­ми!

- Бед­нень­кий! – по­се­то­ва­ла Ка­тя, пы­та­ясь опять ув­лечь ли­цо му­жа, по ко­то­ро­му уже тек­ли сле­зы, об­рат­но на грудь.

- Бед­нень­кий?! – пе­ре­драз­нил Же­ну Не­дос­та­ток и, вы­рвав­шись из объ­я­тий, под­бе­жал к океа­ну. Вы­удил из кар­ма­на ещё од­но яй­цо и за­швыр­нул его в темноту, за­прав­ским ма­хом ме­та­те­ля ядер.

Ка­тя, взмах­нув ру­ка­ми, ох­ну­ла. Ле­ший снял с го­ло­вы шап­ку ушан­ку и вы­тер вспо­тев­ший лоб:

- Аминь, – произнёс он и, во­дру­зив шап­ку об­рат­но, вя­ло, шар­кая но­га­ми по пес­ку, на­пра­вил­ся к Во­ро­но­пла­ну.

И на­до за­ме­тить во­вре­мя. От­ку­да-то свер­ху по­слы­ша­лось зловещее кар­ка­нье. Тут же раз­дал­ся ро­кот гро­зы, че­рез мгно­ве­ние

 

не­бо раз­ре­за­ла яр­кая вспыш­ка мол­нии, оза­рив не­смет­но-ог­ром­ное тол­пи­ще па­ря­щих птиц, раз­ных мас­тей. Не­за­мед­ли­тель­но, пошёл дождь, вме­сте с ним с не­ба ста­ли сы­пать­ся, пи­ки­рую­щие пти­цы. Они вон­за­лись в пе­сок и как сле­пые раз­би­ва­лись в лепёшку. Ещё од­на мол­ния ос­ве­ти­ла стаю, они уже бы­ли ни­же и их гла­за сот­ня­ми ма­лень­ких злоб­ных звёзд смот­ре­ли на ого­ро­шен­ных, рас­те­рян­ных пут­ни­ков. Не­боль­шой клин, в сот­ни пол­то­ры, от­де­лил­ся от об­щей ку­чи и уст­ре­мил­ся пря­мо на Не­дос­тат­ка.

- По­лун­д­ра!!! – за­орал Не­дос­та­ток и ри­нул­ся в ук­ры­тие к Во­ро­но­пла­ну.

- Ма­моч­ка!!! – за­кри­ча­ла вдо­гон­ку Ка­тя, но но­ги от­ка­зы­ва­лись слу­шать­ся, – По­мо­ги­те мне, кто ни будь!

Не­дос­та­ток не мог её ус­лы­шать. Вбе­жав в Во­ро­но­план, он при­нял­ся за­драи­вать ил­лю­ми­на­то­ры, страх под­ска­зы­вал ему, что на­до де­лать.

За­то её ус­лы­шал Ле­ший, он оп­ро­ме­тью бро­сил­ся на­зад, под­хва­тил Ведь­му на ру­ки, вы­рвав её поч­ти у не­ми­нуе­мой смер­ти из-под клю­ва, внёс в Во­ро­но­план. Бе­реж­но по­ло­жив её в крес­ло, ки­нул­ся к две­рям и за­крыл их.

Не­дос­та­ток уже за­кан­чи­вал с по­след­ним ил­лю­ми­на­то­ром, ко­гда пер­вые уда­ры птичь­их клю­вов за­сту­ча­ли в об­шив­ку. Дру­зья пе­ре­гля­ну­лись. Си­туа­ция бы­ла не из луч­ших.

 

Уда­ры птичь­их клю­вов, то ути­ха­ли, то на­рас­та­ли с но­вой си­лой. Весь Во­ро­но­план со­дро­гал­ся и тряс­ся, то­го и гля­ди раз сы­пет­ся и от­кро­ет своё чре­во на съе­де­ние птичь­ей, опо­ло­умев­шей ора­ве.

- Что, Ле­ший, ви­дел, ко­гда-ни­будь град из жи­вых пти­чек? – зло­рад­ст­во­вал Не­дос­та­ток.

- По­го­ди ты ра­до­вать­ся-то! – ре­зон­но за­ме­тил Ле­ший, – Вот про­бьют об­шив­ку, то­гда и по­ве­се­лим­ся, те­бя пер­во­го на корм этим тва­рям.

- А! Что я го­во­рил?! – взо­рвал­ся Не­дос­та­ток, – Тва­ри они и есть, тва­ри! У чу­че­ла пер­на­тые! – И он по­гро­зил ку­ла­ком в ил­лю­ми­на­тор.

 

Там за стек­лом си­де­ло не­сколь­ко чер­ных во­рон. Их бе­ше­ные глаз­ки страш­но вра­ща­лись, пти­цы ска­ли­лись, об­на­жая бе­лые ост­ро­ко­неч­ные зу­бы.

- Ви­дал, что тво­рят?! Уро­ди­ны, – Не­дос­та­ток швыр­нул в ил­лю­ми­на­тор спа­са­тель­ным жи­ле­том. Пти­цы не­уве­рен­но на­ча­ли дол­бать ок­но клю­ва­ми, – ска­лят­ся, су­ки­ны де­ти!

- Это ты ви­но­ват! – вы­крик­ну­ла Ведь­ма, – Ну ска­жи мне, кто, про­сил те­бя бить эти яй­ца?

- По­си­ди с не­де­лю в гнез­де… – па­ри­ро­вал Не­дос­та­ток, – те­бе баш­ню и не так свернёт! НЕ­НА­ВИ­ЖУ!

- Ма­моч­ка, – про­шеп­та­ла в от­вет Ведь­ма и мед­лен­но сполз­ла с крес­ла на пол.

- Ты че­го это, а? – за­шеп­тал Ле­ший, и сам не­воль­но при­сел. Ос­мот­рев­ший, он по­нял вол­не­ние Ка­ти.

 

В ка­ж­дом из пя­ти­де­ся­ти ил­лю­ми­на­то­ров тор­ча­ли го­ло­вы птиц. Они, при­щу­ри­ва­ясь, всмат­ри­ва­лись внутрь, свер­кая злоб­ны­ми бу­син­ка­ми глаз. Вне­зап­но ста­ло со­всем ти­хо. Толь­ко из­ред­ка раз­да­вал­ся скре­жет ког­тей по мок­рой об­шив­ке Во­ро­но­пла­на.

- Ага! – вскри­чал Не­дос­та­ток, – да это же они пси­хи­че­скую ата­ку за­тея­ли, сво­ло­чи!

Он вы­хва­тил из кар­ма­на последнее яй­цо.

- Че­го ус­та­ви­лись, а? – орал он на птиц, про­ха­жи­ва­ясь по са­ло­ну, раз­ма­хи­вая яй­цом пред но­са­ми птиц, – За­вид­но, да? Не со­жрать вам ме­ня? А у ме­ня есть вот это, а у вас нет, и на дан­ный пе­ри­од яй­це­клад­ки у вас боль­ше не бу­дет. – Пти­цы не от­ры­ва­ясь, сле­ди­ли за взма­ха­ми ру­ки с по­след­ним яй­цом. – Вот ты!? – Не­дос­та­ток ткнул яй­цом в ил­лю­ми­на­тор од­ной пти­це под нос, – Вот имен­но ты?

Пти­ца, ко­то­рой пред­на­зна­чал­ся во­прос, ог­ля­ну­лась, пы­та­ясь по­нять, к ней ли об­ра­ща­ет­ся че­ло­век. Убе­див­шись, что к ней вни­ма­тель­но на­кре­ни­ла го­лов­ку, смот­ря пря­мо в гла­за го­во­ря­ще­му.

- Че­го ты вы­лу­пи­лась, стер­во­за, я те­бя спра­ши­ваю? – пти­ца по­жа­ла пле­ча­ми и как буд­то за­стес­ня­лась, – А вот я сей­час возь­му это яй­цо и бро­шу пря­мо в твои бес­сты­жие глаза!

 

 

Пти­ца, за­ка­ти­ла зрач­ки и упа­ла в об­мо­рок, её под­хва­ти­ли сза­ди стоя­щие пти­цы, и от­та­щи­ли вглубь тол­пы.

- Ага! Не нра­вить­ся? – ли­ко­вал не­дос­та­ток, – Ишь сла­бо­нерв­ные ка­кие, а на­па­дать ско­пом на без­за­щит­ных, это нор­маль­но? Я вас спра­ши­ваю?

 

Один из ил­лю­ми­на­то­ров был про­бит при па­де­нии. В эту ды­роч­ку мог­ло по­мес­тить­ся яй­цо. От ту­да и по­слы­ша­лось зло­ве­щие ши­пе­ние. Все вздрог­ну­ли.

- Эй! Ты, сю­да по­дой­ди.

- Кто это ска­зал? – гром­ко, но ис­пу­га­но спро­сил Не­дос­та­ток.

- Я это! Я! – из дыр­ки тор­чал во­ро­ний клюв он и го­во­рил.

- Ну и че­го те­бе на­до? – Не­дос­та­ток подошёл к ок­ну, – Мы с тер­ро­ри­ста­ми пе­ре­го­во­ров не ведём…

- Яй­цо от­дай… – уве­ре­но про­го­во­рил клюв.

- Яй­цо те­бе на­до? – Не­дос­та­ток по­кру­тил им у клю­ва пти­цы. – А пи-пи те­бе не хо-хо?

- От­дай сей­час же яй­цо! – за­орал клюв, все пти­цы при­дви­ну­лись вплот­ную к ил­лю­ми­на­то­рам, в са­ло­не ста­ло значительнее темнее.

- Да от­дай ты им это яй­цо, зло­сча­ст­ное! – не вы­дер­жа­ла Ведь­ма

- И в прав­ду, мо­жет они от­ста­нут, а? – вста­вил Ле­ший.

- Сей­час раз­меч­та­лись, – Не­дос­та­ток взъе­ре­пе­нил­ся пу­ще преж­не­го, он тер­петь не мог, ко­гда его на­чи­на­ли уго­ва­ри­вать.

Это ос­та­лось у не­го ещё с дет­ст­ва, ко­гда вос­пи­та­тель­ни­ца в дет­ском са­ду, уго­ва­ри­ва­ла его съесть ом­лет. Ра­зо­злив­шись от это­го ещё пу­ще, он рез­ко раз­вер­нул­ся и со все­го ма­ху, на­са­дил яй­цо на клюв го­во­ря­щей во­ро­не. От это­го та по­перх­ну­лась, и её стош­ни­ло.

По­ну­рив го­ло­вы пти­цы, на­ча­ли, мед­лен­но рас­хо­дит­ся, ус­та­ло, во­ло­ча мок­рые кры­лья. Стем­не­ло окон­ча­тель­но, толь­ко шум при­боя и пе­чаль­ные кри­ки уле­таю­щих птиц, за­вер­ша­ли этот уто­ми­тель­ный день.

 

 

РАССКАЗКА ШЕСТНАДЦАТАЯ

 

 

«…а завтрак отдай врагу…»

(К.О.К.)

 

 

Н очь про­ле­те­ла, как мол­ния. Как ис­пу­ган­ная солн­цем Со­ва. Ни мер­ный шум при­боя, ни ше­лест ве­тер­ка, не да­ли сну на­ших ге­ро­ев, ни по­коя, ни ра­до­сти. Соз­на­ние по­ки­ну­ло их, как толь­ко по­след­няя пти­ца по­ки­ну­ла на­стра­дав­ший­ся Во­ро­но­план. Ноч­ная мгла по­гло­ти­ла и пут­ни­ков и их сны, свя­зав всё в еди­ный ко­мок ужа­са с перь­я­ми и яй­ца­ми, бе­зум­ны­ми пти­ца­ми и при­ят­ны­ми або­ри­ге­на­ми.

Пер­вым про­снул­ся Ле­ший. Го­ло­ва у не­го жут­ко раз­ла­мы­ва­лась, сус­та­вы ны­ли. Шею скру­ти­ло так, что ра­зо­гнуть он её смог

 

толь­ко лов­ким дви­же­ни­ем рук, но с та­ким трес­ком, что про­сну­лись и ос­таль­ные.

- Ян­тарь, мать твою… У… У… – про­крях­тев это, он вы­пря­мил­ся и со зло­бой уда­рил ку­ла­ком в тряп­ки, ко­то­рые так ста­ра­тель­но со­би­рал и ук­ла­ды­вал для ком­фор­та, а они не оп­рав­да­ли на­дежд.

Схва­тив­шись за го­ло­ву обеи­ми свои­ми ла­до­ня­ми, он на­блю­дал слип­ши­ми­ся гла­за­ми, как про­сы­па­ют­ся его по­пут­чи­ки. Ужас­но хо­те­лось вы­смор­кать­ся и со­жрать, что ни будь на зав­трак.

 

Ведь­ма, уст­ро­ив­шая­ся, как са­мая ум­ная, сло­жив спин­ки кре­сел, воз­ле­жа­ла слов­но ко­ро­лев­на. По­верх неё, на са­мом мяг­ком мес­те, (то есть на гру­ди), ка­ла­чи­ком свер­нул­ся Не­дос­та­ток, он ещё слад­ко со­пел и пус­кал слю­ну. Ка­те­ри­на при­вста­ла на лок­тях, ту­по рас­смат­ри­вая са­лон Во­ро­но­пла­на, Не­дос­та­ток, в тот же миг ку­ба­рем ска­тил­ся с гру­ди на ко­ле­ни, но про­сы­пать­ся не ду­мал, а всё так­же про­дол­жал по­са­пы­вать и вдо­ба­вок по­сви­сты­вал.

- Вот ува­лень! – Ка­те­ри­на слад­ко по­тя­ну­лась, – Хоть кол на го­ло­ве че­ши. Спит как су­рок. – Она ос­то­рож­но взя­ла му­жа на ру­ки и пе­ре­ло­жи­ла на си­де­нья, на­крыв чьим-то пла­щом.

- Кать, – жа­лоб­но про­тя­нул Ле­ший, – у те­бя там, слу­чай­нень­ко, в склад­ках, ну этой вот… Юб­ки… – его гла­за за­бле­сте­ли иди­от­ским огонь­ком, – ска­тер­ти са­мо­бран­ки не за­ва­ля­лось? Уж боль­но жрать охо­та, а?

 

Ведь­ма на­пря­глась, пы­та­ясь по­нять че­го от неё хо­чет этот не­нор­маль­ный, ты­ча в юб­ки, тря­су­щем­ся паль­цем. Мо­жет до неё и дош­ло, но, на­вер­ное, со­всем не то, что имел в ви­ду Ле­ший. Она из­лов­чи­лась и ки­ну­ла Ле­ше­му в ли­цо, ка­кой-то тряп­кой.

- Ишь че­го вы­ду­мал охаль­ник! – за­ши­пе­ла она на не­го, – При жи­вом-то му­же, он вся­кие глу­по­сти тут за­те­ва­ет.

- Да ка­кие глу­по­сти-то? Я про­сто хо­тел…

- Хо­теть не вред­но, вред­но не хо­теть, – па­ри­ро­ва­ла Ведь­ма.

- Вот ду­ра! Я ж те­бя не о сек­се сей­час про­шу…

- Ду­ра?! – с но­вой си­лой за­ши­пе­ла Ведь­ма, гнев­но на­ви­сая

 

 

над за­спан­ным Ле­шим.

- Да жрать я хо­чу… По­ня­ла ты?

От это­го сви­стя­ще­го шу­ма про­снул­ся Не­дос­та­ток. Ни­че­го не по­ни­маю­щим гла­зом, (вто­рой никак не хо­тел раз­ле­п­лять­ся), он ос­мот­рел происходящее, в ос­нов­ном ви­дя об­шир­ную спи­ну же­ны, яро­ст­но ши­пев­шую на ка­ко­го-то не­то­пы­ря.

- Это ты че­го это, – спро­сил Не­дос­та­ток, – кош­ку, что ли го­ня­ешь…?

- Да ка­кую, к бе­су, кош­ку? – гнев­но раз­вер­ну­лась Ведь­ма к му­жу, – этот идио…о…о…о…о.

Последнее сло­во за­стря­ло в её гор­ле, как кость. Она по­бе­ле­ла ли­цом и ста­ла спол­зать на пол, гла­за её бы­ли так ве­ли­ки, что да­же при­вык­ший к чу­де­сам Не­дос­та­ток, пе­ре­кре­стил­ся. Про­сле­див за её взгля­дом, он уви­дел, что уви­де­ла же­на, и при­выч­но вы­ру­гал­ся.

 

Про­бу­див­шись с ран­ни­ми лу­ча­ми солн­ца и об­су­див про­шед­шие су­тки на об­щем со­б­ра­нии, пти­ца­ми бы­ло вы­не­се­но окон­ча­тель­ное ре­ше­ние. Отом­стить обид­чи­кам, ме­то­дом при­вле­че­ния их к смерт­ной каз­ни. Для при­ве­де­ния при­го­во­ра в дей­ст­вие, бы­ли при­зва­ны луч­шие осо­би птичь­е­го ми­ра и со­б­ра­ны, в плот­ное коль­цо во­круг стран­но­го ле­та­тель­но­го ап­па­ра­та, где и на­хо­ди­лись приговорённые.

И вновь в ил­лю­ми­на­то­ры Во­ро­но­пла­на смот­ре­ли мил­ли­ар­ды чер­ных птичь­их глаз, вы­ра­жая зло­бу и жа­ж­ду мес­ти.

- Ну, всё! Блин, – за­гну­са­вил Ле­ший, – зав­тра­ка мне те­перь точ­но не ви­дать, в об­щем-то, как и ро­ди­ну, и бе­лый свет…

- Те­перь они нас точ­но со­жрут, – вы­ска­за­ла своё пред­по­ло­же­ние Ведь­ма Ка­тя, – это к баб­ке не хо­ди.

- А я ду­маю, что нет, – бод­ро, как ни в чём не­бы­ва­ло Не­дос­та­ток со­ско­чил с кре­сел, вы­тер за­лип­ший глаз о Ка­ти­ну юб­ку и, поль­зу­ясь её оце­пе­не­ни­ем ещё и вы­смор­кал­ся, но ти­хо­неч­ко.

- Что нет? – хо­ром спро­си­ли Ка­тя и Дмит­рий.

- Нет, это зна­чит, что ни они нас со­жрут, а мы их…

- Не по­­н­и­­маем! – опять хо­ром про­го­ло­си­ли дру­зья.

 

 

- Ну–с! Гос­по­да. Бу­дем зав­тра­кать! – тор­же­ст­вен­но и спе­ци­аль­но гром­ко произнёс Не­дос­та­ток и дви­же­ни­ем про­фес­сио­наль­но­го фо­кус­ни­ка вы­та­щил, от­ку­да-то из-под си­де­ний це­лю кор­зин­ку яиц. – Же­на! Ско­во­род­ку!

- Ты же вче­ра го­во­рил, что-то… бы­ло последнее яй­цо. Врал да? – изу­ми­лась Ведь­ма.

- Я не врал, до­ро­гу­ша, я о на­шем зав­тра­ке ду­мал.

- Вот это мо­ло­дец! – по­хва­лил Ле­ший, ша­ря гла­за­ми по са­ло­ну в по­ис­ках под­хо­дя­ще­го ин­ст­ру­мен­та для жар­ки, – Я ес­ли и пом­ру се­го­дня, так хоть сы­тый.

- Этот мо­ло­дец, про­сто, под­лец! – вски­пе­ла Ка­те­ри­на. – Я ду­ма­ла, что с птич­ка­ми мы ра­зо­бра­лись раз и на­все­гда. Ан нет, те­перь они нас всю жизнь пре­сле­до­вать бу­дут. Слы­шишь ты, бе­зу­мец? Всю жизнь!

- Не, не ду­маю, – спо­кой­но от­ве­тил Не­дос­та­ток, на­роч­но раз­гу­ли­вая по са­ло­ну, по­ма­хи­вая кор­зин­кой яиц, на ви­ду изумлённой и обес­ку­ра­жен­ной ста­и птиц, об­ле­пив­ших ил­лю­ми­на­то­ры и за­та­ив­ших ды­ха­ние.

 

Ле­ший нашёл всё же ско­во­род­ку, и да­же при­мус. Ста­ра­тель­но чир­кал от­сы­рев­ши­ми спич­ка­ми, и до­бил­ся ре­зуль­та­та. Бла­го на­шлось и са­ло. Вско­ре при­ят­ный аро­мат и шквар­че­ние на­пол­ни­ли Во­ро­но­план. Пти­цы не от­ры­ва­ясь, смот­ре­ли на происходящее. Более вос­при­им­чи­вых, тех, что па­да­­ли в об­мо­рок при ви­де ки­пя­щей ско­во­род­ки, пер­на­тые от­тас­ки­ва­ли под тень кры­ла Во­ро­но­пла­на.

- Ми­лый мо­жет те­бе по­мочь? – на­роч­но гром­ко и отчётливо спро­си­ла Ведь­ма му­жа, по­няв его манёвр. Птиц ста­но­ви­лось мень­ше.

- Ес­ли те­бе не за­труд­нит, до­ро­гая, – при­няв её в иг­ру, гром­ко со­гла­сил­ся Не­дос­та­ток, не­бреж­но пе­ре­да­вая кор­зин­ку же­не.

Ле­ше­му же бы­ло не до шу­ток и актёрства, он про­сто звер­ски хо­тел есть. Его гла­за на­пол­ни­лись сча­сть­ем, же­лу­док ис­том­но вор­чал, рот за­ли­ва­ла слю­на. Он не­ис­то­во вер­тел ско­во­род­ку над огнём и об­ли­зы­вал­ся.

 

 

Ко­гда Ведь­ма раз­би­ла пер­вое яй­цо о реб­ро го­ря­чей ско­во­род­ки, пти­цы за стек­лом ах­ну­ли, треть сра­зу же от­вер­ну­лась и по­па­да­ла в об­мо­рок, не вы­дер­жав на­пря­же­ния. Дру­гие же оз­ло­би­лись пу­ще преж­не­го, приль­нув клю­ва­ми к ил­лю­ми­на­то­рам, их гла­за на­ли­ва­лись не­на­ви­стью и жа­ж­дой мес­ти. С по­след­ним раз­би­тым яич­ком, да­же са­мая стой­кая пти­ца от­па­ла и, плю­нув, уле­те­ла. Ста­ло свет­ло и пус­тын­но.

 

Ле­ший с Не­дос­тат­ком сра­зу же на­ле­те­ли на яич­ни­цу и уп­ле­та­ли её за ми­лую ду­шу. Ка­те­ри­на по­ты­ка­ла вил­кой и от­ка­за­лась.

- И всё же мне жал­ко этих пти­чек, – ска­за­ла она, от­са­жи­ва­ясь от по­жи­раю­щих еду муж­чин.

- Жал­ко у пчёлки… – с на­би­тым ртом от­ве­тил Не­дос­та­ток, и за­ржал как ло­шадь, со­тря­са­ясь всем те­лом.

- Не хо­чешь, не ешь! За­чем же дру­гим ап­пе­тит пор­тить? – воз­му­тил­ся Ле­ший, от­ни­мая при­лич­ный ку­сок яич­ни­цы у Не­дос­тат­ка.

- Из­вер­ги вы бес­со­ве­ст­ные, они же ма­лень­кие, без­за­щит­ные, бу­ду­щие птич­ки…

- Че­го же ты к ним вче­ра не вы­шла? – за­хо­хо­тал Не­дос­та­ток, – они бы те­бя то­же по­жа­ле­ли, клю­вом меж глаз.

- Ага! – под­дер­жал дру­га Ле­ший, – об­ле­пи­ли бы те­бя всю, как са­ран­ча и кран­ты. Да­же шваб­ра не спас­ла…

- Сво­ло­чи вы му­жи­ки, толь­ко жрач­ка на уме… – вы­па­ли­ла Ведь­ма и вы­бе­жа­ла на­ру­жу, силь­но хлоп­нув две­рью.

Муж­чи­ны ве­се­ло пе­ре­гля­ну­лись и про­дол­жи­ли тра­пе­зу.

На ули­це её ждал ещё один кош­мар.

По­всю­ду, на­сколь­ко хва­та­ло глаз, ва­ля­лись поч­ти мёртвые пти­цы. Более вы­нос­ли­вые от­пол­за­ли к де­ревь­ям, и на пес­ке был ви­ден их тяж­кий путь. Ка­те­ри­на ужас­ну­лась мас­шта­бу их пре­сту­п­ле­ния и, упав на ко­ле­ни в пе­сок, за­ры­да­ла. Ветер тре­пал её чер­ные куд­ри и пе­ре­ка­ты­вал тру­пи­ки птиц, ше­­л­естя без­воль­ны­ми крыль­я­ми и перь­я­ми.

Опом­нив­шись от го­ря, Ведь­ма за­ме­та­лась сре­ди пав­ших птиц, вы­ис­ки­вая уце­лев­ших, бе­реж­но со­би­ра­ла их в по­дол юб­ки, и мо­ля про­ще­ния, от­но­си­ла их в кус­ты к те­ни де­ревь­ев.

 

Не­из­вест­но сколь­ко вре­мя про­шло, од­на­ко ко­гда муж­чи­ны вы­шли из ап­па­ра­та на воз­дух, пе­ре­ку­рить по­сле сыт­ной еды, они за­ста­ли Ка­те­ри­ну за этим за­ня­ти­ем.

- Вот сердце, ка­кое у жен­щин жа­ло­ст­ли­вое, пти­цу и то жалеет, – вы­дох­нул Леший, про­тя­ги­вая Не­дос­тат­ку па­пи­ро­су.

- А у неё веч­но так, – от­мах­нул­ся Не­дос­та­ток, – на­ло­ма­ет дров, а по­том да­вай всех жа­леть, ко­го не по­па­дя. Мне то­же ино­гда дос­та­ва­лось.

- На­прас­но ты так, брат, – Ле­ший при­ку­рил, за­сло­нив­шись ла­до­нью от вет­ра, – жен­щи­не са­ма при­ро­да ве­ле­ла за ма­лы­ми смот­реть и обе­ре­гать. А тут та­кое тво­рить­ся… Чьё серд­це вы­дер­жит?

- Да лад­но те­бе за­ли­вать. Я же луч­ше те­бя, её знаю, чай дав­но вме­сте живём, – Не­дос­та­ток от­ки­нул­ся на кры­ло, смач­но за­тя­нул­ся и вы­пус­тил ко­леч­ко ды­ма в не­бо. – Вот пом­ню, за­ле­те­ла к нам пти­ца… Как там её… Ну, эта… Ма­лень­кая та­кая, с крас­ным пу­зом.

- Сне­гирь? – Ле­ший ­лёг ря­дом и то­же стал пус­кать ко­леч­ки.

- Да хрен её зна­ет… Мо­жет и сне­гирь. Так вот… Кать­ка то­гда ва­ре­во ка­кое-то кол­дов­ское ва­ри­ла. Ды­му бы­ло как на вой­не, все ок­на от­кры­ла на­стежь, про­вет­ри­вать, так эта тварь и за­ле­те­ла, как ду­ра.

- И чё?

- Да не чё! Сва­ри­ла она её в своей ка­ст­рюль­ке и гла­зом не морг­ну­ла. А по­том, как уви­де­ла, что там тру­пик пла­ва­ет, так да­вай за мной го­нять­ся с мет­лой и орать, что, мол, это я ей ту­да пти­цу под­ло­жил, и что те­перь её до­маш­ние за­да­ние не­от­вра­ти­мо ис­пор­че­но… Пятёрки ей те­перь не ви­дать… Ос­та­вать­ся, мол, те­перь на вто­рой год придётся.

- А ты? – Ле­ший пе­ре­вер­нул­ся на жи­вот, бол­тая но­га­ми, уст­ре­мил свой взгляд в бес­край­ние про­сто­ры океа­на.

- А я?.. ­Че­го? На­стиг­ла эта Ведь­ма ме­ня и че­рен­ком от мет­лы по спи­не как даст… как ко­ту на­шко­див­шему.

- Обид­но… – кон­ста­ти­ро­вал Ле­ший.

- Не то сло­во как обид­но… – со­гла­сил­ся Не­дос­та­ток и то­же пе­ре­вер­нул­ся на жи­вот, – не за что по­лу­чил.

 

Вол­ны океа­на на­ве­ва­ли, не­по­нят­ную, ро­ман­ти­че­скую пе­чаль, ма­ня в путь к но­вым при­клю­че­ни­ям. По­ка­чи­ва­лись, ус­по­каи­вая, «Всё, мол, бу­дет хо­ро­шо, ты толь­ко оку­нись в ме­ня, а я уж те­бе впе­чат­ле­ний дос­тав­лю, будь спо­ко­ен».

Дрёма, за­став­шая врас­плох сы­тых муж­чин, за­кон­чи­лась так же не­ожи­дан­но, как и на­ча­лась.

- Хва­тит уже ва­лять­ся тут, мор­жи не­до­де­лан­ные! – звон­кий го­лос Ведь­мы вре­зал­ся в те­меч­ко пут­ни­кам, как оси­но­вый кол. От не­ожи­дан­но­сти муж­чины сва­ли­лись с кры­ла в пе­сок и смот­ре­ли на неё рас­ши­рен­ны­ми от ужа­са гла­за­ми.

- Ну и че­го ты орёшь? – пер­вым воз­му­тил­ся Не­дос­та­ток, – Да­же Пав­лов сво­им со­ба­кам, по­сле опы­тов ти­хий час уст­раи­вал.

- Я не Пав­лов, а вы не со­ба­ки. Вста­вай­те, на­до де­лом за­ни­мать­ся.

- Те­бе до Пав­ло­ва… – до­го­во­рить Не­дос­та­ток не ус­пел. Смач­ная оп­ле­уха со­тряс­ла его мозг до са­мой оби­ды.

- Кать, да ты ска­жи че­го де­лать-то на­до? – опа­са­ясь за свою го­ло­ву, по­то­ро­пил­ся вско­чить Ле­ший, – Мы че­го… Мы ж, ни­че­го… мы ми­гом…

- На­до это ко­ры­то в мо­ре столк­нуть, и поплывём мы с это­го ост­ро­ва, гла­за б мои его не ви­де­ли, – Ведь­ма при­ло­жи­ла ла­донь, ко лбу всмат­ри­ва­ясь в бес­край­ние про­сто­ры океа­на.

Она не­мно­го осу­ну­лась, гла­за бы­ли крас­ные от слез, под гла­за­ми меш­ки, но от неё ис­хо­дил та­кой рез­кий дух аван­тю­риз­ма и уве­рен­но­сти в своей пра­во­те, что спо­рить со­гла­сил­ся бы толь­ко бе­зу­мец и тот, ко­му те­рять в этой жиз­ни боль­ше не­че­го.

- Плыть-то оно мож­но, – про­вор­чал Не­дос­та­ток, об­хо­дя же­ну с дру­гой сто­ро­ны Во­ро­но­пла­на, да толь­ко этот та­зик потонет, и ма­ма ска­зать не успеешь.

- Успеешь… Я, по­ка вы дрых­ли тут, все ды­роч­ки за­ма­за­ла. А ве­тер нам по­мо­жет в пла­ва­нье, я и па­рус сма­сте­ри­ла. Всё хва­тит! В путь! В путь!

 

 

РАССКАЗКА СЕМНАДЦАТАЯ

 

 

«…Но­вый ост­ров –

но­вые про­бле­мы…»

(ти­па Ко­лумб)

 

 

Н ет, не бы­ло у на­ших ге­ро­ев ни сно­ров­ки, ни под­го­тов­ки к дли­тель­ным пу­те­ше­ст­виям по ог­ром­ной океа­ни­че­ской по­верх­но­сти. На пер­вые же су­тки под па­ру­сом, Ле­ший впал мел­кое по­ме­ша­тель­ст­во, с гал­лю­ци­на­ция­ми и рво­той. По­том ему уже про­сто не ве­ри­ли, и не вы­бе­га­ли на ка­ж­дый его вы­крик, по по­во­ду: – «Я ви­жу зем­лю!», «Зем­ля!», «Зем­ля, Зем­ля, я звез­да! Приём!», «Зем­ля в ил­лю­ми­на­то­ре, зем­ля в ил­лю­ми­на­то­ре – вид­на!»

 

 

Пре­сной во­ды они то­же не взя­ли и Ведь­ма, как могла, пре­вра­ща­ла во­ду океа­на в пить­е­вую. Но та по­сле это­го ужас­но пах­ла хлор­кой, и от­да­ва­ла ржав­чи­ной. Пи­ли, а что де­лать?

Еды в са­ло­не бы­ло най­де­но не­мно­го, по­это­му при­хо­ди­лось, ло­вить ры­бу и от неё на тре­тьи су­тки не от­ка­зы­вал­ся толь­ко Не­дос­та­ток. Ле­ший же всё вре­мя про­во­дил на кры­ше Во­ро­но­пла­на, не за­бы­вая при этом кри­чать про зем­лю.

 

Спус­тя ме­сяц, обес­си­лен­ные, прак­ти­че­ски в бес­па­мят­ст­ве, обез­во­жен­ные и го­лод­ные, они, как все­гда, не об­ра­ти­ли вни­ма­ния на кри­ки Ле­ше­го про зем­лю. Не об­ра­ти­ли вни­ма­ния и на то, что в этот раз, он не про­сто кри­чит, но и но­сит­ся по кры­ше, шлёпая бо­сы­ми но­га­ми, со­тря­сая Во­ро­но­план. На­вер­ное, и не ус­лы­ша­ли бы, как трётся пе­сок о дни­ще ко­раб­ля, ес­ли бы Ле­ший не пре­стал ска­кать по кры­ше, а его го­лос, на удив­ле­ние, стал слы­шен со­всем да­ле­ко, а не над са­мой баш­кой. Не ус­лы­ша­ли бы дол­го­ждан­ный крик нор­маль­ных ча­ек, ес­ли бы Не­дос­та­ток, ос­леп­ший от бес­си­лия, на ощупь не от­во­рил дверь и не впус­тил в про­тух­ший, во­ню­чий са­лон, по­рыв све­же­го воз­ду­ха, с та­ким же­лан­ным и не­ожи­дан­ным за­па­хом ли­ст­вы, цве­тов и жуж­жа­ни­ем на­се­ко­мых.

- Зем­ля! – вы­дох­нул Не­дос­та­ток, по­ряд­ком надоевшее сло­во и блаженно за­жму­рив­шись, вы­ва­лил­ся за борт.

 

Не ве­ря в про­ис­хо­дя­щие, Ведь­ма, со­брав по­след­ние уси­лия, до­полз­ла до две­рей и вы­гля­ну­ла на­ру­жу.

У са­мо­го вы­хо­да ва­лял­ся Муж. Пе­ре­би­рая но­га­ми и ру­ка­ми, как буд­то пла­вая, он раз­гре­бал пе­сок в раз­ные сто­ро­ны.

Он ры­дал! Ры­дал, как не де­лал это­го да­же то­гда в дет­ст­ве, ко­гда его за­став­ля­ли, есть ом­лет, а он его не ел. Ры­дал и це­ло­вал этот при­лип­чи­вый пе­сок, как це­лу­ют лю­би­мую жен­щи­ну по­сле пят­на­дца­ти лет раз­лу­ки, от­си­жен­ных в Со­лов­ках. Ты жи­вой, но на по­ло­ви­ну, те­бя удив­ля­ет всё. Ты был вы­рван из этой жиз­ни, как не­нуж­ный лист ка­лен­да­ря, те­бя со­рва­ли, за­бы­ли, но не вы­бро­си­ли, ты ле­жишь и на тво­ей спи­не на­пи­са­но «пер­вое мая». Это же празд­ник! – На­де­ж­да! – Мо­жет, быть вспом­нят?

 

 

Кто же о них вспом­нил? Бог или Дья­вол? Но они жи­вы!

 

Но­вый ост­ров не пред­ве­щал ни­че­го не­обыч­но­го. По­на­ча­лу пут­ни­ки под­да­лись па­ни­ке (не вер­ну­лись ли они ту­да, от­ку­да при­плы­ли), но при­гля­дев­шись пов­ни­ма­тель­ней к ок­ру­жаю­щей фло­ре, и не уви­де­в оди­но­кой го­ры, с про­тив­ной бе­лой пти­цей, вро­де бы ус­по­кои­лись.

 

Под­няв обес­си­лен­но­го му­жа на ру­ки, Ведь­ма, уто­пая в при­бреж­ном пес­ке, прак­ти­че­ски на ко­ле­нях по­полз­ла к ле­со­по­ло­се, по ко­то­рой, не унимаясь, но­сил­ся Ле­ший. Вглубь он по­че­му-то не уг­луб­лял­ся, хо­тя ра­до­сти в гла­зах от это­го не уба­ви­лось. Он вер­тел­ся во­круг пальм и пры­гал че­рез как­ту­сы и всё это вре­мя кри­чал не пре­ста­вая; – ЗЕМ­ЛЯ… ЛЯ… ЛЯ… ЛЯ.

Ведь­мач­ка опус­ти­ла Не­дос­тат­ка у не­боль­шо­го ру­чей­ка, сте­кав­ше­го в мо­ре, опус­тив в не­го ла­до­ни, за­черп­ну­ла вла­гу, при­гу­бив, по­ня­ла – род­ник. Она на­пои­ла му­жа и на­пи­лась са­ма. Ле­ший всё ещё бе­гал и орал, но зна­чи­тель­но медленнее и крик пе­ре­хо­дил ино­гда в шёпот.

Ко­гда же во­все обес­си­лив, он под­полз к то­ва­ри­щам и плюх­нул­ся ли­цом в ру­чей. Так он пус­кал пу­зы­ри ми­ну­ты три. Ка­тя обес­по­ко­ен­ная, что он мо­жет за­хлеб­нуть­ся схва­ти­ла его за уши от шап­ки-ушан­ки и с си­лой рва­ну­ла от во­ды. Да­же то­гда, ко­гда с бо­ро­ды поч­ти за­хлеб­нув­ше­го­ся Ле­ше­го сте­ка­ла во­да, гла­за его бы­ли бе­зум­но рас­пах­ну­ты и пол­ны сча­стья.

- Иди­от, – Ведь­ма от­ки­ну­ла Ле­ше­го от ру­чья на спи­ну.

- Са­ма ты ду­ра… – бла­жен­но, на рас­пев хри­пел Ле­ший и, за­жму­рив­шись, до­ба­вил: – Зем… мля…!

- Ес­ли ты та­кой ум­ный, – Ка­те­ри­на толк­ну­ла его в бок, – схо­дил бы луч­ше к Во­ро­но­пла­ну, да ве­щи за­брал…