РАССКАЗКА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

 

 

Нормальные герои,

Всегда идут…

(Песня)

 

 

Л е­ший вы­ско­чил из за­рос­лей, так же про­вор­но, как и вско­чил ту­да. Ведь­мач­ка на­хо­ди­лась на том же мес­те, в том же по­ло­же­нии, так же пла­ча. Она под­ня­ла опух­шие, по­крас­нев­шие глаз­ки на при­бли­жаю­ще­го­ся весёлого (не к мес­ту) Ле­ше­го. Оби­да, ещё боль­ше на­пол­ни­ла её серд­це, и с пу­щим усер­ди­ем, она при­ня­лась ры­дать.

Ви­дя та­кую кар­ти­ну, Ле­ший ту­по за­стрял в не­сколь­ких ша­гах от Ведь­мы, и ещё дол­го не ре­шал­ся: по­дой­ти или по­до­ж­дать. Ко­ле­ба­ния кончились, ко­гда Ле­ший по­нял, что солн­це не бу­дет

 

сто­ять на мес­те и ждать ко­гда они от­пра­вят­ся за дру­гом. Оно под­ни­ма­лось и ме­ня­ло угол, а так мож­но по­те­рять ори­ен­тир.

 

- Ка­тю­ха! Рва­ну­ли! Я уз­нал ад­рес, – не вы­дер­жал Ле­ший.

- Что? – не­до­уме­вая, спро­си­ла Ведь­ма.

- Да хва­тит ре­веть. Мне толь­ко что ме­ст­ные путь по­ка­за­ли. Я жиз­нью ра­ди те­бя рис­ко­вал.

- Ну и ку­да же это на­до нам ид­ти? – поч­ти поверив, Ведь­ма вста­ва­ла с зем­ли.

- Ту­да! – тор­же­ст­вен­но произнёс Ле­ший, взды­мая перст к солн­цу.

Ка­те­ри­на про­сле­ди­ла за на­прав­ле­ни­ем ру­ки Ле­ше­го, гла­за на­ли­лись гне­вом.

- Сам ту­да иди. Иди­от! Сго­рим, и пе­п­ла не ос­та­нет­ся.

- Ну, ты ту­пая! – гром­ко по­се­то­вал Ле­ший, – Но­чью пойдём.

- За «Ту­пую» сей­час в лоб по­лу­чишь, и лич­но Га­га­ри­ну при­вет пе­ре­дашь.

- Шут­ка! – ра­до­ст­но вдох­нул Ле­ший, – Про­сто нам по пу­ти.

- Мне с то­бой по пу­ти толь­ко в мо­ги­лу и остаётся…

- Да по пу­ти, это по солн­цу на­до ид­ти… Ну, в его на­прав­ле­нии… или по на­прав­ле­нию… Уф! Ка­кой слож­ный кон­сен­сус по­лу­чил­ся.

 

Дол­го ли, крот­ко ли, но к обе­ду дош­ли до Ба­на­но­вой ро­щи. Ко­неч­но же, не обош­лось и без экс­цес­сов:

За­ви­дев спе­лые пло­ды ба­на­нов, Ле­ший по­бро­сал все по­жит­ки, и как маль­чиш­ка бро­сил­ся в по­сад­ки. По­том с го­ло­вой, как за­прав­ский ны­ряль­щик по­гру­зил­ся в ба­на­но­вые очи­ст­ки. Из­ва­зю­кал­ся там как свин. На­ло­пал­ся до от­рыж­ки ба­на­нов, и лёг пу­зом к вер­ху.

Ка­те­ри­на взя­ла один из пло­дов, над­ку­си­ла и вы­плю­ну­ла.

- Тьфу ты! Тра­ва, тра­вой.

- Ну, ба­бы! Вот про­рва без­гра­мот­ная… Это же рай­ский фрукт…

- Да и хрен с ним! – оби­де­лась Ка­тя, – От них мо­жет ещё дизентерия, ка­кая при­клю­чит­ся.

 

- Ти­пун те­бя на язык, Ведь­ма… – Ле­ший вни­ма­тель­но по­гля­дел на взду­тость своего жи­во­та, – на­кли­ка­ешь бе­ды как Во­ро­на!

- Вот те хрен! – Ка­те­ри­на по­ка­за­ла Ле­ше­му фи­гу, – Во-пер­вых: Ты ру­ки мыл, пре­ж­де чем эти кор­не­пло­ды в рот за­пи­хи­вать?

- Не, а…

- Вто­рое: Шкур­ки с них сни­мал?

- Не, а…

- И третье: Мо­жет они не­спе­лые ещё?

Ле­ший вы­пу­чил гла­за от приведённых до­во­дов и ещё раз гром­ко рыг­нул.

- Ой! – ска­зал Ле­ший, по­сле не­ко­то­рой пау­зы и взял­ся ру­ка­ми за жи­вот.

- Ну что? – Ка­те­ри­на на­сла­ж­да­лась пред­вку­ше­ни­ем своей пра­во­ты и точ­но­сти про­гно­за.

- Ой! – Ле­ший с боль­шим уси­ли­ем пе­ре­ве­сил своё те­ло в по­ло­же­ние си­дя.

- При­хва­ти­ло? – Ка­те­ри­на за­смея­лась, мо­жет в пер­вый раз по­сле столь­ких гру­ст­ных со­бы­тий.

- Ой! – с этой фра­зой Ле­ший схва­тил­ся ру­ка­ми за зад­ни­цу и ри­нул­ся об­рат­но в ба­на­но­вую ро­щу…

 

Ка­те­ри­на так гром­ко за­ли­ва­лась сме­хом, что при­влек­ла вни­ма­ние ста­ро­го Кен­гу­ру Фрей­да, жив­ше­го не­да­ле­ко в нор­ке у за­бро­шен­но­го ко­лод­ца.

Он при­та­ил­ся в вы­со­кой тра­ве и вни­ма­тель­но всмат­ри­вал­ся в звон­ко смею­щею­ся де­вуш­ку. Ста­рая, в про­пле­ши­нах шерсть вста­ла ды­бом, ко­гда сле­пы­ми глаз­ка­ми он раз­гля­дел, что, де­вуш­ка-то не­ме­ст­ная, да ко­жей бе­ла, как по­кой­ник.

Он сам ино­гда, по празд­ни­кам, прак­ти­ко­вал ВУ­ДУ и из­ред­ка по­лу­ча­лось. В ос­нов­ном ожив­лял мух и яще­риц, но та­кую боль­шую особь… это по-на­стоя­ще­му вы­­­­с­о­ко­-ма­гич­но и по­се­му страш­но.

Де­вуш­ка-Зом­би не ус­по­кои­лась и по­сле то­го как из ба­на­но­вых за­рос­лей по­ка­за­лась ещё од­на блед­ная особь. Та бы­ла ещё

 

страшнее: Об­рос­шая лох­ма­той ко­рич­не­во-се­рой бо­ро­дой, с искажённым от мук ли­цом. С по­лу­спу­щен­ны­ми шта­на­ми, оно вы­би­ра­лось из ку­чи ба­на­но­вых очи­ст­ков, при этом про­кли­ная смею­щею­ся Зом­би все­ми ма­тер­ны­ми сло­ва­ми. Ча­ще все­го, по­вто­ряя сло­во – «ВЕДЬ­МА».

Кен­гу­ру всё сра­зу ста­ло яс­но.

- Тот, что вы­лез, это но­вый труп. Та, что смеёт­ся, это пред­во­ди­тель. Ста­ло быть, вер­хов­ная Ву­ду. Она его толь­ко что зом­би­ро­ва­ла и до­воль­ная на­сла­ж­да­ет­ся и ра­ду­ет­ся удач­ным кол­дов­ст­вом.

Про­го­во­рив всё это са­мо­му се­бе, ста­рый Кен­гу­ру бла­го­ра­зум­но ре­шил ре­ти­ро­вать­ся в нор­ку и не по­ка­зы­вать­ся, от гре­ха по­даль­ше, по­ка эти Зом­би не уй­дут во­своя­си.

Ска­за­но, сде­ла­но. Оп­ро­ме­тью, или так бы­ст­ро, на­сколь­ко по­зво­лял его пре­клон­ный воз­раст, Кен­гу­ру до­б­рал­ся до нор­ки и, за­ва­лив вход кам­нем, при­та­ил­ся в про­хлад­ных не­драх убе­жи­ща, дро­жа всем те­лом и мо­ля сво­их божков о ско­ром из­бав­ле­нии от не­про­ше­ных, злых мерт­ве­цов.

 

Ле­ший, блед­ный и ис­пу­ган­ный, при­хва­тив­шей его хво­рью же­луд­ка, отплёвывался и ки­дал­ся ба­на­но­вой ко­жу­рой в Ведь­му.

- На­кар­ка­ла! – кряхтел он, тя­же­ло ды­ша, скор­чив­шись от на­сту­паю­щей тош­но­ты.

- Да ты сам ви­но­ват… – Ка­те­ри­на не пе­ре­ста­ва­ла сме­ять­ся.

- И в чём же это, из­ви­ни­те, я ви­но­ват… Уф… Бля…

- Ин­ст­рук­цию сна­ча­ла на­до чи­тать, а по­том в рот пи­хать…

- Да на них кро­ме на­клей­ки «МО­РО­КУ», ни чер­та не на­пи­са­но!

- Да да­же ес­ли б и бы­ла, ин­ст­рук­ция эта… Тол­ку-то? Ты же ма­ло­гра­мот­ный, два клас­са об­ра­зо­ва­ния, и то, в ко­ло­нии стро­го ре­жи­ма при ду­хов­ном се­ми­на­рии ис­пра­ви­тель­но­го учреждения… – Ка­те­ри­на за­ли­лась ещё пу­ще, и ржа­ла уже как ло­шадь, упав на чет­ве­рень­ки и со­тря­са­ясь всем те­лом.

Ле­ший не вы­дер­жал та­ко­го зре­ли­ща, и вновь ки­нул­ся в ро­щу, про­кли­ная Ка­те­ри­ну, се­лек­цио­не­ров вы­вед­ших этот ди­кий про­дукт, мать се­лек­цио­не­ра, его де­тей и мать Ка­те­ри­ны.

 

Спус­тя це­лый час, Ле­ше­му всё же уда­лось из­ба­вить­ся от зло­сча­ст­но­го не­ду­га. Не без по­мо­щи, ко­неч­но же, Ка­те­ри­ны и её кол­дов­ст­ва. На ба­на­ны без под­ка­ты­ваю­щей тош­но­ты, он смот­реть те­перь не мог.

Солн­це уже сто­яло пря­мо над го­ло­вой, и скрыть­ся от его па­ля­щих лу­чей бы­ло прак­ти­че­ски не­воз­мож­но. Ка­тя сня­ла, (к боль­шо­му удо­воль­ст­вию Ле­ше­го) верх­нюю юб­ку и, на­це­пив её на куст, изо­бра­зи­ла по­до­бие зон­ти­ка, ук­рыв­шись этой кон­ст­рук­ци­ей от зноя.

Ра­зо­брав­шись, на­ко­нец-то в том, что это и есть та са­мая Ба­на­но­вая ро­ща, про ко­то­рую го­во­ри­ла Го­рил­ла, Ле­ший на­пра­вил­ся в пра­вую сто­ро­ну в по­ис­ках за­бро­шен­но­го ко­лод­ца. Где-то там бы­ла нор­ка ста­ро­го Кен­гу­ру, ко­то­рый зна­ет до­ро­гу в ПУШ­­КИ­Н. Вот так, как Ро­бин­зон и Пят­ни­ца, Ка­те­ри­на под им­про­ви­зи­ро­ван­ным кус­том зон­ти­ка и блед­ный Ле­ший, то и де­ло при­се­даю­щий и жа­ло­вав­ший­ся на вновь при­хва­тив­ший жи­вот, ис­ка­ли они Ко­ло­дец и на­шли.

 

Нор­ка и прав­ду оказалась ря­дом с ко­лод­цем, но была за­ва­ле­на кам­нем. Ле­ший, уже бы­ло от­ча­ял­ся най­ти эту нор­ку, и при­сел пе­ре­дох­нуть на ва­лун… да Кать­ка как заорёт…

- Встань не­мед­ля!

- Ты че­го? – Ле­ший мол­ни­ей ока­зал­ся за спи­ной спут­ни­цы. – Змея, что ли там, на кам­не бы­ла?

- Ду­рень! Это ж нор­ка… кам­нем за­ва­ле­на.

- Ти­па мо­ги­ла, что ли?

- Мо­ги­ла не мо­ги­ла, а тро­пин­ка под ка­мень плот­но про­топ­та­на. Ви­дишь?

- Во! Блин! А ты ба­ба, гла­за­стая! А я тре­тий круг во­круг ко­лод­ца на­ма­ты­ваю, гла­за стер от на­пря­же­ния, а она раз и в дам­ки. Во! Блин! А ты ба­ба, гла­за­стая! А я третий…

- Хва­тит, – от­ре­за­ла Ка­тя

- Со­гла­сен. – Ле­ший ут­вер­ди­тель­но за­бур­лил ки­шеч­ни­ком, – Сту­чи.

- Я что те­бе? Де­душ­ка Мор­зе? Сам сту­чи.

- Так... Это… Ты ж у нас спе­циа­лист по за­гроб­ной жиз­ни.

 

- С че­го это ты взял, что это мо­ги­ла? – Ка­те­ри­на сде­ла­ла два ша­га на­зад.

- Ой! Мать твою… – за­виз­жал Ле­ший, пры­гая на од­ной но­ге.

- Я те­бя сей­час за мать са­ма за­ко­паю… – Катя, раз­вер­нув­шись, схва­ти­ла Ле­ше­го за груд­ки, – Орёшь-то ты че­го, как По­кой­ник на па­пер­ти?

- Да ты шель­ма, под но­ги гляди, ко­гда пя­ти­шься.

- У ме­ня что, гла­за есть на за­тыл­ке? Олух. Не стой под но­га­ми.

- Всё, всё, всё! Мир! Друж­ба! Кон­дом! – сдал по­зи­ции Ле­ший, – Сту­чи, или мы те­перь до тро­пи­че­ской зи­мы, не­ку­да не то­ро­пим­ся?

- По­че­му я-то всё время! – Ка­те­ри­на на­ду­ла губ­ки и топ­ну­ла нож­кой.

В пещерке, где си­дел на­смерть пе­ре­пу­ган­ный пе­ре­пал­кой при­шлых Зом­би, Кен­гу­ру, осы­па­лась зем­ля. Серд­це его сту­ча­ло бе­ше­но и не­рав­но­мер­но, где-то в об­лас­ти па­ха и при всем при этом так силь­но ти­ка­ло в вис­ках, что глаз­ное дав­ле­ние так и но­ро­ви­ло про­рвать глаз­ную обо­лоч­ку и ос­та­вить и так, уже под­сле­по­ва­то­го Кен­гу­ру, пол­но­стью сле­пым… НА­ВСЕ­ГДА.

- Ме­ня нет! – шеп­тал ста­рик, – О! Великий ВУДУ, сде­лай так, что ме­ня здесь нет…

 

На­вер­ху, под па­ля­щим солн­цем, путники всё ещё про­дол­жа­ли спо­рить. Кто бу­дет сту­чать­ся, а кто бу­дет спра­ши­вать. К ре­ше­нью при­шли не­ожи­дан­но.

- Муж твой? – спра­ши­вал бо­ро­да­тый Зом­би.

- Мой! – ут­вер­ди­тель­но от­ве­ча­ла по­кой­ни­ца.

- Про­пал он у те­бя?

- У ме­ня!

- Зна­чит те­бе и кар­ты в ру­ки…

- А! – Ка­те­ри­на до­га­да­лась пла­нам Ле­ше­го, – А ты, зна­чит, ему во­все недруг те­перь, по­лу­ча­ет­ся?

- Это по­че­му это, не­друг?

- Раз друг… так и сту­чи пер­вым…

 

Ле­ший по­жал пле­ча­ми. (Про­тив ар­гу­мен­тов не попрёшь). Об­ре­че­но под­крал­ся к кам­ню, но не­ожи­дан­но ос­та­но­вил­ся и, обер­нув­шись, спро­сил:

- А силь­но…?

- Что сильно? – вы­дох­ну­ла Ка­тя.

- Что? Что! – пе­ре­драз­нил Ле­ший и, ука­зы­вая на пред­мет спо­ров, по­вто­рил во­прос: – Сту­чать… спра­ши­ваю, силь­но или как?

- Да, Ё моё! – не вы­дер­жа­ла Ка­те­ри­на, – Да, сту­чи ты, как хо­чешь, толь­ко не за­бы­вай, что ты в гос­ти пришёл.

 

Толь­ко те­перь, ста­рый Кен­гу­ру по­жа­лел, что у не­го нет вто­ро­го, по­тай­но­го ла­за. С ран­не­го дет­ст­ва он ле­нил­ся на за­ня­ти­ях ры­тья но­рок, по­лу­чал за это не­уд, бы­вал бит и став­лен в угол. А эту нор­ку рыл не он, а Крот, взяв­шей­ся за это, бу­тыл­ку ко­ко­со­вой вод­ки.

«Вот она смерть! Сто­ит на са­мом по­ро­ге, и бе­жать-то соб­ст­вен­но не­ку­да. КРАН­ТЫ».

- Тук. Тук! – эхом про­нес­лось по зем­лян­ке, – До­ма есть кто?

- Здесь… ни­ко­го нет!

Ле­ший и Ка­тя пе­ре­гля­ну­лись.

- Я спра­ши­ваю, есть кто жи­вой, или нам по­том при­хо­дить?

- Тут нет ни­ко­го! – Ста­рый Кен­гу­ру, от­ча­ян­но за­ра­бо­тал пе­ред­ни­ми ла­па­ми, пы­та­ясь всё же, про­ка­пать до­пол­ни­тель­ный про­ход.

- Хо­зяе­ва! Мы с ми­ром при­шли. Все­го один во­прос и уйдём. Нам срочно…

- Я… - Кенгуру сорвался на писк, – с Зом­би не раз­го­ва­ри­ваю!

Го­лос из-под кам­ня стран­но виб­ри­ро­вал и ста­но­вил­ся ти­ше. Ле­ший по­вер­нул­ся к Ка­те­ри­не.

- Мо­жет он то­го? … Бо­лен.

- Да… По­хо­же, бре­дит. – Ка­тя по­кру­ти­ла паль­цем у вис­ка. – Зом­би, ка­ко­го-то вспо­ми­на­ет. Он, на­вер­ное, в со­ре с ним, а те­бя за не­го при­нял? Дайка я с ним по­го­во­рю.

 

 

- По­про­буй, ес­ли у не­го та­кая ре­ак­ция на муж­чин…

- Эй! – за­кри­ча­ла Ка­те­ри­на на ка­мень, – Ска­жи­те толь­ко, где у вас тут «Пуш­кин», да и пойдём мы уже.

- Слу­шай Кать. Мо­жет, его кто из вра­гов за­ва­лил кир­пи­чом-то, а он там от не­дос­та­точ­но­сти ки­сло­ро­да в бред впа­да­ет и кла­ус­т­ро­фо­би­ей му­ча­ет­ся? Помочь бы не мешало…

Ре­ше­но, бы­ло по­мочь ста­рич­ку. Да как толь­ко ка­мень от­ка­ти­ли от но­ры, еле ус­пе­ли на­ши пут­ни­ки от­ско­чить в сто­ро­ны. С вы­пу­чен­ны­ми гла­за­ми, прак­ти­че­ски без зрач­ков, с тор­ча­щи­ми клочь­я­ми шер­сти, со­вер­шен­но с дру­гой сто­ро­ны, но в их сто­ро­ну, вы­ле­те­ло гряз­ное су­ще­ст­во. Об­ла­да­тель ог­ром­ных (по от­но­ше­нию к пе­ред­ним) лап, с по­вис­ши­ми, но вну­ши­тель­ны­ми уша­ми, в три скач­ка, дос­тиг пут­ни­ков и упал в об­мо­рок, по­няв, что вы­ско­чил пря­мо на то­го, от ко­го опа­сал­ся.

Мед­лен­но и тя­го­ст­но тьма от­пус­ка­ла рас­су­док Кен­гу­ру. Яр­кая вспыш­ка уда­ри­ла его пря­мо в воспалённый мозг и ос­ле­пи­ла. «Это, на­вер­ное, РАЙ!» – По­ду­мал ста­рик и рас­сла­бил­ся, от­да­вая се­бя во власть выс­шим си­лам.

Упои­тель­ная, бо­же­ст­вен­ная вла­га, оро­си­ла его из­му­чен­ную мор­ду. Тьма рас­сту­пи­лась вновь, но яр­кий свет не уда­рил боль­но в гла­за, а стру­ил­ся приглушённо и бла­жен­но. Кен­гу­ру как мог, за­улы­бал­ся смут­ным очер­та­ни­ям сво­их зве­ри­ных бо­гов. И вновь в мор­ду, обиль­но уда­ри­ла вол­на вла­ги.

 

- Э… Э… Хва­тит его так по­ли­вать, он же за­хлеб­нуть­ся мо­жет, – ска­зал хри­п­ло­ва­тый го­лос пер­во­го ан­ге­ла.

- Что по­жа­лел для ста­ри­ка фля­ги во­ды? У! Ску­пер­дяй, – вто­рил более неж­ный го­лос вто­ро­го ан­ге­ла.

- Да это… Блин, не во­да. Ду­рья твоя баш­ка. Это са­мо­гон­ка за­на­чен­ная… на край­няк!

- На край­няк!? – шипел возмущённо вто­рой ан­гел. Его очер­та­ния ста­ли про­ри­со­вы­вать­ся более де­таль­но. – То-то осмотрю, нос у те­бя по­сто­ян­но крас­ный. Этот край­няк, с са­мо­го на­ча­ла закончится, ни­как не мо­жет…

- Не… ну, вот рас­ку­дах­та­лась. Да лей ты хоть всё. У ме­ня ещё есть…

 

Кар­тин­ка ста­ла при­об­ре­тать чёткие очер­та­ния и цвет. И ка­ко­во бы­ло удив­ле­ние ста­ро­го Кен­гу­ру, ко­гда он по­нял, что это не ан­ге­лы ни­ка­кие, а те двое Зом­би что ло­ми­лись к не­му в бер­ло­гу. Скло­ни­ли над ним свои без­образ­ные обес­кров­лен­ные ли­ца, взяв его в плен.

- Гос­по­да, – жа­лоб­но про­сто­нал при­шед­ший в чув­ст­ва Кен­гу­ру, и го­то­вый вновь впасть в бес­па­мят­ст­во, – от­пус­ти­те ме­ня, по­жа­луй­ста. Дай­те по­ме­реть своей смер­тью. Мне ос­та­лось-то, со­всем не­мно­го…

- О! Ви­дала! Как са­мо­гон­ка моя, ма­ги­че­ски дей­ст­ву­ет? – об­ра­до­ва­но ска­зал Ле­ший, с со­жа­ле­ни­ем раз­гля­ды­вая опустошённую фля­гу. И вы­су­нув язык, вы­тряс на не­го ос­тав­шую­ся па­ру ка­пель.

- Да он го­тов по­ме­реть от неё. От­ра­ва это у те­бя, а не са­мо­гон… – Ка­те­ри­на по­гла­ди­ла Кен­гу­ру по мор­щи­ни­сто­му про­ме­жут­ку ме­ж­ду ушей.

- Са­ма ты от­ра­ва! – воз­му­тил­ся Ле­ший, – Пер­вач… са­мый на­стоя­щий, на от­бор­ных по­ган­ках на­стоян­ный.

Кен­гу­ру, тем вре­ме­нем за­крыл глаз­ки и сло­жил ма­лень­кие пре­да­нии лап­ки на гру­ди, а за­да­нии… длин­ные, вы­тя­нул во всю дли­ну.

- Эй, де­душ­ка! – спо­хва­ти­лась Ка­те­ри­на, – Ты то­го! По­го­ди по­ми­рать-то! Ты нам ска­жи где, этот… как его… Мать его… Ну этот… Пю… Пу…

- Да «ПУШ­КИН», этот дол­бан­ный! – под­хва­тил Ле­ший и при­нял­ся тря­сти Кен­гу­ру как гру­шу.

- Да ты чего? Ох­ре­нел, чёрт лы­сый. Ты так из не­го весь дух по­след­ний вы­тря­сешь. Де­да… Где у вас тут «Пуш­кин»? …

Ста­рый Кен­гу­ру пришёл не­на­дол­го в соз­на­ние и в те­че­ние ча­са ри­со­вал под­роб­ную кар­ту ме­ст­но­сти, и объ­яс­нял, «ту­пым Зом­би», как до­б­рать­ся до «Пуш­ки­на». Ко­гда же Ле­ший и Ка­тя, уже мог­ли, да­же с за­вя­зан­ны­ми гла­за­ми най­ти до­ро­гу к го­ро­ду – Кен­гу­ру бы­ст­ренько умер.

Пут­ни­ки не ста­ли ут­ру­ж­дать се­бя ко­па­ни­ем мо­гил­ки. Пе­ре­та­щи­ли те­ло Кен­гу­ру в его же нор­ку, за­ва­ли­ли тем же кам­нем и от­пра­ви­лись в путь.