В это момент раздался стук в двери гостиной. Рори поднялся с колен и отошел к камину, а Шарлотта сказала:
— Войдите.
В комнату вошла Джесси.
— Сэр, там пришел какой-то человек... Он говорит, что хочет поговорить с вами.
— Человек? — Рори задумался. Неужели Джейни осуществила свою угрозу? Если так, то она действительно не теряет времени даром. — Он назвал свое имя?
— Нет, сэр, просто сказал, что дело важное... и он непременно должен поговорить с вами. Он маленького роста, очень маленького.
Маленького роста, очень маленького. Кто же это может быть? Только маленький Джо.
— Где он?
— Я... я оставила его в прихожей, сэр. Он... он похож на рабочего.
Взглянув на Шарлотту, Рори быстро вышел из гостиной. В прихожей его действительно ожидал Джо.
— Добрый вечер, мистер Коннор.
— Привет, Джо. Что привело тебя сюда? — строгим тоном спросил Рори.
— Мистер Коннор, я... я хочу поговорить с вами.
— Ты должен знать, Джо, что мне больше не требуются твои услуги.
— Разговор пойдет о другом, мистер Коннор. Вам лучше выслушать меня... и желательно наедине... дело очень важное.
Рори задумался на секунду.
— Ладно, пошли. — Он распахнул дверь и провел посетителя в кабинет, там он сел за стол, а Джо указал на кресло перед столом. — Садись. Ну что там у тебя?
— Я подумал, что вам следует знать об этом, мистер Коннор... Но прежде хочу заверить вас, что я не имел никакого отношения к тому случаю, когда вас избили. Это грязная шайка... братья Питти... и Никол с ними заодно. Если они узнают, что я приходил к вам, то моя жизнь не будет стоить и пенса. Но... но я все же решил, что вам следует знать.
— Что мне следует знать?
— Понимаете, они кое-что задумали, а я прослышал об этом совсем недавно. Они собираются достать вас через вашего брата. Я видел его, он чуть выше меня ростом, и у него тоже физический недостаток... я подумал, что это нечестно, поэтому решил предупредить вас. И вы никогда не обманывали меня, не то что они...
— Послушай, Джо, переходи к делу. Что они задумали?
— Они хотят устроить пожар.
— Пожар? Здесь?
— Нет, не здесь, на это они все-таки не осмелятся. Они хотят спалить верфь, и уже запаслись керосином у Стива Макина.
— Что? — Рори вскочил с кресла и выбежал из-за стола. — Когда?
— Сегодня я... я принес ему выигрыш, а он и говорит: «Жаль этого кривоногого Коннора, ему не устоять против этих сволочей...»
Рори уже направлялся к двери.
— Когда это было?
— Час назад или больше. Я сначала хотел предупредить вашего брата, но возле верфи заметил старшего Питти, он стоял и разговаривал с каким-то парнем. Ему там нечего делать, он живет совсем в другом конце... я подумал, мистер Коннор, что это нечестно, поэтому пришел...
Они уже вышли в холл, и в этот момент распахнулась дверь гостиной.
— Что случилось? — спросила Шарлотта.
— Да ничего. Мне... мне просто надо сходить на верфь.
Шарлотта достала из гардероба пальто Рори, подошла к нему и снова спросила:
— Так что еще случилось?
— Ничего. Просто этот парень, — Рори кивнул в сторону Джо, — любезно предупредил меня, что братья Питти опять что-то замышляют. Думаю, они хотят разломать лодки.
— Не ходи. — В голосе Шарлотты прозвучала тревога. — Прошу тебя, не ходи туда. Пусть с этим разбирается полиция.
— Хорошо, хорошо. — Рори положил ладони на плечи Шарлотты, повернул ее и, слегка подталкивая, проводил в гостиную. Закрыв за собой дверь, он прошептал: — Послушай, все в порядке. Я пойду в полицию. Обещаю тебе, что пойду в полицию.
— Но уже темно, мало ли что может случиться.
— Да ничего не случится. С Джимми будет Ричардсон, а он крепкий парень. Все, мне пора идти, а ты оставайся здесь.
— Нет, позволь мне пойти с тобой. Прошу тебя.
— Нет-нет, и не смей выходить отсюда. — Рори открыл дверь и позвал: — Джесси! — Когда появилась служанка, он проинструктировал ее: — Проследи, чтобы твоя хозяйка не выходила из дома, пока я не вернусь. Это приказ.
Некоторое время девушка переводила недоуменный взгляд с хозяина на хозяйку и обратно, затем промолвила:
— Слушаюсь, сэр.
Рори и Джо вышли из дома, но не успели спуститься с крыльца, как услышали крик Шарлотты:
— Подождите экипаж!
— Мне не нужен экипаж! — крикнул в ответ Рори. — Сиди в гостиной и жди меня.
Выйдя за ворота, он ускорил шаг, маленький Джо едва поспевал за ним.
Пожар. Достаточно банки керосина и одной спички, чтобы верфь вспыхнула, как стог сухого сена, подожженный молнией. Если Джимми будет находиться на чердаке, он может задохнуться от дыма, в доме много книг, бумаги, деревянных предметов... Он убьет этих Питти, по одному или всех разом, но он убьет их. Рано или поздно это произойдет: либо он, либо они. Если только что-то случится с Джимми... Но там еще и Джейни. Воскреснуть из мертвых и сгореть заживо... Вот что может случиться, если они уже легли спать. Ох, сволочи! Убийцы, маньяки!
Рори перешел на бег и помчался в направлении рынка. Уже ближе к набережной он почувствовал запах дыма, а затем увидел отблески пламени. Он побежал изо всех сил, но было уже поздно. Еще не успев добежать до собравшейся возле верфи толпы, Рори понял — слишком поздно.
Расталкивая людей и громко крича, Рори попытался пробиться сквозь толпу, но зеваки стояли слишком плотной массой, глазея на бушующее пламя. Тогда Рори выбрался из толпы, обежал ее и перебрался через забор на пустой соседний участок, который они приобрели несколько месяцев назад. Там он увидел человека, тащившего из лодки стальной трос. Рори подбежал к мужчине и схватил его за руку.
— Они успели выбежать из дома? Мой... мой брат, — Рори лихорадочно оглядывался по сторонам, — и... Джейни.
— Я никого не видел. Ты только посмотри, как полыхает, если в доме кто-то был, он уже задохнулся.
— Джимми! Джимми! — Рори перегнулся через перила, крича туда, где стояли лодки. Но в этот момент со стороны двора появилась женщина, Рори вгляделся в ее лицо, розовое от бликов пламени. — Джейни! — Он схватил ее за руку. — Где... где Джимми?
— Джимми? Я... он оставался здесь, а я ходила в коттедж.
— Боже мой!
Рори повернулся и посмотрел на дом, напоминавший сейчас огромный факел. Из двух нижних окон вырывались языки пламени, а из верхнего окна струился только дым. Затем послышался звон лопающихся стекол. Теперь и Джейни все поняла, она вскинула ладонь к губам и закричала:
— Боже милосердный, Джимми!
Рори рванулся к дому, он попытался подняться по ступенькам крыльца, но нестерпимый жар не позволил сделать этого. В стороне двое мужчин разматывали шланг, чтобы качать воду из реки в окно нижнего этажа. Взгляд Рори упал на гамак, в котором лежал большой капюшон, Джимми обычно надевал его, когда работал во время дождя. Подбежав к пожарным, Рори вырвал у них шланг и обдал водой капюшон. Затем надел капюшон на голову, поднялся по ступенькам и проник в дом.
Все, что было в доме деревянного, уже охватило пламя. Рори пробрался к лестнице, одна сторона ее уже полыхала, однако он в считанные доли секунды взбежал по ней на чердак.
Чердак заволокло дымом, но сквозь дым Рори разглядел, что книжный шкаф в дальнем конце чердака полыхает огнем. Задыхаясь и кашляя, Рори упал плашмя на пол и пополз к окну, где его руки наткнулись на безжизненное тело. Только когда Рори потащил тело к двери чердака, он заметил, что у Джимми связаны руки и ноги. Развязывать их уже не было времени.
Чтобы спуститься по лестнице, Рори пришлось опуститься на колени и закинуть на плечо тело Джимми. Все это он проделывал автоматически. Уже горели и ступеньки лестницы, но Рори, не обращая внимания на боль, устремился по ним вниз.
Комната внизу была полна огня и дыма, на Рори загорелось пальто, а на Джимми шерстяная фуфайка. Чувствуя, что под ногами проваливается пол, Рори со своей ношей двинулся в том направлении, где, по его соображениям, должна была находиться дверь. Жутко жгло легкие, казалось, что и все тело уже пылает так же яростно, как комната.
Шаря впереди одной рукой, Рори нащупал дверной проем. Выбравшись на ступеньки, он сбросил с плеча свою ношу. Кашель буквально душил его. Затем раздались крики, и он почувствовал, как содрогнулось все здание. И больше он ничего не помнил.
Он был жив, когда подняли рухнувшую на него горящую балку и сбили огонь с одежды.
Когда его перенесли туда, где лежал Джимми, накрытый несколькими пальто, Джейни, спотыкаясь, подошла к нему. Она попыталась взять его обгоревшую руку, но кожа слезла с нее и осталась на ее ладони.
Совершенно не обращая внимания на царивший во дворе хаос, Джейни опустилась на колени между двумя мужчинами, которых знала с самого детства, и громко застонала.
Кто-то попытался поднять ее, но она оттолкнула протянутые к ней руки. Со всех сторон раздавались голоса:
— Его нужно отправить в больницу...
— Принесите носилки, или хотя бы дверь, или что-то плоское...
Потом наступила небольшая пауза, и Джейни услышала голос:
— Сюда, миссис Коннор, вот он, миссис Коннор. — Джейни подняла голову и увидела высокую женщину, опустившуюся на колени по другую сторону от мужчины, который был ее мужем. Она уставилась на эту женщину, а та приподняла Рори за плечи и, плача, произносила проникновенные слова. Джейни никогда раньше не слышала, чтобы такие слова произносили публично.
— Мой дорогой, любимый мой. Ох, Рори, любовь моя. — Эти очень личные слова сопровождались стонами.
Полицейский буквально оттащил Джейни в сторону, чтобы можно было положить на носилки Джимми. Когда дошла очередь до Рори, полицейским пришлось отрывать руки Шарлотты от его тела.
— Мадам, нам нужно доставить его в больницу.
— Нет-нет, везите его домой, — запротестовала Шарлотта. — Обоих везите домой... У меня здесь экипаж.
— Их нельзя сейчас уложить в экипаж, — возразил полицейский.
— Тогда найдите телегу, но отвезите домой.
Когда полицейские вынесли тела со двора, Джейни последовала за ними. Они прошли через пустырь на дорогу, где поджидала телега для перевозки угля. Джейни увидела, как носилки погрузили на телегу, и телега тронулась, а рядом с ней шла та высокая женщина. Кучер экипажа, стоявшего возле тротуара, спрыгнул с козел и подбежал к женщине. Он что-то сказал ей, но она помотала головой, и тогда кучер вернулся на свое место, и экипаж поехал вслед за телегой. А Джейни пошла за экипажем.
Даже когда экипаж свернул на подъездную дорожку к дому, Джейни продолжала следовать за ним. Остановилась она только тогда, когда экипаж повернул в направлении конюшни. Джейни увидела, как мужчины, сопровождавшие телегу, сняли с нее носилки. На крыльцо высыпали слуги. А затем все скрылись в доме, и Джейни несколько минут стояла одна, глядя на освещенные окна. Потом на подъездной дорожке вновь появился экипаж, он пронесся мимо Джейни на большой скорости.
Через некоторое время экипаж вернулся, из него вылез доктор с кожаным саквояжем и поспешил в дом. Джейни продолжала стоять, где стояла, ей показалось, что прошло часа два, прежде чем доктор вышел из дома. Когда он направился к экипажу, Джейни вышла из охватившего ее транса и бросилась к нему.
— Доктор, подождите! Как он? Как они оба?
Доктор оглядел Джейни с головы до ног: ее странный головной убор, плащ, деревянные башмаки. Она была похожа на крестьянку из прошлого века, причем на крестьянку не из этой страны. Доктор еще некоторое время пристально разглядывал ее, прежде чем ответить:
— Молодой парень будет жить, а вот положение мистера Коннора очень серьезное. — Доктор резко мотнул головой и сел в экипаж. Кучер бросил на Джейни суровый взгляд, и экипаж тронулся. Но в этот момент из дома выбежала служанка.
— Уилл! Уилл! Подожди! — закричала она кучеру и подбежала к экипажу. — Хозяйка приказала отвезти доктора, а потом сразу ехать за... за родными хозяина. Ты знаешь, где они живут.
— Да-да, знаю. — Кучер кивнул, щелкнул кнутом, и лошади понесли экипаж вперед по дорожке.
Теперь служанка обратила внимание на женщину, стоявшую возле крыльца.
— Вам что-то нужно? — спросила она.
Джейни покачала головой.
— Вы... приехали вместе с ними?
В ответ Джейни кивнула.
Теперь служанка оглядела ее с головы до ног. И ее тоже удивил наряд незнакомой женщины. Она была похожа на бродягу, вот только лицо у нее было молодое. Да, очень странная внешность: смуглая кожа и белые волосы, выбивающиеся из-под какой-то непонятной шляпы.
— Так что вам нужно? — спросила служанка.
— Просто узнать, как они.
Хотя незнакомка говорила тихо и голос у нее дрожал, по голосу служанка поняла, что женщина не иностранка. Явно из этих мест.
— Плохи дела. Хозяин особенно плох... хозяйка без ума от горя. А брат хозяина... с ним все будет в порядке. Приходите завтра, если хотите узнать что-то еще. Вы... вы знаете их?
— Да.
— Что ж, приходите завтра.
Служанка поднялась по ступенькам, а Джейни повернулась и сделала вид, что уходит. Но как только щелкнул замок, она снова заняла свой пост и уставилась на два ярко освещенных окна на втором этаже.
Глава 6
Рори лежал, закутанный в белые, пропитанные маслом простыни. Лицо его было того же цвета, что и простыни. В пять часов утра он пришел в сознание и посмотрел на Шарлотту.
— Дорогой мой, любимый, — прошептала она.
Еще не ощущая боли, Рори попытался улыбнуться ей, и, как только он сделал это, мускулы лица как будто отпустили крючок, сдерживавший пружину, и все тело пронзила жгучая боль. Рори закрыл глаза и застонал, мотая головой из стороны в сторону. А когда снова открыл их, ему показалось, что он спит, потому что теперь он смотрел в лицо Лиззи. И он видел ее более четко, чем она его, потому что лицо Лиззи было залито слезами. Но плакала она беззвучно.
«Странно, — подумал Рори, — обычно она завывает, как привидение, когда плачет... А что она тут делает?» Рори снова повернул голову к Шарлотте, и выражение ее лица дало ему ответ на этот вопрос. Значит, дела его плохи. Да, совсем плохи. Какая ужасная боль! Просто невыносимая! Господи, что же с ним случилось? Огонь! Братья Питти! Они убийцы. Он всегда хотел поквитаться с ними, но они опередили его... и Джимми... Джимми... Джимми... Рори несколько раз мысленно произнес имя брата, прежде чем это слово достигло его губ.
— Джимми.
— С ним все в порядке, дорогой. С Джимми все в порядке. Он... в другой комнате, рядом. Поспи, дорогой, отдохни.
— Шар... лотта.
— Да, любимый?
Слова снова завертелись в его голове, они перескакивали через языки пламени, которые вырывались из пальцев, поднимались к плечам и опускались к груди. А грудь сдавило, было трудно дышать. Он хотел сказать ей, хотел снова сказать, что любит ее, чтобы она знала и верила... Хотел оставить ее успокоенной. Что это значит? Оставить ее успокоенной. А с ним, значит, уже все? Значит, они все-таки добрались до него? Нет-нет, он еще поборется. Ох, если бы только прекратилась эта жгучая боль. Если бы было можно прыгнуть в реку, снять всю одежду и прыгнуть в реку.
— Шар... лотта.
— Поспи, дорогой. Отдохни, усни.
Да, надо поспать. Надо набираться сил. Он выживет и отомстит братьям Питти. Заставит маленького Джо все рассказать... о Николе. Этот Никол и есть большая рыбина... Господи, как же больно... Он ведь просто хотел раздобыть тридцать пять фунтов, чтобы купить Джимми верфь. Если бы он играл в честной компании, то заработал бы эти деньги за два или три вечера. Он хотел хоть чем-то заплатить Джимми за его уродливые ноги... Ох, какая боль, жжет просто невыносимо...
— Выпей это.
Жидкость зашипела, соприкоснувшись с жаром, бушевавшим в его теле, а затем, словно по волшебству, она погасила этот жар...
— Девочка, сейчас он уснет. — Лиззи забрала у Шарлотты стакан и поставила его на столик. — Пойдем, тебе самой надо отдохнуть.
— Нет-нет, я не могу оставить его одного.
— Сейчас ты ему не нужна, ему никто не нужен. А когда он проснется, ты снова вернешься сюда. Пошли.
Шарлотта отвела взгляд от Рори и посмотрела на морщинистое лицо женщины, которую считала тетей Рори. Затем послушно поднялась со стула и прошла в соседнюю комнату. Лиззи последовала за ней со словами:
— На твоем месте я бы умылась и переоделась. А затем спустилась бы вниз и немного поела. Если ты не будешь отдыхать и есть, то тоже сляжешь, и тогда ему мало будет пользы от тебя.
Шарлотта повернулась и посмотрела на эту полную женщину. Надо признать, в ее бесцеремонных словах было много разумного. Шарлотта молча кивнула.
А Лиззи закрыла дверь и вернулась к кровати. Она опустилась на стул и устремила взгляд на сына, на своего сына, который за много лет не сказал ей ни единого доброго слова. Будучи мальчишкой, он любил ее, иногда дразнил, а когда вырос и узнал правду, стал оскорблять ее, презирать, даже возненавидел. А вот она на протяжении всей жизни любила его. И сейчас ее сердце разрывалось на части. Ее сын... ее плоть и кровь... он умирал.
В тот день, когда он родился, когда впервые потянулся к ее груди, она подумала: он сильный, он многого добьется в жизни. Так оно и получилось. Первые свои деньги он заработал уже в возрасте семи лет. Он учился в школе, а в четырнадцать лет уже трудился полный рабочий день. А затем прямо с завода перепрыгнул на более высокую должность сборщика квартплаты. Он одевался лучше любого сборщика квартплаты, игра в карты позволяла ему не только хорошо одеваться, но и иметь карманные деньги. А последней его удачей стала женитьба на Шарлотте и переезд в этот дом. Кто бы мог в это поверить? Удача игрока всегда сопутствовала ему.
Ох, но не стоит забывать, что удача игрока — это палка о двух концах. Она как раз подумала об этом вчера, в пять часов вечера, когда в дверях коттеджа появился призрак. Как ее не хватил удар, одному Богу известно. Наверное, ее саму спасло то, что пришлось отхаживать Рут, которая была на грани обморока, когда в кухне появилась Джейни. Да, Джейни, хотя и совсем другая Джейни, узнать которую можно было только по голосу. Боже милосердный! Никогда в жизни она не испытывала такого шока. Но спустя пару часов, глядя вслед уходившей Джейни, похожей на пришелицу из другого мира, она попросила прощения у Господа за свои мысли. Потому что не приняла сердцем эту Джейни, которая, оставаясь женой Рори, похоже, поставила для себя в жизни единственную цель — разрушить жизнь человека, которого она когда-то любила. Да, формально она оставалась женой Рори, но и бедняжка в соседней комнате, носившая под сердцем ребенка Рори, тоже была его законной женой. Что ж, пути Господни неисповедимы, но нужно уметь ждать, и тогда Он решит все твои проблемы. Только бы Он не решил эту проблему, отняв у нее сына, ее плоть и кровь.
В комнату вошла Шарлотта.
— Я попрошу Рут и служанку посидеть здесь, а мы с вами спустимся вниз и немного отдохнем. — Она подошла к постели, наклонилась и осторожно прижалась губами к покрытому потом лбу Рори.
Лиззи взяла ее за руку.
— Пойдем, пойдем, не тревожь его.
В коридоре на стуле возле двери сидела Джесси, Шарлотта обратилась к ней:
— Джесси, посиди, пожалуйста, возле постели. Я... я вернусь через несколько минут.
— Хорошо, мадам.
Шарлотта прошла дальше по коридору и осторожно открыла дверь соседней комнаты. Рут, дежурившая у постели Джимми, повернулась к ней и прошептала:
— Ну как он?
— Уснул. — Шарлотта подошла к постели и посмотрела на Джимми. — Волосы у него отрастут, и сон у него хороший. — Затем она промолвила таким тоном, словно умоляла об услуге: — Вы не могли бы побыть рядом с Рори, на тот случай, если он проснется? Джесси там, но... я бы предпочла... Дверь можно оставить открытой, вы услышите, если Джимми позовет вас.
Рут внимательно посмотрела на Шарлотту, затем перевела взгляд на Лиззи и только после этого ответила:
— Да-да, конечно.
В гостиной Шарлотта села на диван, сцепила перед собой пальцы и уставилась на пламя камина. А когда открылась дверь и в комнату вошла Лиззи, неся поднос с чаем и бутербродами, Шарлотта не выказала никакого удивления.
Время, прошедшее с девяти часов прошлого вечера, было наполнено столькими многими странными событиями, что, казалось, прошла целая жизнь. И то, что эта женщина пошла на кухню и приготовила чай, выглядело как-то естественно, словно она всегда занималась этим.
С того момента, когда Шарлотта вчера вечером опустилась на колени возле тела Рори, ей казалось, что она умирала несколько раз. Каждый раз, когда было похоже, что Рори испускает последнее дыхание, она была готова уйти из этого мира вместе с ним. Часть ее сознания понимала, что ему осталось недолго, но другая часть отчаянно протестовала против этого и буквально кричала: «Нет! Борись за него, он выживет! Не позволяй ему умереть! Скажи ему, что он обязан выжить! Проникни в его сознание, мобилизуй его волю, вдохни в него свои силы! Он не может, не должен умереть...»
— Вот, выпей чай и поешь немного.
— Нет, спасибо, я... не могу есть.
— Надо что-то съесть. Хотя бы ради ребенка.
— Простите, не могу. А вы... вы ешьте, пожалуйста.
— Ох, мне есть вовсе не обязательно. — Лиззи вздохнула и опустилась на краешек кресла. Несколько минут они молчали, затем Шарлотта повернулась к Лиззи и спросила:
— Как вы думаете, он выживет?
— Понимаешь, девочка, как говорится, пока теплится жизнь — есть надежда. Пока он дышит, у него есть шанс, но если хочешь знать мое мнение, то этот шанс ничтожный. Он всегда был азартным игроком, но теперь удача отвернулась от него. — Лиззи плотно сжала дрожащие губы.
Некоторое время они сидели молча, но Лиззи нарушила молчание и снова заговорила:
— Вовсе не хочу огорчать тебя, Господь знает, ты и так натерпелась, но в этом случае только ты можешь принять решение... Джейни... она провела на улице всю ночь, твой кучер говорит, что она сидела в конюшне. Конечно, он не знает, кто она такая. Просто он рассказал о ней одной из твоих служанок и предположил, что она, наверное, родственница хозяина.
Наблюдая за Шарлоттой, которая поднялась с дивана, подошла к камину и остановилась возле него, глядя на пламя, Лиззи добавила:
— Когда она вчера вечером вошла к нам на кухню, я сама едва не померла.
Шарлотта задумалась. Эта женщина, его жена... бывшая жена... в ее конюшне? Шарлотта смутно припомнила темную фигуру в каком-то капюшоне, стоявшую на коленях возле Рори. И еще она заметила ее, когда Рори укладывали на телегу, а потом здесь, возле дома. Что же делать? Хочет ли Рори видеть ее? Когда-то он любил ее... Шарлотте неприятна была сама мысль, что когда-то он принадлежал этой Джейни, целиком принадлежал. Счастье, которое Шарлотта испытала с Рори за последние месяцы, было таким ярким, таким безграничным, что оно зачеркивало все прошлое. Рори сказал, что любит ее. И это слова не легкомысленного юноши, каковым он был, когда женился на подруге детства, а слова мужчины, который не бросается такими словами. Так что этой Джейни нет места в их жизни, Рори сам сказал ей, что она ему не нужна... чего же еще?
— Если бы его увезли в больницу, то она заявила бы о своих правах, и ей разрешили бы увидеть его, — напомнила Лиззи.
Шарлотта резко обернулась, лицо ее потемнело, она посмотрела на толстую женщину, забыв, что перед ней тетя Рори. Это была обычная толстая женщина, простолюдинка. Что она может знать о правах?
— Не терзайся, мы ведь обе прекрасно понимаем, что по закону у нее есть такое право, — продолжила Лиззи. — Закону ведь наплевать, что он уже не любит ее. Джейни сама призналась: Рори сказал, что не вернется к ней. Он твердо и решительно заявил ей это прямо в лицо. И еще сказал, что женился на тебе не ради денег, а потому что любит тебя. Так что бояться тебе нечего, и ты можешь позволить ей взглянуть на него.
— Нет, не могу.
Лиззи поднялась с дивана и тяжело вздохнула.
— Что ж, не можешь так не можешь, но хочу напомнить тебе только одно. Ты не должна держать зла на Джейни. Нельзя же обвинять ее в том, что она осталась жива. Она не сделала намеренно тебе ничего плохого. Как бы ты чувствовала себя, окажись ты на ее месте? Сидела бы всю ночь в конюшне, в надежде взглянуть на него перед смертью?
Шарлотта снова опустилась на диван, наклонилась вперед и зажала ладони между коленями. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем она прошептала:
— Приведите ее, но... но я не хочу ее видеть. Я... побуду здесь полчаса... если он не позовет меня.
Шарлотта несколько удивилась, не услышав никакого ответа от Лиззи. Повернув голову, она увидела, что Лиззи медленно направляется к двери. Странная женщина эта Лиззи, бесцеремонная, властная, никакого уважения к тем, кто... выше ее по классу. И вместе с тем добрая и надежная.
Шарлотта легла на диван, прислушиваясь к тому, что происходит в холле. Несколько минут ничего не было слышно, затем хлопнула входная дверь и раздались приглушенные шаги, направлявшиеся к лестнице. Значит, эта женщина, его жена, она поднимается наверх, в их спальню, в их с Рори спальню. И думает, что идет навестить своего мужа. Нет-нет, он ей больше не муж. Разве Рори не сказал ей, что она может делать все, что угодно, но он к ней все равно не вернется?
Сейчас, наверное, она уже возле постели, смотрит на него, вспоминает их любовь, первые дни в доме на верфи.
Шарлотта вспомнила, как поразили ее тогда слова Рори: «Жены не будет дома, мисс, но приходите, пожалуйста».
И эти воспоминания едва не заставили ее вскочить с дивана. Эта женщина сейчас там, наедине с ним. Нет, это невыносимо. Она должна показать этой женщине, что ему нужна она, Шарлотта, а не кто-то другой...
Шарлотта торопливо вышла из гостиной, поднялась по лестнице и почти ворвалась в спальню, но тут же замерла в неподвижности, уставившись на трех женщин, окруживших постель: его мать, тетя и та особа в черном плаще — не красивая молодая женщина, а странного вида существо со смуглой кожей и белыми курчавыми волосами. Да, она была молода, но Шарлотта не увидела в ней ни красоты, ни даже привлекательности.
Шарлотта медленно подошла к той стороне постели, возле которой стояла Рут, и посмотрела в глаза женщине по имени Джейни. Взгляд ее был печальным, скорбным, но в то же время дерзким.
Рори шевельнул головой, и это движение заставило женщин переключить свое внимание друг с друга на Рори. Он проснулся и смотрел на них.
Если в сознании Рори и существовали какие-то сомнения в том, что пришел его конец, то теперь эти сомнения исчезли. Джейни и Шарлотта вместе. К жгучей боли во всем теле теперь прибавилось и чувство глубокой печали. Ему захотелось закричать оттого, что его последняя игра проиграна. Карты вскрыты, и у него на руках только черные масти. Что ж, тогда уж скорей бы конец, потому что нельзя без крика терпеть эту боль. Почему они не дали ему большую дозу опия... опия... опия...
Рори смотрел в глаза Джейни, они были точно такими, какими он помнил их в те далекие дни перед свадьбой, когда она была счастлива, потому что после свадьбы она уже никогда не была счастлива, так ведь? Забавно, но в определенном смысле Джейни просто не была предназначена для брака. Она сама, ее тело ждали этого брака, но Джейни не была предназначена для него, не то что Шарлотта. Ох, Шарлотта!
Шарлотта склонилась над ним, лицо ее было совсем рядом. Теперь Рори смотрел в ее глаза. Шарлотта, Шарлотта, замечательная женщина. Она может прощать грехи... Укол... почему они не делают ему укол?
— Дорогой.
Ох, как приятно, когда тебя называют дорогой... Господи, какая боль! Почему, черт побери, они не дают ему лекарство?.. Джейни никогда не называла его «Дорогой». Говорила, что любит, и только. А вот Шарлотта знает ласковые слова. Шарлотта... Ох, как трудно дышать... Если бы только они сделали хоть что-то...
Рори на секунду закрыл глаза, а когда снова открыл их, он посмотрел на Лиззи. Было в ее глазах что-то такое, чего не было в глазах других женщин. Что же это? Почему он так ненавидел ее? Сейчас это кажется глупым. Почему он считал ее виноватой? Если кто и виноват, то это его отец. А где отец? Где Джимми? Они сказали, что Джимми рядом, с ним все в порядке... Ох, как все горит, как там, в доме... Он задыхался, карабкался, сбросил Джимми с плеча, но вытащил его, вытащил...
— Он опять уснул. Не будем тревожить его, пусть отдохнет. — Лиззи отошла от постели. Рут последовала за ней, и только Джейни и Шарлотта остались стоять по разные стороны постели.
Джейни смотрела на мужчину, лицо которого корчилось от боли. Она не узнавала в нем ни молодого парня, за которого вышла замуж, ни мальчишку, с которым вместе росла, а видела в нем только незнакомца, одетого как джентльмен, который отверг ее там, в доме на верфи. Лишь на мгновение, когда минуту назад он посмотрел на нее и узнал, перед ней промелькнул прежний Рори, но это был уже мужчина, который сам перенес себя в другой мир и приспособился к этому новому миру... он «выиграл» этот мир, а будучи Рори Коннором, был полон решимости не упустить свой выигрыш.
Джейни первой отвернулась от постели. Она понимала, что видит это лицо в последний раз, и не могла даже самой себе объяснить то, что сейчас чувствовала.
Глядя, как она направляется к двери, Шарлотта с удивлением отметила про себя, что уже не испытывает к этой женщине ни ревности, ни ненависти. Наоборот, ей было жаль ее. Как сказала Лиззи, поставь себя на ее место, это ведь ее отвергли.