Упёрся как бык в стенку рогам

с недоверчивостью

глядеть бычком - глядеть исподлобья, ди­читься,

с хитростью

хитёр бычок, языком под репицу достаёт;

вертеть вола (прост.) - утверждать что-либо заведомо нелепое, врать).

Количество русских устойчивых выражений с лексемой осёл весь­ма ограничено, и они носят, как правило, книжный или заимствованный характер, поскольку это животное не типично ни для быта российского крестьянина, ни для его фольклора. Пословицу Осла узнают по ушам, медведя по когтям, а дурака по речам можно сравнить с латинским ех ungua leonem. Буриданов осёл (книжн.) - для обозначения крайне нереши­тельного человека— восходит к философскому трактату французского схоласта 14 века Жана Буридана; ФЕ валаамова ослица- о покорном, молчаливом, но неожиданно запротестовавшем человеке - взято из биб­лейской легенды об ослице волхва Валаама, неожиданно запротестовав­шей против побоев.

Лексема осёл превратилась в русском языке в бранное слово ду­рень, о чём говорит, например, поговорка, прямо проводящая парал­лель между дураком и ослом:

осёл на осле, дурак на дураке.

На значе­ние “дурак” накладывается второе значение - “упрямство”: осёл - ту­пой и упрямый человек.

В русском языке доминируют пословицы, поговорки, соотнося­щиеся с суждениями. Выражая народную мудрость, они как бы сум­мируют опыт хозяйствования и обращения с рабочим скотом, перенося этот опыт на область человеческих отношений. Большая часть устой­чивых речений, приведённых словарём Даля, устарела и исчезла из активного вокабуляра в связи с социально-экономическими преобра­зованиями деревенского уклада жизни. Однако их содержание свиде­тельствует об определённом национально-языковом сознании. Выра­жая наивную философию, они призывают к бережному, терпеливому отношению к животному (особенно к лошади), проявляют осторож­ную эвфемистичность при негативных характеристиках человека через зоосемию:

Конь тощой - хозяин скупой;

Погоняй коня не кнутом, а овсом;

Подойдёшь, огладишь, так и на строгого коня сядешь;

Сча­стье- на коне, бессчастъе— под конём;

Старый конь борозды не портит;

Усталому коню хомут не хомут и др.

Во французских выражениях чаще проявляется грубоватая на­смешливость, стилистическая заниженность, некоторая “кровожадность”, наблюдаемая в целом во французском фольклоре. Они содержат образы, связанные, например, с дохлой (слепой, кривой, хромой) лошадью, шку­рой животного, навозом и т. п. Например,

ramasser le crottin des chevaux de bois - букв, убирать навоз за деревянными лошадками —> бездельничать,

tramer le cheval mort (прост.) - волочить мёртвую лошадь -> забрать жа­лованье вперёд,

vouloir tirer un pet d’un âne mort (прост.) - букв, хотеть, чтобы пукнул мёртвый осёл ->хотеть невозможного.

Полное или почти полное совпадение пословиц двух языков по форме и по переносному значению наблюдается в единичных случаях, к тому же французским устойчивым выражениям более свойственна вариативность лексического состава:

Дарёному коню в зубы не смотрят - A cheval donné on ne regarde pas à la dent (à la bouche, à la bride),

От хозяйского глаза и конь добреет - L'oeil du maître (du fermier) engraisse le cheval (le veau);

Конь о четырёх ногах, да и то спотыкается - Il n’y a (il п 'est) si bon cheval qui ne bronche и др.

Несмотря на квазисовпадение в формальном составе устойчивых словосочетаний, в них могут проявляться национальные особенности быта, морали и т. д. Например, поговорка cheval de foin, cheval de rien; cheval d’avoine, cheval de peine со­ответствует русской сенным конём не ездить, соломенным не пахать. Французская утверждает, что рабочую лошадь надо кормить овсом, а не сеном, вторая же противопоставляет сено соломе, то есть речь идёт о раз­ных экономических уровнях хозяйствования. Отношение к женщине за­фиксировано в двух сходных речениях: il faut être compagnon de sa femme et maître de son cheval - Не верь жене в подворье, а коню в дороге. Первая, французская, советует быть другом жене и хозяином своей лошади, а вто­рая, русская, выражает недоверие обеим.

Сопоставление рассматриваемых лексических групп подтвердило больший семантический объём французского слова, что согласуется с характер­ной для лексико- семантической системы этого языка тенденцией к гиперонимии и связано с относительно слабой семантической авто­номностью слова на уровне языка.

Образность устойчивых сравнений внутри каждой из анализируемых фразеологических групп реализуется через антропоморфизацию зоонимов и направлена, во-первых, на качест­венную характеристику человека (характер, интеллект, состояние); во- вторых, на его поведение в зависимости от ситуации, условий жизни. В ряде случаев зооним передаёт значение интенсивности, значимости.

Базовые ассоциации, связанные с лексемами “лошадь”, “конь”, “бык”, “вол” и их аналогами “cheval”, “boeuf’, определяются восприятием и оценкой обозначенных животных в зависимости от их способности ра­ботать, их силы и выносливости. Поэтому первичное и главное значение этих слов при переносном употреблении включает следующие семанти­ческие компоненты: а) “иметь силу”, б) “способность работать”, в) “рабо­тать долго”, г) “работать, проявляя выносливость”, д) “выполнять грубую, не требующую квалификации работу”. Например,

travailler comme un cheval (un boeuf, une bête de somme) - работать много и без устали.

Во французском семантическом поле отдельные дифференци­альные смыслы названной первичной структуры значения, выступая на первый план, дают другую парадигму. Так, компонент “д” обусло­вил употребление слов cheval, boeuf для обозначения грубости, неком­петентности (gros cheval - дурак, tête de boeuf - тупица), компонент “а” дал производное значение интенсивности: здоров как бык, наелся как бык - manger comme un boeuf, la pièce de boeuf и т. п. Несмотря на ключевые семы, в сознании говорящего присутствует весь комплекс компонентов, который приводит к появлению новых значений у ФЕ. Например, если ты много работаешь, выполняя маловыгодную работу, то ты работаешь даром, ты - глупый, ты - бедный, к тебе пренебрежи­тельное отношение; бедный становится обозлённым, хитрым и т. д. Это объясняет отрицательную коннотацию многих выражений, осо­бенно со словом “boeuf’. “Осёл” в обоих языках стал символом глупо­сти и упрямства, но во французском языке, поскольку во Франции ча­ще контакты с этим животным, метафоризация пошла дальше, дав це­лую цепочку негативных черт: хитрость, коварство, зависть, злоб­ность. Таким образом, во французском языке метафора носит более разветвлённый характер и даёт такие производные значения у рас­сматриваемых лексем, которые не свойственны их русским аналогам.

Теперь перейдем к анализу образов домашних животных. Мы выбрали самых популярных из них – образа кота и собаки.

Мы проанализировали словарные статьи французских и русских словарей, посвященных сравнениям, основанных на лексемах «кот\кошка», «пес\собака» и выяснили, что эти понятия имеют определенные пересечения в двух языках – где-то совпадая, и в чем-то расходясь, объединяясь по одним признакам и противопоставляясь по другим.

В представлениях французов образ кошки имеет как положительное, так и отрицательное толкование. Большое количество статей французского словаря описывают кошку как ловкое, быстрое и проворное животное, отмечается положительная сторона такого свойства животного.

Agile (ou leste) comme un chat быстрый\проворный как кошка

Bondir (ou sauter) comme un chat

Courir (ou trotter) comme un chat maigre

Grimper comme un chat карабкаться как кошка

Aller du pied (ou marcher) comme un chat maigre ходить быстро и легко, быть хорошим ходоком (букв, хо­дить как тощая кошка)

В словаре Даля кошке также приписываются свойства ловкости.

Ловкий\грациозный как кошка. Красться/подкрасться (подкрадываться) к кому, чему как кошка/кошкой

Следующее значение, которое приписывается кошке, как во французском, так и в русском языке – ее умение легко выйти из затруднительного положения.

Retomber co mme un chat sur ses pattes (ou pieds ) ловко выкрутиться из беды/из неприятного положения, выйти сухим из воды (букв, падать как кошка на лапы