– Довольно медлить, – скомандовал он. – Идемте.
И он протянул сестрам руки. Близнецы попятились, но он оказался проворнее и куда сильнее, чем можно было предположить. Он вцепился в запястья обеим.
– Ты, жалкий врунишка! – завопила Лорел.
Она попыталась пнуть его как следует, но только ушибла палец – больно было даже через кроссовку, а человечек, похоже, и не почувствовал удара.
– Я не лгу и не жульничаю, – бесстрастно произнес он.
Он добавил что-то еще на языке, которого ни одна из девочек не поняла. Обе вдруг почувствовали головокружение, и, прежде чем близнецы упали без сознания, маленький скрипач утащил их из привычного мира в свой. Какой-то миг – и на перекрестке остались лишь два раскрытых футляра, полные камней.
Глава двенадцатая
Рут и Грейс
– И зачем им понадобилось тащиться в лес? – недоуменно спросила Грейс, когда они наконец перестали смеяться. – Могли бы и где-то тут поиграть.
– Они думали, что так отвяжутся от нас.
– Ага, как же! – хмыкнула Грейс.
– Размечтались.
– Представь, какие у них будут лица, когда они откроют футляры. Ужас, до чего хочется взглянуть!
Рут просияла в ответ.
Парочка вскочила на ноги и помчалась вниз по лестнице. Играть в индейских разведчиков, преследуя старших близнецов, уж точно интереснее, чем убирать в доме. Купы молочая, цветы посконника и высокая трава укрывали их от посторонних глаз; близнецы стремительно перебегали из одного убежища в другое, изо всех сил стараясь не выдать себя громким хихиканьем.
– Что-то ос сегодня многовато, – заметила Грейс, когда они добрались до оленьей тропы, по которой ушли их сестры.
– Это не осы, а пчелы.
– Да без разницы.
– Но вообще ты права, – согласилась Грейс. – Их тут прямо тучи. Наверное, гнездо где-то поблизости.
– В смысле улей.
Грейс показала сестре язык:
– Да без разницы.
Пока они шли через поле, все время играла скрипка. Здесь, в лесу, музыка зазвучала громче. Но младших близнецов, в отличие от старших, удивительная мелодия не завораживала. Рут и Грейс шагали по тропинке, влекомые не волшебством, а самым обыкновенным любопытством.
– Да у них, похоже, веселенькая тусовка там в лесу, – сказала Рут.
Грейс кивнула:
– Небось собралась вся компания этих лысых стариканов, с которыми они играют.
– Мартин вовсе не лысый старикан. Я считаю, он симпатичный.
– Но он же играет на скрипке!
– Куча нормальных людей играет на скрипке.
– Например?
– Лорел.
– Не считается. Она наша сестра.
– Ладно, а как насчет…
– Ш-ш-ш!
Рут умолкла, сообразив, что сестра спохватилась вовремя: они подобрались уже совсем близко к цели. Надо было прекращать болтовню.
Скрипка больше не звучала, и теперь близнецы могли расслышать голоса. Девочки тихонько подкрались поближе – тропинка упиралась в небольшую просеку, посреди которой маленький человек болтал с их старшими сестрами. Близнецы так и застыли, разинув рты от изумления. Наконец Грейс очнулась и потянула Рут за руку, увлекая ее за куст, чтобы их не могли разглядеть с просеки.
– Этот человек… – еле слышно прошептала Рут, – он… не настоящий, правда?
Грейс помотала головой.
– Но он же там стоит, – тихо проговорила она.
– А Лорел и Бесс с ним знакомы. Пришли в лес повидать его.
– Нет; кажется, они его впервые видят. Слушай.
Они слышали, как Лорел заключила пари с человечком. Когда старшие сестры положили футляры на землю и приготовились открыть их, Грейс прямо затрясло. Она уткнулась в плечо Рут.
– О нет, о нет, о нет! – шептала она.
Та, глянув через плечо сестры, мгновенно все поняла. Розыгрыш с подменой инструментов больше не казался забавным. Ни капельки.
А потом… потом человечек пропал вместе с сестрами, просто растаял в воздухе. Только что они были здесь – и вот их уже нет, словно исчезли за какой-то невидимой завесой.
* * *
Рут прижалась щекой к щеке Грейс, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Грейс и так уже ревела за двоих. Рут крепко обнимала сестру и старалась дышать медленно – мама учила, что так нужно делать, если сильно распереживаешься.
«У тебя сбивается дыхание, – объясняла мама, – и ты перестаешь соображать. Нужно потерпеть, а ты дергаешься. Нужно как следует подумать, а ты делаешь глупости».
– Дыши, дыши! – горячо шептала Рут сестре.
Мало-помалу паника отпускала. Рут уселась и, взяв Грейс за плечи, слегка отстранилась от нее, чтобы убедиться, что и сестра пришла в себя.
– Это же… это же не взаправду? – наконец всхлипнула Грейс.
Рут проглотила комок в горле и выдавила:
– Вроде как взаправду.
– Это из-за меня. Они не проспорили бы человечку.
– Ты же не знала.
– Все равно – это из-за меня.
– Теперь уже не важно, – перебила Рут. – Важно придумать, как их вызволить.
Грейс кивнула:
– Жалко, Джейни нет с нами.
– Ага, жалко.
Джейни не была старшей, но зато знала обо всем на свете. Тетушка Лилиан постоянно ей что-то рассказывала, а Джейни охотно делилась со всеми желающими. Правда, в семье Диллард таких находилось не много: разве что Элси, которой нравились эти истории, да мама, у которой, как ни странно, находилось время выслушать все, что дочери считали нужным сказать.
Рут выпрямилась.
– Идем, – скомандовала она. – Попробуем отыскать улики.
– Улики? Мы что теперь, сыщики?
– Короче, ты меня поняла.
Рут двинулась вслед за сестрой к просеке. Они потрогали носками туфель брошенные футляры и обошли вокруг того места, где человечек исчез вместе со старшими близнецами. Ничего примечательного.
– Наверное, нужно пойти домой и позвать на помощь маму, – предложила Рут.
Грейс угрюмо кивнула.
Близнецы обернулись к пустым футлярам, чтобы закрыть их и взять с собой, – и тут поняли, что они уже не одни.
Там, где оленья тропа выбегала из леса, стоял еще один незнакомец. Но тот, который похитил сестер, напоминал обрубок дерева, решивший прогуляться, а этот был больше похож на нормального человека. Если, конечно, не брать в расчет размер. И то, что у него практически не было шеи. Голова – круглая, как мяч, – казалось, сидела прямо на круглом, как мяч, тельце. А еще у него за спиной трепетали крылышки, почти в его полный рост.
Рут решила, что он сильно смахивает на пчелу – и крылышками, и формой тела. К тому же на нем были рубашка и брюки в желтую и черную полоску. Она вспомнила пчел, на которых они обратили внимание по пути сюда. Это что, такие пчелы-оборотни? Рут быстро окинула взглядом просеку: пчел, конечно, было больше, чем обычно, но, похоже, пчелиный человек пришел один.
– Ну что ж, – произнес незнакомец, – корневик увел ваших сестер и тем самым сравнял счет. Но теперь мы заберем вас и снова вырвемся вперед.
Грейс нагнулась и вынула камень из скрипичного футляра Лорел.
Рут моментально последовала ее примеру. Удивительно, испуга она не чувствовала. Зато она чувствовала ярость. «Дыши», – мысленно приказала она себе, чтобы успокоиться, но тут же поняла, что успокаиваться не собирается.
– Что-о-о? – огрызнулась она. – Это игра такая дурацкая? Жмурки-пряталки?
Пчелиный человечек озадаченно заморгал.
– Потому что, если ты… – угрожающе заговорила Грейс, – если тебе вздумается нас куда-то забрать, мы вышибем мозги из твоей башки, так и знай!
Она прикинула камень на вес, словно показывая, что не шутит.
Пчелиный человечек протестующе поднял руки:
– Нет-нет. Так нельзя. Вы все-таки мои пленницы.
– Вот еще! – бросила Грейс.
Но Рут уже уловила жужжание, и Грейс тоже его услышала. Пчелы – те самые, что рассеянно кружили над всей просекой, теперь зависли прямо над их головой. И не пара десятков, а сотни и сотни.
– Кажется, камней не хватит, – пробормотала Рут. – Всех нам не перебить.
– Всех-то мы не перебьем, – решительно заявила Грейс. – Но этому врезать можем.
– Не надо, – попросил пчелиный человечек. – Пожалуйста. Не стоит так переживать. Вам никто не причинит вреда, если вы не будете сопротивляться.
– Мы не собираемся никуда идти, – твердо сказала Рут.
– Но ведь у вас нет выбора.
– Куда ты хочешь нас забрать? – спросила Грейс.
– И кстати, зачем? – подхватила Рут.
– Вы заложники, вот зачем.
– С нами связываться себе дороже, – замотала головой Рут. – Имей в виду, наш старший брат убил тринадцать великанов.
– Нет у вас никакого брата, – терпеливо возразил собеседник.
– А вот и есть! – выкрикнула Грейс. – Он высоченный и жутко свирепый, а пчел глотает, как конфетки. Прямо так берет и ест горстями.
– И еще он любит сэндвичи с пчелами, – вставила Рут. – И пчелиный супчик тоже.
– Пчелиное жаркое и пчел во фритюре.
– А больше всего ему нравятся толстенькие пчелиные человечки.
– Нет у вас никакого брата, – со вздохом повторил тот. – Зачем вы сочиняете?
– А почему это мы должны стать заложниками? – с вызовом спросила Грейс.
– Вот именно, – поддержала сестру Рут. – За что нас берут в плен?
– Никто нас пока никуда не берет, – уточнила Грейс.
– Ну, он понял, о чем я.
– Ваша сестра захватила принца корневиков, – пояснил человечек. – Нам нужен кто-то, кого мы на него обменяем.
– Так и меняй себя самого.
– Или своих пчелок, – добавила Грейс.
– Но если вас не захватим мы, – пояснил человечек, – это сделают корневики. С нами вам будет куда безопаснее.
– Что еще за корневики? – скривилась Рут. – Вроде того странного малявки, который только что уволок наших сестер?
Пчелиный человечек кивнул:
– Это создания злобные, скрытные.
– А вы прямо излучаете свет и радость! – фыркнула Грейс.
– По крайней мере, мы не крадем у детей солнце и не прячем их в темных норах.
– А я думаю, ты нам лапшу на уши вешаешь, – заявила Рут. – Вы просто сговорились, ты и этот корнеплод.
– Корневик.
– Еще учить меня будешь?! – возмутилась Рут. – Ты мне не родственник.
– Но вы же в опасности, – настаивал человечек.
– Ага, точно. Нас же нужно срочно спасти от этих корнеплодов.
– Или как они там себя зовут, – добавила Грейс.
– А на самом деле лучше бы нас спасли от тебя и твоих жужжащих дружков.
– Давай наконец попытаем счастья и грохнем его камнем, – предложила Грейс.
– Они уже похитили двоих из вас, – сообщил пчелиный человечек. – А на вашу сестру наложили чары, и теперь она думает, что должна выручить их из беды.
– На какую из сестер? – быстро спросила Рут.
– Может, это Эл…
Грейс умолкла на полуслове из-за того, что Рут что есть мочи пихнула ее локтем в бок.
– Помнишь, как в фильмах про войну? – прошептала Рут. – Имя, звание и порядковый номер. Это все, что мы можем выдать врагу.
Грейс кивнула и вперила взгляд в пчелиного человечка:
– Я Грейс, дочь номер шесть, – четко произнесла она.
Рут покачала головой:
– Вот любишь ты втереть, что родилась на минуту раньше!
– Я вам не враг, – настойчиво произнес пчелиный человечек. – Пожалуйста, верьте мне.
– Вообще-то, он хоть вежливый, – заметила Рут. – Для похитителя, по крайней мере.
– Просто не отказывайтесь пойти со мной, а королева вам все объяснит.
– Ой мамочки, у него еще и королева! – простонала Грейс.
– Ну, он же пчелиный человек. Интересно, каково это – жить в улье.
– Вот шуму-то там, наверное.
– Довольно! – гневно вскричал их собеседник. – Понятия не имею, почему именно меня выбрали для столь бестолковой работы, но я намерен с этим покончить!
Он сделал несколько причудливых взмахов руками. Пчелы ринулись на девочек и тут же облепили их лица, шеи и руки, оставив свободными только глаза и рты.
– Не двигайтесь! – предупредил пчелиный человечек. – Даже не дышите. Иначе мои маленькие братишки вопьются в вас тысячами жал. А это, уж поверьте, похуже, чем просто оказаться в заложниках.
Рут пристально посмотрела на пчел, усеявших ее руки, и едва не поперхнулась. На каждой пчеле сидел наездник – крошечная копия их похитителя. И у каждого был лук со стрелой на тетиве. Рут встретилась взглядом с сестрой. Слов им не потребовалось. Обе как по команде уронили камни, которые все еще сжимали в руках.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заметил пчелиный человек. – А теперь следуйте за мной.
Он сделал еще одно странное движение руками, и воздух вдруг замерцал – так же, как когда корневик похищал их старших сестер.
– Кажется, у нас серьезные неприятности, – пробормотала Грейс.
Рут хотела кивнуть, но побоялась шевельнуться.
– Надо было маме сказать, – прошептала она.
А потом и она, и Грейс последовали за пчелиным человечком в мерцающий воздух, и привычный мир растаял у них за спиной.
Глава тринадцатая
Эйди и Элси
Тем временем Эйди и Элси оказались куда глубже в лесу и выше по склону. И у них не было никакой возможности расспросить своих похитителей.
Королева не выказывала ни великодушия, ни готовности вступать в разговор с пленницами. Только Эйди раскрыла рот, как та взмахнула в направлении девочки длинной тонкой рукой.
– Пусть умолкнут, – распорядилась она. – Заткните им рты и свяжите руки.
Слуги с веревками и лоскутами тут же помчались исполнять приказание, но Эйди успела обратиться к королеве.
– Пожалуйста! – взмолилась она. – Мы будем вести себя тихо. Не завязывайте нам рты.
Королева несколько мгновений пристально изучала девочку, но затем коротко кивнула.
– Быть по сему, – бросила она слугам. – Но руки свяжите, и если посмеют хоть слово сказать без разрешения, тут же кляп им в рот.
В голове у Эйди теснилась тысяча вопросов, но она заставила себя промолчать и вытянуть кисти перед собой, чтобы слуги могли скрутить веревками запястья. Хоть бы их не заставили заводить руки за спину. Если предстоит долгий путь, лучше, когда руки впереди, – все-таки можно худо-бедно держать равновесие и не валиться носом в землю. К счастью, Элси сообразила, что надо последовать примеру старшей сестры, и слуги быстро выполнили свою работу.
Веревки, которые стягивали запястья девочек, казалось, сплели из травы, но они были на удивление прочными. Сестер привели к большому буку, что рос выше по склону от фермы Киндредов, и оставили там под стражей. Эйди и Элси усадили спинами к стволу; королева и ее свита, оставаясь в седлах, совещались поодаль. Привалившись друг к другу, сестры жадно ловили долетавшие до них слова и фразы.
– Что слышно от той девицы? – спросила королева. – Чем скорее мы обменяем этих ее сестер на жалкого корневика, тем спокойнее мне будет.
– Пока вестей нет, госпожа, – отозвался один из всадников.
Но прежде чем он продолжил, к королеве подбежал слуга:
– Корневики захватили старших близнецов, – доложил он.
– Станет ли она выбирать из своих сестер? – задумчиво произнесла королева. – Может, она любит кого-то больше?
– Это нам неизвестно.
– А что с младшими близнецами?
– За ними наблюдают разведчики.
Элси наклонилась поближе к сестре:
– О чем это они?
Шепот ее был едва громче дыхания. Эйди пожала плечами. Она покосилась на ближайших похитителей. Убедившись, что стражники не обращают на пленниц особого внимания, Эйди зашептала в ухо сестре:
– Я не знаю. Но звучит так, будто Джейни втянула нас в какую-то заваруху, от которой лучше бы держаться подальше.
– А кто такие корневики, ты знаешь?
– Без понятия. Думаю, это как-то связано с жив-корнем.
– Ведь Джейни собиралась за ним то ли вчера, то ли еще когда.
Эйди мрачно кивнула:
– И похоже, эти корневики – кто бы они ни были – захватили Лорел и Бесс.
– Они говорят о выборе между сестрами. Это что?
– Кажется, собираются обменять нас на кого-то, кого держит в плену Джейни. И теперь все только усложняется, потому что их противники получили для обмена близнецов.
– Я вообще ничего не понимаю. Джейни мухи не обидит, она не может, как эти люди, держать кого-то в плену.
– Не думаю, что они люди, – пробормотала Эйди.
– Я боялась, что ты это скажешь, – вздохнула Элси.
Тут сестрам пришлось умолкнуть – королева скользнула по ним взглядом. Эйди приняла абсолютно невинный вид, и та снова отвернулась, задумавшись о своем.
– Гляди! – прошептала Элси.
Она кивнула в сторону яблони, которую все еще охранял Корни. Собаки фейри расселись вокруг него полукругом, загнав в ловушку. Но Корни это не заботило. Он не сводил пристального взгляда с растущего перед ним дерева, словно королевы и ее свиты вовсе не существовало.
«Ну почему же, почему же ты не бежишь? – шептала про себя Эйди. – Тебе же не справиться со всеми псами, и кто знает, на что они способны, они же волшебные».
Но как ни удивительно, собаки фейри, похоже, не собирались ничего делать – они просто держали Корни возле яблони. Эйди недоумевала – почему? Может, только потому, что королева еще не отдала приказа броситься. Эйди снова принялась вслушиваться в разговор королевы со свитой.
– Кто-нибудь вообще выследил эту девчонку? – допытывалась та.
Придворные молчали. Наконец один из них решился заговорить:
– Нет, госпожа. Нам известно лишь то, что она с Яблоневым Человеком. Но схватить их мы не можем, поскольку пес охраняет дверь в жилище Дяди Яблока, а когда она откроется с другой стороны, нам неведомо.
– Так уберите пса.
Придворные снова умолкли.
«Ага, – догадалась Эйди, – не очень-то вы любите сообщать плохие новости вашей вздорной королеве».
– Это не в наших силах, – пояснил один из всадников. – Собака не смотрит нам в глаза.
Девочки быстро переглянулись.
– Это значит то, что я думаю? – прошептала Элси.
Эйди пожала плечами. Полной уверенности нет, но, судя по словам фейри, они не могут ни на кого воздействовать, пока этот кто-то не признает их присутствия. И если попробовать внушить себе, что никакой королевы и ее свиты и в помине нет…
Но Эйди не успела сосредоточиться на этой мысли: королева снова заговорила.
– С этим нужно было покончить давным-давно! – негодовала она. – Разделаться с корневиком и заняться другими делами.
– Но принцесса… ваша дочь. Она ведь все еще у корневиков.
– Она мне больше не дочь, – холодно произнесла королева, – коль скоро ей вздумалось опорочить себя любовью к корневику. Пусть живет с его родней в грязи; посмотрим, как ей это понравится.
«Ну это уж слишком!» – возмутилась про себя Эйди. Она помнила, как маленькой девочкой читала сказки и смотрела диснеевские мультики. Тогда ей отчаянно хотелось повстречать кого-нибудь из волшебного народа. Она давным-давно выросла из всего этого, не то что Джейни. Очень хорошо, что сейчас ей ничего такого не хочется. А еще лучше было бы, если бы сегодняшние события не происходили вовсе. Эта королева фейри очень уж смахивает на злую мачеху. Но если знаешь предания здешних холмов, удивляться нечему. Многие истории тетушки Лилиан были пугающе мрачными.
Эйди нахмурилась, пожалев, что вообще об этом задумалась.
Сестра подтолкнула ее и прошептала:
– Может, попробуем делать как Корни. Давай постараемся не верить, что они есть, эти ужасные люди.
«Стоит попытаться», – решила про себя Эйди, хотя и понимала, что это будет не так-то просто. Корни может сосредоточиться на чем-то одном, но он ведь собака, что он вообще знает? Собаки так устроены, у них только одна мысль в голове. А у них с Элси, между прочим, связаны руки. Вокруг стражники разговаривают, упряжь позвякивает.
Эйди приготовилась закрыть глаза и попробовать, но возможность была уже упущена.
Свита поодаль внезапно заволновалась. Эйди вытянула шею, пытаясь разглядеть, кто еще пожаловал, и сердце у нее упало. Руки и лица новых пленников были облеплены пчелами, но она моментально распознала под покровом жужжащих насекомых Рут и Грейс.
– Еще не легче!.. – простонала Элси.
Эйди медленно кивнула в ответ.
Глава четырнадцатая
Лорел и Бесс
Лорел поймала себя на размышлениях о том, что напрасно она не вняла здравому предложению Бесс. И вообще не надо было от добра добра искать. Работали бы себе и дальше в огороде, сделали бы все, что обещали маме. Грядки мотыжить уж точно лучше, чем торчать в этом месте, куда притащил их человечек.
Здесь было темно, хоть глаз выколи, и сыро. «Подземелье», – сообразила Лорел: пол из грязи, и стены такие же. До потолка достать не получалось.
– Не переживайте, – успокоил сестер человечек. – Здесь вы долго не пробудете.
Легко ему говорить.
Лорел пошарила в темноте и нащупала рукав рубашки Бесс.
– Прости, что я тебя не послушала, – прошептала она.
– Да ничего, – откликнулась Бесс. – То есть плохо, конечно, что мы здесь, но ты не виновата, что он одурачил нас своей волшебной музыкой и превратил инструменты в камни.
– Если бы мне не приспичило ввязываться в этот спор…
– Он придумал бы еще что-нибудь, лишь бы заманить нас сюда.
– Но все-таки…
– Все-таки да… – подхватила Бесс. – В его музыке было какое-то колдовство. У меня в голове словно все затуманилось, и у тебя, наверное, точно так же.
Лорел задумалась. Сначала у нее и правда в сознании царила неразбериха, но сейчас туман как будто рассеялся и мысли стали даже яснее, чем обычно.
– Как ты думаешь, что они с нами сделают? – спросила она.
– Стараюсь об этом не думать, – отозвалась Бесс.
– Жаль, я не прихватила с огорода немного чеснока. Или нам нужен крест, как считаешь?
Бесс искренне расхохоталась. От этого на душе у Лорел стало легче. Может быть, конец света наступит не прямо сейчас.
– Это годится для вампиров, – заметила Бесс.
– А чего тогда боятся маленькие древесные человечки?
– Кто их знает? Может, огня.
– У тебя есть спички?
– Ясное дело. Вот тут, в кармане, рядом с моей старой кукурузной трубкой. – Бесс хихикнула. – Да нет у меня ничего.
– Ну и ладно, – вздохнула Лорел. – Поджечь-то нам все равно нечего.
В ответ Бесс сжала руку сестры.
– Немного терпения, – произнесла она. – Подождем подходящего момента.
– Вот тогда-то они у нас и попляшут.
– Еще как попляшут.
Милость поневоле
Глава пятнадцатая
Сара Джейн
Очень необычное состояние – находиться по ту сторону двери Яблоневого Человека. Мы с тетушкой Лилиан вроде бы должны были испытать нешуточное потрясение, но этого не случилось. Хотя само место здорово действовало на наши чувства. Цвета стали более насыщенными… да что там цвета: на самом деле все стало более насыщенным. Резкие оттенки, ковер из сочной, густой травы, заливистая птичья трель над кронами, хрусткий воздух в легких и бесконечное лазурно-голубое небо над головой. Я вспомнила, что говорил Яблоневый Человек об этом месте: стоит попасть сюда – и нам не захочется его покидать. Но ничего такого я не ощущала.
Когда я сказала об этом вслух, Яблоневый Человек как-то странно на меня посмотрел. Я подумала, может, он обиделся, и решила пояснить:
– Когда я была маленькой, мы все время переезжали в трейлере с одной стоянки на другую. И получалось, что я никогда не чувствовала себя дома – ни в одном из тех мест, где мы жили. Мама и папа не виноваты – просто так уж сложилось. А потом мы переехали к бабуле Баррелл, на ферму. И мы в этих краях живем примерно столько же, сколько во всех других обиталищах, вместе взятых. И знаете что? Мне здесь нравится. Эти леса вокруг – я люблю наблюдать, как они меняются в разные времена года. Я больше не гость, в этих холмах я дома. И такое ощущение, словно сейчас кто-то шепчет мне в самое ухо: «У тебя есть другой дом».
– Ты сказала в точности то, что я подумала, – поддержала тетушка Лилиан. – Я помню, как пугал меня лес вокруг фермы поначалу, когда я только перебралась жить к тете Фрэн. Но это быстро прошло, и мне уже никогда не хотелось покинуть эти места. Рядом с нашими холмами и рай блекнет.
Яблоневый Человек перевел взгляд с нее на меня и покачал головой.
– Век живи – век учись, – задумчиво произнес он. – И вот что я вам скажу: даже не подозревал, что вы такие сильные.
– Сильные? – переспросила я.
– Вы сопротивляетесь чарам этого места и делаете это играючи, – кивнул он.
– Чем не повод задуматься? – фыркнула тетушка Лилиан. – О зря потраченных годах и всем прочем.
Он снова кивнул, на этот раз медленнее. Кажется, он наконец осознал, что ему не нужно больше держать тетушку Лилиан на расстоянии. И никогда не нужно было. У него сделался такой виноватый взгляд, что мне невольно захотелось отпустить какую-нибудь шутку, – просто чтобы развеселить его.
– Я же не знал, – пробормотал он.
– В рыжих волосах – вот в чем их сила, Дядя Яблоко, – раздался голос откуда-то сверху. – Думаешь, почему рыжие такие ценные?
Мы с тетушкой Лилиан так и подпрыгнули. Задрав головы, мы увидели сидящего на ветке кота – он тоже нас разглядывал. Правда, это был не совсем кот. Он больше походил на удивительного маленького человека с хвостищем, покрытым длинной черной шерстью, и с кошачьими повадками. У него были пальцы не хуже моих, только на них красовались когти: кот выпускал их и вылизывал ярко-розовым языком.
– Интересно, почему волшебные создания так любят беседовать со мной, сидя на деревьях? – осведомилась тетушка Лилиан.
– Это вы о чем? – удивилась я.
– Так, ни о чем, – отмахнулась она. – Старая история.
Человек-кот растянулся на ветке, положив голову на руку. Ростом он был раза в два больше нашего маленького бесчувственного корневика, но все равно не выше пары футов.
– Ой, ну давай расскажи, – промурлыкал он.
Но тетушка Лилиан уже отвернулась и теперь смотрела на Яблоневого Человека.
– Он назвал тебя «Дядя Яблоко», – заметила она. – Это и есть твое настоящее имя – то, которое ты от меня скрыл?
– Ну да, это, в общем-то, имя, – пожал плечами Яблоневый Человек. – Здесь я Дядя Яблоко, а в твоем мире – Яблоневый Человек.
– А какое из имен настоящее? – спросила я.
– Кстати, когда он напьется, – вмешался человек-кот, – мы величаем его Билли Сидр.
– У нас с именами не так, как у вас, – объяснил Яблоневый Человек. – Особой нужды в них нет. Нас как-то кличут – вот это и есть наши имена.
– Вот меня, например, – подхватил человек-кот, – все зовут Папашкой.
Он помолчал секунду-другую и добавил:
– Ну вы понимаете, это потому, что я вроде Прародителя Кошек, только поменьше.
Тетушка Лилиан повернулась к нему с улыбкой.
– Изрядно поменьше, – заметила она. – И скажем прямо, не такой грозный.
Человек-кот пожал плечами и с равнодушным видом продолжил вылизывать когти:
– Меня так зовут, и все тут.
Мне подумалось, что он, наверное, пробует этот фокус на каждом незнакомце, в надежде, что кто-то действительно поверит, будто он родня той громадной старой черной пуме, которую тетушка Лилиан повстречала, когда была еще моложе меня.
– Так и будем тебя звать, – примирительно сказала я.
– А что ты тут делаешь? – сменил тему Яблоневый Человек.
Папашка ухмыльнулся:
– Да вот, пришел глянуть на фейерверк. Эх, мамочки мои, вот будет зрелище!
– Фейерверк? – переспросила я.
– Это он не про настоящий фейерверк, – пояснил Яблоневый Человек.
– Ты не очень-то порадовал пчелиную королеву, знаешь об этом? – поинтересовался Папашка.
Яблоневый Человек вздохнул и покосился на тетушку Лилиан:
– Что ж, она не первая в списке.
– Я вовсе не злюсь на тебя, – утешила его старушка. – Просто мне обидно, что ты так и не рискнул.
– А почему злится пчелиная королева? – встряла я.
– Да она всю жизнь злится! – фыркнул Папашка. – На сей раз потому, что этот малыш-корневик, которого вы припрятали в корзинке, похитил ее дочь. Вы очутились в самом сердце их милой размолвки.
Я удивленно посмотрела на Яблоневого Человека:
– А я думала, это было давным-давно.
– Ну да, – подтвердил Папашка, прежде чем Яблоневый Человек успел ответить. – В первый раз это случилось давным-давно. А теперь уже седьмая принцесса сбежала с корневиком. Королева была уверена, что на шестой все закончится. Но на всякий случай седьмую дочурку держала запертой на самом верху улья, высоченного, как дерево, в крошечной каморке с единственным окошком.
– Как Рапунцель!
– Про эту не слыхал. Из какого она народа?
– Она из сказки.
– А это не сказка, – многозначительно заметил Папашка.
– Чего я никак не пойму, – вставила тетушка Лилиан, – так это почему все эти ее дочки сбегают и выходят замуж за корневиков. Ты сказал, их уже семь?
– Совсем как мы с сестрами, – вслух подумала я.
– Вы все замужем за корневиками? – изумился Папашка.
– Нет, я хотела сказать, что нас тоже семь.
– Счастливое число, – кивнул Папашка. – Особенно в сочетании с рыжими волосами.