Неоспоримые факты из истории науки таковы, что в середине XX века – точнее, на протяжении 1950-1960-х годов – в тесно соприкасающихся областях физики и компьютинга были обнаружены-сформулированы почти все из ключевых идей и концепций, необходимых для постижения основ в устройстве единой природы сознания и материи.
Другим неоспоримым фактом, однако, является то, что идеи эти как следует ни понять, ни освоить науке не удалось. Ни тогда, в 1950-е годы, ни вплоть до сегодняшнего дня… О глубинных причинах этой невеселой ситуации достаточно подробный рассказ можно найти в текстах «Гостайна как метафора » и «Бунт ученого », здесь же будет рассмотрено несколько конкретных сюжетов вокруг прикладных достижений компьютерной науки.
Причем особо подчеркнуть необходимо вот что. Решение этих частных прикладных задач играет фундаментально важную роль для радикальных перемен в научной картине мира. Точнее, может играть такую роль, если наука захочет увидеть существенно другую картину мира.
Такую картину, где даже самые противоречивые, никак не стыкующиеся ключевые компоненты вполне органично сочетаются друг с другом – если ученые решатся сами приподнять наброшенные властями завесы гостайн. Или, формулируя чуть иначе, если хватит духа нарушить религиозные табу в догмах и прочих ритуальных аспектах науки.
#
В самом начале 1950-х годов Клод Шеннон, знаменитый не только как выдающийся математик и отец теории информации, но и как в высшей степени изобретательный-мастеровитый инженер-конструктор, собственными руками изготовил первую в истории электронную машину искусственного интеллекта. Внешне эта система выглядела как поразительно умная мышка-робот, в условиях сложного лабиринта способная не только отыскивать путь к нужной цели, но и помнить найденный маршрут для его уверенного повторения в последующих опытах.
|
|
Иными словами, используя крайне примитивную элементную базу (несколько десятков электромеханических реле), Шеннон собрал специализированный компьютер, при отыскании ответа на задачу демонстрировавший способности как к самообучению методом проб и ошибок, так и к запоминанию уже найденного ответа.
Созданная Шенноном система произвела на современников огромное впечатление. Об умных машинах-роботах разговоров уже тогда было много, но всё это были только лишь разговоры и абстрактные рассуждения о технологиях будущего. Мышь в лабиринте Шеннона, напротив, оказалась вещью совершенно реальной и отлично работающей. Вот только комментарии самого создателя относительно того, как тут всё устроено, практически никто не услышал. А если кто и услышал, то вряд ли понял всю глубину демонстрации.
Именно на этом – на глубинных смыслах шенноновой разработки – имеет смысл сфокусироваться. На том, в частности, что рассказывая и показывая подробности об устройстве своей системы, создатель особо отметил такой важный нюанс. Более правильно было бы говорить, что здесь не мышь решает задачу лабиринта, а скорее лабиринт решает задачу мыши.
Как именно это все работало технически, удобнее пояснять с применением современной терминологии. Ибо тогда, на заре компьютерной эпохи, устоявшихся терминов на данный счет просто еще не существовало. Принципиально же важными в системе Искусственного Интеллекта от Шеннона были особенности всех трех базовых основ компьютера: и элементная база, и общая (не-фон-неймановская) архитектура, и интерфейс, обеспечивающий как сопряжение главных элементов, так и ввод-вывод информации в системе.
|
|
Элементная база. Что касается деталей, из которых все это было собрано, то имевшиеся в ту пору технологии электроники в принципе не позволяли разместить хоть что-то из вычислительных компонентов в маленьком корпусе «робота», имевшего миниатюрный размер настоящей мышки. Иначе говоря, весь разум этого робота физически был расположен под крышкой стола, на котором сооружались лабиринты. Там же находился и электромеханический движок, обеспечивавший все перемещения мышки по столу с помощью магнита. Ну а в корпусе собственно Тесея (как назвали этого мыша) место было лишь для колесиков, облегчавших перемещения, и для другого магнита, сцепляющего мышку с движком. Плюс внешние металлические усики, обеспечивающие контакт мышки со стенками лабиринта.
Интерфейс. Ясно, что главными и принципиально неотделимыми друг от друга компонентами этой системы являются мышь с одной стороны стола и собственно вычислительное устройство, «разум» мышки, со стороны другой. Но необходимо понимать, что ничуть не менее важен тут и третий неотделимый компонент – стол как «интерфейс». Или, пользуясь чуть иными терминами, умная перегородка-мембрана, на которой сооружаются лабиринты. Ибо стол выполняет не только роль полигона, сводящего в единое осмысленное целое наблюдаемую нами пустоголовую мышку и её невидимый гигантский «разум». Но также это еще и измерительный прибор, который распределен по всему пространству опыта и постоянно отслеживает – измеряет – состояния мышки на «мембране».
|
|
Если смотреть на эту картину как на метафору природы, то в терминах фундаментальной физики данный «Интерфейс» – это решение для знаменитейшего парадокса Шредингеровой кошки. Отчасти живого, отчасти мертвого животного, находящегося в очень странном состоянии «суперпозиции» несовместимых состояний из-за неразрешимых логических противоречий в основах квантовой механики. Весь парадокс, однако, сам собой исчезает в такой системе, где сама окружающая среда постоянно отслеживает состояние всех своих элементов. В лабиринте Шеннона система всегда знает не только расположение каждой из стенок, но и состояние-координаты мышки. В существенно более продвинутой системе природы, аналогично, для определения состояния кошки в любой момент не требуется никакой внешний наблюдатель. Потому что наблюдает и фиксирует состояния тут сам «лабиринт мембраны».
Архитектура. Узко специализированный под конкретную задачу компьютер Шеннона рождался в ту же самую эпоху, когда начали появляться первые образцы универсальных программируемых компьютеров, рассчитанных на решение самых разных вычислительных проблем. И случилось так, что один из вариантов универсального вычислителя, спроектированный при участии Джона фон Неймана, стал конструктивным прототипом почти для всех компьютеров общего назначения, применяемых ныне.
Эта разновидность конструкции получила – хотя и не совсем справедливо – название «архитектура фон Неймана», главной же её особенностью является общая память для команд и данных, а также четкое различие между устройством логических операций (процессором) и устройством памяти. Никто, нигде и никогда не доказал, что это самый лучший вариант компьютера. Скорее даже наоборот, сегодня уже ясно, что существуют и куда более эффективные архитектурные решения.
В шенноновском компьютере «Тесей в лабиринте», в частности, роль как вычислительных элементов, так и памяти играли одни и те же реле электронной схемы, поэтому архитектура машины была определенно не-фон-неймановская. Но это был, впрочем, и далеко не универсальный программируемый компьютер…
Глядя из дня сегодняшнего, однако, в XXI веке появилась радикально новая концепция «универсальной мем-машины» или УММ, где каждый базовый элемент схемы играет роль и процессора, и памяти (как в компьютере Шеннона). А одна из характерных частных особенностей архитектуры УММ – это мгновенное, всего за 1 операцию, решение задачи лабиринта (подробности см. в материале «Новый УММ »)…
#
Начало 1950-х годов есть все основания считать особо важным периодом в истории прихода компьютеров в нашу жизнь. Не только из-за выдающихся достижений Клода Шеннона или Джона фон Неймана, но и благодаря свершениям многих других пионеров компьютерной революции.
В цепи примечательных событий тех лет было также несколько важных эпизодов, о которых впоследствии долго было принято упоминать лишь мимоходом, как о чем-то малозначительном. Однако в последние годы точка зрения на то же самое начала существенно меняться. Чтобы стало яснее почему, именно эти эпизоды – точнее, два конкретных сюжета – желательно рассмотреть поподробнее.
Оба сюжета прямо связаны с выдающимися достижениями компьютерных пионеров Германии и Японии. То есть граждан тех держав, что потерпели сокрушительное поражение во второй мировой войне. В значительной мере именно поэтому их несомненные успехи было принято всячески принижать и замалчивать, коль скоро передовые компьютерные технологии стран-победителей, в первую очередь США, быстро стали занимать доминирующее положение в мире уже через несколько лет после окончания войны, с начала 1950-х.
Факты истории, однако, таковы, что первый коммерческий компьютер общего назначения – причем стабильно работающую машину, что важно – построил и продал в 1950 году германский ученый и конструктор Конрад Цузе. Этот компьютер, носивший название Z4, Цузе создал в общих чертах еще в годы войны, а довести его до готового товарного вида помог коммерческий заказ от солидного швейцарского клиента в лице ETH, то есть Высшей технической школы в Цюрихе.
Особо подчеркнуть владельца первого в Европе универсального компьютера необходимо для того, чтобы обратить внимание, кто возглавлял передовую науку ETH именно в этот период. Ибо кафедрой теоретической физики там заведовал тогда нобелевский лауреат и один из отцов квантовой физики Вольфганг Паули, глубоко интересовавшийся темой объединения сознания и материи в единую физическую картину мира. А кафедру математики ETH возглавлял его друг-приятель Хайнц Хопф. Выдающийся тополог, роль и место которого в науке XX века пока что недооценены в еще большей степени, чем достижения Шеннона. Но об этом чуть далее.
Что же касается Конрада Цузе, то еще полтора десятка лет спустя, в 1967, он напишет весьма особенную статью, а чуть позже, в 1969, еще и небольшую книгу под тем же названием «Вычисляющее пространство » (Zuse Konrad. Rechnender Raum. — Braunschweig: Friedrich Vieweg & Sohn, 1969). Центральной темой этой визионерской работы Цузе была идея о том, что вся вселенная представляет собой сеть или систему взаимосвязанных друг с другом компьютеров на основе клеточных автоматов.
Книга выдающегося ученого-компьютерщика была сразу замечена специалистами, и уже в начале 1970 года Массачусетский технологический институт (место работы Клода Шеннона, кстати) выпустил английский перевод этой примечательной работы под названием Calculating Space (книга имеется в интернете, достаточно поискать файл zuserechnenderraum (eng).pdf). В самые последние годы, на фоне быстрого развития междисциплинарной «теории сложных сетей », давние идеи Цузе начинают обретать все более отчетливое возрождение. Однако нас сейчас особо интересует иной период истории.
В 1954 году, в Японии молодой аспирант-инженер Эйити Гото изобрел параметрон – существенно новый элемент для электронных компонентов компьютера, работающий на основе управляемого нелинейного резонатора. По своей физической сути параметрон является такой резонансной схемой, где управление параметрами резонанса обеспечивает две, как минимум, различных стационарных фазы колебаний. Эти стабильные фазы естественно трактовать как биты информации 1 и 0, а переключение между ними осуществляется не только легко, но и энергетически очень эффективно, практически без затрат. Другая важная особенность физики параметрона – это его способность работать как элементом логического устройства, так и элементом памяти.
Первые компьютеры на основе индуктивно-емкостных параметронов Гото работали заметно лучше и стабильнее, чем их капризные собратья на основе электронных ламп, поэтому к концу 1950-х годов в Японии началось коммерческое производство машин на новой элементной базе. Однако именно тогда же на рынке появились полупроводниковые транзисторы, предоставившие не только стабильность, но и значительно большее быстродействие электронных схем. По этой причине едва родившиеся на свет параметроны тут же попали в разряд «устаревшей технологии».
Новое возрождение параметрона – благодаря тому же Э. Гото и его соратникам – началось лишь на рубеже 1980-90-х годов. В тот период благодаря достижениям технологического прогресса появились реальные возможности для создания суперкомпьютеров на основе так называемых QFP или квантово-поточных параметронов. То есть сверхпроводниковых вычислительных элементов на базе джозефсоновских переходов, имеющих высочайшее быстродействие и намного превосходящих физические возможности полупроводниковых технологий…
#
Особо примечательным для нашей истории совпадением является то, что одновременно с «квантовым возрождением» параметронов, то есть на рубеже 1980-90-х годов, испанский теоретик Антонио Раньяда открыл существенно новое решение для электромагнитных уравнений Максвелла. Решение Раньяды выглядит как компактный узел из замкнутых в кольца и зацепленных друг за друга силовых линий электромагнитного поля.
В чистой математике эта топологическая конструкция была открыта Хайнцем Хопфом еще в 1931 году, и с тех пор стала широко известна среди узких специалистов под названиями «фибрация Хопфа» или «нетривиальное расслоение Хопфа». В поле зрение физиков-теоретиков, однако, она впервые попала лишь сорок с лишним лет спустя, в 1970-е годы, из-за прямых и непосредственных математических взаимосвязей между фибрацией Хопфа и калибровочными симметриями в квантовой теории поля.
Когда же наиболее любопытные из ученых физиков стали в эту тему углубляться, то неожиданно выяснилось, что и давно известный теоретикам – но тщетно разыскиваемый экспериментаторами – монополь Дирака (открытый в том же 1931 году, что интересно), это тоже, оказывается, расслоение Хопфа с точки зрения математического описания. И чем глубже и шире начинали копать исследователи, тем больше стало обнаруживаться следов этой универсальной топологической конструкции на самых разных направлениях физической науки.
К началу 2000-х годов характерные свойства расслоения Хопфа отчетливо установлены в таких, к примеру, областях, как классическая электродинамика (уравнения Максвелла) и общая теория относительности (пространства TaubNUT), калибровочные взаимодействия Янга-Миллза и релятивистское уравнение Дирака в квантовой физике, теория квантовой гравитации (AdS/CFT в теории струн, твисторы Пенроуза) и теория квантовых вычислений (сфера Блоха для устройства кубита).
Наконец, в области теории солитонов, то есть стабильно удерживающих форму волн со свойствами квази-частицы, появился и отдельный класс особых объектов – «хопфионы». Так стали называть топологические солитоны, имеющие структуру сложного узла в форме фибрации Хопфа. Подробности этой большой и важной, но малоизвестной для неспециалистов истории см. в материале «Нетривиальное расСЛОНение ».
Если объективно оценивать весь поток такого рода открытий в физике последних десятилетий, то – по выражению известного математического физика Роджера Пенроуза – расслоение Хопфа уже вполне можно рассматривать как «элемент архитектуры нашего мира». Универсальный элемент, вполне отчетливо обнаруженный на всех масштабах вселенной – от космологического устройства пространства в целом до структуры элементарных частиц.
Далее, если смотреть на эту картину широко, с точки зрения «голографической вселенной», то именно здесь – в структуре хопфиона – можно увидеть одну из самых замечательных особенностей голографии. Где абсолютно любой, даже самый-самый маленький фрагмент голограммы содержит в себе информацию о всей картине целиком. Но только с меньшим количеством подробностей.
#
Если же смотреть на этот объект в более узких аспектах нашего «компьютерно-симуляторного» обзора, то совершенно особую – фундаментально важную – роль играет в природе такой хопфион, который есть все основания называть «генератором реальности». Или базовым клеточным автоматом в «вычисляющем пространстве» вселенной как сети компьютеров, пользуясь терминологией Конрада Цузе. Или первичным «параметроном» в терминологии Эйити Гото. Или, наконец, базовым кубитом в топологическом квантовом компьютере природы.
Список этих разных названий для одного и того же можно наверняка продолжать и дальше. Но тут важна, конечно же, физическая суть собственно базового элемента природы, а не его разнообразные проекции-названия. Сутью же этой физики является сцепленная асимметричная пара из протона и электрона на раздвоенной мембране пространства вселенной. «Раздвоение и уменьшение симметрии!» – так звучала, можно напомнить, ключевая идея главного, но сразу же засекреченного в 1958 году открытия Вольфганга Паули.
Простейшей механической – точнее, гидродинамической – моделью для этого элемента является осциллон. То есть осциллирующая стоячая волна-солитон, дающая мощные аналогии не только для феноменов электромагнетизма и квантовой механики, но и для физики параметрона: две стабильные и существенно разные резонансные фазы, которые совершенно естественно трактовать как 0 и 1.
Массу содержательных подробностей о богатой истории и замысловатых танцах ученых-физиков вокруг спаренного протон-электрона как «генератора реальности» можно найти в цикле «Основы физики от аватаров », в тесно примыкающем к нему тексте «SYK как Gloria Mundi », а также в ссылках раздела «Дополнительное чтение ».
Здесь же необходимо особо выделить два таких принципиальных момента всей этой темы – назовем их «глобальный» и «локальный».
Аспект глобальный сводится к важнейшим функциональным особенностям в работе «генератора реальности» как «универсального параметрона» вселенной-компьютера. Поскольку этот параметрон сдвоенный и имеет заведомо больше двух резонансных фаз (сколько именно – вопрос отдельный), то в этих разных фазах он выполняет функции и вентиля процессора, и устройства считывания-записи памяти, и ввода-вывода информации (холо-пикселя мембраны как «панели сенсора-дисплея»). Роль же «бесконечной ленты памяти» в этой космической машине Тьюринга играет постоянно растущая цепочка частиц-тахионов, испускаемых каждым параметроном и заплетающихся в косы топологически защищенных состояний. Иначе именуемых то «кристаллами во времени», то гирляндами спиновых состояний в модели SYK, а то и «фибрами души материи». Тут все зависит от стартовых позиций и индивидуальных предпочтений исследователей…
Аспект же локальный – несмотря на свою широту и глубину – в конечном счете сводится к совсем простому и безрадостному факту. На сегодняшний момент наука наша работает таким образом, что практически все из реальных и фундаментально важных физических феноменов, о которых здесь идет речь, исследуются учеными исключительно по отдельности, без вникания в их тесные взаимосвязи друг с другом. И что самое главное – всегда с прицелом на их перспективы в коммерческих бытовых приложениях. Иначе говоря, о каких-то там фундаментальных или «космических» масштабах новых результатов речи просто не идет.
Хуже того, многие из весьма важных вещей, о которых здесь упоминалось, исследуются не то чтобы в условиях строгой секретности – вовсе нет, – но так, что знают о них лишь только узкие специалисты. А в научно-популярных СМИ и даже в статьях онлайновых энциклопедий на этот счет нет практически никакой содержательной информации.
Продемонстрировать эту странную ситуацию удобнее всего на живом примере – совсем свежей работы, опубликованной летом 2019 на сайте препринтов Arxiv.org.
#
Статья посвящена новым, прежде неизвестным подробностям о процессах самозарождения хопфионов в ферроэлектриках («Hopfions emerge in ferroelectrics «, arXiv:1907.03866). В предисловии к своей работе авторы отмечают, что ныне хопфионы широко исследуются в самых разнообразных областях, простирающихся от физики высоких энергий, космологии и астрофизики до магнито- и гидродинамики, биологии и физики конденсированного состояния вещества. Но несмотря на это – и на многообещающие результаты для практических приложений – хопфионы все еще остаются трудноуловимыми в опытах, а потому и недостаточно исследованными объектами.
Конкретно в данной статье авторы демонстрируют, что хопфионы возникают как базовая конфигурация для поля поляризации в изолированных ферроэлектрических наночастицах. Обнаруженные здесь исследователями вещи показывают, что топологические свойства хопфионов порождают целое множество не только новых функциональных особенностей, но и таких реакций в электромагнитных свойствах материалов, которые прежде не находили удовлетворительного объяснения. А потому – «открывается путь к беспрецедентным технологическим приложениям»…
Формирование хопфиона в сферической наночастице
В данной статье нет, естественно, никаких широковещательных заявлений о прямых взаимосвязях выявленной картины с темой формирования и эволюции структуры вселенной. Да и странно это требовать от вполне конкретной исследовательской работы, отчетливо ориентированной на практические приложения. Но по крайне мере, авторы в заключительных фразах все же намекают туманно на признаки тесных взаимосвязей этой темы с решением больших проблем фундаментальной физики: «Как в отмечавшейся уже аналогии с темной материей, Хопфионы в композитных ферроэлектриках невидимо хранят энергию, что открывает новые пути к конструированию аккумуляторов на этой основе»…
Здесь явно не место давать оценки новизне и значимости полученных в работе результатов. Однако в скрытом виде эта статья содержит большущий сюрприз для всех, кто еще не в теме, но способен смотреть внимательно. В сопутствующей библиографии там имеется обзорный раздел со ссылками на десяток, как минимум, работ, опубликованных в период с 1980 по 2019 годы и рассказывающих о повсеместно обнаруженных признаках хопфиона – в самых разнообразных областях физики и на любых масштабах вселенной.
Иначе говоря, интереснейшая тема «связующего всё звена» находится в научной разработке уже свыше 40 лет, регулярно давая новые неожиданные результаты. И при этом в интернете вы не найдете практически никакой общедоступно изложенной информации о хопфионах. О них не публикуют книг или статей в популярных СМИ, а в гигантской Википедии, которая знает ныне чуть ли не обо всем на свете, про хопфионы нет ни то что отдельной статьи, по сути дела нет ничего вообще…
Хотя одна и та же картина характерна здесь для всех языковых сегментов интернета, особо грустная ситуация наблюдается с языком русским. Уже по той причине, хотя бы, что все авторы рассматриваемой здесь работы от рождения люди очевидно русскоязычные. Однако по-русски на эту тему никто из них не пишет. А в целом даже российское флагман-издание для содержательного междисциплинарного общения физиков-математиков, журнал «Успехи физических наук», не может найти в своих публикациях вообще ни одной статьи, где встречалось бы слово «хопфион».
(Имеется там, правда, явно относящаяся к данной теме странная обзорная статья «Квантовые осцилляции в трехмерных топологических изоляторах » – где в цитатах-иллюстрациях из первоисточников умудрились не только вырезать важное в своих деталях изображение хопфиона, но и вообще удалить-проигнорировать саму эту концепцию принципиального характера. Подробности см. в тексте «Дежавю и топология ».)
#
Наглядный и свежий пример с хопфионом – это лишь один из целого множества известных случаев с табуированием терминов и идей, ведущих науку к существенно новым взглядам на то, как должна выглядеть адекватная картина мира. Поэтому очень трудно, практически невозможно предполагать, что и здесь перед нами очередная досадная случайность. Но на вполне естественные вопросы – типа «Что тут происходит? Кто и, главное, зачем всё это делает?» – никто и нигде от лица официальной науки ничего внятного вам не ответит.
С одной стороны, это чем-то напоминает агрессивное и спесивое упрямство дворовой шпаны, пытающейся делать вид, что она контролирует ситуацию у себя «на районе». Глядя же со стороны другой, перед нами нечто вроде массового гипноза, окутавшего всю науку и заблокировавшего не только отвагу, но часто даже элементарное человеческое любопытство. Пробуждать и выводить ученых из этого сильно затянувшегося гипнотически-заступоренного состояния по-любому необходимо, однако. Делать это можно по-разному. Например, вот так.
«Ка + Ах > Бау» и другие формулы из жизни вселенной
Сегодня все, наверное, наслышаны, что многим ученым, особенно физикам-теоретикам, очень нравится идея о «формуле мира». Найти такую прекрасную – сравнительно несложную и элегантную – математическую формулу, которая описывала бы устройство вселенной в столь компактном виде, чтобы уместиться в виде картинки на футболке. Дабы затем эту футболку гордо носить, наполняя мир и себя научно постигнутой, наконец-то, красотою природы.
О чем публика знает существенно меньше, так это о двух взаимно-противоречащих фактах, упорно мешающих ученым отыскать столь замечательную формулу. Факт первый (как сформулировал его Вигнер) – это «непостижимая эффективность математики» в науке физике, исследующей природу. Факт второй, столь же неоспоримый (и сформулированный Гельфандом) – это «непостижимая НЕ-эффективность математики в биологии». То есть в ещё одной большой и важной науке, тоже исследующей природу, но только со стороны существенно другой…
А может, и не существенно. Или вообще и вовсе не другой. Ибо есть сильные доводы за то, что на самом деле живым в природе является абсолютно всё. От атома до вселенной в целом.
И если это правда (а на самом деле так оно и есть), то все надежды физиков на обретение формулы мира тут же рассыпаются в прах. Ведь в самом деле, разве можно написать «компактное уравнение» для описания всей вашей жизни? Или хотя бы для жизни мухи на стекле? Не говоря уже о жизни всей вселенной в целом…
Кому-то столь унылый итог для долгих лет воодушевленных поисков может показаться безнадежном провалом. Однако в действительности дела тут у физико-математической науки обстоят намного лучше, чем может показаться на первый взгляд. Потому что помимо формул – красивых и не очень – существуют также поразительно ёмкие и разнообразные в своих смыслах картинки, способные в простых графических символах доносить на удивление глубокие научные идеи.
Самое же примечательное, пожалуй, заключается в том, что одна и та же удачная картинка зачастую может расшифровывать и прояснять великое множество самых разных идей. Причем идей не только из физики или биологии, но и из совсем других областей – вроде антропологии или политической жизни.
В качестве наглядного и поучительного примера рассмотрим следующую иллюстрацию, наверняка знакомую многим. Две кисти человеческих рук, сложенных таким специфическим образом, чтобы тень от них порождала картину летящей птицы с распростертыми крыльями.
В контексте проблем на стыке «души и материи», скажем, эта картинка дает важный ключ-ответ для расшифровки знаменитого сна, в свое время сильно озадачившего отца аналитической психологии Карла Густава Юнга, – сна его молодого друга-физика Вольфганга Паули «о часах мира».
Если же говорить о контекстах сугубо теоретической физики, то ныне можно показать, что эта же самая картинка предоставляет ключи – или буквально «объяснения на пальцах» – для отыскания ответов к целому ряду фундаментально важных и по сию пору нерешенных проблем.
Напиши под птицей из рук «М-теория» или SuSy – и футболка с такой надписью станет удобным наглядным пособием для разъяснений принципиальных затруднений в теории струн и суперсимметрии с привязкой их к реальному миру. Почему в теории струн именно 10 измерений, откуда берется измерение 11-е, как именно два «плоских» 4-мерных пространства сцеплены-переплетены через 5-е «топологическое» измерение друг с другом для формирования пространства искривленного и замкнутого. Или почему, скажем, в экспериментах никак не удается отыскать частицы-суперпартнеры.
Если же написать под той же картинкой другие коротенькие как бы физические формулы, вроде, скажем «EPR = ER» или «SYK = Sic!», то с помощью практически той же самой футболки, аналогично, можно доходчиво разъяснить и важнейшие ключи-идеи относительно привязки этих важных, но абстрактных теоретических открытий к реальной физике нашего мира.
Но все подобные разъяснения, следует подчеркнуть, будут понятны лишь тем, кто обладает хотя бы минимальными знаниями об обсуждаемом предмете. В рассматриваемой картинке, однако, заложена такая объяснительная мощь, что целый ряд чрезвычайно важных идей об устройстве живой и сверхразумной вселенной можно с её помощью донести до кого угодно. Хоть до малого ребенка, хоть до необразованной бабушки, прожившей долгую и трудную жизнь, но сохранившей к старости ясный ум.
Для начала, однако, будет очень полезно вкратце ознакомиться с представлениями о душе человека у древних египтян. Потому что на самом деле их модель гораздо ближе к реальной картине, нежели современные представления науки об устройстве человеческого сознания. Так вот странно мы всё тут устроили с познанием мира и себя.
Итак, бессмертную душу человека египтяне представляли как множество вложенных друг в друга оболочек – нечто вроде куклы-матрешки из взаимосвязанных тонких тел-компонентов разной функциональности и сроков жизни. Здесь не требуется разбираться со всеми телами-оболочками, поскольку особо важны из них три, именуемые Ка, Ба и Ах.
На представленной здесь иллюстрации даны три соответствующих иероглифа, обозначающих три главных компонента души человека. Ка, изображаемая как две человеческих руки в форме сосуда, это наша «повседневная личность». То, с кем мы идентифицируем себя в текущей жизни, и одновременно – инструмент и вместилище всех остальных тел души.
После смерти текущего физического тела, покинувшая его Ка присоединяется и затем медленно-постепенно «растворяется» в своей бессмертной сущности Ба. Посмертную Ка можно трактовать как скомпрессированную память об очередной завершенной жизни, распределенную по разным уровням или оболочкам в составе Ба, изображаемой в виде птицы с головой человека. Можно говорить, что Ба — это наша вечная космическая личность и персональная ветвь на едином древе всеобщего сознания вселенной. Личность, с каждой жизнью прирастающая в теле и стремящаяся вырасти до соединения с Ах.
Что же касается Ах, или «сияющего чистого разума», то это самая важная и в то же время самая далекая от жизни Ка часть в сердцевине нашей души. Часть, всегда наполняющая нашу жизнь великим смыслом Возвращения через эволюцию и являющаяся прямой проекцией Целого, то есть единого сознания вселенной. Ах, изображаемая в виде ибиса или «просто птицы» – это наша персональная божественная сущность, если кому-то нравится такая терминология.
Люди с религиозно повернутыми мозгами без труда распознают в этой древней схеме намного более позднюю концепцию «божественной троицы» – только здесь все это тонкое хозяйство уложено в плотное тело абсолютного каждого человека. Даже самого отвратительного негодяя или преступника. Ибо так уж устроен голографический принцип в природе.
Причем с опорой на тот же голографический – или гностический – принцип «что наверху, то и внизу, а что внизу, то и наверху», несложно постичь, отчего так часто все получается у нас криво и уродливо в делах политической и общественной жизни. Почему к власти то и дело приходят разного рода клики, олигархии или, попросту говоря, мафия. Люди, которых меньше всего волнует трудная жизнь народа, а власть и её рычаги используется ими почти исключительно для ненасытного личного удовлетворения.
Неприятная правда заключается в том, что именно так устроены наши незримые правители свыше. По сути своей, конкурирующие мафиозные кланы, собирающиеся в свои властные клики или Бау – коллективные Ба в терминологии египтян – для нескончаемых игр во власть и могущество на поле жизней человеческих. И точно так же, как постоянно врут и жульничают наши политики, аналогично нарушают собственные возвышенные правила и незримые «высшие силы».
Правда же куда более приятная заключается в том, что человек вовсе не обязан быть болваном или пешкой в играх этих иерархий мафии. Даже на уровне элементарного жизненного выбора практически любой психически здоровый человек всегда имеет «выигрышную стратегию», иначе именуемую словами типа достоинство, порядочность или нравственность. Основой же стратегии являются свобода воли и возможность НЕ участвовать лично во всем том, что заведомо неправильно (на этот счет есть простые универсальные рецепты типа «принципа у-вэй», то есть недеяния: не делай другим того, чего не желаешь себе).
Но намного более интересен уровень игры другой, более продвинутый или «космический», так сказать. Ибо любой человек, сам того не ведая, по праву рождения обладает чрезвычайно ценным подарком от Природы. Удивительным инструментом, обычно именуемым бренным физическим телом. Оболочка эта, однако, устроена так, что при наличии желания и правильной мотивации каждый из людей может освоить не только навыки концентрации-медитации, но и подъема персонального Ка до любого уровня своего космического сознания – вплоть до соединения с Ах.
Это совершенно поразительный психологический опыт, который бессмысленно описывать словами. Но его можно испытывать лично — ибо ваша Ах любит и ждет вас всегда. Более того, благодаря вашим личным усилиям сияющий разум Ах — а значит, и сознание космоса в целом — обретут черты вашей индивидуальности.
Формулируя же иначе, это означает, что каждый человек – даже пребывая в своем обычном плотном теле – имеет потенциальную возможность для обитания на таких этажах сознания, которые находятся заведомо выше досягаемости для всяких «божественных мафий» Бау. Иначе говоря, ваше Ка и ваше Ах – это существенно больше, чем коллективное Ба любых незримых властей.
В виде краткой формулы эта истина записывается так:
Ка + Ах > Бау.
Если же написать данную формулу рядом с исходной картинкой из рук, сложенных в виде птицы, то вполне можно закончить цепочку доводов так, как это делают в математике – словами «что и требовалось доказать»…
«Мы не ЭТО – мы ТО»
В критическом тексте от Сабины Хоссенфельдер, с которого начиналась вся эта история, прозвучал еще и такой аргумент – со стороны серьезной науки против гипотезы «мир как компьютерная симуляция»:
И наконец, если вы реально задаетесь вопросом, а не программируется ли наша вселенная неким высшим разумом, то это просто сильно замаскированная форма религии. Это подчеркивается не для того, чтобы заявить, будто данная гипотеза находится в конфликте с наукой и ей противоречит. Вы можете в это верить, если вам хочется. Но верить во всемогущего Программиста – это не наука. Это монотеизм технической тусовки.
В судьбоносной демонстрации той первой системы Искусственного Интеллекта, что также послужила еще одним началом для всей этой истории, имеется очень мощная аналогия между робото-мышью, решающей задачу лабиринта, и поисками людей, пытающихся постичь устройство природы. Автор этой демонстрации и отец теории информации Клод Шеннон такими словами парировал доводы от Хоссенфельдер – почти за 70 лет до того, как аргумент о вере во «всемогущего Программиста» был выдвинут:
На самом деле здесь следовало бы говорить, что это не мышь решает задачу лабиринта, а лабиринт решает задачу мыши…