(Из стенограммы Международного Военного Трибунала от 3–5 апреля 1946 [636])
Девяносто восьмой день
Среда, 3 апреля 1946
Утреннее заседание
Председательствующий [637]: Вы вызываете подсудимого Кейтеля?
Нельте [638]: Да.
(Подсудимый Кейтель занимает место свидетеля)
Председательствующий: Назовите своё полное имя?
Кейтель: Вильгельм Кейтель.
Председательствующий: Повторите за мной следующую клятву: «Я клянусь господом всемогущим и всевидящим — что я говорю чистую правду — и не утаю и не добавлю ничего».
(Подсудимый повторяет клятву на немецком)
Председательствующий: Если желаете, можете сесть.
Нельте: Пожалуйста, кратко опишите свою военную карьеру.
Кейтель: В 1901, в начале марта, я стал кандидатом в офицеры артиллерийского полка прусской армии. В начале первой мировой войны, в 1914, я был полковым адъютантом в своём полку. Я был ранен в сентябре 1914, и в начале ноября я стал командиром батареи в своём полку. С весны 1915 я служил на различных должностях генерального штаба, сначала с высшими командующими действующей армии, позднее как офицер подразделения генерального штаба. В конце я был старшим офицером генерального штаба в корпусе морской пехоты во Фландерсе. Затем я добровольцем вступил в Рейхсвер. Вначале 1929 я был начальником управления, организационного управления армии в министерстве Рейхсвера. После перерыва с 1933 по 1935 я стал 1 октября 1935, начальником управления Вермахта в военном министерстве Рейха, то есть начальником штаба военного министерства. За время действительной службы я стал генерал-майором. В то время я был начальником пехотной бригады. 4 февраля 1938 к своему удивлению я был назначен начальником штаба фюрера, или начальником ОКВ[639] — высшего командования Вермахтом. 1 октября 1939, я стал генералом пехоты и после кампании на Западе в 1940 я стал генерал-фельдмаршалом.
Нельте: Вы являлись членом Немецкой национал-социалистической рабочей партии?
Кейтель: Нет, я не являлся членом. Согласно военному закону я не мог быть или становится членом.
Нельте: Но вы получили золотой партийный значок. Почему?
Кейтель: Верно. Гитлер[640] вручил мне этот золотой партийный значок в апреле 1939, в то же время, что и главнокомандующему армией, генералу фон Браухичу[641]. Фюрер сказал, что он в память о марше в Чехословакию. На значке было выгравировано «16 и 17 марта»
Нельте: В 1944 закон о военной службе был изменен для того, чтобы военнослужащие могли становиться членами партии. Что вы делали тогда?
Кейтель: Верно. Поздним летом или осенью 1944 закон о военной службе был изменен для того, чтобы военнослужащие могли становиться членами партии. Тогда мне предложили представить личные данные с целью включения в партийные списки. В то же время меня попросили внести членский взнос для партии. Я отправил личные данные в штаб партии и внес членский взнос, но насколько я знаю я никогда так и не стал членом. Я никогда не получал членский билет.
Нельте: В какой мере вы участвовали в деятельности партии?
В силу своей должности и того факта, что я часто сопровождал фюрера, я несколько раз участвовал в публичных партийных мероприятиях, например, на партийных съездах в Нюрнберге, а также каждый год после начала Зимних благотворительных работ[642]. Наконец, согласно приказам, каждый год на 9 ноября, я присутствовал вместе с представителем партии на памятной церемонии у могил жертв 9 ноября 1923[643]. Она проводилась символически в память схватки между Вермахтом и партией 9 ноября. Я никогда не участвовал во внутренних совещаниях руководства партии. Фюрер дал мне понять, что он этого не хочет. Таким образом, например, каждый год на 9 ноября я бывал в Мюнхене, но никогда не участвовал в собраниях так называемых носителей власти партии.
Нельте: Какие награды вы получили во время войны?
Кейтель: Во время войны — это могло быть зимой 1939—1940 — я получил Рыцарский крест Железного креста. Я не получал иных немецких наград.
Нельте: У вас есть сыновья.
Кейтель: У меня трое сыновей, все они служили офицерами на фронте во время войны. Младший погиб в России в 1941. Второй был майором в России и пропал без вести, старший сын, который был майором, военнопленный.
Нельте: Фельдмаршал Кейтель, начиная с вопросами по существу, я хочу задать вам следующий основной вопрос: каким было ваше отношение, как солдата, офицера, и генерала, к проблемам, с которыми вы сталкивались в своей профессии?
Кейтель: Я могу сказать, что я был солдатом по призванию и убеждению. За более чем 44 года я непрерывно служил своей стране и народу как солдат, и я пытался делать лучшее в служении своей профессии. Я уверен, что я делал это по зову долга, безостановочно трудясь и полностью отдаваясь тем задачам, которые возлагались на меня в моих должностях. Я делал это с одинаковой преданностью при кайзере, президенте Эберте[644], при фельдмаршале фон Гинденбурге[645], и при фюрере, Адольфе Гитлере.
Нельте: Каково ваше отношение сейчас?
Кейтель: Как немецкий офицер, я естественно считаю своим долгом отвечать за сделанное, даже если оно было ошибочным. Я благодарен, за то, что мне дали возможность подвести здесь итог перед немецким народом, о том, кем я был и о своём участии в случившихся событиях. Не всегда возможно четко отделить вину в запутанных нитях судьбы. Но я не считаю возможным, чтобы люди на фронте и руководители и подчиненные на фронте объявлялись виновными, в то время как высшие руководители отрицают ответственность. Это, по моему мнению, ошибочно, и я считаю это недостойным. Я убежден, что большое число наших храбрых солдат были действительно достойными, и если он переступали границы допустимого, наши солдаты действовали добросовестно, уверенные в военной необходимости, и приказах, которые они получали.
Нельте: Обвинение, представляя доказательства о нарушениях правил ведения войны, преступлениях против человечности, периодически указывает на письма, приказы, и т. д., которые содержат ваше имя. Были представлены так называемые приказы Кейтеля и распоряжения Кейтеля. Теперь мы проверим, в какой мере вы и ваши действия были виновными и ответственными за результаты этих приказов. Что вы скажете по поводу основного обвинения?
Кейтель: Верно то, что есть много приказов, инструкций и директив связанных с моим именем и можно признать, что многие из них содержат отклонения от международного права. С другой стороны, есть группа директив и приказов, основанных не на военных соображениях, а на идеологической основе и точке зрения. В связи с этим я думаю, о группе директив принятых перед кампанией против Советского Союза и также принятых впоследствии.
Нельте: Что вы можете сказать в свою защиту по поводу этих приказов?
Кейтель: Я могу сказать, что фундаментально я несу ответственность, вытекающую из своей должности за все результаты этих приказов связанных с моим именем и моей подписью. Далее, я несу ответственность, поскольку она основана на правовых и моральных принципах, за те ведомства и подразделения ОКВ, которые мне подчинялись.
Нельте: Из чего вытекали ваши официальные полномочия и сфера вашей правовой ответственности?
Кейтель: Они содержались в распоряжении фюрера от 4 февраля 1938, которое здесь часто цитировалось.
Нельте: Я представляю вам этот распоряжение, чтобы у вас был текст перед глазами. Это распоряжение фюрера, в параграфе 1, вы найдете:
«С настоящего момента я лично и непосредственно принимаю верховное главнокомандование всем Вермахтом»
Что это значило с учетом условий существовавших тогда?
Кейтель: До этого времени у нас был главнокомандующий Вермахтом, фельдмаршал фон Бломберг[646]. Также был верховный главнокомандующий Вермахтом, которым являлся согласно конституции, глава государства — в данном случае, Гитлер. С отставкой фон Бломберга, остался только верховный главнокомандующий и это был Гитлер. С этого времени он лично осуществлял командование всеми тремя родами войск Вермахта: армией, флотом и воздушными силами. Там также сказано «с настоящего момента». Это однозначно устанавливало, что посредническая должность с правом отдачи приказов больше не существовала, но приказы Гитлера как верховного главнокомандующего отдавались непосредственно трем родам войск Вермахта и их командующим. Здесь также сказано «непосредственно» и «лично». Это также, означало, словом «лично» выражение того факта, что не будет, я скажу, «делегирования» полномочий.
Нельте: Следовательно, я предположу, что вы никогда не подписывали ваши приказы «исполняя обязанности»?
Кейтель: Нет, я не помню ни одного случая, в котором бы я подписывался «исполняя обязанности». Согласно нашим военным принципам, если вопрос вытекал из назначения заместителя, это мог быть только один человек, главнокомандующие тремя родами Вермахта, именно имеющие высшую должность.
Нельте: В параграфе 2 указа от 4 февраля 1938 сказано:
«…бывшее управление Вермахта в военном министерстве, функционально передается под мое непосредственное командование как ОКВ и мой военный штаб».
Какую значимость имело это, относительно штаба, который соответственно был сформирован?
Кейтель: Главнокомандующий Вермахтом имел свой военный штаб в управлении Вермахта, то есть, управлении Вермхата военного министерства. Гитлер, как верховный главнокомандующий, принял управление Вермахта, как свой военный штаб. Таким образом, этот штаб являлся его личным рабочим штабом. В то же время, когда была ликвидирована должность верховного главнокомандующего Вермахтом, должность военного министра также была ликвидирована. Не существовало военного министерства и не существовало военного министра. Таким образом, любой мог понять, чего хочет Гитлер, а именно, чтобы между ним и подразделениями Вермахта не было ни одного ведомства с полномочиями либо командными рычагами или министерскими функциями.
Нельте: Когда это распоряжение было принято, вы получили новую должность именуемую «начальник ОКВ». Разъясните, пожалуйста, был ли верен термин «начальник ОКВ»; то есть, был ли он тем, на, что указывало его наименование.
Кейтель: Я могу добавить, что я только сейчас осознал, что этот термин расшифровывался не совсем удачно. Например, можно говорить «начальник штаба высшего командования Вермахта» не сокращая до «начальник ОКВ». Из материалов представленных обвинением я понял, что понятие «начальник» было интерпретировано как командующий, начальник ведомства, с правом отдавать приказы. И это конечно, ошибочный вывод. Она не являлась должностью начальника в смысле командующего, ни могла предполагаться и не предполагалась, как должность начальника генерального штаба. Это также неверно. Я никогда не являлся начальником генерального штаба Вермахта. Безошибочной волей Гитлера было сконцентрировать у себя все полномочия, всю командную власть. Это не просто ретроспективное заявление. Он четко выражал свое желание несколько раз, отчасти в связи с тем, что он периодически говорил мне: «Я не могу доверить это Бломбергу»
Нельте: У меня есть заявление сделанное фельдмаршалом фон Браухичем и представленное обвинением.
Кейтель: Вероятно, я могу добавить следующее. Я обсуждал тот факт, что она не являлась должностью начальника генерального штаба, в силу основного соображения Гитлера о том, чтобы главнокомандующие родов войск Вермахта имели свои генеральные штабы, или оперативные штабы, и он не хотел, чтобы высшее командование Вермахта, включая оперативный штаб Вермахта, принимало функции генерального штаба. Следовательно, практическая работа выполнялась генеральными штабами родов войск Вермахта, в то время как оперативный штаб Вермахта ОКВ, специально являвшийся небольшим, был рабочим штабом Гитлера, штабом стратегического планирования и специальных задач.
Нельте: Значит сказанное фельдмаршалом фон Браухичем в письменных показаниях верно? Здесь сказано:
«Когда Гитлер решал использовать военное давление или военную силу для достижения своих политических целей, главнокомандующий армией, если он принимал участие, получал свои инструкции, как правило, устно, или соответствующим приказом. После этого ОКВ работало над оперативным и планом развертывания. Когда они представлялись Гитлеру и одобрялись им, следовал письменный приказ ОКВ родам войск Вермахта».
Верно?
Кейтель: Да, в принципе верно, поскольку окончательная формулировка приказа главнокомандующего армией принимала, как её называли, форму директивы, основывающейся на общих планах, которые уже были представлены и одобрены. Такая работа проводилась оперативным штабом Вермахта; таким образом, оперативный штаб Вермахта не являлся независимым ведомством и не занимался вопросами, касающимися отдачи независимых приказов; скорее оперативный штаб Вермахта и я принимали участие в основном уточнении или одобрении таких предложений и их формулировании в той манере, в которой они осуществлялись Гитлером как главнокомандующим. Технически говоря, мы затем передавали эти приказы.
Нельте: Затем у меня есть письменные показания генерал-полковника Гальдера[647], которые касаются того же вопроса. Вы знаете эти письменные показания, как номер 1. Мне кажется, я могу обойтись без их чтения, так как доказательства относятся только к письменным показаниям Гальдера номер 1, которые представлены обвинением (документ номер 3702-ПС)
Дополнительно обвинение представило другой трактат без отдельного номера. Трактат озаглавлен «Основы организации германского Вермахта»
Председательствующий: Вы сказали, что этот документ представило обвинение, но не присвоило ему номер?
Нельте: Господин Председательствующий, этот документ был передан нам обвинением, мне кажется американским обвинением, 26 ноября 1945. Я не знаю…
Председательствующий: Вы имеете в виду он никогда не сдавался на хранение в качестве доказательства?
Нельте: Я не уверен, что могу судить. Я предполагаю, что документ, который представлен защитнику был представлен Высокому Трибуналу в то же время, если и не как доказательство, но, по крайней мере, для сведения суда.
Председательствующий: Что это за документ? Письменные показания?
Нельте: Нет не письменные показания; это исследование американского обвинения. Я предполагаю, основа обвинения организации ОКВ, и так далее.
Председательствующий: У вас он есть в документальной книге или нет?
Нельте: Нет, у меня его нет в документальной книге, потому что я предполагал, что он в распоряжении Высокого Трибунала. Кроме того, господин Председательствующий, это краткий документ.
Председательствующий: Вероятно господин Додд[648], скажет нам, о чем идет речь.
Додд: Если бы я мог на него посмотреть это бы помогло. Я не знаком с ним. Вероятно это один из документов, которые были представлены защите, но которые не приобщались как доказательства, и так уже случалось, я думаю, в начале Трибунала.
Председательствующий: Да.
Нельте: Я обращусь к короткому параграфу исследования, который я зачитаю. Вероятно, мы, таким образом, избежим приобщения документа.
Председательствующий: Вы приобщаете в качестве доказательства все письменные показания? Я не имею в виду настоящий момент, но вы их приобщаете?
Нельте: Я полагаю, что обвинение уже представляло его. Я только обращаюсь к нему.
Председательствующий: Все письменные показания? Под каким номером он был представлен?
Нельте: Письменные показания также не имеют номера. Обвинение…
Председательствующий: Он не приобщается, если не имеет номера.
Мне кажется, что письменные показания Гальдера были предложены, а затем отклонены.
Нельте: Нет. В тот раз представлялась серия письменных показаний: Браухича, Гальдера, Хойзингера[649], и многих других генералов, присутствующих в Нюрнберге. Ни у одних их этих письменных показаний не было номера экземпляра.
Додд: Эти письменные показания приобщались Соединенными Штатами как экземпляр. У меня нет на руках номера, но я думаю, они были представлены в тот раз, когда полковник Телфорд Тейлор[650] представлял от имени обвинения дело против высшего командования и ОКВ. Эти «письменные показания» Гальдера, первый документ, который доктор Нельте упоминал, не являются письменными показаниями. Эта бумага представлена Трибуналу и защите полковником Тейлором. Там излагались основные принципы организации высшего командования и ОКВ, прежде чем он представлял свою часть дела. Это просто работа нашего штаба здесь.
Председательствующий: Доктор Нельте, поскольку вы обращаетесь к документу, который не является письменными показаниями Гальдера, а просто компиляцией, Трибунал считает, что у него может не быть номера экземпляра, но вы можете спросить о нем свидетеля.
Нельте: (Обращаясь к подсудимому). В эссе, которое вы уже видели, обвинение утверждает следующее: после 1938 существовало четыре командования: ОКВ (высшее командование Вермахта); ОКХ[651] (высшее командование армии); ОКЛ[652] (высшее командование воздушных сил); ОКМ[653] (высшее командование флота); и у каждого был свой генеральный штаб. Что вы можете сказать об этом?
Кейтель: Я могу сказать, что это не верно, и также противоречит описанию, которое я уже давал о функциях высших командований родов войск Вермахта и ОКВ. Не существовало четырех командований. Было только три: высшее командование армии, высшее командование флота, и высшее командование воздушных сил.
Как я только, что заявил высшее командование Вермахта как личный, рабочий штаб, не являлось самостоятельным органом в таком смысле. Главнокомандующие родов войск Вермахта являлись командующими, имели полномочия отдавать приказы и осуществлять командование над войсками подчиненными им. ОКВ не имело ни власти отдавать приказы, ни подчиненных войск, которым могло бы приказывать. Это также не верно, если я вспомню речи обвинения, использующего выражение: «Кейтель был главнокомандующим Вермахта». Я лишь отмечаю, что это утверждается. В дальнейшем, я хочу, кратко, обратить внимание на таблицу, на последней странице документа показанного мне.
Нельте: Это эскиз таблицы названный «Вермахт». Это изображение, схематическое изображение Вермахта и его родов войск.
Кейтель: Мне кажется я, кратко обозначу тот факт, что эта таблица основана на ошибочной концепции, потому что обозначение высшего командования Вермахта как особого ведомства или командного учреждения, неверно.
Нельте: Какие задачи имелись у вас в военной сфере как у начальника ОКВ?
Кейтель: Прежде всего, существенной задачей было обеспечивать секретность для фюрера и предоставлять с помощью оперативного штаба Вермахта, все документы и множественную информацию и доклады, которые он желал. Я стремлюсь сказать, что оперативный штаб Вермахта имел, в связи с этим функцию, можно сказать по подготовке и обустройству прямой и тесной связи между Гитлером и генеральными штабами родов войск Вермахта. Дополнительно к обеспечению секретности бесчисленного множества документов, которые ежедневно требовались, второй функцией являлось, регулярное присутствие на совещаниях, в которых принимали участие главнокомандующие родов войск Вермахта со своими начальниками штабов, как и начальник оперативного штаба Вермахта. По таким поводам, вскоре давались серии устных приказов, эти приказы, в соответствии с военными правилами, позднее получали подтверждение в письменном виде. Только так можно было предотвратить возникающие ошибки или недопонимание, то есть, подтвердить эти приказы тем, кто уже получил их устно. То есть цель и смысл приказа.
Нельте: Как вы подписывали приказы и документы, которые вы составляли?
Кейтель: Верно то, что приказы и директивы почти всегда подписывались исключительно мною. В действительности они являлись приказами, которые уже были отданы и давно передавались по военным каналам. Как видно из собрания представленных здесь документов, это привело к форме, которую я взял за привычку, использовать, в которой я всегда писал в начале или после нескольких предварительных слов «Следовательно, фюрер приказал…»
В большинстве случаев этот приказ давно не являлся неожиданным для ведомства, которое его получало. В нем не было ничего нового, но он являлся лишь удостоверением. Естественно похожим способом я имел также существенное количество организационных и других директив и приказов, не чисто оперативной природы разрабатывавшихся и выпускавшихся под моим наблюдением. В этом отношении я в особенности отмечу, что ни при каких обстоятельствах я не посылал приказы не показывая их верховному главнокомандующему, когда делал ежедневные доклады, с целью быть уверенным, что я его недопонял, в той форме или манере или что я не принимал чего-либо — и я хочу это отметить — не получив его одобрения в письменном виде.
Нельте: Существовала и иная категория приказов и директив…
Кейтель: Могу я добавить пару слов?
Нельте: Пожалуйста.
Кейтель: С целью прояснить это: среди документов представленных здесь есть те, которые Гитлер подписывал лично и выпускал, озаглавив «Фюрер и верховный главнокомандующий Вермахта». Были некоторые исключения, в которых такие директивы подписывались мною «по приказу», я также хочу объяснить этот вопрос. В этом случае, правда то, что если эти директивы, которые по большей части несколько раз корректировались фюрером лично, принимались оперативно, и верховному главнокомандующему не требовалось лично подписывать их, мне требовалось, чтобы позволить подписи выйти в такой форме, никогда как «заместителю» но всегда «по приказу». Также, принимались приказы, как я уже заявлял, в форме директив, которые подписывались мною.
В то же время я хочу упомянуть, что даже если была серия документов озаглавленных «Начальник, верховный главнокомандующий Вермахта» или — отличающееся: «высшее командование Вермахта» — если они подписывались «по приказу, Йодль». Я могу сказать, что это автоматически подтверждало, что меня тогда не было на месте; иначе я бы подписывал их сам, зная о том, что я начальник штаба, который согласно военным правилам подписывает их.
Нельте: Меморандум, который был у вас ранее, содержит следующее предложение:
«ОКВ объединял в себе деятельность штаба и министерства; включая вопросы, которыми ранее занималось военное министерство»
Пожалуйста, разъясните министерские функции ОКВ.
Кейтель: Да, формулировка, как она изложена в документе не совсем неверна, но, по крайней мере, важные положения, открыты для недопонимания, так как это вообще неправда, что все функции, ранее осуществлявшиеся военным министерством были переданы ОКВ. Было множество функций и прав, которые военный министр, в качестве министра, и таким образом лица ответственного за них, мог и решал даже за рода войск Вермахта и их командующих, которые никогда не передавались начальнику ОКВ, то есть мне.
Происходило следующее: все, что касалось этого вопроса, включая полномочия отдавать приказы или осуществлять верховное главнокомандование, и которые фюрер не желал принимать на себя, передавались главнокомандующим родами войск Вермахта, что касалось верховных полномочий и полномочий принимать решения. Кратко затронув предмет, я хочу отметить несколько существенных фактов, которые я помню. Например, личные дела офицеров, решения по жалобам, бюджетные документы, подсудность и судебная власть, которые ранее относились к военному министерству, были переданы главнокомандующим, как и все вопросы, касающиеся чиновников и все вопросы прав чиновников. Я могу отметить больше, но я просто желаю указать, что даже в вопросах, где принимались решения, например, увольнения чиновников или отставка работника, начальник ОКВ не решал их. Эти полномочия были делегированы главнокомандующим в дополнение к власти, переданной из компетенции военного министерства. Были только некоторые исключения сделанные фюрером для себя. Попросту некоторые иные сферы ОКВ в последующие годы были ограничены в своих полномочиях после ликвидации экономического управления по вооружению. Должность министра вооружений, была создана из-за того, что была распущена служба внешней разведки, то есть контрразведывательная служба, так что Вермахту осталось только управление собственной безопасностью войск; было передано все остальное, и так далее.
Моими полномочиями были следующие: моим долгом было во всех случаях получать решения Гитлера по всем основным вопросам, которые касались министерской сферы. Я был свободен от необходимости делать это в моем ведомстве только по текущим вопросам или если было полное согласие между заинтересованными лицами, вовлеченными в министерский или административный вопрос родов войск Вермахта. В таком случае решение Гитлера не являлось необходимым. В итоге, я снова утверждаю, что ОКВ не имело своих полномочий, и можно сказать только, что Гитлер действительно функционировал как верховный главнокомандующий Вермахта, и функции военного министра были соединены в его лице, повторю, чтобы устранить любой ценой посреднических лиц. То есть, чтобы между ним и главнокомандующими родами войск Вермахта не было промежуточных звеньев.
Председательствующий: Мы прервемся до 2 часов.
(Объявлен перерыв до 14 часов)
Вечернее заседание
Председательствующий: Доктор Нельте, хотя Трибунал сказал, что заслушает доктора Хорна[654] в 2 часа, он не желает прерывать допрос подсудимого Кейтеля если вы предпочитаете его продолжать. Вопрос в том согласны ли вы.
Нельте: Доктор Хорн согласен, чтобы я продолжал допрос.
Председательствующий: Хорошо.
Додд: С позволения Трибунала, для помощи Трибуналу я удостоверился, что первые письменные показания Гальдера, упомянутые утром доктором Нельте, были приобщены полковником Тейлором,как экземпляр США-531 (Документ номер 3702-ПС) 4 января, и вторые письменные показания Гальдера упомянутые доктором Нельте были приобщены полковником Тэйлором,как экземпляр США-533 (Документ номер 3707-ПС) 5 января.
Председательствующий: Спасибо.
Нельте: Господин Председательствующий, господин Додд был так любезен, предоставив мне копии сборника «Принципы организации германских вооруженных сил», что я могу представить его Трибуналу. Я это делаю.
(Обращаясь к подсудимому)
Последнее, о чем вы рассказывали было о том, что 4 февраля 1938, часть полномочий военного министерства была передана родам войск вооруженных сил, и частично высшему командованию Вермахта. В этом указе, который упоминается, сказано, относительно этого предмета:
«ОКВ в то же время принимает дела военного министерства. Начальник ОКВ, по моим приказам осуществляет полномочия военного министра»
Расскажите кратко, к каким областям это относилось. Я сам представляю Трибуналу таблицу, которая уже послана в отдел переводов для перевода. Однако, я не знаю, есть ли уже у Трибунала перевод.