Фор: Я попрошу, чтобы вам дали документ 2375-ПС. Я хотел бы огласить второй абзац этого документа. Документ является письменным показанием под присягой Мильднера[611], который был полковником полиции в Дании.
«В качестве командующего я являлся подчиненным Беста. Будучи против преследования евреев из-за соображений практического и морального порядка, я запросил у Беста объяснения причины проведения этих мероприятий. Бест заявил мне, что министру иностранных дел Рейха, безусловно, было известно о намерении Гитлера уничтожить евреев в Европе. Он представил Гитлеру доклад по еврейскому вопросу в Дании и ходатайствовал перед Гитлером о высылке евреев из Дании. Бест также заявил мне, что Риббентроп выразил опасение, что он не сможет нести ответственность в том случае, если евреи останутся в Дании. Таким образом, Бест сам будет вынужден проводить в жизнь меры, предложенные Риббентропом Гитлеру. О своей беседе с Бестом я могу в заключение сказать, что он поддерживал с Риббентропом непосредственный контакт лично или по телефону».
Вы прочли это, не так ли?
Риббентроп: Все, что здесь написано, — неправильно.
Фор: Хорошо. Тогда я попрошу, чтобы вам передали документ 3688-ПС. Это — нота от 24 сентября 1942, подписанная Лютером[612], который был вашим сотрудником. Я хотел бы зачитать вам два первых абзаца этого документа:
«Господин министр иностранных дел отдал мне сегодня по телефону приказ по мере возможности ускорить эвакуацию евреев из различных стран Европы в связи с тем, что повсюду евреи настроены против нас, и должны рассматриваться как ответственные за акты саботажа и за покушения».
«После общего доклада по вопросу об эвакуации евреев, которое производится в настоящее время в Словакии, Хорватии, Румынии и на оккупированных территориях, министр иностранных дел отдал приказ провести теперь эвакуацию евреев из Болгарии, Венгрии и Дании и в связи с этим вступить в переговоры с датским, болгарским и венгерским правительствами».
|
|
Я считаю, что этот второй документ подтверждает указания первого о вашем участии в угоне евреев из Дании. Согласны ли вы с этим?
Риббентроп: Это правильно, фюрер тогда намеревался эвакуировать евреев из Европы в Северную Африку и на Мадагаскар. Он дал мне приказ обратиться к некоторым правительствам Европы и обсудить с ними вопрос об эвакуации евреев из Европы. Он также поручил мне вести с ними переговоры об удалении евреев с военных и правительственных должностей. Такие указания действительно были даны мною министерству иностранных дел. О них было также сообщено некоторым правительствам. И если я правильно помню, определенные правительства несколько раз обращались с таким решением. Речь, как известно, шла об эвакуации евреев в одну из частей Северной Африки. Это правильно. Могу я вернуться к письменным показаниям? Эти письменные показания чистая фантазия полковника Мильднера и совершенная неправда.
Фор: В любом случае, вы признаете…
Риббентроп: Доктор Бест обсуждал со мной еврейский вопрос, и он сказал, что касается Дании, вопрос не имеет существенного значения, поскольку там не было много евреев. Я объяснял ему, что ему придется дать событиям развиваться собственным ходом. Это правда.
|
|
Фор: Таким образом, вы признаете, что документ, подписанный Лютером, полностью соответствует действительности и что вы отдали приказ начать эвакуацию евреев из Дании? Ведь в письме говорится именно об этом.
Риббентроп: Нет, это неправильно. Я не знаю этого документа Лютера.
Фор: Отвечайте прямо на мои вопросы, чтобы не тратить много времени. Вы придерживаетесь мнения, что оба эти документа не соответствуют действительности? Перейдем к другому вопросу.
Германское посольство в Париже…
Риббентроп: Нет, этого я не сказал. Это не так. Я сказал, что я не знаю этого документа. Правильно то, что Гитлер дал мне указание сообщить министерству иностранных дел, чтобы оно обратилось к отдельным правительствам с предложением разрешить еврейский вопрос следующим образом: удалить евреев из важных правительственных учреждений и получить согласие на эвакуацию евреев из Европы.
Фор: Германское, посольство в Париже находилось в вашем подчинении, не так ли?
Риббентроп: Германское посольство в Париже — вы говорите о германском посольстве при правительстве Виши[613] — получало, конечно, указания от меня
Фор: Перед Трибуналом уже был оглашен документ французского обвинения 1061, в котором вы определили задачи, возлагаемые на посла Абеца[614]. Я напомню вам, что вы поручили Абецу взять под охрану все произведения искусства — государственные или частные, как, например, те, которые принадлежали евреям, в соответствии с особыми инструкциями, которые излагаются в этом документе. Абец выполнил эту миссию, разграбив произведения искусства во Франции.
|
|
Риббентроп: Нет, это неправильно
Фор: Тогда я попрошу, чтобы вам передали документ 3766-ПС. Я хотел бы вместе с вами ознакомиться с несколькими строками из этого документа. Это — доклад военной администрации, который был распространен в семистах экземплярах. Он озаглавлен: «Доклад по вопросу об изъятии французских произведений искусства германским посольством и штабом Розенберга[615] во Франции». Если вы обратитесь к странице 3, то увидите, что пометка на полях представляется весьма показательной «Германское посольство — попытка изъять картины из Лувра»
Страница 4, я читаю первое предложение сверху страницы…
Риббентроп: Когда я могу обратиться к отдельным положениям? Не ко всем, или здесь и как?
Фор: Когда я задам вам вопрос. Я зачитаю отрывок:
«Посол Абец, нарушая, таким образом, запрещение военного руководства, предпринял меры для того, чтобы вывезти произведения искусства из Лувра, которые были взяты на сохранение».
Вы были в курсе этого?
Риббентроп: Нет, я утверждаю, что это не так и что посол Абец не изъял ни одного предмета искусства из Лувра. Я хотел бы здесь упомянуть, что однажды французское правительство хотело подарить мне одну картину Буше[616], которая находилась в Лувре. Эта картина была послана ко мне в Берлин, но я отослал эту картину.
Вот все то, что мне известно о тех картинах и других предметах искусства, которые находились в Лувре. Я никогда не изымал ни одной картины из Лувра, так же как и министерство иностранных дел.
Фор: Вы утверждаете, что этот доклад не соответствует действительности?
Председательствующий: Что за доклад вы представили ему?
Фор: Документ 3766-ПС.
Председательствующий: Я знаю, но, что это за документ?
Фор: Это доклад немецкой военной администрации, из серии американских документов ПС. Трибунал получил общее удостоверение относительно настоящего.
Председательствующий: Захваченные документы?
Фор: Да, захваченные документы. Я поясню Трибуналу, что этот захваченный доклад содержит множество других отрывков относительно действий Абеца, но подсудимый заявил, что доклад неточен относительно одного из отрывков, я не буду продолжать зачитывать документ в целях экономии времени.
Кроме того…
Риббентроп: Но это не захваченный документ и не доклад.
Фор: Пожалуйста, отвечайте на мои вопросы. Мы сейчас не разбираемся с вашими возражениями. Ваш защитник сможет допросить вас позднее.
Хорн: Я прошу вашего разрешения установить происхождение документа представленного подсудимому. Если заявляется, что это захваченный документ и затем, что это не захваченный документ, следует разрешить вопрос здесь и сейчас.
Фор: Я уже указал, что этот документ относится к серии ПС захваченных документов. Трибунал имеет много таких документов и я не думаю, что их подлинность оспаривается.
(Обращаясь к подсудимому)
Теперь я задам вам следующий вопрос…
Председательствующий: Вы будете задавать дальнейшие вопросы относительно документа?
Фор: Нет, господин Председательствующий.
(Обращаясь к подсудимому)
Относительно вопроса культурных ценностей, Абец также касался вопроса общего обращения с евреями, не так, ли?
Риббентроп: У Абеца не было никаких поручений на это. Насколько я знаю, он не имел ничего общего с еврейским вопросом. Этот вопрос был поручен иным ведомствам.
Фор: Не правильно ли то, что в октябре 1940 года Абец связался с вами, чтобы решить вопрос о положении евреев немецкого и австрийского происхождения, которые находились во Франции?
Риббентроп: Этого я не знаю.
Фор: Я хочу показать вам документ ЕС-265. Это — телеграмма Абеца, датированная 1 октября 1940. Я хочу огласить для вас только первую и последнюю фразы:
«Решение еврейского вопроса на оккупированных территориях Франции требует, помимо прочих различных мер, как можно более скорого вынесения решения в отношении евреев немецкого происхождения, которые жили в Рейхе перед началом войны».
Последняя фраза:
«Предложенные меры должны рассматриваться лишь как первый шаг к решению всего этого вопроса. Я оставляю за собой право делать дальнейшие предложения. Прошу сообщить ваше согласие по телефону».
Риббентроп: Могу я сначала прочитать телеграмму?
Председательствующий: Это немного быстро.
Фор: Да.
Риббентроп: Если я не ошибаюсь, в этой телеграмме речь идет о том, чтобы австрийские и немецкие евреи были бы отправлены из Франции в Германию и Австрию. Я с этой телеграммой не был знаком. Я вижу ее здесь впервые и поэтому не могу дать никаких разъяснений. Вероятно, она представляет собой одну из рутинных мер касающихся министерства иностранных дел в ходе рабочего дня; помимо этого, такие вопросы решались иными ведомствами, но не нашим.
Фор: Если вы посмотрите на левую часть телеграммы, то увидите список лиц, кому она предназначалась. Всего там указано девятнадцать адресатов, среди которых есть и вы сами. Не так ли? Ваша фамилия — на втором месте.
Риббентроп: Я позволю себе заметить, что каждый день около четырехсот, пятисот, шестисот, восьмисот таких телеграмм и писем прибывало в мое бюро, но лишь два процента из этого числа представлялись мне.
Фор: Помимо вопроса о евреях немецкого и австрийского происхождения ваши сотрудники и подчиненные в посольстве занимались также и французскими евреями. До того как я вам задам вопрос, я хотел бы огласить вам две фразы из документа, который был предъявлен Трибуналу как французский документ номер 1207. Это — отчет Даннекера[617], который был уполномоченным по еврейскому вопросу во Франции. Вот что сообщает Даннекер в заключительной части отчета:
«В этом смысле я не могу говорить по этому вопросу, не упомянув о той, действительно дружественной поддержке, которая была нам оказана в нашей работе со стороны посла Абеца и его заместителя атташе Шлейера, а также со стороны штурмбаннфюрера советника посольства Цейтшеля[618]. Я хочу уточнить, что германское посольство в Париже охотно пошло навстречу и предоставило значительную денежную сумму для финансирования антиеврейского института и будет продолжать направлять сюда свои вклады».
Из этого документа явствует достаточно четко, что Абец, Шлейер и Цейтшель оказывали достаточную помощь.
Председательствующий: Господин Фор, мы не видим где вы читаете.
Фор: Господин Председательствующий, этот документ не был передан вам в этой папке, потому что уже представлялся Трибуналу. Я просто хочу зачитать два предложения из него.
Председательствующий: Хорошо.
Фор: Следовательно, этим документом доказывается, что трое чиновников немецкого посольства, Абец, Шлейер и Цейтшель сотрудничали с Даннекером в урегулировании еврейских дел. Так следует из документа?
Риббентроп: На этот вопрос я должен ответить: «Само собой разумеется». Они, конечно, занимались во Франции еврейским вопросом, это совершенно ясно. Но я могу здесь также сказать, что французское обвинение, конечно, осведомлено о том, что посол Абец получал указания от меня, но что он также действовал и по собственной инициативе. Само собой разумеется, что посольство также участвовало во всем этом в какой-то степени, за что я и беру на себя ответственность. Но я хотел бы еще раз повторить, что деятельность посла Абеца протекала вразрез с моими указаниями. Если учесть антисемитскую позицию и политику германского правительства, то станет совершенно ясно, что это отражалось на деятельности всех германских учреждений и что каждое из них в какой-то степени занималось этим вопросом. Задачей министерства иностранных дел было — действовать в духе регулирования всех возникающих трудностей, после того как в министерство поступали соответствующие документы. Мы часто должны были проводить мероприятия в духе антисемитской политики, но мы также часто пытались решать эти вопросы в компромиссном духе. Таким образом, за проведенные во Франции мероприятия против евреев германское, посольство фактически не ответственно.
Фор: Я хотел бы обратиться к другому документу номер 1210, который является вторым докладом Даннекера от 22 февраля 1942.
Риббентроп: Я хотел бы сказать, что я не знаю, кто такой Даннекер.
Фор: Я вам оказал, что Даннекер был уполномоченным по еврейскому вопросу во Франции. Итак, на странице 3 этого документа имеется выдержка под заголовком: «Мероприятия», — из которой я оглашаю лишь одну фразу: «До настоящего времени были проведены три крупных мероприятия, направленных против парижских евреев».
Если вы обратитесь к последней странице документа, предпоследний абзац, там найдете следующее:
«Начиная с половины 1941 года, каждую неделю по вторникам собирались совещания, в которых принимали участие следующие отделы: 1, 2 и 3 — это военное командование, 4 — германское посольство в Париже, 5 — специальный штаб рейхсляйтера Розенберга»
«В результате этих совещаний, учитывая, разумеется, некоторые, очень редкие исключения в отдельных случаях, была получена возможность осуществления единой политики в отношении евреев на оккупированных территориях».
Из этого документа со всей очевидностью явствует, что ваши сотрудники были согласны с политикой по еврейскому вопросу, проводимой на оккупированной территории, а эта политика заключалась в аресте евреев. Не так ли?
Риббентроп: Насколько мне известно, они выполняли те задания, которые получало германское посольство. И вполне понятно, что они включались в общую политику.
Фор: Я хочу далее представить французский документ номер 1220 — это письмо из германского посольства от 27 мая 1942, адресованное начальнику полиции безопасности и СД[619] во Франции. Прежде чем задать вам вопрос, я оглашаю два первых абзаца из этого письма:
«Как следствие моей беседы с гауптштурмфюрером Даннекером от 27 июня, в ходе которой последний указал, что ему необходимо в возможно более короткий срок изолировать 50 тысяч евреев из неоккупированной зоны для отправки на Восток и что, с другой стороны, нужно было поддержать мероприятие Даркье де Пельпуа[620], генерального уполномоченного по еврейскому вопросу, я тут же об этом деле сообщил послу Абецу и посланнику Рану. Советник Ран должен после полудня встретиться с президентом Лавалем[621]. Он (Ран) обещал мне, что тут же переговорит с ним об отправке 50 тысяч евреев, а также о предоставлении специальных полномочий Даркье де Пельпуа, в соответствии с уже изданными законами о немедленном предоставлении ему обещанного кредита».
Был ли вам известен этот демарш относительно 50 тысяч евреев?
Риббентроп: Нет, я об этом ничего не знал.
Фор: Если ваши сотрудники Абец, Ран и Шлейер предпринимали подобные шаги, не информируя вас о них, то не объясняется ли это тем, что они считали, что действуют в духе ваших общих инструкций?
Риббентроп: Они в Париже действовали весьма самостоятельно. Но я еще раз заявляю: за все то, что они сделали, я беру на себя полную ответственность. Однако, я не знал о каких-либо предложениях предусматривающих меры против 50 000 евреев. И я даже не знаю, были ли приняты меры по этому поводу, и каким образом эти господа участвовали в вопросе. Из письма это непонятно. Я знаю, только одну вещь, что моей общей инструкцией предусматривалось осторожное обращение с такими вопросами, чтобы преодолевать трудности согласно моим общим воззрениям и не делать того, чтобы усложнило вопрос, а напротив сглаживало его. Больше мне нечего добавить.
Фор: Во время допроса вашего свидетеля Штеенграхта[622] представитель английского обвинения предъявил документ № 3319-ПС. Я обращаюсь к этому документу в связи с таким вопросом.
В этом документе имеется протокол заседания или совещания, на котором присутствовали все лица, связанные с решением еврейского вопроса, находившиеся в различных дипломатических миссиях в Европе. Это совещание состоялось 3–4 апреля 1944. в Крумухюбеле. Это совещание было созвано Шлейером. Об этом уже говорилось здесь. Я полагаю, вы знали об этом совещании?
Риббентроп: Я об этом слышу в первый раз.
Фор: Документ уже приобщен; конгресс проводился…
Риббентроп: Я знаю только об одном конгрессе, о котором я просил фюрера не проводить его. Об этом мне известно. Но я ничего не знаю о конгрессе, который проводился. Расскажите мне о подробностях.
Фор: Документ был вручен Трибуналу, и я хочу задать вам один вопрос. Вы показали, что вам не было известно об этом совещании, на котором присутствовал тридцать один человек, причем почти все они принадлежали к дипломатическому корпусу. Я вам указываю, что в ходе этого совещания советник посольства фон Тадден сделал заявление, которое было записано в следующей форме:
«Оратор изложил, почему нужно отказаться от сионистского решения еврейского вопроса в связи с Палестиной и от других подобных решений и почему следует осуществить депортацию евреев на восточные территории».
Я утверждаю, что это заявление, которое было сделано советником посольства перед тридцатью одним человеком, которые находились в вашем министерстве, полностью освещает ваше отношение к этому вопросу.
Риббентроп: Я еще раз указываю на то, что я ничего не знаю о совещании, которое якобы состоялось по этому вопросу. Могу я, начать с того, чтобы вы конкретизировали вопрос? Я ничего не понимаю. Я уже сказал вам, что я ничего не знал о каком-либо конгрессе, за исключением, того который я просил не проводить. Должен был проводиться международный конгресс. Я ничего не знаю о конгрессе дипломатов. Вы могли бы дать мне документ, чтобы я мог ответить?
Фор: Я не собираюсь показывать вам документ. Я прочитал одно предложение из документа, и я просто спрашиваю вас, согласуется ли это мнение с данной фразой. Ответьте мне «да» или «нет»
Риббентроп: Тогда я прошу вас повторить предложение. Я хочу снова убедиться, что такой конгресс не проводился; это не правда.
Хорн: Господин Председательствующий, я возражаю данному вопросу, если подсудимому не предоставляется шанс на правдивый ответ.
Председательствующий: Трибунал думает, что вопрос допустим.
Фор: Я спрашиваю вас, соответствовало ли предложение вашему мнению.
Риббентроп: Повторите, пожалуйста предложение. Я не очень его понял.
Фор:
«Оратор изложил, почему нужно отказаться от сионистского решения еврейского вопроса в связи с Палестиной и от других подобных решений и почему следует осуществить депортацию евреев на восточные территории».
Это было вашим тезисом?
Риббентроп: Нет.
Фор: Было ли доведено до вашего сведения то, что итальянские власти во Франции оказывали поддержку евреям в связи с преследованиями их немцами?
Риббентроп: Да, я помню, что там действительно что-то такое было, но точно сейчас я сказать не могу.
Фор: Предприняли ли вы какие-либо шаги, обратившись к итальянскому правительству в связи с этим?
Риббентроп: Я помню, что я как-то раз говорил или с Муссолини, или с Чиано о том, что во Франции в последнее время имели место акты саботажа. Тогда же мы затронули еврейский вопрос.
Фор: Я прошу, чтобы вам показали документ Д-734. Эта нота озаглавлена: «Отчет о беседе между министром иностранных дел Рейха и дуче в присутствии фон Макензена, Альфиери и Бастианини 25 февраля 1943». Я хочу огласить второй абзац этого документа:
«Кроме того, министр иностранных дел высказался по еврейскому вопросу следующим образом: «Дуче знает, что в отношении обращения с евреями Германия заняла радикальную позицию. Это стало еще более наглядно вследствие размаха, который приняла война с Россией. Германия вывезла с немецких территорий и с территорий, оккупированных немцами, всех евреев в резервации на Восток. Он, министр иностранных дел, знает, что эти меры рассматриваются как жестокие, а именно так они рассматриваются противником. Тем не менее их необходимо предпринимать для того, чтобы успешно вести войну».
Я оглашу теперь следующий, четвертый абзац:
«Франция также предприняла в отношении евреев исключительно полезные меры. Они носят временный характер. Окончательное решение вопроса будет заключаться в депортации евреев на Восток. Он, министр иностранных дел, знает, что в рядах итальянской армии, так же как иногда и среди немецких военных, еврейский вопрос не всегда бывает понят во всей его значимости. Только таким образом следует объяснить приказ высшего командования, в соответствии с которым меры, принятые французскими властями, побуждаемыми к этому немцами, в отношении евреев и направленные против них, не должны были проводиться в жизнь в итальянской зоне Франции. Дуче возразил, что эти сведения не являются достоверными, и заявил, что это лишь особая тактика французов, которые стремятся вызвать разногласия между Германией и Италией».
Теперь я хочу вас спросить о следующем. Только что вы нам сказали, что вы хотели вывезти всех евреев на Мадагаскар. Что, разве Мадагаскар является резервацией на Востоке, о которой говорится в этом документе?
Риббентроп: Это был план фюрера. Документ касается факта крупномасштабной системы шпионажа раскрытой мне кажется во Франции. Фюрер послал за мной, пока я был на отпуске в Италии и попросил меня поговорить с Муссолини и проследить за этими дела для того, чтобы в случаях евреев вовлеченных в акты саботажа и шпионажа, итальянское правительство или итальянская армия не вмешивались в предотвращение таких действий. Также я хочу определенно заявить, что я знал, и это было планом фюрера, чтобы европейские евреи были переселены в большом количестве на Мадагаскар, Северную Африку, или в резервации на Востоке. Это было общеизвестно в Германии. Вот чего мы здесь касались, и я также знал, что в то время происходили некоторые печальные вещи, и я уверен, что фюрер был убежден, что все это связано с еврейскими организациями юга Франции. Я теперь вспоминаю очень хорошо, что в то время я обсуждал вопрос с Муссолини и убеждал его одобрить подходящие меры, поскольку эти евреи готовили информацию для британской и американской разведки. По крайней мере, и я, и фюрер постоянно получали такую информацию.
Фор: Вы сказали, не так ли, что все евреи были депортированы в восточные резервации? Верно? Ответьте «да» или «нет».
Риббентроп: Одобрял ли я это?
Фор: Германия депортировала всех евреев с немецкой территории и территорий оккупированных ею в восточные резервации. Это правда или нет?
Риббентроп: Я не знаю подробностей документа. Я не знаю, что именно я говорил. Но в любом случае я знал, что фюрер приказал о том, чтобы евреи из оккупированных территорий Европы были перемещены в резервации на Востоке и расселены там. Это я знаю. Проведение таких мер, однако, не являлось моей задачей как министра иностранных дел, но я знаю, что это была воля фюрера. В связи с этим, я помню, что я получил приказ от него обсудить вопрос с итальянским правительством, чтобы они также применяли соответствующие меры относительно еврейской проблемы. Это относилось и к другим странам, мы часто посылали такие телеграммы, чтобы эти страны решали еврейский вопрос.
Председательствующий: Господин Фор вы читали свидетелю, второй абзац начинающийся: «Далее министр иностранных дел Рейха затронул еврейский вопрос…?
Фор: Да, господин Председательствующий, второй абзац. Это абзац я зачитал.
Председательствующий: Документ является новым, не так ли?
Фор: Да, господин Председательствующий, этот документ я хочу приобщить под номером экземпляр Франция-1501. Он относится к серии «Д»; он Д-734 в британской книге документов.
Председательствующий: Признает ли подсудимый соответствие документа разговору?
Риббентроп: Господин Председательствующий, не могу сказать определенно, что я говорил в то время; я только помню, и почерпнул это из этого документа, из этих слов, что евреи распространяли новости из британских и американских источников. Я помню, что в то время крупная шпионская и саботажная организация существовала тогда, и эта приводило к большим проблемам во Франции, и что фюрер приказал мне обсудить вопрос с Муссолини, поскольку итальянцы противостояли мерам, введенным нами во Франции. Я говорил Муссолини и рассказывал ему о том, что у фюрера было такое мнение, что, относительно этого вопроса, нам следует прийти к определенному пониманию.
Председательствующий: Я думаю, подсудимый, вы уже говорили нам об этом. Я спросил вас, согласны ли вы с тем, что документ соответствует разговору.
Риббентроп: Я считаю определённые положения этого доклада неверными, но в основном положение было таким как я его объяснил.
Фор: Вы сказали также, что вы и с Хорти[623] беседовали по еврейскому вопросу
Риббентроп: Да, у меня было несколько совещаний с венгерским правительством по этому вопросу для того, чтобы оно предприняло какие-либо меры против евреев. Фюрер настаивал на этом. Я часто говорил по этому вопросу с венгерским посланником. В этих беседах мы обсуждали следующее. Я предлагал ему сконцентрировать все еврейское население в одной части Будапешта, мне кажется, даже за Будапештом. Второй вопрос, который мы обсуждали, был следующий. Я просил его освободить с видных правительственных должностей евреев, поскольку последние использовали свое влияние для заключения сепаратного мира.
Фор: Здесь уже был предъявлен документ, касающийся этих переговоров, которые вы вели с Хорти. Это было 17 апреля 1943. Это документ Д-736.
Во время допроса вашего свидетеля Шмидта представитель английского обвинения спросил его, признает ли он, что он сам составлял этот протокол. Это было подтверждено Шмидтом. Здесь имеется следующее указание в конце первого абзаца. «Министр иностранных дел заявил, что евреи должны быть либо уничтожены, либо направлены в концентрационный лагерь. Другого решения быть не может».