В народном музее Усть-Катавского вагоностроительного завода, в школе, где учился С. Кондрин, и в других школах Усть-Катава бережно хранятся фотографии и документы Героя.
Каждый год в Катав-Ивановском районе проводятся военно-спортивные соревнования за право обладать почетным призом имени Героя Советского Союза С. Ф. Кондрина.
Свято берегут уральцы память о своем бесстрашном земляке.
Е. Г. ХОВИВ,
журналист
С ФРОНТА НЕ ВЕРНУЛСЯ[1]
…Тысячи людей, собравшихся на заводской площади, с напряженным вниманием слушают человека, стоящего на трибуне. Фотография запечатлела его выразительное лицо, энергичный жест руки, непокорную шевелюру…
Этим снимком в музее Челябинского тракторного завода открывается раздел, посвященный военным годам. Под фотографией подпись:
«22 июня 1941 года. Выступает первый секретарь Тракторозаводского райкома партии Федор Иванович Савин».
Какую жизнь прожил человек, который тогда, в первый день войны, обратился от имени партии к будущим гвардейцам Танкограда? Как сложилась его судьба?
Так начался этот поиск, который вел к архивным документам, к воспоминаниям людей, знавших Федора Ивановича.
Из автобиографии:
«Я, Савин Федор Иванович, родился 10 апреля 1906 года на станции Чумляк Омской железной дороги, в семье железнодорожника. Отец мой работал на железной дороге 25 лет — чернорабочим, стрелочником, составителем поездов, проводником, сторожем и водогрейщиком. На станции Шумиха он проработал 12 лет. Мать — домохозяйка.
Учиться я пошел в 1914 году в железнодорожную школу…
После освобождения Урала Красной Армией от белогвардейцев поступил учиться в семилетку, а затем — в профтехшколу. Окончил ее в 1925 году. Трудовую деятельность начал слесарем Шумихинского элеватора. В апреле 1926 года был избран секретарем Шумихинского райкома ВЛКСМ».
Из воспоминаний С. Г. Складнева:
«Время было еще не очень спокойное, в Шумихе из комсомольцев организовали отряд ЧОН. Комиссаром его был Федор. Мы круглосуточно дежурили в штабе, на железнодорожных переездах, по заданию райкома партии выезжали на хлебозаготовки. Я в те годы был членом бюро райкома и хорошо помню, как Федор сумел организовать всю молодежь вокруг комсомола. Чем мы только не занимались! Борьба с беспризорностью, с неграмотностью, сатирическая живая газета «Синяя блуза» — Федя был душой всех этих дел и самым активным участником».
Из автобиографии:
«В ноябре 1927 года я был отозван для работы в аппарате Челябинского окружкома ВЛКСМ. Был инструктором, культпромом. В мае 1928 года меня избрали секретарем Копейского райкома ВЛКСМ, а в ноябре я был призван в Красную Армию, в пограничные войска».
Армейскую службу Федор несет отлично. В ноябре 1930 года его избирают делегатом окружной партконференции. В дипломе, выданном через полгода, говорится, что он «удостаивается звания тирового стрелка второго класса».
В ознаменование десятой годовщины Пограничной охраны СССР, стрелок заставы 13-го Пограничного отряда Ф. И. Савин награждается грамотой. И еще одну грамоту — «За преданность делу пролетарской революции, за примерность и дисциплинированность по охране границы СССР» — получает в марте 1931 года, когда заканчивался срок его службы.
В характеристике, выданной ему, говорится:
«За время своего пребывания в партийной организации проявил себя как активный член партии, идеологически выдержанный и дисциплинированный. Был секретарем партячейки заставы, членом бюро партколлектива отряда».
Из автобиографии:
«С февраля по декабрь 1933 года — инструментальный цех ЧТЗ. Слесарь. С декабря 1933-го по апрель 1934 года — председатель профсоюзного комитета механосборочного цеха. С апреля 1934-го по август 1935 года — кузнечный цех. Слесарь. С 1 августа 1935 года — парторг кузнечного цеха, а с ноября 1935-го по сентябрь 1937 года — секретарь парткома кузнечного корпуса».
Из воспоминаний А. Я. Дрыжова:
«В моей жизни Федор Иванович сыграл особую роль. Он меня привлек к комсомольской работе, по его инициативе меня избрали секретарем комсомольской организации кузницы, он меня рекомендовал в заводской комитет комсомола.
Долгое время мы с ним в одном кабинете сидели: он — парторг, я — комсорг. Федор Иванович так и говорил: «Комсомол я от себя никуда не отпущу». Требовать он тоже умел, но всегда был справедлив. И больше всего с себя требовал. Были у него и неудачи, и неприятности, но он не падал духом. Никогда не ставил личную обиду выше общего дела. Его жизнерадостность заражала тех, кто с ним работал».
Из воспоминаний П. Я. Лисняка:
«И рано утром — до работы, и в обеденный перерыв, и поздно вечером он всегда был в гуще рабочих. Как партийный вожак, он хорошо понимал и верил в силу коллектива. При обсуждении самых сложных вопросов Федор Иванович всегда был сосредоточен, спокоен, к товарищам относился с большим уважением, старался увидеть достоинства того или иного работника и как-то подчеркнуть их».
Из речи Ф. И. Савина на общезаводском митинге 22 июня 1941 года:
«От имени партийной организации Тракторозаводского района призываем Вас, товарищи, к честному самоотверженному труду каждого на своем посту. Давайте мобилизуем все свои силы, будем давать как можно больше высококачественной продукции, чтобы наша непобедимая Красная Армия ни в чем не нуждалась. А если Советское правительство потребует, то по первому его зову будем готовы встать в ряды Красной Армии, чтобы с оружием в руках бороться за дело рабочего класса, за дело Коммунистической партии».
Из воспоминаний З. В. Савиной:
«Когда началась война, Федор сразу же начал проситься на фронт. У него была бронь, дома — трое детей, но ничего не могло его остановить. Поехал в УралВО. Ему ответили:
— Политработники нужны, но без решения обкома партии взять вас не можем.
Добился решения обкома. Помню хорошо день его отъезда. Забежал домой поесть. Вовик спал, я вышла на кухню, вернулась — смотрю, стоит Федя у кроватки сына, и слезы у него на глазах. А он был очень выдержанным человеком, умел не показывать свои чувства. Увидел меня — взял себя в руки:
— Ничего, мать! Все будет хорошо!
Простились дома, на вокзал мне не разрешил поехать:
— Ты будешь плакать, мне будет тяжело.
На вокзал ездила Анна Диомидовна Никифорова, третий секретарь райкома. Она и рассказала потом, как они уезжали (в тот день провожали группу партийных работников). Теперь вся моя жизнь была в письмах».
«На высшие курсы усовершенствования политсостава прибыл 27 ноября 1941-го, окончил в марте 1942 года. За время учебы проявил большой интерес к овладению военными знаниями. Много и усидчиво работал над собой. Являясь парторгом группы, проявил инициативу в организации соревнований и других мероприятий. Энергичен. Подвижен. При испытании получил оценки: по тактике — отлично; по материальной части оружия — отлично; по политработе — отлично; стреляет — отлично. Лыжами овладел хорошо. Дисциплинирован. Обладает волевыми качествами. В разборе вопросов на семинаре активен и решителен. Среди товарищей авторитетом пользуется. Целесообразно использовать в должности начальника политотдела стрелковой дивизии».
Отзыв на батальонного комиссара, слушателя высших курсов усовершенствования политсостава Красной Армии Ф. И. С а в и н а.
Из Архива Министерства обороны СССР.
Из писем жене З. В. Савиной:
«8 марта 1942 года
Ты, наверное, меня ругаешь, что давно не пишу. Сдавал зачеты и все сдал на отлично, так что можешь поздравить с окончанием курсов.
Валя! Папа сдал зачеты на отлично. Как учишься ты?
Поздравляю всех с 8 Марта».
«22 марта
Учебу закончил несколько дней назад. Начальник курсов объявил мне и ряду товарищей благодарность. Нагрузка теперь меньше, и по вечерам нажимаю на художественную литературу.
Ты это хорошо надумала — завести огород. В военное время огородным делом гражданской публике вроде тебя заниматься стоит. Время найдется, да и ребята уже немного подросли. Передай им от меня большущий привет и скажи, что папка скоро поедет на фронт бить фашистов. Пусть не скучают. Как разобьет Красная Армия фашистов — явится домой».
«22 апреля
…Вовка, значит, «воюет»? Ну, парень будет молодец, на то он и будущий мужчина. Только смотри, чтоб весной не свалился с балкона или в окно, такие орлы на это способны и особенно тогда, когда в доме нет взрослых».
«16 июня
Может быть, ты сможешь послать в этом году Валю в пионерский лагерь? Ведь у нее со здоровьем неважно…»
Из воспоминаний З. В. Савиной:
«Писал регулярно. Один раз привет от него привез наш заводской инженер. Прислал три своих фотокарточки — каждому из ребят. В любом письме — о детях, как дети? И о том, чтобы скорее попасть на фронт».
Из писем жене З. В. Савиной:
«21 июня
Скоро получу первое боевое крещение. Драться буду так, как подобает большевику.
Зайди в райком и передай привет всем от меня. Теперь пиши мне только по адресу: «Полевая почтовая станция № 2023, политотдел армии, мне».
«29 июня
На днях послал тебе новый аттестат. Будешь теперь получать тысячу рублей. Получу подъемные — тоже переведу их тебе. Только не занимайся излишней экономией, корми лучше ребят.
Пиши мне чаще, сейчас очень важна хоть маленькая записка».
«4 июля
Крепко деремся с врагом, бьем его нещадно днем и ночью. Привет ребятам. Вера пусть ко мне не собирается, в Москву поедем после разгрома врага».
«1942 год — начальник отделения политотдела 6-й армии по работе среди частей Красной Армии и партизанских отрядов, действующих в тылу противника».
Из личного дела Ф. И. С а в и н а.
Архив Министерства обороны СССР.
Из писем жене З. В. Савиной:
«22 августа
Обо мне не беспокойся. Здоров. По-прежнему занимаюсь народными мстителями, работа дает результаты, а это подталкивает на новые дела.
Пишешь, видела меня во сне? Значит, увидишь и наяву, это всегда так бывает. Поцелуй ребят. Вернусь, когда разобьем фашистов. Передавай привет Ивану Жидуеву и Павлу Лисняку».
«7 сентября
Дела мои идут ничего. Много нахожусь в разъездах по передовым участкам фронта. А когда ты в движении — не замечаешь, как летит время.
Вы пишете, что скучаете по мне. Постараюсь драться с врагом лучше, чтобы ускорить встречу».
«В штатно-должностном списке офицерского состава 219-й стрелковой дивизии значится: «Заместитель начальника политотдела майор Ф. И. Савин 29.9.42 года прибыл из политотдела 6-й армии».
Из личного дела Ф. И. С а в и н а.
Архив Министерства обороны СССР.
Из писем жене З. В. Савиной:
«29 сентября
Немножко оказался неряшливым человеком, не писал тебе давно, последнее письмо отправил из Новохоперска. У меня произошло большое изменение, я нахожусь на новой работе, более приближенной к боевым делам и более конкретной, чем раньше. Адрес мой тоже изменился. Причина смены работы пусть тебя не волнует. Это получилось, как говорится, по независящим от меня обстоятельствам, так хочет Москва, но для меня здесь работа во много раз лучше, конкретнее, а главное — с живыми людьми, а это самое важное.
Устроился как будто хорошо, конечно, без особенного комфорта. Обычный блиндаж, но такой, что снаряд не пробьет. Живем, можно сказать, хорошо…
Боюсь за Вовку, он, бедняга, проболел все лето, наверное, сильно похудел. Жаль парня. Ведь ему скоро исполнится два года, привет и поздравления с днем рождения. Привет Вале и Вере и доброго им здоровья. Вызываю на соревнование Валю: я — бить на отлично фашистов, а Валя — отлично учиться…»
«7 октября
Поздравляю тебя и все семейство наше с 25-й годовщиной Великого Октября. Скучаю о ребятах. Скоро год, как их не видел. Расцелуй их за меня.
Дела мои идут хорошо. Готовясь к празднику, крепко стережем обороняемые нами рубежи».
«23 ноября
Сегодня получили весть о разгроме врагов под Сталинградом. У нас огромный подъем духа и страстное желание пойти вперед на Запад, на разгром врага. Но наша задача по-прежнему остается пока другой…»
«3 января 1943 года
Получил 1 января от вас посылку. Особенно меня обрадовали перчатки, в них можно даже форс задавать. Все остальное тоже пригодится в нашем солдатском хозяйстве. Придется после нашей победы тебя лишний раз расцеловать.
Зима у нас теплая, третий день то дожди, то южный ветер. В деревушке, где я нахожусь, на улицах стоит вода. Зима не уральская.
Несколько дней назад ездил в командировку в глубокий тыл, был там три дня. Народ занят своим обычным трудом. Скоро настанет время, когда врага разобьем окончательно, и тогда все займемся мирными делами».
«21 января
Давно не писал, не мог, потому что были горячие дни — подготовка к наступлению. И вот теперь гоним врага на Запад, бьем его крепко, как полагается воинам Красной Армии. Сам я здоров, окрылен успехами».
«29 января
Писать много не могу — некогда. Коротко о себе: жив, здоров. Крепко двигаем вперед. Дон остался далеко позади.
Сейчас у нас самая страдная пора, требуется много энергии и напряжения, и можно сказать, что мы уже втянулись, привыкли.
Желаю вам всем наилучшего, а мы будем двигаться только вперед».
«Без даты
Дела идут здорово, гоним так, что подчас сами успеваем еле-еле догнать фашистов, драпают эти вояки так, что превращаются в настоящий сброд!
Радостно встречают нас освобожденные советские люди. Они клянут фашистов за их злодеяния. Мы своими глазами увидели зверства оккупантов, их не опишешь словами. Все это вызывает у нас еще больший гнев и веру в то, что в ближайшее время освободим нашу землю от этих варваров.
Живу хорошо. А самое главное — испытал счастье наступления».
«8 февраля
Передай Вовке — пусть быстрей растет.
У меня большая радость: мое начальство представило меня к правительственной награде».
Извещение.
«Гражданке З. В. Савиной… в том, что Ваш муж Федор Иванович Савин, находясь на фронте, пропал без вести в марте 1943 года».
«5 апреля 1964 года
Здравствуйте, Зоя Васильевна!
С Вашим мужем Федором Ивановичем мне пришлось работать с октября 1942-го по 3 марта 1943 года. Я был инструктором, а Ваш муж — заместителем начальника политотдела дивизии.
Федор Иванович был прямой и простой человек, проявлявший большую заботу о нас, работниках политотдела, а бывали довольно тяжелые моменты. Не любил засиживаться в политотделе, часто выезжал в подразделения, особенно во время боевых действий.
Во время одной из наступательных операций наш 375-й стрелковый полк попал в тяжелое положение, на его боевые порядки двинулись немецкие танки и самоходные пушки, потеснили часть наших подразделений. В полку в это время был Федор Иванович, он пошел к солдатам, и положение было восстановлено.
Пусть знают его дети, что их отец был достойным воином, сражавшимся за Советскую Родину, честный, прямой и большой души человек.
Теперь об обстоятельствах гибели Федора Ивановича. Нам стало известно, что мы в окружении, 2 марта 1943 года, и мы начали готовиться к выходу из него. Утром 3 марта двинулись вперед. Шли под шквальным огнем немецкой артиллерии, под непрерывными бомбежками.
У деревни Шляховка нас начали обстреливать с крыш хат, многие из нашей группы были ранены, командир дивизии дал указание отойти назад. Мы отошли от села в овраг за скирду. Немцы начали обстреливать скирду и овраг…
Когда стемнело, мы собрались в районе скирды, но Федора Ивановича не было. Темной ночью мы начали выход, по дороге к нам пристраивались и другие. Вышли из окружения 6 марта…
Я написал Вам о Федоре Ивановиче и вспомнил его как человека, которого нельзя забыть.
С приветом С. К о л е с н и к о в».
Из воспоминаний Е. М. Хлебниковой:
«Когда я вижу картину — комиссар поднимает бойцов в атаку, всегда вспоминаю Савина. Такие люди не умирают».
Из воспоминаний А. Я. Дрыжова:
«Встретишься, бывает, со старыми товарищами, пойдут разговоры о прошлом, и обязательно вспомнят Федора Савина. Никак не верится, что такой человек погиб. Четверть века прошло, а люди и сегодня помнят его как старшего товарища, настоящего коммуниста».
Из воспоминаний П. Л. Лисняка:
«Все, кто знал Федора Ивановича, скажут доброе слово об этом замечательном человеке, с честью пронесшем через всю свою жизнь высокое звание коммуниста».
* * *
…Об этой поездке Вера Савина думала давно. И вот она на Харьковщине. Ее слова «Отец у меня здесь похоронен. В войну погиб» были словно пароль, открывавший людские сердца. Незнакомый шофер довез ее до Шляховой:
— Я в войну мальчишкой был, — рассказывал он ей. — Под фашистами жизни отведал досыта. Бои повидал. Наших выносил — и раненых, и убитых.
Шофер привез ее в Шляховую, на братскую могилу. От директора местной школы она узнала, что памятник построен на средства колхозников. Рассказал он о большом поиске, что ведут красные следопыты. Показал стенд, где помещена фотография ее отца. А потом побывала Вера на том месте, где принял свой последний бой комиссар Ф. И. Савин.
— Очень сильный был обстрел, — будто издалека доносился до нее голос директора. — Только ночью местные жители выходили из подвалов, из ям, искали раненых бойцов и прятали их у себя. А когда фашистов прогнали, собрали убитых и похоронили в братской могиле. В ней больше 400 человек, а опознано только 56. Подальше за селом есть еще одна братская могила. Да они у нас, пожалуй, в каждой деревне, в каждом колхозе…
Через некоторое время в Челябинск на имя В. Савиной пришло два письма. Первое — ответ на ее давний запрос:
«…Ваш отец Федор Иванович Савин, погибший в ожесточенных боях с немецко-фашистскими захватчиками в 1943 году в районе села Шляховое, захоронен в братской могиле в селе Шляховое Кегичевского района Харьковской области.
Кегичевский райвоенкомат».
Второе письмо было от шофера.
«Здравствуйте, Вера Федоровна! С приветом до Вас Иван Григорьевич. Я тогда доехал хорошо и еще силос возил. Председатель колхоза спрашивал, куда ездил. Я говорю, что возил женщину до памятника в Шляховую, и он ничего не сказал.
До свидания. Приезжайте 9 мая.
И в а н К о н о п л я».
В. А. ГАНТОВ,
журналист, старший лейтенант запаса
КАВАЛЕР ЗОЛОТОЙ ЗВЕЗДЫ
Темная осенняя ночь. На днепровском берегу сидит сержант. Курит, пряча в кулаке сигарету. Слушает волну, воспетую десятками книг. Сержанту двадцать лет. Но на самом деле он намного старше, потому что воюет уже шестнадцать месяцев. Орден Красной Звезды на гимнастерке сержанта. Значит, воевать он умеет.
Неторопливо курит сержант. Знает, что это может быть его последняя самокрутка. Днепр чуден только при тихой погоде. От снарядов он вскипает. А стрелять по сержанту сегодня будут из всех видов оружия. Потому что ему обязательно надо попасть на правый берег. Против воли обороняющихся. Сержант представляет себя в роли обороняющихся и хмурится. У них на правом берегу шансов больше.
Что будет после переправы, сержант пока не думает. Зачем искушать судьбу? Он достаточно долго смотрел на карту днем. Помнит все, до последней черточки. А сейчас ночь. И главное — доплыть. Для него главное. И еще для многих людей. Сержант — «бог войны». Без его пушки плацдарм не удержать.
Сержант каблуком вминает окурок в землю. Потом спускается к воде и негромко окликает людей на плоту. Один из них прыгает на берег. Они еще раз проверяют доски, по которым пойдут колеса. Проверяют просто так, чтобы убить время. Уж очень оно тянется перед командой. А может быть, хорошо, что тянется?
Твердый голос раздается из темноты. Наваливается на колесо сержант. Прогнулись и вновь выпрямились доски. Качнулся плот под тяжестью стали. Последний раз прикоснулись шесты к левому берегу. И проглотила его ночь.
Ох, какой же он широкий, Днепр у Кременчуга! Сколько они уже плывут? Да и плывут ли? Что ждет их на берегу? Назубок знает огневые точки врага сержант. Но от этого ему не становится приятней. Связала ему руки днепровская волна, лишила привычной силы. Простой мишенью стала пушка. Один точный снаряд из «засеченной» точки, и не выполнит приказа сержант. Не захватит плацдарма. Легкой добычей танков станет пехота.
«Половина осталась», — понял сержант, заметив кусты на острове. Примеряется к пушке пехота, готовясь помочь «богам». Подозрительно молчит пулемет на берегу. Знает сержант Газиз Мурзагалимов, откуда он ударит. Но не знает когда. «Гады! Только бы доплыть!» От волнения русские слова путаются у сержанта с татарскими.
Показалось сержанту, что солнце вернулось с запада. Ослепил пехоту тусклый свет ракет. Щепками поплыл вниз по Днепру соседний плот. Полилась с лафета вода, брошенная яростной силой. Стиснул зубы от злости сержант. Он не видит разрывов. Что толку смотреть на них? Те снаряды не твои. Твой еще где-то там, на берегу. Но главное сейчас не снаряды. Главное — вон тот прерывистый желтый огонек на холме. В грохоте взрывов его не слышно. Но если промедлит сержант, полупустыми будут подплывать к берегу плоты.
Лишь два раза крикнул «Огонь!» сержант. И захлебнулся пулемет на холме. Видно, всю свою ярость вложил сержант в снаряд. А ее за шестнадцать месяцев накопилось много.
Хмурый рассвет полз с востока. Полз из-за Днепра. Из-за спины сержанта. Оттуда, где война уже не гремела взрывами. Сержант встал на грани войны. На самом ее острие. Если есть у войны пекло, то сегодня он познакомится с ним. Плацдармы не даются малой кровью. Их добывают любой ценой. Сержант присягал не щадить жизни. Но за шестнадцать месяцев научился отдавать ее предельно дорого. Око за око здесь не пройдет. Свой плот сержант от берега оттолкнул. Теперь он не нужен. Понтонеры скоро сделают мосты. А до того времени надо продержаться.
Навстречу хмурому рассвету ползли два броневика. Те, кто сидел в них, знали, что приплывших мало. Подминали броневики кустарник на широком лугу. Смело ползли — за спиной притаилась силища! Их цель — выяснить, сколько заговорит автоматов. И откуда. Чтобы расстрелять из тяжелых пушек. Разбомбить. Раздавить гусеницами танков. Сбросить в Днепр.
Будто на невидимую стену наткнулась первая машина. Хотела напрячься, пробить ее. Но лишь загорелась от перенапряжения. Вторая попятилась. Сержант сапогом отодвинул дымящуюся гильзу. «Не успели засечь, наверное, — сказал он. — Ну и слава аллаху». «И русскому оружию», — добавил второй номер. Он поддержал в этом бою славу оружия. В последнем своем бою. «Однако пора перекурить, — проговорил сержант. — Сейчас будет жарко…»
Вспахивали снаряды днепровский берег. Глубокие шрамы оставляли на нем авиабомбы. Тонны стали и взрывчатки летели в сержанта. «Продержитесь, ребята», — шептали на том берегу. Продержался сержант. Встал, стряхнул с себя комья земли. Два танка шли по лощине. «Это моя земля, гад!» — кричал сержант, припадая к прицелу. Тяжело раненный стонал наводчик. Остальные члены расчета лежали неподвижно. Они не отступили с правого берега.
* * *
Они не отступили с правого берега. Сержант Газиз Мурзагалимов, парень из колхоза имени Жданова Аргаяшского района, стал за этот подвиг Героем Советского Союза. После войны Газиз Габидуллович работал в Челябинске в «Союзтеплострое», затем на прославленном тракторном заводе.
В ВОЙНЕ ПРОТИВ ОЗВЕРЕЛОГО ФАШИЗМА РЕШАЛАСЬ СУДЬБА НАШЕЙ СТРАНЫ, БУДУЩЕЕ ВСЕГО МИРА. ЧТО ОЖИДАЛО НАШУ РОДИНУ, СОВЕТСКИЙ НАРОД, ДРУГИЕ НАРОДЫЗЕМЛИ, ЕСЛИ БЫМЫНЕ ОБУЗДАЛИ ЧЕРНЫЕ СИЛЫФАШИЗМА? ПОРАБОЩЕНИЕ И ФИЗИЧЕСКОЕ ИСТРЕБЛЕНИЕ ДЕСЯТКОВ И СОТЕН МИЛЛИОНОВ ЛЮДЕЙ, ГИБЕЛЬ ЦЕЛЫХ ГОСУДАРСТВ, РАЗРУШЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ.
Л. И. БРЕЖНЕВ
И. В. ЧЕРНЯДЕВА,
журналист
ОНИ СРАЖАЛИСЬ НА МАЛОЙ ЗЕМЛЕ
В историю Великой Отечественной войны навсегда вошел подвиг Малой земли.
В своих воспоминаниях «Малая земля» Л. И. Брежнев пишет:
«Она действительно «малая» — меньше тридцати квадратных километров. И она великая, как может стать великой даже пядь земли, когда она полита кровью беззаветных героев».
Воспоминания Леонида Ильича Брежнева вызвали глубокий интерес у советских людей, но особенно взволновали они тех, кто сражался на Малой земле.
В Челябинской области проживает более 100 ветеранов 18-й армии, из них 19 человек — защитники Малой земли. Челябинская секция совета ветеранов 18-й армии пригласила своих однополчан на встречу по Дворце культуры «Смена».
…Взволнованные поднялись на сцену Дворца бывшие воины. Им преподнесли живые цветы. В их честь прозвучали стихи и песни. А потом ветераны выступили перед молодежью, собравшейся в зале. И юные с затаенным дыханием слушали воспоминания людей, чье мужество и военная доблесть сделали Малую землю неприступной для врага.
И сейчас малоземельцы помнят слова Обращения Военного совета 18-й армии к десантникам, в котором было показано значение их боевых действий:
«Потерпев непоправимое поражение под Сталинградом, на Северном Кавказе, отброшенный на Таманский полуостров враг, как зарвавшийся игрок, ставит на карту все. Он пытается задержать продвижение Красной Армии. Немецко-фашистская банда убийц и грабителей ценой огромных потерь старается удержать Новороссийск…
Малая земля — это смертельный нож в спину подлого врага.
Боевые товарищи! На Малой земле решаются большие дела во имя освобождения нашей Родины от немецко-фашистских захватчиков. Военный совет выражает уверенность, что там, где сражаетесь вы, враг не пройдет. Там, где вы контратакуете, враг не устоит. Сильнее удары по врагу!»
В выступлении ветерана войны Ивана Матвеевича Васина оживают события тех далеких дней, когда готовился к высадке на Малую землю первый десант во главе с майором Ц. Л. Куниковым. Десант, с которого началась эта героическая эпопея. Отряд состоял из 250 человек. В большинстве своем это были коммунисты и комсомольцы. Ц. Л. Куников писал о своих товарищах сестре:
«Я командую моряками. Если бы ты видела, что это за народ! Я знаю, что в тылу иногда сомневаются в точности газетных красок, но эти краски слишком бледны, чтобы описать наших людей».
С первого десанта участвовал в боях на Малой земле Владимир Владимирович Степаненко. Сейчас он бригадир слесарей-монтажников Челябинского управления треста Уралдомнаремонт, а в те дни был стрелком 83-й морской бригады.
— Все мы горели желанием поскорее высадиться на берег, — рассказывает он. — Десантники имели хорошую подготовку, и каждый знал, что чем скорее попадет на берег, тем успешнее будут наши действия.
Мы прибыли к району Станички, туда, где уже высаживался с отрядом майор Куников. Море кипело и от шторма, и от вражеских снарядов. От ракет было светло. Но вот открыла огонь наша артиллерия Новороссийской морской базы. К транспортам и миноносцам подошли катера и баркасы и стали принимать людей. Обстрел был очень сильным, загорелись суда. Но десантников уже нельзя было удержать. Едва достигнув мели, моряки прыгали за борт и, оказываясь в воде по шею, по грудь, шли на берег.
Моральную силу, боевой дух, мужество проявили наши бойцы. Мокрые, промерзшие, где перебежками, где ползком подбирались к проволочным заграждениям, взрывали их гранатами, резали ножницами, а где и просто забрасывали шинелями, бушлатами, плащ-палатками и бросались врукопашную. И враг не выдерживал, отходил.
Об этих боях говорил на встрече и однополчанин В. В. Степаненко связист 83-й морской бригады Вячеслав Васильевич Иванов, ныне бригадир сборщиков цеха тяжелых сеток Магнитогорского метизно-металлургического завода.
А вот воспоминания малоземельца Арсения Ивановича Душаткина — бывшего командира-артиллериста:
— Наш дивизион в составе 12 орудий подчинили батальону майора Куникова. В ночь с 3 на 4 февраля отряд погрузился на несколько канонерских лодок, чтобы совершить дерзкий десант. Ночь была темной. Над морем низко опустились тяжелые снежные тучи, на расстоянии нескольких десятков метров ничего нельзя было различить.
Мне было приказано укрепить свои два орудия на палубе с таким расчетом, чтобы прямой наводкой вести огонь по обнаруженным орудийным и пулеметным точкам обороны немцев во время атаки нашего батальона.
Почти бесшумно дошли до берега, и когда первая группа десантников с первой канонерки без единого выстрела броском рванулась в окопы фашистов, наши морские пехотинцы и воздушные десантники уже работали штыками и ножами. Застигнутые врасплох гитлеровцы начали беспорядочную стрельбу. Через несколько минут немцы направили против нас несколько торпедных катеров. Включив прожектора, они на большой скорости начали обстрел наших лодок торпедами. Между лодками и катерами завязалась смертельная схватка. А мы все внимание и огонь своих пушек нацелили на берег, прикрывая высадку и атаку остальных групп нашей пехоты.
В это время торпеда, выпущенная с немецкого катера, скользнула снова по борту канонерки. Раздался оглушительный взрыв где-то впереди, на берегу. Град камней обрушился на палубу…
Очнулся я в ледяной воде. Превозмогая боль, кое-как выбрался на берег. Об остальных событиях этого дня узнал от своих друзей.
Этот легендарный клочок земли полит кровью героев, память о которых будет жить вечно. Там навечно остались лежать мой командир старший лейтенант Зыков, командир взвода лейтенант Федюк, командир дивизиона майор Иванов, командир легендарного десанта Цезарь Куников и еще много героев — солдат и командиров, стоявших насмерть зимой 1943 года в ожесточенных сражениях на Малой земле.