Зейсс-Инкварт: Да, в соответствии с распоряжением в рамках Четырёхлетнего плана[2881] все запасы реквизировались и 6-ти месячные резервные запасы создавались в Нидерландах с обязательством со стороны Рейха обеспечивать все дальнейшие нужды, которые требовались.
Дебенес: Следовательно, вы заявляете, что эти запасы должны были быть зарезервированы для голландского населения?
Зейсс-Инкварт: Разумеется.
Дебенес: Разумеется? Очень хорошо. Вы возьмёте документ, который я показывал вам этим утром, 997-ПС, страницы 9 и 10.
Зейсс-Инкварт: Можно получить документ?
Дебенес: Страница 12 французского текста и страница 11 немецкого. Вы написали:
«Запасы сырья были собраны и по согласованию с фельдмаршалом распределялись таким образом, чтобы оставалась квота достаточная для обеспечения голландской экономики на 6 месяцев. Сырьевые квоты и продовольственные пайки, и т. д, следовало распределять таким же образом как в Рейхе. Значительные запасы сырья были гарантированы для Рейха, такие как, например, 70000 тонн промышленных жиров, которые составляют около половины от количества необходимого Рейху».
Зейсс-Инкварт: Мне кажется, это совпадает с описанием только, что приведённом вам.
Дебенес: Но я думал, что вы говорили, что запасы находились в распоряжении голландского народа, а не Рейха?
Зейсс-Инкварт: Нет, это ошибка в передаче. Я сказал, что запасы были конфискованы и оставалось только на 6 месяцев и дальнейшие нужды обеспечивались бы Рейхом в такой же пропорции как поставлялись Рейхом. Но в основном эти запасы конфисковались для Рейха.
Дебенес: Очень хорошо, перевод не прошел. Вы получали множество жалоб об этих запросах, не так ли?
Зейсс-Инкварт: Да.
Дебенес: И какие меры вы предпринимали?
Зейсс-Инкварт: Внимание господ, которые находились со мной, то есть, генерального секретаря Хирсфельда[2882] и остальных секретарей, обращалось на тот факт, что существовала строгая директива в рамках Четырёхлетнего плана. В некоторых случаях я мог передавать жалобы делегату Четырёхлетнего плана, если запасы должны были изыматься в чрезмерных количествах.
Дебенес: Дополнительно к этим запросам, не было массовых покупок Рейхом?
Зейсс-Инкварт: Да…
Председательствующий: Мы сейчас прервемся? Вы ещё продолжите, господин Дебест?
Дебенес: Господин Председательствующий, всё зависит от длины ответов, которые даст подсудимый, но я думаю, что за половину часа или самое большее три четверти часа я закончу.
Председательствующий: Очень хорошо.
(Трибунал отложен до 10 часов 12 июня 1946)
Сто пятьдесят третий день
Среда, 12 июня 1946
Утреннее заседание
Дебенес: Подсудимый, вы согласны с тем, что самые важные запасы направлялись в Германию?
Зейсс-Инкварт: Да, это совершенная правда.
Дебенес: Относительно другой системы, разграбления, используемого в Нидерландах, я хочу представить вам документ, который более того указывает, что вы не единственный кто участвовал в этом разграблении; но Геринг и ОКВ также участвовали. Это документ Ф-868, который станет экземпляром Франция-1530. Он касается сообщения телетайпом, которое адресовалось вам ОКВ и которое подписано Рейнеке[2883]. Это сообщение телетайпом датировано 5 декабря 1940 и начинается как:
«Встреча в ведомстве рейхсмаршала от 7 октября 1940. Правила касающиеся передачи и приёма товаров из Голландии военнослужащими вооруженных сил или подразделений приданных им.
«По согласованию с рейхсмаршалом и рейхскомиссаром оккупированных территорий Нидерландов, правила действовавшие до сих пор касающиеся передачи и приёма товаров из Голландии отменяются. Военнослужащие вооруженных сил и подразделения, организации и приданные им» — затем следует обозначение этих организаций — «также как сотрудники служб задействованных в Голландии, могут, с учётом средств в своём распоряжении, направлять домой военные посылки максимальным весом в 1000 грамм, без какого-либо ограничения в их количестве. Если посылки весят более чем 250 грамм…»
Я не хочу зачитывать следующее; он касается вопроса почтовых тарифов.
«Перевозка товаров в связи с отпуском или ином пересечении границы не является предметом каких-либо ограничений»
Это правило было разработано по согласованию с вами, не так ли?
Зейсс-Инкварт: «Согласование» в данном случае немного громко сказано. Сюда не включались полномочия по конфискации, а только инструкции по перевозке. Эти вещи должны были приобретаться некоторым образом. Они не могли конфисковаться. Рейхсмаршал распорядился об этом и ввёл в действие. Это был так называемый «Schlepp-Erlass[2884]«означавший, что любой солдат, который возвращался из Нидерландов мог брать с собой настолько много сколько мог купить. И затем я отдал такой приказ для гражданских в соответствии с военным распоряжением. Мне кажется, это распоряжение было отменено спустя 2 года, так как в частности фактически постоянно приводил к росту чёрного рынка.
Дебенес: Я не сказал, что это касалось реквизиций. Вчера я сказал вам, что были массовые реквизиции и вы ответили, что это правильно. Сегодня я рассказал вам, и представил данный документ с целью продемонстрировать вам, что есть также другой способ разграбления продукции Нидерландов.
Зейсс-Инкварт: Но ранее вы упоминали конфискацию. Я лишь хотел это поправить.
Дебенес: Я просто говорил вчера об этом. Давайте продолжать. Вы расскажете мне, какой являлась задача Четырёхлетнего плана?
Зейсс-Инкварт: Я не вспоминаю формулировку этого распоряжения. Мне кажется, оно здесь зачитывалось. Во всяком случае, оно касалось организации всего экономического обеспечения в германской сфере интересов, на пользу политики осуществляемой Германией и во время войны, конечно на пользу экономики.
Дебенес: Кто приказал о ликвидации имущества масонов[2885]?
Зейсс-Инкварт: Я должен признать, что я действительно этого не знаю. Моё внимание было обращено на случай после конфискации имущества. Я полагаю, что это исходило от Гиммлера через Гейдриха[2886].
Дебенес: Что же, я освежу вашу память, я вручаю вам документ Ф-865, который станет экземпляром Франция-1531. Он касается письма исходящего от вас, не так ли? Оно датировано 11 марта 1944. Оно подписано вами, не так ли?
Зейсс-Инкварт: Это совершенно правильно.
Дебенес: Хорошо. Вы выражались в этом письме:
«Дорогой доктор Ламмерс:
«Я должен был ликвидировать имущество масонов в Нидерландах. Так как ликвидация проходила через меня, то есть, через правительственное ведомство, в отличие от ликвидации в иных районах, министру финансов Рейха решать о дальнейшем использовании».
«Сегодня я написал письмо министру финансов Рейху, и я прилагаю его копию вам. Я прошу вашей поддержки моего предложения».
Следовательно, вы не слышали об этой ликвидации после того, как она предпринималась, поскольку вы сами предпринимали её, разве это неправда?
Зейсс-Инкварт: Я всё ещё придерживаюсь своего первого утверждения. Спорно то, кто о нём распорядился; я понял, что вы спросили меня, кто был лицом в Рейхе которое потребовало этого. Это факт, что я не слышал об этом до того как прошло несколько месяцев. Затем я принял эту ликвидацию и осуществлял её до конца в своих ведомствах, и затем я написал это письмо. Таким образом, исполнение оставалось за мной.
Дебенес: Вы только, что сказали — и я очень чётко понял перевод — о том, что вы услышали позднее. Вы противоречите своему собственному заявлению, как я смог заметить вчера по нескольким поводам, когда вам представлялись документы.
Зейсс-Инкварт: Я не понял этого. Это вопрос ко мне?
Дебенес: Я просто сделал замечание.
Ликвидация имущества масонов была крупным предприятием?
Зейсс-Инкварт: Да, разумеется. Я хочу сказать, что её начало другое ведомство. Имущество конфисковалось, затем я принял эту задачу и осуществлял её в своих компетентных ведомствах.
Дебенес: Вы делали приготовления по использованию фондов, которые давала ликвидация?
Зейсс-Инкварт: Я внёс предложение, чтобы эти деньги были переданы партии.
Дебенес: Вы обсуждали это заранее?
Зейсс-Инкварт: Я также написал письмо. Мне кажется прилагаемое письмо министру финансов, которое только что упоминалось, содержит предложение, чтобы имущество передавалось партии.
Дебенес: Вы не угрожали, позволив народу Нидерландов голодать в результате железнодорожной забастовки в сентябре 1944?
Зейсс-Инкварт: Вы можете смотреть на это как на угрозу, но в любом случае я описал её как возможную.
Дебенес: Вы просили генерального секретаря прекратить забастовку?
Председательствующий: Господин Дебенес, Трибунал хочет дальнейшего исследования о том, кто приказал о конфискации имущества масонов.
Подсудимый, вам известно, кто приказал о конфискации?
Зейсс-Инкварт: Да, известно. Конфискация была приказана Гейдрихом и это было изложено в обращении полиции. Затем доверенное лицо партии проводило ликвидацию и на этой стадии, я принял её и передал её своим ведомствам.
Дебенес: Какого числа была приказана эта ликвидация?
Зейсс-Инкварт: В первые несколько месяцев. Весь вопрос шёл очень быстро. Это было лишь вопросом недель.
Председательствующий: Какой была её причина?
Зейсс-Инкварт: Масонов объявили врагами Рейха согласно распоряжению об изъятии имущества тех, кто был враждебным к Рейху.
Председательствующий: Приказ Гейдриха был письменным?
Зейсс-Инкварт: Этого я не могу сказать. Он пришёл в полицию безопасности и командир полиции безопасности гарантировал его исполнение. Я полагаю, что это было сообщением телетайпом, хотя вся акция могла быть запланирована заранее.
Председательствующий: Что же, вы имеете в виду, что вы осуществляли его вообще не имея какого-либо приказа в письменном виде?
Зейсс-Инкварт: Я получил доклад от полиции безопасности — он был письменным или мог быть устным — о том, что конфискация проводилась РСХА, и я принял данное дело на этой стадии.
Председательствующий: Каким было число конфискованного?
Зейсс-Инкварт: Мне кажется, окончательная сумма ликвидации была более чем 8 или 9 миллионов гульденов.
Председательствующий: И затем я думаю, вы говорите, что вы предложили, что его следует передать партии.
Зейсс-Инкварт: Да, я предложил, чтобы эти 9 миллионов гульденов были переданы партии.
Председательствующий: И их передали?
Зейсс-Инкварт: Нет, я не получил решения. Это имущество должно было оставаться в некой форме ценных бумаг, вероятно в облигациях казначейства.
Председательствующий: Вы являлись рейхскомиссаром Нидерландов, не так ли? Что случилось с деньгами?
Зейсс-Инкварт: Деньги были размещены на банковском счёте, и вероятно были приобретены голландские казначейские облигации. С ними обращались как с отдельным фондом, и его не использовали.
Председательствующий: Но всё это было в 1940, не так ли?
Зейсс-Инкварт: Я оцениваю, что ликвидация продолжалась до 1942 года, и с того периода деньги оставались на банковском счете.
Председательствующий: Какого банка?
Зейсс-Инкварт: Господин Председательствующий, этого я не могу вам сказать. Но нет сомнения в том, что голландцы это установили.
Председательствующий: И когда вы говорили, что оно было конфисковано в первые несколько месяцев, вы имели в виду 1940, не так ли?
Зейсс-Инкварт: Да, непосредственно после вторжения.
Председательствующий: Господин Дебенес, продолжайте.
Дебенес: Фонды от этой ликвидации использовались таким же образом как деньги от ликвидации еврейского имущества?
Зейсс-Инкварт: По большей части поступления от ликвидации еврейской собственности переводились в управление по имуществу и пенсиям. Фонды не изымались, но определенные расходы из них были. Например, строительство лагеря Вюгт оплачивалось из этих поступлений. Фонды сформированные из ликвидации еврейского имущества насчитывали вероятно 400 миллионов гульденов или немного меньше. Однако, они не изымались.
Дебенес: Как действительно использовались фонды? Они использовались для целей германского правительства или для других целей?
Зейсс-Инкварт: Еврейское имущество, прежде всего, конфисковалось. Затем, насколько возможно, оно ликвидировалось, и мы называли это «ариизацией». Поступления от ариизации оседали в управлении имущества и пенсий, но так как в целом…
Дебенес: Извините меня, но вы ответите более прямо, не отчитываясь нам как действовала эта ликвидация. Я спрашивал вас об использовании фондов.
Зейсс-Инкварт: Фонды вообще не использовались. 400 миллионов гульденов должны были находиться на депозите управления имущества и пенсий Нидерландов, частично в голландских казначейских облигациях и частично в ценных бумагах. Только относительно малые суммы использовались для определенных целей. Мне кажется крупнейшей суммой были 14 миллионов гульденов, которые использовались при строительстве лагеря Вюгт.
Я обратил внимание министра финансов Рейха…
Дебенес: Простите меня. Я задал вам вопрос. Эти фонды от ликвидации использовались на пользу Рейха? Да или нет?
Зейсс-Инкварт: Нет, если вы не назовёте строительство лагеря Вюгт поступлениями для Рейха; но фонды использовались, потому что лагерь Вюгт должен был быть еврейским сборным лагерем.
Дебенес: Значит, вы считаете, что строительство лагеря Вюгт было в интересах голландцев?
Зейсс-Инкварт: По большей частью, да. Стоимость лагеря Вюгт, насколько я был проинформирован, была покрыта за счёт этого имущества — мне кажется, 14 миллионов гульденов потратили — потому что лагерь должен был быть еврейским сборным лагерем. Позднее Гиммлер превратил его в концентрационный лагерь.
Дебенес: Это мнение, и Трибуналу решать об этом. Но относительно имущества масонов, то, что делалось с суммами поступившими от этой ликвидации, оно точно было использовано — для Рейха или также для строительства концентрационных лагерей в Нидерландах?
Зейсс-Инкварт: Ни то ни другое.
Председательствующий: Господин Дебенес, он уже сказал, не так ли — я думаю, он сказал, совершенно чётко о депозите в неком неизвестном банке, и что около 400 миллионов поступило от евреев.
Зейсс-Инкварт: Господин Председательствующий, я знаю банк. Имущество евреев размещалось в «Vermogens-Verwaltungs und Rentenanstalt[2887]«
Дебенес: Что же, я собираюсь представить вам документ, который является письмом, номер Ф-864, который станет Францией-1532. Документ заявляет точно о назначении имущества, которое ликвидировалось таким образом. Первое, вы указали вначале письма о том, что общий итог от ликвидации насчитывал, как вы говорили 6134662 гульденов к той дате, и вы указываете на то, что данная сумма находилась в фонде Рейха Нидерландов. Насколько я понимаю это германская организация, а не голландская организация. Вы далее указали на то, сколько сумм было распределено.
Председательствующий: Я думаю вам не требуется затруднять себя подробностями того где они. Он сказал, что они были в банке.
Дебенес: Именно, господин Председательствующий, я просто хочу прочитать несколько строк в конце, где он точно заявляет о цели распределения различных сумм.
«Мне кажется, я следую вашим намерениям, если я полагаю, относительно ликвидации имущества масонов, что его также, как мы обсуждали, следует использовать для особых целей внутри Нидерландов, в соответствии с соглашением, достигнутым между нами».
Соответственно, вашим намерением было использовать суммы таким же образом как еврейские состояния, не так ли?
Зейсс-Инкварт: Об этом вообще не говорится.
Дебенес: У нас есть оно в письменном виде. Так лучше.
Зейсс-Инкварт: Цель использования совершенно ясна. Министр финансов Рейха хотел осуществлять контроль над еврейским капиталом; и я обратил его внимание на тот факт, чтобы их не изымали из обращения, предложив его не изымать эти деньги в Рейх, но подождать и понять каким будет развитие событий.
Дебенес: Тут вы не предлагали ему использовать их для той же самой цели?
Зейсс-Инкварт: Я предложил ему использовать их для определенных целей в Нидерландах, то есть, не направлять эти деньги в Рейх но оставить их в Нидерландах; но использовать их совершенно открыто. Он хотел перевести их в Рейх.
Председательствующий: Господин Дебенес, я думаю, вы можете пройти это.
Дебенес: Я как раз думал о том, что мы можем оставить суждение об этом Трибуналу.
Позвольте мне вернуться к вопросу железнодорожных забастовок. Вы не просили генеральных секретарей остановить эти забастовки?
Зейсс-Инкварт: Да.
Дебенес: Вы не вводили эмбарго на средства перевозки и на перевозку продовольствия?
Зейсс-Инкварт: Разумеется.
Дебенес: Это были вы, не так ли?
Зейсс-Инкварт: Да, я сказал это вчера.
Дебенес: Соответственно, вы знали очень хорошо, какой тогда была продовольственная ситуация в Голландии и о тяжких последствиях, которые являлись неминуемым результатом принятого вами решения — очень серьезного решения.
Зейсс-Инкварт: Нет, действительно нет. Факт был в том, что из-за реквизиции вооруженными силами перевозки уже были прерваны, и это являлось лишь вопросом поиска modus vivendi[2888] и после гарантирования нужд вооруженных сил, которое казалось мне неотложным, возобновления перевозок продовольствия в Голландию. Если бы железнодорожная забастовка не произошла, я бы смог убедить вооруженные силы воздержаться от реквизиции и навигация оказалась бы ненарушенной.
Дебенес: Но мы не обсуждаем вооруженные силы. Вы очень хорошо знали, что в момент введения этого эмбарго на суда, флот, это было время, когда они перевозили продовольствие на зиму в Голландию.
Зейсс-Инкварт: Да, в тот момент, когда я ввёл эмбарго, больше уже не было судоходства; и несколько кораблей перевозивших продовольствие были реквизированы вооруженными силами вместе с продовольствием.
Дебенес: Тогда ваше решение являлось бесполезным?
Зейсс-Инкварт: Нет, потому что, принимая это решение я добился от армии проведения реквизиции насколько возможно короче и они пообещали мне, что корабли, которые я забронировал не изымались бы ими.
Дебенес: Сколько длилось эмбарго?
Зейсс-Инкварт: Мне кажется, что между 15 и 20 октября я проинструктировал начальника моего управления транспорта снять эмбарго. В действительности, оно длилось на несколько недель дольше, потому что голландская транспортная организация не функционировала.
Дебенес: Приблизительно, до какой даты?
Зейсс-Инкварт: Это могло длиться до середины ноября.
Дебенес: Это не был период, когда движение было наивысшим?
Зейсс-Инкварт: Это совершенно верно. В ноябре и декабре мы только смогли доставить достаточно продовольствия в Голландию для того, чтобы продержаться самое большее 6 недель мороза; и в сентябре у меня было твёрдое убеждение, что в ноябре и декабре возможности судоходства будут в моём распоряжении.
Дебенес: И в действительности, вы получили их?
Зейсс-Инкварт: К сожалению, нет. Так как из-за провала голландских транспортных властей, соединенного с другими условиями войны, эти возможности не находились в моём распоряжении.
Дебенес: Но вы очень хорошо знали, что решение, которое вы приняли было чревато тяжкими последствиями?
Зейсс-Инкварт: В сентябре это решение не являлось настолько серьезным, поскольку фактически вооруженные силы, в виду железнодорожной забастовки, находились в острой нужде в этом транспорте и этих возможностях; и так как на мне лежала охрана интересов Рейха, против меня не могло быть более тяжкого обвинения, чем если бы немецкий народ сказал, что я не сделал всё возможное для помощи в победе в борьбе.
Дебенес: Трибунал учтёт ваш ответ.
Председательствующий: Господин Дебенес, вы вчера разбирались с предметом.
Дебенес: Я так не думаю, господин Председательствующий.
Председательствующий: Что же, эмбарго на судоходство точно проходилось вчера.
Дебенес: Господин Председательствующий, я думаю, я вчера говорил только о реквизициях, которые проводились и я лишь прошу задать один или два вопроса экономического характера. Я не думаю, что я затрагивал этот предмет. Если я это делал, я извиняюсь перед Трибуналом. В любом случае, я закончил с этим.
(Обращаясь к подсудимому)
Каким являлось положение Банка Нидерландов по вашему прибытию в 1940?
Зейсс-Инкварт: Банк Нидерландов являлся банком-эмитентом, мне кажется, созданным первоначально на основе частного банка. Президентом являлся господин Трип. Государство вероятно имело некоторое влияние, поскольку он служил в качестве банка-эмитента.
Дебенес: Приведите нам краткое объяснение.
Зейсс-Инкварт: Тогда это не будет заявлением обо всей правде.
Дебенес: Золотые резервы обеспечивали напечатанные банкноты?
Зейсс-Инкварт: Я полагаю на основании золотого обеспечения или золотовалютных резервов. Банк Нидерландов имел больше золота и больше золотовалютных резервов, чем было напечатано банкнот.
Дебенес: И каким являлось положение ко времени германской капитуляции?
Зейсс-Инкварт: В обращении находилось несколько миллиардов гульденов денежной массы и вероятно ещё 23 миллиона золотых гульденов.
Дебенес: Но, прежде всего, рейхсмарок?
Зейсс-Инкварт: Нет, я сказал 23 миллиона гульденов золотом. Остальное обеспечение могло быть в векселях из Рейха.
Дебенес: Это не вы приказали об отмене «валютного барьера»? Вы ответите?
Зейсс-Инкварт: Да.
Дебенес: Вы абсолютно соглашались с необходимостью отмены этих барьеров?
Зейсс-Инкварт: Предложение исходило из моего ведомства. Я принял его. Господин Трип протестовал. Я направил это в Берлин. В Берлине рейхсмаршал решил это в свою пользу. Министр Рейха Функ был против этого; я осуществлял это предложение, которое я сделал и которое было одобрено рейхсмаршалом.
Дебенес: Но вы лично соглашались с этим?
Председательствующий: Что вы точно имеете в виду под валютным барьером с которым мы сейчас разбираемся? Мы просто хотим понять, о чём вы говорите.
Дебенес: Я имею в виду свободное обращение немецкой валюты в Голландии.
(Обращаясь к подсудимому)
Голландия также должна была выплачивать крупные суммы в форме так называемых добровольных пожертвований, помимо прочего, на войну с большевизмом?
Зейсс-Инкварт: Мне кажется, я объяснил вопрос совершенно ясно. Рейх требовал в определенный промежуток времени, в качестве прямых оккупационных расходов, 50 миллионов марок на оборону Голландии. В Голландии мы называли это «добровольным пожертвованием» по очевидным политическим причинам. В реальности это было требованием Рейха которое мы должны были выплачивать так или иначе, и я бы не возлагал это обвинение на какого-либо голландца в том, что он платил эту контрибуцию добровольно.
Дебенес: Вы согласились на эти меры, не так ли?
Зейсс-Инкварт: Да.
Дебенес: Какими являлись экономические и финансовые последствия всех этих мер?
Зейсс-Инкварт: Финансовыми последствиями было огромное повышение обращения банкнот, чрезвычайно крупные банковские счета, которые оставались такими же в Рейхе как и на всех оккупированных странах. Мы применяли одну систему в Голландии, другую во Франции, и в виду краха Рейха, финансовые последствия были такими же. Если бы Германия не проиграла войну, Голландия могла бы требовать более чем 4500 миллиарда гульденов с суверенной Германии.
Дебенес: Хорошо. Вы посмотрите на документ 997-ПС, который вы вчера держали в руках вчера. Я зачитаю вам то, что вы думали об этих мерах. Это страница 14 французского текста и страница 12 немецкого текста. Это большой доклад Зейсс-Инкварта, Франция-122, 997-ПС.
Вы писали тут — и я зачитаю с шестой строки:
«Эти правила выходят за рамки всех похожих правил, которые вводились в национальных экономиках соседних стран, включая Протекторат[2889]«.
Страница 12 немецкого текста, 14 французского:
«Это действительно первый шаг к валютному союзу. Учитывая значение соглашения, которое почти полностью воздействует на независимость голландского государства…»
И затем вы добавили:
«…решающее значение в том, что президент банка Трип, который хорошо известен в западных банковских и финансовых кругах, подписал соглашение добровольно в вышеуказанном смысле».
Зейсс-Инкварт: Это правда, но я должен сегодня признать, что мнение которого я тогда придерживался, являлось ошибочным. Иначе я бы также инкриминировал президента банка, господина Трипа. То, что здесь написано, это ещё не о ситуации, которая существовала позднее, когда валютная граница была отменена. Это было единственное соглашение между двумя банками-эмитентами, касавшееся неограниченного приёма банкнот. Я также хочу сослаться на заявления, которые я сделал о качествах господина Трипа. Факт того, что он давал своё одобрение, в моих глазах, придавал допустимость этому в рамках международного права.