Три раза вокруг луны.
Тэнтэн-тон-тон.
Тэнтэн-тон-тон.
Тут же у всех: и у богача, и у его сына, и у слуг – носы стали стремительно расти. Стал у каждого нос длинным, словно корабельный канат, словно угорь, словно ползучая лоза. Обвиваются носы вокруг деревьев, с ветки на ветку перекидываются. У богача нос зацепился за конёк на крыше дома и ещё выше тянется…
Испугался богач, завопил: «Ай-ай-ай!» Так и до луны скоро нос достанет! Дзиро и слуги навзрыд плачут. На этот шум со всех сторон слетелись вороны, кружат вокруг, каркают:
– Кра-а, кра-а, краденый нос! Кра-а, кра-а, краденый нос!
И давай нос богача клевать.
– Ой-ой! – завопил богач. – Помогите, спасите! Сжальтесь надо мной, несчастным! Никогда больше не буду Вакамацу обижать и сыну своему не позволю.
Пожалела их добрая Сэкихимэ. Сложила веер и сказала:
Нос, нос, укоротись!
Нам не надо носа длинного.
Стань короче воробьиного.
Тут же носы у всех стали укорачиваться и стали такими же, как и были. С тех пор богач и его сынок Дзиро зареклись обижать маленького Вакамацу. Много времени прошло с тех пор. Давно вырос Вакамацу. Стал большим и умным. Еще долго хранил он у себя дома веер т э нгу, а потом попал веер к другим людям и пошел ходить по рукам. Кто своим носом недоволен, пусть попробует этот веер разыскать…
Чародей поневоле
Когда-то в давние времена жили в городе Наха два мальчика. Были они друзьями не разлей вода. Звали их Усинобо и Матяку. Каждое утро мальчики ходили в школу вместе. Если учитель хвалил одного – другой всегда радовался, и даже больше, чем если бы его самого похвалили. Такие друзья были Усинобо и Матяку!
Но Усинобо жил в новом доме с черепичной крышей, а Матяку – в старой хижине, и крыша над ним была из соломы. Так тесно было в хижине, что нельзя было растянуться на ее полу: или голова или ноги внутри, а вместе – никак. Ел Усинобо за красным лакированным столиком из фарфоровой миски белый-белый рис. А Матяку довольствовался зелёными листьями диких трав из бамбуковой корзины. Говорит как-то Усинобо:
– Матяку, верные друзья должны всё делить поровну. Приходи ко мне каждый день обедать. Будешь вместе со мной за красным столиком есть белый рис.
Матяку ответил:
– Хоть мы с тобой и друзья, но ведь не родные братья. Что если рассердится твой отец и выгонит меня за дверь? Не волнуйся за меня, я привык к бедности.
Но Усинобо никак не мог успокоиться. Самые изысканные кушанья казались ему пресными оттого, что не мог он разделить их со своим другом. Как же сделать так, чтобы Матяку тоже ел белый-белый рис, сидя на мягкой подушке перед красным лакированным столиком? День и ночь думал Усинобо и вот что придумал. Был у его отца золотой ларчик. Дорожил отец этим ларчиком, пуще глаза берёг и хранил его в каменной кладовой. Взял Усинобо ларчик, вынес его из дома и спрятал под старой дырявой лодкой, что лежала днищем кверху на берегу моря.
Однажды захотел отец Усинобо полюбоваться золотым ларчиком, глядь, а его нигде нет. Что за суматоха поднялась в доме! Перепугались, переполошились слуги. Стал богач каждого, кто жил в доме, расспрашивать. Спросил и у сына:
– А ты, Усинобо, не знаешь, кто бы мог украсть золотой ларчик?
– Не знаю отец. Но, позволь сказать, есть у меня друг, у которого самый тонкий нюх на свете. Ни одна охотничья собака лучше его не отыщет след. Всё он носом чует. Зовут моего друга Матяку. Позови его разыскать твой золотой ларчик. Отыщет ларчик Матяку – отдай ему половину того, что ларчик стоит.
Ларчик богачу дороже денег. Согласился богач. И вот мальчики – и богач вслед за ними – пошли на морской берег. Усинобо загодя сказал другу, чтобы он время от времени становился на четвереньки и нюхал землю. Говорит Усинобо громко, чтобы отец слышал:
– Матяку, чуешь ли ты след?
– Чую, ясно чую, как следы воровством пахнут. Здесь прошёл вор!
– Понюхай ещё раз шнур, которым была шкатулка завязана, Матяку.
Так и добрались они до старой лодки.
– Матяку, чуешь ли ты след?
– Чую, чую свежий след. Совсем близко золотой ларчик.
Только подняли мальчики лодку, как засветило-засверкало золото в лучах солнца. Вот оно, сокровище!
Богач удивляется:
– До чего чуткий нос у мальчика!
Богач сдержал своё слово, и Матяку получил половину того, что ларчик стоил. С тех пор переменилась его жизнь. Теперь за обедом сидит он, как и его друг, перед красным лакированным столиком, ест белый-белый рис. То-то рад Усинобо, что удалась его хитрость! Всюду от селения к селению, от острова к острову летит слух о мальчике с чутким нюхом.
Так случилось вскоре, что у Сацумского князя пропал золотой чайник. Рассказали ему о необыкновенном мальчике с настолько чутким нюхом, что ни один вор не может укрыть от него краденое добро.
Послал князь к Мятяку человека, а с ним семь кораблей, груженых отборным рисом. Вот явился посланный князя к Матяку.
– Сацумский князь, прослышав, что у тебя самый чуткий нюх на свете, прислал тебе семь кораблей, доверху гружённых рисом. Просит он, чтобы разыскал ты украденный у него золотой чайник.
Испугался Матяку. Побежал скорее к своему другу Усинобо, чтобы рассказать о своей беде.
– Ведь отрубит мне голову князь, когда откроет обман! – говорит Матяку другу. А тот его утешает:
– Не бойся. Смело отправляйся к князю. Только приедешь, попроси князя, чтобы велел он выстроить для тебя треугольный домик. Сядь в нем один и жди. Говорю тебе, трёх дней и трёх ночей не пройдёт, как вор сам объявится.
Послушался Матяку, сел на корабль и отправился в Сацумское княжество. Князь принял его ласково.
– Можешь ли ты найти золотой чайник? – спрашивает князь Матяку.
– Конечно, князь, только вели сделать для меня треугольный домик. Должен я сначала в этом домике один посидеть три дня и три ночи, чтобы мне никто не мешал, да подумать, с чего поиски начать.
Удивляются люди, глядя на Матяку: с виду он вроде простой мальчик, а на самом деле могучий чародей. Вот заперся Матяку в треугольном домике. Ходит из угла в угол, руками машет, бормочет что-то, делает вид, что колдует. Люди уж и пройти мимо боятся. А на самом деле Матяку дрожал от страха и всё думал, что же с ним будет, если вор все-таки не придёт.
Вот прошла одна ночь и другая. Нет вора. Ворочается Матяку на кровати, заснуть не может, вдруг слышит, как будто бы в дверь постучали. Отпер он дверь. Стоит перед Матяку седой старичок. Вошел он в домик, прихрамывая на обе ноги, упал перед мальчиком на колени, кланяется, лбом о пол бьется. Смотрит Матяку: а в руке у старика золотой чайник.
– Знаю я, что ты любую тайну разгадать можешь. Пожалуйста, возьми золотой чайник, только прошу, не выдавай меня князю, отрубит он мне голову. Очень я беден, есть нечего было, вот я и украл проклятый чайник.
– Ну что ты, дедушка, не выдам я тебя, – ответил ему Матяку. – Давай сделаем так: спрячь золотой чайник в густой траве на маленьком острове, что лежит посреди озера в саду у князя. Только спрячешь – сразу беги прочь. А завтра я выйду на поиски.
– Спасибо тебе, добрая душа. Всё сделаю, как ты велишь, – обрадовался старик.
Наконец-то Матяку успокоился и уснул. На рассвете позвали мальчика во дворец к князю.
– Ну, Матяку, – говорит Сацумский князь, – вот и третья ночь прошла. Готов ли ты начать поиски?
– Три дня и три ночи, князь, ворожил и гадал я, читал тайные, одному мне известные заклятия. Открылось мне, что твой чайник спрятан совсем недалеко от твоего дворца. Теперь же начну поиски.
И вот начал Матяку изображать, что след ищет. Бегает по саду, нюхает воздух, на четвереньки становится.
– Чую, чую воровской след, – говорит. – К озеру след ведёт. Видно, на том острове спрятан золотой чайник.
До чего же обрадовался князь, когда Матяку отыскал в густой траве его любимый чайник!
– Не нос у тебя, а чудо! Если бы пошел ты ко мне на службу, ни один вор не был бы мне страшен. Не желаешь ли?
Но Матяку не хотелось служить у князя в собачьей должности, и он отказался. Вернулся на родной остров и поделил княжескую награду поровну с другом.
Но вскоре произошла другая история. Был у китайского царя конь с золотой уздой. И надо ж было такому случится, что какой-то вор украл золотую узду. Печалится царь, не может на любимом коне ехать без знаменитой золотой узды. Как узнал он о Матяку, послал ему в подарок восемь кораблей, доверху гружённых рисом и цветными шелками.
Снова жалуется Матяку другу:
– Что мне делать, как быть? Новая беда: теперь к китайскому царю зовут меня краденое добро отыскивать.
– Смело отправляйся, – успокаивает друга Усинобо. – Ты же уже знаешь, что делать. Верь мне, нападёт на вора такой страх, что он сам к тебе прибежит.
Делать нечего, поехал Матяку в далёкое Китайское царство, предстал перед китайским царем. Пообещал ему Матяку отыскать золотую узду, если поставят ему сперва треугольный домик и позволят там поворожить. Велел китайский царь построить треугольный домик на морском берегу. На этот раз ждал Матяку в домике семь дней. Тревожился, ночей не спал, но никто к нему так и не пришел. Такой, видно, смелый был вор, что не боялся чародея.
«Тут-то мне и не снести головы, – думает Матяку. – Страшным гневом разгневается китайский царь. Надо мне убираться подобру-поздорову». Убежал Матяку в горы. Было это в канун Нового года. Бродит Матяку в глухом лесу. Вдруг слышит, что в самой глубине гор как будто звучат голоса и стучат пестики. «Что за чудо! Словно к празднику кто-то готовится, – думает Матяку. – Кто бы это мог в безлюдной чаще поднимать шум?» Пошел он на звук и через какое-то время увидел трех обезьян: белую, красную и чёрную. Отбивают обезьяны в ступках пестиками рисовое тесто и поют:
Стук-стук-стук, стук-стук-стук.
Не растёт густая шерсть
У людей и у лягушек.
А у нас густая шерсть
Мягче шёлковых подушек.
Стук-стук-стук, стук-стук-стук.
Мы проворны, мы легки,
Всех красивей в целом мире.
У людей по две руки,
А у нас их по четыре.
Стук-стук-стук, стук-стук-стук.
Пропели они так, и белая обезьяна говорит другим:
– Пойдём теперь звать нашего главаря, всё уже у нас готово.
Оставили они хромую обезьяну сторожить еду и скрылись в чаще. А Матяку еще с утра ничего не ел и до того проголодался, что хоть плачь. Только хромая обезьяна зазевалась, как стащил он рисовые колобки и спрятался в пустой бочке, что стояла неподалеку. Сидит и ждёт, что теперь будет. Через какое-то время обезьяны вернулись назад вместе со своим главарём.
– Пожалуйте, – говорят, – к столу. Для вашей милости мы приготовили вкуснейшие колобки из риса. Вот они – на подносе лежат.
Глядь, а поднос-то пустой. Как они заверещали, как завопили!
– Это всё красная обезьяна! Признавайся сейчас же, это ты стащила колобки!
А красная обезьяна визжит в ответ:
– Нет, это всё чёрная, чёрная, чёрная! Сама она чёрная, и душа у неё чёрная!
Чёрная обезьяна к хромой подступает:
– Это всё ты, воровка! Нашли мы, кого оставить на страже! Что, колченогая, всё сама сожрала пока нас не было?
Обидно стало хромой обезьяне, машет руками, трясется:
– Пусть у меня прежней прыти нет, пусть я колченогая, но наговаривать на себя не позволю. Всю жизнь я честно жила. Ты же у царя золотую узду украла. Что, думаешь, не знает никто? А я знаю, видела я, хорошо видела, как ты прячешь её в глубине леса. А кто хоть один раз украл, тому доверия уже нет. Значит, ты и съела все колобки.
Матяку, сидя в бочке, слышал всё, что говорили обезьяны. Дождался, когда убежали они куда-то с криком и визгом. Только хромая обезьяна за всеми не поспевает. То отдохнуть присядет, то споткнётся, то с горки кубарем покатится. Догнал ее Матяку и говорит:
– Здравствуй, госпожа обезьяна. Говорят, ты знаешь, где золотая узда спрятана?
– Мне ли не знать! Вон там, видишь, над самым обрывом растет сосна. Еще у нее верхушка молнией расщеплена. Так золотая узда на той сосне и висит.
– Прошу тебя, уважаемая госпожа обезьяна, присмотри пока за этой уздой. Я скоро вернусь и щедро отблагодарю тебя.
– Не беспокойся, в отместку чёрной обезьяне я глаз с узды не спущу. Не могу позволить, чтобы золотая узда досталась этой плутовке.
Внезапно послышались крики людей и топот многих ног. Это бежали царские слуги.
– Где этот обманщик и предатель? Где он спрятался?
Матяку спокойно вышел им навстречу и говорит:
– Не меня ли вы ищете?
– Кого же еще! Не оттого ли ты в горы убежал, что боишься праведного гнева нашего царя? Думал, что уйдёшь от его суда и кары? Сейчас мы тебя свяжем и посмотрим, какой из тебя колдун.
– Зачем так кричать да напраслину возводить? – говорит им в ответ Матяку. – Ведь я семь дней гадал, куда вор скрылся, потом ещё долго по следу шёл, так далеко была спрятана золотая узда. Все горы обнюхал – нос еще и теперь болит. И все-таки нашел золотую узду. Да вот она! Видите, там, над самым обрывом, на сосне словно огонёк сверкает. Так это она и есть. Хорошо, что вы догадались, пошли меня разыскивать, потому что лазить по деревьям я не умею, а уйти отсюда нельзя было: того и гляди, надумает вор царскую узду перепрятать ещё дальше. Спасибо вам, светлые головы.
Снимают царские слуги золотую узду с ветки сосны, а сами так и трясутся от страха: как бы не разгневался на них великий чародей. Получил китайский царь золотую узду из рук мальчика, обрадовался и богато наградил его.
Позаботился Матяку и о хромой обезьяне. Чтобы чёрная обезьяна ей не отомстила, взял мальчик ее с собой и привез на свой родной остров. Снова зажили Матяку и Усинобо дружно и счастливо. Но вот как-то раз Усинобо поделился мыслями с другом:
– Боюсь я, как бы тебя опять не позвали краденое искать. У счастья быстрые ноги: как прибежало, так и убежит. Два раза обходила тебя смерть стороной, но что будет на третий?
И придумал Усинобо повсюду жаловаться:
– Такая беда приключилась: мой друг Матяку после простуды совсем нюх потерял. А ведь вся сила у него в носе была. Не сможет он теперь, бедолага, краденое добро разыскивать.
А еще такую вещь проделывали друзья на глазах у людей. Попросит Усинобо, чтобы Матяку зажмурился, и подносит ему гвоздику к самому носу. Спрашивает:
– Чем пахнет?
– Да ничем, вроде.
– Ну, попробуй ещё раз.
– А-а-а, понял. Это же рыба!
– Ах, как жалко! – вздыхают люди. – Такой чудесный дар был у мальчика и так сразу исчез. Нос есть, а что толку? Все равно ничего не чует.
До конца своих дней оставались Матяку и Усинобо друзьями.
Вот такая история приключилась в далёкую старину.
Три связки соломы
Случилась эта история в стародавние времена. В городе Наха жили мать и сын. Когда было мальчику всего семь лет, мать тяжело заболела. Сказала она сыну:
– Видно, близка уже моя смерть. Слушай меня внимательно. Мал ты да понятлив. Терпели мы горькую нужду, поэтому могу оставить тебе в наследство только три связки рисовой соломы. Они спрятаны в том чулане. А больше ничего у меня нет. Только знай, царь – твой отец, а я когда-то была царицей. Случилось так, что разгневался он на меня страшным гневом.
– Почему же, маменька?
– А вот слушай. Много рабов у нашего царя. Не подымая головы, трудятся они от рассвета до заката. Кто землю копает, кто тяжёлые камни носит, кто жернова крутит. Как-то раз стояла я на берегу моря и вижу, плывёт вдали на всех парусах корабль. Удивилась я и воскликнула: «До чего большой корабль!». Замолк шум работ, так как все рабы подняли головы. И длилось это всего какую-нибудь минуту. Но как узнал об этом царь, закричал он на меня: «Негодная! Ты прервала работу сотен людей. Вон с глаз моих! И не жди от меня прощенья». Выгнал царь меня за ворота. Лишь старик, отец царя, пожалел меня и дал мне три связки рисовой соломы… Вскоре мне на утешенье родился ты, сынок. Когда я умру, сходи в лавку продавца мисо. Глядишь, даст он тебе что-нибудь в обмен на три связки соломы. Но помни: можешь менять, а денег не бери.
После этого закрыла мать глаза и заснула. Так и не проснулась утром.
Горько плакал мальчик, когда хоронил свою мать. Через семь дней решил он исполнить материнскую волю. Отыскал в чулане три связки рисовой соломы и отправился к лавке продавца мисо.
– Не нужна ли тебе в обмен на твой товар рисовая солома?
– Вот так выдумал! Солома под ногами валяется даром, бери – не хочу. На что мне она? Ступай прочь отсюда!
Но мальчик не ушел, сел на пороге лавки и сидит. Сидит один день, другой, третий. Удивляются покупатели, спрашивают у продавца, что это за мальчик и почему сидит здесь день и ночь. Хозяину лавки стало стыдно, и он дал мальчику за его три связки соломы три мерки мисо. Тогда мальчик пошёл к лавке скобяных товаров.
– Не нужно ли тебе вкусного мисо в обмен на твой товар? – говорит мальчик.
– Вот так выдумщик! Своего некуда девать, полные бочки стоят.
Снова сел мальчик на порог лавки и сидит. Покупатели удивляются, расспрашивают, откуда взялся этот мальчик и что ему нужно. Когда стало вечереть, хозяину лавки это надоело. Решил отделаться от надоедливого мальчика.
– Эй, малец, давай сюда мисо. Что ты хочешь за него?
– У меня всего три мерки, но это всё моё богатство.
– Ну ладно уж, выбирай в лавке, что приглянется.
– Отдайте мне тот старый топор весь в зазубринах, что валяется там в углу.
– Бери! Вижу я, совсем ты простак.
Забрал мальчик старый топор и понес его к кузнецу.
– Посмотри, кузнец, не нужен ли тебе этот топор?
– Для чего он мне. У меня старого железа и так много. Сел мальчик на порог кузницы и сидит. Один день просидел, другой – сжалился кузнец.
– Ладно, давай свой топор. Я покупаю его у тебя.
– Нельзя мне продавать его за деньги. Дай мне за него меч.
– Вот так история! Совсем маленький, а уже меч тебе подавай. Ладно, выбирай, какой хочешь.
– Отдай мне вон тот сломанный, без рукояти.
– Хуже и выбрать не мог! Ну, как знаешь, бери.
Взял мальчик старый меч без рукояти и пошёл на берег моря. Приближался полдень, солнце жгло та жарко, что казалось, море вот-вот готово закипеть. Стала одолевать мальчика дремота. Растянулся он на берегу, положил меч под голову и уснул. В это время проходил мимо вор. Хотел вытянуть потихоньку меч из-под головы мальчика. Но только было подкрался и протянул руку к мечу, как вдруг меч превратился в страшную змею. Злобно зашипела, вытянула змея голову. Вор отдёрнул руку, а змея тут же превратилась в меч. «Почудилось мне что ли?» – думает вор, но только попробовал снова схватить меч, как тот опять принял образ рассерженной змеи и кинулся на вора. Убежал вор прочь, только пятки засверкали.
В это время в гавани стоял заморский корабль. Увидел старый кормчий всё, что случилось, и подумал: «Э-э, а меч-то не простой!»
– Эй, мальчуган, проснись! Иди ко мне сюда! – громко позвал он мальчика.
А когда тот поднялся на корабль, стал кормчий просить мальчика, чтобы он продал его сломанный меч.
– Продать не продам, а если хочешь, могу поменять.
– И что же ты хочешь в обмен?
– Хочу я за него шёлковые ширмы.
– У меня как раз богатый выбор расписных шёлковых ширм, – обрадовался кормчий. – Выбирай, какие хочешь.
– Вот эти, рваные.
– Странный ты, парень. Ну, раз понравились, бери.
Отправился мальчик с рваными ширмами на спине в царский сад. Стражники подумали, что мальчик несёт ширмы по царскому приказу, и пропустили его. Красиво в царском саду: ручьи журчат, через них мосты переброшены, украшены мосты точёными перилами. Миновал мальчик семь мостов, поставил свои ширмы в тени ветвистого дерева, лёг и уснул.
На этих ширмах был нарисован соловей. Внезапно соловей встрепенулся и запел. Так чудесна была его песня, что отовсюду сбежались послушать люди. Даже царь удивился: «До чего прекрасно поет этот соловей! Никогда прежде я не слышал такой гармонии» – и вышел из своего дворца.
Говорит царь мальчику:
– Проснись, проснись. За твои чудесные ширмы я насыплю тебе гору денег.
– Нет, царь, не возьму я за них ни серебра, ни золота. Эти ширмы не для продажи, а вот обменять могу.
– Что же ты хочешь в обмен?
– Хочу я, царь, получить всю воду в твоих владениях, и морскую и речную.
«Не в своём уме, видно, мальчик. Как он собирается забрать всю морскую и речную воду?» – подумал царь.
– Хорошо, я согласен. Бери себе всю воду в моём царстве, – усмехаясь, сказал он мальчику.
– Держи свое слово царь! – ответил тот.
В этот же день царь издал указ, по которому отдал во владение мальчику всю воду на острове Окинава. Мальчик же, не мешкая, нанял побольше сборщиков денег. Как пошли на другое утро женщины за водой к реке, стали сборщики требовать с каждой по десять медных монет. Пошли было женщины к морю – и здесь сборщики ждут. За морскую воду плати пять медных монет. Побросали женщины вёдра, кувшины, плачут в голос. Шум, крики! Побежали люди к царю, жалуются:
– За что нам такое разорение?
Тут только понял царь свою ошибку. Делать нечего, зовет он к себе мальчика:
– Сколько хочешь, возьми с меня денег, только верни мне воду, речную и морскую.
– Я верну тебе всю воду, если ты правдиво ответишь мне на один вопрос, – ответил мальчик.
– Что же, спрашивай, я отвечу.
– Случилась когда-то на нашем острове такая история. У одного человека была жена, добрая и разумная. Однажды взглянула она на море и воскликнула: «До чего большой корабль!» А муж выгнал её за это из дома. Родился у оставленной жены ребенок и вынуждена она была вместе с ним терпеть горькую нужду, пока силы не оставили ее и она не умерла. Теперь ответь мне по совести, царь: хорошо ли поступил тот человек?
Надолго задумался царь, но, наконец, ответил:
– Несправедливо и дурно поступил он со своей женой.
– Какое же наказание положено тому человеку?
Тут только догадался царь, что перед ним стоит его собственный сын. Снял царь с себя царский венец и передал мальчику.
– С этого дня, мой сын, ты царь этого острова.
А мальчик сказал:
– Тогда слушайте мой первый указ. С этого дня каждый на острове Окинава может любоваться морем, сколько захочет. Нет большей радости на свете, чем смотреть, как весело и вольно скользят по морской волне корабли с белыми парусами!
Земляника под снегом
Давным-давно в одной деревне жила вдова. Было у неё две дочери: старшая о-Тиё – неродная дочь, а младшая о-Хана – родная.
Родная дочь носила роскошные наряды, а падчерица ходила в лохмотьях. Вся ласка да баловство доставались на долю родной дочери, а падчерице оставались лишь колотушки да чёрная работа. И воду она носила, и стирала, и обед варила, и ткала, и пряла, и весь дом обшивала.
Росла родная дочь ленивой и недоброй. Не любила она ткать и прясть, а любила лакомиться всласть.
Однажды поссорилась мачеха с соседкой.
Стала она кричать:
– Не указывай мне, иди лучше учи свою родную дочь! Посмотри, как она ленива и привередлива! Прежде, чем пальцем шевельнуть, три раза подумает, а потом всё равно раздумает. Придет время, никто ее замуж не возьмет, все женихи к твоей падчерице уйдут.
И раньше-то не любила мачеха свою падчерицу, а после этих слов возненавидела её лютой ненавистью и решила со свету сжить.
Настала холодная зима. Падчерица во дворе работает, а мачеха и о-Хана дома сидят, в тепле да уюте.
Как-то разморилась о-Хана от жары у очага и говорит:
– Ох, до чего ж мне жарко! Вот бы сейчас съесть чего-нибудь холодненького.
– Может, хочешь немного снежку? – говорит ей мать.
– Фу, снег невкусный, а я хочу холодного да вкусного.
Задумалась о-Хана и вдруг давай в ладоши хлопать:
– Земляники, земляники! Хочу красных спелых ягод!
Кроме всего прочего, о-Хана была упряма, и если ей чего-нибудь захочется, так подай, и всё тут.
– Мама, дай земляники! Мама, дай земляники! – подняла она громкий плач.
– О-Тиё, о-Тиё, а ну-ка иди сюда! – позвала мачеха падчерицу.
Та в это время стирала на дворе бельё. Вытирая на ходу мокрые руки передником, вбежала она в дом.
Приказала ей мачеха:
– Вот что, лентяйка, живо беги в лес и принеси полную эту корзинку спелой земляники. Пока не наберёшь полной корзинки, домой и не возвращайся. Поняла?
– Но, матушка, какая же земляника посереди зимы?
– Да мне-то что за дело? Ты одно помни: придёшь с пустыми руками – в дом не пущу.
Вытолкнула мачеха девочку во двор и дверь за ней крепко-накрепко заперла. Что было делать девочке? Постояла, постояла, взяла корзинку, да и пошла в горы. Не растёт зимой земляника, но и ослушаться мачеху нельзя.
А в горах снег хлопьями валит. Тишина кругом. Стоят сосны, точно белые великаны.
«Верно, мачеха послала меня сюда на погибель. Никогда не найду я в снегу земляники. Тут и замёрзну» – думает о-Тиё, а сама ищет землянику в глубоком снегу.
Плачет девочка, спотыкается и падает, взбираясь на гору, скатывается в ложбинки, а все равно бредёт, сама не знает куда. Наконец так устала и озябла, что упала в сугроб и не может выбраться. А снег валит всё гуще и гуще, и скоро над девочкой образовался белый холмик.
Через какое-то время кто-то позвал о-Тиё по имени. Приоткрыла она глаза, подняла голову. Смотрит: наклонился над ней старый дед с белой бородой.
– Зачем ты пришла сюда в такой холод, о-Тиё? – спрашивает ее старик.
– Послала меня матушка за спелой земляникой, – прошептала девочка, еле шевеля губами.
– Что же, не знает твоя матушка, что зимой не растёт земляника? Но ты не печалься. Идём со мной, и я помогу тебе.
Поднялась о-Тиё со стылой земли, и стало ей вдруг тепло и радостно. Побежала за стариком. А старик шагает по снегу легко-легко. И вот что странно: только что она в рыхлый сугроб по пояс проваливалась, а теперь под ней крепкая, хорошая дорога. Говорит старик:
– Смотри, вон на той поляне ты найдешь спелую землянику. Собери, сколько надо, и возвращайся домой.
Глядит о-Тиё – и глазам не верит. Вся поляна ягодами усыпана – прямо в снегу растёт крупная красная земляника.
– Земляника! – закричала о-Тиё.
Оглянулась, нет старика, пропал куда-то, одни сосны кругом стоят. Призадумалась о-Тиё: «Видно, спас меня не человек, а дух – хранитель наших гор».
– Спасибо тебе, дедушка! – крикнула она и поклонилась до земли.
Набрала о-Тиё полную корзинку земляники и побежала домой.
Изумилась мачеха, покривилась-покосилась от досады:
– Как, ты нашла землянику?!
Она-то думала, что ненавистной падчерицы уже и в живых нет. Дала своей родной дочке корзинку с ягодами.
Обрадовалась о-Хана, села у самого очага и давай совать в рот землянику пригоршнями. Ест и приговаривает:
– Хороши ягоды! Слаще мёда!
– А ну-ка, и мне дай попробовать! – потребовала мачеха. Падчерице ни одной ягодки так и не досталось.
Недолго усталой о-Тиё отдыхать пришлось. Только прикорнула и задремала она у очага, как слышит, кто-то за плечо трясёт.
– О-Тиё, о-Тиё! – кричит ей мачеха в самое ухо. – Слышишь, мерзавка, о-Хана не хочет больше красных ягод, хочет синих. Иди снова в горы, собери синей земляники. Да поживее!
– Да разве бывает синяя земляника? Не гони меня в горы, матушка, – взмолилась о-Тиё. – Посмотри, ведь уже вечер на дворе.
– Нашла же ты красные ягоды, найдёшь и синие! Как тебе не стыдно! Ты же старшая, должна заботиться о своей младшей сестрёнке.
Без всякой жалости вытолкала мачеха падчерицу на мороз и дверь за ней со стуком захлопнула.
Побрела о-Тиё в горы. А в горах ещё больше снегу намело. Только сделает один шаг о-Тиё – провалится по колени, только другой сделает – провалится по пояс. Плачет о-Тиё, да полно, уж не во сне ли собирала она здесь красную землянику?
А в лесу совсем темно стало, волки воют. Обняла о-Тиё руками дерево, прижалась к нему.
Вдруг откуда-то послышался тихий зов: «О-Тиё!» Смотрит девочка: откуда ни возьмись, появился перед ней знакомый дед с белой бородой. Показалось ей, будто это тёмное дерево вдруг ожило и превратилось в старика.
– Что же, понравилась твоей матушке красная земляника? – ласково спросил её старик.
А у той горькие слезы ручьём текут.
– Опять меня матушка в горы прогнала. Теперь велит принести синей земляники, грозится, что иначе домой не пустит.
– Пожалел я тебя, поэтому и послал твоей мачехе красных ягод, – рассердился старик, – а эта злодейка вон что придумала! Ох, и проучу же я её! Иди-ка за мной!
Старик пошёл вперёд такими большими шагами, что кажется, не идёт он, а по воздуху летит. Еле поспевает за ним девочка. Привел ее на поляну:
– Вот она, синяя земляника!
И правда, смотрит о-Тиё, повсюду рассыпана крупная, красивая синяя земляника. Снег вокруг так и светится синими огоньками.
Вот так невидаль! Даже страшно было о-Тиё сорвать первую ягоду. И на дне корзинки сияла она синим блеском.
Набрала о-Тиё полную корзину и только было побежала со всех ног домой, как горы сами собой раздвинулись и в одно мгновение оказались где-то позади, а перед девочкой родной дом вырос, словно из-под земли.
– Отвори, матушка, я нашла синюю землянику, – постучала в дверь о-Тиё.
– Нашла всё-таки? – ахнула мачеха. – Быть того не может! Ну-ка показывай!