Через несколько дней пути увидели богатыри великана, который, кряхтя, тащил на себе молельню, покрытую красным лаком.
– Оя, оя! Вот так великан! Вот так силища! Уж наверняка считает он себя самым первым богатырем Японии, – смеялись Тикаратаро и Исикотаро, идя ему навстречу.
Когда они подошли ближе, оказалось, что молельня, которую нес великан, загораживала всю дорогу – ни пройти, ни проехать.
– Ты почему это нам не даешь проходу? – крикнул Тикаратаро.
Великан и не подумал извиняться. Он только сердито уставился на подошедших и заорал:
– Это что за простофили смеют меня учить? Мало вам места? Так проваливайте, откуда пришли!
Как услышал эти слова Тикаратаро, совсем из себя вышел. Взмахнул железной палкой, да как ударит по молельне! С грохотом та полетела на землю и разбилась вдребезги. Страшен был гнев незнакомца, налилось кровью его лицо!
– Как посмел ты разбить мою молельню? – накинулся он на Тикаратаро. – Думаешь, сойдет тебе это с рук? Видно, невежа, не слышал ты имени Мидотаро – первого силача в Японии?
– Ха! Это тебе только кажется, что ты – первый силач в Японии. На самом-то деле вот он, первый силач, стоит перед тобой, – спокойно ответил Тикаратаро. Потом указал он на своего спутника и сказал:
– А это мой слуга – Исикотаро. Он в Японии – второй по силе человек. Если ты чем-нибудь недоволен, тебе придется иметь дело с ним.
Едва дослушал Мидотаро слова богатыря. Бросился он на Исикотаро, схватился с ним. Завязалась отчаянная борьба. Противники сходились и расходились, напрягая все свои силы, но никто из них не мог одержать верх над противником.
Тогда Тикаратаро крикнул:
– Погоди, Исико, сейчас я за него возьмусь!
Схватил он Мидотаро за шею, поднял его в воздух и отбросил далеко в сторону. На целых сто кэн отлетел Мидотаро и рухнул посреди поля.
|
|
– Хо-хо-хо! – захохотал Тикаратаро.
– Ха-ха-ха! – эхом вторил ему Исикотаро, хватаясь за бока. Мидотаро тем временем вылез на дорогу: весь в грязи, руки почтительно сложены. Говорит он Тикаратаро:
– Всегда я всех побеждал и думал, что я первый силач в Японии. Вот теперь только впервые потерпел поражение. Прошу вас, возьмите меня под свое начало! Служить такому богатырю, как вы, великая честь для меня.
– Хорошо, я согласен, – важно ответил ему Тикаратаро. – Смотри, будь хорошим товарищем Исикотаро. Идем за мною.
И теперь уже втроем продолжили они свой путь.
Долго шли они и однажды ночью вошли в большой город. Странный это был город: нигде не слышно было людских голосов. Город словно вымер. Даже кошек и собак не было видно. Очень удивились богатыри.
«Это, видно, неспроста! Наверное, что-то случилось», – подумали они. Стали силачи бродить по городу, надеясь встретить хотя бы одного человека, который смог бы объяснит им, в чем дело. И вот в одном переулке увидели они девочку. Она сидела на корточках под навесом и, казалось, плакала. Вот подходят к ней силачи и спрашивают:
– Что случилось? Почему ты плачешь, девочка?
– Этой ночью меня должен съесть оборотень, – сквозь рыдания ответила девочка.
– Тебя съест оборотень? Что ты говоришь! За что же?
– Два месяца назад в нашем городе появился ужасный оборотень. С тех пор он приходит каждую ночь и пожирает людей – одного человека за раз. Сегодня настала моя очередь.
Не в силах больше сидеть девочка повалилась на землю и зарыдала еще сильнее. Трое силачей переглянулись. Тикаратаро ласково погладил девочку по голове и сказал:
|
|
– Ну что ты, маленькая, перестань плакать. Раз мы здесь, тебе больше нечего бояться. Мы в два счета расправимся с этим злобным чудовищем! Отведи нас пока к себе домой!
– Благодарю вас! – обрадовалась девочка. – Только обязательно убейте оборотня!
Она привела их в свой дом, и они стали поджидать прихода страшилища. Не терпится богатырям поквитаться за невинных жертв. Вдруг среди ночи раздался на улице жуткий вой: уо-о! уо-о! От страшного удара двери дома разлетелись в щепки. Увидели богатыри на пороге огромного оборотня. Всё тело его было покрыто шерстью, глаза горели дьявольским огнем, а изо рта высту-пали острые клыки.
– Хватай его! – немедля скомандовал Тикаратаро.
Первым бросился на врага Мидотаро, но получил такой сильный удар, что отлетел в сторону. «Ну, держись, мерзкий оборотень!» – воскликнул Исикотаро и кинулся в бой вслед за ним. Однако оборотня было не так-то просто одолеть. Несмотря на то, что Исикотаро удалось схватить его за одну ногу, чудовище продолжало с ужасным воем рваться в дом. Тут Мидотаро пришел в себя и схватил оборотня за другую ногу, а Тикаратаро замахнулся своей палкой и двинулся на вра-га.
Оборотень в страхе попятился и в тот же миг Тикаратаро обрушил палку ему на голову. Страшен был его удар – не осталось от злодея и мокрого места. Ликованию девочки и ее родителей не было предела. Весть о гибели чудовища моментально разнеслась по всему городу, и, хотя до рассвета было еще далеко, разом наполнились улицы людьми, все жители покинули дома и прибежали благодарить силачей.
|
|
– Вы – наши спасители, – со слезами на глазах говорили они. – Не покидайте нас!
– Будьте вместе с вашими спутниками нашим постоянными защитниками! – обращались они к Тикаратаро. – Если хотите, станьте нашим князем! Все мы, как один, просим вас остаться!
Задумался Тикаратаро, улыбнулся, покачал головой и говорит:
– Мы, конечно, благодарны вам за такие любезные слова, но исполнить вашу просьбу никак не можем. Представьте, сколько еще на свете людей находится в беде, подобной той, какую вы только что пережили. Разве мы можем оставить их беззащитными? Для того и странствуем, чтобы помогать простым людям.
Когда наступило утро, горожане с грустью проводили Тикаратаро, Исикотаро и Мидотаро через весь город до самых его окраин и там распрощались с добрыми богатырями.
А они продолжили свое странствие.
Ямори
На краю деревни Тояма, почти у самого леса, жили когда-то давно старик со старухой.
Однажды дождливым осенним вечером, когда в домике было холодно и сыро, они как обычно, грелись возле печки.
Вдруг старуха спросила старика:
– Кого ты боишься больше всего на свете?
Старик подумал и ответил:
– Тигра, конечно, ведь нет зверя на свете страшнее его!
– Что верно, то верно, – покачала головой старуха в ответ, – тигр – страшный зверь, потому что нападает на овец, на коров и даже на лошадей. Но ведь у нас с тобой скота нет. Зачем же нам, беднякам, бояться тигра? Вот ямори – совсем другое дело: противные, скользкие. Нет, я гораздо больше боюсь их. Вон, кстати, ползёт один!
И старуха показала на потолок: по потолку, медленно переставляя лапки, полз ямори – маленькая серая ящерица.
А в это время за окном притаился настоящий тигр. Был он еще молод и глуп. Очень хотелось ему полакомиться человеческим мясом. Тигр крался вдоль стен, ища, как бы пробраться в хижину.
Стоя под окном, он услышал своим острым слухом, что больше всего на свете старуха боится ямори. Обидно стало тигру. «Что это еще за ямори? Разве может он сравниться со мной – страшным и сильным зверем? Неужели какой-то ямори может быть ещё страшнее, чем я? Хотел бы я посмотреть на этого зверя», – думал тигр. Стал он гадать, какая морда, какие клыки и когти должны быть у ямори, если люди боятся его больше, чем самого тигра. В темноте ему представились самые страшные и отвратительные чудовища, какие только могут представиться молодому и глупому тигру, скитающемуся ночью под дождем. Стало ему казаться, что ямори вот-вот выскочит из хижины и набросится на него. Испугался тигр, как никогда в жизни.
Вдруг из домика донесся крик старика:
– Ай, ай, смотри, – ползёт!
Тут бедный тигр задрожал от ужаса и бросился прочь со всех ног, так быстро, как никогда не бегают старые, умные тигры. Только добравшись до самого леса, тигр побежал медленнее.
«Ну, теперь-то ямори далеко от меня, и ему меня не достать», – подумал тигр. Он почти успокоился и хотел уже передохнуть, как вдруг что-то вскочило ему на спину. «Это – ямори!» – подумал тигр и задрожал от страха. На самом же деле это был вовсе не ямори, а человек, местный конокрад. Он давно уже прятался под деревом на опушке леса, высматривая, не бродит ли где-нибудь поблизости отвязавшаяся лошадь. Был конокрад очень жадным, и поэтому когда он увидел, что к опушке леса бежит кто-то на четырех ногах, у него от жадности зарябило в глазах. Думая, что это жеребёнок, конокрад изловчился, прыгнул на спину тигру и вцепился ему в шею. А тигр не мог видеть, что делается у него на спине, а поскольку и так уже был напуган, испугался еще больше и пустился бежать во второй раз, да так быстро, как никогда не бегают старые, умные тигры. «Никогда до сих пор я не видел, чтобы жеребёнок бегал так быстро», – подумал конокрад, вцепившись в шею тигра и попрыгивая у него на спине. Испугался – и ещё крепче ухватился за шею своего «жеребёнка».
А тигру показалось, что этот страшный ямори, за которого он принимал конокрада, запустил в его тело длинные когти. Еще быстрее помчался обезумевший от ужаса тигр. Чем быстрей бежит тигр, тем крепче цепляется за его шею конокрад. Чем крепче он цепляется за тигриную шею, тем быстрее бежит тигр. Так, пугая друг друга, неслись человек и по лесу. Тигр бежал к глубокой яме, которая, как он знал, находилась в глубине леса под горой. Он рассчитывал скинуть ямори в яму. «Только бы добежать, пока не съел меня страшный ямори!» – думал тигр.
Наконец он подбежал к самому краю ямы. Тигр так яростно тряхнул головой, что от толчка конокрад разжал руки, перекувырнулся и полетел вверх ногами в яму. Тут только тигр оправился от испуга. Переведя дух, он медленно поплёлся прочь. За этот вечер тигр ужасно устал. Хвост у него повис, голова опустилась, и всё, что было на морде обвисло: и усы, и брови. Только нос не обвис: нос у тигра плоский и поэтому висеть не может.
Недалеко от ямы сидела на дереве обезьяна. Когда тигр плелся мимо неё, она стала смеяться и показывать на него пальцем.
– Что ты смеешься? – спросил тигр обиженным голосом.
– Уж больно у тебя смешной вид, – ответила обезьяна. – Что это с тобой приключилось?
– О, если б ты знала! Я сейчас видел самого ямори! – сказал тигр с благоговейным ужасом.
– Это еще что за зверь? – спросила обезьяна.
– Ямори – это самое страшное чудовище на свете! Только что была у меня с ним жестокая схватка. Вскочил мне ямори на спину и попытался разорвать своими когтями. Но я не испугался, побежал к яме и сбросил чудовище на дно.
– Но и дурак же ты, тигр! – громко рассмеялась обезьяна, оскалив зубы. – Видела я, кого ты сбросил в яму. Был это, самый что ни на есть обычный человек, а вовсе никакой не ямори.
– Как ты смеешь говорить мне дерзости! – зарычал тигр. – Немедленно докажи, что это был не ямори, а не то поплатишься жизнью!
– Как же тебе доказывать? Пойди да загляни в яму! Сам и увидишь.
Надо сказать, что тигру очень не хотелось возвращаться к яме. Мысль об ужасном чудище не оставляла его. Долго стоял тигр на месте, поеживаясь и переминаясь с ноги на ногу. И стыдно ему перед обезьяной показать свой страх, и опять попасть в лапы к ямори боится. Смотрела, смотрела на него обезьяна и давай опять насмехаться:
– Ну и труслив же ты, тигр! Если ты так боишься, пойдем вместе.
Когда обезьяна слезла с дерева и храбро зашагала к яме, тигру ничего не оставалось, как последовать за ней. Но к самой яме подходить он не стал. Остановился тигр недалеко от края, притаился за деревом и стал ждать, что будет. Обезьяна же бесстрашно нагнулась над самой ямой и стала вглядываться в темноту.
– Ну, что там? – с дрожью в голосе спросил тигр из-за дерева.
– Не знаю я, – ответила обезьяна. – Разве можно понять, кто сидит в яме, когда там темно, как в бочке.
Призадумалась обезьяна, а потом и говорит:
– Придумала! Опущу-ка я в яму хвост и пощупаю.
Если вы помните, дело это происходило давным-давно. Обезьяны были тогда не такие, как теперь. Хвост у них был гораздо длиннее, чем сейчас, настолько длинный, что обезьяна могла свободно закинуть его себе на плечо и обмотать несколько раз вокруг шеи наподобие шарфа. В это время конокрад отчаянно барахтался в яме. Он пробовал вскарабкаться по отвесной земляной стене наверх, но каждый раз земля обваливалась и он падал на дно. Когда же обезьяна опустила в яму свой длиннющий хвост, ему показалось, что это опускается какая-то длинная верёвка. «Ну, наконец-то кто-то додумался прийти мне на помощь!» – обрадовался конокрад. Он подпрыгнул, крепко ухватился обеими руками за обезьяний хвост и повис на нём. Почувствовав, что кто-то уцепился за ее хвост, обезьяна испугалась и с силой дёрнула хвост кверху, пытаясь вытащить его из ямы. Однако конокрад был тяжёлый и держался так крепко, что у нее ничего не вышло.
Долго тянула и дергала обезьяна собственный хвост. Покраснело у нее лицо от натуги, но хвост по-прежнему оставался в яме. А конокрад, услышав обезьянье кряхтенье, подумал, что это люди стараются его вытащить. Чтобы не сорваться, он ещё крепче уцепился за хвост. Обезьяна так и завизжала от боли.
На ее вопли тигр осторожно выглянул из-за ствола дерева. Со своего места ему было видно, как обезьяна мечется по краю ямы, дёргается изо всех сил, а отойти от ямы не может. «Вот беда так беда! – подумал тигр. – Не послушала меня обезьяна. Видно, поймал ее ямори за хвост. Как бы не взобрался он по нему наверх. Тогда и мне несдобровать». Тигр зажмурился от страха и снова, уже в третий раз за этот вечер, пустился бежать так быстро, как никогда не бегают старые, умные тигры. А обезьяне было уже не до тигра. Собрала она все свои силы и дернула, что было мочи. Не выдержал длинный обезьяний хвост, оборвался и упал на дно. Остался у обезьяны только самый корешок хвоста.
Вот с той-то поры хвост у обезьяны короткий, а лицо красное…
Пепельник
Жили когда-то в краю Омура муж и жена. Когда родился у них сын, назвали они его Мамитиганэ. Не прошло и трех лет, как мать его умерла. Погоревал отец, погрустил и женился во второй раз. Мачеха сразу же невзлюбила пасынка, но при отце виду не подавала.
Вот исполнилось Мамитиганэ девять лет, поехал отец по делам в Эдо на три месяца. Говорит он жене перед отъездом:
– Можешь домом вовсе не заниматься, одного только не забывай: каждый день причесывай Мамитиганэ.
Проводила мачеха мужа на корабль, а как вернулась, так сразу и приказала пасынку:
– Иди-ка ты, Мамитиганэ в горы да дров наруби. Сходил мальчик, принес большую охапку дров. Только вернулся, а мачеха дает ему новое задание:
– А теперь двор подмети.
Так и пошло с тех пор. Целый день Мамитиганэ делал черную работу по дому, и ни единого раза мачеха гребнем не провела по его волосам. Скоро стал мальчик лохматым и грязным, словно оборванный нищий с большой дороги.
Через три месяца пришло письмо от отца. В нем было написано: «Ждите меня. Завтра прибуду домой».
На другой день рано утром подошел Мамитиганэ к мачехе и говорит:
– Позволь, матушка, схожу я на берег, встречу отца.
– Хорошо, можешь идти вперед. А я как следует причешусь, приберусь и приду вслед за тобой. Как раз поспею к прибытию корабля.
Только ушел мальчик, взяла мачеха острую бритву, порезала себе лицо и легла в постель, укрывшись с головой одеялом.
Сошел с корабля отец на берег, видит сына и узнать не может – до того Мамитиганэ нечесаный и грязный.
– Мамитиганэ, что же ты сам на себя не похож стал? – удивился отец.
– Матушка меня ни разу не чесала и не мыла, – ответил мальчик.
– Где же она сейчас?
– Должно быть дома, рядится да причесывается. Обещала позже прийти.
Долго ждали отец с сыном на берегу. Не дождались и пошли домой.
Увидел отец свою молодую жену в постели и спрашивает:
– Здорова ли ты, милая? Уж не захворала ли?
Как откинула мачеха одеяло с головы, так и ахнул отец: все лицо у нее в кровь изрезано.
– Вот, полюбуйся, что твой сынок со мной сделал. С той поры, как уехал ты на корабле, он каждый день не переставал меня бранить. Только я и слышала от него: «У-у, паршивая мачеха!» А недавно бросился на меня с бритвой и давай мне лицо резать. Не встретила тебя на берегу, потому что и не знаю, как теперь на люди показаться.
Так рассвирепел отец, что и слушать не стал мальчика.
– Как ты смел руку поднять на мать? Не желаю и видеть тебя больше! Убирайся из моего дома!
Отдал он сыну красивую одежду, которую вез ему в подарок из Эдо, посадил на самого лучшего коня и прогнал из дому.
Выехал Мамитиганэ из родной деревни и поехал, сам не зная куда. Через какое-то время преградила ему путь река. Раскинулась она длиной в тысячу ри, шириной в одно ри. Ни в верховье перейти, ни в низовье переплыть. Хлестнул Мамитиганэ своего коня и воскликнул:
– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Словно птица перелетел конь на другой берег.
Вот едет Мамитиганэ дальше. Выросла перед ним гора Ибара, такая большая, что ни справа, ни слева не объехать. Вершины горы и вовсе не видно, скрыта он венцом белых туч.
Снова хлестнул Мамитиганэ своего коня бичом и произнес:
– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Конь только головой мотнул. Хлестнул мальчик коня еще раз – взвился конь птицей и перелетел через гору.
Поехали они дальше. Вот встречает Мамитиганэ косматого старика.
– Здравствуй, дедушка, – вежливо обратился к нему мальчик. – Будь добр, скажи мне, не нужен ли в этой деревне кому-нибудь работник?
– Знаю я один дом, – ответил старик. – Стоит он на Западной горе. Работают там тридцать пять работников. Да один из них умер недавно, нынче уж, почитай, седьмой день пошел. Может, и найдется там для тебя работенка слуги. Только больно уж ты нарядно одет для этого.
– Ну, так давай обменяемся. Возьми мою одежду, а я надену твою безрукавку.
Старик поначалу даже испугался: «Слыханное ли дело – менять богатое платье на лохмотья? Лучше уж я тебе их даром отдам». Но мальчик ему сказал:
– Да ведь, я, дедушка, сам предлагаю меняться. Нет в том ничего плохого. Но уж если ты хочешь подарить мне безрукавку, дай в придачу и сундучок. Я положу в него свою красивую одежду.
Старик согласился.
Надел мальчик старую безрукавку, спрятал в сундучок нарядное свое платье и богатое седло, отпустил коня пастись на воле в бамбуковой роще, а сам отправился в дом на Западную гору. Вот приходит он к тамошнему богачу и просит:
– Возьмите меня в работники.
Богач не долго думал и нанял его слугой.
Стал Мамитиганэ работать в доме богача. Спервоначалу послали его рубить солому на корм скоту. Прошло немного времени, и Мамитиганэ вернулся к хозяину.
– Не по мне такая работа, – говорит мальчик, – все руки себе в кровь истер. Давайте буду я лучше двор подметать.
Богач согласился и отправил Мамитиганэ мести двор. Но мальчик вскоре опять вернулся.
– Нет, и эта работа не по мне, – говорит. – Вон какие волдыри на ладонях вскочили! Лучше дайте мне в подмогу семь работников, чтобы сложил я новые печи в доме. Теперь ведь как: одни едят, а другие голодными дожидаются, пока кушанье готовится. А мои печи такие будут, что всю еду можно приготовить в них сразу для всего дома. Хозяин был не против и дал Мамитиганэ семерых работников.
Так и закипела у них работа: один песок тащит, другой ведра с водой носит, третий камни кладет, тот солому рубит, этот глину месит. Скоро сложили работники семь хороших печей. Стали варить рис сразу в семи котлах.
Если раньше бывало, что завтрак был готов только к полудню, полдник к вечеру, а ужин и вовсе поспевал лишь к середине ночи, то теперь вся еда стала готовиться вовремя. Едва рассветет, а уж рис к завтраку готов для всех. Не успеет солнце подняться высоко в небе, как обед уже поспел. Чуть только вечереет, вот уже и ужин готов. Всегда теперь люди в доме сыты и накормлены.
А Мамитиганэ как построил печи, так только и был занят тем, что топливо в печи подкладывал. Был он теперь всегда измазан пеплом и сажей. За это дали ему прозвище «Пепельник».
– Хорошего истопника мы нашли, – не нарадуется богач. Говорит мальчику: – Оставайся у меня сколько захочешь.
Много времени прошло с тех пор, и однажды собрался богач в храм на праздник.
– Пойду-ка я посмотрю на представление, – говорит он мальчику. – А ты завтра утром приготовь еды на дорогу, да пораньше.
На другое утро приготовил Мамитиганэ завтрак раньше, чем взошло солнце.
Позвал хозяин было и его на праздник, но мальчик отказался.
– Нет, сегодня как раз третья годовщина со дня смерти моей матушки, – ответил Мамитиганэ богачу. – Нельзя мне нынче идти туда, где люди веселятся.
– Ну, тогда оставайся вместо сторожа дом караулить.
– Хорошо, – говорит Пепельник.
Вот ушли все смотреть представление. А там уже специально по этому случаю возле храма поставили специальный помост под высокой крышей. Зрителей собралось видимо-невидимо, даже сам князь приехал зрелищем полюбоваться. А Мамитиганэ тем временем отмылся добела, взял из сундучка свой красивый наряд, оделся, обулся и зовет коня. Мигом примчался конь из бамбуковой рощи на голос хозяина. Оседлал Мамитиганэ коня, вскочил на него и крикнул:
– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Как хлестнул он коня один раз, понесся конь, словно птица, и остановился только перед самым помостом, с южной его стороны. Хлестнул Мамитиганэ коня другой раз, перескочил конь через крышу, только копыта в воздухе сверкнули, и стал возле помоста, с северной его стороны.
– Глядите! Глядите! – закричали изумленные зрители. – Это светлый бог спустился к нам с неба. Встанем и поклонимся ему!
Все молитвенно сложили руки и, встав со своих мест, поклонились Пепельнику. Хозяин Мамитиганэ не узнал своего слугу и тоже склонился перед ним. Только дочка богача лукаво усмехнулась:
– Какой же это бог? Это же наш Пепельник! Посмотри, у него на левом ухе черная метина. Она-то его и выдает.
Сказала так девушка, но голову перед Пепельником всё же преклонила.
А Пепельник вернулся домой раньше всех, отпустил коня пастись в бамбуковую рощу, а сам спрятал поскорее свой драгоценный наряд в сундучок и надел истрепанную безрукавку. Потом затопил он все семь печей и улегся на куче золы, а под голову подложил себе охапку бамбука.
Вскоре возвратился хозяин со всеми своими домочадцами и слугами.
– Эй, Пепельник, Пепельник, отворяй поскорее ворота!
Вот отворил Пепельник ворота, говорит ему хозяин:
– Жаль, что тебя не было с нами на представлении. Видел бы ты светлого бога невиданной красоты, что прилетал туда сегодня! Все люди, даже князь, поклонились ему.
– Если б знал, непременно пошел бы вместе с вами – ответил Пепельник.
– Послезавтра мы опять пойдем на праздник. Встань с утра пораньше и заранее приготовь нам еды на дорогу, – распорядился хозяин.
В назначенный день Пепельник поднялся рано на заре, наварил рису больше, чем обычно. Позавтракали все плотно и в дорогу с собой взяли.
– Иди и ты с нами, Пепельник, – опять позвал его хозяин.
– Рад бы, да снова нельзя мне идти туда, где веселятся люди. Ведь сегодня как раз годовщина со дня смерти моего дедушки. Лучше останусь я в тишине дом сторожить.
Только ушли все из дома, живо помылся Пепельник, нарядился и оседлал коня, но не успел уехать, как вдруг хозяйская дочь во двор входит. Конечно, она сделала это нарочно, а для отвода глаз придумала сказать отцу, будто забыла дома свои дорожные сандалии. Некуда деваться Пепельнику, говорит он хозяйской дочери:
– Садись на коня вместе со мной.
Села девушка на коня позади Мамитиганэ. Доскакал конь до самого помоста, с восточной его стороны, и остановился.
Хлестнул Пепельник коня бичом и крикнул:
– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!
Конь взлетел, как птица, перескочил через крышу и предстал перед зрителями возле помоста с западной стороны.
– Сама божественная чета пожаловала к нам с неба! – закричали зрители. Поклонились они Пепельнику и девушке.
Возвратился Пепельник с дочерью богача домой. Отпустил Мамитиганэ своего коня пастись в бамбуковой роще, спрятал свое богатое платье, затопил печи и растянулся на куче золы. Лежит, отдыхает, как ни в чем не бывало.
Девушка же ушла к себе в самый дальний покой и притворилась больной.
Вот услышал Мамитиганэ крики:
– Эй, Пепельник, отворяй ворота!
Это вернулся хозяин со своими слугами и домочадцами.
– Вот опять не пошел ты с нами, – говорит хозяин Пепельнику. – А сегодня пожаловала на представление чета небесных богов. Когда еще такое чудо увидишь?
Мамитиганэ сделал вид, что расстроен и сказал:
– И правда жаль, что пришлось мне остаться дома.
Войдя в дом, богач первым делом стал искать свою дочь. А та лежит в постели, будто занемогла. Засуетились домочадцы. Хотели уже послать за врачом, но девушка их остановила.
– Не надо мне врача, – говорит. – Позовите лучше жрицу-мико.
Позвали тогда трех жриц. Погадали они, поворожили и говорят:
– Тяжелый недуг одолел вашу дочь. Непросто будет ее вылечить.
А девушка говорит:
– Не смогли отгадать эти жрицы правды. Позовите ко мне другую жрицу, ту, что недавно приехала в наши места.
На всё был согласен богач. Привели к нему жрицу, о которой говорила его дочь.
– Не телесный это недуг, а любовный, – сказал жрица, после того, как погадала. – Эта девушка полюбила одного из ваших работников. А чтобы узнать того, кто ей мил, дайте дочери чарку вина. Пусть поднесет ее каждому из работников, сразу всё станет ясно.
Так и сделал богач. Дал своей дочери чарку вина, а всем своим работникам приказал вереницей пройти перед нею. Прошло мимо девушки тридцать четыре работника, но она так никому и не подала чарки.
– Может, забыли мы кого-то из слуг? – спрашивает богач.
– Да, кажется, все здесь, – отвечают слуги. – Один только грязный Пепельник, как всегда, возле печей возится.
– Что же делать, позовите и его. Как-никак тоже человек. Только приоденьте его немного.
Принесли Пепельнику старое платье с хозяйских плеч. А Пепельник как помылся в чане с горячей водой, только обтерся пожалованным ему платьем, да забросил его в свинарню.
Узнал об этом хозяин и послал ему новое, хорошее платье. Но Пепельник и этим платьем побрезговал, обтерся и кинул его, как тряпку, позади конюшни.
В третий раз передал ему хозяин парадную накидку с гербами. А Пепельник накидкой только ноги вытер да в навоз сунул.
После этого достал он из сундучка драгоценный наряд, надел его, позвал своего коня и уже в таком виде приехал к хозяину.
Увидев прекрасного юношу, богач взял его за руку и почтительно провел в парадные покои прямо к дочери. Поднялась девушка ему навстречу, как будто и не было никакой болезни, и радостно поднесла чарку вина.
Понял тут всё богач, улыбнулся и сказал:
– У дочери моей глаза куда острее, чем у меня. Прошу тебя, будь моим зятем.
Сыграли свадьбу. Три дня шло веселье, а на четвертый говорит Мамитиганэ своему тестю:
– Хочу я отца своего навестить. Отпустите меня на три дня.
Но богач не захотел отпускать Мамитиганэ надолго.
– Нет, не могу отпустить тебя на три дня. Дам тебе сроку лишь один день от утра до вечера.
Пришел Мамитиганэ проститься со своей молодой женой.
– Какой же дорогой ты поедешь: по берегу моря или через горы? – спрашивает она мужа.
– Поеду я напрямик через горы. А берегом моря мне за один день никак не успеть.
– Тогда запомни мои слова, – говорит жена. – Если в горах упадут тебе на луку седла тутовые ягоды, ты, как бы ни мучился жаждой в пути, не ешь их, а иначе мы с тобой больше в этой жизни не увидимся.
Поскакал Мамитиганэ через горы напрямик. Так случилось, что упало к нему на луку седла несколько тутовых ягод. С виду они были очень хороши: спелые и сочные, – но юноша помнил на-каз своей жены и первое время крепился. В то время стояла жаркая пора. Настал полдень, и так захотелось Мамитиганэ пить, что казалось, язык присох к гортани. Не выдержал он и съел одну ягоду. В тот же миг перестал он дышать и безжизненно повалился на шею своего коня. Почуял конь, что хозяин его мертв, захрапел и понесся как ветер. Летит на гору, передние ноги подгибает. Слетает с горы, подгибает задние.
Принес верный конь хозяина к воротам родного дома и три раза тревожно заржал.
– Не конь ли это моего сына? – удивился отец Мамитиганэ. – Что же слышу я коня, а сын мой молчит?
И послал он жену за ворота посмотреть, что там происходит.
Только жена отворила ворота, в то же мгновение конь бросился на нее и загрыз насмерть. Вышел тогда к воротам сам отец.
– Горе мне, горе! – воскликнул он. – Уехал мой сын от меня живым, а вернулся ко мне мертвым.
Положил он тело Мамитиганэ в большую бочку с вином и прикрыл крышкой.
Ждет молодая жена Мамитиганэ – нет мужа. Говорит:
– Если б знала я, куда он уехал, хоть бы письмо ему послала. Три дня, как уехал, а до сих пор не вернулся. Уж не попробовал ли он в пути тутовых ягод?
Купила жена три мерки живой воды и в отчаянии бегом помчалась по следам своего мужа. За полдня пробежала она столько, сколько быстроногий конь Мамитиганэ за целый день проскакал. Смотрит: перед ней чьи-то ворота. Постучалась она и говорит:
– Не здесь ли дом Мамитиганэ?
– Дом-то здесь, да только Мамитиганэ нет больше на свете, – отвечает ей отец юноши.