–Туда!
И Поплавский потянул меня под, выполненного из красного кирпича и обвитого (словно лианами) ветками какого-то плетущегося растения, навес. Сооружение было небольшое, больше похожее на мостик, поэтому пришлось потесниться и встать практически вплотную друг к другу.
Осмотревшись, я медленно подняла испуганные глаза на мужчину и… в этот момент мое сердце вновь разбилось…
Обычно мокрые люди выглядят достаточно смешно, но не в его случае... Егор и раньше больше походил на манекен, чем на обычного человека, а сейчас, когда капли дождя стекали по его почти черным из-за влаги волосам, что прямой челкой спускались к лицу… Сейчас, когда огоньки лукавства плясали в его глубоких глазах… Сейчас, когда из-за света его брови стали такими четкими, а губы сочными и пленительными… Сейчас он больше всего был похож на парня из рекламы каких-то дорогих духов – такой же невероятный и ненастоящий…
Вот он, заметив мой пристальный взгляд, встряхнул слегка головой, тем самым разбрызгивая капли дождя по сторонам.
–Ну и погодка!
–Чт-то… –от холода у меня зуб на зуб не попадал. –Чт-то буде-ем делаттть?
Мгновение и мужчина быстрым движением скинул с плеч темный пиджак и без церемоний накрыл мои. Меня тут же обволокло прекрасным ароматом и теплом его тела. Прикрыв на секунду глаза, я сделала глубокий вдох, а затем, открыв, вновь уставилась на тело мужчины: через мокрую ткань рубашки просвечивалось его рельефное, могучее тело.
–Спа-асибо!
–Да не за что. –криво усмехнувшись отозвался он. –Неужели тебе холодно?
Я не знала как ответить. На языке вертелось как «да», так и «нет»… Потому, чтобы не лукавить и не врать, я лишь неоднозначно качнула головой.
Один резкий шаг и мужчина оказался рядом. Что послужило поводом сблизиться – мой взгляд или голос, но вновь ощутила разливающийся по всему телу жар от нашей близости…
Наши дыхания, мой пульс и шум дождя – все это смешалось в единый гул. Такой громкий, что звук буквально оглушал меня... Я не видела больше ничего – все ушло на другой, десятый план, когда наши взгляды встретились… Что-то крепкое нежно легло на мою талию, уверенно прижимая к себе. Влажные от дождя губы так же начали стремительно сокращать расстояние, оставшееся между нами…
Я сообразила что сейчас произойдет настолько ясно, что от удивления мой рот и глаза распахнулись сами собой. Пульс бешено бьющегося сердца начал пульсировать в висках, снабжая кровь кислородом… От ее переизбытка голова пошла кругом. Я была буквально на грани того, чтобы потерять сознание…
–Егорий... Не надо! –взмолилась я, чувствуя как почва уплывает из-под ног.
Взмолилась, поскольку последняя крупица разума кричала что я не имею право на поцелуй. Что если это все не сон, и я не сплю, то не имею право поддаваться чувствам… Что Егор что-то перепутал, приболел… Наконец тронулся умом из-за холода и аварии… И что если поддамся сейчас и дам шанс надеяться на что-то, то потом обязательно расплачусь за это такими страданиями…
Но сейчас, когда, наконец, смогу ощутить все это наяву, а не во сне или в своей фантазии… «Боже, что же делать?»
Словно не услышав мою мольбу губы Егора распахнулись, и он впился в меня страстным поцелуем...
Сначала я почувствовала лишь обжигающий холод и влагу, но затем… Когда он быстро отогрелся моим жарким дыханием... Когда его аромат буквально окутал меня… Когда его губы, такие крепкие, упругие и сочные двигались так властно и настойчиво по моим…
Происходящее настольно опьяняло меня, что даже пошевелиться не могла. Так и стояла, ощущая все эти невероятные движения на коже и не шевелилась…
Наконец мое разгорячённое тело окончательно капитулировало и я, отдавшись чувству, что копилось во мне все это время, приподнялась на носки. Затем, страстно обхватив его губы своими, провернула голову в бок и… отстранилась.
–Я... Я, не хотела... Мне жаль! –ели дыша выдавила я. Наверно, если бы не мрак, Егор непременно бы увидел, насколько пылали щеки, шея и уши…
Надеялась что, услышав, он первый опомниться и отшвырнёт. Но…
–А мне нет! –горячо ответил мужчина и его губы вновь обожгли меня.
Теперь я уже не сопротивлялась. И так решительность стремительно таяла как снежный ком на ярком, весеннем солнце, а он, ко всему прочему, даже и не пытался облегчить мои страдания… Потому мои руки сами легли на могучие плечи. Боже, как же я давно этого ждала – нежно чертить каждый рельеф и изгиб его пленительного тела... Ощущать дыхание, пульс, тепло…
И в тот момент, когда мы буквально слились в единое целое, яркая вспышка озарила наши лица. Сами того не желая, мы машинально отстранились и, прищурившись, начали всматриваться в источник света.
–Так, так… –сказал вкрадчивый, незнакомый мужской голос. –Кто у нас тут? Нарушители!
«Нарушители?» –недоуменно мелькнуло у меня.
–Вы не могли бы убрать фонарь? –нервозно попросил мой спутник.
Это сработало – свет сместился с наших лиц на тела. Я увидела, что прямо перед нами стоял мужчина средних лет в форме охранника. Он выглядел бы более устрашающе и солидно, если бы не эти черные, редкие усики и пивной животик…
Не знаю сколько времени продлилось бы еще это неловкая пауза, но, к счастью, на его поясе неожиданно что-то неприятно загудело, а затем женский голос громко произнёс:
–Что у тебя там, Фёдор?
Обладатель имени Федор неохотно опустил голову вниз и, выхватив черную, маленькую коробочку, прижал к губам.
–Ничего особенного… Парочка влюбленных…
Его предположение заставило меня вновь смущённо покраснеть. Конечно случившееся – то, как он мог это увидеть – было похоже на то, что мы с Егором… влюблённая пара, но разве это так?
–Что нам теперь за это будет? –прочистив горло, испуганно спросила я.
Быстрого ответа не последовало, поскольку, судя по взгляду, охранник сам не знал как следует с нами поступить. Возможно, дело в том, что он и жалел нас, и не хотел поступать не по правилам.
Егор, заметив замешательство, деловито положил руку на мою талию и, сильно сдавив, прижал к своему торсу. Странно, но это подействовало...
–Ладно, –наконец сжалился он над нами. –я вас отпускаю! Но впредь советую думать, прежде чем зализать на закрытую территорию.
Не успел он договорить, а Егор уже тащил меня вперед, решительно перешагивая через глубокие лужи.
–Вы куда это? –удивленно крикнули нам вслед.
Я сама была в замешательстве.
–Как куда? Уходим! –как ни в чем не бывало ответил Поплавский.
Мужчина недовольно закачал головой.
–Идите за мной…
И повернулся в обратную от нас сторону. Мы, не раздумывая, двинулись следом.
Пока мы молча шагали по дорожке, ощущая промокшими ботинками крошащийся асфальт, камни и грязь я старалась взять контроль над собой дышать ровнее…
Наконец впереди показался выход. Скрестив пальца на руках, мы молча дошли под свет фонаря, что освещал сгустившуюся тьму, до металлических ворот. Там Федор остановился и с деловитым выражением на лице распахнул одну из створок, тем самым выпуская нас из места, который теперь будет по праву считаться самым знаменательным и счастливым местом для меня…
***
Оказавшись в квартире, я толкнула белую, высокую дверь и вошла в родную комнату. Там, окончательно обессилив, подошла к односпальной кровати и, не раздевшись, плюхнулась на нее спиной.
В попытке расслабиться я, положив руку под голову, устремила свой взгляд к потолку – на нем виднелись узоры, состоящие из мелких трещин и пяте жёлтого цвета. Когда у меня бывало свободное время, я часто смотрела на них и мысленно рисовала силуэты: людей, животных; иных предметов…
Там, в дальнем, левом углу находилось мое любимое пятно, напоминающий по очертаниям маленькую девочку на качелях… Чем больше я смотрела на нее, тем сильнее вокруг сгущалась темнота… Темнота…
Я не заметила, как провалилась в пустоту…
***
Первое что я услышала – это резкий звук автомобильных шин, мчащихся по асфальтированной дороге...
Мгновение и мои веки распахнулись – оказывается я находилась в салоне какого-то дорогого, импортного автомобиля. И почему-то я занимала не привычное, переднее, пассажирское место, а заднее. За окном – какое-то красивое, высоченное задание с располагающимися по всему периметру вытянутыми окнами и ажурными балкончиками.
Я уже хотела выйти из машины как, опустив взгляд вниз, обнаружила что ноги спрятаны под чем-то ослепительно белом. Я внимательней осмотрела себя – тело покрывало белое, подвенечное платье…
«Откуда оно взялось?»
Пока заворожённо рассматривала ткань, что-то с правой стороны неожиданно зашевелилось. Очевидно, в транспорте я была не одна.
Резко обернувшись, я замерла от удивления на месте – на меня смотрело прекрасное лицо любимого Егора. Волосы, как обычно, уложены волосок к волоску. Лицо обрамляла идеально подстриженная щетина. Глаза горели как сверкающие на солнце бриллианты. Губы имели соблазнительный оттенок… Я еще помнила их вкус.
В этот раз мужчина был одет в: черный как смола смокинг и белоснежную рубашку; на шее красовалась бабочка; на рукавах – заклепки; в кармане – бутоньерка в виде розовой розы. Точь-в-точь той розы, что росли в саду у поместья...
Я не могла отвести взгляда: казалось от него исходило свечение…
Заметив пристальный, восхищённый взгляд парень лишь отрешённо посмотрел на меня и, ничего не сказав, отвернулся обратно к окну. Я почувствовала от него такой холод, какой никогда не ощущала. Злость, негодование – да, но не равнодушие… Как могло случиться, что когда я в белом, а он в черном-свадебном, от мужчины ни капли уважения, счастья и нежности, а только равнодушие…
–Егорий Родионович что происходит? –не сдержавшись, прошептала я.
Но парень ничего не ответил. Даже не взглянул. Внутри начало жечь так сильно, что начала задыхаться…
Неожиданно к двери с моей стороны подошёл крепкий мужчина и, настежь распахнув ее, протянул крупную ладонь. Я посмотрела на нее с нескрываемым недоверием, но затем, опомнившись, протянула в ответ свою. Мужчина с силой дернул на себя, отчего я буквально выпрыгнула из солона.
Поравнявшись с незнакомцем, машинально обернулась – убедиться, что Егор так и остался внутри. Но, к моему удивлению, дверь с другой стороны распахнулась, и парень элегантно вышел вслед за нами. Застегнув верхнюю пуговицу на пиджаке, он обошел транспорт и подошел ко мне. Его лицо было мрачнее туч. Брови сдвинуты на переносицу…
Яркое, летнее солнце освещало все вокруг – дома, людей, машины, что бурным потоком мчались по широкому шоссе, расположенному со стороны Поплавского. Кажется, я начала узнавать это место...
Как только эта мысль закралась в мою голову я, резко обернувшись на здание, внимательным взглядом осмотрела его. У двери на вывеске висела небольшая табличка: «ЗАГС»
Вот все и сошлось…
Мою догадку подтвердили непонятно откуда-то взявшиеся люди, что большой толпой бежали к нам навстречу. В отличие от лица Егора и, возможно, моего на их лицах сияли лучезарные, счастливые улыбки. Сосредоточившись, я попыталась разглядеть хоть одного знакомого среди них: Глеба, Нику, Лену, Катю... Или Марка… Но увы, тщетно.
Вот незнакомцы подошли ко мне и, окружив, начали, обнимая, что-то шептать на ухо. Я ни на кого не смотрела, поскольку единственное что было сейчас важно – глаза цвета шоколад…
Обладатель этих манящих глаз находился не меньше чем в четырёх метрах от нас и, недовольно скрестив руки на груди, прислонился тазом к соседней машине белого цвета. Столько напряжение. Казалось, он даже не моргал…
«Поздравляем вас!», «Вы такие красивый!», «Мы очень рады за вас!» – прикрикивали окружающие, смотря на меня с восхищением.
Я моментально скривилась при слове: «красивые», поскольку никогда и не подходила под это описание, а для Егория оно было слишком… простым.
Наконец Поплавский, оторвавшись от машины и, растолкав людей руками, поравнялся со мной. Как только это произошло и я почувствовала на себе его почти физическую злобу, мои плечи сжались сами собой. Я даже боялась поднять глаза и посмотреть… Боялась, что он увидит застывшие в них слезы…
Егор, не придав этому значение, схватил крепко за запястье и повел как упрямого ребенка вперед – к дверям ЗАГСа. Его шаги были стремительные, резкие. Я, ели поспевая за высоким мужчиной, попутно соображала что это – нетерпение или наоборот – боязнь передумать.
Негодование настолько заполнило мою душу, что я, буквально в трех шагах от стеклянной двери, резко остановилась и выдернула руку (которая уже от сдавливания болела) обратно к себе. Поплавского, казалось, это нисколько не смутило, поскольку мужчина спокойно остановился и, подняв снисходительно брови, посмотрел на меня.
–Я так не могу… –голос предательски задрожал.
Что скрывать, я даже мечтать боялась, что этот день когда-нибудь настанет… День, когда самый прекрасный и невероятный сон сбудется и станет явью… День, когда я стану его невестой… День, когда Он станет моим…
И вот все оказалось совсем не таким, каким я себе рисовала… Получается, что это было важно только для меня, поскольку лицо, жесты и мимика Егора... Она была такой… с одной стороны до боли обидной, а с другой такой предсказуемой... Неужели насильно заставила его жениться на себе? Тогда возникает другой логический вопрос – как он мог на такое вообще дать согласие?
–Что ты не можешь? –не понял (или не хотел понимать) Поплавский.
Я резко подняла на него полные слез глаза.
–За что ты так со мной?..
–О чем ты! –сказали его губы, в то время как глаза не выражали вообще никак чувств. Даже удивление.
–Прошу, оставь меня здесь!.. Я не пойду туда!
–Не мели чепухи! –моментально рявкнул он и, вновь схватив меня за запястье, потащил упрямо вперед.
Вот мы сделали последние три шага и оказались внутри прохладного помещения. Я от удивления широко распахнула глаза: высокие потолки; белые стены с ажурными, покрытыми золотом узорами; большие, узкие, пропускающие солнечный, яркий свет окнами… Это было просто великолепно!
Но от этого великолепия мне стало как-то не по себе... Почему-то я отчаянно не хотела находиться здесь…
В последний раз взглянув на Егора, я вновь вырвала свою руку, что так идеально лежала на его ладони, и, развернувшись, стремительно помчалась к двери…Там потянувшись к дверной ручки, я случайной бросила взгляд на свое отражение – оттуда, из стеклянной глубины на меня смотрели: раскосые, кошачьи, зеленые глаза; черные, вороньего цвета волосы; длинные, тонкие руку…
На меня смотрела… Илона.
Глава двенадцатая.
Наедине…
Ты мой горизонт, и все мои мысли сходятся к тебе.
Эрих Мария Ремарк. «Триумфальная арка»
На следующее утро я снова по просьбе Алевтины обрезала розы под ее окном… Сегодня она резко почувствовала себя плохо и отказывалась подниматься с постели, ссылаясь на давление, но я-то чувствовала, что тут дело обстояло в чем-то другом...
Пока я обрезала их ножницами, попутно прокручивала в голове снова и снова вчерашний вечер… Наш с Егором вечер, в котором произошел долгожданный, первый поцелуй под дожем… и отчаянно пыталась убедить себя, что это была правда, а не моя разгулявшаяся фантазия. Что я на самом деле чувствовала их аромат, их упругость, их нежность…
Как только я вспомнила об этом, то практически физически почувствовала, как мои губы что-то обожгло. Я мгновенно подняла руку и медленно провела концами пальцев по ним…
Еще я не могла ни думать о вчерашнем ночном кошмаре. О сне, в котором я в облике Илоны вышла, точнее чуть не вышла замуж за Егора. И его реакция... Кажется, я даже подсознательно понимала, что Илона не пара ему…
Закончив, я вернулась обратно в особняк. Там, поднимаясь с охапкой свежих цветов к бабуле в комнату, я так же была полностью погружена в свои мысли, которые не сказать что были радостными... Я думала о том, что будет дальше со мной и с Егором… Куда приведут нас наши «отношения». Признается ли он когда-нибудь Илоне и остальным, что мы вместе? И были ли мы вместе? Значили ли наши поцелуи и объятия, что он настроен решительно по отношению ко мне?
Меня то можно было и не спрашивать, ведь я уже все давно решила... Я не отступлюсь, пока он сам этого не попросит. Он необходим мне как воздух и потому я буду рядом, пока есть такая возможность. Пока я могу дышать…
–Аврора! Стойте! –неожиданно услышала я позади себя строгий голос. Прямо в тот момент, когда уже практически поднялась по лестнице на второй этаж.
Я рефлекторно остановилась и медленно обернулась назад – внизу, положив руки на талию, стояла Илона. Та самая Илона, за которую я так переживала…
В этот раз она была вся в черном: черные брюки; черная кофта, больше похожая на майку для сна; черные ботинки; и поверх всего – прозрачная, черная накидка.
–Аврора, куда вы несёте эти розы? –осведомилась высокомерно девушка.
Я, недоумевая, часто заморгала.
–Алевтина Борисовна просила…
Глаза Илоны еще сильнее прищурились.
–Алевтина Борисовна уже пожилой человек… Она сама не знает, что хочет и зачем она это хочет! Но вы же медик! Вы же должны понимать, что цветы могут вызвать аллергию! Прошу, уберите их отсюда…
Я от удивления приоткрыла рот.
–Но куда мне их девать?
Девушка, резко вытянув правую руку, указала пальцем на дверь.
–Туда, откуда вы их притащили!..
Испугавшись ее тону, я, сглотнув ком, сделала пару шагов вниз.
–Но Илона, жалко! Я же уже срезала их!
Услышав мой ответ, невеста Егория помрачнела настолько, что даже смотреть ей в глаза было страшно.
–Как вы смеете мне перечить? –рявкнула она, разбрызгивая слюни.
–Но Илона!..
–Что Илона? Вы обязаны подчиняться!.. Я здесь хозяйка!
Я часто заморгала.
–Что вы опять моргаете своими глазками? –заметив это процедила она. –Уберите их отсюда! Немедленно!
Как только эти злобные слова сорвались с ее уст, входная дверь, находящаяся прямо позади, со скрипом распахнулась и на пороге появился Егорий.
Сегодня он был одет иначе, чем обычно: джинсовая рубашка; под рубашкой – облегающая, белая майка; на ногах – бежевые джинсы и белые красавки; на тали – широкий ремень с большой, круглой бляшкой; и на глазах – солнцезащитные очки «авиаторы». Волосы как обычно зачесаны небрежно наверх…
От его красоты у меня перехватило дыхание.
–Что здесь за крики? –осведомился молодой человек серьезным тоном.
Не успел он и договорить, как в комнату вбежала горничная Ника с мокрой тряпкой в руках.
–Здравствуйте, Егорий Родионович! –кивнула она ему в знак приветствия головой. –Ничего страшного, просто Илона против цветов в доме… а Аврора…
Парень поднял правую руку – Ника тут же послушно прикрыла рот. Затем одним быстрым движением сорвал солнцезащитные очки с глаз. Я сразу заметила следы усталости: небольшие синяки под глазами; желтоватый цвет кожи… Еще я отметила, что парень ни разу так и не взглянул на меня – все это время он исподлобья смотрел на Илону, что стояла между нами словно преграда, и молчал… Боже, а я так ждала, когда же мы снова увидимся…
«Девушка в черном», недовольно скрестив руки на груди, медленно повернулась к жениху.
–Аврора отказывается выкидывать этот веник! Ты ведь прекрасно знаешь, как я отношусь к цветам, а эта стерва не желает слушаться!
Егор повернул на меня раздражённые глаза. К горлу подступил ком, и я с шумом сглотнула.
–Я, я…
К сожалению, всегда терялась, когда на меня нападали.
–Что вы мямлите! До этого вам хватало смелости переговариваться со мной, а сейчас куда-то делась ваша решительность?
–Аврора, это правда? Ты переругивалась и хамила Илоне?
Я печально опустила взгляд на розы. Они были такими красивыми…
Почему же на меня так давил ее взгляд. Всякий раз, когда девушка смотрела на меня, хотелось одного – спрятаться.
Набрав в грудь побольше воздуха, я наконец произнесла:
–Просите меня, Илона. Я не должна была… Конечно, я сейчас же выкину…
Левицкая, не дав толком договорить, звонко рассмеялась.
–Ты не хотела! Ты не хотела! Вечно прикидываешься «белой овечкой»! Мнишь себя лучше нас всех, справедливее, добрее, честнее, а по сути… –ее взгляд был полон омерзения. –Ведь ты все делаешь мне назло... Словно специально провоцируешь меня своей «мнимой» добротой… Знаешь, что! Заруби у себя на носу… –она подняла палец, от злости перейдя со мной на «ты».
Я сжалась от нарастающего напряжения в комок и зажмурила глаза, готовясь внутренне к гневным оскорблениям.
–Так, ясно! –неожиданно перебил ее Егор и, оторвавшись от двери, грациозно поднялся по лестнице.
В момент оказавшись рядом, Поплавский бесцеремонно ухватился за руку и, быстро перебирая ногами, спустился обратно к двери.
–Егор, ты куда? –услышала я брошенный нам в след до крайности удивлённо возглас.
–Мне нужна Аврора! –не оборачиваясь крикнул парень, и с силой толкнув тяжелою дверь, вышел на улицу, где нас уже поджидал припаркованный, черный автомобиль. Там, опустив мое запястье, он подошёл к пассажирскому месту и, открыв дверцу, сказал серьёзным тоном:
–Садись!
И вот я снова оказалась в просторном и чистом салоне дорогой машины. Меня моментально обдало знакомым запахом.
Егор, обогнув капот, занял водительское сиденье.
–А что с розами делать?
–Забери их себе! Считай, это мой подарок. –на его губах мелькнула кривоватая улыбка.
Завелся мотор и автомобиль тронулся с места…
***
Машина на бешеной скорости мчалась по широкой, ровной дороге. Мимо мелькали высокоэтажные дома, деревья, люди и другой транспорт, который, словно корабль, скользил круглыми шинами по идеальной глади асфальта.
Небо стояло ясное, чистое. Отражаясь от всех поверхностей, оно придавало высокоэтажным дамам трафаретный вид…
Водитель, то и дело сбавляя скорость, пропускал вперед другие машины, будто намеренно играл с ними, а затем, давя на газ, проносился мимо со свистящим звуком победы. Это напоминало танец. Так же изящно, легко и грациозно...
Я, улыбаясь, украдкой взглянула на парня. Но стоило заметить выражение настороженности, как улыбка сама собой медленно сползла с губ... Интересно, почему Егор был такой напряжённый, такой хмурый и мрачный... Где тот Егор, что был вчера?
Раздосадовано отвернулась обратно к окну – рассматривать широко распахнутыми глазами стремительно меняющиеся пейзаж.
Тянулись минуты… В салоне стояла такая тишина, что я слышала стук своего сердца, но первой так и не решалась прервать наше молчание.
Подул свежий ветер. Я заерзала на мягком кресле. Это не ускользнуло от внимательного взгляда водителя, и он надавил на кнопку – стекло с легкостью поднялось. Такой небольшой, но полный заботы жест…
–Ты скучала по мне? –послушался наконец бархатистый голос.
«Зачем он спрашивает очевидные вещи?»
–Конечно!
Внезапно телефон, до этого небрежно валяющийся в бардачке, громко завибрировал. Поплавский, дождавшись третьего гудка, недовольно поднес его к уху.
–Да… Радаев, что тебе?.. Да, еду… Да, все по плану, не волнуйся… Будет время, заскочу и все расскажу. Пока! –и резко закончив разговор бросил трубку.
Снова наступило затишье…
–Егорий Родионович, можно вопрос?
Я переживала, ведь рядом со мной снова был начальник, работодатель. Грозный, серьезный, и я снова боялась его.
–Спрашивай!
–Куда мы едем?
Возможно услышав, наконец, дрожь в голосе, он медленно повернулся. Впервые за сегодняшний день наши взгляды встретились.
–Мы едем в ресторан, Аврора. Ты же не против?
–В ресторан!.. Но зачем?
Я занервничала представив, насколько буду выгладить нелепо в таком месте и обществе… Но он лишь слегка усмехнулся.
–А зачем мужчина приглашает женщину в ресторан?
Я недоуменно заморгала. Заметив это, парень, глубоко вздохнув, закатил глаза.
–Это свидание! Ты будешь сидеть со мной за столиком, вести светские беседы и поедать сладости…
Стянув брови, я хмуро уставилась в окно. Несомненно, мечтала о том, чтобы побыть с Егором наедине, но сегодня выглядела, кажется, даже хуже, чем обычно… Дал бы он мне хоть час чтобы попытаться привести себя в порядок – переодеться и расчесаться…
Через пару минут автомобиль резко припарковался у большого, серого здания. Парень, заглушив мотор, грациозно вышел из транспорта.
Я хотела выйти следом, но Егор опередил меня: быстрым шагом обойдя капот, первый открыл дверцу с моей стороны. Я, поравнявшись, увидела негодование в шоколадных глазах.
–Кажется, мне всё-таки придётся заняться твоим воспитанием!
Я подняла удивленные глаза.
–Не смотри на меня так! Надо, надо! –закачал он головой. –Кто-то же должен внушить в эту голову… –длинные пальцы игриво взъерошили мои волосы. –…что мужчина должен сам открывать двери, пропускать даму вперед, отдвигать стулья и наливать воду в стакан. Ведь ты убиваешь во мне задатки джентльмена!
Я, не зная что ответить, закусила губу.
–Ладно, пойдем! –и он с силой захлопнул дверцу.
Вот мы подошли к стеклянной двери, над которой висела большая, зеленая вывеска с надписью: Ресторан «Мираж». Распахнув дверцу, молодой человек пропустил меня вперед…
Мы оказались внутри замечательного, светлого помещения, сделанного в классическом стиле. Чувствовалось, что это место посещают не такие… простые люди, как, например, я: то, как была одета и как выглядела в целом, сильно разнилось с тем, как выглядел Егор и все те, кто сидел сейчас за столиками
«Боже, что я здесь делаю?»
Когда мы оказались в поле зрения, на нас уставилась буквально половина посетителей с нескрываемым удивлением на лицах: на меня смотрели, в основном, осуждающе, а на Егория с откровенным интересом...
«Замечательно!»
Не успели толком осмотреться, а к нам уже подскочил «накрахмаленный» официант.
–Здравствуйте, Егорий Родионович! У вас заказан столик?
–Нет! –отрезал Поплавский.
–Хорошо, тогда пройдемте за мной…
И он повел в глубь помещения – к столику на двоих, приставленному к стене с картинами. Там официант отодвинул стул и я, под многочисленные взгляды, села на его край.
–Что будете заказывать? Горячее, закуски?
–Несите сразу десерт. Мы будем мой любимый мильфей…
Записав быстро что-то в свой блокнотик, официант продолжил:
–Что будете пить?
–Сок? –неожиданно поинтересовался у меня Егор, открыто улыбаясь.
–Да! Я буду виноградный…
Парень повернулся к официанту.
–Нам виноградного сока… Несите сразу литр!
Мужчина в белоснежном фартуке кивнул и удалился. Я, раскрыв рот, молча рассматривала восхищенным взглядом интерьер: цветы в вазах; лепнину на стенах и потолке; огромную позолоченную люстру... Я будто снова попала в тот самый первый день в поместье Поплавских, когда почувствовала себя, мягко говоря, не в своей тарелке… Эти стены заставляли чувствовать то же самое.
–Ну как тебе? –спросил Егор, с любопытством следя за моим взглядом.
Я пододвинулась вперед и тихо прошептала:
–Зачем мы пришли сюда?
–Аврора! –простонал спутник. –Ты не допускаешь той мысли, что мне хочется просто побыть с тобой вдвоем? Поговорить в спокойной обстановке... –он огляделся. –Знаешь, в поместье мне стало, в последнее время, как-то совсем неуютно. Даже больше, чем раньше… Да и ты постоянно в делах, видимся мелком…
Задумавшись над его словами, я одобрительно кивнула.
–Да, наверно вы правы…
Услышав мои слова, молодой человек скривился словно от зубной боли.
–Давай снова переходить на «ты»! Твое «вы» просто режет слух… –и быстрым взглядом осмотрел помещение. –Тем более нас то здесь никто не услышит, можно не шифроваться!
–Хорошо, я попробую… Можно еще вопрос?
–Можно, если ты перестанешь спрашивать разрешения, словно я чужой тебе!
–Но ты же мой работодатель! –моментально возразила я.
–Аврора… –снова, закатив глаза, застонал он. –Я давно уже не работодатель тебе и, по сути, не был им никогда... По идее, ты работаешь на мою мачеху – Элеонору… Говори, что ты хотела спросить?
–Хорошо… Почему мы приехали именно сюда?
Широкие плечи приподнялись.
–Мне просто очень нравиться это место, и я хотел показать его тебе… Скажи, тебе что совсем здесь некомфортно?
Проанализирую, я кивнула.
–Я правда чувствую себя неловко… На меня все так смотрят.
–Перестань! –небрежно махнул он рукой. –Поверь, все смотрят…
Мужчина осекся: к нам, нахально виляя бедрами, направлялась незнакомая девушка на высоких шпильках, в белой, обтягивающей ее точёную фигурку блузке, и в узкой, черной мини-юбке. Лицо не менее прекрасно, чем сама фигура: пухлые, сочные губы; голубые, большие глаза; светлые, прямые волосы… Она чем-то напоминала мне Нику, только у Ники лицо было… если так можно выразиться «проще».
–Привет, котик! –облокотившись длинными, худыми руками о столик, демонстрируя тем самым глубокое декольте и пышные формы, поприветствовала девушка моего спутника. –Давно не виделись…
При этом она словно специально ни разу не взглянула на меня. Конечно, разве я для нее конкурентка…
Поплавский медленно поднял на кокетку недовольные глаза. Нет, недовольные было мягко сказано – они буквально искрились раздражением и злостью.