Салем
Моя кровь жарко пульсировала по венам, воспламенившись, когда я посмотрел на богиню передо мной. Моё сердцебиение отдавалось эхом как барабан. Я хотел войны и завоеваний, проводить языком по податливой коже, пальцами сминать плоть. Гортанный рёв прокатился в моём черепе. Всё вокруг меня окутало красной дымкой.
Она плыла передо мной, и я хотел снять с неё одежду, придавить её тело своим, крепко сжать её ладонями и заявить на неё права.
«Зверь возвращается…»
Я хотел пировать плотью, оставить за собой след сожжённых городов. Я выкрашу стены своей пещеры кровью.
Но постепенно жар, опаляющий мою кожу, сменился ледниковым холодом магии богини. Внушать трепет – выражение, испорченное людьми – некогда означало смесь ужаса и изумления. Такова была сила, исходящая от богини передо мной. И я томился по ней.
Я в раю или в аду?
Затем меня вновь накрыло осознанием – боль, сотрясающая моё тело, нехватка воздуха. Я находился под водой, у клетки души.
Моё сердце слабо стучало в груди. Мой разум словно переполнился илом, и я с трудом ориентировался, когда магия вернулась в моё тело.
Передо мной не богиня. Она прекрасна как богиня, но она фейри. Даже сквозь воду я мог ощущать её аромат. Полевые цветы. Она моя.
От её близости воспоминания начали возвращаться.
Я вспомнил, что её зовут Аэнор, и что она моя наречённая. Её голубые волосы клубились вокруг её головы под водой. Тёмные ресницы обрамляли мерцающие зелёные глаза. Влажная одежда липла к телу, грудь вздымалась и опадала. Моё желание оттрахать её до потери рассудка не ослабевало.
Глядя на неё под волнами, я забыл про всю боль от утопления. На мгновение существовали лишь она и я, начало и конец. Мы были парой мотыльков, танцевавших друг вокруг друга, а наша связь наречённых была пламенем свечи, которое сожжёт нас заживо.
Она пришла за мной, и от этого моё сердце забилось чаще.
Но время в клетке души изменило меня, подумал я.
Давным‑давно я был проклят. Я провёл вечность, пытаясь победить это проклятье, и сейчас оно ревело и трещало как никогда громко. Я потянулся к Светоносному, с облегчением обнаружив, что мой меч по‑прежнему при мне.
Аэнор прикоснулась к моему лицу, и прохлада её магии успокоила меня. Может, с ней я смогу вновь завоевать контроль, подавить пожары внутри меня. Но я смогу пробыть с ней всего несколько дней, потому что моё предназначение ждало меня.
Моя свобода… после стольких лет.
Я хмуро посмотрел на Аэнор, и ужас запустил свои пальцы в мою грудь.
Что‑то в ней было чуточку не так. Самая крошечная капелька тёмной магии струилась под её кожей. И что‑то в её глазах было не похоже на неё…
В тот момент в моём сознании встал вопрос: как она открыла клетку души? Где она достала магию, чтобы запечатать раскол без моей силы?
Когда её взгляд метнулся ко дну, я увидел ответ. Она ещё не заточила фоморов. Мир вокруг нас рокотал, и я выскользнул из клетки коряг. Я смотрел, как тёмное дно раскалывается, словно ярко‑красный шрам рассекает поверхность земли. В этой расщелине горела расплавленная лава.
Честно говоря, выглядело это как место, в котором мог бы жить я.
Пламя первых фоморов заполыхало в тёмных водах подо мной, когда они начали выползать из раскола. Аэнор поплыла прочь от меня, устремившись к зияющей расселине. Похоже, у неё есть план.
Но из глубин моря слышал отдалённый голос, разносившийся по волнам. «Используй мою силу, заплати мою цену».
Мои мышцы напряглись. Что она натворила?
У меня возникало ужасающее чувство, что теперь уже не я один проклят.
Она действительно сделала это ради меня? Мне хотелось заново сжечь себя самого.
Она даже не знала всей правды обо мне. Я не мог любить её по‑настоящему. Потому что моя любовь будет означать её смерть.
Глава 8
Аэнор
Солнечный свет под наклоном лился свыше, персиковые и коричневатые лучи окрашивали воду.
Во мне расцветала жизнь: водоросли, кораллы, ракушки моллюсков множились на моих костях. Я была божеством.
Но мой разум был тёмным – мутным, примитивным. Бог первой живой тины.
Всё было так, как я и надеялась, бог моря работал через меня. Подо мной таилась опасность, но это вскоре закончится.
Пламя от голов фоморов расходилось от трещины. В этот раз я не ощущала страха, только тьму, курсирующую по камерам моего сердца.
Я поплыла к огненной расщелине и позволила древнему источнику жизни спиралями выходить из моего тела. Слова в моём сознании теперь уже меркли, и только море пульсировало в венах. Лёд струился в моём черепе.
Это было подобно тёмному экстазу, когда жизнь вырвалась из моего тела зелёными и серебристыми завитками, тенистыми существами под вонами. И холод пронизывал меня до костей. Сила бога сотрясала меня.
Может… может, это больше того, с чем мне суждено справиться. Моё тело дрожало, и странная навязчивая музыка раздавалась в воде. Она становилась всё более громкой и дикой, затапливала мои мысли и слова. Божественная мелодия оказалась для меня слишком мощной, сводила мои мысли с ума.
Постепенно моя эйфория слилась с ужасом. Тени кошмаров подкрадывались вверх по моей груди, пока магия продолжала вырываться из меня. Жизнь вибрировала в моих костях, в моих конечностях. Вот оно, конец угрозе фоморов. И я была инструментом богов. Я уже не Аэнор, а просто сосуд для силы.
Пока моё тело дрожало, я чувствовала себя так, будто мои вены вскрылись и сочились холодной кровью.
«Используй мою силу, заплати мою цену».
Ледники скользили по моим венам, выдалбливая ущелья, вскрывая мои рёбра своим медленным спуском. «Бог глубин, меня вырезают изнутри».
Тени разворачивались во мне, и мой страх множился с ними. Бог забирал то, что ему причитается…
Когда ужас начал подступать к моему горлу, в мой разум врезался образ, подобный удару мощного кулака по черепу.
Это был мужчина, которого я казнила, разбила о камни. Я всё ещё видела его синие глаза, широко раскрытые и уставившиеся в пустоту после того, как море вышибло из него жизнь. Мама шептала мне на ухо: «Ты убила его, Аэнор. Ради Ис».
Некоторые из нас делали то, что нужно, даже если приходилось пачкать руки. Но…
Какой же натурой надо обладать, чтоб тебе нравилось убийство?
Здесь, на морском дне я могла видеть этого мужчину так, будто он лежал прямо передо мной. Его расшибленное тело раскинулось на камнях, конечности выгнулись под странными углами. В его глазах светилась боль.
Образ был таким же ярким, как и много лет назад, его грудь была вспорота зазубренным камнем. Рёбра торчали сквозь прорвавшуюся кожу. Кровь стекала по груди и плечам, ручейками струилась по рукам, образуя изящные узоры на запястьях. Кровь текла; багрянец мерцал в лучах солнцах. Гримаса исказила его черты, и он тянулся ко мне с мольбой в глазах.
Я сделала это.
«Я – Смерть».
И был ли вообще этот мужчина виновен? Я уже не была уверена. Мама сказала, что он виновен.
Но… мама не всегда говорила правду, ведь так? И что, если я поняла неправильно? Ещё одна жертва ради власти, как Шахар.
Кровь яркой паутиной блестела на его изувеченном теле, рот приоткрылся в гримасе ужаса. Как будто он говорил: «Я вижу тебя. Я знаю, что ты такое. Ты так же прогнила насквозь, как и мой труп».
Мои собственные мысли воевали с музыкой моря.
«Принеси мне жертву… – твердил бог в моём сознании. – Отдай мне твою жизнь, твоё дыхание, твою кровь, и я сделаю то, что ты хочешь».
Моя кровь взревела, как гром за горизонтом.
Подо мной изувеченный мужчина как будто растворился в воде, его кожа и зубы сделались бледными частицами, уносимыми морем.
Я была уверена, что сердце в любой момент может вырваться из моей груди.
Резкая боль пронзила мои запястья, словно по венам растекалась кислота. Я посмотрела на них, шокированная тем, как тёмная магия волнообразно струилась под поверхностью моей кожи. Спиральный узор вокруг моих запястий. Токсин.
«Когда завитки магии завершат свой путь, смерть найдёт тебя. Используй мою магию, заплати мою цену».
«Отдай мне свою жизнь, Аэнор».
Голос бога пел. Я больше не могла слышать собственные мысли, больше ничего не могла различить. Лишь фрагменты фраз, грохочущие в моём разуме: казнь… вина… жертва… ил жизни… реки, текущие из твоей магии… жизнь требует смерти…
Мне нужно направить это в нужное русло, но это ошеломляло.
Я чувствовала его тепло, движущееся ко мне, это ощущение безопасности.
Салем обвил меня руками, привлёк моё тело к своему. Мой позвоночник выпрямился, когда он помог выпустить магию из своего тела, и она полилась из моей груди, вниз к бёдрам и стопам, и вышла через пальчики на ногах. Заструившись из их кончиков, сила бога пронеслась по морскому дну.
Пока магия выходила из моего организма, я смотрела на раскол. Красная магма, протекавшая там, уже выглядела более тусклой и холодной. Затем кровавый разлом в камне начал постепенно закрываться. Пожары погасли, холодное море затушило пламя.
Раскол в океане с колоссальным стоном начал закрываться, мир вокруг нас трясся и рокотал. Ледяная, пронизывающе сырая жизнь прокатилась по дну моря.
В моей груди что‑то расслабилось, и усталость начала просачиваться в мои мышцы. Глубинное истощение. Примитивные мысли проскользнули в моё сознание, образы смертности. Мысли о гниющих телах, похороненных в почве.
Но я находилась в руках Салема, и он плыл вместе со мной, направляясь к поверхности моря.
Я знала, что что‑то не так… но в то же время понимала: я сделала это. Я спасла своего наречённого и остановила фоморов навсегда. Я выполнила задачу, которую поставила передо мной Анат. И это всё, что имело значение, так?
Когда мы добрались до поверхности, солнце на мгновение ослепило меня. Я смутно осознавала, что Салем вытащил меня со дна моря, и что свет был ярким. Под волнами было немного лучше, во тьме и тишине. Мне понадобилось некоторое время, чтобы сориентироваться… осознать, что я лежу на коленях Салема, а он прижимает меня к своей груди.
Когда мои глаза адаптировались к солнечному свету, я увидела, что надо мной стоит Лир, выглядящий так, будто ему хотелось убить Салема.
Но Салем не отводил глаз от меня, уставившись так напряжённо, что моё сердце бешено забилось. Морская вода каплями собиралась на его золотистой коже, глаза горели призрачным огнём.
– Ты выглядишь так, будто умираешь.
В его бархатном голосе звучал страх?
– Я бы не позволил ей так рисковать из‑за меня, – сказал Лир.
Я чувствовала жар, исходящий от Салема, и я нуждалась в этом. В его глазах блеснула злоба.
– Я не мог остановить её, учитывая, что я находился в клетке души. Но ты‑то был здесь, не так ли, Лир? – он источал тихую угрозу, губы медленно изогнулись в убийственной улыбке. – Знаешь, я очень даже в настроении сжечь кого‑нибудь, и я очень надеюсь, что ты дашь мне повод.
– Я был в Акко, когда она заключила договорённость, – сказал Лир и показал на Оссиана. – Но вот твой слуга ей помогал.
Оссиан сморщил нос.
– Я бы не назвал себя слугой, и это был выбор Аэнор.
– Морской бог сделал это, – шёлковое бормотание Салема содержало те же жестокие нотки, которые напоминали мне Анат. Тьма как будто сочилась из него.
– Я сама принимаю решения, – слабо произнесла я. – Слушай, Салем, твоя мама… она собиралась вывеять нас, если мы тебя не вытащим. И это же сработало, так? Ну, если не считать того факта, что я могу умереть через пару дней.
– Что ты имеешь в виду? – и снова… тот лёгкий шёпот страха в его спокойном тоне.
Я подняла запястья, показывая струйки тёмной магии, спиралями вившиеся под кожей. Они повторяли очертания ручейков крови, которые я видела на казнённом мужчине.
Смерть двигалась под моей кожей. Это бог моря вынуждал меня расплатиться за моё прошлое.
– Это узор, – я прислонилась к тёплой груди Салема. – Когда я использовала силу бога моря, он показал мне видение первого мужчины, которого я убила. Я казнила его за измену и попытку убийства королевы. Кровь изменника вытекала из его груди, струилась ручейками по его рукам и вокруг запястий. И морской бог сказал, что когда пути струек завершатся, я умру. Они медленно движутся в обратном направлении. Когда это дойдёт до моего сердца, мне конец.
Объятия Салема были на удивление нежными, когда он привлёк меня поближе.
– Ну, нам просто нужно остановить это, да?
Он сказал это с такой убеждённостью, что я ему поверила. Держа меня в руках, он поднял меня с земли. Затем тёмные оперённые крылья появились за его спиной.
– Нам понадобится минутка наедине.
Лир что‑то протестующе закричал, но крылья Салема захлопали по воздуху, заглушая его слова. Мой желудок ухнул в пятки, когда мы поднялись в воздух, и ветер вокруг нас засвистел.
Во рту у меня сделалось слишком влажно, как при избытке слюны перед рвотой. Я очень не хотела блевать на него.
– Почему мы сейчас летим?
– Я опущу тебя через мгновение. Мне нужно было забрать тебя от остальных, – он взглянул на солнце. – Сколько дней я там пробыл?
– Всего один.
Он испустил протяжный вздох.
– Ах, значит, время ещё есть.
Я тяжело сглотнула, борясь с тошнотой.
– Время для чего?
Мы нырнули ниже, под тень дубового дерева. Салем положил меня на замшелую землю… так осторожно, будто думал, что может меня сломать. Он держал мою голову на сгибе своего локтя, но я отвернулась от него и перекатилась, встав на четвереньки на камнях.
Я содрогнулась в конвульсиях, затем меня стошнило. К счастью, этим утром я почти не ела. Там был в основном чай, и он оставил горькое послевкусие. Я вытерла рот рукой и отодвинулась обратно на мох.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты не приносила эту жертву ради меня, Аэнор, – ладонь Салема мягко легла на мою спину, но в его голосе звучали стальные нотки. – Твоя жизнь в обмен на мою. И чего ради? Ты принесла жертву ради того, кто вообще не может тебя любить.
Ауч.
И может, он прав. Я только что отдала свою жизнь за того, кто едва может испытывать эмоции?
Глава 9
Аэнор
«Ради того, кто вообще не может тебя любить».
Слова впитались в мои кости как яд, как разъедающая субстанция. Они переплетались с тёмной магией в моём теле – два токсина. Я повернулась и снова содрогнулась в рвотном позыве, но в этот раз ничего не вышло.
– Твоя мама, – начала я, – умеет эффектно создать ужасающий образ. Я сделала то, что она мне приказала.
– Полагаю, я не удивлён, – его мягкая ладонь на моей спине контрастировала с его словами. – Если не считать кровавой резни, то ужасающие образы, пожалуй, её величайший навык.
Борясь с тошнотой, я закрыла глаза. Тёмный голос шептал в моей голове. Слабый, как ветер, шелестящий в морской траве зловещим, тихим шёпотом: «Недостаточно хороша… Не может любить тебя…»
Всё ещё стоя на четвереньках, я опять открыла глаза. Я села на покрытую мхом землю, затем посмотрела на Салема.
– Я сделала то, что должна была, – моя новая мантра. Быстро становилось понятным, что эти слова в ближайшем будущем могут быть выгравированы на моём надгробье.
Салем наклонился ближе, и его приятный аромат окутал меня – дым и гранаты.
– Полежи на мху, Аэнор. Дай мне попробовать, вдруг я сумею исцелить тебя.
Я откинулась на мягкую землю, почувствовав себя немного лучше после того, как легла на спину.
Как только его ладонь легла на мою грудь, и его магия задрожала на моей коже, я поняла, почему он унёс меня в это уединённое место. Это тот странный способ, которым наречённые исцеляли друг друга. Он не хотел, чтобы остальные знали. Он не в курсе, что наш секрет уже разоблачён.
Более того, он не знал, что я уже догадалась, и, похоже, не планировал мне сообщать.
Магия Салема нагрела мою грудь, покалывающее ощущение заплясало на моей коже, заставляя сердце часто биться. Тепло лучилось из его ладони, и оно ощущалось успокаивающим, но я всё равно чувствовала что‑то разъедающее под кожей.
Спустя несколько мгновений я подняла запястья и уставилась на чернила в своих венах.
– Сомневаюсь, что это работает, – я приподнялась на локтях, и мой живот скрутило от тревоги.
– Нет, – голос Салема звучал так тихо, что я едва расслышала его. – Я и не думал, что это сработает против проклятья божества. Но мы найдём другой способ. Может, обратимся к ведьме. К кому‑нибудь безгранично могущественному.
Салем снова обвил меня руками, и за его плечами появились крылья. В медовых лучах послеобеденного солнца тёмные перья сверкали золотистым отливом.
Я обхватила руками его шею. Вне зависимости от того, способен ли он любить, находиться рядом с ним было приятно. Его крылья захлопали по воздуху, и солёный ветер омывал наши тела, пока он нёс меня по небу. Тёплая и шелковистая магия Салема струилась по моему телу.
– Мне нужно найти Шахар, – пробормотал он скорее себе самому, нежели обращаясь ко мне. – Анат сказала, что она позволит тебе жить, если ты освободишь меня?
– Это подразумевалось. Она сказала, что чувствовала твою боль в клетке души. Что ты как будто горел. Я сделала то, чего она хотела.
– Она ждёт меня.
– В смысле? – переспросила я.
В его глазах вспыхнуло пламя.
– Моё предназначение – вернуться на небо как небесный бог, бог сумерек. Только тогда я вновь стану целым. Моя мать ждёт меня и Шахар. У меня есть время до Самайна, чтобы вернуться туда.
Маленькая ниточка боли обвилась вокруг моих рёбер.
– Вновь стать небесным богом. Внушительное предназначение, Салем.
Салем опустился ниже, устремляясь к Оссиану и Лиру. Он аккуратно поставил меня на камни.
– Потрудишься объяснить мне, что происходит? – рявкнул Лир.
Салем выгнул бровь.
– Я пытался использовать свою целительную магию, и это не сработало.
– Я заберу её к Бейре, – решительно сказал Лир. – Она может исцелить что угодно. Даже такое проклятье божества.
Мышцы Салема напряглись, но он ничего не сказал.
Я покачала головой.
– Думаю, мы можем найти другую ведьму, верно? Лир… ты же помнишь, что она хотела забрать мою силу? Тем связывающим ошейником. Именно поэтому я от тебя убежала.
Лир пожал плечами.
– Похоже, у тебя всё равно нет силы.
– Смысл не в этом, – сказала я. – Я ей не доверяю.
Оссиан пристально посмотрел на меня.
– Что насчёт мамы Салема?
Мы втроём уставились на него, разинув рты. Жар Салема вновь согревал камни, плавя иней на трупах вокруг нас. Вонь смерти поднималась в воздухе.
– Анат хотела освободить Салема, – добавил Оссиан. – Может, она будет благодарна. Дарует милость или типа того. Она небесная богиня. Она обязана иметь лекарство.
– Моя мать – богиня бойни. Она не занимается жизнью, – завитки дыма витали вокруг Салема, пока он говорил, и приобретали очертания его тёмных крыльев. – Боги нам не помогут. Они лишь захотят ещё больше жертв, больше долгов, более крепкую связь обязательствами. Нет… Думаю, у меня есть кое‑кто ещё на примете.
Глава 10
Салем
Мой разум горел. Кончиками пальцев я гладил рукоятку Светоносного… моего меча, высеченного из звёзд. Осталось всего несколько дней…
Если она переживёт это божественное проклятье, курсирующее по её венам, тогда после этого Аэнор убьёт моя любовь. Чем больше времени мы проведём вместе, тем более велик риск для неё. И всё же… я не собирался бросать её в таком плачевном состоянии.
Я взглянул на солнце, до сих пор поражаясь тому факту, что я пробыл под морем всего один день. Ощущалось всё так, будто я провёл там века. Ну как минимум месяц. Один день казался чем‑то немыслимым.
Эти новости были изумительными и ужасающими. С одной стороны, у меня по‑прежнему оставался шанс вознестись на небеса. С другой стороны, до тех пор передо мной стояла практически невыполнимая задача. Излечить Аэнор так, чтобы никто не догадался, что она на самом деле мне небезразлична.
Капелька воды стекла по моему телу и зашипела на горячих камнях. Всё ещё баюкая Аэнор на руках, я повернулся к морю. Завитки пара клубились, поднимаясь от камней под моими ступнями.
Шахар… Что, если она являлась ответом? Когда‑то она была целительницей. Я повернулся к остальным и аккуратно опустил Аэнор на камни. Я продолжал держать её одной рукой за талию, давая опору и прижимая её к себе.
– Я призову свою близняшку. Она понимает в целительстве.
Аэнор прочистила горло.
– Она не будет сердиться из‑за… ну, ты понимаешь… того факта, что я утопила её на сто пятьдесят лет?
– Возможно, но она тебе не навредит, – Аэнор, может, и не в курсе, что она моя наречённая, но Шахар знала. И ради меня Шахар никогда не навредит моей наречённой. Это разрушит мою жизнь.
Я закрыл глаза и зашептал на безвременном наречии богов – ангельском языке, который являлся моим родным языком. Через нашу древнюю связь близнецов я почувствовал, как красноватые оттенки моей магии сливаются с её прохладным утренним светом.
Я глубоко вдохнул, и запах дыма заклубился вокруг меня. После всего одного дня в клетке души я чувствовал, что опять теряю контроль над собой, и моё древнее проклятье разгорается всё жарче. Я сделал ещё один вдох, в этот раз уловив запах Аэнор. Импульс жара рябью прокатился по моему телу. Я был подобен мотыльку на пламени связи наречённых, сгорал заживо…
Когда Аэнор находилась рядом, я рисковал отвлечься. Все мысли о небесах испарялись из моего разума, как вода на углях.
Потому что в данный момент я думал о том, чтобы исцелить её, а потом затащить в пещеру и содрать с неё одежду. Я думал о том, как мои руки и губы будут хозяйничать на всём её теле.
А мысль о том, что Лир стоит поблизости, наполняла меня уже другим огнём. Я бросил на него быстрый взгляд, воображая, как его кожа трескалась бы от жара звезды. От этой мысли на моих губах заиграла лёгкая улыбка.
Но покинув этот мир, я буду свободен от этих мучительных мыслей. Небесные боги не имеют плотских желаний, их не тревожат порывы материальных существ.
В следующий момент я почувствовал мягкий, золотистый жар магии Шахар, словно лучи утреннего солнца согрели мою кожу. Прошло так много лет с тех пор, как я ощущал её магию.
Я посмотрел на небеса, и моё сердце ёкнуло, когда я увидел, как она по дуге летит через облака, хлопая крыльями по воздуху. Когда я только нашёл её, она была так слаба, но явно уже оправилась. Когда она устремилась к нам, её серебристые волосы струились позади её тела. Свет сиял вокруг её головы как нимб, а серебристые крылья каскадом опускались за спиной, слегка позолоченные солнцем.
Пока она подлетала ближе, моё сердце снова сжалось. Хотя магия светилась вокруг неё, она по‑прежнему оставалась слишком худой. Она выглядела так, будто ей лет десять надо питаться одними пирогами.
Однако это не будет иметь значения… ведь она так скоро оставит это тело позади.
Её улыбка ослепляла, когда она приземлилась в воду у берега, и её ступни подняли небольшие облачка брызг в волнах. Она где‑то отыскала чистую одежду – простое чёрное платье, которое мешком висело на её теле, похожем на скелет.
Она склонила голову набок, оставаясь на том же месте.
– Салем! Я гадала, что с тобой случилось.
Падшим богам не свойственно то фамильярное тепло, которое является нормой для людей. Я бы спалил ради неё целый город, но мы никогда не занимались такими ужасающими вещами, как объятия. И я скорее сам себе крылья обрежу, чем стану вести светские беседы.
Я взглянул на Аэнор.
– Я пробыл в клетке души один день. Моя… – во имя тлеющих адов, как мне назвать Аэнор? Никто прежде не выбивал меня из колеи так сильно. Но на случай, если Шахар впадёт в убийственную ярость, я хотел представить Аэнор в лучшем свете. – Моя спутница по путешествиям, Аэнор, принесла огромную жертву, чтобы спасти меня из той тюрьмы.
– Спутница по путешествиям, – повторил Лир, и его слова сочились презрением. – Вот как это теперь называется?
Я жестом указал на Лира.
– Позволь представить тебе Лира, унылого полубога и морского мудака. И Оссиана, моего друга.
Шахар застыла неподвижно, как камни под моими ступнями, её глаза не отрывались от Аэнор. Когда она принюхалась к воздуху, в её глазах сверкнул бледно‑голубой свет.
Она помнила. По моему затылку пробежали мурашки.
Шахар показала костлявым пальцем на Аэнор.
– Я помню твой запах, существо.
Аэнор бросила на меня резкий взгляд, и её посыл был ясен: «Это плохая идея».
– О?
Шахар сделала один шаг по направлению к Аэнор, всё ещё показывая на неё.
– Ты помогла Мерроу. Когда это было? Два дня назад? Три? Выйдя оттуда, я чувствовала себя ужасно.
«Два дня назад?» Она действительно понятия не имела.
Аэнор выглядела так, будто её опять вот‑вот стошнит.
– Прошло немного больше времени. Нам была нужна твоя магия, чтобы запечатать дно океана, иначе мир сгорел бы. Я сожалею, что пришлось использовать тебя, – она подняла запястья. – А теперь? Я жертвенное тело, возложенное на алтарь, чтобы сохранить Землю в безопасности. Но мир не горит, так что мы все можем приободриться, – она попыталась изобразить беззаботный тон.
Моя близняшка замерла ещё неподвижнее, и единственным движением было шевеление её серебристых волос вокруг головы. И сейчас самое время вмешаться, пока наша семейная склонность к бойне и резне не пролила кровь Аэнор всюду на эти камни.
– Что случилось с моими кошками? – потребовала Шахар в тихой ярости.
– Я их кормил, Шахар, – поспешно заверил я. – Давным‑давно. У меня всё ещё есть одна из их потомков.
Затем я заговорил в разуме Шахар ангельскими словами, которые шипели и свистели. «Шахар, Аэнор – моя наречённая. Мне нужно, чтобы ты помогла ей, и потом мы сможем вознестись на небеса. Мы должны вознестись до Самайна, который наступит через два дня, но я не оставлю свою наречённую погибать».
Резкий взгляд Шахар метнулся ко мне. «Это твоя наречённая?»
– Она умирает в результате жертвы, которую принесла ради моего спасения, – сказал я.
Шахар настороженно шагнула к Аэнор. Она нахмурилась, глядя на запястья моей наречённой, затем бережно приподняла их.
– Ммм. Это сделал бог. Понятно. Линии магии медленно движутся, – она опустила запястья Аэнор. – Я не могу вам помочь. Это работа морского бога, и это может исправить только ведьма, которая ему служила. Вам нужно найти могущественную ведьму морского двора.
Разочарование скрутило моё тело.
– Ты уверена, Шахар?
– Да, я уверена. Мне известна лишь одна достаточно могущественная целительница, способная исправить подобное, и с ней могут возникнуть проблемы.
– Кто она? – спросил Лир.
Шахар пригладила своё платье.
– Ночная Дева Маг Мелла.
Моё настроение омрачилось ещё сильнее. Когда я последний раз ходил к Деве Ночи, Владычице Двора Шелков, я просил её снять моё проклятье. Цена, которую она запросила, оказалась выше того, что я готов был отдать.
– Леди Ришель склонна запрашивать высокую цену.
Лир склонил голову набок и рявкнул:
– Слишком высокую цену за жизнь Аэнор?
Я снова подумал о том, как будет гореть его кожа.
– Она единственный вариант, который мне известен, – сказала Шахар. – И у вас мало времени. Если не понравится то, чего она затребует, всегда можно отказаться.
Лир пристально посмотрел на Аэнор.
– И ты всё ещё думаешь, что это лучше, чем отправиться к Бейре?
Не вариант.
– Бейре нельзя доверять, – ответила она.
Хорошо.
Аэнор прикоснулась к моей руке.
– Что ты можешь сказать мне об этой Деве Ночи?
– Она правит потайной областью Маг Мелла, называемой Двор Шелков. Это гедонистическое место, хотя она сама девственница. Она считает, что девственность даёт ей больше силы.
– Ты, похоже, хорошо знаком с этим двором, – сказал Лир.
– Ну, я же создал его давным‑давно, – я обнял Аэнор за талию. Она выглядела так, будто вот‑вот упадёт в обморок. – Каков твой вердикт?
Её взгляд метался между Лиром и мной.
– Давай отправимся к девственнице во дворе оргий.
Я кивнул.
– Хорошо.
Лир сделал шаг назад, отступая к своему порталу. Он выглядел разъярённым.
– Я думаю, ты делаешь ошибочный выбор, Аэнор. Но это твой выбор. Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, как меня призвать.
Моя злость взбурлила. «Ты ей не понадобишься».
Я смотрел, как он подхватил одного из своих павших солдат и прыгнул в воду. Я не хотел думать о вероятности того, что Аэнор может вернуться к нему, когда мне придётся покинуть этот мир.
Шахар прикоснулась к моему плечу и отвела в сторонку от Аэнор.
– Я вижу, что с тобой происходит, – прошептала она. – Твоё проклятье опять набирает силу. Как в былые дни. Но в этот раз сделай то, о чём попросит тебя Ришель. Какая разница? Мы скоро уйдём. Это будет не навеки.