На перекрестке он повернул за угол и исчез.
Собрав в кулак всю свою волю, Эндрю заставил себя не заговаривать с занявшей место напротив него девушкой. Вместо «доброго утра» он ограничился кивком, она, усаживаясь, ответила ему тем же. Целых два часа оба провели, погрузившись в чтение.
Потом на столе завибрировал мобильный телефон Сьюзи Бейкер. Она прочла сообщение и коротко выругалась себе под нос.
– Проблема? – не выдержал Эндрю.
– Похоже, – отозвалась Сьюзи Бейкер, глядя ему прямо в глаза.
– Я могу чем‑то вам помочь?
– Вряд ли, если только вы мне не наврали. Вы ведь не полицейский? – Она вскочила.
– Я не умею врать, то есть умею из рук вон плохо. А что случилось?
– Дверь моей квартиры открыта. Управ‑ляющий подозревает, что внутри кто‑то есть, боится войти и спрашивает, дома ли я.
– А вы не дома… – вырвалось у Эндрю, и он тут же обругал себя за глупость.
Сьюзи утвердительно кивнула и торопливо зашагала к выходу, забыв на столе книгу. Подхватив ее со стола, Эндрю поспешил следом за беглянкой. Из книги выпала на пол тонкая тетрадка. Эндрю подобрал ее, положил книгу на стол перед Ясином, ускорил шаг и почти настиг Сьюзи Бейкер на тротуаре: она только что села в такси.
– Что теперь, хитрец? – пробормотал он себе в бороду.
Пятая авеню была загружена, машины двигались впритирку, то же самое происходило, по всей видимости, и на Седьмой и на Девятой. Воспользовавшись метро, он мог ее опередить.
– Опять дуришь? – пробормотал он себе под нос и бросился к станции метро.
Выходя на 4‑ю улицу, он все еще ломал голову, как объяснить соседке по столу в читальном зале, откуда у него ее домашний адрес. Решение никак не приходило.
К дому Сьюзи Бейкер он подошел как раз в тот момент, когда она выходила из такси. Не подумав, он тут же окликнул ее. Она обернулась.
– Что вы здесь делаете? – изумилась она.
– Вы забыли книгу, я сдал ее за вас и, выйдя, увидел, как вы садитесь в такси. Я испугался, что вы можете оказаться лицом к лицу с грабителем. Наверное, я зря боялся, ведь вы наверняка вызвали полицию. Но у дверей нет патрульной машины, значит, тревога оказалась ложной, и они уехали. Пожалуй, я тоже удалюсь. До свидания.
Эндрю развернулся и побрел прочь.
– Откуда у вас моей адрес?! – крикнула она ему вдогонку. Эндрю оглянулся.
– Пара пустяков: прыгнул в такси и пообещал таксисту двойную плату, если он поедет за вами. Сами видите, я прибыл одновременно с вами.
– Мы не ехали, а мчались. Уж не залезли ли вы к нам в багажник?
– Хотел, но не осмелился.
Сьюзи Бейкер придирчиво разглядывала навязчивого доброхота.
– Я не вызывала полицию, – сообщила она сухо.
– А ваш управляющий?
– Я послала ему ответ, что стою под душем и, наверное, плохо закрыла дверь.
– К чему этот обман?
– Я живу здесь недавно, по субаренде. Ее законность сомнительна. Настоящая съемщица – моя подруга, уехавшая на несколько месяцев в Европу. Если со мной возникнут проблемы, то той мелочи, которую я каждую неделю сую управляющему, окажется уже недостаточно, чтобы он держал язык за зубами. Позволить себе очутиться на улице я не могу: вы представляете, как трудно найти себе в Нью‑Йорке хоть какой‑то приличный угол?
– И не говорите!
Сьюзи Бейкер немного помялась и продолжила:
– Может быть, вы меня проводите? Если я скажу, что мне не страшно, это будет неправдой. Впрочем, вы вовсе не обязаны соглашаться, не хочу подвергать вас риску.
– Вряд ли это так уж рискованно. Если вашу дверь взломали, то грабитель, наверное, давно смылся. Раз уж я здесь, надо найти мне применение. Идемте! – Он взял Сьюзи под руку. – Я вхожу первым.
Увидав разгром в гостиной, Эндрю велел Сьюзи подождать на лестнице и, оглядевшись, вынул маленький «вальтер», купленный после выписки из больницы.
Пять месяцев назад он обозвал бы идиотом любого, кто носит оружие. А потом его пырнули в спину, в «скорой» он истек кровью и, провалявшись два месяца в больнице, теперь считал своим законным правом ходить с оружием. Человек, покушавшийся на его жизнь, по‑прежнему оставался на свободе.
Он вошел в квартиру, толкнул ногой дверь спальни и приступил к осмотру.
Сьюзи наверняка будет потрясена, когда увидит свой «угол» в таком плачевном состоянии, поэтому он счел необходимым быть рядом с ней, когда она войдет. Он обернулся – и вздрогнул: она стояла прямо у него за спиной.
– Я же вас попросил подождать снаружи!
– А я непослушная. Может, уберете свой пугач? – Она покосилась на пистолет.
– Конечно, простите. – Эндрю стало стыдно, что он вооружился, как будто вздумал поиграть в войну.
– Перевернуто все, что только можно! – проговорила Сьюзи со вздохом. – Ну и кавардак!
Она нагнулась и стала подбирать разбросанные вещи. Эндрю стало неудобно наблюдать ее со спины.
– Разрешите? – Он присел рядом с ней и поднял с пола пуловер.
– Спасибо. Бросьте на кровать, потом я все разложу по местам.
– Не хотите проверить, что у вас украли?
– Здесь красть нечего. Денег нет, драгоценностей тоже – я их не ношу. Не принесете из кухни что‑нибудь попить? А я тем временем уберу с глаз долой кое‑какие личные вещи. – Она указала на пол: Эндрю наступил на бюстгальтер.
– Конечно!
Он принес стакан воды, и Сьюзи осушила его залпом.
– Тот или те, кто побывал у вас в квартире, искали не деньги, тем более не драгоценности.
– Почему вы так считаете?
– Потому что в кухню грабитель даже не заглядывал. Где большинство прячет ценности? В какой‑нибудь невзрачной бутылке, на дне коробки с хлопьями, в целлофановом пакете в глубине морозильника…
– Может, его спугнул управляющий?
– Грабитель в любом случае начал бы с кухни. И потом, откуда такая ненависть к вашему диванчику и матрасу? Прошли времена, когда золотые монеты зашивали в матрасы, а свои кольца и серьги женщины держали совсем в других местах. Иначе как бы они их доставали, наряжаясь для вечернего бала?
– Уж не подрабатываете ли вы в свободное время кражами?
– Я журналист, а в этом ремесле без любопытства никуда. Я совершенно уверен, что не ошибся: то, что я вижу вокруг себя, никак не свидетельствует об ограблении. Тот, кто здесь орудовал, искал что‑то определенное.
– Тогда он ошибся квартирой, а то и домом. На этой улице все дома на одно лицо.
– Придется вам купить подруге новую кровать и диван.
– На мое счастье, она еще не скоро вернется. Мои финансы в таком состоянии, что с мебелью придется повременить.
– Я знаю местечко в Чайнатауне, где можно за бесценок подобрать вполне приличные подержанные вещи. Если хотите, могу вас туда проводить.
– Очень любезно с вашей стороны, – отозвалась Сьюзи, продолжая уборку. – Что ж, теперь вы можете смело меня покинуть, у вас наверняка есть дела.
– Ничего срочного.
Сьюзи упорно поворачивалась к нему спиной. Ее спокойствие, даже безмятежность озадачивали Эндрю; за неимением других соображений, он предположил, что она старается скрыть свои чувства. Как только ни проявляется человеческая гордость! Хотя сам Эндрю, скорее всего, повел бы себя так же.
Он перешел в гостиную и стал подбирать и возвращать на прежние места фотографии, по следам на стене определяя, какая где висела.
– Чьи это фотографии, ваши или подруги?
– Мои! – крикнула Сьюзи из соседней комнаты.
– Вы альпинистка? – спросил он, всматриваясь в черно‑белую фотографию. – Это вы висите на отвесной скале?
– Я! – гордо ответила Сьюзи.
– Какая вы смелая! А у меня даже на стремянке начинает кружиться голова.
– К высоте привыкаешь, это вопрос тренировки.
Эндрю потянулся за другой фотографией: Сьюзи и Шамир у подножия горы.
– Что это за мужчина рядом с вами?
– Горный проводник.
Да уж, конечно! На другой фотографии «горный проводник» нежно обнимал Сьюзи.
Пока она прибиралась в спальне, Эндрю старался навести порядок в гостиной. Потом отправился на кухню и нашел в одном из ящиков рулон клейкой ленты. Заклеив ею разрезы на диване, он стал удовлетворенно разглядывать свою работу.
Сьюзи опять выросла у него за спиной – ну и привычка!
– Не бог весть что, но так вы по крайней мере сможете сидеть, не рискуя провалиться.
– Можно, я угощу вас ужином в благодарность за труды?
– Как же ваши финансы?
– Ну, на салат хватит.
– Не выношу никакой зелени! Лучше я сам накормлю вас бифштексом. Вам надо восстановить силы.
– Я вегетарианка.
– Никто не совершенен. Я знаю неподалеку отсюда один итальянский ресторанчик. Паста – это же вегетарианская еда?
Официантка во «Фрэнки» поздоровалась с Эндрю и позволила ему самому выбрать столик.
– Вы постоянный клиент?
– Чем вы занимаетесь в жизни, мисс Бейкер?
– Исследованиями.
– Какими именно?
– Вам это покажется скучным. Лучше скажите, что вы за журналист?
– Репортер, любитель совать нос в чужие дела.
– Может, назовете свою недавнюю статью, которую я могла прочесть?
– За последние три месяца я не написал ни строчки.
– Почему?
– Это долгая история, вам она тоже покажется скучной. Тот человек на фотографии – не просто ваш проводник, верно?
Сьюзи испытующе посмотрела на Эндрю, пытаясь различить под густой бородой черты лица.
– Каким вы были до того, как запустили эту растительность?
– Совсем другим. Вам не нравится?
– Даже не знаю, не задавала себе этого вопроса.
– Чешется. Зато по утрам экономлю массу времени, – сказал Эндрю, скребя себе щеку.
– Шамир был моим мужем.
– Вы тоже разведены?
– Вдова.
– Простите, проклятая привычка лезть не в свое дело…
– Ничего, нормальный вопрос.
– Нет, бестактный. Как это случилось? Отчего он умер?
Меньше всего Эндрю ожидал, что Сьюзи засмеется.
– Не удивляйтесь. В смерти Шамира нет ничего смешного, я по‑прежнему в трауре. Просто вы только что пытались не допустить бестактности, а сами… Вы такой неловкий! Но мне это, кажется, по душе. А в вашем браке что оказалось не так?
– Я сам! Мой брак – рекордсмен скоротечности. Заключен в полдень, рухнул в восемь вечера того же дня.
– Я все равно вас опережаю: мой продлился меньше минуты.
В глазах Эндрю читалось непонимание.
– Шамир погиб через минуту после того, как мы с ним обменялись клятвами верности.
– Он был тяжело болен?
– Мы висели над бездной. Он перерезал веревку, связывавшую его со мной, чтобы спасти мне жизнь. Если не возражаете, давайте сменим тему.
Эндрю уставился в свою тарелку. Но, помолчав совсем недолго, опять поднял голову:
– Не сочтите мое предложение неприличным. Ночевать у себя вам сегодня нельзя. Сначала надо поменять замок. Грабитель может вернуться. У меня квартирка, где я сам не живу, в двух шагах отсюда. Могу дать вам ключи. Я уже три месяца ночую у друга, так что еще несколько ночей ничего не изменят.
– Почему вы не живете у себя?
– Боюсь призраков.
– Хотите заманить меня в дом с привидениями?
– Призрак моей бывшей жизни обитает только в моей голове, вам его бояться нечего.
– Чем объяснить этот ваш благородный порыв?
– Я делаю это скорее для самого себя. Вы меня обяжете, если согласитесь. В конце концов, это ведь ненадолго, пока вы…
– Пока я не сменю замок и не куплю новый матрас. Что ж, я согласна. Мне это как‑то не пришло в голову, но если подумать, то спать сегодня у себя мне и вправду страшновато. Я воспользуюсь вашим гостеприимством на две ночи, не больше, даю слово. Завтра я сделаю самое необходимое. Так что приглашаю вас вместе пообедать – на меньшее я не согласна.
– Ладно, – ответил Эндрю.
После ужина он проводил Сьюзи к своему дому и вручил ей ключи.
– Квартира на третьем этаже. Там должно быть чисто: уборщица наведывается регулярно, а так как я давно здесь не появляюсь, работы у нее совсем немного. Чтобы пошла горячая вода, надо немного подождать, но уж как пойдет, берегитесь, можно обвариться! В коридоре стенной шкаф, там вы найдете полотенца. Чувствуйте себя как дома!
– Сами не зайдете?
– Нет, как‑то не тянет.
– А ваш номер телефона? Надо же будет вернуть вам ключи!
– Вернете в библиотеке. Я бываю там ежедневно.
Сьюзи тщательно обследовала квартиру Эндрю и нашла ее симпатичной. Она обратила внимание на фотографию Вэлери в рамке на каминной доске.
– Так это ты разбила ему сердце? Вот идиотка! Хорошо бы нам с тобой поменяться ролями. Может быть, я верну его тебе, но позже, пока что он нужен мне самой.
И Сьюзи, повернув фотографию лицом к стене, отправилась знакомиться со спальней.
Днем она заглянула к себе, чтобы забрать кое‑какие вещи. Вошла, сняла пальто, включила свет – и вздрогнула: у ее письменного стола сидел мужчина.
– Я заказывала беспорядок, а не полный разгром! – сказала она, запирая дверь.
– В итоге он отдал тебе свои ключи. Задача состояла в том, чтобы привлечь его внимание, и она выполнена. По‑моему, я заслуживаю благодарности.
– Теперь вы за мной следите?
– Из простого любопытства. К моим услугам редко прибегают с целью ограбить самого себя. Неудивительно, что у меня возникли вопросы.
Сьюзи пошла в кухню, достала из буфета пакет с хлопьями, нашарила внутри пачку денег и вернулась в гостиную.
– Шесть тысяч, остаток моего долга, можете пересчитать, – сказала она, протягивая ему деньги.
– Что тебе от него надо? – спросил Арнольд Кнопф.
– О такой откровенности мы с вами не договаривались.
– Наши договорные отношения исчерпаны. Я сделал то, о чем ты просила. За последние дни я провел в библиотеке больше времени, чем за всю прошлую жизнь, хотя и ценю общество хорошей книги. Если бы не уважение к твоему деду, я бы ни за что не покинул свое убежище.
– Дело не в уважении, а в чувстве долга. Сколько раз мой дед приходил вам на выручку?
– Вы очень многого не знаете, мисс Бейкер.
– Когда я была маленькой, вы называли меня Сьюзи.
– С тех пор ты выросла.
– Я вас умоляю, Арнольд, с каких это пор вы махнули рукой на свое ремесло? Не рассказывайте, что вы умудряетесь сохранять в своем возрасте такую форму, ухаживая за садиком!
Арнольд Кнопф закатил глаза.
– Почему ты выбрала его, а не кого‑нибудь еще?
– Мне приглянулась его фотография в газете. Я привыкла доверять своим инстинктам.
– Нет, ты хитрее. Он рисковал жизнью, вот ты и решила, что он человек отчаянный и легкомысленный – таким тебе будет проще вертеть…
– Не совсем так. Меня привлекло то, что он рисковал жизнью ради успеха своего расследования. Ничто не могло сбить его со следа! Он обязательно примется за старое, это только вопрос времени. Поиск истины – его призвание, этим мы с ним очень похожи.
– О нем я ничего не знаю. Возможно, ты права. Но себя ты переоцениваешь, Сьюзи. Твоя маниакальная настойчивость и так уже дорого тебе обошлась. Ты сама могла погибнуть. Забыла, что случилось с человеком, которого ты вовлекла в свою затею?
– Уходите, Арнольд. Деньги я вам отдала. Мы теперь квиты.
– Я обещал твоему деду приглядывать за тобой. Квиты мы будем только тогда, когда меня не станет. До свидания, Сьюзи.
И Арнольд Кнопф удалился.
На следующее утро Эндрю прибыл на редакционное совещание минута в минуту и даже сделал кое‑какие записи, что не ускользнуло от внимания главного редактора. После совещания она намеренно вошла в лифт вместе с ним.
– Вы опять взяли след, Стилмен?
– Прошу прощения?
– Сейчас, на совещании, я увидела человека, по которому успела соскучиться.
– Рад за вас. Кто он?
– На кого вы работаете? Только не морочьте мне голову Южной Африкой, в это я не верю ни секунды.
– Скажу, когда придет время, – ответил Эндрю.
Двери кабины открылись, Эндрю зашагал по залу к своему отсеку, подождал, когда Оливия Стерн скроется из виду, вернулся и по служебной лестнице спустился в подвал.
Первую половину дня он провел в архиве. Он нашел упоминания о Сьюзи Бейкер – нотариусе из Декстера, Сьюзи Бейкер – преподавателе психологии из Университета Джеймса Мэдисона в Виргинии, Сьюзи Бейкер – художнице, Сьюзи Бейкер – инструкторе йоги, Сьюзи Бейкер – администраторе из Университета Уорвика и еще о двух десятках Сьюзи Бейкер. Но, воспользовавшись всеми мыслимыми поисковыми ресурсами, он так и не набрел на сведения о той Сьюзи Бейкер, с которой познакомился в библиотеке. Это озадачивало его гораздо больше, чем все остальное, что он успел о ней выведать. В век социальных сетей совершенно невозможно, чтобы человек никак не наследил в Интернете!
Эндрю хотел было позвонить кому‑нибудь из своих знакомых в полиции, но спохватился: это ничего бы не дало, раз его соседка по читальному залу снимает квартиру у подруги. Счета за электричество и газ выставляются не на ее имя. Не зная официального места жительства, ничего не выяснишь. Сьюзи Бейкер, которой он дал ключи от своей квартиры, словно и не существовало вовсе. Что‑то тут было не так. Эндрю знал: его обостренное чутье редко его подводит.
Один из его институтских друзей работал в муниципальном налоговом ведомстве. Позвонив ему, он в считаные минуты выяснил, что квартира 6‑Б по адресу Мортон‑стрит, 65, – собственность некой норвежской компании. Странный адрес для подруги, отбывшей на несколько месяцев в Европу… Эндрю встал, чтобы размяться и подумать.
– Кто вы, Сьюзи Бейкер? – пробормотал он, снова усаживаясь перед монитором компьютера.
Набрав в строке ввода поисковой машины «несчастный случай Монблан», он получил длинный список высокогорных трагедий. В частности, в заметке во французской газете рассказывалось о том, как в январе спасатели нашли альпинистку, проведшую две ночи на высоте 4600 метров из‑за снежного бурана. Пострадавшую с обморожениями и переохлаждением доставили в больницу в Шамони. Эндрю покосился на настенные часы: 11 часов в Нью‑Йорке, 17 – во Франции. Он долго висел на телефоне, пока не дозвонился до редакции газеты «Дофине», но из сказанного собеседником на том конце не понял ни слова, хотя тот пытался отвечать по‑английски. Тогда он позвонил в больницу в Шамони и попросил главного врача, честно представившись журналистом «Нью‑Йорк таймс». Ему велели подождать, потом – назвать номер, по которому ему можно перезвонить, и повесили трубку. Эндрю был уверен, что ответного звонка не будет и что больницу с первого наскока не возьмешь. Но спустя полчаса раздался звонок. Главврач Эдгар Ардуэн осведомлялся, чем может быть полезен месье журналисту.
Эндрю заговорил о Сьюзи Бейкер: якобы он пишет статью о медицинской помощи американским туристам в Европе. Главврач такого имени не припоминал. В свое оправдание он объяснил, что в больницу поступает много пострадавших в горах, и пообещал навести справки и перезвонить на следующий день.
После этого разговора Эндрю направился в библиотеку.
Место ее соседа в читальном зале пустовало. Сьюзи положила книгу и тетрадь на стол и пошла в кафетерий. Эндрю, прихлебывая кофе, читал газету за столиком у окна.
– Туда с напитками нельзя, а мне поутру необходим кофеин, – объяснил он.
– Не выспались?
– Друг уступил мне свою кровать, а я от такой роскоши отвык. А вы как?
– У вас удобная кровать.
– Что у вас с правой рукой? Я смотрю, вы всегда держите ее в кармане.
– Я левша, правая у меня лишняя. – Немного поколебавшись, Сьюзи решила ответить как есть и показала руку: – Вот, полюбуйтесь!
На указательном и среднем пальцах не хватало по фаланге.
– Проиграли в карты?
Сьюзи рассмеялась.
– Отморозила. Самое странное, я их по‑прежнему чувствую, словно не было никакой ампутации. Иногда боль возвращается. Говорят, через несколько лет пройдет.
– Когда это произошло?
– Минувшей зимой. Мы совершали восхождение на Монблан и провалились в расселину.
– Это там ваш муж принял смерть?
– Правильнее назвать это убийством. Я его убила.
Эндрю был ошарашен этим внезапным признанием.
– Я погубила его своей неосторожностью и упрямством.
– Он был вашим проводником, оценивать опасность было его обязанностью, а не вашей.
– Он меня предупреждал, но я не послушалась. Я продолжала лезть наверх, он – за мной…
– Представляю, что вы чувствуете… На моей совести тоже есть человеческая жизнь.
– Чья?
– Телохранителя того человека, которого я выслеживал. Мы накидали на дорогу арматуры, чтобы пробить покрышки машины и заставить их остановиться. Получилось не так, как мы хотели: машина перевернулась, бедняга погиб.
– Вы ради своих расследований на что угодно пойдете! – воскликнула Сьюзи.
– Самое удивительное, я еще никому об этом не рассказывал, даже своему лучшему другу.
– А мне зачем рассказали?
– В подтверждение мысли, что события редко развиваются так, как мы предполагаем. От непредвиденного никуда не денешься. Чего ради вас понесло на Монблан в разгар зимы? В альпинизме я профан, но даже мне понятно, что это не лучшее время для таких восхождений.
– Восхождение было приурочено к годовщине.
– Что же вы отмечали?
– Катастрофу самолета, врезавшегося в скалы Турнет.
– Нашли что праздновать!
– Видите, я тоже с вами откровенна, даже больше, чем хотела бы.
– Если это была провокация, то удачная.
– Нисколько, – возразила Сьюзи. – Останьтесь джентльменом, доверившим ключи от своей квартиры незнакомке. Поговорим о чем‑нибудь другом.
– Вы правы, мне не следует лезть не в свое дело.
– Простите, я не хотела вам грубить.
– Тогда ответьте, зачем было отмечать годовщину падения самолета на высоте 4600 метров? На борту был кто‑то из ваших близких? Хотели почтить его память?
– Что‑то в этом роде, – ответила Сьюзи.
– Прекрасно вас понимаю. Когда кого‑то оплакиваешь, очень тяжело не иметь возможности бывать на его могиле. Но затеять такое паломничество и потерять в нем своего спутника – это неописуемая трагедия!
– Горы безжалостны, жизнь тоже, не так ли?
– Что вам известно обо мне, мисс Бейкер?
– Что вы репортер из «Нью‑Йорк таймс», сами же вчера мне сказали.
– И все?
– Вы разведены, имеете пристрастие к спиртному. Вот только вы забыли упомянуть, что одно связано с другим.
– Действительно, этого я не упоминал.
– Моя мать была пьющей, так что тех, кто прикладывается к бутылке, я за сто метров вижу.
– Не далековато ли?
– Все дети алкоголиков такие. У меня не самые приятные детские воспоминания.
– Я бросил, долго не пил, потом опять начал и…
– …и снова бросите – чтобы при очередном ударе судьбы опять запить.
– Не в бровь, а в глаз!
– Меня часто упрекают в излишней прямоте.
– И напрасно. Мне как раз нравятся люди, не страшащиеся прямоты, – сказал Эндрю.
– Вы и сами такой?
– Думаю, да. Но мне надо работать, вам тоже. Может быть, увидимся завтра.
– Обязательно, мне же надо будет вернуть вам ключи. Я вняла вашему совету и разбила свою копилку. Заказала новую кровать.
– Как насчет замка?
– Что толку? Если снова найдется желающий его взломать, то не важно, сменю я замок или нет. До завтра, мистер Стилмен, я возвращаюсь в читальный зал.
Сьюзи встала и убрала свой поднос. Эндрю проводил ее взглядом, полный решимости побольше разузнать об этой женщине, чье поведение сбивало его с толку.
Выйдя из кафетерия, он сел в такси и назвал адрес: Мортон‑стрит, 65.
Он нажимал на кнопки домофона до тех пор, пока его не впустили. Женщине на площадке второго этажа он как ни в чем не бывало сообщил, что у него пакет для мисс Бейкер. Подойдя к двери квартиры 6‑Б, он толкнул ее плечом – и она открылась. Внутри он огляделся и стал рыться в ящиках письменного стола.
Там лежали только ручки и блокнот. Первая страничка была заполнена колонками непонятных цифр. На второй остался вполне читаемый след от написанного на другой, вырванной.
«Я не шутил, предостерегая тебя, Сьюзи. Будь начеку, это опасная игра. Ты знаешь, как меня найти. При необходимости сделай это без промедления».
Остальные страницы блокнота были пусты. Эндрю сфотографировал первую и вторую страницы на свой мобильный телефон. Настало время осмотреть спальню и ванную. Вернувшись в гостиную, он стал внимательно рассматривать фотографии на стенах и, поправляя одну из рамок, услышал голос совести: она вопрошала, что за игру он затеял, как станет оправдываться, если кто‑нибудь войдет? Тот же голос потребовал, чтобы он немедленно убирался из чужого дома.
Вернувшись домой, Саймон застал Эндрю за маленьким письменным столом в спальне: друг прильнул к ноутбуку, держа в руке недопитый стакан фернета с колой.
– Можно спросить, чем ты занимаешься?
– Работаю.
– А сколько ты выпил?
– То ли два, то ли три стакана.
– Скорее три‑четыре! – С этими словами Саймон отнял у друга стакан.
– Ты мне надоел, Саймон.
– Пока ты ночуешь под моей крышей, смирись с единственным требованием, которое я тебе предъявляю. Неужели так трудно не добавлять в колу фернет?
– Труднее, чем ты думаешь. Это помогает мне думать.
– Лучше расскажи, что тебя беспокоит. Всякое бывает: а вдруг старый приятель сможет составить конкуренцию крепкому напитку?
– Что‑то с этой девушкой не так…
– С той, что из библиотеки?
Саймон плюхнулся на кровать и подложил руки под голову:
– Слушаю тебя внимательно.
– Она мне соврала.
– Насчет чего?
– Наболтала, будто живет в этой квартире на Мортон‑стрит недавно, но это, оказывается, неправда.
– Ты уверен?
– В Нью‑Йорке загрязненный воздух, но не до такой же степени, чтобы фотографии всего за пару недель оставляли на стене следы! Отсюда вопрос: зачем было водить меня за нос?
– Затем, чтобы ты не лез в ее жизнь. Ты ужинал? – осведомился Саймон.
– Да. – И Эндрю указал на отнятый Саймоном стакан.
– Надевай куртку!
С наступлением вечера на улицах Уэст‑Виллидж прибавилось прохожих. Эндрю остановился на тротуаре напротив своего дома и поднял глаза на окна третьего этажа, где только что погас свет.
– Что‑то твоя жиличка рано спать ложится, – заметил Саймон.
Эндрю взглянул на часы. Дверь подъезда открылась, Сьюзи Бейкер зашагала по улице, не замечая двоих друзей.
– Если вздумаешь за ней увязаться, я пас, – шепотом предупредил Саймон.
– Никуда ты не денешься! – Эндрю твердо взял его под руку.
Сьюзи привела их на 4‑ю Западную улицу. Она заглянула к Али, бакалейщику, знавшему всех местных жителей, тут же вышла и направилась прямиком к Эндрю.
– Какие батарейки вставить в пульт телевизора? Я люблю дремать перед экраном, – обратилась она к Эндрю, игнорируя Сай‑мона.
– Кажется, АА, – пролепетал Эндрю.
– АА, – повторила она и снова скрылась в магазине.
Эндрю поманил за собой Саймона. Войдя и увидев Сьюзи перед кассой, он протянул Али десятку – за батарейки.
– Я предпочитаю, чтобы вы ходили за мной по пятам, – сказала Сьюзи. – Так как‑то поспокойнее.
– Я и не думал за вами ходить! Мы решили поужинать в кафе «Клуни» в двух кварталах отсюда. Если есть желание, можете составить нам компанию.
– Я иду на фотовыставку в Митпэкинг Дистрикт. Идемте вместе, а потом поужинаем втроем.
Друзья переглянулись и дружно кивнули.
– Уверяю вас, мы вовсе вас не преследовали! – подал голос Саймон.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Галерея была громадная, потолок над ней вознесся на головокружительную высоту. Глядя на шероховатые цементные стены, Сьюзи сказала со смехом:
– Забавно было бы, наверное, вскарабкаться по этой стене к потолку!
– Мисс увлекается альпинизмом, – объяснил Эндрю Саймону, от удивления разинувшему рот.
Сьюзи подошла к репродукции четыре на три метра. На ней два альпиниста, сопротивляясь ураганному, судя по спиралям снега, ветру, водружали вымпел на гималайской вершине.
– Крыша мира… – мечтательно проговорила Сьюзи. – Заветная мечта любого альпиниста. Увы, на эту гору толпами валят туристы.
– Ее покорение входит в ваши планы? – поинтересовался Эндрю.
– Кто знает, может быть, когда‑нибудь…
Теперь внимание Сьюзи привлек снимок, сделанный с морены ледника, – волнующая белизна гор на фоне темно‑синего неба.
– Сиула Гранде, 6433 метра, Перу, – сообщила Сьюзи. – Она покорилась только двум альпинистам: англичанам Джо Симпсону и Саймону Йейтсу в 1985 году. Один из них на обратном пути сорвался и сломал ногу. Партнер по связке два дня помогал ему спускаться. Потом раненый Джо ударился об отвесную скалу. Саймон его не видел, только чувствовал его восемьдесят кило на веревке. Всю ночь, на морозе, с трудом закрепившись на льду, он держал своего товарища на весу, а тот медленно, сантиметр за сантиметром, тянул его вниз, в пропасть. Наутро веревка вдруг ослабла: Джо удалось завести ее в трещину и там зажать. Считая, что товарищ мертв, Саймон сделал единственное, без чего и сам погиб бы: он перерезал веревку. Джо упал с высоты десяти метров, пробил своим весом ледяную корку и провалился в расселину.