Об одной научной дискуссии 11 глава

Остеохондроз

Больная П., 35 лет, переводчица с иностранного. В 1983 году получила травму (упала с лошади). Предполагая растяже­ние мышц, врачи сделали новокаиновую блокаду. Но поз­же начались боли в позвоночнике, головокружения и спазмы в правом полушарии мозга. Токи Бернара, двух­месячный курс седативных средств не помогли. Нарастала слабость, вялость, чего никогда прежде не бывала (выдерживала любые перегрузки), отнялась правая рука. Не помогали ни большие дозы баралгина, ни радоновые ванны, ни грязи, ни ультразвук. В стационар поступила с диагнозом «распространенный остеохондроз, корешко­вый синдром». Было кратковременное улучшение, но боли не прекращались. В 1985 году — инъекции стекловид­ного тела, затем — плазмола, платифиллина, витами­на В6, димедрола, анальгина, но состояние продолжало ухудшаться. После восьмого укола началась сильная рвота. Тогда назначили подводный массаж спины в сочетании с ионофорезом эуфиллина на позвоночник. Но и это интенсивное лечение принесло лишь незна­чительное улучшение.

В ноябре 1985 г. начали проводить курс РДТ. Голодала 21день. С первых же дней терапии П. почувствовала облегчение, прекратились боли в позвоночнике, пере­стала болеть голова. Выписалась П. практически здоровым человеком.

«Голова стала ясной»

Больной К., 48 лет. Старший научный сотрудник. Гипертонической болезнью страдал с 1980 г. Лекарства (клоуфелин, гемитон, адельфан и др.) давали очень незначительный эффект. Кровяное давление постоянно колебалось в пределах 160/110—140/90. При этом отмечались незначительные головные боли, очень устой­чивые, почти постоянные, и сильная боль в глазах, даже после непродолжительного чтения.

В 1983 г. появились приступы стенокардии напря­жения, которые быстро прогрессировали. Назначили нитроглицерин, нитронг, нитромазин, сустак, сиднофарм. Лекарства быстро снимали боль в сердце, но давали значительный побочный эффект в виде сильных го­ловных болей, повышенной усталости.

В июле 1984 г. гипертонические кризы усилились, давление подскакивало до 220/170. В октябре перенес мелкоочаговый инфаркт миокарда; был госпитализи­рован. В истории болезни появились новые записи: ИБС, мелкоочаговый кардиосклероз, атеросклероз коронар­ных артерий, аорты, церебральных сосудов; астенический синдром.

По совету кардиолога прошел курс лечения РДТ в 68-й больнице. Уже на 7-е сутки лечебного голодания почувствовал значительное улучшение. Исчезли сердечные боли, давление нормализовалось. Больной рассказывает о своих ощущениях: «Я ничего не ел; казалось, должен ослабеть, ожидал еще большей вялости, утомленности, но с большим удивлением заметил, что, наоборот, обрел способность быстро ходить даже по пересеченной местности, чего прежде не мог себе позволить, легко преодолевал подъемы. С каждым днем мои прогулки становились все продолжительнее и скорость ходьбы возрастала. Я почувствовал себя так, словно возрождал­ся к новой, более радостной и более интересной жизни, словно убежал из плена, в котором долго держали меня мои болезни. После РДТ у меня увеличилась ра­ботоспособность, прекратились боли в сердце, в глазах, голова стала ясной».

Интересные, обнадеживающие результаты получены в Александровской ЦРБ (г. Кировоград), а затем в областном госпитале ИОВ при лечении больных, страдающих тугоухостью, связанной с гипертонической болезнью и атеросклерозом.

После 15—25-дневного дозированного голодания и 15 — 20-дневного восстановительного периода больных обследовали. У 82 из 93 человек слуховая функция по высилась с 5 до 15 децибел на низких и средних диапа­зонах. У 11 пациентов не отмечено тонального повыше­ния слуха, но зато у всех исчез звон и шум в ушах и го-лове. Улучшение можно объяснить улучшившимся пита­нием «улитки», полукружных каналов и головного мозга.

Помогала РДТ и при гнойно-полипозных гаймороэтмоидитах в сочетании с бронхиальной астмой или фиб­ромой гортани. В большинстве случаев полипы рассасывались, гной прекращал выделяться.

Бесплодие

Еще в 1973 г. практиковал у нас врач Р., окончивший медицинский факультет Университета дружбы народов.

Через несколько месяцев после окончания работы он обратился к нам с просьбой принять на лечение его жену, которая стала бесплодной в результате аборта.

Больная голодала 27 суток. Через месяц после вы­писки забеременела. Вскоре Р. уехал домой и через год прислал мне цветную фотографию всей семьи, на которой красовался здоровый малыш...

Для нас эта история оказалась значительной в том от­ношении, что мы узнали еще одну грань этого удивитель­ного метода. РДТ оказалась очень эффективной при раз­личных женских заболеваниях, в частности при бесплодии и привычных выкидышах. Сведения о положительном опы­те лечения последнего страдания мы получили из респуб­лик Средней Азии. Но и в своей практике мы наблюдали несколько случаев, когда у женщин, страдающих привыч­ными выкидышами, после проведенных повторно корот­ких курсов РДТ (3—5 дней), удавалось сохранить бере­менность и довести ее до нормальных, благополучных родов.

«Двадцать болезней»

Больная В., 58 лет. Швея. Пишет: «Низко кланяюсь врачам за то, что помогли избавиться от костылей и от моих болезней, а их у меня было, наверное, двадцать! Трудно перечислить даже самые главные: ИБС, ревматический полиартрит, язва 12-перстной кишки, желчно-каменная болезнь, панкреатит, атония кишечника, опухоли. Как я страдала, как долго болела, сколько глотала разных лекарств, сколько меня кололи! А мне все хуже и хуже... И только метод РДТ вернул мне жизнь, здоровье, радость.

Я росла в детдоме. С детских лет короткие дни относи­тельного здоровья были для меня праздником. В школу пошла с распухшими от ревматизма суставами. С 14 лет начала работать в ателье. Началась Великая Отечествен­ная война. Не могла держать иголку распухшими паль­цами и способна была лишь пороть шинели для перели­цовки. Пришлось уехать в деревню, а люди здесь питались и то время почти одной травой: крапива, лебеда, листья липы, одуванчика, подорожника, мать-и-мачехи и т. п. И, как ни странно, в то время почувствовала облегчение, вернулась на швейную фабрику. Старалась усиленно пи­таться (по тем временам, конечно): яйца, хлеб, колбаса, селедка. И ревматизм снова вернулся ко мне, сковал мои суставы. Теперь-то я понимаю: жила неправильно — не закалялась, ела неподходящую пищу. Нажила атонию кишечника, желчно-каменную болезнь, постоянно мучи­лась от запоров. По 2—3 раза в году лежала в больницах, лечилась в санаториях, глотала всякие лекарства, принимала процедуры, но здоровье все ухуд­шалось.

После приема больших доз аспирина в больнице (8таблеток в сутки) начала кровоточить язва 12-перстной кишки. Потом нашли увеличение щитовидной железы, опухоль на мечевидном отростке грудины, начала мучить ишемическая болезнь сердца. В 52 года я стала почти инвалидом.

И тут, как огромное счастье, я узнала о методе лечебного голодания. Я решилась проголодать сама, в домашних условиях, осторожно, с перерывами по неделе: сперва 4 дня, потом—7, потом сразу 21. И сразу — заметное улучшение. Стали сгибаться суставы, утихла боль, нала­дился желудок.

Позднее занялась и физкультурой, закаливанием, оз­доровительным бегом, стала посещать плавательный бас­сейн. Болезни мои постепенно исчезли. Почувствовала прилив энергии, силы. Улучшилось настроение. Пошла работать в спортивную школу уборщицей. Эта подвижная работа приносит мне здоровье и большую радость.

В 1984 году повторила курс РДТ уже в стационарных условиях. Самочувствие — прекрасное. Поднимаюсь на седьмой этаж без лифта на одном дыхании. Кто бы мог подумать, что я способна на такое!»

* * *

Каждый случай из практики врача — это история, которая просится на бумагу. Это рассказ не только о болезни, но и о судьбах, человеческой печали, о чьих-то ошибках, о трудности приспособления к условиям существования, о сложных взаимоотношениях в семье, на работе.

Пишет эти истории самый правдивый писатель — жизнь.

Долг врача в этих случаях вмешаться в данную ситуацию, стать «соавтором», корректирующим жестокости автора. И дописать его строки, добиться счастливого конца — ведь от нас в большой мере зависит финал ра­зыгрывающейся драмы. Метод лечебного голодания явля­ется нашим надежным помощником в этом деле.

И снова я возвращаюсь к своим спорам со старым дру­гом, доктором Нарбековым. Не прав ли был он, когда го­ворил: «Я не могу ждать, я должен лечить»?

Недавно я прочитал в книге, посвященной С. П. Бот­кину, его мысли о долге врача. Как они глубоки и верны! Боткин пишет: «Чтобы избавить больного от случайностей, а себя от лишних угрызений совести и принести истинную пользу человечеству, неизбежный для этого путь есть путь научный... если практическая медицина должна быть по­ставлена в ряд естественных наук, то понятно, что приемы, употребляемые в практике для исследования, наблюдения и лечения больного, должны быть приемами естествоис­пытателя, основывающего свое заключение на возможно большем количестве строго и научно наблюдаемых фактов».

Но вот нахожу у Боткина и такие слова: «Врач, собирая факты, дойдя до конца и не получив достаточно фактов для сопоставления, не имеет права сказать как натуралист: я не могу достаточно изучить этот объект, у меня нет до­статочно фактов для заключения, я лучше от всего воздержусь! Врач имеет дело не с объектом, а с субъектом, которому обязан помочь... и вполне сознавая недоста­точность исследования, он не имеет права сказать: я не могу принять те или другие меры.

...Вы видите разницу между естествоиспытателем и врачом. Естествоиспытатель может выжидать, он не име­ет даже права забегать вперед, делать, так сказать, про­извольные заключения — а врач обязан ставить диагноз...»

Это мысли о диагностике. Но если их распространить дальше... Если врач знает, что определенный метод ле­чения может вылечить или облегчить страдания больно­го — знает практически, на основании своих клиниче­ских наблюдений, имеет ли он право отложить применение этого метода до тех пор, пока он не будет детально изучен и обоснован? Не будет ли это преступлением перед людь­ми, которые уже не могут ждать, которых надо спасать не­замедлительно?

Противники метода лечения голоданием говорят, что он требует еще изучения, экспериментальных исследований, теоретического обоснования. Но ведь главное установле­но — он может быть применен без опасения за жизнь и здоровье больного. Значит, мы можем быть спокойны, при­меняя его, мы не нарушим Гиппократову клятву — «не вредить!».

Глава 4.

Голодайте на здоровье!

В один из четвергов — в приемный день — пришел больной, отрекомендовавшийся врачом. Он хотел посо­ветоваться по поводу лечения голоданием, о котором слы­шал и читал, но, как он сам сказал, знает недостаточно ни для врача, ни для пациента. Дождавшись, когда схлынул поток посетителей и приемная опустела, он остался в моем кабинете. Завязалась беседа. Двум врачам всегда есть о чем поговорить. Естественно, что разговор сразу перешел на лечебное голодание.

— Вы говорите, что длительным голоданием следует лечить только в стационарных условиях, а ведь за границей им пользуются широко и частные врачи,— сказал док­тор С.

— Частные врачи? Возможно. Они берутся за все. Но оставим Запад. Посмотрим, стоит ли пользоваться этим методом амбулаторно в наших условиях. Думаю, да. У нас уже были опыты амбулаторного лечения, проходили они удачно. Но к этому способу мы обязаны предъявить боль­шие требования: необходимо сделать все контрольные ана­лизы, рентген, электрокардиограмму, проводить физиоте­рапевтические процедуры, все время следить за кровяным давлением, составом крови. Главное же условие — чтобы врач стал специалистом в этой области, чтобы он знал разгрузочно-диетическую терапию так же, как медикамен­тозную или физиотерапевтическую. Но и это еще не все: врач обязан обеспечить больного врачебным и сестрин­ским надзором. Всякое постороннее вмешательство (критика, соболезнование, насмешка, уговоры) не только мешает лечению, но и может нанести непоправимый вред. Поэтому врач должен влиять не только на лечащегося, но и на окружающих его людей. Вот сколько забот ожидает медика, взявшегося за амбулаторное лечение голоданием! Надо учесть и еще одно обстоятельство: вне стационара больной лишается такого важного фактора, как общение с другими людьми, которые, как и он, лечатся голоданием. Наши наблюдения показали, какое значение имеет взаим­ный интерес, сочувствие во время голодания и восстановления.

И знаете, такова сила нашего метода, что больные, по­падающие в клинику, очень скоро становятся последовате­лями и энтузиастами этой терапии. Зайдите в отделение, поговорите с первым, кого встретите, и вы услышите самые положительные отзывы об этом лечении.

Никакого уныния, оптимистическое настроение. Пси­хологически это можно объяснить так: каждый, решивший голодать, преодолевает естественное сопротивление соз­нания, основанное на первичной мысли, что питаться — этонормально, хорошо, а голодать — плохо, опасно, му­чительно. Но, выбрав этот метод лечения, пациент начи­нает чувствовать себя «героем», и, значит, ему не прили­чествует жаловаться, а нужно держаться молодцом. Все бодрятся, все поддерживают друг друга, и это создает общий благоприятный фон.

Вдруг я замечаю на лице С. улыбку — застенчивую, виноватую, так не идущую к его мужественной внешности. Да, это вовсе и не улыбка — у него дрожат губы. Что же с ним? Объяснение я получаю незамедлительно: «Я верю в этот метод, хочу лечиться, но должен откровенно ска­зать вам, что я не чувствую себя «героем», я до слабо­душия, позорно боюсь ощущения голода, голодных мук».

Поверив в мое сочувствие, С. продолжает: «Дело в том, что я ленинградец. Мне было девять лет, когда нача­лась война. Отец погиб на фронте в первые месяцы. Наша семья осталась в городе. Постепенно умирали мои родные: дедушка, дядя; умирали соседи. Нас было четверо детей, и трое из них погибли. Дольше всех держались мать и я, потом скончалась и она. Меня с тяжелой дистрофией по­ложили в больницу. Как видите, я выжил. Не считайте меня трусом. Я не боюсь никакого труда, лишений. Наобо­рот, трудности привлекают меня, мобилизуют. Но голод...»

— У многих, как и у вас, лечебное голодание ассоци­ируется с вынужденным голоданием и уж, конечно, с ле­нинградской блокадой и ее тяжелым последствием — дистрофией. Известно также, что от голода погибают в капиталистических и экономически слабо развитых стра­нах тысячи людей. Однако вынужденное голодание резко отличается от лечебного, дозированного голодания. Подчеркиваю, что дозированное голодание никаких дистрофических необратимых патологических изменений в организме человека не вызывает, в этом вы убедитесь. Что же касается «мук голодания», то они не так страшны. Побе­седуйте с нашими больными — и вы услышите, как они говорят: «Голод не тетка, а родная мать».

Я познакомил доктора С. с больными, рассказал о сущности и методике проведения лечения голоданием.

Вот вкратце то, что, я считаю, должен знать каждый, кто хочет лечиться дозированным голоданием, ибо первым условием успешности метода является достаточная осве­домленность больного и отсутствие страха перед этим ви­дом терапии...

При поступлении пациент прежде всего проходит де­тальное обследование, в том числе терапевтом, невропато­логом и рядом других специалистов. Делают биохимиче­ские анализы крови, мочи, кала, снимают электрокардио­грамму, электроэнцефалограмму, измеряют кровяное дав­ление, пульс, определяют вес и т. д. Затем больного при­глашают на собеседование, на котором, совместно с ним, определяется предполагаемый срок голодания — он зави­сит от возраста, особенностей заболевания, показателей обследования. Обычный курс голодания 25—30 дней, и лишь в редких случаях 35—40 дней. В общей сложности за весь период голодания больные теряют в весе, как мы уже знаем, в среднем 12—18% от первоначального веса.

Итак, решительный шаг сделан — больной психологи­чески настроился на голодание. Теперь начинается под­готовка физическая. Прежде всего — неприятная про­цедура очищения кишечника большой дозой горькой соли в обеденные часы, и с этого времени прекращается прием какой-либо пищи, а также применение всех медикамен­тов.

Утро первого дня начинается с очистительной клизмы.

Казалось бы, слабительное и клизма должны удалить из желудка и кишечника все отходы. Оказывается, нет. В те­чение всего периода голодания больному ежедневно ставят клизму и ежедневно она выводит из организма отходы. Это обычно очень удивляет больных, но мы уже знаем, что с момента наступления спонтанной секреции в организме, перешедшем на эндогенное питание, происходит усвоение собственных ресурсов и образование кала, подобного первородному калу новорожденных.

Следующей процедурой является ванна и массаж. Мас­саж проводится особый — так называемый «давящий», при котором достигается гиперемия кожи, особенно в об­ласти позвоночника, его грудного и шейного отделов. Помните ли вы описание Пушкиным знаменитых тифлис­ских бань, где банщик буквально «танцует» на своем клиенте? Нечто подобное происходит и при давящем мас­саже.

Массаж и ванна (или душ) окончены, теперь можно и «позавтракать». Больные пьют настой шиповника. Затем минут 20—30 отдыхают и отправляются на прогулку. В зимнее время они должны быть очень тепло одеты, так как в период голодания ощущается повышенная зяб­кость.

На прогулке больные проводят комплекс дыхательных гимнастических упражнений. Прогулка продолжается до 13—14 часов, затем «обед». Это тот же отвар шиповника или просто вода, а в некоторых случаях «боржоми». Ле­том, когда жарко, больные обычно и на прогулку берут с собой бутылочку с водой, к которой время от времени «прикладываются». Всего за день они, как правило, выпи­вают 1,5—2 литра воды, хотя количество ее не ограни­чивается.

Через день больные получают физиотерапевтические процедуры по назначению врача, с учетом сопутствующих хронических соматических заболеваний (УВЧ, диатермия, душ Шарко, жемчужные ванны и т. п.).

Все свободное от сна, процедур и прогулки время важ­но занять больных трудотерапией, чтением, настольными играми. Тут уж проявляются индивидуальные склонно­сти — одни с увлечением играют в шахматы, другие чи­тают, рисуют, вышивают. Вечерние часы охотно прово­дятся за телевизором, молодежь танцует.

Вечерним чаем служит тот же отвар шиповника. На ночь больные опять пьют, чистят зубы, полоскают горло (гигиена рта очень важна в период голодания). Спят они по возможности при максимальной вентиляции, но тепло укрытые. В последние дни голодания, когда зяб­кость увеличивается, на ночь больным кладут грелки.

Такой режим дня соблюдается весь период голодания, и, что удивляет людей, незнакомых с проведением нашего лечения, больные не слабеют, не стремятся лежать. Даже наоборот, к концу срока они проявляют зачастую большую энергию, чем в начале голодания.

Обычно в первые 3—5 дней голодания у пациентов исчезает аппетит, затухают все натуральные пищевые условные рефлексы. Их уже не раздражает запах пищи, звон тарелок. Однако воспоминания о еде остаются постоянно, особенно если больные не отвлекаются от мыслей о пище. И здесь большое значение имеет установка боль­ного на лечение и доверие к лечащему врачу.

Помогают врачам, выполняют их назначения медицин­ские сестры. Неусыпный надзор, разъяснение, неизменное сочувствие, а иногда просто добрый совет очень нужны лечащимся у нас. Больные попадают в необычные усло­вия — им приходится отказаться от такого привычного акта, как прием пищи. Даже таблетки от бессонницы, ва­лериановые капли, лакомства (конфеты, печенье), т. е. то, что разрешается в любой больнице, у нас не допускаются. Сколько бы врач ни объяснял больному подробности метода — могут возникнуть недоумения, недопонимание, дополнительные вопросы. И тут на помощь приходит мед­сестра. Большое психотерапевтическое значение имеет также контакт больных с теми, кому помогло лечение го­лоданием, чтение книг по этому вопросу.

Клиническими показателями завершения лечебного го­лодания являются возникновение аппетита и свежего цве­та лица, очищение языка от налета, исчезновение неприят­ного запаха изо рта и почти полное прекращение выде­ления кала после клизмы. Однако иногда, по целому ряду обстоятельств, приходится начинать кормить больных раньше появления этих показателей. Но все же результа­ты лечения остаются положительными.

Как бы безболезненно и удачно ни протекал процесс голодания, переход к восстановлению всегда воспринима­ется как одержанная победа, как праздник. Соки, фрукты, необременительная пища после голодания кажутся особенно вкусными. В столовой у нас всегда оживленно, весело.

Правильность проведения восстановительного периода имеет не меньшее, если не большее, значение, чем голо­дание, и тут необходимо постоянное наблюдение вра­ча и хорошо разработанная индивидуальная диетотера­пия.

Примечания.

1. Соки (морковный, виноградный, яблочный) в первый день употребляются разведенные пополам с водой; во второй — неразбавленные; 4—5-й день — фрукты и мор­ковь — в протертом виде; на 6—7-й день — каши-размаз­ни — гречневая, пшенная, рисовая, «геркулес» (их реко­мендуется тщательно и очень долго жевать).

2. Сок следует пить маленькими глотками; «жевать» его, смаковать, смешивая со слюной, что очень важно.

3. Диету с 10-го по 30-й день можно варьировать в за­висимости от наличия продуктов, придерживаясь расти­тельно-молочного питания с максимальным содержанием витаминов и минеральных солей.

4. При отсутствии свежих фруктов и овощей их можно заменить соответствующим количеством консервированных или сушеных, но при этом жевать их необходимо еще тщательнее. Желательно увеличить прогулки на свежем воздухе.

5. Вместо кефира допустимо употреблять любые мо­лочнокислые продукты.

6. Состав винегрета на порцию 500 г (ее делят на две равные части) картофель вареный—250 г, морковь сы­рая тертая— 100 г; свекла вареная — 80 г, капуста сы­рая — 50 г, масло растительное—15 г, лук репча­тый — 5 г.

В винегрет разрешается добавить чайную ложку ли­монного сока.

В приведенной таблице дана примерная диета восста­новительного периода при РДТ. Это общая схема. Однако во многих случаях (в зависимости от характера заболе­вания, состояния больного, его индивидуальных особен­ностей) требуется отойти от схемы. Тут возможны раз­личные варианты. Так, например, при язвенной болезни желудка или 12-перстной кишки часто приходится начи­нать восстановление не с сока, а с жидкого, процеженно­го, слизистого отвара овсянки, «геркулеса» или гречки, постепенно, день за днем, повышая концентрацию (густо­ту) каши. Иногда восстановление можно начинать с сы­воротки из-под свежей простокваши. Такая модификация в некоторых случаях бывает показана и больным аллер­гическими заболеваниями — бронхиальной астмой, эк­земой, а также при сахарном диабете, в зависимости от тя­жести заболевания.

Употреблять растительное масло, особенно больным гастритом, с повышенной или пониженной кислотностью, а также страдающим язвенным колитом следует осто­рожно. Однако почти при всех заболеваниях нужно по возможности придерживаться диеты с максимальным со­держанием натуральных растительных продуктов. Жи­вотные белки, в том числе молочные, обычно вводятся в рацион со второй недели.

Поваренная соль полностью исключается из пищи на весь восстановительный период, так как в это время она может вызвать нарушение обмена и отечность. Совер­шенно недопустимо также употребление мяса, мясных продуктов, грибов, яиц. И конечно, абсолютно запрещены алкоголь и курение, крепкий чай и кофе. Следует избегать жареного. Все эти хрустящие корочки коричневого цвета (жареное мясо, рыба, картофель и т. п.) бывают вкусны, но их очень трудно усвоить и еще труднее выделить. Ведь они своей твердостью напоминают пластмассу, в природе подобных питательных веществ нет, это — изобретение человека эпохи цивилизации. Именно в результате злоупотребления жареным возникают закупорки кровеносных сосудов, капилляров, варикозное расширение вен, а затем и тромбофлебит. Некоторые гурманы настолько привыкают все зажаривать — каши, яйца, картофель, колбасу и пр.,— что уже не могут есть простую пищу. Именно такие люди обычно набирают значительный избыточный вес, быстро лысеют, страдают от запоров, повышенного или пониженного кровяного давления и других многочисленных расстройств. Но все, что вредно в обычных условиях для орга­низма,— вредно втройне первые месяцы после курса РДТ. Запасайтесь, дорогие читатели, терпением, силой воли, ес­ли хотите получить от РДТ только благо.

Восстановительный период продолжается столько же, сколько длилось воздержание от пищи. Больным рекомен­дуется соблюдать растительно-молочную диету с макси­мальным употреблением сырых овощей и фруктов и в дальнейшем: помимо большого содержания витаминов и минеральных солей, она обеспечивает необходимую для нормальной жизни организма щелочную реакцию крови.

Распорядок дня больного в период восстановления остается примерно тем же (прогулки, физиотерапевти­ческие процедуры, трудотерапия, активный отдых). Толь­ко в самые первые дни некоторые больные испытывают слабость, у них появляется неустойчивое настроение, и они проводят большую часть времени в постели.

Рассказав о методике проведения лечебного голода­ния, я познакомил доктора С. с нашими клиническими наблюдениями.

Они позволяют более четко представить себе картину всего процесса, который может быть условно разделен на шесть стадий — три стадии голодания и три стадии вос­становления.