* * *
Обратная дорога в Полуночи была короткой. Кровь Васи звала ее брата, и Пожара была не против нестись галопом по лесу на огромной скорости. Ворон несся рядом с ними. Черный конь был быстрее смертных лошадей, но все еще с трудом успевал за золотой лошадью.
Вася тихо горевала, хоть ей и нравилась сила лошади под ней. Жар–птица все равно не была ей близка, и грация Пожары снова напоминала Васе о ее потере.
Медведь следовал за лошадями в тишине. Он убрал облик человека и бежал большим теневым зверем, его питала ее кровь. Они мчались, и он нюхал воздух, едва сдерживал радостный оскал.
– Надеешься на убийства? – сказала Вася.
– Нет, – сказал Медведь. – Мне нет дела до мертвых. Для меня важны страдания живых.
– Нам нужно спасти моего брата, – сказала резко Вася. – Не вызывать страдания людей. Ты уже собрался нарушить клятву, Медведь?
Две части золотой уздечки зловеще замерцали на ее запястьях. Он мрачно посмотрел туда и сказал с рычанием:
– Я обещал.
– Впереди, – сказала Полуночница, и Вася прищурилась во тьме. Огонь вспыхнул в ночи перед ними, ветер принес запах людей и лошадей.
Вася отклонилась, и Пожара с неохотой замедлилась. Ее ноздри раздувались, ей не нравился запах людей.
– Я оставила брата на северной стороне лагеря, недалеко от ручья, – сказала Вася Полуночнице. – Он еще там?
В ответ Полуночница соскользнула с коня, коснулась легкой рукой шеи жеребца и зашептала. Ворон встал на дыбы, грива развевалась как перья, и ворон полетел в ночь.
– Соловей так никогда не делал, – сказала Вася, глядя, как изменившийся конь улетает.
– Не менял облик? Он был слишком юным, – сказала Полуночница. – Еще жеребенком. Юные с трудом меняют облик. Он научился бы управлять собой, если...
– Если бы успел, – сухо закончила Вася. Медведь взглянул на нее с тенью улыбки, словно ощущал боль.
– Нам нужно за Вороном, – сказала Полуночница.
– Тогда садись позади меня, – сказала Вася. – Если только... Пожара, ты не против?
Лошадь, казалось, хотела отказать, чтобы напомнить им, что могла так поступить.
«Ладно», – раздраженно сказала она, тряхнув хвостом.
Вася опустила руку, а Полуночница будто ничего не весила. Они бросились на лошади вперед, Медведь двигался рядом. Деревья редели впереди, и одинокий ворон каркал во тьме.
* * *
Татары были там, где она их и оставила. Некоторые все еще были верхом на лошадях, другие стояли потрепанным кругом. Двое согнулись, их тошнило, и Вася заметила силуэт брата, которого поднимали на ноги. Он обмяк, голова свисала.
– Ты можешь отпугнуть их? – сказала Вася Медведю, слыша дрожь в своем голосе, но она не могла совладать с этим.
– Возможно, госпожа, – сказал Медведь и широко улыбнулся ей. – Паникуй. Это мне помогает.
Она смотрела на него с каменным лицом, и он посерьезнел.
– Тогда сделай что–нибудь полезное. Видишь то дерево? Подожги его.
Она вспомнила огонь, и дерево вспыхнуло. Беспокоило то, каким простым это для нее стало. Близость Медведя усиливала хаос в ее сердце. Он нашел ее взглядом.
– Безумие тебе помогло бы, – отметил он. – Стало бы проще. Ты могла бы призывать любую магию в безумии. Бури, молнии и тьму посреди дня.
– Тихо! – сказала она. Огонь на дереве стал больше, вызвал вспышку золотого света. Реальность искажалась, и Вася впилась ногтями в ладони и шептала свое имя, чтобы это прекратилось. Она заставила голос стать спокойным. – Ты будешь пугать их или нет?
Улыбаясь, Медведь повернулся без слов к людям и стал подбираться ближе. Их лошади пятились, раздувая ноздри. Люди с дикими глазами поворачивались к ночи, хватались за мечи.
В свете огня росла тень. Странная, подкрадывающаяся, непостоянная тень подбиралась к людям и лошадям. Тень невидимого чудища.
Тихий голос Медведя зазвучал из самой тени.
– Мешаете моему слуге? – прошептал он. – Тронули мое? Вы умрете за это. Умрете в криках.
Его голос проникал в уши людей, забирался в их разумы. Его тень подступала ближе, искаженные силуэты плясали по вытоптанной земле. Люди дрожали. Тихое неземное рычание заполнило ночь. Тени будто бросались. В тот же миг воспоминание Васи заставила огонь на дереве вспыхнуть сильнее.
И люди не выдержали. Они побежали, верхом или пешком, пока не остался только один человек рядом с ее неподвижным братом. Он кричал убегающим. Они бросили Сашу на землю, сбегая.
Остался Челубей. Вася подтолкнула Пожару, и они поехали к свету.
Челубей побелел. Его меч упал.
– Я предупреждал их, – сказал он. – Олег и Мамай – дураки. Я предупреждал их.
Вася ослепительно улыбнулась ему без тепла.
– Не стоило им говорить, что я – девушка. Тогда они поверили бы, что я опасна.
Глаза Пожары были углями, грива – дымом и искрами. Прикосновение к боку повернуло лошадь. Она ударила копытом, и даже Челубей не выдержал. Он побежал, вскочил на спину своей лошади, умчался. Пожара, разозлившись, бросилась вдогонку. Вася остановила ее после пары рывков. Ее кровь кипела, она подавляла свое желание, как и лошади, догнать Челубея. Казалось, присутствие Медведя усилило в них буйство.
Но он мог влиять, сколько хотел. Вася сама принимала решения.
– Мой брат, – сказала она, овладевая собой, и Пожару с трудом удалось уговорить повернуть.
Медведь был немного разочарован. Игнорируя его, Вася упала на землю рядом с братом. Саша сжимался, обвив руками тело. Кровь на его губах и спине была черной в свете огня. Но он был живым.
– Саша, – Вася приподняла его голову. – Братишка.
Он медленно поднял взгляд.
– Я говорил тебе бежать, – прохрипел он.
– Я вернулась.
– Это было разочаровывающе просто, – сказал Медведь за ней. – Что теперь?
Саша попытался сесть и издал тихий стон боли.
– Нет, – сказала Вася. – Не бойся. Он помог мне, – она нежно ощупывала брата. Кровь на его ладони и спине стала холодной и густой, он быстро дышал от боли, но она не нашла свежие раны. – Саша, – сказала она. – Мне нужно найти в лагере Владимира Андреевича. Ты сможешь встать? Тебе нельзя тут оставаться.
– Думаю, я смогу встать, – сказал он. Попытался с трудом. Он уперся раненой ладонью и издал звук, близкий к визгу. Но он поднялся, тяжко опираясь на нее. Вася напряглась под его весом, ее брат едва оставался в сознании.
Может, это было к лучшему, учитывая его отношение к ее союзникам.
– Ты заберешь его на Вороне? – спросила Вася у Полуночницы. – Спрячешь от татар?
– Хочешь, чтобы я нянчилась с монахом? – поразилась Полуночница. Ее выражение лица стало любопытным. Вася поняла, что Полуночнице может захотеться попробовать что–то необычное, чтобы отвлечься от вечности скуки.
– Клянись, что не ранишь его, не позволишь, чтобы ему навредили или напугали, – сказала Вася. – Встретимся тут. Мы заберем Владимира Андреевича.
Саша от этого прохрипел:
– Я – ребенок, Вася, что она должна в таком клясться? И кто это?
– Путешествие в полуночи открыло зрение даже у монаха, – сообщил Медведь. – Это интересно.
Вася с неохотой ответила Саше:
– Полуночница.
– Та, что ненавидит тебя?
– Мы помирились.
Полуночница окинула Сашу взглядом.
– Клянусь, Василиса Петровна. Залезай на моего коня, монах.
Вася не знала, стоит ли доверять брата Полуночнице, но выбора почти не было.
– Идем, – сказала она Медведю. – Нам нужно освободить князя Серпухова, а потом убедить Олега Рязанского, что он бьется не на той стороне.
Медведь, следуя за ней, задумчиво сказал:
– Это может мне даже понравиться. Но зависит от твоего метода убеждения.
* * *
Огни Васи догорели до алых углей, но они сияли на всех руках, озаряя лагерь татар адским светом. Утомленные люди ловили лошадей в пене и шептались, тревога была осязаемой в воздухе. Медведь окинул останки беспорядка критическим взглядом.
– Восхитительно, – сказал он. – Я еще сделаю из тебя создание хаоса.
Она боялась, что уже была на половине пути туда, но она не сказала этого ему.
Медведь сказал:
– Что собираешься делать?
Вася поведала о своем плане.
Он рассмеялся.
– Несколько ходячих трупов были бы лучше. Ничто не заставляет людей слушаться тебя лучше.
– Мы не будем больше беспокоить мертвые души! – рявкнула Вася.
– Потом тебе самой может захотеться.
– Не сегодня, – сказала Вася. – Ты сам можешь разводить огонь?
– Да, а еще тушить его. Страх и огонь – мои орудия, милая девица.
– Ты можешь учуять моего двоюродного брата?
– Русскую кровь? – спросил он. – Возомнила меня ведьмой из сказки?
– Да или нет.
Он поднял голову и понюхал ночь.
– Да, – тихо прорычал он. – Думаю, могу.
Вася повернулась на пару слов к Пожаре. А потом пешком пошла за Медведем в лагерь татар. Она глубоко вдохнула и забыла, что не была тенью, идущей рядом с другой тенью. С зубами.
Они невидимо прошли в хаос лагеря, и Медведь вырос в своей стихии. Он уверенно шел среди шума, небольших скоплений напуганных лошадей, и там, где он проходил, вспыхивал огонь, и лошади разбегались. Люди поворачивали потные лица к темноте. Он улыбался им, дул искрами на их одежду.
– Хватит, – сказала Вася. – Найди моего двоюродного брата. Или я свяжу тебя не только обещаниями.
– Тут больше одного русского, – раздражено сказал Медведь. – Я не могу... – он поймал ее взгляд и закончил почти вяло, лишь в глазах возникла искра внезапного смеха. – Но тот пахнет как с далекого севера.
Вася пошла за ним уже быстрее. Он остановился у центра лагеря. Она сразу захотела прижаться к поверхности, скрыться в тени круглой палатки, но тогда она поверила бы, что солдаты видят ее.
Они не могли. Она держалась за эту мысль и оставалась на месте.
Связанный мужчина сидел на коленях у ухоженного очага. Солдаты вокруг успокаивали лошадей.
Трое мужчин спорили у костра. Со светом за ними Вася не сразу узнала Мамая, Челубея и Олега. Хотела бы она понимать их слова.
– Они решают, убивать его или нет, – сказал Медведь рядом с ней. – Похоже, твой побег заставил их насторожиться.
– Ты понимаешь татарский?
– Я понимаю речь людей, – сказал Медведь, а вспышка света залила лагерь, снова пугая лошадей. Вася не оглядывалась. Она знала что увидит Пожару, летящую сверху, источающую дым, ее огненные крылья описывали дуги алого, синего, золотого и белого.
«Я не могу поджечь землю так, как сделала в городе, – сказала Пожара, когда Вася спросила. – Тогда я... так злилась, что сходила с ума от этого. Я не могу сделать это снова».
– И не нужно, – ответила Вася. – Просто ослепи их. Это подаст сигнал моим соотечественникам, – она успокаивающе погладила лошадь, и Пожара укусила ее за плечо.
Все люди в лагере смотрели на небо. Разговоры, что только вернулись, утихли. Щелкнула тетива, несколько стрел полетели в ночи, но Пожара держалась вне досягаемости. Послышался потрясенный, но быстро заглушенный вопль одного из русских:
– Жар–птица!
– Ты можешь сделать так, чтобы они тебя видели? – спросила Вася у Медведя, не сводя взгляда с генерала.
– С твоей кровью, – сказал он.
Она протянула ободранную руку, и он жадно прижался, а потом она отдернула ладонь.
– Выжди нужный момент, – сказала она.
Помня, что они ее не видят, она прошла на свет. Трое все еще спорили, теперь кричали друг на друга, пока сияющая и невозможная птица парила сверху.
Вася прошла за ними, сняла золотую веревку и обвила ею горло Мамая.
Он потрясенно захрипел и застыл, пойманный магией Кощея и ее волей.
Все рядом тоже замерли. Теперь они ее видели.
– Добрый вечер, – сказала Вася. Было сложно вдохнуть, чтобы говорить ровно. На нее смотрели два десятка умелых лучников, многие уже вытащили стрелы. – Вы не сможете убить меня раньше, чем я убью его, – сказала она им. – Даже если наполните меня стрелами, – в одной руке она держала золотую веревку, но в другой был нож, прижатый к горлу Мамая. Ей показалось, что Олег переводил ее слова, но она не обернулась.
Челубей вытащил меч, яростно шагнул к ней, но замер от бессловесного звука боли Мамая.
– Я за князем Серпухова, – сказала Вася.
Мамай снова захрипел, а потом произнес что–то, похожее на приказ.
– Тихо! – рявкнула она, и он застыл, когда она прижала кинжал к его шее сильнее.
Олег пялился на нее как рыба на суше. Над ними снова закричала жар–птица, кружась под облаками. Лошади татар бросились, и Вася краем глаза заметила, как люди невольно поднимают головы к свету.
Челубей опомнился первым.
– Ты не уйдешь живой, девица.
– Если не уйду я, – сказала Вася, – и Владимир Андреевич, то и ваш генерал не выживет. Рискнешь?
– Выпускайте стрелы! – рявкнул Челубей, когда Вася немного порезала горло Мамая, чтобы он вскрикнул. По ее ладоням текла пахнущая медью кровь. Лучники замешкались.
Медведь воспользовался моментом и вышел из тьмы: большой теневой медведь. Адский свет веселья сиял в его глазу.
Зазвенела одна тетива, стрела улетела под диким углом. Наступила испуганная тишина.
И Вася заговорила в тишине:
– Освободите князя Серпухова, или я подожгу весь лагерь, а всех лошадей сделаю хромыми. И он съест то, что осталось, – она кивнула на Медведя. Тот послушно оскалился.
Мамай что–то прохрипел. Его люди заспешили. Через миг муж ее сестры, которого она встречала у реки, с опаской пошел к ней.
Он казался невредимым. Его глаза расширились, когда он узнал юношу у воды. Вася сказала:
– Владимир Андреевич, – он выглядел так, словно спасение было для него хуже плена. Она попыталась успокоить его. – Меня послал Дмитрий Иванович, – сказала она. – Вы в порядке? Можете ехать?
Он с опаской кивнул, перекрестился. Никто не двигался.
– Идемте со мной, – сказала ему Вася. И он неуверенно пошел. Она пятилась, все еще удерживая Мамая на золотой веревке.
Олег не говорил, но внимательно наблюдал за ней. Вася глубоко вдохнула.
– Сейчас, – сказала она Медведю.
Все огни в лагери погасли, как и лампы с факелами. Свет был только от жар–птицы, парящей сверху. А потом Пожара спикировала к земле, и лошади бросились в стороны, пронзительно вопя.
Среди шума и тьмы Вася прошептала на ухо генералу:
–Если продолжите, умрете. Русь никто не завоюет, – она толкнула его в руки его людей, схватила за руку Владимира Андреевича и утянула его в тени. Три лука выстрелили. Но она уже пропала в ночи с Медведем и Владимиром Андреевичем.
Медведь смеялся, пока они бежали.
– Они так боялись тощей ведьмы. Так вкусно. О, мы научим всю землю бояться, – он посмотрел на нее здоровым глазом и серьезно добавил. – Нужно было перерезать горло генералу. А так он выживет.
– Они отдали моего двоюродного брата. И я не могла…
Медведь недовольно фыркнул.
– Только послушайте ее! Великий князь Московский дал ей задание, и она возомнила себя боярином, полным военной вежливости. Как долго ты будешь учиться на ошибках?
Вася молчала. Вместо этого она повернулась к лошадям на краю лагеря, сказала поверх шума:
– Вот, Владимир Андреевич. Забирайтесь.
Владимир не двигался. Он смотрел на Медведя.
– Что это за черная магия?
Медведь радостно сказал:
– Самая худшая.
Владимир перекрестился дрожащей рукой. Кто–то крикнул на татарском, Вася обернулась и увидела, что Медведь упивался их ужасом, стал видимым на фоне неба. Владимир Андреевич уже почти убегал к врагам.
Вася, злясь, размотала золотую веревку и сказала:
– Мы союзники или нет, Медведь? Ты мне уже надоел.
– О, это мне не нравится, – сказал Медведь. Но его рот закрылся, он сам словно сжался. Люди подступали.
– Залезайте на коня, – сказала Вася Владимиру.
Седла или уздечки не было, но князь Серпухова забрался на спину коня, а Вася – на пегую лошадь.
– Кто ты? – прошептал Владимир холодно от страха.
– Я – младшая сестра Ольги, – сказала Вася. – Вперед! – она шлепнула по крупу коня Владимира, и они понеслись по траве, огибая редкие деревья, скрываясь во тьме, оставляя татар позади.
Медведь смеялся над ней, пока они бежали галопом.
– Не говори, что тебе не понравилось, – сказал он.
В ней поднялся смех: радость от вызванного страха в сердцах врагов. Она подавила это, но успела встретиться взглядом с царем хаоса, увидела там отражение своей радости.
* * *
Саша и Полуночница были там, где Вася их оставила, сидели вдвоем на Вороне. Пожара встретила их там в облике лошади. Ее шаги вызывали искры, глаза пылали.
Вася ощутила радость при виде них.
– Брат Александр, – пролепетал Владимир. – Неужели…
– Владимир Андреевич, – сказал Саша, – Вася, – к ее удивлению, он слез со спины Ворона, когда она спустилась с лошади татар. Они обнялись.
– Саша, – сказала она. – Как… – его спина была перевязанной, как и ладонь. Он двигался скованно, но не был полон боли.
Он взглянул на Полуночницу.
– Мы ехали во тьме, – сказал он, хмурясь, словно было сложно вспомнить. – Я был почти без сознания. Шумела по камням вода. Дом пах медом и чесноком. И старушка перевязала мне спину. Она сказала… что предпочитала дочерей, но и я неплох. Хотел ли я остаться? Я не знаю, что ответил. Я спал. Я не знаю, как долго. Но каждый раз, когда я просыпался, была полночь. А потом Полуночница пришла и сказала, что я достаточно спал, и вернула меня. Я почти… старушка будто звала нас. Печально. Но мне могло присниться.
Вася вскинула бровь в сторону Полуночницы.
– Ты возила его к озеру? Как долго он там был?
– Достаточно долго, – Полуночница была невозмутима.
– Ты не подумала, что он сойдет с ума? – спросила напряженно Вася.
– Нет, – сказала Полуночница. – Он почти все время спал. И он похож на тебя, – она пригляделась к Саше. – А еще он не мог сидеть ровно и вонял кровью, это раздражало меня. Было проще дать ведьме помочь ему. Она сожалеет насчет Тамары, хоть и злится.
Вася сказала:
– Тогда это было добрым делом, подруга, – Полуночница выглядела в ответ подозрительно и радостно. – Ты встретил нашу прабабушку, – добавила Вася для брата. – Она безумна и живет в Полуночи. Она жестока и одинока. Но порой добрая.
– Старушка? – сказал Саша. – Я… нет. Точно нет. Наша прабабушка мертва.
– Да, – сказала Вася. – Но в Полуночи это не важно.
Саша задумался.
– Я бы вернулся. После этого. Жестокая или нет, но она много знает.
– Может, мы отправимся вместе, – сказала Вася.
– Возможно, – сказал Саша. Они улыбнулись друг другу, как дети, задумавшие шалость, а не ведьма и монах на грани боя.
Владимир Андреевич мрачно поглядывал на них.
– Брат Александр, – вмешался он скованно, крестясь. – Странная встреча.
– Господь с тобой, – сказал Саша.
– И что же… – начал князь Серпухов, но Вася поспешила вмешаться:
– Саша объяснит, – сказала она, – пока я совершу последнее дело. Если повезет, мы отправимся на север не одни.
– Лучше поспеши, – сказал Медведь. Он поглядывал на лагерь татар, где зажигались огни. Уши Пожары дрогнули от слабого звука их криков. – Там как потревоженный улей.
– Ты идешь со мной, – сказала она ему. – Я не доверяю тебе одному.
– Правильно, – сказал Медведь и посмотрел радостно на небо.
* * *
Олег Рязанский вернулся в палатку, выглядя так, словно за ночь пережил несколько вечностей. Он отодвинул ткань с входа, прошел и замер, притихнув. Вася выдохнула, и его глиняная лампа вспыхнула.
Олег не был удивлен.
– Если генерал тебя найдет, убьет медленно.
Она вышла на свет.
– Он не найдет меня. Я вернулась за вами.
– Да?
– Вы видели жар–птицу в небе, – сказала она. – Видели огни в ночи и безумных лошадей. Видели Медведя в тенях. Видели нашу силу. Ваши люди уже шепчутся о странной силе московского князя, что достигла даже лагеря татар.
– Странная сила? Может, Дмитрию Ивановичу нет дела до его бессмертной души, но я не могу обречь душу, имея дело с чертями.
– Вы практичный, – мягко сказала Вася. Она шагнула ближе. Он сцепил ладони. – Вы не выбирали сторону татар из верности, это лишь ради выживания. Теперь вы видите, что правда может быть другой. Что мы можем победить. При хане вы будете лишь подданным, Олег Иванович. Если мы победим, то вы будете князем по праву.
Она с трудом говорила ровным голосом. Она дрожала от долгого пребывания в Полуночи. Присутствие Медведя все ухудшало. Он был густой тьмой, слушал из теней.
– Ведьма, ты получила брата и князя, – сказал Олег. – Тебе мало?
– Да, – сказала Вася. – Зовите своих бояр, идемте с нами.
Олег оглядел палатку, словно ощущал – не видел – присутствие Медведя. Лампа дымила, тьма сгущалась.
Вася хмуро посмотрела на Медведя, и тьма чуть отступила.
– Идемте с нами, мы победим, – сказала Вася.
– Возможно, победим, – сказал Медведь за ней. – Кто знает?
Олег придвинулся к лампе, не зная даже, что его пугало.
– Завтра, – сказала Вася. – Оторвитесь снова от основного отряда. Мы будем ждать.
После долгой паузы Олег твердо сказал:
– Мои люди останутся с Мамаем.
Вася слышала свое поражение в словах, а Медведь вздохнул с радостным пониманием.
А потом Олег закончил, и Вася поняла:
– Для предательства генерала лучше выждать подходящий момент.
Их взгляды пересеклись.
– Мне нравится умный предатель, – сказал Медведь.
Олег сказал:
– Мои бояре хотят биться на стороне русских. Я думал, мне нужно сдержать их глупость, но…
Вася кивнула. Она убедила его рискнуть местом и жизнью с помощью уловок, чертей и своей веры? Она смотрела в его лицо, ощущала груз его веры.
– Дмитрий Иванович будет в Коломне через две недели, – сказала она. – Вы придете к нему и поведаете планы?
Олег сказал:
– Я пришлю человека. Но не могу уйти сам. Мамай заметит.
Вася сказала:
– Вы можете пойти сами. Я отведу вас за одну ночь.
Олег смотрел. На его лице появилось мрачное веселье.
– На ступе? Хорошо, ведьма. Но знай, что даже с общей нашей силой мы с Дмитрием будем биться с камнем.
– Где же вера? – Вася вдруг улыбнулась. – Ждите меня в полночь через две недели.
Все России
Народ Руси собирался в Коломне четыре серых холодных дня. Князья прибывали один за другим: Ростов и Стародуб, Полоцк, Муром, Тверь, Москва и остальные, а на грязные поля лил холодный дождь.
Дмитрий Иванович был в палатке посреди лагеря, и в первую ночь, когда все собрались, он позвал князей на совет.
Они были мрачными, устали от спешного пути. Луна уже взошла, когда последние добрались до палатки Дмитрия, с опаской поглядывая друг на друга. Полночь была близко. Снаружи были лошади, телеги и костры русских, тянулись во все стороны.
Весь день великий князь получал отчеты.
– Татары собираются здесь, – сказал он. У него была карта, и он указал на болотистое место на берегу реки Дон, у небольшого притока. Там было Куликово поле, названное в честь птиц из высокой травы. – Они ждут подкрепление: отряды из Литвы, наемников из Кафы. Мы должны ударить, пока подкрепления не прибыли. Три дня пути и бой на рассвете на четвертый день, если все пройдет хорошо.
– Насколько их больше, чем нас сейчас? – осведомился Михаил из Твери.
Дмитрий не ответил.
– Мы встанем двумя рядами, – продолжил он, – здесь, – он коснулся карты снова. – Копья и щиты, чтобы сдержать лошадей, и лес защитит нас по бокам. Они не любят атаковать в лесу – он мешает их стрелам.
– Но сколько, Дмитрий Иванович? – не сдавался Михаил. Тверь была большим княжеством, чем Москва, они долго соперничали, и союз все еще давался им сложно.
Дмитрию пришлось ответить.
– Вдвое больше, чем нас, – сказал он. – Может, еще немного больше. Но…
Люди бормотали. Михаил из Твери снова заговорил. Он сказал:
– Была весть от Олега Рязанского?
– Идет с Мамаем.
Шепот усилился.
– Это не важно, – продолжил Дмитрий. – Нам хватит людей. У нас благословение святого Сергея.
– Хватит? – рявкнул Михаил. – Благословление, может, спасет наши души, когда нас вырежут на поле, но не даст нам победить!
Дмитрий вскочил на ноги. Его голос заглушил шепот мужчин.
– Сомневаетесь в Боге, Михаил Андреевич?
– Откуда нам знать, что Бог на нашей стороне? Бог хочет от нас скромности, чтобы мы поддались татарам!
– Возможно, – сказал спокойный голос на входе в палатку. – Но если в том дело, не пришлет ли он и князей Серпухова и Рязани?
Головы повернулись, некоторые потянулись за мечами. Свет загорелся в глазах великого князя.
Владимир Андреевич прошел в палатку. За ним появился Олег Рязанский. Из–за них вышел брат Александр и добавил:
– Господь с нами, князья Руси, но нельзя терять время.
* * *
Великий князь Московский не слышал всей истории до поздней ночи, когда они закончили строить планы. Они с Сашей тихо уехали из лагеря, от света, дыма и шума, пока не добрались до скрытой поляны с низким костром.
По пути Саша с тревогой отметил, что луна еще не села.
Вася устроилась отдельно от лагеря и ждала их. Ее ноги все еще были босыми, лицо – грязным, но она с достоинством поднялась и поклонилась великому князю.
– Господь с вами, – сказала она. За ней сияла во тьме Пожара.
– Матерь Божья, – Дмитрий перекрестился. – Это лошадь?
Саша подавил смех, когда его сестра прижала ладонь к лошади, и та прижала уши и щелкнула зубами.
– Создание из легенд, – ответила Вася. Лошадь презрительно фыркнула и пошла пастись. Вася улыбнулась.
– Две недели назад, – сказал Дмитрий, разглядывая ее лицо в свете луны, – ты ушла в полночь, чтобы спасти двоюродного брата. А вернулась с армией.
– Это благодарность? – спросила она. – Это было достигнуто отчасти случайно, а остальное – через ошибки.
Вася еще мягко описала, как подумалось Саше, но две недели были тяжелыми. Они быстро добрались сквозь тьму Полуночи в Серпухов, Владимир ушел молиться и бормотать. А потом он стал быстро созывать воинов, и они долго шли под дождем, чтобы добраться до Коломны вовремя. Вася не могла провести столько людей через Полночь.
– Вы удивитесь, но многие победы так и достигаются, – сказал Дмитрий.
Вася была спокойной под его взглядом. Они с Дмитрием будто понимали друг друга.
– Ты по–другому ведешь себя, – сказал великий князь. Он спросил с долей шутки. – Ты нашла свое царство по пути?
– Наверное, – сказала она. – Я хотя бы могу управлять. Народом, что стар, как эта земля, и в другой стране, далеко. Но как вы узнали?
– Мудрый князь узнает власть.
Она молчала.
– Ты привела ко мне армии, – сказал Дмитрий. – Если ты правишь своим царством, то приведешь и свой народ в этот бой, княжна?
Слово «княжна» странно задело Сашу.
– Хотите больше воинов, Дмитрий Иванович? – спросила Вася, чуть покраснев.
– Да, – сказал он. – Нужны все звери, люди, существа. Ради победы.
Саша не видел раньше сходства Дмитрия Ивановича и его сестры. Но теперь видел страсть, ум и амбиции. Она сказала:
– Я оплатила долг Москве. Просите собрать мой народ сейчас и вести в ваш бой? Ваши священники назовут их чертями.
– Да, я прошу, – сказал Дмитрий после короткой паузы. – Что ты за это хочешь?
Она молчала. Дмитрий ждал. Саша смотрел на свет на траве, где паслась золотая лошадь, и размышлял из–за выражения лица сестры.
Вася медленно сказала:
– Я хочу обещание. Но не только от вас, а и от отца Сергея.
Дмитрий растерялся, но не перечил.
– Тогда мы отправимся к нему утром.
Вася покачала головой.
– Простите, я бы пожалела его возраст, но нужно сделать это здесь. И быстро.
– Почему здесь? – резко спросил Дмитрий. – Почему сейчас?
– Потому что, – сказала Вася, – сейчас полночь. Нельзя терять время. И не только я должна услышать его слова.
* * *
Саша умчался на Тумане и вскоре привел отца Сергея на поляну. Луна замерла на небе. Вася ждала брата и не знала, понимал ли Саша, что она поймала их в Полночь, пока сама не уйдет или не уснет. Но этой ночью еще нельзя было спать. Пока они ждали Сашу, они с Дмитрием сели вокруг ее угасающего огня, передавали друг другу флягу и тихо говорили.
– Где ты берешь таких хороших лошадей? – спросил Дмитрий. – Сначала конь, теперь она, – он жадно смотрел на Пожару. Золотая лошадь прижала уши и отошла.
Вася сухо сказала:
– Она понимает вас, государь. И я не брала ее, она выбрала меня. Если хотите завоевать верность такой лошади, пройдите тьму, тридевять царств. Но сначала разберитесь со своим царством.
Дмитрий не обиделся. Он открыл рот для других вопросов. Вася поспешила встать, когда монахи появились, и перекрестилась.
– Святой отец, – сказала она.
– Да благословит тебя Господь, – сказал старый монах.
Вася глубоко вдохнула и рассказала, что она хотела.
Сергей долго молчал после этого, Саша и князь смотрели на него, хмурясь.
– Они злые, – сказал Сергей. – Они – нечистая сила земли.
– Люди тоже злые, – пылко ответила Вася. – И хорошие, и всякие. Черти тоже, как и люди, как сама земля. Черти порой мудрые, порой глупые, порой жестокие, порой хорошие. Бог правит следующим миром, а как же этот? Люди могут искать спасения на небесах, но и делать подношения духам очагов, чтобы их дома были защищены от зла. Разве Бог не сделал чертей, как создал все на небе и на земле?