А мне все равно, почему платят деньги, если можно их взять.
– Замечательно, – пока Воссонт выслушивал исповедь, выражение его лица изменилось; если раньше он издевательски скалился, то теперь пылал от гнева. – Значит, ты лучше разбираешься в игре, чем я думал. Должно быть, чувствуешь себя шибко умным, а, солдатик?
– Достаточно умным, – уточнил Боба Фетт. – Давай выясним про тебя.
Он разжал пальцы, и штурмовик упал на пол.
– Ты плохо слушал. Эта парочка, – он кивнул на Ксизора и Бланкавизо, – не хочет оставлять в живых больше необходимого, тех, кто знает правду об Охотничьей гильдии. Они решили избавиться от Куд'ара Муб'-ата. Почему ты уверен, что они сделают исключение для тебя?
Слова охотника застали Восс'он'та врасплох; он не сразу сумел выпалить ответ:
– Ты… ты ошибаешься! Ничего об этом не знаешь! Все, что я совершил… я все сделал на службе Империи! – отчаянно вскрикнул штурмовик. – Император не позволит, чтобы меня тронули хотя бы пальцем… только не после всего того, на что мне пришлось пойти…
Дезертир посмотрел на принца Ксизора.
– Так неправильно… так нечестно!
– Скоро выяснишь,'- негромко произнес Боба Фетт, – что именно Палпатин решает, что честно, а что нет.
Охотник повернулся и зашагал к выходу.
– Подожди! Не… – раздался за его спиной пронзительный визг.
Выйти Фетту не дали, обхватили суставчатыми длинными конечностями. Сборщик-арахноид умудрился сползти с плоских подушек и бросился следом за охотником. Боба Фетт опустил голову и увидел у своих ног треугольное личико, с которого жалобно смотрели многочисленные глаза, тщетно выискивая за темным визо-ром мандалорского шлема хотя бы слабый отблеск симпатии.
– Забери меня с собой, – взмолился Куд'ар Муб'-ат. – Ты не пожалеешь… я могу быть… полезен тебе…
Боба Фетт отцепил от себя конечности арахноида.
– Не думаю, – сказал он. – Деловые партнеры всегда встают поперек дороги. Почему-то. И мне приходится что-то делать с ними.
Охотник за головами отпихнул сборщика в центр камеры.
– Ты ведь поступаешь именно так.
На выходе Фетт столкнулся с охранниками принца Ксизора; громилы вернулись, чтобы забрать Трина Восс'он'та, Последнее, что увидел охотник за головами, прежде чем ушел к <Рабу-1>, была паника на лице бывшего штурмовика. Паутина начала умирать до того, как Фетт добрался до своего корабля.
По стенам побежала дрожь, как будто толстые волокна возбудились сами по себе. Нити поменьше, формирующие оболочку гнезда, терлись Друг о друга со звуками, словно невидимые гигантские пальцы разрывали грубо сотканную материю. Внезапный порыв ветра едва не сбил охотника с ног в гнезде упало атмосферное давление. Утекающий в пространство воздух раздирал паутину. Мандалорский боевой доспех не спасал от перепада температуры; холод вакуума пробирался и внутрь них. Боба зажал между зубов мундштук дыхательной трубки, расходуя последний запас кислорода. Шагая по прогибающемуся под ногами тканому полу, охотник пробивался к <Рабу-1>.
За его спиной сборщик Куд'ар Муб'ат общался с командой чистильщиков из Черного солнца. Как потребовал Темный принц, операция будет проведена тщательно и безукоризненно. А когда чистильщики завершат работу и уйдут, не останется ни Куд'ара Муб'ата, ни гнезда, которое некогда образовывало личный мирок арахноида.
Предсмертные судороги паутины усилились, когда переплетенные аксоны и нервные волокна отреагировали на агонию своего творца. С потолка сыпались нахлебники; повиснув на белесых поводках, они корчились и дергались от чужой боли, вызвавшей перегрузку их нехитрых систем. Перед охотником выросла преграда из паучьих конечностей, живая изгородь в прямом смысле, словно прутья и ветви зимнего леса под ударами пронизывающего до костей холодного ветра. Многочисленные глаза смотрели на Фетта с непониманием и ужасом; коготки царапали мандалорский доспех; нахлебники уцепились за ноги, как будто хитиновые силки.
Один из рослых придатков-докеров – вдвое больше Бобы Фетта – вырос за спиной у охотника, опрокинул на пол. Волна нахлебников накрыла упавшего, по визору шлема скребли лапки маленьких, с человеческую ладонь величиной, до смерти перепуганных нахлебников. Не обращая внимания на терзающие запястья клешни, Боба потянулся к кобуре, вытащил бластер и выстрелил в докера, которому вздумалось обрушиться сверху. Панцирь нахлебника-переростка раскололся, обугленные куски хитина закружились в воздухе черным снегом. Боба Фетт лежал на спине, не выпуская из рук оружия, а ослепительные белые разряды выжигали обнажившиеся мягкие ткани придатка, превращали их в дымящиеся комки. Внутренности докера вывалились наружу.
Разреженный воздух же не проводил звуков, пустой экзоскелет развалился на куски почти в тишине, полупрозрачные обрывки разлетелись от взмаха руки. Боба Фетт поднялся на ноги, стряхнул ослабшие клешни мелких нахлебников. Пульсирующая кровавая кайма индикатора предупреждала, что кислорода почти не осталось. Легкие болезненно жгло, когда охотник в спринтерском темпе добежал до шлюза.
Боба Фетт свалился в пилотское кресло и предоставил <Рабу-1> загерметизироваться. Созвездие черных точек, предвестник обморока, которое танцевало перед глазами, пока охотник карабкался по трапу из главного трюма, теперь исчезло, теперь можно было дышать кислородом из системы жизнеобеспечения корабля.
Спустя пару минут Фетт наклонился к пульту: взгляд уперт в центральный иллюминатор, правая ладонь лежит на рычагах управления тех нескольких двигателей, которые еще не вышли из строя в отличие от всего остального на агонизирующем корабле. Лежала, да, но не трогала. В запуске двигателей не было нужды. Толстые нити паутины лопнули, там, где раньше находилось обиталище Куд'ара Муб'ата, место, где решались многие дела, ныне осталась забрызганная звездным крошевом чернота пустого пространства.
По транспаристиловому иллюминатору забарабанил поток мертвых тел – нахлебники, творения и слуги арахноида-сборшика. Мелочь запуталась в тех же белесых нитях разорванной нервной ткани, что обвивали клешни их более крупных собратьев. У многих декомпрессия вскрыла панцири, разбросав содержимое тошнотворной серой массой; некоторые выглядели нетронутыми, можно было подумать, что они просто уснули и только ожидают приказа родителя и хозяина, чтобы очнуться и взяться за работу.
Боба Фетт сжал ладонь на рычаге. Установленные на обшивке маневровые двигатели закрутили корабль вдоль центральной оси, разметав полупрозрачные хитиновые скорлупки и мертвых нахлебников. За иллюминатором не оставалось ничего, кроме холодных звезд. Одна из них – у края иллюминатора – вспыхнула ярче, как будто вознамерилась превратиться в новую. Боба Фетт проводил взглядом флагманский корабль принца Ксизора, который, покидая сектор, готовился к прыжку в гиперпространство. Какими бы делом не спешил заняться фаллиенский вельможа, делать его Ксизор был намерен не в этом заброшенном уголке Галактики. Скорее всего, при дворе Императора на Корусканте. Я так понимаю, сказал себе Боба Фетт, что скоро опять увижу его. События в Империи ускоряли ход, подстегиваемые, с одной стороны, амбициями Палпатина и пустившихся во все тяжкие мятежниками из Альянса – с другой. Если Ксизор намерен привести Черное солнце к победе, ему не стоит медлить.
Бобе Фетту было все равно, кто останется в выигрыше. Его ремесло останется прежним.
Прежде чем охотник опустил взгляд на приборы, о внешний изгиб рубки ударилась очередная белесая нить. Толстый, как веревка, аксон крепился к самому
Куд'ару Муб'ату или, вернее, тому, что от него осталось после работы чистильщиков из <Черного солнца>. Некогда блестящие глаза теперь были тускло-серого цвета, словно маленькие круглые окна в пустом заброшенном доме. Суставчатые конечности крепко обнимали раздутое брюхо – как будто Куд'ар Муб'ат пытался создать еще одно последнее гнездо.
Осторожность превыше всего…
Боба Фетт позволил себе небольшое развлечение, вообразив, что этот мертвец предупреждает его. Лишенное выражения треугольное личико прижалось к транспаристилу.
Берегись всех и каждого. Если бы пустая оболочка Куд'ара Муб'ата могла говорить, арахноид повел бы речь именно так. В этой вселенной нет друзей… лишь враги! Разинутая пасть сборщика напоминала маленький клочок вакуума, окруженный межзвездным пространством. Нет доверия – только предательство…
Впрочем, охотник не находил в этом изречении откровения и в напоминаниях не нуждался. Даже от того, чей растерзанный труп подтверждал истину. Боба Фетт вызубрил эту науку на Геонозисе. Вот почему он был жив, а арахноид-сборщик Куд'ар Муб'ат – нет.
Но сейчас следовало думать только о технических вопросах. Охотник повернулся к навигационному компьютеру и начал вводить координаты <Раба-1>, одновременно просматривая в базе соседние системы и планеты. Сейчас более чем когда-либо требовалась верфь, чьи инженеры знакомы с высокими технологиями, но не питали бы симпатий к Империи или Альянсу.
Но лучше всего – ничего не имели бы против поработать на сторону и получить деньги, за которые не надо будет ни перед кем отчитываться. Некоторые следящие системы и вооружение <Раба-1> абсолютно не вписывались в рамки официального закона; немалая доля прибыли от предыдущих работ ушла на взятки, подкуп или организацию кражи военных тайн из засекреченных исследовательских лабораторий имперского флота. Только на далеких от центра Галактики и неусыпного надзора шпионов Палпатина работникам хватит смелости и жадности проделать работу, которая обычно наказывается смертью.
Компьютер выдал на экран список. Со многими верфями Боба Фетт уже был знаком, его профессия напрямую зависела от <инструментов> – от личного оружия до орудий корабля. Не сюда, решил охотник, несколькими касаниями кончиков пальцев стирая верфи, расположенные на поверхности планет. В нынешнем хрупком состоянии <Раб-1> не переживет посадки куда-нибудь, где есть сила тяжести. Сходным образом были вычеркнуты из списка удаленные почти на весь диаметр Галактики станции. Даже если рискнуть и лететь туда (при условии, что гиперпространственный прыжок не закончится взрывом), все равно чем дольше путешествие, тем выше шанс привлечь к себе внимание любого из многочисленных врагов. А уж они сейчас возьмут его голыми руками. Боба Фетт уже решил, что на данный момент его больше привлекает скорость обслуживания, нежели качество оного. Пора сниматься с места и бежать. И быстро. Охотник изучил изрядно укоротившийся список на экране бортового компьютера.
Он не успел закончить вычисления, как из динамика внешней связи раздался знакомый голос.
– Было приятно иметь с тобой дело, – Бланкавизо в отличие от родителя не утруждал себя подобострастием. – Надо обязательно повторить в будущем.
Приборы зарегистрировали присутствие в секторе другого корабля, и судя по ИД-профилю, не ксизоровская <Вендетта>. Боба Фетт поискал взглядом за иллюминатором и отыскал чужака неподалеку от обрывков гнезда Куд'ара Муб'ата. После активирования функции очистки изображения выяснилось, что это стандартный тяжелый грузовик. Регистрационный номер был чистый, зато бывшим владельцем числилась одна из компаний принца Ксизора – и Черного солнца.
Боба не удержался, нажал на кнопку комлинка.
– Я думал, ты собирался быть независимым, Бланкавизо.
– Так и есть, – отозвался невидимый собеседник. – Пусть этот грузовичок и незатейлив, но он мой. Но ведь и запросы у меня невелики. А принц Ксизор уступил мне его практически даром.
– Даром? Ксизор? Ты еще долго будешь расплачиваться.
– Подозреваю, в этом ты прав, – непохоже, чтобы Бланкавизо сильно волновался. – Но тем не менее как оперативная база грузовик во много раз удобнее, чем старая прогнившая паутина Куд'ара Муб'ата, Здесь есть все, что требуется, так что мне не придется создавать придатков в том количестве, как делал мой родитель. И таким образом значительно уменьшается шанс бунта вроде того, который принес мне власть.
– УМНО.
Про себя Боба фетт сделал мысленную пометку: сделки с новым сборщиком-посредником, вероятно, будут опаснее, чем с его предшественником.
– Тем не менее этот грузовик – всего лишь большой пустой короб с маршевыми двигателями и автономной навигационной системой, – продолжал разглагольствовать Бланкавизо. – Подозреваю, что <Черное солнце> пользовалось им для перевозки контрабанды где-нибудь в провинции, а теперь он устарел и скорости ему не хватает для нынешних нужд организации.
Голос сборщика, одиноко сидящего в пустом фрахтовике, гулял эхом между голых переборок.
– Надо будет оборудовать его по моему вкусу.
– Тогда копи деньги, – Боба Фетт вновь уставился на список верфей. – Недешево встанет.
– О, кредитки у меня есть! – беззаботно воскликнул Бланкавизо. – Более чем достаточно.
Что-то то ли в его словах, то ли в тоне, которым они были произнесены, привлекло интерес охотника.
– О чем ты?
– Может, хочешь проверить свои счета на Корусканте.
Улыбку арахноида можно было даже увидеть.
– Забыл, что я больше тебя понимаю в финансах, ведь для этого меня создали. И если можно так выразиться, я унаследовал всех старых друзей и деловых партнеров своего прародителя. Особенно тех, кто с готовностью берет взятки, а взамен оказывает определенные услуги.
– Услуги? Какие еще?
– По большей части те, которые заключаются в разделе суммы и очень негласном переводе половины на мой счет, а не на твой. На твоем месте, я бы определенно проверял счета после завершения трансфера, – с жалостью посоветовал Бланкавизо. – Тогда бы ты увидел, что тебе перечислена лишь половина награды, назначенной за Восс'он'та.
Боба Фетт отодвинулся от пульта. Ничего он не стал проверять, итак ясно, что Бланкавизо не врет. О таких вещах не шутят, только не с ним.
– Глупый поступок, – мрачно сообщил он, разглядывая далекий грузовичок. – Очень глупый.
– Нет, не думаю, – сборщик был по-прежнему спокоен. – Посмотри на все с моей точки зрения, ты мне должен по меньшей мере столько. Если бы не я, кто остановил бы принца Ксизора, а фаллиен уничтожил бы тебя. Навсегда. Можешь не благодарить, я и не жду от тебя никакой благодарности. Так что давай назовем это еще одной сделкой.
– Назовем кражей, – отрезал Боба Фетт. – И украл ты не у того.
– Возможно, – отозвался Бланкавизо. – Но ты заинтересован в том, чтобы я продолжал благоденствовать. В Галактике толпы потенциальных клиентов, которые с такими, как ты, будут общаться лишь на языке оружия. Я нужен тебе, Боба Фетт. Чтобы ты мог по-прежнему выслеживать добычу и получать за нее награду. Без посредника сколько сделок не будет заключено, а? Больше так не получится.
Анализ охотника не впечатлил.
– Не лезь в мои дела. Я сам справлюсь.
– Счастлив за тебя. Но половину награды за Восс'он'та я все-таки удержу. Мне предстоят большие траты.
– Не тревожься о них. Столько ты не проживешь. Никто из воров столько не живет.
– Давай поговорим серьезно, Боба Фетт, – потекли из динамика насмешливые слова; Бланкавизо окончательно потерял сходство в речи с Куд'аром Муб'атом, никаких экивоков, никакого притворства и хитрости. – Ну что Ты собираешься делать? В том состоянии, в каком находится твой корабль, ты даже мушки не сумеешь прихлопнуть. Разве что взорвешься вместе со мной. Мой грузовичок, может, и не скоростная яхта, но сейчас он быстрее твоей развалюхи.
– Я тебя найду, – пообещал охотник. – Рано или поздно.
– А когда это случится, ты либо выяснишь, насколько я тебе нужен, либо меня защитит принц Ксизор, ведь Черному солнцу тоже необходимы посредники. Или я придумаю новый сюрприз. Какая разница? Знаешь, я не слишком-то волнуюсь.
– Так начинай. Постарайся как следует. Мысль об украденных деньгах не давала покоя.
– До встречи, – сказал Бланкавизо. – Буду ждать, охотник за головами.
Связь оборвалась, и рубку <Раба-1> вновь заполнила тишина. Боба Фетт наблюдал, как ожили маршевые двигатели грузовика.
Охотник еще несколько секунд разглядывал опустевшее пространство, занятый мрачными размышлениями. Затем вернулся к расчету ожидающего его медленного путешествия.
7. И ТЕПЕРЬ…
История завершилась. По крайней мере, пока, подумала Ниелах. Слишком долго она просидела, прижавшись спиной к холодной металлической переборке. Девчонка сидела и слушала, как кореллианин Денгар заканчивает повествование о прошлом Бобы Фетта и о том, что получилось из намерения уничтожить Гильдию охотников за головами.
– И это все, да?
Она радовалась, что не пришлось использовать бластер, чтобы развязать кореллианину язык. Рука отвалилась бы, столько времени пришлось держать оружие у виска Денгара. Рассказ подзатянулся, хотя в нем было много действия, так что Ниелах не скучала. Девчонка поднялась на ноги и потерла затекшую пятую точку.
– Я понимаю так, что Боба Фетт в конце концов все уладил.
– Хорошо понимаешь, – отозвался Денгар; он постучал костяшками по переборке у себя за спиной. – Ты же была на борту <Раба-1>, видела, что корабль в прекрасной форме. Я слышал, что пока его чинили, произошло несколько передряг. Кстати, <Раб-1> перепланировали от переборок до реактора.
Денгар ткнул большим пальцем в сторону трюма и клеток в нем.
– Очевидно, Фетт постановил, что ему нужно больше пространства для добычи, так что все остальное пришлось ужать и потеснить. Раньше в кокпит можно было лопасть не по лесенке. Судя по слухам, переделка корабля влетела Бобе в кредиточку. Ну и разумеется, кое-кто распрощался с жизнью. Хотя тут ничего необычного, с Бобой всегда так.
– Это уж точно…
Выслушав рассказ о войне охотников за головами, Ниелах пришла к выводу, что самое большое чудо на свете – это когда кто-то остался жив после встречи с Бобой Феттом. Те, кто ему не нравятся, обычно становятся кормом для червей, сухо усмехнулась про себя девчонка. Если трандошан Босск, прежний владелец <Гончей>, еще шевелит лапками, то лишь волей все той же самой слепой удачи, которая выводила темпераментного ящера из прошлых стычек с Феттом. Можно утверждать, что это был ее триумф.
– Что ж, кому-то не повезло…
А как же я? Денгар предупреждал, что история не ответит на все вопросы. И неважно, сколько Ниелах узнала об охотнике в мандалорском доспехе (как будто ей требовалось подтверждение, насколько безжалостным и хладнокровным он может быть!), о себе она не выяснила ничего. Я по-прежнему не знаю, кто я такая. Кто такая я на самом деле. В голове все время прокручивались одни и те же вопросы, которые поселились там, когда Ниелах впервые стала осознавать себя во дворце Джаббы Хатта на далеком теперь Татуине. И с тех пор девчонка постоянно натыкалась на разрозненные кусочки воспоминаний о мире, откуда ее похитил кто-то неизвестный, о ком в ее выскобленной памяти ничего не осталось. И единственным связующим звеном между ее прошлым миром и нынешним – жестоким, грозным, в стены которого, щетинившиеся виброклинками, она слепо тыкалась, словно испуганная зверюшка, – единственным звеном был Боба Фетт. В этом Ниелах не сомневалась. Стоило ей увидеть собственное изображение в темном визоре мандалорского шлема, как у нее инстинктивно сжимались кулаки. Во дворце Джаббы Хатта, выхватывая взглядом из толпы головорезов и убийц невысокую фигуру охотника за головами, Ниелах раз за разом убеждалась в правильности своей догадки – между ними существовала какая-то связь.
Он знает, горько размышляла девчонка. Каким бы ни было мое настоящее имя, он его знает. Ее имя, ее прошлое, ее жизнь, все, что она утратила. Но пока что Ниелах не придумала способа выжать из охотника эти сведения.
Она уже начала задаваться вопросом, зачем ей вообще понадобилось спасать ему жизнь.
Ниелах разглядывала переборку, за которой скрывался трюм. Этот отсек корабля, некогда бывшего в собственности трандошана Босска, не слишком отличался от трюма <Раба-1>. Никаких изысков, сплошная функциональность, голые стены, клетки для добычи. Хотя здесь пахло иначе; при каждом вдохе ноздри наполнял кисловатый неприятный запах, который напоминал о мускусе с привкусом крови, вони, которая навсегда впиталась в каменные стены дворца-крепости на Татуине, где Ниелах служила танцовщицей. И где окончила, бы жизнь на столе у ранкора 6 качестве закуски перед обедом, напомнила себе девчонка. Та же самая смесь запахов представителей многих рас, гормональных секретов и выделений их тел, которая висела в спертом дворцовом воздухе, пропитывала <Гончую> Босска до последнего винтика. <Раб-1> был на удивление чистый, почти стерильный, чем напоминал ледяную отточенную ложку своего владельца. Корабль походил на хирургическую лабораторию, в которой у разумных существ отсекалась сила воли, где их превращали в добычу и обменивали на кредитки. По спине Ниелах пробежала невольная дрожь. Девчонка вообразила острый, словно скальпель, взгляд, скрывающийся за темным визором шлема…
– Прости, что не вручил тебе волшебной отмычки, – ворвался в ее размышления сиплый голос Денгара. – Но если ты раньше не знала, теперь знаешь. Не стоит с ним валять дурака. Если, конечно, жизнь не надоела,
– Выбора нет, – буркнула в ответ девчонка. – Поверь мне, если бы я могла избежать встречи с Бобой Фетом, именно так и поступила бы.
Из всего, что удалось наскрести по сусекам обделенной памяти, выходило, что в жизни, которую Ниелах вела раньше, охотники за головами и липкое, разъедающее душу зло, которое они несли с собой, встречались редко и считались отбросами.
– Уже как-нибудь обошлась бы без сомнительного удовольствия быть с ним знакомой.
– Вольному воля, – Денгар взбил ладонью тощий матрас – А по мне, стоять рядом с ним – великая честь для охотника вроде меня. Мне далеко до него.
Кореллианин улегся на подстилку и закинул руки за голову.
– А если уж он сам попросил лететь с ним…
Денгар не стал ничего разъяснять. Счастлива за тебя, подумала Ниелах. На Татуине в подземном убежище старый охотник поделился с ней надеждами на новую жизнь и желанием бросить нынешнее ремесло. Он даже обручился со своей избранницей, но парочка все откладывала свадьбу до тех пор, пока жених не придумает, как выкарабкаться из-под высоченной горы долгов. Собственно, после того, как не без настойчивых уговоров и увещеваний Манароо (как звали невесту) кореллианин бросил свое предыдущее занятие имперского убийцы первого разряда, он катился под откос. Денгар не жаловался, он говорил, что Империя разъедает душу порой до смертельного исхода, утверждал, что стал совсем другим человеком, и не знал, как благодарить возлюбленную за спасение от подобной участи. Но гора долгов ниже не становилась. А жители этой Галактики, которые одалживают деньги и не возвращают их, имели не меньший шанс угодить в могилу, чем те, кто служит Империи. Конечно, таких, как покойный Джабба, осталось немного, но прочие кредиторы относятся к должникам не менее сурово. Партнерские отношения с прославленным Бобой Фетом были лучшей и, возможно, единственной возможностью подвести баланс. Если только Денгара не убьют по дороге, мысленно добавила Ниелах.
Девчонка оглянулась на собеседника. Устроившись на лежанке, кореллианин либо уже заснул, либо хорошо притворялся. Талантом рассказчика Денгар был обделен, ему больше подходили активные действия, пусть
смертельно опасные, зато – приключения тела. Он не умел нанизывать слова одно на другое.
Ниелах уставилась в тусклую металлическую переборку, ощущая нарастающее болезненное недовольство. Пока разворачивалась пусть медленно изложенная, зато увлекательная история, еще можно было потерпеть. Теперь же девчонка задыхалась в вязком спертом воздухе, ощущая гнев и отчаяние жертв, которые попадали в лапы прежнего владельца корабля. Возможно, за их головы не назначали таких баснословных наград, как за тех, за кем охотился Боба Фетт, но их жизни имели ценность хотя бы для них самих, раз уж никто другой их не ценил.
Мне необходимо выбраться отсюда, отчаянно подумала Ниелах. Она не знала, что именно означали ее слова, отсек ли, весь корабль целиком или темный мешок, в который превратилась ее собственная жизнь. Отсюда был единственный выход – металлическая лесенка в рубку. Давай, подбадривала себя девчонка; она медлила, положив руку на перекладину трапа. Ты встречалась с ним раньше. Кривая усмешка исказила ее лицо. И пока что жива. Ниелах даже осмелилась целиться в Фетта из бластера, хотя предпочла бы в той ситуации тяжелую лазерную пушку. Она навела бластер ему прямо в лицо… сколько разумных обитателей Галактики могли похвастаться таким подвигом? Ниелах поставила ногу на нижнюю ступеньку и решительно полезла наверх.
В рубке ничего не изменилось. Боба Фетт по-прежнему сидел за пультом управления, что-то подправляя в поведении их корабля с помощью слишком крупных для человеческой руки, рассчитанных на трандошан рычагов. Остановившись в проеме люка, Ниелах понаблюдала немного за скупыми действиями охотника, а заскучав, принялась пересчитывать царапины на обшарпанном шлеме. Занятное дело: сзади шлем выглядел не менее загадочным, чем спереди, где за темным визо-ром скрывались глаза хозяина мандалорских доспехов. А я ведь их видела, вспомнила Ниелах. И все равно жива. Еще одно достижение, которое открывает доступ в немногочисленное сообщество таких же счастливчиков. Шлем оказался покрепче остального обмундирования, в желудке сарлакка он не превратился во влажные лоскуты и куски изъеденного желудочным соком металла. Но его пришлось снять, чтобы можно было кормить и поить раненого, пока Фетт не сможет позаботиться о себе сам. И даже в том шатком положении на грани и смерти Боба Фетт все равно внушал страх. Безглазая подземная тварь переварила бы любого другого – с меньшим уровнем яростной энергии и желанием выжить. Только Боба Фетт нашел способ выбраться на свежий воздух, в буквальном смысле проложив себе дорогу огнем. Легендой он стал вовсе не потому, что бесцеремонно обращался с чужими жизнями, а из-за упорства, с которым он цеплялся за свою собственную.
Сейчас охотник либо не обращал внимания на гостью, либо не заметил (что сомнительно), как она поднялась в рубку; он продолжал работать молча. Он знает, что я здесь, подумала Ниелах, глядя, как двигаются затянутые в серые мягкие перчатки пальцы. Мало существует такого, чего он не знает…
Девчонка подняла взгляд к иллюминатору в то же самое мгновение, когда Боба Фетт вывел <Гончую> из гиперпространстенного прыжка. Словно кто-то щедро бросил пригоршню звезд, иных, не тех, которые остались в другом рукаве Галактики. Взор Ниелах скользил по ярким россыпям в надежде, что взгляд далеких звезд принесет хоть какое-то утешение. В любом помещении на этом грязном вонючем корабле у девчонки начинался приступ клаустрофобии. А потом она увидела…
Прошлое.
Не свое – Бобы Фета, Мы угодили в историю, подумала Ниелах. Историю, которую рассказывает мне Денгар.
Перед носом <Гончей> плавала в вакууме разорванная паутина. Не заслуга обделенного краснобайством Денгара, а собственное воображение Ниелах в красках нарисовало и арахноида-сборщика, и его жилище такими, какими они были до того, как здесь поработали чистильщики принца Ксизора. В памяти сам собой, причиняя мучения, всплыл обрывок воспоминаний, который каким-то чудом упустили при <зачистке>. А может быть, рассказ Денгара запустил какой-то тайный механизм. Ниелах абсолютно точно знала, как выглядит Куд'ар Муб'ат и его необычное семейство. И раньше тоже знала. А теперь смотрит на них. Плавают себе в пустоте среди спутанных белесых нитей нервно ткани, ударяются беззвучно о транспаристил иллюминатора <Гончей>.
Мертвые нахлебники выглядели жалко и жутко одновременно; треснувшие панцири, прутики тонких лапок, крюченные клешни. Самые маленькие – не крупнее детского кулачка, самые большие – при жизни могли втянуть в док целый корабль; разные по размерам и формам, все они смотрели пустыми, невидящими глазами, которыми мертвецы разглядывают тех, кому еще повезло быть живым. Им не повезло, внесла поправку девчонка. Возможно, счастливчиками нужно считать именно этих пустых нахлебников покойного хозяина и создателя. Им не нужно беспокоиться о том, что же будет дальше. Жестокость Галактики их больше не касается.
На мгновение Ниелах показалось, будто она проваливается в другое пространство и время, затягивая спутников, корабль и его содержимое в черную дыру своей памяти. Дрейфующие в пространстве трупы подействовали на нее странным образом Как будто девчонка переместилась в день смещения и гибели Куд'ара Муб'ата. Как давно это было? У Ниелах закружилась голова, девчонка закрыла глаза, спрашивая себя, что случится, когда она их вновь откроет. Вдруг время опять потечет в нужную сторону?
Ее веки приподнялись без ее на то желания. Я ошибалась. Перемещения во времени не было. Ниелах шагнула вперед, положила ладонь на спинку пилотского кресла.
– Они все давно умерли, – тихо произнесла девушка. – Очень… очень давно.
– Разумеется, – Боба Фетт оторвался наконец от приборов; теперь охотник тоже разглядывал звездное великолепие за бортом корабля. – Когда я в последний раз был здесь, их как раз убивали. Вместе с Куд'аром Муб'атом.
Он быстро глянул через плечо.
– Но ты знаешь об этом Правда? На девчонку снизошло озарение.
– Ты подслушивал! Ты ведь подслушивал, так? По интеркому… все, что Денгар рассказывал о тебе.
Боба Фетт отрицательно качнул головой. Один раз.
– Мне не нужно, – пояснил он. – Денгар выполнил мою просьбу.
– То есть?.. – Ниелах растерялась. – Ты сам попросил…
– В наших общих интересах. Тебя требовалось быстро ввести в курс дел. Денгар избавил меня от хлопот. Вы оба были заняты, не мешали мне. Полет занял много времени, зато никто не выследил нас. А ты могла провести это время иначе, на свой лад.