Иногда, возвратившись около четырех часов утра от Сталина, я, чтобы реализоватьпринятые в Ставке решения, обязан был дать исполнителям или фронтам необходимыеуказания. Порою это затягивалось далеко за четыре часа. Приходилось идти нахитрость. Я оставлял у кремлевского телефона за письменным столом адъютантастаршего лейтенанта А. И. Гриненко. На звонок Сталина он обязан былдокладывать, что я до десяти часов отдыхаю. Как правило, в ответ слышалось«Хорошо».
Говоря о тяжелых и опасных для нашей столицы и страны в целомоктябрьско-ноябрьских днях, когда враг стоял у стен Москвы и Ленинграда, немогу не сказать о том огромном значении, которые имели для москвичей, длясоветского народа и Вооруженных Сил состоявшееся 6 ноября торжественноезаседание Московского Совета депутатов трудящихся совместно с партийными иобщественными организациями столицы, посвященное 24-й годовщине ВеликойОктябрьской социалистической революции, а 7 ноября - традиционный парад войскна Красной площади. И у нас в Генштабе, несмотря на крайне тяжелое положение нафронте под Москвой, чувствовалось какое-то особенно торжественное настроение.Доклад на торжественном заседании и выступление на Красной площади Сталинаявились выражением спокойствия советских руководителей за судьбу советскойстолицы.
Под руководством Сталина над докладом трудился ряд членов Политбюро. Однажды вмоем присутствии этот вопрос обсуждался на заседании Политбюро.
Призывы Коммунистической партии, прозвучавшие в выступлениях И. В. Сталина,-отдать все силы для защиты Родины и победы над врагом, да и сам по себе парадвызвали могучий патриотический подъем в стране, вдохновили наших людей на новыегероические подвиги, на фронте и в тылу, укрепили уверенность в неизбежномпереломе в ходе войны, в победе над фашистами.
Выигранное время было использовано советским командованием для дальнейшегоусиления войск Западного направления и укрепления оборонительных рубежей.Крупным мероприятием явилось завершение подготовки очередных и внеочередныхрезервных формирований. На рубеже Вытегра - Рыбинск - Горький - Саратов -Сталинград - Астрахань создавался новый стратегический эшелон для КраснойАрмии. Здесь, на основании решения ГКО, принятого еще 5 октября, формировалосьдесять резервных армий. Создание их на протяжении всей Московской битвы былоодной из основных и повседневных забот ЦК партии, ГКО и Ставки. Мы,руководители Генерального штаба, ежедневно при докладах ВерховномуГлавнокомандующему о положении на фронтах детально сообщали о ходе созданияэтих формирований. Без всякого преувеличения должен сказать: в исходеМосковской битвы решающее значение имело то, что партия и советский народсвоевременно сформировали, вооружили, обучили и перебросили под столицу новыеармии.
В Генеральном штабе не сомневались, что гитлеровское командование также готовитвойска к возобновлению наступления. В течение первой половины ноября оносоздало две мощные ударные группировки. 15-16 ноября они перешли в наступление,стремясь обойти Москву с севера, через Клин и Солнечногорск, и с юга, черезТулу и Каширу. Тяжелые оборонительные бои продолжались всю вторую половинуноября. К концу ноября фашистским войскам удалось северо-западнее столицыпродвинуться к каналу Москва - Волга и форсировать его у Яхромы, а наюго-востоке достичь района Каширы. Дальше враг не прошел. Утратив своинаступательные возможности, обескровленные и измотанные активной оборонойсоветских войск, соединения группы армий «Центр» в первых числахдекабря всюду вынуждены были перейти к обороне: 3 декабря - войска 4-й немецкойармии, 5 декабря - войска 3-й и 4-й танковых групп, а также 2-й танковой армии.Этим завершился наиболее трудный для нас оборонительный период битвы подМосквой.
В течение 20-дневного второго наступления на Москву фашисты потеряли более 155тыс. убитыми и ранеными, около 800 танков, не менее 300 орудий и большоеколичество самолетов.
К началу декабря изменилось соотношение сил воюющих сторон. В составе нашейДействующей армии было около 4,2 млн. человек, до 22,6 тыс. орудий и минометов,583 установки реактивной артиллерии, 1954 танка и 2238 боевых самолетов.(Правда, почти две трети наших танков и до половины самолетов были еще старыхтипов.) Вражеская армия (без ВМФ), включая союзников Германии, имела в то времяоколо 4 млн. человек, 26,8 тыс. орудий и минометов, 1940 танков и штурмовыхорудий и 3280 боевых самолетов.
Превосходство противника сохранялось в артиллерии и самолетах, но он ужеуступал нам по количеству танков. Гораздо важнее то, что в начале декабря нашеВерховное Главнокомандование располагало крупными стратегическими резервами,которые Ставка могла использовать для усиления Действующей армии. Наличныерезервы врага на советско-германском фронте были в основном израсходованы.Таким образом, на нашей стороне был ряд благоприятных факторов. Имелись,однако, и обстоятельства, которые осложнили обстановку: блокада Ленинграда,наметившийся прорыв на Кавказ из Крыма, непосредственная близость линии фронтак Москве. Перед нашим народом и его Красной Армией стояла задача не тольколиквидировать угрозу Ленинграду, Москве и Кавказу, но и вырвать стратегическуюинициативу из рук врага, создав перелом в ходе войны. Ставка предусматриваласосредоточить основные усилия на Западном направлении, где предполагалосьподготовить решительное контрнаступление. Сюда, естественно, и перебрасываласьбольшая часть резервов Ставки, маршевых пополнений, боевой техники ибоеприпасов.
В конце ноября - начале декабря в район Москвы прибыли 1-я ударная и 20-яармии, начали подходить 10-я, 26-я и 61-я резервные армии. Они выдвигались нафланги Западного фронта и на стык его с Юго-Западным фронтом. Часть сил этихармий приняла участие в нанесении контрударов севернее Москвы. На Западныйфронт прибыли также соединения из других резервных армий и военных округов.Пополнялись и войска Калининского фронта. Значительное усиление войск Западногонаправления, хотя оно и не создавало общего превосходства над группой армий«Центр», явилось одним из важных условий для перехода вконтрнаступление. В начале декабря 1941 года группа армий «Центр»вместе с военно-воздушными силами имела под Москвой 1708 тыс. человек, около13500 орудий и минометов, 1170 танков и 695 самолетов, а мы к началуконтрнаступления - 1100 тыс. человек, 7652 орудия и миномета, 774 танка и 1000самолетов.
Сама идея контрнаступления под Москвой возникла в Ставке ВерховногоГлавнокомандования еще в начале ноября, после того как первая попыткапротивника прорваться к столице была сорвана. Но от нее пришлось тогдаотказаться вследствие нового фашистского натиска, для отражения которогопотребовались имевшиеся у нас резервы. Лишь в конце ноября, когда противникисчерпал свои наступательные возможности, его ударные группировки оказалисьрастянутыми на широком фронте и он не успел закрепиться на достигнутых рубежах,Ставка возвратилась к идее контрнаступления. Уверенность в успешностиконтрнаступления под Москвой у ГКО и Ставки была настолько велика, что 15декабря, то есть через десять дней после его начала, было принято решение овозвращении в Москву аппарата ЦК и некоторых государственных учреждений.Генеральный штаб во главе с Б. М. Шапошниковым возвратился еще в 20-х числахноября и тут же включился в работу по подготовке контрнаступления.
Нельзя не отметить, что проведение контрнаступления под Москвой в значительноймере облегчили успешные наступательные действия, предпринятые в ноябре идекабре на тихвинском и ростовском направлениях. Разгром вражеских группировокпод Тихвином и Ростовом, хотя он и потребовал от Верховного Главнокомандованияпосылки туда части резервных сил, позволил решить не только эти локальныезадачи, но и сковать противника на Северо-Западном и Южном направлениях. Темсамым фашисты были лишены возможности перебросить войска с этих направлений наусиление своей центральной группировки. 29 ноября Верховный Главнокомандующийнаправил 9-й и 56-й армиям, их командующим генерал-майору Ф. М. Харитонову игенерал-лейтенанту Ф. Н. Ремезову приветствие, а главнокомандующемуЮго-Западным направлением маршалу С. К. Тимошенко и командующему Южным фронтомгенерал-полковнику Я. Т. Черевиченко поздравление в связи с освобождениемРостова. Это было одно из первых поздравлений такого рода. Почти полгода, ссамого начала войны, все ждали момента, когда мы начнем громить фашистов, неотступая, а заставляя их обороняться. И вот наконец дождались! В дальнейшемприветствия Верховного Главнокомандующего войскам-освободителям сталитрадицией.
Замысел контрнаступления на Центральном направлении сводился к тому, чтобыударами войск правого и левого крыла Западного фронта во взаимодействии сКалининским и Юго-Западным фронтами разгромить ударные группировки врага,стремившиеся охватить Москву с севера и юга. Ставка заранее довела докомандующих Западным и Юго-Западным фронтами общие задачи, потребовала от нихконкретных предложений по их реализации. Основную роль в этом историческомконтрнаступлении должен был сыграть и сыграл в действительности Западный фронт.30 ноября командующий этим фронтом Г. К. Жуков прислал в Генштаб планконтрнаступления Западного фронта и попросил меня «срочно доложить егонародному комиссару обороны т. Сталину и дать директиву, чтобы можно былоприступить к операции, иначе можно запоздать сподготовкой»[18]. К этому прилагалась объяснительная записка за подписями Г. К. Жукова,члена военного совета фронта Н. А. Булганина, начальника штаба фронта В. Д.Соколовского и план-карта. Хочу подчеркнуть, что Василий Данилович Соколовский,возглавлявший этот штаб с июля 1941 года до января 1943 года, внес немалуюлепту в разработку представленного Георгием Константиновичем плана.
Мне пришлось долго работать с Василием Даниловичем Соколовским. Впервые япознакомился с ним в 1935 году в Приволжском военном округе, куда я прибыл надолжность начальника отдела боевой подготовки штаба, а он только что приступилк исполнению обязанностей заместителя начальника штаба округа. Он тогда многоесделал, чтобы на должную высоту поднять боевую и оперативную подготовку воиновокруга. Затем Василий Данилович был назначен начальником штаба вновьобразованного Уральского военного округа. Он предложил мне перейти в штаб этогоокруга на должность его заместителя, но командующий округом П. Е. Дыбенко несогласился. Через некоторое время мне пришлось работать с В. Д. Соколовским вГенеральном штабе. Это был талантливейший военачальник, обладавший огромнымштабным и командным опытом, имевший очень солидную теоретическую подготовку.
Однако вернусь к разработке плана. Суть его сводилась к тому, чтобы разгромитьфланговые группировки врага на московском направлении: севернее столицы -усилиями 30-й, 1-й ударной, 20-й и 16-й армий на участке от Рогачева до Истрыв общем направлении на Волоколамск; южнее столицы усилиями 50-й и 10-й армий научастке от Тулы до Михайлова через Сталиногорск (Новомосковск) и Богородицк споворотом затем в направлении на Калугу и Белев.
Действия войск Западного фронта должны были активно поддержать соседние армии.Было очевидно, что стоявший правее Западного фронта Калининский фронт долженнанести удар 31-й армией южнее города Калинина в сторону Старицы, а левееЗападного фронта - Юго-Западный фронт ударом 3-й и 13-й армий, на участкеЕфремов - Волово в обход города Елец, в сторону Верховья.
1 декабря Ставка утвердила план военного совета Западного фронта. Накануне былирассмотрены соображения военного совета Юго-Западного фронта.
В конце ноября заболел Б. М. Шапошников, и обязанности начальника Генеральногоштаба были временно возложены Ставкой на меня. Поэтому директиву в адрескомандующего Калининским фронтом в 3.30 1 декабря подписали ВерховныйГлавнокомандующий и я. В ней указывалось, что частные атаки на разныхнаправлениях, предпринятые войсками фронта 27-29 ноября, неэффективны. Фронтуприказывалось, сосредоточив ударную группировку, в течение двух-трех днейнанести удар южнее города Калинина на Тургиново, чтобы содействоватьуничтожению клинской группировки врага войсками 1-й ударной армиигенерал-лейтенанта В. И. Кузнецова. Командующему фронтом И. С. Коневурекомендовалось использовать для этой цели пять наиболее боеспособных дивизий,мотобригаду, основную часть артиллерии Резерва Главного Командования, всереактивно-артиллерийские системы и танки[19].
Утром 1 декабря по указанию Верховного Главнокомандующего состоялся мойразговор с И. С. Коневым относительно этой директивы. Командующий, ссылаясь наотсутствие у него танков и нехватку сил, предлагал вместо оказания помощиЗападному фронту провести местную операцию по овладению городом Калинин. Стаким заявлением нельзя было согласиться, оно преследовало только локальныеинтересы и шло вразрез с общей целью. Я вынужден был заявить И. С. Коневуследующее:
- Товарищ командующий! Известны ли вам события под Ростовом? Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но иположить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиямис решительной целью. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будетпоздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положениедля этой цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквальновсе для того, чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успехбудет обеспечен. Товарищ Сталин разрешил немедленно перебросить вам для этойцели еще одну, 262-ю стрелковую дивизию Северо-Западного фронта. Она начинаетпогрузку сегодня в 18.00. Дивизия имеет в своем составе свыше 9 тыс. человек инеплохо вооружена. Ставка Верховного Главнокомандования считает не тольковозможным, но и необходимым снять с фронта и сосредоточить для этого ударауказанные мной дивизии. Мне непонятно ваше заявление, что все эти дивизии имеютв своем составе всего лишь по 2-3 тыс. человек. Передо мной донесение вашегоштаба, полученное 24 ноября 1941 года, по которому 246-я стрелковая дивизияимеет 6 тыс. 800 человек, 119-я - 7200, 252-я - 5800, 256-я - 6000 и т. д. Еслив этих дивизиях, как вы заявили, действительно слаба артиллерия, то вы сможетеусилить их за счет артполков Резерва Главного Командования, которых вы имеете9. По вопросу о танках буду докладывать Верховному. Ответ дадим позднее…
После этого началось конкретное обсуждение предлагаемой Ставкой операции. И. С.Конев, прося все же усилить его фронт, заверил, что будет действовать так, кактребует Ставка, нанося удар на Тургиново с целью «обязательно прорватьоборону и выйти в тыл противнику»[20].
Ставка была очень озабочена обеспечением точного выполнения этого приказа.
Днем 4 декабря, будучи на очередном докладе в Кремле у Сталина, я получилуказания в ночь на 5 декабря отправиться в штаб Калининского фронта, чтобылично передать командующему фронтом директиву на переход в контрнаступление иразъяснить ему все требования по ней. Когда я покидал Сталина, получил и другоеего указание - вечером того же дня быть у него для участия в приемепредседателя совета министров Польской Республики - генерала Вл. Сикорского,причем было приказано быть в парадной форме и при орденах. Вечером вназначенный час я явился в кабинет Сталина, где застал В. М. Молотова, Г. М.Маленкова и некоторых других членов Политбюро. Взглянув на меня и заметив намоем парадном мундире орден «Красной Звезды» и медаль за «XX летРККА», И. В. Сталин спросил, почему я не надел остальные ордена. Яответил:
- Не надел потому, что других нет.
На вопрос, за что и когда получил «Красную Звезду», ответил, что вдекабре 1939 года за добросовестную работу в Генштабе во времясоветско-финляндского конфликта. Сталин, как мне показалось, удивленно покачалголовой. Затем я вместе с остальными направился в зал приема.
В ночь на 5 декабря я в сопровождении военного комиссара оперативногоуправления Генштаба генерал-майора И. Н. Рыжкова и некоторых штабных офицеровприбыл в штаб Калининского фронта и там, на месте, передал командующему фронтомпоследние уточнения Ставки по переходу в контрнаступление. Штаб фронтанаходился в деревне Большое Кушалино, в 40 км северо-восточнее города Калинина.Я вспомнил, что в этом самом Кушалине полтора десятка лет назад я, будучикомандиром 142-го стрелкового полка, проверял ход допризывной подготовки.
Нельзя не сказать здесь о тех крайне невыгодных и тяжелых для Западного фронтаусловиях, в которых протекала его подготовка к переходу в контрнаступление. Набольшинстве участков фронта она осуществлялась в обстановке напряженнейших инепрерывных оборонительных боев с наседавшим противником и лишь на отдельныхучастках постепенно перерастала в контрнаступление в результате успешныхконтрударов наших войск. На правом крыле фронта 1-я ударная армия с 29 ноябряпо 3 декабря вела трудные бои с вражескими войсками, захватившими мост черезканал Москва - Волга у Яхромы и вышедшими на восточный берег. В центре фронтанемцы неожиданно для нас прорвали линию обороны в стыке 5-й и 33-й армий иповели наступление на Кубинку. Лишь 4 декабря этот прорыв удалосьликвидировать. Еще сложнее была обстановка у войск Юго-Западного фронта, ибоподготовка к контрнаступлению его правого крыла велась в условиях, когдаинициатива еще находилась полностью в руках противника и наши войска продолжалипятиться на восток. 5 декабря, иными словами на четвертый день послеутверждения представленного комфронтом плана перехода в наступление, на участке13-й армии фашисты захватили Елец - очень важный, особенно в период подготовкивойск к контрнаступлению, железнодорожный узел.
Начало контрнаступления Ставка определила 5-6 декабря. Фактически же событияразвивались так. После ударов авиации и артиллерийской подготовки выполнениеплана контрнаступления началось войсками Калининского фронта 5 декабря, авойсками ударных группировок Западного и Юго-Западного фронтов - 6 декабря.Развернулось грандиозное сражение. Успех нарастал с каждым днем. Инициативабесспорно переходила к нам. Неожиданный удар советских войск произвелошеломляющее впечатление на фашистское командование. 8 декабря Гитлер подписалтак называемую директиву № 39, предусматривавшую общий переход немецких войскна всем Восточном фронте к стратегической обороне. Это полностью подтвердилоправильность выбранного Ставкой момента перехода в контрнаступление. ВерховноеГлавнокомандование внимательно следило за ходом событий и, по мере продвижениявойск, ставило фронтам дальнейшие задачи. Нередки были случаи, когда в ходеборьбы отдельные решения и действия командующих фронтами поправляли. Помню, 12декабря 1941 года, когда Б. М. Шапошников уже выздоровел, ВерховныйГлавнокомандующий в нашем присутствии передал командующему Калининским фронтомпо прямому проводу: «Действия вашей левой группы нас не удовлетворяют.Вместо того, чтобы навалиться всеми силами на противника и создать для себярешительный перевес, вы… вводите в дело отдельные части, давая противникуизматывать их. Требуем от вас, чтобы крохоборскую тактику заменили вы тактикойдействительного наступления». Командующий попробовал сослаться наоттепель, трудности переправы через Волгу, получение немцами подкрепления ипр., но в заключение сказал: «Понял, все ясно, принято к исполнению,нажимаю вовсю»[21].
15 декабря Генеральный штаб подсказал главкому Юго-Западного направления С. К.Тимошенко, что у него правое крыло фронта отстает от наступающей на левом крылеЗападного фронта 10-й армии на 100 км, оголяя ее фланг и подставляя армию подфашистский удар со стороны Мценска[22]. 16 декабря Западному фронту было указано, что оннеоправданно сосредоточил перед Волоколамском сразу четыре армии и что 30-юармию в полном составе следует передать в подчинение командующему Калининскимфронтом с задачей: левым флангом армии занять Старицу, а правым флангомперехватить с юга и с юго-запада все пути сообщения калининской группыпротивника и тем самым завершить ее окружение[23].
В ходе контрнаступления под Москвой выявился ряд крупных недостатков как вуправлении войсками, так и в их действиях. В течение первых десяти дней правоекрыло Западного фронта, ведя упорные бои за вражеские узлы сопротивления иопорные пункты, продвигалось медленнее, чем было запланировано. Правда,продвижению мешал довольно глубокий снежный покров. Однако главноезаключалось в нехватке танков, авиации, боеприпасов на нужном направлении.Соединения, части и подразделения строили свои боевые порядки двухэшелонно иатаковали после короткой, недостаточной по силе артподготовки; сопровождениеатакующих пехоты и танков в глубине обороны противника артиллерийским огнемприменялось не совсем удачно и не всегда. Танковые части использовались обычнодля непосредственной поддержки пехоты, почти не получая самостоятельных задач.Постепенно, однако, советские войска накопили опыт, начали действовать болееуспешно. Врага преследовали подвижные отряды, которые прорывались в фашистскийтыл, отрезая пути отхода и сея панику. Широко стали применяться ночные действиясо скрытными, внезапно наносимыми ударами. Существенную помощь оказываливойскам Западного направления другие фронты. Было отбито второе наступление наСевастополь. Продолжала отступать тихвинская группировка фашистов. Успешно былапроведена Керченско-Феодосийская десантная операция, в результате в ВосточномКрыму мы захватили крупный плацдарм.
К началу января 1942 года войска Калининского, Западного и правого крылаЮго-Западного фронтов вышли на рубеж Селижарово, Ржев, Волоколамск, Руза,Мосальск, Белев, Мценск, Новосиль, где их контрнаступление и завершилось. Этобыла первая в Великую Отечественную крупная наступательная операциястратегического значения, в итоге которой ударные группировки врага под Москвойбыли разгромлены и отброшены к западу на 100, а в ряде мест и до 250 км.Непосредственная угроза Москве и всему Московскому промышленному району былаликвидирована, и контрнаступление под Москвой переросло в общее наступлениесоветских войск на Западном направлении. В результате этого наступления войскаЛенинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронтов присодействии Балтийского флота должны были разгромить главные силы группы армий«Север» и ликвидировать блокаду Ленинграда; Калининский и Западныйфронты во взаимодействии с армиями Северо-Западного и Брянского фронтов обязаныбыли окружить и разгромить главные силы группы армий «Центр»; Южный иЮго-Западный фронты имели задачу нанести поражение группе армий «Юг»и освободить Донбасс; Кавказскому фронту совместно с Черноморским флотомпредстояло в течение зимы освободить от врага Крым.
Как рождался этот замысел? Остановлюсь на этом несколько подробнее. 10 января1942 года Ставка направила военным советам фронтов и армий директивное письмо.Инициатором его был И. В. Сталин. Во вступительной части письма Ставка обращалавнимание на то, чтобы войска при переходе в общее наступление всемерно учлиопыт, полученный при контрнаступлении под Москвой и в других зимнихнаступательных операциях 1941 года, и избежали бы недочетов, которыенаблюдались там. Это особенно относилось к вопросам создания ударныхгруппировок, обеспечивающих превосходство над противником на основныхнаправлениях, и к вопросам более рационального использования артиллерии с тем,чтобы, отказавшись от отжившей свой век артиллерийской подготовки в старойформе, перейти к практике артиллерийского наступления для того, чтобыподдерживать пехоту и танки непрерывно от начала и до конца боя. РаботникиГенштаба считали эти указания очень важными для командования и войск в целом,но понимали также и то, что одних рекомендаций было недостаточно. Длявыполнения определенных Ставкой огромных задач нужны были прежде всегодополнительные, притом весьма значительные силы: вооружение, боеприпасы, боеваятехника. Все это фронт получал, но пока что до полного удовлетворения его нуждбыло далеко. Для создания и накопления необходимых резервов Ставке требовалосьвремя. Вот почему войска вынуждены были, не завершив начатых тогданаступательных операций, переходить к обороне. К моменту перехода советскихвойск к общему наступлению в танках и авиации мы превосходили врага примерно вполтора раза, по пехоте и артиллерии наши силы были равны.
Финал великой битвы под советской столицей имел исключительноеморально-политическое значение. Ведь Гитлер в своей агрессивной политике дотого момента не знал неудач. Он захватывал одну страну за другой, овладел чутьли не всей Западной Европой. Немецкая армия в глазах значительной частичеловечества была окружена ореолом непобедимости. И вот впервые«непобедимые» немецкие войска были биты, и биты по-настоящему. ПодМосквой фашисты потеряли более 500 тыс. человек, 1300 танков, 2500 орудий,более 15 тыс. машин и много другой техники. Таких потерь фашистская армия ещене знала.
Гитлеровские оккупанты были полностью изгнаны из Московской, Тульской,Рязанской, частично - Ленинградской, Калининской, Смоленской, Орловской,Курской, Сталинской, Харьковской областей, с Керченского полуострова. Значениеэтих побед состояло в том, что советские войска вырвали стратегическуюинициативу из рук противника, не позволив ему достичь ни одной изстратегических целей, предусмотренных «планом Барбаросса». Подвоздействием сокрушительных ударов «план Барбаросса» рухнул, а егооснова - теория молниеносной войны - потерпела полный крах, заставив фашистскоеруководство перейти к ведению стратегии затяжной войны. В ходе зимнегонаступления советские войска разгромили до 50. дивизий врага, нанеся особенносерьезное поражение основной группировке вражеских войск - группе армий«Центр». И только в результате резкого ослабления своих сил в Европе,где в то время не велось активных действий против Германии, фашистам удалосьспасти свои войска на советско-германском фронте от полной катастрофы.
Победа под Москвой и зимнее наступление еще выше подняли политико-моральноесостояние Красной Армии, ее командно-политического состава, ее бойцов, которыевоочию убедились, в какой панике и на каких огромных участках фронта под силойих героических ударов бегут захватчики.
Эти первые и столь важные победы советских войск укрепили веру всех советскихлюдей в непобедимость Красной Армии. Советский народ еще теснее сплотилсявокруг своей родной Коммунистической партии, убедился, что под ее руководствомпобеда над фашизмом не только возможна, но и неизбежна.
Большое впечатление произвели наши успехи и за рубежом. В оккупированныхфашистской Германией странах усилилось движение сопротивления нацистскомурежиму. Тот факт, что Москва с честью выдержала тяжелое испытание и не толькоустояла перед натиском врага, но и нанесла гитлеровским армиям первое серьезноепоражение в войне, был воспринят во всем мире как общая победа прогрессивныхсил над фашизмом. По образному выражению одного из виднейших деятелеймеждународного рабочего движения У. Фостера, контрнаступление Красной Армии подМосквой знаменовало переход к великому народному наступлению -против фашизма.
Московская победа показала всему миру, что Советская страна способна сокрушитьагрессора. Это сыграло неоценимую роль в укреплении антигитлеровской коалиции.
Отмечая факторы, обеспечившие победу под Москвой, следует прежде всего сказатьо массовом героизме советских воинов, воспитанных партией в духе преданностисоциалистической Отчизне, о неодолимой силе советского патриотизма. 36 тыс.бойцов и командиров были награждены орденами и медалями. В боях отличились нетолько отдельные воины, но и целые соединения. За образцовое выполнение боевыхзаданий и проявленные при этом доблесть и мужество звание гвардейских былоприсвоено десяти стрелковым, двум мотострелковым, пяти кавалерийским дивизиям,двум кавалерийским корпусам, двум стрелковым, двум морским стрелковым и четыремтанковым бригадам, двум мотоциклетным, девяти артиллерийским, четыремпротивотанковым артиллерийским, двум истребительным, одному штурмовомуавиационным полкам и одному полку связи. Особо отличившимся НО воинам, в томчисле 28 воинам 8-й гвардейской стрелковой дивизии, летчикам Е. М. Горбатюку,В. А. Зайцеву, А. Н. Катричу, В. Е. Ковалеву, И. Н. Калабушкину, Н. Г.Лесконоженко, В. В. Талалихину, И. М. Холодову, танкисту В. А. Григорьеву былоприсвоено звание Героя Советского Союза. Медалью «За оборону Москвы»награждено более миллиона человек. Великий подвиг защитников Москвы иучастников разгрома врага на подступах к столице золотыми буквами вписан висторию борьбы советского народа за свою свободу и независимость.
Победа под Москвой свидетельствовала о росте боевого мастерства Красной Армии ипрежде всего ее командных кадров. Не только в ГКО и Генштабе, но и весь народузнал имена основных участников битвы под Москвой: командующих фронтами иармиями Г. К. Жукова, И. С. Конева, С. К. Тимошенко, К. К. Рокоссовского, Л. А.Говорова, К. Д. Голубева, Ф. И. Голикова, И. В. Болдина, А. И. Еременко, М. Г.Ефремова, И. Г. Захаркина, Ф. Я. Костенко, Я. Г. Крейзера, В. И. Кузнецова, Д.Д. Лелюшенко, М. М. Попова, В. А. Юшкевича; руководящих работников штабовфронтов и армий В. Д. Соколовского, Г. К. Маландина, М. В. Захарова, М. И.Казакова, П. И. Бодина, Г. Ф. Захарова, В. С. Голушкевича, Л. М. Сандалова, Н.Д. Псурцева; командиров корпусов, дивизий и бригад А. П. Белобородова, И. В.Панфилова, В. И. Полосухина, А. И. Лизюкова, П. А. Белова, Л. М. Доватора, П.А. Ротмистрова, М. Е. Катукова, И. А. Плиева, И. Ф. Петрова, П. Г. Чанчибадзе имногих других.
Огромную организаторскую и воспитательную работу среди личного состава войскпровели члены военных советов Западного фронта Н. А. Булганин, Д. А. Лестев, И.С. Хохлов, Калининского - Д. С. Леонов, Юго-Западного фронта - Н. С. Хрущев иК. А. Гуров, а также члены военных советов армий, партийные организации,политработники войсковых соединений и частей. Ведущую роль в ходе боев сыграликоммунисты, своим бесстрашием, организованностью и стойкостью цементировавшиечасти и соединения.
Особо хочется подчеркнуть тот факт, что в период Московской битвы поднялосьнаше военное искусство. Нельзя не отметить огромного значения, которое имелосвоевременное накопление и целеустремленное использование советскимкомандованием стратегических резервов. Надо прямо сказать, что, несмотря натяжелую, порой критическую обстановку в дни героической обороны Москвы, СтавкаВерховного Главнокомандования проявила большую выдержку и волю, сохраниввыдвинутые в район Москвы стратегические резервы для перехода Красной Армии врешительное контрнаступление. Опыт Московской битвы в использовании резервовСтавки весьма поучителен.