Общая обстановка в Генеральном штабе оставалась все то время, как это понятнокаждому, весьма сложной. Пожалуй, никогда ранее я не испытывал такогонапряжения в работе.
И на Западе, и на Востоке пахло порохом. В этих условиях на приграничныевоенные округа возлагалась особая задача - быть готовыми к немедленнымдействиям. Им давались напряженнейшие задания, проводилисьоперативно-стратегические игры. В одной из них - летом 1938 года - я принималучастие. Это была сложнейшая игра руководящего состава войск Киевского военногоокруга, переименованного к тому времени в Киевский особый военный округ (КОВО).Летом 1938 года в нем были сформированы четыре армейские группы:кавалерийская, Одесская, Винницкая и Житомирская. Первая являлась довольносильным по тому времени подвижным объединением, состоявшим из двух кавкорпусов,а также артиллерийских, танковых и иных частей, предназначавшихся для нанесенияудара или контрудара по врагу в любом месте округа. Три остальные группы былиобъединениями армейского типа из стрелковых дивизий, танковых бригад, различныхчастей и войск обеспечения.
Игру руководящего состава проводили командующий КОВО командарм 2-го ранга С. К.Тимошенко и начальник штаба КОВО комбриг Н. Ф. Ватутин. В сентябре 1938 года,когда над Чехословакией нависла опасность, а мы еще не знали, что мюнхенскоепредательство сорвет ее оборону, и собирались оказать ей, вместе с Францией,как это предусматривалось договором, помощь,- штаб КОВО получил директивунаркома К. Е. Ворошилова привести в боеготовность Винницкую армейскую группу ивывести ее к государственной границе СССР. На территории Каменец-Подольской иВинницкой областей пришли в движение 4-й кавалерийский, 25-й танковый и 17-йстрелковый корпуса, две отдельные танковые бригады, семь авиационных полков.Тем временем Житомирская армейская группа (2-й кавалерийский, 15-й и 8-йстрелковые корпуса), завершая учения на территории Киевской, Черниговской иЖитомирской областей, сосредоточивалась в районе Новоград-Волынского иШепетовки. Оперативная группа штаба округа разместилась в Проскурове.
Вся работа Генерального штаба протекала под непосредственным руководством Б. М.Шапошникова. Авторитет Бориса Михайловича как видного военного деятеля иопытнейшего специалиста, особенно в вопросах штабной службы, рос тогда с каждымгодом. Его обширные и разносторонние знания были остро необходимы в то сложноевремя. Действуя непосредственно под его руководством, мы, штабные работники,получали все новые теоретические и практические навыки по организации,планированию и проведению операций армейского и фронтового масштаба. В августе1938 года мне было вторично присвоено звание комбриг. Осенью 1938 года моискромные заслуги вновь были отмечены. Приказом по Генеральному штабу мне былаобъявлена благодарность за «добросовестное и высококачественное выполнениеряда больших ответственных поручений». Основным из них было мое участие вразработке итогового приказа народного комиссара обороны СССР по вопросамбоевой подготовки, директивы на зимний период по оперативной подготовкеруководящего состава РККА и в подготовке проекта приказа наркома по итогамбоевых действий на Дальнем Востоке, в районе озера Хасан. В 1939 году произошломое частичное должностное перемещение: оставаясь начальником отделенияоперативной подготовки, я был назначен по совместительству заместителемначальника оперативного отдела Генерального штаба.
1939 год оказался до предела насыщенным событиями, резко осложнившимимеждународную обстановку; дело шло ко второй мировой войне. Оперотдел Генштабатрудился не покладая рук. Приходилось иметь в виду возможность различныхвоенно-политических комбинаций империалистических держав. Следовало приниматьво внимание также изменения в военно-экономическом потенциале стран-агрессоров,в результате захвата ими все новых и новых территорий, приобретение их войскамидополнительного боевого опыта. Не останавливаясь долго на общеизвестных фактах,я скажу лишь, что они непосредственно отражались на нашей повседневной работе.Генеральный штаб с неослабным вниманием следил за тем, как разворачиваютсясобытия. Еще не имея тогда всех данных закулисных махинаций правящих круговимпериалистических держав, Советское правительство тем не менее догадывалось одвойной игре капиталистических держав и было начеку.
Центральный Комитет партии и Советское правительство соблюдали указания XVIIIсъезда не дать империалистам втянуть нашу страну в войну. Убедившись внежелании Англии, Франции и Польши заключить соглашение о совместной борьбепротив гитлеровской агрессии, Советский Союз принял предложение Германиизаключить пакт о ненападении. Подписав 23 августа этот пакт, СССР расстроилпланы международной реакции и повернул ход событий в более благоприятную длясебя сторону. Теперь и Япония была вынуждена, признав свою неудачу уХалхин-Гола, пойти на подписание с нами 15 сентября соглашения о ликвидацииконфликта.
1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась вторая мироваявойна. В тот же день сессией Верховного Совета СССР был принят Закон о всеобщейвоинской обязанности. Красная Армия окончательно стала кадровой.
Как известно, даже после начала войны Англия и Франция все еще надеялисьостаться в стороне, столкнуть Германию с СССР. Поэтому они позволили Гитлерубыстро разгромить Польшу, вели «странную войну», выжидаясоветско-германского конфликта.
Быстрое продвижение немецко-фашистских войск на восток, угроза захвата имиЗападной Украины и Западной Белоруссии усилили стремление трудящихся этихобластей к воссоединению с советскими республиками и поставили перед СоветскимСоюзом задачу оказать помощь братским народам. В середине сентября 1939 годаСоветское правительство, беря их под защиту, отдало приказ перейти границу иосвободить Западную Украину и Западную Белоруссию. Берлин вынужден былсогласиться на проведение демаркационной линии примерно на восточном рубежепольской этнографической территории. Лондон и Париж перенесли свои надежды наФинляндию и стали настраивать ее против Советского Союза. Потерпели провалпопытки Англии и Франции вовлечь в войну против СССР Эстонию, Латвию и Литву.Под давлением демократических сил правительства этих государств заключилиосенью 1939 года договоры с СССР о взаимопомощи и о размещении советскихвоинских гарнизонов, аэродромов и военно-морских баз в отдельных местахПрибалтики. Тем самым был предотвращен захват в тот момент Германией этих малыхгосударств, они уже не могли быть использованы в качестве плацдарма длянападения на СССР.
Нам пришлось проделать большую работу в связи с назревавшим военным конфликтоммежду СССР и Финляндией и в ходе его. Как известно, попытки Советскогоправительства решить эту проблему путем обоюдного, взаимовыгодного соглашениянаталкивались на отказ со стороны правящих кругов буржуазной Финляндии, заспиной которых стояли империалистические державы, надеявшиеся использовать еетерриторию как плацдарм для нападения на нашу Родину.
Центральный Комитет партии и Советское правительство в условиях тревожнойобстановки, складывавшейся на северо-западных рубежах нашей страны, требовалиот Наркомата обороны выработки необходимых контрмер для обеспечениябезопасности страны.
Главный военный совет РККА рассмотрел вопросы боеготовности СоветскихВооруженных Сил на случай возникновения спровоцированного Финляндией военногоконфликта. Генеральный штаб предложил разработанный им еще ранее, с учетомвозможности возникновения такого конфликта и одобренный народным комиссаромобороны частный план отражения агрессии. При разработке этого плана Генеральныйштаб исходил из имевшихся в его распоряжении данных о составе и боевойготовности финляндской армии, о природных особенностях советско-финского театравоенных действий, о системе инженерных укреплений на нем, о мобилизационныхвозможностях Финляндии и о той помощи, которую она могла бы получить отимпериалистических держав. Правда, как обнаружилось в дальнейшем, некоторые изданных особой точностью не отличались. Но эти неточности не имели существенногозначения. Более серьезным оказалось то, что в наших войсках недостаточнознали особенности организации, вооружение и тактические приемы борьбыфинляндской армии.
По долгу службы я тоже имел прямое отношение к разработке плана контрудара. Егоосновные идеи и главное содержание были определены Б. М. Шапошниковым.
Докладывая план Главному военному совету, Б. М. Шапошников подчеркнул, чтосложившаяся международная обстановка требует, чтобы ответные военные действиябыли проведены и закончены в предельно сжатые сроки, ибо в противном случаеФинляндия получит извне серьезную помощь, конфликт затянется. Однако Главныйвоенный совет не принял этого плана и дал командующему войсками Ленинградскоговоенного округа (ЛВО) командарму 2-го ранга К. А. Мерецкову указаниеразработать новый вариант плана прикрытия границы при возникновении конфликта.
Разработанный командованием и штабом Ленинградского военного округа вариантконтрудара был представлен в указанный И. В. Сталиным срок и утвержден. Поэтому варианту основные войска округа объединялись в 7-ю армию двухкорпусногосостава (19-й и 50-й корпуса), на которую и возлагалась задача прорвать вслучае агрессии на Карельском перешейке «линию Маннергейма» иразгромить здесь главные силы финляндской армии. Непосредственное командованиевойсками 7-й армии было возложено на К. А. Мерецкова. А севернее, на огромномфронте протяженностью около 1500 км, предусматривались действия крайне слабыхпо своему составу 8-й армии комдива И. Н. Хабарова, 9-й армии комкора В. И.Чуйкова и 14-й армии комдива В. А. Фролова, которые не были полностьюукомплектованы.
26 ноября 1939 года возле селения Машгала с финской стороны был открыт огонь посоветским пограничникам. В последующие дни эти провокационные действиявозобновлялись. 30 ноября части Красной Армии начали военные действия поотражению противника и обеспечению безопасности нашей границы. В течениедекабря войска ЛВО, преодолевая ожесточенное сопротивление и неся серьезныепотери, смогли пройти лишь зону заграждений и подойти к главной полосе обороны- «линии Маннергейма». Попытки прорвать ее с ходу успеха не имели.Потребовалось значительно усилить действующие войска дополнительнымисоединениями, вооружением и боевой техникой. Эти и другие немаловажныеобстоятельства утвержденным планом не предусматривались, поэтому ряд вопросовпришлось решать экспромтом.
В конце декабря 1939 года Главный военный совет вынужден был приостановитьнаступление наших войск с тем, чтобы более надежно организовать управление,заново спланировать операцию по прорыву «линии Маннергейма» ипровести к ней соответствующую подготовку. Эти вопросы были рассмотрены наспециальном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) в первых числах января 1940 года. Нанего были приглашены командующий войсками и члены военного совета ЛВО,командующие войсками Западного и Киевского особых военных округов (онинаходились в декабре в качестве наблюдателей и советников в войсках ЛВО), атакже ряд ответственных лиц из Наркомата обороны и Генерального штаба.Подготовку заседания возложили на Б. М. Шапошникова. Первый заместительначальника Генерального штаба И. В. Смородинов с начала конфликта был направленраспоряжением наркома обороны на фронт для оказания помощи ЛВО. В связи с этимя решением начальника Генерального штаба временно был привлечен к работе вдолжности его заместителя по оперативным вопросам. В эти дни и состоялись моипервые поездки вместе с Борисом Михайловичем в Кремль, первые встречи с членамиПолитбюро ЦК ВКП(б) и лично с И. В. Сталиным. Вспоминая то время, я снова иснова испытываю чувство глубокой благодарности к дорогому Б. М. Шапошникову заогромную помощь мне добрым словом, советами и наставлениями в выполняемой мноюнапряженной работе. Не могло остаться незамеченным, что сам Б. М. Шапошниковпользовался там особым уважением.
7 января 1940 года по предложению Генерального штаба был создан на Карельскомперешейке для прорыва «линии Маннергейма» Северо-Западный фронт,командование войсками которого возложили на командарма 1-го ранга С. К.Тимошенко. Членом военного совета фронта был назначен А. А. Жданов, аначальником штаба - командарм 2-го ранга И. В. Смородинов. В созданный фронтвошли 7-я армия (пять стрелковых корпусов) под командованием К. А. Мерецкова и13-я армия комкора, в последующем командарма 2-го ранга В. Д. Грендаля (тристрелковых корпуса).
Окончательная разработка плана прорыва «линии Маннергейма» былавозложена на С. К. Тимошенко и Генеральный штаб. После утвержденияпересмотренного плана командование фронта, армий, Генеральный штаб и аппаратНаркомата обороны проделали огромную работу по подготовке прорыва и наступленияв целом. На фронт прибыли новые войска и все необходимое. Действовавшие ранеевойска, пополнившись, получили передышку. Кроме того, была произведенанеобходимая перегруппировка. Особое внимание уделили обеспечению войсксредствами усиления, и прежде всего артиллерией большой мощности и авиацией. Втечение января войска вели практические учения на созданных в ближнем тылуполевых макетах вражеских укреплений, репетируя выполнение предстоящих боевыхзадач. В начале февраля подготовительные работы в войсках и штабах былизакончены. 11 февраля 1940 года фронт перешел в наступление, прорвал оборонупротивника и успешно стал продвигаться вперед.
Видя неизбежность краха своих замыслов, правительство Финляндии обратилось кСоветскому Союзу с просьбой о заключении мира. В Москву прибыла финляндскаяправительственная делегация во главе с премьер-министром Р. Рюти. Началисьмирные переговоры. В состав советской делегации вошел и я. После общих указанийИ. В. Сталина мне под руководством В. М. Молотова и Б. М. Шапошникова пришлосьготовить все предложения относительно новых границ, которые и выносились наобсуждение при переговорах. В марте -1940 года был подписан мирный договор.
Для демаркации принятой новой государственной границы была назначена смешаннаякомиссия, которой поручалось окончательно уточнить, провести и оформить границуна местности. Возглавить комиссию с нашей стороны Советское правительствопоручило мне. В течение двух месяцев комиссии пришлось основательнопотрудиться. Тщательно изучались участки проведения погранлинии - как с точкизрения природной характеристики местности, так и с учетом экономическойцелесообразности для той и другой стороны. При этом некоторые вопросы решалисьна месте, в условиях довольно острых разногласий.
В конечном счете работа была признана удовлетворительной. Ее результаты вполнеобеспечивали государственные интересы СССР и в то же время позволяли намсохранять добрососедские отношения с Финляндией.
Заключение мирного договора СССР с Финляндией сорвало планы англо-французскихимпериалистов. Советский Союз сумел улучшить свое стратегическое положение наСеверо-Западе и Севере. Был решен вопрос, касающийся создания условий дляобеспечения безопасности Ленинграда, Мурманска, Мурманской железной дороги.Открывались благоприятные перспективы для развития советско-финских отношений вдухе добрососедства и сотрудничества. Коммунистическая партия и Советскоеправительство, трезво анализируя события, всемерно стремились укрепить своиВооруженные Силы, поднять обороноспособность страны, уделяя особое вниманиезападным границам и отдавая себе отчет в том, что решающая схватка с фашистскимблоком впереди.
Последние мирные месяцы
В Оперативном управлении Генштаба.- Главный противник -фашистская Германия.-Меняющаяся ситуация.- Плюсы и минусы.- Поездка в Берлин.- Иван ФедоровичТевосян.- Мысли вслух.- План отражения агрессии.
Подписание мирного договора между Финляндией и СССР вызвало глубокоеразочарование наших недругов. Однако они не оставляли своих агрессивных плановпротив нашего Отечества. Гитлеровская клика продолжала активно готовитьнападение на СССР. Вооруженным Силам СССР следовало торопиться. В апреле 1940года в Кремле по решению мартовского пленума ЦК ВКП(б) для подведения итоговзимней кампании и внесения необходимых коррективов в организацию, вооружение ибоевую подготовку Красной Армии состоялось расширенное заседание Главноговоенного совета. В его работе участвовали члены Политбюро ЦК партии,руководители Наркомата обороны, командующие войсками, члены военных советов иначальники штабов военных округов и армий, командиры корпусов и дивизий,побывавших на фронте, руководители высших военно-учебных заведений иответственные работники Генерального штаба.
На совещании в ходе обсуждения вопроса «Об основных принципах организациибоевой подготовки войск и штабов» был выработан ряд принципиальныхрешений, направленных на усиление обороноспособности и боеготовности КраснойАрмии. Особое внимание обращалось на подготовку войск к действиям в сложныхусловиях, на штабную подготовку командиров частей и соединений, работниковштабов. Увеличилось число учений и маневров.
ЦК ВКП(б) и Советское правительство произвели значительные перемещения вруководящем составе Наркомата обороны. Реорганизация длилась фактически вплотьдо начала Великой Отечественной войны. В мае 1940 года действовавший приСовнаркоме СССР Комитет обороны возглавил К. Е. Ворошилов, а наркомом обороныстал Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Перестановка затронула,естественно, также аппарат наркомата и Генерального штаба. Меня примерно тогдаже назначили первым заместителем начальника Оперативного управления Генштаба,присвоив мне звание комдив. С середины апреля 1940 года я включился вответственную работу Генерального штаба - работу над планом по отражениювозможной агрессии. Справедливость требует отметить, что главное к тому временибыло уже выполнено. В течение всех последних лет подготовкой плананепосредственно руководил Б. М. Шапошников, и Генштаб к тому времени завершалего разработку для представления на утверждение в ЦК партии. Основные установкипо составлению доклада давал нам Б. М. Шапошников. 7 мая 1940 года ему былоприсвоено звание Маршала Советского Союза. Над проектом доклада мы работаливместе с Н. Ф. Ватутиным и Г. К. Маландиным.
Генерал-лейтенант Николай Федорович Ватутин, один из видных полководцев ВеликойОтечественной войны, уже в то время был хорошо известен руководящему составуРККА. Свой боевой путь Николай Федорович Ватутин, родившийся в беднойкрестьянской семье деревни Чепухино Курской губернии, начал 19-летнимкрасноармейцем, участвуя в ликвидации на Украине контрреволюционных банд.Суровый солдатский труд явился для будущего полководца первой школой, котораявоспитала в нем безупречное отношение к выполнению воинского долга, твердостьхарактера, решительность в действиях. Военное дело оказалось его призванием.Пройдя в течение 20-летней службы в Красной Армии ряд командных и штабныхдолжностей, он приобрел солидный боевой опыт, особенно в Киевском особомвоенном округе, где был начальником штаба и одним из руководителей Украинскогофронта в период освобождения Западной Украины. Н. Ф. Ватутин имел прекраснуютеоретическую подготовку. Он закончил Полтавскую пехотную школу, Киевскуювысшую объединенную военную школу, Военную академию имени Фрунзе и АкадемиюГенштаба.
Генерал-лейтенант Герман Капитонович Маландин ранее был заместителем Н. Ф.Ватутина в штабе КОВО и также обладал значительным опытом. В 1940 году онипришли в Генштаб. Н. Ф. Ватутин занимал должность начальника Оперативногоуправления, Г. К. Маландин - его заместителя. Позже Николай Федорович сталпервым заместителем начальника Генштаба, а Г. К. Маландин - начальникомОперативного управления.
| Работали мы очень дружно и напряженно. Оперплан занимал в те месяцы все нашимысли. Наиболее вероятным и главным противником в нем называлась гитлеровскаяГермания. Предполагалось, что на стороне Германии может выступить Италия, ноона, как отмечалось в плане, скорее всего, ограничится боевыми действиями наБалканах, созданием косвенной угрозы нашим государственным границам. По всейвидимости, на стороне Германии могут выступить Финляндия (чьи руководителипосле разгрома Франции и краха английских войск под Дюнкерком взяли ориентациюна Берлин), Румыния (типичный «сырьевой придаток» Германии с 1939года, а летом следующего года вообще отказавшаяся от нейтралитета в пользуфашистского блока) и Венгрия (в то время уже участник«Антикоминтерновского пакта»). Б. М. Шапошников считал, что военныйконфликт может ограничиться западными границами СССР. На этот случай оперпланпредусматривал концентрацию основных сил страны именно здесь. Не исключаянападения Японии на наш Дальний Восток, он предлагал сосредоточить там такиесилы, которые гарантировали бы нам устойчивое положение.
Говоря далее о предполагаемом направлении главного удара противника, Б. М.Шапошников считал, что самым выгодным для Германии, а следовательно, и наиболеевероятным является развертывание основных сил немецкой армии к северу от устьяреки Сан. Соответственно в плане предлагалось развернуть и наши главные силы вполосе от побережья Балтийского моря до Полесья, то есть на участкахСеверо-Западного и Западного фронтов. Обеспечить южное направление должны были,согласно плану, также два фронта, но с меньшим количеством сил и средств. Вцелом предусматривалось, что Германии потребуется для развертывания сил нанаших западных границах 10-15 дней от начала их сосредоточения. О возможныхсроках начала войны в докладе ничего не говорилось. Таковы его общие контуры.
Этот проект и план стратегического развертывания войск Красной Армиидокладывались непосредственно И. В. Сталину в сентябре 1940 года в присутствиинекоторых членов Политбюро ЦК партии. От Наркомата обороны план представлялинарком С. К. Тимошенко, начальник Генерального штаба К. А. Мерецков и егопервый заместитель Н. Ф. Ватутин. Мы с генералом А. Ф. Анисовым, доставив вКремль план, во время его рассмотрения в течение нескольких часов находились вкомнате секретариата И. В. Сталина. Прежде чем рассказывать о дальнейшем ходесобытий, упомяну о том, почему в представлении ЦК партии важнейшегооперативного документа не участвовал один из его основных составителей и авторглавных его идей. Дело в том, что в августе 1940 года на должность начальникаГенерального штаба был назначен генерал армии К. А. Мерецков.
О том, что предшествовало перемещению Б. М. Шапошникова, я знаю со слов БорисаМихайловича. Как он рассказывал, И. В. Сталин, специально пригласивший его дляэтого случая, вел разговор в очень любезной и уважительной форме. Послесоветско-финского вооруженного конфликта, сказал он, мы переместили Ворошиловаи назначили наркомом Тимошенко. Относительно Финляндии вы оказались правы:обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но это знаем только мы.Между тем всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща ивместе руководят Вооруженными Силами. Нам приходится считаться, в частности,с международным общественным мнением, особенно важным в нынешней сложнойобстановке. Нас не поймут, если мы при перемещении ограничимся одним народнымкомиссаром. Кроме того, мир должен был знать, что уроки конфликта с Финляндиейполностью учтены. Это важно для того, чтобы произвести на наших врагов должноевпечатление и охладить горячие головы империалистов. Официальная перестановка вруководстве как раз и преследует эту цель.
- А каково ваше мнение? - спросил Сталин.
Исключительно дисциплинированный человек, Борис Михайлович ответил, что онготов служить на любом посту, куда его назначат. Вскоре на него было возложеноруководство созданием оборонительных сооружений, он стал заместителем наркомаобороны и направлял деятельность Главного военно-инженерного управления иуправления строительства укрепленных районов.
Для нас, работников Генштаба, причина перевода Б. М. Шапошникова на другуюдолжность осталась непонятной. Не скрою, мы очень сожалели об этом. Каждый изнас отлично сознавал, какой весомый багаж ценных знаний, особенно в областиоперативного искусства, и какой богатейший опыт штабной службы приобрели мы,работая с Борисом Михайловичем и повседневно учась у него.
Добавлю, что, занимаясь разработкой военной теории, он неустанно стремилсядовести до широких кругов командного состава последние достижения военнойнауки. Будучи начальником Генштаба, он регулярно выступал с докладами на курсахусовершенствования командного состава, при разборах войсковых маневров, ученийи всюду на конкретных примерах умело наставлял высший командный состав в теорииштабной службы, прививал культуру руководства. В его итоговых разборах военныхигр, полевых поездках, войсковых учениях и маневрах всегда и всемичувствовалась меткость его наблюдений. Он детально разбирал действия«воюющих сторон», четко формулировал выводы, которые следовалосделать для дальнейшего повышения боеготовности войск, оперативной подготовкикомандного состава и штабов.
Б. М. Шапошников обладал всеми необходимыми качествами для работы в Генеральномштабе: отличным знанием военного дела, большой эрудицией, огромным трудолюбиеми высоким чувством ответственности. Опыт крупной оперативно-штабной работы вгоды первой мировой и гражданской войн, высокое доверие со стороны ЦентральногоКомитета партии и Советского правительства позволили Б. М. Шапошниковупревратить Генеральный штаб в подлинный центр руководства военнымпланированием, боевой и оперативной подготовкой Красной Армии. Его личныйпример влиял на подчинённых. Выдержанность, вежливость и скромность, такт вобщении с людьми, дисциплинированность и предельная исполнительность - все этовоспитывало у лиц, работавших под его началом, чувство собственногодостоинства, ответственность и точность, высокую культуру поведения. Подчеркну,что Б. М. Шапошников являлся олицетворением долга. В безупречном, инициативноми своевременном выполнении заданий партии и правительства по укреплениюобороноспособности страны он видел свою первейшую обязанность и самый смыслсуществования Генерального штаба.
Борис Михайлович был известен не только нашим Вооруженным Силам и стране, но ив армиях зарубежных стран как крупный военный теоретик, отличный организатор,мастер оперативной штабной работы. Он внес заметный вклад в подготовку большойплеяды опытных советских военачальников. Вспоминая о дорогом БорисеМихайловиче, нельзя не сказать о его вступлении в партию, в которую он былпринят решением Секретариата ЦК ВКП(б) 9 ноября 1930 года без прохождениякандидатского стажа. В своем заявлении о приеме в партию он 28 сентября 1930года писал: «Тринадцать лет идя рука об руку в своей работе с ВсесоюзнойКоммунистической партией, проводя за это время неуклонно линию партии во всейсвоей жизни, борясь вместе с ней на фронтах гражданской войны за дело Ленина, япрошу, если окажусь достойным, принять меня в ряды Всесоюзной Коммунистическойпартии, дабы до конца своей жизни трудом и кровью защищать дело пролетариата вее железных рядах».
Работа с Б. М. Шапошниковым была постоянной и неоценимой школой. И я,признаться, всегда испытывал чувство гордости, когда И. В. Сталин, рассматриваятот или иной вопрос, говорил обо мне:
- А ну, послушаем, что скажет нам шапошниковская школа!
Борису Михайловичу я обязан и тем вниманием к моей персоне, которое иногдауделял лично мне Сталин. В связи с этим припоминается следующее.
Зимой 1940 года после одного довольно затянувшегося заседания Политбюро ЦКВКП(б) И. В. Сталин пригласил всех его участников отобедать у него на квартире,находившейся этажом ниже его кабинета в Кремле. На заседании по докладуначальника Генерального штаба был принят ряд оперативных и довольно срочныхрешений. Б. М. Шапошников дал мне указание немедленно отправиться в Генштаб,отдать там все распоряжения, связанные с этими решениями. Минут через 45 послетого, как я прибыл в Генштаб, мне позвонил А. Н. Поскребышев и сообщил, чтоменя ждут в Кремле к обеду. Быстро закончив дела, я через несколько минут ужесидел рядом с Борисом Михайловичем за обеденным столом. Один из очередныхтостов И. В. Сталин предложил за мое здоровье, и вслед за этим он задал мненеожиданный вопрос: почему по окончании семинарии я «не пошел впопы»? Я, несколько смутившись, ответил, что ни я, ни отец не имели такогожелания, что ни один из его четырех сыновей не стал священником. На это Сталин,улыбаясь в усы, заметил:
- Так, так. Вы не имели такого желания. Понятно. А вот мы с Микояном хотелипойти в попы, но нас почему-то не взяли. Почему, не поймем до сих пор.
Беседа на этом не кончилась.
- Скажите, пожалуйста,- продолжил он,- почему вы, да и ваши братья, совершенноне помогаете материально отцу? Насколько мне известно, один ваш брат - врач,другой - агроном, третий - командир, летчик и обеспеченный человек. Я думаю,что все вы могли бы помогать родителям, тогда бы старик не сейчас, адавным-давно бросил бы свою церковь. Она была нужна ему, чтобы как-тосуществовать.
Я ответил, что с 1926 года я порвал всякую связь с родителями. И если бы япоступил иначе, то, по-видимому, не только не состоял бы в рядах нашей партии,но едва ли бы служил в рядах Рабоче-Крестьянской Армии и тем более в системеГенерального штаба. В подтверждение я привел следующий факт.
За несколько недель до этого впервые за многие годы я получил письмо от отца.(Во всех служебных анкетах, заполняемых мною до этого, указывалось, что я связис родителями не имею.) Я немедленно доложил о письме секретарю своей партийнойорганизации, который потребовал от меня, чтобы впредь я сохранял вовзаимоотношениях с родителями прежний порядок.
Сталина и членов Политбюро, присутствовавших на обеде, этот факт удивил. Сталинсказал, чтобы я немедленно установил с родителями связь, оказывал бы имсистематическую материальную помощь и сообщил бы об этом разрешении впарторганизацию Генштаба.
Надо сказать, что через несколько лет Сталин почему-то вновь вспомнил о моихстариках, спросив, где и как они живут. Я ответил, что мать умерла, а 80-летнийотец живет в Кинешме у старшей дочери, бывшей учительницы, потерявшей во времяВеликой Отечественной войны мужа и сына.