Поистине многогранен опыт битвы за Ленинград в организации и ведениинаступательных операций в лесисто-болотистой и озерной местности. Ряд операцийв 1942-1943 годах, и прежде всего успешно осуществленная в январе 1943 годаоперация «Искра», стратегическая операция трех фронтов и флота вянваре - феврале 1944 года, наступательная операция по разгрому врага насеверо-западных и северных подступах к Ленинграду - на Карельском перешейке и вЮжной Карелии в июне - июле 1944 года - внесли много нового и поучительного втеорию и практику организации ведения наступательного боя. Окончательнаяликвидация вражеской блокады Ленинграда была первой крупной наступательнойоперацией Советских Вооруженных Сил в их зимней кампании 1944 года.
Ставка и Генеральный штаб высоко оценили деятельность командующих Ленинградскими Волховским фронтами Л. А. Говорова и К. А. Мерецкова по руководству военнымидействиями по разгрому немецко-фашистских войск под Ленинградом. Они творческирешали задачи операции, точно осуществляли ее замысел на всех этапах борьбы.Было четко организовано взаимодействие войск фронтов, армий. Командующиепоказали себя зрелыми полководцами, успешно владеющими всеми способами ведениявооруженной борьбы.
Важный вклад в успешное выполнение войсками задач разгрома гитлеровцев подЛенинградом внесла партийно-политическая работа. Она являлась фактором,укрепляющим моральные силы воинов, вдохновляла их на решительные наступательныедействия, на мужество и отвагу в бою.
Особо хочу сказать о А. А. Жданове. Он находился в осажденном городе почти всевремя, был организатором всей жизни города и его защиты. А. А. Ждановпользовался заслуженным авторитетом у ленинградцев и в войсках. Мне известно,что о нем тепло отзывался И. В. Сталин. В годы войны я имел возможность близкопознакомиться с Андреем Александровичем, и он остался в моей памяти какприятный, интересный собеседник. Он был человеком большого государственногоума, сильным организатором.
Ленинград по праву снискал себе славу города-героя. Ибо его оборона, говорясловами Л. И. Брежнева, была «эпопеей человеческого мужества, стойкости,самоотверженного патриотизма, одним из самых выдающихся, самых потрясающихмассовых подвигов народа и армий во всей истории войн на земле». Этотподвиг никогда не изгладится из памяти живущих и грядущих поколений. Он всегдабудет напоминать о советских людях 40-х годов XX столетия, в едином порывевставших под руководством партии Ленина на защиту своего социалистическогоОтечества, проявивших железное упорство, бесстрашие в борьбе, умение биться сврагом до победного конца. Ленинградская эпопея, как и другие героическиесвершения на полях сражений Великой Отечественной войны,- неутихающий призыв,прежде всего к нашей молодежи, постоянно воспитывать в себе эти замечательныечерты и качества.
Весна и лето 1942-го
Наступать или обороняться? - Неудачи в Крыму и выводы Ставки,- Уроки боевыхдействий на Юго-Западе.- Меры по перестройке и укреплению армии.- Передрешающим этапом.
Чтобы читатель полностью представил себе обстановку к началу 1942 года, сошлюсьснова на цитированное в главе «Враг под Москвой» директивное письмоВерховного Главнокомандующего военным советам фронтов.
«После того как Красной Армии удалось достаточно измотатьнемецко-фашистские войска, она перешла в контрнаступление и погнала на западнемецких захватчиков,- говорилось в письме.- Для того чтобы задержать нашепродвижение, немцы перешли на оборону и стали строить оборонительные рубежи сокопами, заграждениями, полевыми укреплениями. Немцы рассчитывают задержатьтаким образом наше наступление до весны, чтобы весной, собрав силы, вновьперейти в наступление против Красной Армии. Немцы хотят, следовательно,выиграть время и получить передышку.
Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их назапад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны,когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев не будет больше резервов, иобеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году. Но дляосуществления этой задачи необходимо, чтобы наши войска научились взламыватьоборонительную линию противника, научились организовывать прорыв обороныпротивника на всю ее глубину и тем открыли дорогу для продвижения нашей пехоты,ваших танков, нашей кавалерии. У немцев имеется не одна оборонительнаялиния,- они строят и будут иметь скоро вторую и третью оборонительные линии.Если наши войска не научатся быстро и основательно взламывать и прорыватьоборонительную линию противника, наше продвижение вперед станетневозможным»[25].
В директивном письме правильно отмечалось, что наши войска уже приобрелинемалый боевой опыт, опираясь на который и используя уязвимость вражескойобороны, могут гнать врага с нашей территории. Однако, правильно оценивая кначалу 1942 года фронтовую обстановку как благоприятную для продолжениянаступления, Верховное Главнокомандование недостаточно точно учло реальныевозможности Красной Армии. В результате имевшиеся в распоряжении Ставки девятьармий резерва были почти равномерно распределены между всеми стратегическиминаправлениями. В ходе общего наступления зимой 1942 года советские войскаистратили все с таким трудом созданные осенью и в начале зимы резервы.Поставленные задачи не удалось решить. Не оправданными оказались надежды,высказанные И. В. Сталиным в речи 7 ноября 1941 года и в цитированном вышедирективном письме на то, что резервы Германии иссякнут к весне 1942 года. Да,мы все страстно желали этого, но действительность была суровее, и прогнозы неподтвердились.
Как же проходило наше зимнее, а потом весеннее наступление? Стабилизацияположения под Мурманском и в Карелии была достигнута. Ленинградцы и волховчанечетыре месяца пытались пробиться навстречу друг другу с тем, чтобы разорватькольцо блокады, но сделать это не сумели. Северо-Западный фронт окружил врайоне Демянска крупную группировку противника, но не смог заставить еекапитулировать, а весною немцы пробили к пей коридор и сохранили Демянскийплацдарм за собой. На Центральном направлении мы глубоко охватили фашистскуюгруппу армий на ее флангах. В середине же охвата возник удерживаемый немцамиржевско-вяземский плацдарм. Несколько раз пересекали оборону плацдарма с боямисоветские корпуса и целые армии, уходившие во вражеский тыл. Но за ними проходопять закрывался, из-за чего те, кто пробился в тыл противника, попадали вокружение. Выброска туда наших воздушных десантов не изменила положения.Фашисты несли огромные потери, однако удерживали плацдарм. Нашим соединениямпришлось прорываться из вражеского тыла назад. Тяжелые испытания выпали на долюэтих частей. Командующий 33-й армией генерал-лейтенант М. Г. Ефремов вел своюармию на запад в районе Тарусы. Здесь он родился. Это был боевой, опытныйгенерал. Еще в 20-30-е годы Михаил Григорьевич возглавлял войска 12-гострелкового корпуса Забайкальского, Орловского и Закавказского военных округов,был заместителем генерального инспектора пехоты РККА. В первые месяцы войны онруководил и фронтом, и армиями; это был человек большой воли. Попав вокружение, мужественный воин предпочел смерть плену и покончил с собой.
Генеральный штаб и Ставку очень волновали дела и на Юго-Западном направлении,хотя и здесь немецкие войска получили ряд жестоких ударов. Красная Армия впроцессе наступления создала Барвенковский выступ западнее Изюма, но здесьЮго-Западный и Южный фронты остановились. В Крыму наши войска, потерявшие вянваре незадолго до того освобожденную Феодосию, вынуждены были отойти наКерченский полуостров.
Весной 1942 года на фронте наблюдалось некоторое затишье. Несмотря на это, моипосещения Ставки по-прежнему были ежедневными. Мы стремились, закрепив успехи,сохранить за собой стратегическую инициативу, а фашисты хотели во что бы то нистало вырвать ее из наших рук.
Думая об этих днях, невольно вспоминаю такой эпизод. Во время очередногодоклада Верховному Главнокомандующему в один из последних мартовских дней 1942года, когда я остался один с ним в кабинете, он спросил:
- Вы возвратили семью из эвакуации, а где живет она?
- Мне предоставлена отличная квартира на улице Грановского,- ответил я.
- А где вы отдыхаете, когда имеется возможность? - продолжал И. В. Сталин.
- Там и отдыхаю, а чаще в Генштабе, в особняке Ставки, рядом с моим кабинетом имеется приличная комната отдыха, там и сплю.
- А у вас за городом дачи нет? - спросил И. В. Сталин.
- Последние два предвоенных года семья и я пользовались в летние месяцы дачей Наркомата обороны в Краскове, но мне из-за работы и тогда приходилось быватьтам редко, так как далеко от Москвы,- ответил я.
Буквально через несколько дней я с женой Екатериной Васильевной получилипредложение осмотреть дачу, а затем в тот же день получил и ключи от дачи вВолынском, на берегу речки Сетунь, в 15 минутах езды на автомашине от Генштабаи Кремля и совсем вблизи от дачи И. В. Сталина. Хороший домик, окруженныйзеленью, очень понравился мне, не говоря уже о жене и сыне. Но все же ездил ятуда довольно редко: то находился на фронтах, то вынужден был спать по-прежнемув Генштабе.
Однако как-то в начале апреля, когда не было очень срочных дел, а на фронтебыло относительно спокойно, я решил отоспаться на даче и на ночь уехал туда. Наследующее утро я чуть задержался и не успел выехать, как раздался телефонныйзвонок:
- Вас ищет товарищ Сталин,- послышался голос А. Н. Поскребышева, а вслед слышу голос И. В. Сталина:
- Товарищ Василевский, вы не успели обжиться на даче, а уже засиделись там. Боюсь, что вы и совсем переберетесь туда. И добавил:
- В часы сна можете спать на даче, а в рабочее время будьте в Генштабе.
Это было для меня уроком, и, пока шла война, я редко бывал там; семья жепользовалась ею главным образом в период моего пребывания на фронте.
В апреле 1942 года наше зимнее наступление заглохло. Причина, как ужеговорилось, заключалась в отсутствии необходимых сил и средств для егопродолжения. Фронты перешли к обороне. Перед нами встал вопрос о плане военныхдействий на следующие полгода. Он всесторонне обсуждался в Генштабе. Ни у когоиз нас не было сомнений, что противник не позднее лета вновь предприметсерьезные активные действия с тем, чтобы, опять захватив инициативу, нанестинам поражение. Мы критически анализировали итоги зимы. Теперь Ставка,Генеральный штаб и весь руководящий состав Вооруженных Сил старались точнеераскрыть замыслы врага на весенний и летний периоды 1942 года, по возможностичетче определить стратегические направления, на которых суждено будетразыграться основным событиям. При этом все мы отлично понимали, что отрезультатов летней кампании 1942 года во многом будет зависеть дальнейшееразвитие всей мировой войны, поведение Японии, Турции и т. д., а быть может, иисход войны в целом.
По завершении зимней кампании наши Вооруженные Силы по численному составу иособенно по технической оснащенности пока еще значительно уступали противнику;готовых резервов и крупных материальных ресурсов у нас в то время не было. ВГенеральном штабе и Ставке считали, что основной ближайшей задачей советскихвойск должна быть временная стратегическая оборона. Ее цель - изматываяоборонительными боями на заранее подготовленных рубежах ударные группировкиврага, не только сорвать подготавливаемое фашистами летнее наступление, но иподорвать их силы и тем самым с наименьшими для нас потерями подготовитьблагоприятные условия для перехода Красной Армии в решительное наступление.Главное внимание в плане, естественно, уделялось Центральному направлению. Ктому времени в основном был закончен перевод мирной промышленности на военныерельсы. Удалось решить главную задачу - успешно завершить эвакуацию основныхпромышленных предприятий, материальных ценностей и рабочей силы из западныхрайонов страны на восток. В Поволжье, Средней Азии, на Урале и в Сибири былисозданы новые предприятия и отрасли промышленности, преимущественно оборонной.Эти успехи, достигнутые титаническим трудом руководимого Коммунистическойпартией народа, позволили улучшить обеспечение армии оружием и боевой техникой.
На основе этих достижений появилась возможность создать новые воинскиеформирования и внести существенные изменения в организацию войск. До весны 1942года стратегические резервы комплектовались преимущественно из новобранцев,сведенных в части и соединения. Теперь Генштаб и Ставка предпочитали выводить сфронта ослабленные дивизии и бригады на отдых и боевую подготовку, вливая в нихсвежее пополнение и снабжая всем необходимым. Это улучшило обучение маршевогопополнения. Командные кадры для новых формирований готовились в военныхакадемиях, училищах и на курсах.
Ставка уделяла большое внимание перестройке органов тыла. Особая нагрузка леглана железнодорожный, автомобильный и речной транспорт, всецело подчиненныйзадачам регулярного обеспечения фронта и промышленности соответствующимиресурсами. Ставка отказалась от передачи авиаполков в армейское подчинение.Самолетов все еще не хватало, а это вело к их рассредоточению; пришлосьвернуться к идее массированного использования авиации в однородных по типубомбардировочных, штурмовых и истребительных авиадивизиях. А с мая 1942 года мыначали создавать воздушные армии. В принципе каждый фронт имел свою воздушнуюармию, но при проведении особо важных операций их могли придавать фронту по двеи более. Появилась Авиация дальнего действия, подчиненная непосредственноСтавке. Возникли оперативные объединения противовоздушной обороны (ПВО).Началось массовое производство истребителей Ла-5, Як-7.
Насыщение инженерных войск специальным оборудованием в большем, чем раньше,количестве облегчило организацию понтонно-мостовых и минерных частей. Саперныеармии были частью расформированы, пять из них были переданы фронтам.Инженерно-саперные бригады из расформированных армий были подчинены фронтам какРезерв Верховного Главнокомандования. Заметно, особенно в качественномотношении, изменилась артиллерия. В войска поступали противотанковые ружья(ПТР). Подверглась модернизации 45-мм противотанковая пушка, появилась 76-ммЗИС-3. В полевую реактивную артиллерию помимо М-8 и М-13 с июня 1942 годастали поступать еще более мощные реактивные снаряды М-20 и М-30. Тем самым былоположено начало созданию тяжелой полевой реактивной артиллерии. Для стрельбыэтими снарядами были сконструированы более практичные рамные станки, простые,надежные. В Генштабе внимательно следили за ростом числа частей и подразделений«катюш», как окрестили на фронте гвардейские минометы. Части ПВОполучили много зенитных орудий калибра 37 мм и пулеметов ДШК. Появились новыеармейские полки ПВО, а также противотанковые шестибатарейные артиллерийскиеполки Резерва Верховного Главнокомандования, десятки отдельных батальонов ПТР,истребительные противотанковые части и соединения (как подвижный фронтовойрезерв) и гвардейские минометные полки. В стрелковых частях теперь имелисьпротивотанковые роты.
В большом количестве на фронт поступали легкие танки Т-70 и знаменитые, никем вту пору не превзойденные средние танки Т-34. При формировании танковых войскСтавка проявляла гибкость: с осени 1941 года организовывались по меренадобности, отдельные танковые батальоны, полки и бригады. С весны 1942 годаначали формироваться танковые корпуса; танковые соединения сочетались в них смотострелковыми. В мае - июне 1942 года в РККА появились две первые танковыеармии, а летом 1942 года к ним добавились еще две. Напряженнейшая работатружеников тыла обеспечивала фронт сотнями тысяч винтовок, карабинов иавтоматов, тысячами боевых самолетов и танков, десятками тысяч орудий иминометов, десятками миллионов снарядов и мин, сотнями миллионов патронов.Теперь Ставка могла распоряжаться всеми резервами куда более свободно, чем вовремя осенней кампании.
Меняли и штаты стрелковых соединений (в 1942 году - трижды!), учитываяприобретенный фронтовой опыт, возросшие возможности в обеспечении ихбоеприпасами и вооружением. Было воссоздано ликвидированное корпусное звеноуправления. В течение года постепенно было сформировано около 30 управленийстрелковых корпусов. Начиная со Ставки Верховного Главнокомандования, всюду, вовсех подразделениях, на разных уровнях обобщался и становился всеобщимдостоянием опыт ведения войны. Из штабов армий и фронтов, штабов родов войск икомандующих видами Вооруженных Сил он шел в войска в виде инструкций, из СтавкиВерховного Главнокомандования - в виде приказов и даже находил отражение уже ввоинских уставах.
Из чего исходила Ставка, разрабатывая план летней кампании? Враг был отброшенот Москвы, но он все еще продолжал угрожать ей. Причем наиболее крупнаягруппировка немецких войск (более 70 дивизий) находилась на московскомнаправлении. Это давало Ставке и Генштабу основания полагать, что с началомлетнего периода противник попытается нанести нам решительный удар именно наЦентральном направлении. Это мнение, как мне хорошо известно, разделялокомандование большинства фронтов.
Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин, не считая возможным развернуть вначале лета крупные наступательные операции, был также за активнуюстратегическую оборону. Но наряду с ней он полагал целесообразным провестичастные наступательные операции в Крыму, в районе Харькова, на льговско-курскоми смоленском направлениях, а также в районах Ленинграда и Демянска. НачальникГенерального штаба Б. М. Шапошников стоял на том, чтобы не переходить к широкимконтрнаступательным действиям до лета. Г. К. Жуков, поддерживая в основномШапошникова, считал в то же время крайне необходимым разгромить в начале летаржевско-вяземскую группировку врага.
К середине марта Генеральный штаб завершил все обоснования и расчеты по плануоперации на весну и начало лета 1942 года. Главная идея плана: активнаястратегическая оборона, накопление резервов, а затем переход в решительноенаступление. В моем присутствии Б. М. Шапошников доложил план ВерховномуГлавнокомандующему, затем работа над планом продолжалась. Ставка вновьобстоятельно занималась им в связи с предложением командования Юго-Западногонаправления провести в мае большую наступательную операцию силами Брянского,Юго-Западного и Южного фронтов. В результате И. В. Сталин согласился спредложением и выводами начальника Генерального штаба. В то же время былопринято решение: одновременно с переходом к стратегической оборонепредусмотреть проведение на ряде направлений частных наступательных операций,что по мнению Верховного Главнокомандующего, должно было закрепить успехизимней кампании, улучшить оперативное положение наших войск, удержатьстратегическую инициативу и сорвать мероприятия гитлеровцев по подготовкенового наступления летом 1942 года. Предполагалось, что все это в целом создастблагоприятные условия для развертывания летом еще более значительныхнаступательных операций Красной Армии на всем фронте от Балтики до Черногоморя.
Обоснованные данные нашей разведки о подготовке главного удара врага на юге небыли учтены. На Юго-Западное направление было выделено меньше сил, чем наЗападное. Стратегические резервы соответственно сосредоточивались в основномвозле Тулы, Воронежа, Сталинграда и Саратова. Критически оценивая теперьпринятый тогда план действий на лето 1942 года, вынужден сказать, что самымуязвимым оказалось в нем решение одновременно обороняться и наступать.
Мы тщательно следили за планами германского командования. Соотношение сил насоветско-германском фронте к маю было следующее: Красная Армия имела 5,1 млн.человек (без войск ПВО страны и Военно-Морского флота), почти 3,9 тыс. танков,44,9 тыс. орудий и минометов и около 2,2 тыс. боевых самолетов.Немецко-фашистская армия имела - 6,2 млн. человек, 3229 танков и штурмовыхорудий, до 57 тыс. орудий и минометов и 3395 боевых самолетов.
Таким образом, к началу летней кампании превосходство в людях было на стороневрага, в танках - у нас. Летним наступлением гитлеровцы рассчитывали добитьсяне только переломных военно-стратегических результатов, но и парализоватьэкономику Советского государства. Они полагали, что в результате решительногонаступления на кавказском и сталинградском направлениях, после захватакавказской нефти, донецкой индустрии, промышленности Сталинграда, с выходом наВолгу и после того как им удастся лишить нас связи с внешним миром через Иран,они добьются необходимых предпосылок для разгрома Советского Союза.
С середины апреля и до 8 мая 1942 года я, выполняя задания Ставки, находился ввойсках Северо-Западного фронта и вместе с его командованием решал задачуликвидации окруженной демянской группировки фашистов. Из ежедневных разговоровс начальником Генерального штаба и из докладов работников Оперативногоуправления мне было известно, что предпринимавшиеся в то время Крымским фронтомпопытки с Керченского полуострова освободить весь Крым, несмотря на большоепревосходство в силах над противником, закончились неудачей. Ставка приказалафронту во второй половине апреля прекратить наступление и организовать прочную,глубоко эшелонированную оборону. В распоряжении Крымского фронта была тогдадвадцать одна стрелковая дивизия, 3577 орудий и минометов, 347 танков, 400самолетов (175 истребителей и 225 бомбардировщиков). Враг же имел здесь десятьс половиной пехотных дивизий, 2472 орудия и миномета, 180 танков и тоже до 400самолетов. Таким образом, наше превосходство было налицо.
24 апреля И. В. Сталин по телефону сообщил мне, что напряженнейшая работаподорвала здоровье Б. М. Шапошникова и что.Ставка в связи с этим вынужденаосвободить его от работы, дать ему возможность подлечиться, отдохнуть, чтопринято решение временно исполнение обязанностей начальника Генерального штабавозложить на меня, освободив меня от непосредственного руководства Оперативнымуправлением Генштаба. Вечером того же дня для меня был передан в штабСеверо-Западного фронта приказ наркома обороны об этом, а 26 апреля мне былоприсвоено звание генерал-полковника…
Несмотря на то что превосходство в силах у войск нашего Крымского фронта надврагом было значительным, 8 мая немецко-фашистские войска нанесли удар в Крымуна Керченском полуострове вдоль побережья Черного моря, прорвали оборону вполосе 44-й армии и вклинились в глубину на расстояние до 8 км. 9 мая яполучил указание И. В. Сталина немедленно вернуться в Москву.
К вечеру первого дня наступления врага Верховный Главнокомандующий получил отЛ. З. Мехлиса, являвшегося тогда представителем Ставки ВерховногоГлавнокомандования при руководстве и в войсках Крымского фронта, телеграммуследующего содержания:
«Теперь не время жаловаться, но ядолжен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7 мая, то естьнакануне наступления противника, Козлов созвал военный совет для обсужденияпроекта будущей операции по овладению Кой-Асаном. Я порекомендовал отложитьэтот проект и немедленно дать указание армиям в связи с ожидаемым наступлениемпротивника. В подписанном приказании комфронта в нескольких местахориентировал, что наступление ожидается 10-15 мая, и предлагал проработать до10 мая и изучить со всем начальством, командирами соединений и штабами планобороны армий. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дняпоказывала, что с утра противник будет наступать. По моему настоянию ошибочнаяв сроках ориентировка была исправлена. Сопротивлялся также Козлов выдвижениюдополнительных сил на участок 44-й армии».
В ответе Мехлису Верховный писал:
«Вы держитесь страннойпозиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Этапозиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы - непосторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий завсе успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибкикомандования. Вы вместе о командованием отвечаете за то, что левый фланг фронтаоказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утрапротивник будет наступать», а Вы не приняли всех мер к организации отпора,ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще непоняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а какответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козловакем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резервеГинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и Вы могли бы сами справиться сними. Если бы Вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а противтанков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки непрошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя двамесяца на Крымфронте».
В течение двух дней почти все войска Крымского фронта оказались втянутыми вбой. Утром 10 мая Ставка приказала отвести войска фронта на линию Турецкоговала и организовать там оборону, но командование фронта, не выполнив приказСтавки, затянуло отвод на двое суток и к тому же не сумело правильноорганизовать его. В результате враг 14 мая прорвался к окраинам Керчи. Началисьотход наших войск на восток и переправа через Керченский пролив на Таманскийполуостров. Войска несли большие потери.
Ставка детально изучила ход Керченской операции. Мы пришли к выводу, чторуководство войсками фронта со стороны командующего Крымским фронтомгенерал-лейтенанта Д. Т. Козлова, члена военного совета дивизионного комиссараФ. А. Шаманина, начальника штаба генерал-майора П. П. Вечного и представителяСтавки Верховного Главнокомандования армейского комиссара 1-го ранга Л. З.Мехлиса было явно несостоятельным.
Поражение в Керчи было досадным и несло за собой тяжелые последствия дляСевастополя. Поэтому Ставка отнеслась к этому чрезвычайно строго. В своейдирективе от 4 июня 1942 года она указывала: «Основная причина провалаКерченской операции заключается в том, что командование фронта - Козлов,Шаманин, Вечный, представитель Ставки Мехлис, командующие армиями фронта, иособенно 44-й армии - генерал-лейтенант Черняк и 47-й армии - генерал-майорКолганов, обнаружили полное непонимание природы современной войны…»Далее конкретно указывалось, в чем это выразилось. Командование Крымскогофронта растянуло дивизии в одну линию, не считаясь с открытым равниннымхарактером местности, вплотную пододвинуло всю пехоту и артиллерию кпротивнику; вторых и третьих эшелонов, не говоря уже о резервах в глубине, небыло создано, а потому после прорыва противником линии фронта командование несумело противопоставить достаточные силы врагу, своевременно задержать егонаступление, а затем и ликвидировать прорыв. Командование фронта в первые жечасы наступления противника выпустило из рук управление войсками, ибо первым женалетом авиация врага разбомбила хорошо известные ей и длительное время несменявшиеся командные пункты фронта и армий, нарушила проволочную связь,расстроила узлы связи. По преступной халатности штаба фронта о радиосвязи идругих средствах связи забыли. Командование фронта не организоваловзаимодействия армий и совершенно не обеспечивало взаимодействия наземных сил савиацией фронта. Отвод войск происходил неорганизованно.
В директиве давался анализ тактики врага, совершенно не разгаданнойкомандованием фронта. «Противник, нанося главный удар против левогофланга фронта,- говорилось в ней,- сознательно вел себя пассивно против правогонашего фланга, будучи прямо заинтересован в том, чтобы наши войска на этомфланге оставались на своих позициях, и рассчитывая нанести им удар с выходомсвоей ударной группировки на тылы наших войск, остававшихся в бездействии направом фланге. Когда же на второй день после начала наступления противника,учитывая обстановку, сложившуюся на Крымском фронте, и видя беспомощностькомандования фронта, Ставка приказала планомерно отвести армии фронта напозиции Турецкого вала, командование фронта и т. Мехлис своевременно необеспечили выполнение приказа Ставки, начали отвод с опозданием на двое суток,причем отвод происходил неорганизованно и беспорядочно. Командование фронта необеспечило выделения достаточных арьергардов, не установило этапов отхода, ненаметило промежуточных рубежей отвода и не прикрыло подхода войск к Турецкомувалу заблаговременной выброской на этот рубеж передовых частей».
Ставка резко оценила метод руководства войсками со стороны командования фронтаи Л. З. Мехлиса. Называя этот метод бюрократическим и бумажным, Ставка считалаего второй причиной неудач наших войск на Керченском полуострове.
«Тт. Козлов и Мехлис считали, что главная их задача состояла в отдачеприказа и что изданием приказа заканчивается их обязанность по руководствувойсками. Они не поняли того, что издание приказа является только началомработы и что главная задача командования состоит в обеспечении выполненияприказа, в доведении приказа до войск, в организации помощи войскам новыполнению приказа командования. Каи показал разбор хода операции, командованиефронта отдавало свои приказы без учета обстановки на фронте, не зная истинногоположения войск. Командование фронта не обеспечило даже доставки своих приказовв армии». Такой факт имел место с приказом для 51-й армии, ей былоприказано прикрыть отвод всех сил фронта за Турецкий вал. Однако приказ даже небыл доставлен командарму. «В критические дни операции командованиеКрымского фронта и т. Мехлис, вместо личного общения с командующими армиями ивместо личного воздействия на ход операции, проводили время на многочасовыхбесплодных заседаниях военного совета».
Третьей причиной неуспехов на Керченском полуострове Ставка считаланедисциплинированность Козлова и Мехлиса, которые нарушили указание Ставки и необеспечили его выполнения, не обеспечили своевременный отвод войск за Турецкийвал. Опоздание на два дня с отводом войск явилось гибельным для исхода всейоперации. Ставка строго взыскала с виновных, сняла их с занимаемых постов,снизила в воинских званиях. Ставка потребовала от командующих и военных советоввсех фронтов и армий, чтобы они извлекли уроки из этих ошибок: