Базар специй, иначе — Египетский базар (Mısır Вarşısı), стоит на самом краю торгового квартала, где рынок открывается к Золотому Рогу. На самом деле это не задник, а авансцена рынка. Когда-то торговый центр был на берегу Золотого Рога: здесь разгружались купеческие корабли, таможенники взвешивали пряности, а нанятые для сопровождения груза африканские пираты лениво дрались в портовых кабаках со скучающими янычарами.
Египетский базар пн-сб 8.30-18.30
Древнее (XVII века) здание Египетского базара имеет форму буквы L. Первоначально здесь хозяйничали генуэзские и венецианские купцы — именно в их руках была когда-то торговля индийскими пряностями. А Египетским рынок назвали потому, что караваны со специями в то время шли из Индии через Египет. Некоторые пряности (корица, например) ценились буквально на вес золота.
Сейчас под сводами Египетского базара раскинулось около сотни лавок, и предлагают там отнюдь не только специи, но воздух все равно вибрирует от восхитительных запахов. Главная местная достопримечательность (помимо пряностей) — ресторан Pandeli, один из старейших и лучших в городе.
Угольник Египетского базара охватывает с двух сторон большую площадь Новой мечети (Yeni Camii Meydanı), которая по количеству голубей может поспорить с Сан-Марко в Венеции (корм для них продают тут же), а сама Новая мечеть (Yeni Camii) громоздится напротив. Новизна ее весьма относительна — все-таки 1633 год. К ней ведут широкие пологие ступени, которые периодически захлестывает рыночная стихия (а полиция время от времени торговцев оттуда гоняет). Снаружи это строение не особенно интересно, зато внутри стоит обратить внимание на специальную закрытую галерею, устроенную для молитвы султана: решетки, изразцы, ковры, прекрасный вид из окна. По воскресеньям, когда Крытый рынок и Египетский базар закрыты, площадь вокруг мечети превращается в огромное торжище, где рыбные и овощные ряды причудливо перемешаны с лотками торговцев всяким сапожным товаром, а чуть поодаль, за небольшим чайным садом близ мечети, продается всякая живность — от голубя до фикуса.
|
|
Посещение Новой мечети пн-вс 9.00 и до заката
По другую сторону от Египетского базара, выше по Золотому Рогу, — изящный силуэт мечети Рюстем-паши (Rüstem Paşa Camii, Синан, 1561), одной из красивейших в городе. И внутри, и снаружи она покрыта изразцами XVI века. Чтобы войти в мечеть, надо подняться по узкой лестнице на галерею. Справа от входа большая редкость — старинный изразец, изображающий Каабу, священный камень в Мекке. А большая часть изразцов покрыта цветочным орнаментом. Особенно хороши ярко-красные островерхие тюльпановые бутоны; в те времена этот сорт так и назывался — «стамбульский тюльпан». Тюльпан в Турции считался священным цветком. Вскоре после постройки этой мечети первые тюльпаны были завезены в Голландию. Через несколько десятков лет на вес золота стали цениться не пряности, а луковицы тюльпанов.
Посещение мечети Рюстем-паши пн-вс 9.00 и до заката
Старый Стамбул
Ориентация
Официально никакого Старого города в Стамбуле не существует, но в обиходе так частенько называют треугольник между Золотым Рогом, Босфором и Мраморным морем — обнесенные стеной семь холмов древнего Константинополя. Само слово «Стамбул» до 1920-х годов подразумевало именно эту часть города — в противовес азиатским районам и Галате за Золотым Рогом.
|
|
Широкий (по стамбульским меркам) проспект пересекает Старый город с востока на запад, повторяя траекторию древней Месы, Средней улицы, — хребта, на который нанизаны центральные, срединные районы города. Меса проходит по горбам пяти городских холмов (на каждом — по огромной мечети), за которыми — шумная набережная и патриархальные кварталы Золотого Рога. Путаница переулков по другую сторону Месы круто валится к Мраморному морю. Большие современные здания, сильно сгладившие городской рельеф, помогают забыть, на какой высоте находишься, — как вдруг в рамку вполне сухопутного пейзажа неуклюже вползает между домами огромный корабль.
Беязит
Площадь Беязит (Beyazit Meydanı) — суетливый и шумный центр Старого города: здесь чад и грохот, здесь конечная остановка половины городских автобусов и маршруток, здесь сразу линяет туристический лоск Еничерилер и Диван-Йолу, и слышно, как бьется подлинное сердце Стамбула. Сердце это — базар: самый большой в мире рынок расположен сразу за площадью.
Огромные мраморные глыбы, сваленные на тротуаре по левой стороне проспекта, — все, что осталось от древнего форума Феодосия. А на высокой террасе над улицей стоит внушительная мечеть, построенная в 1506 году султаном Баязидом II и названная в его честь мечетью Беязит (Beyazit Camii, или просто Beyazidiye). Самое красивое в ней — мраморный двор с колоннами из красного порфира и зеленого змеевика. Купол мечети — 17 метров в диаметре, а изящные минареты украшены кирпичным орнаментом. В здании медресе (религиозного училища при мечети) сейчас занятный Музей каллиграфии.
|
|
Посещение мечети Беязит пн-вс 9.00 и до заката
Прямо на площади перед мечетью со специальных застекленных тележек продают горячий плов, а чуть ниже, за автобусной остановкой, приютилось несколько грязных и ничем на первый взгляд не примечательных съестных лавок. Но на месте одной из них — Çınaraltı Cafe — находилась когда-то кофейня, в которой собирались янычары, благодаря чему отрезок Месы от Чемберлиташ до Беязит называется «улица Янычар» — Еничерилер (Yeniçeriler Caddesi).
Позади мечети, в тени платанов, небольшой и грязноватый чайный сад, а за ним малозаметные воротца в стене ведут на букинистический рынок (Sahaflar Çarşısı) — очаровательный, уютнейший дворик под навесом из вьющегося винограда, где можно приобрести старые открытки с видами Стамбула и подписями на четырех языках, копии оттоманских порнографических миниатюр и роман Горького «Мать» по-турецки. А в случае если покупательская мания разыграется не на шутку, через маленькую дверцу в дальнем конце двора можно попасть прямо к воротам Крытого рынка.
Красивые «мавританские» ворота напротив мечети — вход на территорию Стамбульского университета (Ïstanbul Üniversitesi). Ворота эти — любимое место исламистов, коммунистов, националистов и прочих курдов, которые периодически дерутся здесь с полицией и друг с другом. В такие минуты от Беязита лучше держаться подальше, зато в остальное время в каштановом парке местного кампуса царит такая тишина, что после шумной площади звенит в ушах. В стоявший здесь некогда дворец султаны ссылали надоевших наложниц, и здание получило прозвище «Дворец слез». Оно не сохранилось — как и казармы янычар, находившиеся по соседству.
Над парком нависает огромная (85 м) башня Беязит (Beyazit Kulesi). Эта пожарная каланча, которую построили в 1828 году, до сих пор используется по назначению, а заодно служит маяком: когда ночью разводятся мосты и по заливу Золотой Рог идут большие корабли, лоцманы ориентируются по разноцветным фонарям на ее вершине. Внутрь башни не пускают: ведущая наверх деревянная винтовая лестница из 180 ступеней еле дышит.
Лалели
Оживленный, энергичный и не слишком опрятный квартал между Беязитом и площадью Аксарай когда-то был вполне респектабельным (здесь селились сначала вельможи, а потом университетские преподаватели), но с тех пор утекло много воды. Сейчас это сердце так называемого «русского Стамбула». Хотя квартал совсем невелик, он умудрился бросить свою кожано-дубленочную тень на весь огромный город — во всяком случае, так кажется из России. Бум шоп-туризма начался в конце 80-х, когда через открытые границы тысячами хлынули сначала польские, а затем и русские челноки. Был создан целый новый бизнес — поставка за рухнувший железный занавес самого разнообразного барахла, не особенно качественного, зато копеечного. Ежедневные обороты местных торговцев доходили, говорят, до каких-то сумасшедших миллионов.
Сейчас героическая эпоха челноков давно позади, но в середине 90-х район Лалели (Laleli) обладал особенным духом и стилем — хотя и не сказать, чтобы приятным: это был дом родной напористых теток в «варенках» и тренировочных штанах. Днем они сновали по улицам, сгибаясь под тяжестью тюков с товарами и оглашая окрестности непечатной бранью, которую сами ласково именовали «матерком»; а вечером из окон отелей доносился громкий треск липкой ленты: тюки, протащенные, вопреки запрету портье, в номер, следовало для пущей сохранности в пути обматывать скотчем — «скотчевать». Потом тетки отдыхали: под аккомпанемент залетной гармохи пели песни за столиками русского «Рыбного ресторана Диана» и ругали жуликов-турок. Добродушные турки не обижались, потому что думали, что все русские только такие и должны быть (и сейчас думают). Теперь прежних толп нет, напряжение торгового азарта спало, русская жизнь в Лалели устоялась: на рассвете крик муэдзина смешивается здесь с задорным кукареканьем петуха, вывезенного откуда-нибудь из-под Херсона из ностальгических соображений, а обед в «Русских пельменях Татьяны» происходит под аккомпанемент оглушительного русского шансона. Помимо упомянутых пельменей, имеются «Женские прически Майкл» (нарисован Майкл таки Джексон); реклама «Зеки карго» наводит на самые мрачные предположения о персонале этой транспортной компании, зато танцевальный ритм вывески «Боссаножки Дольче Вита» вполне оправдывает дикую орфографию.
Мечеть Лалели (Laleli Camii, 1759-1763) на углу одноименного переулка — последняя из больших имперских мечетей Стамбула. «Тюльпановая мечеть» возведена на высоком цоколе, во внутренностях которого скрывается настоящий лабиринт кривых сводчатых проходов и комнатушек замечательно неправильной формы. Непосредственно под огромной мечетью — кажется, вопреки здравому смыслу — не мощный фундамент, а легкомысленный сводчатый зал с восемью игривыми колоннами и фонтаном в центре. Сейчас во всех этих подземных норах — кафе и крошечные магазинчики. Напротив мечети, по другую сторону переулка, отель Merit Antique, неплохой образец стамбульского ар-деко.
Посещение мечети Лалели пн-вс 9.00 и до заката
Но главное сокровище района таится по другую сторону главной улицы: между двумя огромными торговыми центрами спрятан один из самых знаменитых византийских храмов — изящная церковь монастыря Мирелейон, также известная под старым турецким названием мечеть Бодрум (Bodrum Camii). Монастырь был устроен императором Романом Лекапином около 922 года. Церковь неплохо выглядит, но это всего лишь результат реставрации: на самом деле на фасадах, вероятно, не осталось ни одного старинного кирпича. Мирелейон, как и тысячу лет назад, производит впечатление изящной дорогой игрушки — как и следует главной церкви богатого придворного монастыря.
Церковь Мирелейон Sait Efendi Sokak
Храм обычно закрыт, но внутрь можно попасть, вручив 1 YTL сторожу
Турецкое ее название, Бодрум-Джами, означает «мечеть над погребом»: храм стоит на высоком сводчатом постаменте. Поднять его так высоко было необходимо, потому что остальные здания монастыря были построены на сводах одного из самых загадочных сооружений древнего Константинополя — так называемой Ротонды. Назначение огромного (диаметр — больше 40 м) круглого сводчатого сооружения с толстенными стенами и даже примерная дата его постройки совершенно неизвестны. Сейчас в Ротонде — торговый центр.
Лежащая в низине площадь Аксарай (Aksaray Meydanı) представляет собой огромную транспортную развязку, а в древности на этом месте находился Бычий форум, название которому дала огромная бронзовая статуя быка. Форум был местом публичных казней — второе по популярности зрелище после скачек на Ипподроме. Стоящая на площади необарочная мечеть Валиде-Султан (Valide Sultan Camii) построена в 1871 году и довольно изящна, хотя мелкая резьба, покрывающая ее сверху донизу, весьма утомительна для глаз.
Вефа и Сулеймание
Пространство между северным рукавом Месы — проспектом Шехзадебаши (Şehzadebaşi Caddesi), бульваром Aтатюрка (Atatürk Bulvarı) и огромным комплексом мечети Сулеймание — это Вефа (Vefa), один из самых аутентичных районов Стамбула. Здесь сохранилась старая османская застройка — деревянные дома с нависающими над переулками эркерами, а в непритязательных на вид кафе подают острый как огонь чечевичный суп. Вефа — довольно патриархальный квартал: тут много религиозных училищ и их студентов — бородатых и суровых, но в общем пока довольно мирных.
Огромная мечеть Шехзаде (Şehzade Camii) у перекрестка Шехзадебаши и бульвара Aтатюрка построена в 1548 году Сулейманом Великолепным в память о рано, в 22 года, умершем любимом сыне султана — шехзаде (принце) Мехмеде. Безутешный султан приказал архитектору Синану вычислить геометрический центр города и воздвигнуть там мечеть и мавзолей принца. Синан сделал необходимые изыскания; центр тогдашнего Стамбула обозначает квадратная колонна, стоящая над оградой мечети. Говорят, когда-то колонна могла вращаться вокруг своей оси — неизвестно, правда ли это, но приятно думать, что правда. Восьмиугольный мавзолей принца Мехмеда во дворе мечети закрыт для посещений, а жаль: внутри он сплошь покрыт изразцами, а в окнах сохранились витражи XVI века.
Посещение мечети Шехзаде пн-вс 9.00 и до заката
С огромной и несколько официальной Шехзаде контрастирует расположенная по соседству крошечная мечеть Бурмали (Burmalı Camii, 1550) с замечательным витым минаретом (слово «burmalı» и значит «витой»). Кошмар а-ля Корбюзье напротив мечети — стамбульский муниципалитет (Belediye).
Впрочем, самые главные памятники этого квартала — византийские. И первый из них — церковь Богоматери Кириотиссы, местным жителям известная как мечеть Календерхане (Kalenderhane Camii). В мечеть она была превращена сразу после падения Константинополя: Мехмед II презентовал здание дервишам ордена календеров, от которых и пошло турецкое название. Нынешнее здание было построено во второй половине XII века, однако включает в себя фрагменты гораздо более древней церкви, возведенной, в свою очередь, на фундаменте римских терм. Внутри церковь блистала мраморной облицовкой, мозаиками и фресками; кое-что даже сохранилось. Здесь были обнаружены совершенно уникальные вещи: во-первых, мозаика «Сретение», единственный образец сюжетной настенной росписи, переживший иконоборческие гонения vii-VIII веков; а во-вторых, фрески с житием святого Франциска Ассизского, уникальные уже тем, что изображают святого западной церкви. Фрески были выполнены во время латинской оккупации, около 1250 года, и остались чуть ли не единственным примером созидательной деятельности крестоносцев. Между прочим, это, возможно, самые ранние изображения святого Франциска — они сделаны всего через 25 лет после его кончины.
Посещение мечети Календерхане (церкви Богоматери Кириотиссы) пн-вс 9.00 и до заката
Церковь Кириотиссы стоит прямо у подножия акведука Валента (Bozdoğan Kemeri). Огромный акведук, сложенный около 375 года, был только частью весьма разветвленной и совершенной системы городского водопровода. По свинцовым трубам, проложенным по верху акведука, шла в город вода еще во второй половине XIX века (хотя Теофиль Готье жаловался на ее омерзительный вкус).
В глубине района, на подходах к мечети Сулеймание, притаилась еще одна важная византийская постройка — церковь Феодора, иначе мечеть Килисе (Kilise Camii, то есть, в переводе, нечто вроде «мечети-церкви»). Храм построен, вероятно, в конце XI века, неплохо сохранился, однако находится сейчас в распоряжении чрезвычайно консервативной исламистской общины, и попасть внутрь не всегда просто. Нартекс (вестибюль) церкви покрыт тремя куполами, в которых сохранились остатки мозаичного убранства (около 1320 года): в южном (правом) — Богоматерь с младенцем, в двух других — незначительные фрагменты.
Мечеть Сулеймание (Süleymaniye Camii, 1550-1557) стоит на холме над Золотым Рогом (и, говорят, из года в год медленно сползает в залив). Это, без сомнения, самая красивая мечеть Стамбула, шедевр архитектора Синана. Синан, скромно называвший здание «работой подмастерья», особенно был озабочен красотой и гармоничностью ее силуэта. Поэтому лучший вид на мечеть не вблизи, а снизу — с Золотого Рога или из Галаты. Четыре минарета имеют символический смысл: Сулейман Великолепный был четвертым османским султаном, правившим в Константинополе. И десятым султаном династии, о чем напоминают десять балкончиков на минаретах.
Посещение мечети Сулеймание пн-вс 9.00 и до заката
Мечеть строили довольно долго — семь лет. Из них большую часть Синан потратил на придумывание и создание необычайно сложной системы подземных камер и опор, которые призваны были замедлить сползание тяжелого здания вниз по склону. Это необычайно раздражало султана: пошли слухи, что на строительство не хватает средств. Говорят, вечный враг-соперник, персидский шах, прислал издевательский подарок — ларец бесценных рубинов: дескать, если не хватает денег, сосед, так возьми у меня. Сулейман, понятно, взбесился и велел Синану замешать драгоценности в строительный раствор. Но и без этого Сулеймание остается одним из самых дорогих сооружений в истории архитектуры.
С запада к мечети примыкает парадный двор. В двухэтажной пристройке у входа находилась обсерватория (астрономические наблюдения были необходимы, чтобы точно рассчитать время пяти ежедневных молитв). Монолитные колонны двора — драгоценный мрамор и порфир.
Внутри Сулеймание — поистине безбрежное пространство. Купол поддерживают полосатые красно-белые арки, опирающиеся на мощные пилоны. Разумеется, как и в других больших мечетях, интерьер полностью лишен софийской интриги; он прост, его можно сразу целиком окинуть взглядом.
В саду позади мечети — два мавзолея: самого Сулеймана и его любимой жены Роксоланы. В первом стоит обратить внимание на роспись купола: именно такими яркими цветами — черным, винно-красным и золотым — были когда-то расписаны внутри стамбульские мечети (сейчас они все в каких-то голубовато-бурых бледных арабесках).
К югу от Сулеймание — улочка, забитая туристическими автобусами: в лавках (построенных, кстати, одновременно с мечетью) сейчас торгуют сувенирами, а во времена Сулеймана продавали опиум. Перед двором мечети — большое здание, покрытое куполами. В прошлом это был караван-сарай, где приезжих купцов в течение трех дней кормили бесплатными обедами, а сейчас здесь разместился один из лучших ресторанов национальной кухни — Darülziyafe. Не бесплатный, конечно, но и не чрезмерно дорогой.
Зейрек
Этот высокий холм над Золотым Рогом, отделенный от Вефы бульваром Aтатюрка, был когда-то одним из самых фешенебельных кварталов Константинополя. Здесь вокруг знаменитых монастырей любили селиться богатые патриции. При турках район стал центром исламизации города: монастыри были превращены в текке — обители дервишей. Такая судьба постигла и самую прославленную обитель — монастырь Пантократора. Первым муллой там стал некий имам Зейрек, и в результате по его имени была названа не только мечеть, но и весь район. Через некоторое время в соседнем Фатихе выстроили огромную мечеть Завоевателя, центр религиозной жизни сместился туда, а Зейрек (Zeyrek) с тех пор остается тихой слободой ремесленников и торговцев.
Сейчас Зейрек признан ценнейшим городским ансамблем и находится под охраной Стамбульской архитектурной палаты. Однако в туристическую витрину квартал не превратился — наоборот, именно здесь лучше всего сохранился патриархальный, чуть деревенский дух старого Стамбула. Кривые переулки застроены деревянными домами начала XIX века; особое очарование возникает оттого, что холм, на котором выстроен Зейрек, весь изрезан оврагами и некоторые улочки настолько круты, что вместо мостовых у них лестницы.
Почти у самой вершины холма находился в древности монастырь Пантепоптес (Всевидящего Спаса), построенный в 1080-е годы. Главная церковь монастыря и сейчас чрезвычайно красива, хотя турки сделали из нее мечеть Эски-Имарет (Eski İmaret Camii) и фактически превратили в руины.
В полуразрушенном состоянии пребывает и церковь монастыря Пантократора, известная как мечеть Зейрек (Zeyrek Camii). Монастырь был основан императором Иоанном Комнином (1118-1143) и его супругой Ириной и сразу стал одной из самых почитаемых городских обителей. В лучшие времена здесь жили до 700 монахов, причем большая часть — весьма знатного происхождения: монастырь был придворный и весьма привилегированный.
Церковь монастыря Пантократора (мечеть Зейрек) İbadethane Sokak, проход с Atatürk Bulvarı (Küçükpazar)
Сохранившееся здание — единый организм из трех сросшихся вместе построек. В центре — капелла Архангела Михаила. В ней были погребены основатели монастыря, и капелла стала фамильной усыпальницей династии Комнинов. Северная церковь, давшая название всему монастырю, посвящена Христу Вседержителю (Пантократору), южная (в ней сейчас мечеть) — Богоматери Элеуссе (Милостивой).
Все здания построены в разное время; у северной церкви один купол, у южной и у капеллы — по два, вышло очень хорошо и живописно. Особенно впечатляет вид с востока: семь апсид, украшенных кирпичными нишами, весьма величественны. Интерьеры всех трех церквей когда-то были сплошь покрыты мозаиками (а южная церковь была украшена мозаикой даже снаружи!), но от украшений осталось не так много. Мечеть открыта только на время молитв, но внутрь можно попасть, подозвав одного из мальчишек, которые как бы случайно крутятся неподалеку: они за небольшую мзду откроют дверь и даже попытаются вам что-то рассказать (это будут совершенно фантастические истории). Зато они знают, в каком именно месте из грубого дощатого настила вынимается доска: внизу обнаруживается мозаичный пол, где таинственные звери прячутся в сказочных зарослях.
Главной реликвией монастыря была одна из наиболее чтимых святынь империи, так называемый Камень омовения — мраморная плита, на которой, по преданию, омыли тело Христа перед погребением. Много было и других реликвий, да и просто бесценных произведений искусства. В 1204 году все было разграблено и вывезено в Венецию. В венецианском Сан-Марко до сих пор хранится драгоценная утварь из монастыря Пантократора и древние иконы, в том числе и драгоценная алтарная икона Сан-Марко — Пала-д’Оро.
В отреставрированном оттоманском особняке рядом с церковью имеется ресторан Zeyrekhane, примечательный главным образом красивым видом на город и Золотой Рог, что открывается с его террасы.
Главная улица Зейрека — тихая, засаженная каштанами Итфайе (Ïtfaiye Caddesi). Роскошный, словно фламандский натюрморт, мясной рынок разместился чуть ли не на ступенях построенных Синаном Изразцовых бань (Вinili Hamam, 1545). Никаких изразцов в них, впрочем, не сохранилось, зато до сих пор в одном из залов журчит фонтан, высеченный из цельного куска мрамора, — говорят, подарок персидского шаха.
Фатих
Фатих (Fatih) — один из самых важных городских кварталов: когда-то Константин Великий построил здесь колоссальную церковь Апостолов, а на ее руинах султан Мехмед Завоеватель возвел сразу после взятия Константинополя огромную мечеть. С тех пор Фатих остается одним из самых консервативных районов города. Здесь в полной мере ощущается, что этот город в течение столетий был столицей всего исламского мира. В 1776 году квартал был полностью разрушен землетрясением, поэтому в некоторых местах здесь непривычно правильная для Стамбула сетка улиц: Фатих отстраивали заново при помощи французских архитекторов.
На краю холма, над бульваром Ататюрка, в небольшом парке стоит памятник Мехмеду Завоевателю. Несмотря на воинственный замысел скульптора, распростершийся в воздухе скакун султана напоминает лошадку с детской карусели. Тем не менее 29 мая, в день взятия города, у памятника периодически устраивают демонстрации исламисты. Рядом — огромный котлован, в котором видны руины церкви Святого Полиевкта, когда-то одного из самых великолепных храмов города. В переулках к западу от площади притаился еще один византийский памятник — 18-метровый огрызок триумфальной колонны Маркиана, воздвигнутой после 450 года. Колонну в древности венчала статуя императора (давно исчезнувшая), а постамент украшен рельефным изображением богини Ники. В городе колонну именуют Кыз-Таши (Kız Taşı — Девичий камень). Сюда приводили невест: если девица оказывалась не слишком строгих правил, колонна якобы начинала угрожающе раскачиваться.
Мечеть султана Мехмеда Завоевателя (Fatih Sultan Mehmet Camii), сооруженная в 1470 году, рухнула во время землетрясения и была восстановлена в 1766 году. Имя зодчего неизвестно, но говорят, что сразу после завершения работ несчастному отрубили руки: султан так надеялся, что его здание превзойдет размерами Святую Софию, а купол оказался всего 26 метров в диаметре, на 5-7 метров меньше софийского; пришлось архитектору поплатиться за недостаточный размах — история вполне в духе кровожадного Мехмеда.
Посещение мечети Фатих пн-вс 9.00 и до заката
В результате получилось огромное, но довольно сухое здание. Внутри мечети очень хороша кафедра проповедника (мимбар) из разноцветного мрамора. При мечети имеется несколько мавзолеев, самый большой из которых — гробница Завоевателя, одна из главных городских святынь, а в прошлом — место проведения важнейшей государственной церемонии: вновь вступивший на престол султан, после того как его опоясывали мечом в мечети Эйюп, непременно приезжал поклониться праху Завоевателя, чтобы унаследовать его мужество и военную удачу. Даже после упразднения султаната гробницы султанов оставались объектами настоящего религиозного паломничества. Ататюрку, пытавшемуся искоренить этот вредный для республики культ, пришлось закрыть все мавзолеи. Их снова открыли только недавно (да и то не все), но богомольцев меньше не стало.
Рядом — мавзолей Гюльбахар, жены Мехмеда. Городская легенда утверждает, что Гюльбахар — французская принцесса, которая приехала в Константинополь, чтобы выйти замуж за последнего византийского императора, но вместо этого была взята в гарем Завоевателя как военная добыча. Она так и не приняла ислам и умерла христианкой. Поэтому, говорят, окна ее мавзолея всегда закрыты ставнями — дабы душа неверной навеки оставалась блуждать в потемках.
Большая византийская церковь монастыря Липса, сейчас мечеть Фенари-Иса (Fenari İsa Camii), — на самом деле комплекс из нескольких построек. Северный храм был построен еще в 907 году важным сановником Константином Липсом. Примерно через 300 лет императрица Теодора, вдова Михаила VIII — первого императора, воцарившегося в Константинополе после латинской оккупации, — основала здесь придворный женский монастырь, пристроила еще один храм, а к нему — погребальную капеллу. Получилось крайне необычно: на асимметричную композицию лучше всего смотреть с востока, со стороны украшенных нишами и арками апсид.
Посещение мечети Фенари-Иса пн-вс 9.00 и до заката
В капелле похоронена сама Теодора, ее дочь Евдокия и еще многие знатные монахини. В интерьерах (особенно в северной части) до сих пор сохранились детали мраморного декора. Из капеллы происходит тот самый портрет Евдокии (виртуозная инкрустация из цветного мрамора), что находится сейчас в Археологическом музее.
Часть Фатиха, которая находится еще дальше на запад, уже перед самой городской стеной, называется Чаршамба (Çarşamba), то есть «среда». В Стамбуле уличные рынки устраиваются в разных районах по определенным дням недели. В Чаршамбе, соответственно, по средам. Рынок весьма живописен, но в остальные дни в этой части Старого города туристов уже совсем мало. Улицы Чаршамбы грязны и разбиты; многие дома брошены или полуразрушены, уклад жизни — консервативный: нигде больше не встретишь столько бород и стольких женщин с закрытыми лицами. Здесь Стамбул смотрит своим совсем неевропейским, восточным лицом.
Тем не менее именно здесь находится украшенная великолепными мозаиками церковь Паммакаристос (Богоматери Радующейся) конца XI века, ныне — мечеть Фетие (Fethiye Camii). После турецкого завоевания церковь стала резиденцией православного патриарха, а в мечеть ее превратил только султан Мурад III в конце XVI века — в память о своих победах в Закавказье (слово «fethiye» как раз и значит «победа»). После этого церковь была сильно перестроена, ее интерьер искажен, а от убранства ничего не осталось. Зато сохранились прекрасные мозаики в погребальной капелле, пристроенной к юго-восточному углу храма в начале XIV века. Это крошечная, совершенно игрушечная постройка, относящаяся к изящному типу храма «на четырех колонках». Многие такие церкви были разрушены: тонкие, почти декоративные колонки, на которые опирались купола, турки безжалостно выламывали для украшения мечетей. Здесь они тоже в свое время были выломаны, но впоследствии восстановлены при реставрации. В куполе капеллы — Вседержитель с пророками, в центральной апсиде — Христос, Богоматерь, Иоанн Креститель и пророки, в боковых апсидах и южном нефе — апостолы и Отцы церкви. Капелла почти всегда закрыта, однако обычно довольно быстро появляется сторож, за незначительную мзду открывающий двери.
Мечеть Фетие открыта только во время молитвы
К юго-западу от Фетие (идти надо так, чтобы огромная мечеть султана Селима оставалась у вас слева) — еще один маленький византийский храм: церковь Иоанна Предтечи в Труллах XII века. Церковь (ныне мечеть Ахмет-паши, Ahmet Paşa Mescidi) сейчас очень грубо отреставрирована, внутри — незначительные следы фресок.
Мечеть Ахмет-паши открыта только во время молитвы
Главное здание квартала — мечеть султана Селима (Sultan Selim Camii) — стоит на холме над Золотым Рогом, там, где некогда находился византийский дворец. Ее возвел Сулейман Великолепный в память о своем отце, Селиме Грозном. В саду мечети — мавзолей Селима. Пятна на халате, покрывающем саркофаг, — брызги грязи, которой забрызгал султана один из его дервишей. Селим запретил стирать халат, сказав, что даже грязь из-под ног святого человека — честь и почет для правоверного.
Посещение мечети султана Селима пн-вс 9.00 и до заката
Огромный котлован рядом с мечетью — византийская цистерна Аспара V века. Сейчас она используется как стадион, а раз в году — как курбанный базар (kurban pazarı); здесь под огромными навесами держат скотину, которую здесь же и будут резать в праздник жертвоприношения — Курбан-байрам.
Вдоль городских стен
Ни один город в истории не осаждали так часто, как Константинополь — «объект всемирного желания», по словам одного из турецких летописцев. Объект был со всех трех сторон защищен стенами. Морские стены прикрывали город с Мраморного моря и Золотого Рога, но византийский флот был непобедим, и главная опасность грозила городу с суши. В начале V века император Феодосий возвел мощные укрепления, которые больше тысячи лет защищали город и пали лишь перед одним врагом — султаном Мехмедом Завоевателем.
Стена Феодосия, до сих пор венчающая городские холмы, — самое грандиозное сооружение античности, дожившее до наших дней: ее длина от Мраморного моря до Золотого Рога — целых 6,5 километра. Это не просто тупая каменная гряда, а настоящее инженерное чудо: перед высокой главной стеной устроен вал, увенчанный стеной меньшего размера, а дальше — глубокий ров с отвесными стенами. В ров запускали свирепых львов, а когда казна скудела, просто заполняли его водой. Хотя большая часть стены сейчас в руинах, зрелище по-прежнему чрезвычайно внушительное. Прогулка вдоль укреплений — довольно интересный аттракцион, надо только приготовиться к тому, что здесь расположены самые бедные, трущобные кварталы. Дорожка вдоль стены завалена мусором, вокруг пованивает, и есть риск, что значительную часть пути вас с криками «Бакшиш! Бакшиш!» будут сопровождать полуголые мальчишки.
Для строительства прибрежного шоссе часть укреплений была разобрана, и теперь Мраморная башня (Marmara Kulesi), одиноко стоящая на берегу моря, смотрит богатой сиротой. Когда-то сухопутные стены смыкались здесь с морскими, а башня служила частью парадной императорской пристани. Когда такси из аэропорта проносится мимо башни, знайте, что вы въезжаете в город там же, где это делали императоры, возвращаясь из морских походов.
В нескольких сотнях метров к северу высится главное укрепление городских стен — мрачный замок Едикуле (Yedikule, Семибашенный). Попасть туда просто: на электричке с вокзала Сиркеджи до остановки «Yedikule», а дальше — пару сотен метров вперед по движению поезда. Видные от станции огромные башни не дадут заблудиться. Едикуле — результат трудов сначала византийских, а потом турецких военных инженеров. Две квадратные башни-пилона, между которыми зажаты византийские Золотые ворота (Porta Aurea), построены еще во времена Феодосия. Чтобы увидеть сами Золотые ворота, надо пройти крепость насквозь, а если она закрыта — продраться сквозь заросли с внешней части укреплений. Пресловутые «врата Царьграда» — типичная римская триумфальная арка. Проходить под ее окованным позолоченной медью сводом имел право только император-триумфатор — для прочих смертных были устроены небольшие ворота слева. Золотые ворота в течение веков были главной темой для всяких историко-политико-психоаналитических спекуляций: кто только не мечтал пройти сквозь них — на худой конец приколотить к ним свой щит.
Считалось, что именно через эти ворота в город когда-нибудь вступит освободитель Константинополя, поэтому суеверный Мехмед Завоеватель немедленно после взятия города их замуровал, оставив вместо огромного проема крошечную калитку, а позади пристроив фаллические башни, явно не имеющие ни малейшего военного значения. Некоторое время Завоеватель хранил там свои сокровища, а потом устроил здесь тюрьму для иностранных послов, визирей и прочих VIP. Теперь в одной из башен — весьма зловещий музей орудий пыток и прочих тюремных реликвий (все экспонаты вполне в рабочем состоянии), а во внутреннем дворе свалены каменные турецкие ядра; летом в крепости устраивают концерты.
Музей пыток (Yedikule Müzesi)
Kule Meydanı 4, (212) 585 89 33
пн-вт, чт-вс 9.30-16.30, Вход — 3 YTL
Прежде чем продолжить прогулку вдоль стен, имеет смысл вернуться к станции и углубиться в переулки слева от нее. Там стоит базилика Студийского монастыря (V век) — самая древняя из сохранившихся византийских церквей города (турки называют ее мечетью Имрахор — İmrahor Camii). Здание давно в руинах, тем не менее, без всякого сомнения, заслуживает внимания. Студийский монастырь был одной из главных святынь Константинополя (здесь хранилась голова Иоанна Крестителя); кроме того, он оказал огромное влияние на культуру и искусство всего христианского Востока — в том числе и культуру Руси. Дело в том, что расцвет монастыря пришелся на IX век — эпоху иконоборчества; его деятельный игумен Феодор Студит был беззаветным защитником икон, и во многом благодаря его огненным проповедям иконопочитание было восстановлено. Так что не будь Студийского монастыря — жить бы нам без Феофана Грека и Андрея Рублева. Кровля базилики рухнула сто лет назад по причине для Стамбула вполне экзотической — под тяжестью снега. В развалинах сохранились остатки полов — малахит, порфир, мрамор.
Рядом с руинами базилики стоит действующая православная церковь XIX века, посвященная основателю города Константину Великому и его матери Елене. Как и полагается христианской церкви в Стамбуле, она обнесена высокой стеной; игрушечная резная колокольня над стеной весьма мила.