VIII. ГИДАЦИЙ И ЗАВОЕВАНИЕ ИСПАНИИ 1 глава

ISBN 5-8739-9140-5

Монография видного медиевиста профессора Э. А. Томпсона (1914-1994) впер­вые переведена на русский язык. Это исследование посвящено истории Западной Европы V—VI веков, когда Западная Римская империя распалась и была заселена гер­манскими племенами. Опираясь на раннесредневековые хроники, автор попытался осветить политические и социально-экономические процессы, происходившие на окраинах варварского мира — в Италии, Испании, Британии.

Эта книга будет интересна историкам, археологам, этнологам и всем интересу­ющимся историей Европы в эпоху раннего Средневековья.

ББК88.3

© Э. А. Томпсон, 1982 © The University of Wisconsin Press, 1982 © Т. О. Пономарева, перевод, 2003 © М. Е. Килуновская, научное редактиро­вание, 2003

© В. П. Никоноров, предисловие, 2003 © С. В. Лебединский, оформление, 2003 © Издательский Дом «Ювента», 2003

ISBN 5-8739-9140-5

ОТ АВТОРА

Первая и последняя главы этой книги, а также главы, посвященные Италии и Норику, были написаны в том же институте, где я сейчас пишу эти слова благодар­ности. Я не могу представить себе лучшего места для исследования и написания книги и хотел бы выразить искреннюю благодарность директору института, кото­рый пригласил меня провести здесь 1979/1980 академический год.

Две главы о Галлии были впервые опубликованы соответственно в: Journal of Roman Studies, XLVI (1956), p. 65-75 и в Historia, XII (1963), p. 105-26. Главы, посвященные Испании, перепечатаны из: Nottingham Mediaeval Studies, XX (1976), p. 3-28; ХХЩ977), p. 3-31; XXII (1978), p. 3-22; XXIII (1979), p. 1-21. Все эти работы перепечатаны почти без изменений с любезного разрешения Совета Об­щества содействия исследованиям Древнего Рима и редакторов журналов "Historia" и "Nottingham Medieval Studies".

Трое моих друзей, один в США и двое в Англии, профессор Фрэнк М. Кловер (Мэдисон, штат Висконсин), профессор Роберт Маркус (Ноттингем) и профессор Малькольм Тодд (Эксетер), указали мне на некоторые публикации, которые иначе я бы пропустил, предоставляли в мое распоряжение нужные книги и, что важнее всего, выслушивали мои бесконечные монологи на тему варварства, не выказывая при этом никаких признаков скуки и раздражения. Я глубоко признателен им за их доброту и терпение.

Кроме того, я выражаю благодарность издательству университета штата Вис­консин за публикацию этой книги и за ту высокопрофессиональную тщательность, с которой она подготовлена.

Э. А. Томпсон

Институт гуманитарных исследований

Университет Висконсин-Мэдисон

Июнь 1980 года

Об авторе этой книги"

Предлагаемое на суд читателей русское издание книги «Римляне и варвары...»', принадлежащей перу выдающегося британского ученого Э. А. Томпсона (191 4— 1994) — пионера и классика в изучении поздней античности и начального этапа эпохи Великого переселения народов, представляет собой серию связанных об­щей генеральной темой очерков-глав, ранее опубликованных в виде отдельных статей. Автор рассматривает отношения между германскими народами и римля­нами преимущественно в IV-VI вв., т. е. в период, на ранней стадии которого германцы вступили в пределы Западной империи и начали селиться там под юрис-

* При подготовке данного предисловия я использовал материалы из биографии Э. А. Томп­сона, приведенные Р. А. Маркусом (Markus R. A. Edward Arthur Thompson (1914-1994) // Proceedings of the British Academy. 111. 2001. P. 679-693.), которому я выражаю глубокую при­знательность за присылку этой публикации. См. также: Thompson H. Edward Thompson // Nottingham Medieval Studies. Vol. 32. 1988. P. 1-5; Heather P. Afterword // Thompson E. A. The Huns / Revised and with an afterword by P. Heather. Oxford; Maiden, 1996-1999. P. 238-264.

¹ Thompson E. A. Romans and Barbarians: The Decline of the Western Empire. The University of Wins-consin Press, 1982.

'

дикцией римских властей, по прошествии некоторого времени они создали на территории бывших римских провинций свои независимые королевства.

Эдуард Артур Томпсон (Edward Arthur Thompson) родился в 1914 г. в ирланд­ской семье в Уотерфорде. В 1922 г. он вместе с родителями переехал в столицу Ирландии Дублин, где прошел курс обучения в средней школе. Именно там юный Эдуард серьезно заинтересовался классической (греко-римской) литературой. За­тем он продолжил образование в высшей школе — поступил в Тринити Колледж (Trinity College) в Дублине. Там Томпсон учился у видного исследователя Древней Греции Г. Парка (Herbert W. Parke), который привил ему любовь к античной исто­рии. Под его руководством после завершения курса обучения в 1936 г. Томпсон приступил к подготовке работы для бакалаврской степени по истории Аркадской лиги в IV в. до н. э.

В 1937-1938 гг. Томпсон стажировался в Берлине, и то, что он воочию увидел тогда в столице нацистской Германии в определенной степени повлияло на его взгляды на историю древнегерманских племен. Вскоре после возвращения из Гер­мании Томпсон приступил к серьезному изучению поздней Римской империи и ее взаимоотношений с варварскими народами. До лета 1941 г. он преподавал клас­сическую литературу в Тринити Колледж. В конце Второй мировой войны Томп­сон начал преподавать в Королевском колледже (King's College) в Лондоне.

В 1948 г. Томпсон получил самое главное в своей жизни назначение на работу — в Университет Ноттингема, где вплоть до ухода в отставку в 1979 г. он возглавлял Классическое отделение. Вместе со своими коллегами-соратниками, среди которых были такие крупные ученые-антиковеды, как Г. Маттингли (Harold Mattingly), Г. Р. Уотсон (G. R. Watson) и др., он сумел превратить отделение в научно-образова­тельное учреждение, где изучались не только традиционные классические дисципли­ны — древнегреческий и латинский языки и античная литература, но и древняя исто­рия и даже (до 1970-х годов) археология. В середине 1950-х годов Томпсон занимал пост декана факультета искусств.

В 1957 г. Томпсон стал первым председателем редакционной коллегии автори­тетного научного журнала «Nottingham Medieval Studies», которую он возглавлял до своей отставки в 1979 г. В 1964 г. он был избран в члены Британской Академии, а после смерти одного из крупнейших английских антиковедов А. Джонса (А. Н. М. Jones) возглавил комитет Академии по наблюдению за выполнением про­екта «The Prosopography of the Later Roman Empire» — чрезвычайно важного спра­вочного издания в области изучения истории поздней Римской и ранней Византий­ской империй, увидевшего свет в трех томах в 1971,1982 и 1992 гг. соответственно. Помимо книги «Римляне и варвары...», Э. А. Томпсон написал большое число очень важных работ (90) по истории Западной Европы в эпоху поздней античности и раннего средневековья, которые до сих пор не потеряли, да и никогда не потеряют своей актуальности и научной значимости²: The Historical Work of Ammianus Marcellinus. Cambridge, 1947; A History of Attila and the Huns. Oxford, 1948 (переиз­дано как: Thompson E. A. The Huns / Revised and with an afterword by P. Heather. Oxford; Maiden, 1996-1999); A Roman Reformer and Inventor. Being a New Text of the Treatise De rebus bellicis. Transl., introd. by E. A. Thompson. Oxford, 1952 (reprinted, 1979); The Early Germans. Oxford, 1965; The Visigoths in the Time of Ulfila. Oxford, 1966; The Goths in Spain. Oxford, 1969; Saint Germanus of Auxerre and the End of Roman Britain. Woodbridge, 1984; Who was St Patrick? Woodbridge, 1985.

В. П. Никоноров

¹ Полный список публикаций Э. А. Томпсона до 1988 г. см. в: Rich J.W. A Bibliography of E. A. Thompson // Nottingham Medieval Studies. Vol. 32. 1988. P. 11-18.

Введение I. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ВОЙНА

Во времена Западной Римской империи племена северных варваров не были единым целым. Не считая кельтов на крайнем западе и славян на отдаленном востоке, варвары были разделены на две группы, ни в чем не похожие одна на другую. В Центральной Европе жили оседлые земле­дельческие народы, и почти все они говорили на германских языках или на диалектах этих языков. К этой группе принадлежали остроготы, везе-готы, свевы, руги, франки, саксы и многие другие племена. В это же вре­мя в степях Юго-Восточной Европы жили скотоводы-кочевники, которые не были германцами и которые почти ничего не знали о земледелии. Ос­новным источником пропитания для них были стада, и, кроме того, они торговали с оседлыми племенами на границе степей. К этой второй груп­пе принадлежали аланы и гунны. (Важно отметить, что после смерти гун­на Аттилы в 453 году слово «гунн» стало общим термином для обозначе­ния всех степных кочевников независимо от того, были ли они на самом деле гуннами.) Эти две группы племен объединяло только одно: и для тех, и для других Римская империя была страной сказочных богатств. И гер­манцы, и кочевники смотрели на римлян с изумлением и одновременно с жадностью. Всякий раз, когда до нас доходят голоса варваров, говорящих о Римской империи, мы слышим слова благоговейного ужаса и зависти.

1. Представления варваров об Империи

Случай, о котором мы сейчас расскажем, произошел в 5 г. н. э., когда римские армии воевали в глубине германской территории под командова­нием будущего императора Тиберия. «Когда мы разбили лагерь на берегу Эльбы, — пишет очевидец, — а на противоположном берегу сверкали своим вооружением вражеские войска... один из варваров, пожилой, круп­ный человек, занимавший высокое положение (судя по его одеянию), сел в лодку, выдолбленную из ствола дерева, — как это у них принято — и, уп­равляя лодкой сам, выплыл на середину реки. Оттуда он попросил разре­шения высадиться на берег, где стояли наши войска, и увидеть Цезаря. Разрешение было дано. Пристав к берегу, он долго смотрел на Цезаря в

Введение

I. Экономическая война

 

 

J Г^~.......... UJj^<^\

Карта 1. Западные провинции Римской империи

молчании и затем сказал: "Наши воины безумны: они поклоняются твоей божественной власти, когда тебя здесь нет, но когда ты здесь, они боятся твоего оружия вместо того, чтобы постараться заслужить твое уважение. Благодаря твоему милостивому разрешению, Цезарь, я сегодня увидел тех богов, о которых раньше только слышал, и это самый счастливый день, которого я ждал и который когда-либо был в моей жизни". Получив разрешение коснуться руки Цезаря, он снова сел в свою маленькую лодку и, постоянно оглядываясь на Цезаря, вернулся к тому берегу, где находил­ся его народ»'. Этому старику казалось, что в римлянах есть что-то боже­ственное. Они были больше, чем люди.

В 70 г. н. э., когда свободные германцы смотрели на противоположный берег Рейна, где стоял новый город Кельн, переполненный галлами, гер-манцами-убиями, отставными римскими солдатами и их потомками, они, как принято считать, «ненавидели» этот город за его растущее богатство.

Они решили не заключать мира с Римом до тех пор, пока из города не будут изгнаны германцы-убии или, еще лучше, пока город не будет от­крыт для всех германцев без ограничений. Примерно триста лет спустя, в 381 году, старый везеготскии вождь Атанарих, всю жизнь бывший врагом Империи, приехал в Константинополь за две недели до своей смерти. Он был поражен, увидев многолюдный, бурлящий город. «Подумать только, сказал он, — я вижу то, о чем часто слышал, хотя и не верил этому». Он осматривался вокруг, переводя взгляд с необъятных городских стен на порт, где кипела деловая жизнь; он видел вокруг людей самых разных национальностей, хорошо обученных солдат. Наконец он не мог больше сдерживаться и воскликнул: «Действительно, император — это бог на земле, и любой, кто подымет на него руку, — самоубийца». Его долгая жизнь, отданная борьбе с римлянами, оказалась напрасной. Для него, как и для безымянного старого вождя с берегов Эльбы, римляне, или по край­ней мере их правители, были больше, чем люди². Еще через сто пятьдесят лет посланец хана одного из кочевых племен Юго-Восточной Европы, как говорят, заметил императору Юстиниану: «В вашей Империи все есть в изобилии, включая, мне кажется, даже невозможное». Этот хан, пресле­дуя своих врагов, таких же нищих кочевников, как и он сам, загнал их внутрь границ Империи, но теперь он жалел, что сделал это. Он увидел, что, изгнав своих врагов из степи, он не только не нанес им никакого вреда, а наоборот, оказал им величайшую услугу, так как в римских про­винциях их ожидал такой уровень жизни, о котором он не мог даже меч­тать. В то время как он будет прозябать в бесплодной пустыне, они «смо­гут торговать зерном, пить вволю в своих винных лавках и жить плодами земли. Кроме того, эти негодяи смогут ходить в бани, носить золотые украшения, и у них всегда будет полно тонкой расшитой одежды». Импе­рия, таким образом, была чем-то вроде Эльдорадо. Любой бродяга, при­нятый ею, мог одеваться в золото, есть хлеб, мыться в горячей ванне и напиваться, когда захочет. Это ли не настоящая цивилизация!³

Именно таким отношением объясняется большая часть нападений на границы Римской империи, которые варвары предпринимали на протяже­нии столетий. Эта тенденция, кроме того, была заложена в самой природе германской «дружины», то есть группы воинов, которую вождь содержал за свой счет и обязан был обеспечивать постоянным притоком награблен­ных трофеев. Стоило ему перебросить своих воинов за римские границы, и провинции Империи давали ему гораздо больше ценных трофеев, чем он мог надеяться получить в хижинах своих собратьев-германцев. А рим­ские власти никогда не испытывали недостатка в варварах, желающих служить в имперской армии: жизнь там была несравненно лучше, чем в лесах и болотах по ту сторону границы. Однако ни привлекательность грабежа, ни сравнительно высокая оплата не объясняют массового завое­вания варварами поздней Римской империи, когда целые народы с жен­щинами, детьми и стариками переходили Рейн и Дунай.

Введение

I. Экономическая война

II

 

2. Превосходство римской военной техники

Германцы не зря считали Римскую империю страной золота, ведь их собственное общество было крайне примитивным. Греко-римская циви­лизация была городской по своей сути. Где бы ни селились греки и римля­не, от Британии до юго-западной Индии, они везде строили города. Гер­манцы в городах не жили. В римские времена не было такого понятия, как германский город. Хотя римские авторы иногда говорят о германских oppida, однако это слово означает скорее не «города», а «села» или, точ­нее, «поселения местных жителей». Несмотря на существование несколь­ких укрепленных точек, типичным германским поселением был не посе­лок и не укрепленный форт, а изолированный хутор, в то время как типичным поселением римлян был город. Во времена Римской империи на левом берегу Рейна стояли знаменитые города — это были римские города. На правом берегу стояли одинокие фермы или крохотные дере­вушки из нескольких ферм. На левом берегу было мощное имперское государство. Жители правого берега в защите своих прав полагались не на государство (которого там не существовало в римские времена), а на своих сородичей. То же можно сказать и о многих кочевых племенах Юго-Востока. Вследствие этого варвары, поступавшие в римскую армию, иногда не способны были понять, как действует римская государственная власть. Так, когда Велизарий в 533 году направился в Африку и дошел до Абидо­са, трое его солдат — варваров из кочевых племен — напились, и один из них стал насмехаться над двумя другими. Их чувство юмора оказалось ограниченным, и насмешника убили. Велизарий приказал посадить убийц на кол. Другие кочевники, и особенно родственники казненных, пришли в страшное негодование. Были две причины их возмущения: I) они не заключали такого союза с римлянами, который бы обязывал их подчи­няться римским законам; II) в обычаях их племени не было предусмотре­но такое наказание за убийство. Согласно Прокопию, Велизарий был вы­нужден выступить перед ними с длинной речью, чтобы их успокоить⁴.

Германцы, однако, не всегда осознавали, насколько огромной была во­енная мощь римлян. Возможно, они бы подумали, прежде чем нападать на римские провинции, если бы понимали, что по сравнению с их воен­ными ресурсами ресурсы Империи были практически неисчерпаемы. Юлий Цезарь был не единственным римлянином, который продемон­стрировал варварам, что, даже если те и одержат несколько мелких побед, то римляне легко смогут восстановить свои потери, при этом значительно увеличив свои силы, и так может продолжаться до бесконечности. Бата-вы, восставшие против Рима в 70 году нашей эры, только к концу восста­ния осознали свое истинное положение. Они приняли решение «не про­должать более разрушительную борьбу. Один народ не может положить конец рабству всего мира. Чего они добились, уничтожив легионы и пре­дав огню их лагерь? Только того, что другие легионы, более многочислен-

ные и более мощные, были вызваны занять их место. Только после того, как батавы бросили вызов всему римскому народу с оружием в руках, они осознали, какой крохотной частью человечества были они сами!» Тот же аргумент использовался и почти через пятьсот лет после этих событий⁵. Германцам все же удалось одержать одну победу над римлянами: в 9 году нашей эры они выиграли одну из решающих битв мировой истории в Тев-тобургском лесу в северо-западной Германии, изгнав римлян из той части Германии, которая лежит между Рейном и Эльбой. Они уничтожили при этом более одной десятой части всех легионов Римской империи. Но это произошло из-за ошибок римского командования. У германских кланов было не больше шансов сокрушить Римскую империю Августа или Мар­ка Аврелия, чем у шотландских кланов — Англию короля Георга II в 1745 году. Со временем, однако, все изменилось.

Даже великая Персидская империя, единственное государство, спо­собное на равных противостоять Риму, не могла сравниться с ним по уров­ню военной техники. Когда император Септимий Север в 193 году одер­жал победу над одним из своих соперников, некоторая часть солдат побежденной армии бежала в Персию; многие из этих людей были специ­алистами в области военной техники. Они обосновались в Персии и не только научили персов пользоваться новыми для них видами оружия, но и показали им, как делать это оружие. Вероятно, речь в данном случае шла об одной из разновидностей ballistae (катапульт). В результате персы име­ли больше шансов на победу, чем прежде, когда им противостояли спло­ченные ряды римской армии. Историк, сообщивший нам об этом, выра­жает по этому поводу глубокую озабоченность⁶. Позднейший автор подробно описывает то, как римлянин по имени Бусас обучал кочевников аваров делать осадную машину, называемую helepolis, «захватчик горо­дов», которую сами они никогда не смогли бы создать⁷.

Император Домициан посылал Децебалу, королю даков, населявших территорию современной Румынии, не только деньги, но и «мастеров всех ремесел, и военных, и гражданских» и пообещал посылать их в течение неопределенного периода времени в будущем. Эти ремесленники, веро­ятно, внесли значительный вклад в наступивший сразу вслед за этим рас­цвет государства даков. Недаром, когда Траян в 102 году победил даков и захватил немалую часть оружия и осадных машин, он призвал их сдать не только личное оружие, но и всю оставшуюся артиллерию вместе с теми людьми, которые ее создали. Несомненно, среди этих людей были и рим­ляне, попавшие в плен, и дезертиры из римской армии, и те ремесленни­ки, которых Домициан предоставил в распоряжение даков. Можно ска­зать, что лучшая часть армии Децебала состояла из людей, которых он переманил к себе на службу из Империи⁸.

Во времена Юлия Цезаря жители Галлии были потрясены военной техникой римлян. Атуатуки считались потомками тех кимвров и тевто­нов, которые остались жить на своей родине в то время, когда основная

Введение

I. Экйномическая война

L3

 

масса их соплеменников полвека назад переселилась в Галлию и Италию. Во времена Цезаря они жили на равнине Хесбей, расположенной на север­ном берегу реки Маас. Когда Цезарь осадил одну из их крепостей в 57 году нашей эры и его люди начали строить осадную башню на некото­ром расстоянии от крепостных стен, осажденные хохотали и выкрикивали насмешки в сторону римлян. Их забавляло, что те возводят такое огромное сооружение так далеко от крепости: слабые руки хилых римских пигмеев, говорили они, никогда не смогут привести в движение это гигантское уст­ройство. Но когда башня, полная вооруженных солдат, пришла в действие и, поднимаясь выше крепостных стен, стала надвигаться на защитников крепости, их нервы сдали: сами боги, должно быть, сражаются на стороне этих людей, раз они умеют делать такие огромные машины и так быстро приводить их в движение. В результате атуатуки сдались Цезарю без про­медления⁹. Атуатуки были не одиноки в своем страхе перед техническими возможностями римской армии. Не раз случалось, что кельтские армии Гал­лии сдавались без боя или просто теряли волю к сопротивлению при одном виде того, что способны были сделать римляне, и особенно того, с какой невероятной скоростью они возводили свои мосты и строили осадные ма­шины¹⁰. На всех границах Империи варвары рано или поздно вынуждены были признать свою техническую отсталость.

Германцы находились на более низкой ступени материального и социаль­ного развития, чем галлы, и они еще в большей степени были ошеломлены технической оснащенностью легионеров. Даже близость к римлянам на при­граничье не позволила им полностью преодолеть свой страх перед римским военным превосходством. Батавы в I веке нашей эры поставили римской армии несколько полков, причем буйное, непредсказуемое поведение их сол­дат служило источником постоянного беспокойства для римских военачаль­ников. Однако даже через восемьдесят лет после того, как они впервые стали служить в римской армии, а именно в 69 году нашей эры, они не смогли сдержать своего изумления перед одним из римских военных механизмов. Это был tolleno — устройство, применявшееся для защиты осажденного го­рода или форта. Оно состояло из огромной балки, устанавливаемой верти­кально на городской стене, с крестовиной на верхнем конце. Крестовина могла свободно вращаться, причем одна ее поперечина была намного длиннее дру­гой и оканчивалась устрашающим крюком или шипом. Регулируя противо­вес на короткой поперечине, римляне стремительно опускали длинную попе­речину с крюком к земле далеко за городской стеной, и там она врезалась в тело одного или нескольких нападающих, мгновенно поднимая его на стену на глазах у изумленных сородичей. Даже батавы, уже знакомые с военными приемами римлян, пришли в панику при виде этого странного механизма, который возвышался над ними, уходя в небо, застывший в неподвижности, как грозная птица, готовая к нападению¹¹.

Техническое превосходство римлян не ограничивалось только военной областью. В 422 году разразилась римско-персидская война. Причина была

не только в том, что персы чинили препятствия римским купцам, но и в том, что они отказались вернуть мастеровых-золотодобытчиков, нанятых в свое время в Римской империи. Римские мастера и римские товары пользо­вались одинаково высоким спросом и в Персии, и в далекой Индии. Даже там их репутация была безупречна¹². В годы царствования Тиберия II (578-582) каган кочевников-аваров попросил императора прислать ему строите­лей для постройки бани. На самом деле каган, высказывая такую просьбу, заботился не о личной гигиене: как только строители прибыли к нему, он заставил их построить вовсе не баню, а мост через Дунай, чтобы можно было легко переправляться через реку и грабить римские провинции на другом берегу. Однако для Онегесия, бывшего правой рукой Аттилы, чис­тота, очевидно, имела значение: он действительно пожелал иметь баню и приказал одному военнопленному родом из Сирмия ее построить, ибо ник­то из гуннов не был способен соорудить каменную баню¹³.

По сравнению со своими соседями римляне имели в своем распоряже­нии не только лучших специалистов и лучшие технологии, но и неизме­римо большие запасы сырья, необходимого для ведения войны. Так, при­мерно в 215 году император Каракалла сделал персидскому царю лживое предложение: якобы он намерен жениться на дочери царя и объединить Рим и Персию в единую империю. При этом одним из доводов, приведен­ных Каракаллой в пользу такого союза, было то, что персидские специи и прославленные персидские ткани будут свободно обмениваться на про­дукцию римских копей и на римские промышленные товары. Каракалла подчеркивал, что если его предложение будет принято, то персы получат римский металл и промышленные товары в изобилии, тогда как до сих пор они пользовались только тем небольшим количеством, которое тор­говцы привозили из-за границы контрабандой. Разумеется, Каракалла и не собирался выполнять свое обещание жениться на дочери персидского царя и объединить две империи в одну, в чем персы смогли скоро убедить­ся. Но описание преимуществ подобного союза звучало убедительно и персы поддались обману.

Позднее, в 337 году, когда тогдашний персидский царь задумал начать войну против римлян, он обнаружил, что, хотя людей в его армии хватает, ему недостает железа для того, чтобы их вооружить. Его сила, по словам одного римского оратора, была подорвана нехваткой военных машин. Тогда царь направил послов к Константину Великому с тем, чтобы они догово­рились о покупке некоторого количества железа. Собственные минераль­ные ресурсы персов в той степени, в какой они сумели их разработать, не соответствовали полномасштабной и продолжительной войне, и поэтому они обратились к Римской империи, которая, как они знали, добывала значительное количество железа и готова была его экспортировать. И хотя Константин совершенно точно знал, для чего персам нужно железо, он согласился его поставлять. Вскоре он умер, а его преемник наблюдал, как римлян убивают римским же металлом¹⁴.

Введение

I. Экономическая война

 

Власти Империи следили за тем, чтобы сведения о римских ballistae (катапультах) не дошли до варваров. Более того, из всей оборонительной системы Империи только легионы использовали ballistae. Нам известно только об одном форте, в котором вспомогательным войскам было разре­шено использовать этот вид артиллерии. Это был один из фортов в Брита­нии. В 220 году нашей эры в форте Хай Рочестер (Бремениум) в Нортум-берланде стояли войска под руководством Вардуллы из Северной Испании, и им было разрешено использовать ballistae. Об этом говорят надписи и данные раскопок. Эта артиллерия прикрывала северный и западный подхо­ды к форту и стреляла каменными ядрами весом от 100 до 175 фунтов. Мы не знаем, почему имперские власти допустили это исключение из правил¹⁵.

3. Ограничения торговли между римлянами и варварами

Правительство Империи, несомненно, знало о том, что варвары ис­пользуют примитивные методы ведения войны. Однако оно решило еще более усилить свое военное превосходство принятием двух политических решений: I) оно запретило экспорт стратегических материалов из Импе­рии враждебным племенам, II) оно определило места на границе, где вар­варам было разрешено торговать с римлянами, во всех же остальных ме­стах торговля была запрещена. При этом приграничная торговля должна была находиться под контролем.

С начала III века и даже несколько раньше экспорт оружия, доспехов, лошадей, вьючных животных, денег, точильных камней, железа, зерна, соли и всего, что могло представлять военную ценность (включая залож­ников), стал считаться тяжким преступлением¹⁶. Конечно, иногда эти то­вары контрабандой перевозились за границу, как об этом хорошо было известно Каракалле (см. с. 13). В период с 370 по 375 год к этому списку были добавлены вино и растительное масло и, примерно в это же время, золото. Интересно, что в это время и позднее запрет налагался не только на экспорт «неприятелю», но и всем варварам вообще независимо от того, находились ли они в состоянии войны с Империей или нет¹⁷. В 420 году были приняты меры, чтобы запрещенные товары не попали к варварам морским путем: при отплытии любого судна местные чиновники тща­тельно выясняли, куда оно направляется¹⁸. За год до этого произошло зна­менательное событие. Асклепиад, архиепископ Херсонеса (Крым), обра­тился к императору с прошением. Он просил освободить из тюрьмы людей, осужденных за то, что они раскрыли варварам секреты кораблестроения. Император помиловал осужденных, но пригрозил смертной казнью вся­кому, кто поступит так в будущем¹⁹. Трудно сказать, о каких именно варва­рах шла речь, во всяком случае, вряд ли кочевники гунны из Южной Рос­сии собирались стать пиратами²⁰. В 456 году император Восточной империи Маркиан ликвидировал последний пробел в законодательстве.