ЧАСТЬ 15
А буде ближние люди при каких розговорех будут ему, Ивану, говорить: как были у него, великого и полномочнаго посла, китайские их посланцы, и в разговорех де великий и полномочный посол говорил, что прислан он от великих государей, их царского величества, на китайскую границу на съезд и для посольских договоров и разграничения земель и успокоения прежде заходящих ссор в посольской особе, а не воинским поведением. И нынешняго де настоящего году, собрався они, великие и полномочные послы, великих государей с ратными людьми, и приходили на мунгальские улусы воинским поведением, и разбив табунуцких / л. 727/733об. / тайшей и многих мунгальских людей побили, а иных в полон поимали, [407] также и многие остальные табунуцкие улусы под самодержавную их царского величества руку в ясак взяли ис под владения мунгальских тайшей. И то великие и полномочные послы тем табунуцким тайшам за что такое зло учинили? И ему, Ивану, говорить:
В прошлом 7195 году, как по указу великих государей наших, их царского величества, высланы великие и полномочные послы для вечного умирения и покою прежде бывших ссор меж пограничными жители их царского величества и бугдыханова высо/ л. 728/734 /чества, и пребытия свое имея в Селенгинском, ожидая на съезд для вечнаго постановления мира их, китайских великих послов (как о том и к ближним их хановым людем они, великие и полномочные послы, в листех своих писали многожды), и имели с Ачароем-ханом мунгальским и кутухтою любительные пересылки, хотя твердо постановить и с ними вечны мир. О чем присланные от хана их и тайшей и кутухты многие посланцы, всякую склонность к миру оказывая, тому быти верно обещали, также де и в листех своих о том к - великим и полномочным послом с подтвержением хан мунгальской и кутухта писали. И великие и полномочные послы, желая по указу им царского величества каким-либо ни есть / л. 728/734об. / народом спокойного жития имети и коемуждо на своих вольностях миром тешитися, восприяв любезно тех посланцов и учинил им во всем удовольствование, отпускал с честию. При которых отъездех от великих и полномочных послов тех мунгальских влад ельцов кутухты и хана их посланцов многие у служилых людей конные и иные табуны улусные их люди табунуцких тайшей покрали. О чем, приходя к ним, великим и полномочным послом, служилые люди, многожды принося о том будущею к ним от мунгальских людей обиду, просили, дабы повелели их отпустить да, догнав до юрт, жен и детей их в полон похитивши, самих же воров, поймав, казнят смертью. И они, / л. 729/735 / великие и полномочные послы, не желая того кроволития, но дабы все спокойное пребывание имели, о тех обидах многожды к хану их и кутухте и к Цыбдену-тайшам с посланцы своими писали. На что ни мало противу того удовольствования посланные от великих и полномочных послов получивши, токмо во всяком безчестии отпущены были. И многих служилых людей, захватя, у себя в улусех побили до смерти. Также и которых посланцов великие и полномочные послы с листами посылали бугдыханова высочества к ближним людем чрез их мунгальские улусы, побить до смерти и разграбить хотели ж, но от того своего непостоянства геген-кутухтою возбранены были. Потом же еще, не имея Шириширей и иные многия мунгальские тайши на тех своих непостоянствах во злобе / л. 729/735об. / удовольствования, со всеми мунгалы поступили войною на пограничные их царского величества городы, кроме всякие [с] стороны царского величества к тому причины. И великие и полномочные послы, ожидая от них, мунгальских владельцов, посланцов с покорностию многое время, и ни мало от них покорения слышавши, аще и в посольской особе бывше, принуждены от злоб их и многонепостоянства, возприемше оружие, употребити к ним, мунгалом, воинского случия. И при помощии божии, нашед табунуцких тайшей с их улусы, повелели служилым людем, дабы, мстя обиды свои мунгалом, смертно побивали. И видя прехрабрые поступок воинских людей, подданные тех вышепомянутых тайшей, пришед / л. 730/736 / к обозу великих и полномочных послов, со слезами просили, дабы оную нашедшую на них смерть от воинских людей оружия милостивно отвратить повелели. И великие и полномочные послы, видя их слезное прошение, вскоре престати служилым людем от того повелели, и жен и детей их, которые уже в полон от служилых людей взяты были, возвратити им повелели, и под самодержавную их царского величества руку в вечное подданство приняли. [408]
Да ему ж, Ивану, будучи в царстве, проведать про Ачароя-хана мунгальского и кутухту: в которых они местех пребытие свое имеют, и не в подданстве ль для наступающей войны калмыцкой / л. 730/736об. / учинился у китайского хана, и не имеют ли какова согласия о воине в сторону царского величества на украинные городы.
И буде где в дороге или на границе китайской встретятся с ним, Иваном, китайские великие послы, а идут на посольской съезд для мирных договоров и постановления вечного мира с великими и полномочными царского величества послы, хотя и с ратными многими людьми, и ему, не ездя в царство, отдать им, послом, лист великих и полномочных послов, которой с ним послан к хановым ближним людем о посольских съездех. И говорить им, чтоб они, послы, о равенственном числе людей, которым во время посольских / л. 731/737 / съездов надлежит быти, и о съезжем месте с великими и полномочными их царского величества послы учинили любительные обсылки, а он, Иван, для того к ним, ближним людем, от великих и полномочных послов был послан. И объявя то и отдав лист и розведав подлинно о всем по наказу, ехать самому к великим и полномочным послом наскоро в Нерчинской.
А которые с ним, Иваном, посланы договорные письма и полномочная великих государей грамота и с их списки, и того отнюдь не объявлять и держать их у себя тайно под опасением их государские опалы. И в царство не ездить и никово не отпускать. / л. 731/373об. /
А буде в Нерчинску при приезде ево, Иванове, стольник и воевода Иван Остафьевич Власов договорных писем рукою своею и печатью не подкрепит, и ему, Ивану, станет в том противу отписки окольничего и намесника брянского Федора Алексеевича Головина отговариватись, и ему, Ивану, взяв у него, стольника и воеводы Ивана Остафьевича, те договорные письма и без подкрепления руки ево и печати, и взяв подводы, ехать в Китайское государство наскоро к хановым ближним людем. И договорные письма о постановлении границ отдавати к хановым ближ/ л. 732/738 /ним людем за рукою и печатью великаго и полномочного посла, окольничего и намесника брянского Федора Алексеевича Головина, дьяка Семена Корницкого, которые с ним, Иваном, в запас для того посланы. И чинить о всем по сему наказу, каков ему дан от великаго и полномочнаго посла, окольничего и намесника брянского Федора Алексеевича Головина с товарыщи. А достальные договорные письма за руками и печатьми великаго и полномочнаго посла, окольничего и намесника брянского Федора Алексеевича Головина, дьяка / л. 732/738об. / Семена Корницкого (которые посланы с ним, Иваном, для запасу, и написано в них имя стольника Ивана Остафьевича Власова), держав у себя тайно, будучи в Китаех, привести их к великим и полномочным послом, окольничему и намеснику брянскому Федору Алексеевичю Головину и объявить в розрядном шатре.
А что он, Иван, по указу великих государей и по сему даному ему от великих и полномочных послов наказу, будучи в царстве, станет говорить ближним людем и всяких вестей уведает, также и что противу того будут ему говорить в розговорех / л. 733/739 / бугдыхановы ближние люди, и то все написать в статейной список имянно. И как за помощию божию возвратитца ис Китай, и ему тот статейной список объявить за своею рукою и самому явитца великим и полномочным послом, окольничему и намеснику брянскому Федору Алексеевичю Головину с товарыщи.
Да с ним же, Иваном, послана для роздачи от дел великих государей ис казны соболей и всякой мяхкой рухледи по цене на 360 рублев. За что чего послано, и то писано в росходной книге имянно. И ему, Ивану, [409] будучи в дороге и в царстве, держати ис той великих государей казны на пристойные росходы против / л. 733/739об. / сего наказу. А что кому от каких дел дано будет, и то ему записывать в статейном своем списке имянно. А на мену к подводам той мяхкой рухляди не держать. А буде что от той великих государей казны останетца, и ему ту казну привести назад и объявить великому и полномочному послу, окольничему и намеснику брянскому Федору Алексеевичю Головину с товарыщи.
Да ему ж, Ивану, дано из казны великих государей для мены, будучи в дороге, на подводы: 5 юфтей кож на 12 рублев, да 10 выдр, ценою на 10 рублев. И что где променено за худобою в дороге тех товаров будет / л. 734/740 / на верблюды или лошади, и ему записывать в статейном своем списке особ статьями имянно.
А с ним, Иваном, велено быть в той китайской посылке для письма розрядного шатра подъячему Логину Василькову; да для толмаченья селенгинской толмач Тараска Афонасьев; да для обережения служилые люди разных полков: пятидесятник Леонтей Дюков, Микула Хмелинин, Афонасей Обрыдов, вместо пятидесятника Любима Федорова брат ево Иван Федоров; / л. 734/740об. / десятники Гришка Русанов, Гришка Измайлов, Тришка Дмитреев, Фетька Внифантьев, пятидесятник Кононка Фальковской, Серешка Туголуков; рядовые Сенька Воронин, Васька Нарымец, Сенька Канаев, Данилка Бутусин, Игнашка Асламов, Ганька Сидоров, Егорко Устеженин, Сафка Кренев, Стенька Казан, Стенька Харитонов, Якушка Мартынов, Юшко Обросимов, Митька Еремеев, Оська Седанка, Ивашка Серебреник, Мишка Охреянин, Ивашка Новиков, Мишка Глебов, иноземец Христофор Кафтырев. / л. 735/741 /
Генваря в 15 день писал к великим и полномочным послом из Албазина казачей голова Афонасей Байтон с албазинским казаком с-Ывашкою Шемелиным. А в отписке ево написано:
В нынешнем де во 197 году декабря в 7 день приезжали к нему в Олбазин китайские посланцы. А в розговорех, будучи у него, говорили: что великие и полномочные послы где ныне пребывают?
Да они ж де, посланцы, говорили: в прошлом де во 196 году посыланы были к ним, великим и полномочным послом, от китайских их послов с китайского рубежа посланцы со отвещанием, что китайские их послы на съезд с ними, великими и полномочными послы, вышли и остановились в пограничных своих городех за мунгальскою войною; и чтоб они, великие и полномочные послы, тот съезд отложили до предбудущаго лета, а где впредь быть съезду, / л. 735/741об. / и о том они, великие и полномочные послы, учинали отповедь. И тем де их посланцом великие и полномочные послы говорили, что пошлет от себя после отпуску их в Китай бугдыханова высочества к ближним людем нарочного посланного и говорить о съезжем месте прикажут. И тот де великих и полномочных послов посланной в Китай не бывал и по се число. А зачем, и того де им, китайцом, неведомо. И он де им сказал, что о том пошлет к великим и полномочным послом нарочно. А какой к нему указ будет, и он де отповедь им, китайцом, учинит немедленно. Да в отписке ево написано, что в Албазине у служилых людей хлебных запасов и скота малое число, и впредь де служилым людем в Албазине без хлебных запасов пробыть невозможно.
И того ж числа послана в Албазин к Афонасью Байтону память.
А велено, буде ис Китай или ис пограничных городов для той же ведомости / л. 735/742 / к нему кто прислан будет, и ему им объявить, что посланной от великих и полномочных послов, которой назначен к ним, ближним людем, отпущен ныне чрез Нерчинской о ведомости к ним, ближним людем, о [410] пребытии на границу для посольских съездов и означении съезжего места в нынешнем во 197 году в генваре месяце; а замешкание учинилось той посылке по объявлению о том великих и полномочных послов посланцом их за будущею у ратных великих государей людей с мунгальскими людьми войною и за наступлением их, китайцов, под Албазин с войною не противу объявления своего, как о том послы их приказывали к великим послом с посланцы своими; а съездом посольским где быть для посольских договоров с китайскими их послы, писано от великих и полномочных послов хана их ближним людем и обозначить велено подлинно посланному от великих и полномочных послов, и где они китайские послы, / л. 735/742об. / быть посольскому съезду похотят, и великие и полномочные послы съезжатися с ними и говорить в тех местех о посольских делех будут, и для того великие и полномочные послы в Нерчинской и в Албазин будут вскоре. А буде от них, китайцов, о том к нему присылать не будут, и ему б, живучи в Албазине со всякою осторожностию послать проведывать вниз Амура-реки про китайских людей до городков их албазинских служилых людей Анцыфорка Кондратьева да Ивашка Шемелина с товарыщи, 3 человек, или кого пристойно, смотря по тамошнему делу. А велеть им, китайцом, объявить по вышеписанному к нему о том указу. А для прокормления служилых людей в прибавку к прежней посылке велено послать из Нерчинска хлебных запасов и скота, чтоб до приходу великих и полномочных послов пробыть было им мочно, и роздать тот скот в годовые их казачьи хлебные оклады. А что у него учнетца впредь делать, / л. 737/743 / о том для ведомости писать.
А в Нерчинск к стольнику и воеводе Ивану Власову о посылке из Нерчинска в Олбазин хлебных запасов и скота в прибавку к прежней посылке писано. А велено послать хлебных запасов, сколько в Нерчинску сыскать у кого ни есть будет возможно, а скота взять у иноземцов впредь будущей ясачной збор, смотря по тамошнему делу, сколько пристойно, чтоб албазинским служилым людем в Албазине до приходу окольничего и воеводы пробыть было мочно. И велено те хлебные запасы и скот роздать служилым людем по оценке в годовые ж их хлебные оклады. А что чего хлебных запасов и скота в Албазин послано будет, и о том для ведома писать.
Генваря в 24 день послан по тем вестям к подьячему Ивану Логинову в дорогу с указною памятью московских стрельцов капитан Осип Булгаков. А велено ему, Ивану, как он из Нерчинска отпущен / л. 737/743об. / будет в Китайское царство, итти со всяким в пути поспешением и в дороге нигде не мешкать нималого времени. А как будет он по приезде принят в китайские пограничные городы, и ему б, будучи в дороге и идучи китайскими городами и в царстве, розведывать подлинно всякими мерами накрепко (и учинити от того хотя немалую дачю): что китайские великие послы противу великих и полномочных послов в прошлом году выступали ль и за будущею ль калмыцкою войною з границы поворотились к себе в царство, как о том гонцы их, будучи у великих и полномочных послов, словесно в розговорех объявили, также и они, послы, в листу своем писали, а обещали быть на впредь будущее лето для посольских договоров конечно. И ему б, Ивану, приехав в царство, бугдыхановым высочествам ближним людем подать от великих и полномочных послов лист о съезжем месте и о высылке китаиских послов / л. 738/744 / к съезду о посольским договором. И говорити против наказу, каков ему дан от великих и полномочных послов. А великих государей полномочные грамоты и с нее списка и договорных писем, каковы посланы с ним с подтвержением рук и приложением печатей великих и полномочных послов, и с [411] тех договорных писем списков на руском и латинском языках хановым ближним людем и никому не объявлять и держать у себя тайно, чтоб никому про них было ведомо. А четвертые 2 договорные письма за руками ж и печатьми великих и полномочных послов и с них списки на латинском и руском языках велено ему, Ивану, прислать к великим и полномочным послом с ним, Осипом Булгаковым. А буде он, Иван, в дороге и в царстве уведает совершенно, что китайские послы, хотя и управляются к посольским съездом и высланы будут, только во многочисленных ратех и на 2 дороги — к Нерчинску и к Селенгинску, и хотят / л. 738/744об. / воинским поведением, согласясь с мунгальскими владельцы, с Очароем-ханом и иными, и ему б о отдании листа и обозначении договорных писем чинить против наказу, каков ему дан от великих и полномочных послов.
Генваря в 27 день приехал из мунгальских улусов тоболенин Иван Каченов, которой посылан был от великих и полномочных послов к мунгальским тайшам с листом и з договорными статьями, и подал статейной список. А в нем пишет:
Из Удинска поехал он декабря в 14 день. К-Ырдени Кантазию-тайше приехал декабря ж в 27 день. А для того прежде к нему, Ирдени Кантазию, и приехал, что стоял он в самых ближних местех от Селенгинска, и ехать было к достольным тайшам чрез ево улусы, не быв у него, не мочно. И поставлен / л. 739/745 / на стану близ ево Ирдени Кантазиевых юрт. И отданы ему, Ивану, и служилым людем юрты.
Декабря в 28 день приходил к нему, Ивану, от Ирдени Кантазия-тайши зайсан Цурбу Тархан с товарыщи, 6 человек. И говорили ему, Ивану, чтоб он, Иван, ехал к Иордени Кантазию-тайше с листом и з дарами от великого и полномочного посла. И он, Иван, к Иордени Кантазию-тайше с листом ездил.
А как к нему, Ирдени Кантазию-тайше, в юрту пришел, и Иван говорил: великих государей, их царского величества, великий и полномочный посол, окольничей и намесник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи прислали ево к нему, Ирдени Контазию-тайше, говорить о делех. И прислал от себя в дарех ему, Ирдени Кантазию-тайше, юфть кож красных, выдру; сыну ево 4 ножа, серебреная оправа. / л. 739/745об. / Да от себя он, Иван, поднес ему, Ирденею, 2 юфти кож красных, портище сукна красного анбурского, лисица чернобурая, четки, в них 108 каральков красных, стопа бумаги, 2 зеркола; двум человеком сыновьям ево по юфте кож красных, по лисице, по нажу, серебреная оправа.
Ирдени Кантазия-тайша, приняв подарки, и велел ему, Ивану, сесть и великого и полномочного посла о здоровье спрашивал.
После того Иван говорил Ирдени Кантазию-тайше:
В нынешнем во 197 году писал де он, Ирдени Кантазия, к великим и полномочным послом с посланцом своим с Адзиски Алдоркою. А в листу ево написано, что желает он, Ирдени Кантазия, служить великим государем, их царскому величеству, верно и быть в подданстве, а кто будет наступать / л. 740/746 / на пограничные их царского величества городы воинским поведением, и он, Ирдени Кантазия-тайша, противу того неприятеля будет стоять с людьми царского величества посполито; а естли кто будет наступать на ево Ирдени Кантазиевы улусные люди войною, и великих государей, их царского величества, ратным людем оборону чинить, и для того прислати б к нему, великому и полномочному послу, нарочно от себя дворенина. А на каковых статьях великим государем, их царскому величеству, он, Ирдения, служить обещается и быть в подданстве, и на которых местех ему, Ирдению, и улусным ево людем [412] кочевать, и по чему на год давать поклонного, того в листу ево к великим и полномочным послом имянно не писал и посланном говорить не наказывал.
И великие и полномочные послы прислали / л. 740/746об. / ево, Ивана, к нему, Ирдени Кантазию, говорить о тех договорех и на каковых статьях ему, Ирдени Кантазию, великим государем, их царскому величеству, служить и в вечном подданстве быть. И таковы статьи присланы с ним, Иваном, к нему, Ирдени Кантазию. И он бы, Ирдени Кантазия-тайша, ища себе милости великих государей, их царского величества, и не хотя себе и улусным своим людем разорения, шел бы в подданство, и служил верно, и учинил бы на том шерть по своему закону. И поставя статьи противу тех статей, каковы он, Иван, ему, Ирдени Кантазию, объявит, и к тем договорным статьям впредь для утвержения приложил руку и печать. А великие государи, их царское величество, яко православно сущие християнские монархи, желая все спокойного жития подданным их царского величества имети, повелят награждать их своим царского величества жалованьем / л. 741/747 / никогда неотменно. И милость великих государей, их царского величества, никогда за верную их службу отъемлема от них никогда не будет.
А после того объявил (В тексте описка: объявим) статьи, каковы с ним, Иваном, посланы к нему, Ирдени Кантазию, и велел честь подьячему и переводить толмачю на мунгальской язык.
И Ирдени Кантазий, статьи выслушав, говорил, чтоб он, Иван, те статьи велел списать на их мунгальской язык, а как де те статьи на их мунгальском языке будут написаны, и он из них вырузумеет подлинно и договариватися о том будет.
И подчивал ево, Ивана, чаем. После того отпустил на стан.
Декабря в 9 день присылал к нему, Ивану, Ирдени Кантазия-тайша для переводу статей 2-у человек, подьячего да зайсана. И те вышеписанные присланные на свой язык статьи списывали. / л. 741/747об. /
Декабря в 31 день прислал к нему, Ивану, Ирдени Кантазия зайсана Удацур с товарыщи 3 человек. И говорил, чтоб он, Иван, шел к нему, Ирдению, для договоров. И Иван ко Ордени Кантазию для договоров ходил. А в то число было при нем, Ирдение, зайсанов человек з 10.
А как он, Иван, пришед в юрту, сел, Ирдени Кантазия говорил ему, Ивану:
Каковы статьи списаны с руского языка на их мунгальской язык, и он, Ирдени Кантазия, не тех статей вырозумел. И в первой статье написано, чтоб ему быть в вечном подданстве и со всеми зайсаны и с улусными людьми и по нем, которые будут потомки, под самодержавную их царского величества высокую руку непоколебимо. И ему, Ирдени Кантазию, такие статьи писать невозможно, чтоб быть ему в подданстве, потому что и дед ево, Ирдени Кантазиев, и отец и братья ни у кого / л. 742/748 / в подданстве не бывали. И он, Ирдени Кантазия, о том к великим и полномочным послом не писывал. И ныне де он, надеясь на милость великих государей, прикочевал к Селенгинску безопасно. А писать в первой статье будет, что он великих государей с людьми соединился и в вечном миру быть желает (а не в вечном подданстве), и юртами, куда повеление их царского величества будет, противу каких-либо ни есть наступающих народов на подданных их царского величества воинским способом, противу того, согласясь с войски их царского величества, сам ходить с людьми своими и улусных своих людей посылать готов; а естли [413] кто будет наступать воинским поведением на него, Ирдени Кантазия. и великие государи потому ж ево оборонять повелели. А в другой де статье написано, чтоб ему, Ирдени Кантазию, приносить в казну великих государей в Селенгинской повсягодно поклонное скотом или иным чем, / л. 742/748об. / а с улусных ево людей поголовного ясаку в казну великих государей не имать. И того де ему во вторую статью писать невозможно.
Иван о первой статье говорил: ежели он, Ирдени Кантазия-тайша, желает к себе их царского величества премногие милости, а улусным ево людем быть без разорения, и он бы, Ирдени Кантазий, шел под высокосамодержавную их царского величества руку в вечное подданство, и служил верно, и великих государей, их царского величества, за ево Ирдиниеву службу премногая милость усугублена будет; а без поставлення статей договариватися ему, Ивану, с ним, Ирдинием, неверно.
И Ирдени Кантазия говорил: и деду и отцу ево и братьям была милость великих государей из давных лет, и ныне також де ево неверности (В тексте описка: несверености) к великим государем никогда не бывало. / л. 743/749 / А ныне де он, Ирдения, прикочевал к Селенгинску не для воинского поведения, надеясь на милость великих государей.
А в другой статье Иван ему говорил, чтоб он, Ирдени Кантазия, в казну великих государей присылал поклонное по вся годы, по чему мочно, и по договору во вторую статью написал.
Ирдени Кантазия на тех вышеписанных 2-у статьях стоял упорно и отгова[рива]лся.
И Иван говорил ему, Ирдению, о тех вышеписанных статьях многожды. И видя ево, Ирдениево, упорство и отговорки многие, пошел к себе на стан.
Того ж числа приходил к нему, Ивану, тайным обычаем Ирдени Кантазиев чашник, именем Карачил, и говорил, чтоб он, Иван, о вечном подданстве Ирдени Кантазию говорил упорно; а Ирдени Кантазей призывал / л. 743/749об. / к себе зайсанов своих и улусных людей и с ними советовал о вечном подданстве, также и о поклонном, и зайсаны де ему, Ирдени Кантазию-тайше, приговорили, чтоб он обещался великим государем, их царскому величеству, служить и быть в вечном подданстве и поклонного давать по небольшему.
И того ж числа приходили к нему от Ирдени Кантазия зайсана 2 человека. И говорили ему, Ивану, что прислал их, зайсанов, к нему, Ивану, тайша их Ирдени Кантазия договариться о первой статье, чтобы он, Иван, с ними по той первой статье договарился.
И Иван говорил им, зайсаном: ежели Ирдени Кантазия в вечное подданство к великим государем не придет, также и статей не постановит, и на своем языке не напишет, и руки не приложит, и не подпечатает, и от великих / л. 744/750 / и полномочных послов ни о каких делех, кроме договорных статей, говорить ему не наказано.
И зайсаны, выслушав то, ходили к Иордени Кантазию. И после того от Ирдени Кантазия те ж вышепомянутые зайсаны приходили к нему, Ивану, многожды. И по первой статье говорили с великим упорством, чтоб им быть с великими государи в миру вечно, а не в подданстве.
Генваря в 1 день пришли к нему, Ивану, те ж вышеписанные зайсаны и говорили, чтоб он, Иван, шел для договоров к тайше их в юрту. И Иван ходил.
А пришед в юрту и седчи, тайше говорил, чтоб Ирдени Кантазия-тайша противу статей, каковы он, Иван, ему, Ирдени Кантазию-тайше, объявил, учинил договор, и написав таковы ж статьи на своем / л. 744/750об. / [414] мунгальском языке, рукою своею приписал, и печати приложил, и по своему закону шерть учинил, и, дав ему, Ивану, подводы и корм, отпустил ево к Ачирдар-кутухте и к иным тайшам немедленно, а великих государей премногая милость будет к нему, Ирдению, и владения ево над улусными ево людьми, и всякая росправа по их стародавным обыкностям от них никогда отъемлема не будет же.
Ирдени Кантазий-тайша говорил о первой статье противу прежнего с упорством долгое время и, отговариваяся многожды, говорил, что к великим государем, их царскому величеству, вечное подданство и служить верно и вечно будет, только б с стороны великих государей, их царского величества, ему, тайше, и улусным ево людем никакие обиды и разорения не было, а от него, / л. 745/751 / Ирдени Кантазия, потому ж в сторону царского величества руским людем и ясачным иноземцом никакие обиды и тесноты никогда не будет же.
И тое первую статью он, Ирдени Кантазия, на своем языке написать велел, а о дастольных статьях договорился он, Иван, с ним, Ирдени Кантазием, противу статей, каковы ему, Ивану, даны за дьячьею приписью. И по договору тех статей он, Ирдени Кантазия, написал на своем языке, и рукою своею закрепил, и печать приложил, и по своему закону шерть учинил. И дети ево Данзик, Иркитазий и за всех своих улусных людей руки приложили. И ближние ево зайсаны шертовали.
Да он же, Ирдени Кантазей-тайша, говорил ему, Ивану, что едет он, Иван, к Ачардар-кутухте и к тайшам для договоров, / л. 745/751об. / только де он, Ирдени Кантазий, сказывает ему, Ивану, что от Очардар-кутухты и от тайшей правды не чает, и для тех договоров съезду у них не будет, да и посланцов де они к великому и полномочному послу посылали ложно, да и сам де он, Иван, то все увидит, какие в них явятца неправды.
Генваря в 2 день по договору статей прислано к нему, Ивану, от Ирдени Кантазия-тайши, также и служилым людем подводы, 5 верблюдов, 15 лошедей, да провожатых до ку[ту]хты, да для письма подъячего мунгальского языка, именем Дадуу.
И того ж числа он, Иван, от Ирдени Кантазия-тайши из урги к кутухте поехал.
Генваря в 3 день приехал на реку Дзиды. И с того стану на другой день посылал от себя Очирдар-кутухты посланца Батура / л. 746/762 / Манзея, а с ним служилого человека Оську Иконника в ургу к Ачирдару-кутухте, что он, кутухта, на совет к тайшам едет ли. И буде поедет, чтоб прислал к нему подводы и провожатых, а которые де подводы и провожатые были под ним от Ирдени Кантазия, и тех отпустить назад.
И от кутухты к нему, Ивану, того числа отповеди никакие не было и служилого человека Оську Иконника от себя не отпустил.
Генваря в 5 день присылал к нему, Ивану, Ирки Кантазия-тайша зайсана своего Тархана. И тот зайсан говорил ему, Ивану, чтоб он ехал к тайше их в улусы к-Ырки Кантазию. И он, Иван, поехал.
И как приехал в улусы ево, и отвели ему и служилым людем для стояния юрты, и прислал караульщиков 7 человек. Того ж числа Ирки Кантазия-тайша прислал к нему, Ивану, лошедь, чтоб он, Иван, ехал к нему, / л. 746/752об. / Ирки Кантазию. И Иван Качанов к вышеписанному тайше ездил. А приехав, вошел в юрту, отдал от великого и полномочного посла тайше в дарах портище сукна яренска 8 аршин, да от себя 2 юфти кож, лисицу красную; сыну ево от себя юфть кож.
И Ирки Кантазия-тайша, подарки приняв, велел ему, Ивану, сесть.
И после того Иван говорил:
В нынешнем де во 197 году писали к великим и полномочным послом [415] Ачирдар-кутухта и Далай Цецен-ноен и он, Ирки Кантазия-тайша, всего 20 человек, с посланцы своими з Батуром Манзеем с товарищи, что желают они, кутухта и тайши, быть у великих государей, их царского величества, в подданстве; и кто будет наступать на пограничные их царского величества городы воинским / л. 747/753 / поведением, и они де, кутухта и тайши, противу того неприятеля стоять будут с рускими людьми посполито; а буде кто наступати ж будет на их мунгальские улусы войною, и великих государей, их царского величества, ратным людем от тех неприятелей оборонять; и для тех договоров прислати б к ним нарочно посольского дворянина.
А на каковых статьях они, тайши, великим государем служить обещаются и быть в подданстве, и в которых местех кому кочевать с улусными своими людьми, и по чему в казну великих государей поклонного присылать, того в листу имянно не написано, также и словесно с посланцы их говорить не приказано. И для тех договоров прислал (В тексте описка: прислать) к ним, тайшам, великий и полномочный посол ево, Ивана. А на каковых статьях они, тайши, служить великим государем обещаются и быть в вечном подданстве, / л. 747/753об. / и те статьи присланы с ним, Иваном. И он бы, тайша, тех статей выслушав, по своему закону шерть учинили, и таковы ж статьи, написав на свой мунгальской язык, руками своими подкрепили и печати приложили.
И велел подьячему статьи честь, а переводить тайше талмачю.
И Ирки (В тексте описка: Ирдени) Кантазия, выслушав, говорил, что на таковых статьях без совету кутухтина и тайши учинить он договору не может.
И после того, подчивав ево, Ивана, отпустил на стан.
Того ж числа приходил к Ивану на стан ввечеру Ирки Кантазиев улусной человек Саинкя. И сказывал, что калмыцкой Бушукту-хан стоит в урочище Куран Банчере меж Толы и реки Селенги, а от них езду дней с 15. И Бушуктун де калмыцкой присылает к мунгальским их владельцем посланцов, чтоб тайши их к нему, Бушукту-хану, пришли в подданство, а буде / л. 748/754 / в подданство не придут, то де он конечно их всех побьет и род их мунгальской весь выкоренит. И ныне де они, мунгальские улусные люди, ждут того, что с ним, Иваном, у тайшей их учинится в договорех. И ежели де тайши их под державу царского величества не пойдут, то де многие из них улусные люди, отгоня у них, тайшей, табуны, и выдут на имя великих государей к Селенгинску. А геген де кутухта ушел от Бушукту-ханова наступления в Китаи. Ачароя де хана Бушукту-хан осадил, и Ачарой де хан, окопався, сидит в окопе. И Бушукту-хан де, осадя ево, Ачароя, и со всеми при нем людьми хочет выморить голодом всего. И про то де он, Саинкя, подлинно ведает. Да в прошлом де во 195 году приезжали от китайского хана х кутухте и к хану и ко всем мунгальским владельцом, чтоб кутухта и Ачарой-хан и все мунгальские владельцы с китайскими / л. 748/754об. / людьми против ратей великих государей стояли за одно. И при тех де розговорех шертовали они, кутухта и хан и все мунгальские владельцы, что стоять всем за одно, и для де веры Ачарой-хан послал от себя в Китай сына своего в аманаты.
Генваря в 7 день приехали к нему, Ивану, селенгинской казак Оська Иконник и говорил, что послан он, Оська, был к Очирдар-кутухте с ведомостью, что приехал он, Иван, на Зиду, и чтоб он, Очирдар-кутухта, прислал к нему, Ивану, подводы и велел ево взять к себе не мешкав. И Очирдар де кутухта подвод к нему, Ивану, с ними не послал и имать к себе ево, Ивана, не хотел. А приказывал к нему, Оське, с [416] переходчики, чтоб он, Иван, к нему, кутухте, не ездил, потому что он, кутухта, с ним, Иваном, договариватися ни о чем не станет, а о всем он, кутухта, писал к великим и полномочным [послом] (Слово в тексте пропущено, восстановлено по смыслу) / л. 749/755 /, и на совет де он к тайшам не поедет же.
И Иван Качанов посылал к нему, Очирдар-кутухте, в другой ряд подьячего Федора Удачина да казака Оську Иконника. А велел говорить, чтоб он, кутухта, прислал под него, Ивана, подводы, а буде подвод собрать ему за малолюдством немочно, чтоб он, кутухта, приехал к Ирки Кантазию-тайше и к иным на совет сам не мешкав. И кутухта отказал им в подводах и во всем по-прежнему, и на совет к тайшам не поехал же.
И генваря в 8 день посылал от себя он, Иван, к-Ырки Кантазию-тайше подьячего ж Федора Удачина. А велел ему говорить, чтоб он, Ирки Кантазия-тайша, учинил с ним, Иваном, договор не мешкав, и послал бы от себя к-ыным тайшам, чтоб они на совет съезжались не мешкав, потому что он, Иван, прислан к ним, тайшам, по их прошению. А Ачирдар де кутухта на совет / л. 749/755об. / не поехал, и к себе ево, Ивана, для мирных договоров не взял, и подвод не прислал. И ныне де ему, Ивану, без договору мешкать не для чего, потому что он, Иван, послан к ним от великих и полномочных послов на урочные дни.
И того ж числа пришли к нему, Ивану, Ирки Кантазия 3 человека зайсанов. И говорили, чтоб он, Иван, ехал от него, Ирки Кантазия, к Далай Цецен-ноену для договоров; а он де, Ирки Кантазия, пошлет от себя с ним, Иваном, сына своего Ирки Ахая, чтоб быть съезду на реке Торне, для того де что Далай Цецен-ноен в тайшах всех старее.
И Иван Качанов посылал к нему, Ирки Кантазию, говорить, чтоб он, Ирки Кантазия, дал ему, Ивану, подводы и корм и отпустил ево не мешкав.
Генваря в 9 день Ирки Кантазия-тайша призывал к себе толмача Тараска Афонасьева / л. 750/756 / и говорил ему, что де Далай Цецен-ноен с реки Тории покочевал и с улусными своими людьми вверх по Зиде-реке, а для какова дела или по каким вестям он, Далай, покочевал, про то де он, Ирки Кантазий, не ведает; и чтоб де он, Иван, не розведав подлинно, к Далай Цецен-ноену не ездил.
И того ж числа посылал от себя к-Ырки Кантазию подьячего да толмача. А велел говорить, чтоб он, Ирки Кантазия, дал ему, Ивану, 2 подводы, на чем бы послать проведать про Далай Цецен-ноена и про Ачирдар-кутухту.
И того ж числа Ирки Кантазия-тайша 2 подводы прислал. И на тех присланных подводах послал он, Иван, к Далай Цецен-ноену казака Сеньку Краснояра, а с ним Далай Цеценова зайсана с товарыщи к Далай Цецен-ноену-тайше. И велел Сеньке и вышеписанному зайсану, приехав, говорить: для чего он, Далай Цецен-ноен, / л. 750/756об. / с урочного места покочевал вдаль, и против своего письма, каково они по совету своему писали к великим и полномочным послом о вечном миру, не устоял, и в договор с ним, Иваном, не пошел.
Да того ж числа посылал он, Иван, от себя к Очирдар-кутухте посланца ево Ачирдарова Батура Манзея, который был у великих и полномочных послов и отпущен с ним, Иваном. А велел ему, Манзею, Очирдар-кутухте говорить, чтоб он, Очирдар-кутухта, ехал для договору на урочное место на реку Торию; а буде он, кутухта, к нему, Ивану, не поедет, и он бы велел собрать с улусных своих людей подводы и провожатых прислал к нему, Ивану, а он, Иван, для договору к нему будет. [417]
Генваря в 10 день стоял он, Иван, в улусе у Ирдени Кантазия-тайши. А никакой отповеди от кутухты и от Ирки Кантазия не бывало. / л. 751/757 /
Генваря в 11 день посылал он, Иван, к-Ырки Кантазию-тайше подьячего. И велел ему говорить, что в нынешнем во 197 году писали они, мунгальские владельцы и кутухта, к великим и полномочным послом с посланцы своими з Батуром Манзеем с товарыщи о мирных договорех; и против их письма прислан он к ним, мунгальским владельцом; и ныне д