***
(М а р и я)
Нервно покачивалась в своем кресле. Взгляды блуждали по стенам, бессмысленно ища точку опоры. Не могла поверить. Поверить своим глазам, своим ушам, своей памяти.
Но почему я ничего не помню?
Откуда эти отметены на мне?
С внутренней стороны локтя, предплечья…
Одно чуть сильнее, другое – едва заметно.
Мигель. Мигель.
Торопливо закрутила руками колеса.
Нужно срочно проведать мальчика, проверить. Она врет! Врет! Луи не такой!!!
Это наверняка какое-то обычное раздражение. Нелепые пятна, отголоски лекарств, которые нам здесь и за еду, и за приправу к ней. И только. И всего-то! Всего-то!!!
***
Застыла. Замерла в страхе. Всматриваюсь в полумрак за маленьким окном дверей палаты.
И как я это все представляю?
Что ему скажу?
Можно я тебя осмотрю?
Поищу укусы… вам… вамп…
Ха, чушь! Чушь какая-то! Какие вамп… мать их за ногу!!!
Я идиотка. Что попало сочиняю. Чего я верю этой сумасшедшей?
А зубы ее, оскал, движения – просто обман зрения. Какой-то трюк. Трюк одурачивания слуха и зрения. Да и только. Просто мне показалось. Показалось. А дальше – все додумалось под ее давлением, сочинила на пустом месте. Сочинила!
Резкий разворот - и спешно покатилась прочь.
Эй, вы что? Пошутили? Какой леший отрубил лифт?!!
Эй!
Злобно стукнула кулаком по кнопке.
Ну же, старичок, очнись! Просыпайся!
Без тебя мне никак не добраться в свою палату!
Слышишь?
Навязчивое чувство. Чувство…
Испуганно обернулась.
Что-то мелькнуло вдалеке.
Захлопнулась дверь в палату Мигеля. Показалось?
Оторопела. Застыла. Замерла.
Тяжело сглотнула.
Это уже на почве стрессов?
Очередные миражи?
Сердце испуганно заколотилось, забарабанило в груди.
|
|
Там маленький мальчик...
И если… если… она не врала?
Жадно схватилась руками за колеса.
Ну, же, Мария. Мария! Ты же не из эзотериков или оккультистов, просто проверить! Проверить! Чего тебе стоит? Все равно торчать здесь, небось, сколько. Давай же, ты же не из слабачек! Убьет? Загрызет? И что? И ЧТО? Все равно хуже уже не будет…
В немой тишине мои колеса особенно внушительно рычали, скрипели, пищали. И даже, если там кто-то и был, то узнать о моем приходе, не сможет, разве что глухой!
Упрямый взгляд на дверь.
Тяжело сглотнула. Поежилась.
Робко дрогнула рука.
Ну, же! ДАВАЙ!
Победно толкнула - предательски скрипнула кровать. Сжался.
Никого.
Одни.
Конечно одни!
А ты что ожидала?
Или кого?
Тем более… (вдруг отозвалось безумие)
… после такого скрипа этого тарантаса, и мыши бы в ужасе разбежались.
Маньяк-убийца, скрипящий, звенящий кандалами и цепями…
Проехалась внутрь. И что теперь?
Не молчать же. Чувствую же, слышу, что он не спит. Напуганный.
- Эмм, прости. Я просто заблудилась. – Отличный лгун! Прямо Оскар подавай за самую жалкую роль! Ау! Соберись!
Молчит.
- Мне показалось… - невольно замотала головой, прогоняя чушь из сознания. - Показалось… в общем, бред. Прости. Потому и зашла проведать. Проверить, что с тобой все в порядке… Ты как?
Несмело подъехала ближе. Обогнула кровать.
Робкий взгляд в его, покрытое полумраком, лицо.
Испуганно зажмурил глаза.
Дура, чего ты к нему пристала?
Дура…
Убирайся!
Но что-то держит меня здесь, не отпускает. Злобное предчувствие чего-то важного, важного где-то рядом.
|
|
Скользящий взгляд по сторонам.
Ищу, ищу, но что… не знаю.
Но вдруг… вот, вот ОНО!
Несколько темных следов капель на белой простыне привлекли мое жадное внимание.
Подъехала ближе.
Несмело дотронулась пальцем до пятен.
Свежие, они были еще свежие.
Вымазалась.
Темно-бурый развод по подушечке…
- Что это? – может, и глупо сразу делать свои «безумные» выводы, тем более что его болезнь могла по-всякому проявляться, и кровавыми харканьями. Но отчего-то мне навязчиво вбилось в голову, что это - именно то, о чем мне твердила та женщина…
Сумасшедшая, обескураженная своими заключениями, нагло схватила мальчика за руки.
- Эй, отпусти! – вдруг завизжал тот. Не от боли, нет. Страх? Страх оттого, что …
Но не успела и мелькнуть мысль в голове, как вдруг кто-то схватил меня сзади. Залепил, закрыл рукой рот и грубо, дерзко отстранил от паренька.
Испуганно вскрикнула и тут же замерла от ужаса…
Но перед глазами, в сознании плясал не факт того, что меня схватили. А то, что я увидела… Секундой ранее…
На его маленькой, худой, обтянутой сухой, тонкой кожей, ручке было много маленьких, как прыщики, пятнышек. Пар пятен... укусы.
УКУСЫ!!!
А одна из них – совсем свежая.
- Мария, успокойся, не кричи. Я все объясню.
Током, диким, гадким, болезненным разрядом пробили слова мое сознание.
Нет! НЕТ! НЕТ!!! Я отказываюсь в это верить!
Это бред! Бред! Луи… Только не ты… Прошу…
- Не будешь кричать?
Обреченно кивнула.
Но в глазах, в глазах еще темными пятнами на блекло-светлом тле виднелись УКУСЫ.
|
|
Задыхалась. Я задыхалась от боли.
***
(Л у и)
- Понимаешь. Всё… сложно объяснить.
- А НЕ НУЖНО! НЕ СТОИТ! Я всё знаю! ЗНАЮ! – будто вулкан взорвался, слова вырвались из нее раскаленной лавой. - Мне уже поведали о тебе! Скажи только КАК?! КАК ты так МОЖЕШЬ? КАК? Конченый КРОВОСОС!
Презрение. Ненависть. Обида.
Но она теперь знает правду…
Я могу, могу заставить забыть ее все.
Могу…
Но не стану. Так проще. Лучше. Пусть ненавидит. Чем большее расстояние между нами – тем безопаснее.
Опасность, страх, обида, ненависть. Пусть лучше так, чем питает надежды…
- Что молчишь? Даже нечего сказать в оправдание?
- А ты услышишь?
- Ты – урод, УРОД. Которого мир еще не видал. Как ты можешь? КАК? Я понимаю, из меня сосал дрянную кровь. Понимаю! Но ОН! Он! Он же еще совсем маленький. Такой несчастный. КАК?!!!!!
Нервно стиснул зубы. Молчи, Луи. Молчи.
- Проваливай отсюда! Проваливай! ИНАЧЕ ЗАОРУ! ЗАКРИЧУ!!! И мне все равно, что ты меня убьешь за это. Валяй! ВАЛЯЙ!!! Но малого не трогай больше! Слышишь, пародия на человека?! НИКОГДА!!!
Неспешные шаги к выходу.
Подчинился
Уйду…
Уйду.
Глава 20. На равных
***
(М а р и я)
- Зря ты так, - неожиданно раздался спокойный голос мальчика за моей спиной.
Что?
Изумленная, живо обернулась.
- Не поняла.
- Он хотел, как лучше.
- ЛУЧШЕ?
- Да.
Вдруг тихий кашель перебил его слова. Тяжелый вдох.
Выждала, выждала тишину и внимание…
Обижено прошептала:
- Ты, просто, не понимаешь, о чем ведешь речь.
- Разве?
Замерла я. Застыла в удивлении.
- Думаю, что да.
- А я думаю, что ты не знаешь, о чем говоришь. Ведь он нас вылечить хотел.
- Вылечить?
- Вылечить.
- Это как? - Насколько я поняла, малыш в курсе событий. Что же. Хорошо. - Вылечить, добив? Высасывая кровь? Подгоняя смерть? Так? Спасибо, молодец.
- Почти.
Уверенный, одураченный…
Упрямый.
Ехидно хмыкнула.
- И как, тебе это его лечение уже помогает?
- Время еще не пришло. Не все сразу.
Умные, самоуверенные речи. Они так и толкали на разговор с ним на равных.
Идиотизм. Мария! Идиотизм!!!
Лишь периодический взрывающийся кашель, пугающие темные синяки под глазами, усталый, мудрый, томный взгляд останавливал меня от отчаянного крика.
Сдерживалась.
- И сколько так ждать? Год? Два? Ты… ты, действительно, не понимаешь, про что говоришь, Мигель.
- Главное верить… и ждать.
- Я ему больше не верю. Хватит. Это… это какой-то ужас. Я не понимаю… Как он так может?.. - казалось, я обращалась сама к себе, взывала сейчас к своему разуму, рассудку, морали…
Все внутри ошарашено кричало и рычало.
Тихий рокот безумия, нарастающего, набегающего на сознание, как цунами.
- Зря… Зря ты так к нему… Ведь он собой жертвует ради нас…
- Жертвует? – сломалась, нервно рассмеялась. Дернулась. - ЖЕРТВУЕТ? То, что он сосет из нас кровь – это не жертвование. Это, это…
- Он жертвует, отдавая нам свою кровь. Взамен. А в ней, а в ней и есть лекарство.
- Что?
- Да, вот видишь, ты НИЧЕГО не знаешь. Каждый раз забирая нашу, он вкалывает в вену нам свою… Забираю нашу кровь, больную, отдает сильную, чистую, насыщенную веществами, способными излечить нас. Излечить полностью.
- Это он так тебе понарассказывал? Сказки на ночь?
- Глупая ты. Глупая…
- Может, и глупая, но я не верю в эту чушь. И не поверю!
- Обидно, что в плохого ты поверила намного легче, чем в хорошего.
- Наверно, потому, что я не верю больше людям. Слишком часто убеждалась, что все они ЛГУТ. Вот и сейчас. Ты просто маленький еще...
- Хм, маленький… Да, мне только десять лет, но я не настолько глупый, как ты себе это вообразила. Ничего, ты тоже скоро все поймешь. Поймешь.
Нервно хмыкнула. Отвернулась.
...Десять? А на вид не больше восьми…
Мельком пронеслась идиотская мысль, тут же уступая место тяжелым, болезненным думам.
Пойму… Пойму, может, и пойму…
- Если Матуа меня лечит, почему же я не помню этого?
- Он так сделал, заставил тебя забыть.
- А ты? Почему ты помнишь?
- Я так попросил. Пока помню, пока и надеюсь. Пока живу …
***
Молчал. Молчала и я.
Слова сказаны. Позиции понятны. Приняты.
Прощальный взгляд.
Нам нечего больше друг другу добавить.
Но я, все же, надеюсь, что Матуа меня послушал. Что я хорошо дала понять, что если что, то не побоюсь выступить против.
Неспешно выкатилась из палаты.
Лифт. Лифт. Лишь бы ты работал! А иначе, не знаю, что делать.
Устала. Духовно устала. От всего…
Нервно истощена.
Последняя надежда сегодня была зверски убита. Растерзана.
Плачу… Реву…
Реви.
Нечего верить в сказки. Нечего.
Они всегда заканчиваются либо ложью, либо трагедией.
И что теперь? Мертвая кнопка, мертвый лифт, мертвые ноги…
***
Несмело приоткрыла дверь.
- Можно, я с тобой останусь на ночь?
Не шелохнулся.
Несмело проехала внутрь.
Спал… Крепко спал.
Не буду будить.
Подкатилась к окну, застыла у самого подоконника. Обвисла в кресле. Нужно попытаться уснуть. Уснуть…
Глава 21. Боюсь
***
(М а р и я)
Смешанные чувства. Что может быть хуже? Это как ненависть и любовь в одном флаконе. Как боль и радость. Счастье и горе.
Так и сейчас, я разрывалась между желанием остаться рядом с Мигелем (ведь только я могу попытаться его защитить от Матуа, только я знаю правду) и перспективой того, что уже до конца этой недели попаду домой. Наконец-то домой. ДОМОЙ!
Нет, я буду проведывать малого. Ясное дело, но… Это не одно и то же. Быть здесь, рядом, и кратковременные визиты, смирившись с мыслью, что я бессильна против волеизъявления той твари…
***
(Л у и)
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - нехотя ответил я и тут же изобразил нелепую улыбку.
- Узнали?
- Да. Вы медсестра из больницы?
- Да. Лили, - мило улыбнулась девушка.
- А я – Матуа, Луи-Батист.
- Знаю, - едва слышно прошептала, залилась румянцем, пристыжено отвела глаза в сторону.
- А вы сейчас в больницу?
- Нет, но в тот район. Вас подвезти?
Смущенно хихикнула.
- Если не сложно…
Почему хотелось выть от боли? Почему сердце разрывается?
Лили, Морена, Мелиса, Аннет, Джесси, Рамона…
Сотни имен, сотни женщин…
… но всё это не то.
Минуты… тягучие минуты.
Молчание.
Ей – мучительно. Мне – противно.
Омерзительно…
- А вы вечером приедете? Или уже завтра?
- Не знаю…
Пристыдилась. Опустила взор в пол.
Что ей сказать?
Глупые женщины. Отныне я не способен даже на плотские отношения. Не способен. Я сломлен, срублен, растоптан. Не мучайте меня своими желаниями! Я отдал себя той, которой не нужен. Которая… ко всему, теперь меня еще и ненавидит.
Боже, Боже, чего я такой сумасшедший? Чего я привязался к ней? Зачем?
Хватит, хватит, Батист! Очнись! Молю, очнись!
Там же даже повода сходить с ума не было, а ты… повелся.
***
(М а р и я)
Я узнала его автомобиль.
Лили?
Моя Лили? И Матуа?
Будто кто-то вырвал сердце из груди и забыл заштопать нитями…
Задыхаюсь.
И страх за подругу, а плешивая ревность застелила глаза, погоняя слезы.
Реви, дура, давай, РЕВИ!
Все равно нечего делать! РЕВИ! Раз ума нет!
Он – ублюдок! Он – чудовище! Он – УБИЙЦА!
Не твой Он, вот и бесишься?
Отчаянно зажмурилась. Зажмурилась, чтобы не видеть, чтобы не знать, не понимать…
Лили. Лили, как ты могла? Как ты так можешь со мной?
Он… он…
***
(М а р и я)
- Как не выписываете? Вы же обещали!
- Результаты твоих последних анализов показали некоторые изменения.
- Какие еще изменения?
- Мы еще исследуем. Они… не совсем понятные.
- Как это непонятные? Я, что, умираю?
- Нет, что ты. Скорее, наоборот. В твоих мышцах появляются неясные импульсы. Активно восстанавливаются поврежденные ткани. В общем, не знаю, что ты там делаешь. Самовнушение или, просто, активная зарядка. Может, народная медицина?
- Нет, конечно, - в голове кровь забила, запульсировала ужасные ответы… Нет, нет! Не верю! Не верю…
- Ладно, что бы та мне было, продолжай в том же духе. А мы будем наблюдать и всячески стимулировать эти процессы. Хорошо?
«Хорошо?» - эхом пронеслось в голове. - «Продолжай в том же духе…»
Это какое-то издевательство?
Я ничего такого не хочу …
Не хочу…
Не хочу? Хочу?
***
Несмело вкатилась в палату.
- Привет, не спишь?
- Привет.
Сложно смотреть ему в глаза… Проехалась к окну. Бессмысленный взгляд вдаль.
- Как ты?
Молчит…
- У меня сегодня результаты анализов пришли.
- И?
- Какие-то непонятные изменения…
Ну, же… Чего молчишь? Скажи! Скажи что-нибудь!!!
- У меня тоже, - наконец-то отозвался. – Метастазы перестали развиваться.
- Да?
- Да…
- И что теперь? Что? – я сама не верила своим словам. Неужели, неужели весь этот абсурд – правда? Неужели?
- Не знаю…
Тяжелый вдох. Дрожь прокатилась по всему телу. Страшно. Неловко.
Не знаю… что сказать, сделать.
Не могу я верить в чудо. Отчего-то тяжело поверить… Мигель прав, в «злого» Матуа мне, почему-то, проще уверовать, чем в доброго.
Не знаю, опыт прежних ошибок… Или страх перед новой надеждой, которая может вот так запросто разбиться в дребезг. Я больше не переживу. Не переживу предательства, разлуки.
Уж лучше ненавидеть сразу… от начала и до последнего вдоха. Чем поверить, влюбиться, а потом, потом… разбиться. Вновь, окончательно… разбиться!
Сказка. Сказка… Сложно верить в сказку, в рай, когда вокруг лишь один ад. Ад. И одни враги… Враги?
- И давно это началось? Давно он?..
- С Рождества.
С РОЖДЕСТВА!!! Господи!
С самого Рождества…
Больше двух недель… НЕДЕЛЬ!
- И как часто?
- Каждые три дня.
Три. Три… Значит, значит, всего уже раз пять.
- А он только нас… или еще кому?
- Только мы.
- Но почему? Почему, если это помогает, ЛЕЧИТ, почему только… Почему?
- У него и спроси. Мне так и не сказал…
- Ты думаешь, он еще придет?
- Да.
Странно, странно все это…
- Почему ты не радуешься тому, что?..
Тяжелый вдох. Тихий, неловкий кашель.
- Радоваться?.. Я уже смирился, что умру. Смирился и даже нашел в этом радость. День у день я ждал своего часа, своего счастья… Ждал, когда ОН заберет меня к себе. А теперь… Теперь я даже и не знаю, что думать… Во что верить. Как реагировать… Я боюсь жить.
- Я тоже…
***
Не знаю…
Конечно, конечно! Я хочу излечиться. ХОЧУ ХОДИТЬ! Но… Не таким путем. Не таким способом…
Не могу я видеть Луи… Не могу. Я не выдержу быть рядом с ним. Не хочу ничего не хочу от него. Ничего …
Ничего, кроме … его самого. ДУРА!
Глава 22. «Ничего не значит…»
***
(М а р и я)
- Луи?
- Привет, - несмело присел на край кровати. – Мигель, сказал, что ты меня звала.
Пристыжено опустила взгляд вниз.
Звала… Звала!
- Ты как себя чувствуешь?
- Уже лучше. Вчера на пляж с Лили ходили.
- И как водичка?
Хихикнула.
- Холодно же еще.
- Ну да, ну да.
- А ты как?
- Ничего. Уже лучше. Я тебе тут книгу принес почитать. Вот… - вытащил из внутреннего кармана пиджака.
- «Детоубийца»? – обескуражено переспросила. – Что? Луи?
Обернулась… Но никого рядом. Испуганно осмотрелась по сторонам – я одна.
Нервно дернулась. Взглядом на книгу… Кровь, кровь. КРОВЬ! НА МОИХ РУКАХ! Лишь кровь на моих руках!
- ДА ПРОСНИСЬ ТЫУЖЕ!!! – кто-то грубо дернул меня за плечи, приводя в себя.
Резкий, дерзкий приход тошноты. Едва не задохнулась.
- Лили?
- Мария, разве можно так кричать, во сне?
- СОН? Это был сон?
- Да. Ты как?
- Спасибо, уже лучше, - пыталась тереть себе переносицу, прийти в себя. Пыталась собраться. – А Луи? Луи не приходил?
- Луи?
- Да.
- Какой Луи?
Осеклась. Опомнилась.
Луи… Мой Луи. Твой Матуа.
Нервно хихикнула:
- Да это я так. Видимо, приснилось. Бывает же? Да?
Лживо улыбнулась, пряча удивление:
- Да.
***
Сегодня третий день.
Третий.
Если я всё правильно понимаю, если он… не отступится, то придет сегодня к Мигелю, и, может… ко мне.
Придет.
Возможно, ночью…
Я не буду спать, не буду. Буду ждать.
В своей палате? Или к Мигелю?
А, если, он не захочет из-за меня к малому приходить?
Нет, так нельзя… Не нужно. Пусть…
«Метастазы перестали развиваться». Это же - хорошо, ХОРОШО!
Буду сидеть… лежать у себя в постели. Не спать.
Ждать.
…До самого утра, а, если, понадобится, и до следующей ночи… или и до следующего утра… Сколько сил хватит. Сколько выдержу…
Мне нужно с ним поговорить. Нужно. Только наедине.
Если все именно так, как рассказывает Мигель, я… Я извинюсь. Не буду мешать проделкам, «процедурам» с мальчиком.
Но меня… но я…
Наверно, откажусь. Откажусь.
Да?
Да.
Не помню, я ничего не помню из того, что он делал со мной все те пять раз. ПЯТЬ!
Он был здесь ночью, в моей палате. Наедине… Ночью. Пил мою кровь, давал свою …
А я, а я ничего, ни черта не помню! Лжец. Гнусный лжец и манипулятор!
Вампир…
Боже, БОЖЕ! Разве такое возможно? Нет. Нет, это какой-то бред. Полный бред. Ведь если эти твари, чудовища существуют, то кто еще… из «народных сказок » вылез в реальность?
Как их много?
…Среди людей.
Как часто пьют? Убивают?
Бред. БРЕД!!! Лучше не думать. Лучше просто НЕ ДУМАТЬ про всё это! Не думать.
***
Что?
Что?!!
Дура! Дура!
Уснула! Я уснула!
Нервно дернулась на месте. Приподнялась, упираясь на локти.
Робкий взгляд в окно. Еще… темно. Но кто его знает, сколько прошло времени, сколько я проспала… Вдруг, вдруг он уже приходил?
Опоздала?
- Привет.
Током, молнией пронзило все тело. Испуганно дернулась.
- Прости, - неспешно подошел ближе. – Думаю, нам стоит поговорить.
Да…
Но слова так и не вырвались наружу. Невнятно кивнула…
Тяжелый, шумный вздох.
Короткие, немые сомнения и наконец-то высказался:
- Хочешь ты того или нет, я все равно не брошу затею с Мигелем.
- Хорошо, - торопливо подтвердила я.
Невольно закивал. И снова глубокий, нервный вдох:
- И с тобой. Не брошу.
Замерла на мгновение. Тяжело сглотнула. Ну же…
- Не нужно.
- Я не спрашиваю. Я ставлю в известность, - грубо перебил. Холодный, жесткий голос вмиг полосонул сердце. Испуганно замолчала.
Грубость. Приятная. Властная грубость?
Ты сумасшедшая?
Мазохистка? Сердце, чего улыбаешься? Снова в романтика играешь? ЗАТКНИСЬ! Давно умирало и клялось ненавидеть?
Покраснела. Пристыжено закусила нижнюю губу. Дура, что молчишь, как первоклашка? Где та вся твоя смелость? Шаром в лунку укатилась? НЕ МОЛЧИ!
Идиотка. Кретинка.
- Я того не стою…
- Не тебе решать.
Заткнулась. Запнулась, поперхнувшись словами. Отвела взгляд в сторону.
- Но всё это все равно ничего не значит. Для меня не значит. Просто я так решил, и все. Дело принципа.
Ёкнуло. Дернулось. Разорвалось.
***
(Л у и)
Идиот! Идиот! ЧТО ТЫНАДЕЛАЛ?
Слеза тонкой струей вырвалась из-под ее ресниц.
Пристыжено скривилась. Упала на подушку.
Отвернулась.
Злобно стиснул зубы. ИДИОТ!
***
(М а р и я)
Присел на кровать.
Сомневался. Нервничал.
УЙДИ! УЙДИ! НЕНАВИЖУ!!!
«Ничего не значит…»
Тяжелый вдох.
- Мария-Мария. Что ты со мной делаешь?
Не сразу дошел смысл сказанных слов.
Резко обернулась.
Глаза в глаза.
Застыли…
Я пыталась, силилась удержать истерику в узде, но слезы все равно предательски рвались на волю, жадно, смело, храбро пробивая оборону…
- Слышишь, перестань. Перестань плакать. – Подвинулся ближе. - Я уже не знаю, как себя вести с тобой. Ну, же, перестань.
Вдруг обвил руками за плечи и насильно прижал к своей груди.
Еще секунда, еще миг осознания… И взрыв, срыв дикого крика, воя, рыдания, облегчения. Жадно вцепилась за грудки… Ненасытно тянула его рубашку на себя, вталкивалась лицом в грудь, желая прикипеть, слиться, спрятаться в объятиях навсегда. Ото всех и всего.
Спаси! Спрячь меня! Унеси! Забери! Только не отпускай! Никогда не отпускай! УМОЛЯЮ!!!
Умоляю…
- Тише, тише... Все будет хорошо, - ласково, робко провел рукой по волосам. – Тише…
Еще что-то шептал на ухо, но уже не слышала… Жадно, подобно больному, сдвинутому на своей «прелести» безумцу, я впивалась его ароматом, теплом, завораживающим вальсом нашего ускоренного сердцебиения.
Я сходила с ума, захлебываясь счастьем.
***
Час, два, три…
Не знаю, сколько прошло времени.
Мы все так же сидели, боясь разомкнуть объятия…
Страшно было даже на секунду представить, что все это может закончиться.
…рухнуть.
***
- Скоро уже рассвет.
Молчу. Невольно сильнее сжались руки.
Не отпущу!
- Пора уже...
- А ты потом останешься?
- Ты все равно уснешь.
- Я не хочу спать.
- Это не будет от тебя зависеть… уснешь.
- Останешься?
- Я приду через три дня. Чем реже я с тобой, тем…
- Тем ЧТО?!
- Тем больше шансов, что такие, как Морена, не будут искать с тобой встречи.
Замерла. Как Морена?
- Зачем я им?
Глупый вопрос, наверно…
- Чтобы мне мстить или шантажировать.
Нехотя отстранил. Взглянул в глаза.
Испуг. Внутри дрогнул испуг.
«Пора?» - переспросила, пропищала трусость.
Мигель, Мигель все это помнит, знает. И терпит. А я испугаюсь?
- Можно, я буду помнить?..
- Зачем?
- Не знаю… Так мне будет проще. Легче...
- Это не стоит воспоминаний.
Может, для тебя не стоит…
А для меня - это единственное хорошее, единственное, где ты рядом со мной. Где ты МОЙ…
- Пожалуйста…
- Тебе будет больно.
- Ничего. Переживу.
- Может, не стоит? Не хочу, чтобы ты меня еще сильнее ненавидела.
- Я и не ненавижу…
Крепче сжал.
И я сильней притиснулась.
- Раз так хочешь, - тяжело сглотнул, - Но в любой момент я смогу тебя заставить забыть.
- НЕ НУЖНО! – нервно дернулась. Только не это! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! - ТОЛЬКО НЕ ЗАБЫТЬ ВСЕ ЭТО!
- Хорошо, хорошо, - успокаивающе прошептал. – Хорошо…
- Обещаешь?
- Пока сама не попросишь, не сделаю…
Глава 23. Готова?
***
(М а р и я)
- Готова?
Испуганно, словно обезумевшая дурочка, замотала, закивала головой:
- Да.
Немного отодвинулся назад. Вытянул мою руку.
Запястьем вверх.
Внутри все сжалось от страха. Холод пробежался по коже, вырываясь, то ли изнутри, то ли накатывая снаружи.
Поежилась.
Нервно сглотнула.
Тело предательски заныло, предвкушая боль. Словно знает, словно… помнит. Невольно дернулась.
Взгляд выстрелил мне навстречу.
- Уверенна? Ведь так будет проще, тебе… и мне.
Тяжело проглотила комок в горле: «И мне…» Раньше бы это меня остановило. Но не сейчас. Больная хочет правды. Нет. Больная хочет ласки, пусть даже грубой, жестокой, садистской, но ласки. Его ласки…
Невольно задрожала:
- Прошу…
Опустил глаза, уткнулся взглядом в мою кожу, словно, перебирая вены, прицеливаясь.
Несмело облизал губы.
Медленно поднес мое запястье к своим устам.
Сердце мое, словно в предсмертной агонии, задергалось, забарабанило, сводя с ума слух.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук.
Не дышали.
Робкий, нежный поцелуй. Отчего испуганно сжалась, дернулась, словно кто ужалил.
Удержал, и лишь напористей прижался губами.
Я ждала, жаждала. Напряглась, замерла. Жадный вдох – и вновь не дышать.
Но внезапно вместо боли, вместо яркой, адской боли… я почувствовала несмелое касание языком.
Робко лизнул мою кожу, отчего пошли мурашки по всему телу. Но еще миг - и резкая острая боль пронзила плоть. Секунды усердий превозмогать ощущения – и неожиданно… захлестнули непонятные чувства. Волной, прибоем накрыло, унося с собой. Утаскивая в тихий омут к моему демону. Ощущения… они стали приятными. БЕЗУМНО приятными.
Сумасшедшая?
Я давно уже не чувствовала боли. Не чувствовала его клыков… Лишь робкое, сконфуженное посасывание, давление языком, ласки языком… на вены, подгоняя кровь.
Приятно, невыносимо приятно… Словно ломтик едко-кислого лимона, притрушенного лживой сладостью сахара, словно страстный поцелуй, нежность в плену слепой, безумной, грубой, повелительной боли...
Расслабилась.
Тук-Тук. Тук-Тук. Сердце устало тлело, томилось в блаженстве…
Обвисла, отдаваясь во власть счастья, удовольствия, безумной услады…
Нервно содрогнулся. Отстранился.
- Ты как?
Пристыжено дернулась, собралась, сжалась. Лгу. Лишь попытка собраться, сжаться. Все еще расслабленная, все еще летающая где-то в облаках…
- Нормально, - шепотом, едва внятно.
Удивленно вздрогнул бровь:
- Тебе плохо?
- Нет…
- Не ври.
- Не вру…
- Думаю, на сегодня хватит.
- Пей, сколько нужно, - едва слышно, торопко прошептала я. В эйфории? Я была в полной прострации… Сумасшедшая!
- Что?
Нелепо улыбнулась.
Пьяная. Пьяная...
Я так долго хотела, ждала своего Луи, его внимания, его ласки, что опьянела от его укуса.
- Мария.
И снова тихое биение сердце вместо ответов. Милая улыбка вместо страха.
Безумная…
Отстранился. Выпустил из своей ладони мою руку. Немного отстранил.
***
(Л у и)
Нырнул в карман своего пиджака и достал оттуда шприц.
Сорвал упаковку и тут же спрятал ее в карман.
Быстро расстегнул пуговицу манжета, закатил рукав. Вколол иглу в вену - и набрал полный десяти кубовый шприц.
***
(М а р и я)
Невольно рассмеялась. Рассмеялась, в полу сознании, хмельная, счастливая. Рассмеялась над совсем несмешным.
В удивлении уставился на меня. Замер на мгновение.
Промолчал.
Грубо схватил... Грубо или испугано?
…схватил за руку. И снова точное попадание.
Прощальный взмах ресниц.
***
(Л у и)
Лениво моргнула, устало вздохнула – и тут же уснула…
Что это было перед этим?