Кон со Старым опустили свои спальники наземь и расстегнули молнии на них.
-Хм, цветы что ли? – Вскинул кустистые брови человек с уставным лицом в виде кирпича хорошо прожаренного в печке. Поскрёб макушку пальцами, повернулся к девушке, пытавшейся справиться с новым приступом головной боли и сказал. – Ань, глянь, я в этом не разбираюсь.
Девушка подошла ближе, массируя виски кончиками пальцев. Присела на корточки возле одного из спальников, заглянула внутрь и вдруг резко выпрямилась с совершенно круглыми глазами.
-Ань ты что? – Беспокойно воскликнул солдат. Ладонь автоматически дёрнулась к пистолету в расстёгнутой кобуре. Меченые к оружию тянуться не стали – жить хотели, просто мрачно смотрели на солдат. И на этих двух и на тех, что вдруг появились как из-под земли, заняв позиции за углами домиков, да в проходах между ними. Трое бывших арестантов, очутились в плотном кольце. Дёрнешься, и так свинцом нашпигуют, что собственная шкура неподъёмной станет.
Иллюзия солдатской безолаберности, успешно рассеялась.
-Охереть Тимыч! – Девушка выпучила глазки прицелом в пожилого солдата. – Голова не болит! Ёпт, я просто аромат цветов почувствовала, вдохнула и ррраз! Похмелья будто и не было!
-Ага? – Тимыч с сомнением заглянул в открытый спальник. Оттуда торчали десятки разноцветных бутонов. Пожал плечами, отошёл на шаг, выдохнул, вздохнул.
-Ну и зря. – Девушка вернулась к прежней позе и глубоко, с видимым наслаждением, вдохнула. Зажмурила глаза, блаженно улыбнулась и снова вдохнула. – Аромат божественный.
-Ань, ты бы это, по аккуратней что ли…, всё-таки хрен знает что за цветы.
-Да брось ты. – Отмахнулась девушка. Ещё раз вдохнула ароматный запах цветочков и встала на ноги. Повернула голову к солдатам, замершим среди строений и, указывая пальцем, проговорила. – Ты, ты и ты, берите всё и на ту сторону. Сдайте Вадиму. Теперь вы. – Она снова смотрела на меченных. – Тимыч выделит вам домик, будете ждать там. Если ваши розочки умеют не только от похмелье лечить, если в них хоть какая-нибудь херня полезная есть – получите своё. Ну, а если нет, так и быть, за спасения меня любимой от страданий похмельных, выделю вам пожрать и патроны, за счёт заведения. Тимыч, выполняй. – Указанные солдаты уже уносили спальники. Теперь и Тимыч получил команду действовать, а девушка Аня, повернулась и всё так же довольно улыбаясь, ушла куда-то в лагерь. Её провожали взглядом не только меченые, девушка хоть и не тянула на роковую женщину, но здесь, в городке, она была женщиной вообще единственной.
По крайней мере, до утра следующего дня.
Пока никто в городке, никто даже во всём мире не знал о том, что ООН в это самое время рассматривает новую резолюцию, поправку к программе «Меченые». И уже через несколько дней, мир взорвётся многоголосым хором правозащитников, которые никогда ни на что не влияли, кроме собственных голосовых связок – так уж сложилось оно как-то по жизни. Правозащитников хорошо слышно, даже если не видно, вот как комаров. Но если комар где-то пищит – скоро где-то будет больно, а потом сильно чесать, то правозащитный писк, так и остаётся безвредным писком. Так будет и в этот раз. Несмотря ни на что, даже на демонстрацию лесбиянок в Милане (гражданок возмущённых зверством ООНовских фашистов, разгонят водомётами), резолюция будет принята и вступит в законную силу.
Разместив возможных счастливчиков в одной из пустых палаток, Тимыч выставил возле неё четверых солдат с указанием за оружие не хвататься, попыткам выйти физически не препятствовать, только словесно, объяснив, что делать так не надо, потому что Аня с похмела может отдать приказ завалить всех троих. Командир на этой стороне отличалась некоторой беспощадностью, как к себе, так и к своим людям, что уж говорить о зэках. Если сия проповедь не возымеет эффекта и меченые всё равно покинут свою палатку, солдатам следовало сообщить о сём командирам, но не применять оружие или силу и не выпускать их из вида.
Покончив с сим, Тимыч двинул по своим военным делам. По пути его перехватила Аня.
-Ты узнал этих с клеймом на харе? – Едва заметно хмурясь, скорее задумчиво, чем зло, спросила девушка у солдата. Тот пожал плечами – их столько проходило через городок, что всех просто физически запомнить невозможно. – Они дня три, может четыре, как с той стороны.
-Сколько? – Изумлённо воскликнул солдат. – Так они же нормальные!
-Вот-вот, не могли они ещё отойти от той хери, что в них загоняют в тюрьмах. Они обморозками должны быть полными, тормозить на каждом шагу, а они как гурчики…, тьфу млять…, грёбанные поселенцы что б у них языки к херам отсохли…, я к тому что они как огурчики.
-Не понимаю…, цветы? – Предположил Тимыч.
-Походу, - кивнув головой, ответила девушка, - смертники вытащили джек-пот.
-Везучие ублюдки. – Усмехнулся солдат.
-Тимыч, ставлю сто баксов – мы их тут ещё не раз увидим. – Она протянула расправленную ладонь. – Пари принимаешь грозный офицер Цина?!
Со смехом Тимыч пожал ладонь Ани.
А в полночь, через Дыру прошёл прапорщик с той стороны. Взволнованный, даже немного нервный. Громогласно требуя к себе и немедленно Анну, посланец той стороны, разбудил весь городок. Ну, почти – меченые не спали, так и сидели в палатке. Солдаты на постах тоже не дремали.
-Цветочки понравились что ли? – Рыкнула Анна, когда смогла явиться на громогласный рёв прапорщика. – Так ты зря орёшь, я тебе сейчас ещё березовое полено покажу – от счастья сознание потеряешь и из башки счастье вместе с кровью херанёт!
-Простите… - Пробормотал военный, с трудом воспринимавший поведение солдат этой стороны – тут практически все солдаты, представляли ЦИДОНа, а там кроме контрактников, да наёмников с сомнительным прошлым, никого и не было. Настоящих кадровых военных во всей военной структуре Цина имелось всего несколько, и те на руководящих постах. В поле они выбираться не любили. – Ни под каким предлогом не отпускайте меченых до утра! Приказ Вадима.
-О как! – Аня обернулась, заслышав громкий зевок. Как раз когда обернулась в той же стороне с громким, практически треском, кто-то щёлкнул зубами. – Тимыч, бандитов держим под наблюдением. Так повелело его высочество Вадим.
Повернувшись обратно, девушка поинтересовалась.
-А с какого собственно хера? - Прапорщик тяжко вздохнул и ответил.
-Нужны новые образцы, контейнеры для сбора придут только утром. Нужно уговорить меченых вернуться за некоторыми из этих цветов.
-Да что там за цветы такие? – Рыкнул Тимыч, заспанный и злой.
-По одному виду первой и третьей категории био образца, и три второй категории.
-Ох нихера себе! – Тимыч покачал головой с ошалевшим видом. – Будь они бродягами, по «Улану» на рыло легко могли бы взять.
-Меченым никакой подвижной брони…
-Да знаю я. – Отмахнулся Тимыч. – Я так просто сказал. Значит, сумма им причитается по той бумаге, что мне на днях передали?
-Да, пусть заказывают.
-На учёт ставить?
-Естественно! – Прапорщик вытер пот со лба и, отдав честь, звонко щёлкнул каблуками. Аня с Тимычем переглянулись и тоже козырнули, но так вяло, что прапорщик покраснел от гнева – за державу обидно было, видимо. – До завтра, господа офицеры.
Последнее слово прапорщик почти выплюнул. Развернулся на каблуках и поспешил в Дыру.
-И тебя туда же. – Проворчала Аня, но прапорщик её уже не слышал. – Тимыч, займёшься этим гемором? – Солдат уныло кивнул. – Вот и отлично. Я спать. Работай, партия тебя не забудет.
-Угу. – И пошёл в палатку к меченым сообщать им радостную новость. На пол дороге выматерился и вернулся в свой личный бревенчатый домик. Взял там что-то и снова двинулся к меченым. А войдя в их палатку, обнаружил, что все трое не спят, сидят на брезентовом покрытии и внимательно смотрят на вход, то есть раньше на вход смотрели, теперь на него пялятся.
-Доброй ночи.
-И тебе служивый, какие новости? – Проговорил один из них, сухощавый, мускулистый.
-Вы выиграли в рулетку. – Садясь на корточки, сообщил им Тимыч. – Цветочки ваши признали реликтами. Получите нехилую награду, не наличными естественно, нахрен они вам тут? Но по барахлу сможете затариться так, что нормально устроитесь. Так, теперь. – Солдат бросил Сухому какую-то плоскую коробочку. Меченый поймал её на лету и Тимыч неопределённо хмыкнул – такая реакция у меченых появляется в лучшем случае через неделю после прихода на эту сторону. А ведомым этот меченый быть не мог - Тимыч их вспомнил и то обстоятельство, что ведомый этой группы, попал под турели на той стороне. По идеи они вообще все должны были погибнуть в первый же день своей новой, полностью свободной жизни.
-Что это?
-Нажми кнопку сбоку. Нажал? – Коробочка в руках меченного засветилась. Одна её сторона оказалась экраном, с клетчатым синим полем графического изображения. – Положи ладонь на неё, вот. Теперь поднеси к глазам и пару секунд смотри. – Меченый сделал всё требуемое. Коробочка не отреагировала никак. – Бросай обратно.
Тимыч поймал коробочку начал проводить на экране какие-то непонятные манипуляции. Спустя полминуты глянул на Сухого.
-Имя и за что закрыли.
-Сергей Витальевич Тимохин, а за что закрыли, за то больше не закроют. – Буркнул в ответ вор, а Тимыч недовольно поморщился и затылок зачем-то почесал.
-Сергей Витальевич, мне честно похер твоя фамилия и за что конкретно тебя закрыли. – Выдал Тимыч недовольный, но, похоже, в основном самим собой. – Я не так просто выразился. Нужно не имя, а это…, как оно блин? А! Погоняла твоя. И тип преступления.
-Сухой. – Удивлённо моргнув ответил Сухой. Секунду назад он собирался ответить злобно, грубо и сильно матерно, а в итоге ощутил не сильный, но стабильный шок. Под гнётом эмоционального коллапса, иначе называемого «шок», Сухой сказал и тип своего преступления: «не у того дяди баблосы посчитал и лишнее прихватизировал». Помолчав, вор всё же спросил. – Служивый, я чтот нихера не понимаю. Что происходит, на кой тебе это всё?
-Надо ёпт. – Проворчал солдат, тыкая пальцами в экран. – А за финансы разве пожизняк дают?
-Если заморот серьёзный, могут вообще пристрелить на собственном пороге. У меня так получилось, что валить передумали. Какой-то мудак решил, что смерть лекарство слабое. Им хотелось меня именно в пожизненную спрятать. Что б овощем стал и подыхал медленно. Сечёшь?
-Угу. – Тимыч бросил коробочку Старому. – Тоже самое сделай. Сухой, ты вор?
-Бывший. – Ответил вор, неосознанно коснувшись наколки-перстня на пальце.
-Ракороновали?
-Можно и так сказать. – Ответил Сухой и щека с вытатуированным на ней знаком «₤», дёргаться начала. Тимыч снова хмыкнул и кивнул головой – попал в Дыру, и игра с судьбой начинается с нуля.
Ты тут уже никто, и предстоит делом доказывать этой земле, жертва ты или охотник.
-Старый, - сказал меченый, когда Тимыч послал ему вопросительный взгляд, - мокрые грабежи.
-Чего?
-Людей он грабил, а потом валил. – Пояснил солдату Сухой.
-А, понятно. – Тимыч постучал по своей коробочке, нахмурился и сказал. – Это, ещё имя скажи какое-нибудь. Ты уже седьмой Старый по спискам получаешься.
-Игорь.
-Как? – Тимыч хмуриться перестал и сказал что-то вроде «гыыы-гыыы», меченые недоумённо переглянулись. – Всё, записал…, ать чёрт…, грёбанные хреновины…, а всё, не туда нажал просто. Так, - Тимыч бросил корбочку третьему меченному, - теперь ты.
-Служивый, так нахера всё это? – Снова поинтересовался Сухой, когда Тимыч опять начал стучать пальцами по экрану. В этот раз солдат ответил.
-Это учёт такой. Всех кто что-то приносит забиваем в базу. Так удобнее с вами работать. Вы принесли серьёзное барахло и вам положена не хилая награда. – Тимыч озвучил сумму и все трое выпучили глаза так, что солдат расхохотался. – Я вношу ваши имена в базу данных, к ним сумму вам причитающуюся. Из неё идёт вычет за всё что вы у нас возьмёте. Удобнее так.
-Что мы можем взять?
-Вот. – Тимыч достал из внутреннего кармана три свёрнутых трубкой толстых листа. Раздал по одному на человеку. От прикосновений листки засветились изнутри и на каждом появилось небольшое меню. – Каталог. Там предмет к нему цена. Выбирайте что нужно. Естественно, ни о каких пехотках и энергетическом оружии речи быть не может.
-Пехотках? – Ошарашенно проговорил Кон, читая названия пунктов меню.
-Подвижная пехотная броня на базе экзоскелетов. – Тимыч усмехнулся, видя выражения лиц меченных. – Зато экзо можете заказать какой душе угодно и на какой бабла хватит. Только советую помнить, что для экзо батареи нужны, а они как героин для нарика – всегда надо ещё одну, что бы дотянуть до следующей.
-Дурдом какой-то…, каталог мля… - Буркнул тут Сухой и Тимыч вновь рассмеялся.
-Анну благодарите. Она распорядилась каталоги клепать. Оно и вам так удобнее и нам время экономит. Там на листках этих блокнот есть справа. Что выбрали туда пишите.
-А как? – Спросил Старый, загибая угол листка. Заглянул туда и снова на лицевую часть, снова его согнул и снова на лицевую часть посмотрел. В итоге пробурчал. - Бесовщина какая-то…
-Честно сказать? – Пожав плечами ответил Тимыч. – Сам не знаю. Я не слишком разбираюсь в этих электронных штучках-дрючках. Вот, на. – Покопался в кармане и передал Старому огрызок карандаша и блокнот. – На него срисуй название того что нужно, если не разберёшься с листком этим. Только Анне блокнот не показывай, - Тимыч болезненно поморщился, - опять орать будет…, лично мне отдашь бумажку. У Анны пунктик по этому моменту, хрен знает с чего…. Ну ладно, вы изучайте, а мне идти надо. Как закончите, ложитесь спать, до утра выходить всё равно самоубийство, да и задание для вас есть с той стороны.
-Задание? – Эхом отозвались меченые.
-Ага. Небесплатно естественно. За любой кипешь на этой стороне, контора хорошо платит.
Когда солдат ушёл, меченые переглянулись и принялись за изучение каталогов. Спустя десять минут, Сухой тихо выматерился и ошарашенно произнёс.
-Пацаны, мы чисто на эти бабки можем устроиться здесь, в каком-нибудь из брошенных посёлков.
-Землю типа пахать, картошка садить? – Буркнул Старый.
-Есть варианты?
-Раз повезло – может ещё повезёт? – Старый отложил листок и посмотрел на Сухого, потом на Кона. – Я серьёзно пацаны. Захрен нам оно нужно? Не прёт меня в свинопасы записываться. Будем болтаться по этой земле. Как охотники. Только не на медведей и бобров, а на разную странную херь.
-Сдохнем мы так. – Сухой вернулся к листку с картинками лучшего и тёплого будущего. – На одно «повезло», приходится четыре трупа, в среднем.
-Почему?
-Мы всемером отсюда вышли. – Напомнил Сухой своим спутникам. Ответить на это было не чем, все трое молча продолжили изучать каталоги, довольно странно себя чувствуя. Они чего угодно ждали, по приходу в городок. Не удивились бы если бы их положили, забрав цветы. Поняли бы, если бы их обобрали до нитки и пинками вышвырнули прочь. Ждали, если всё пойдёт хорошо, долгого разговора, где им предложили бы за всю их ношу три ведра патронов, горсть гранат и тарелку вчерашнего борща. Но вот каталог, словно в магазине модной одежды блин…, как-то немножко дико. Эта валькирия в шортах, привнесла сюда то, чего здесь по определению быть не могло.
Некоторое время они молча изучали электронные листочки. В какой-то момент, Сухой отложил лист и тяжело вздохнув, посмотрел на Старого. Потом тем же взглядом на Кона. Подозрительным, мрачным таким взглядом. Он смотрел на них минут пять, прежде чем головы меченых поднялись, с немым вопросом. Сухой снова вздохнул и сказал.
-Пацаны, на ту сторону вернуться не желаете? Только честно.
-Нахер тебе? – Проворчал Старый отводя взгляд.
-Млин, Старый твоя манера общаться меня убивает. Ты как ещё жив до сих пор? – Рыкнул Сухой. Никак не получалось у него привыкнуть к такой вот жизни. Очень давно с ним не говорили вот так, люди, на то не имеющие права. Трудно сдерживать гнев, трудно забыть прошлое и измениться в одночасье. А надо меняться. Теперь всё вокруг него иначе и если не приспособится, рано или поздно, помрёт. На той стороне, он поступил бы со своими напарниками по приключениям в Дыре, намного проще и легче. Там он просто убил бы обоих, что бы обрубить концы и вышел на связь с людьми которые помогут отсидеться, пока не перестанут искать…, тут не побег. Его не отмазали, ему не помогли сбежать, его просто вычеркнули из жизни и выбросили на съедение живым мертвецам.
А раз вычеркнули, пора бы и ему забыть всё-то, чего ему уже не увидеть.
-Сухой, - помолчав, проговорил Старый, - не пойми неправильно: ты там был важной фигурой. На той стороне. Здесь ты просто ещё один человек, который пытается выжить.
-Угу. – Мрачно буркнул Сухой и сильно потерев виски основаниями ладоней произнёс. – Прав ты старик, прав…, короче, нахер всё. Я честно спросил, мне нужен честный ответ. Если мы и дальше двинем вместе, я должен точно знать о ваших планах. Ваши планы пацаны, они здесь или собираетесь биться лбом о стену и искать дорогу домой?
-Домой… - Отозвался Кон, словно эхо. У него взгляд вдруг стал пустым, как в первый день на этой стороне. Меченые переглянулись, немного даже со страхом во взглядах. Сухой не желал снова остаться с двумя обомороженными людьми, едва способными соображать, а Старый вдруг подумал, что эффект от цветочков временный и вот-вот он тоже в морального зомби превратится.
-Кон, башня опять отключилась? – Беспокойно поинтересовался Сухой.
-Нет…, я просто… - Кон тряхнул головой. – Нет, мне нечего там делать.
А перед глазами Кона мелькали картины давно забытого прошлого. Сейчас, только подумав о возвращении домой, он вспомнил суд. Да, он очень хотел домой, назад в свою жизнь, к своей жене. Хотел снова увидеть её…, но перед глазами стоял суд и её лицо. Она не плакала на суде. Смотрела на него глазами полными ужаса и омерзения. Когда его вывели из клетки, зачитав приговор, Конрад отбросил охрану и кинулся к ней. Он хотел снова коснуться её, посмотреть ей в глаза, обнять…, а она отпрыгнула от него как от огня и завизжала так, что судья молоток выронил. А ещё…
-Убийца!!! – Взвыла она, когда Кон позвал её, вроде бы, по имени позвал…, странно что он так и не может вспомнить её имени. Видать, эти цветы восстанавливали далеко не всё.
Ему просто не куда было возвращаться. Да и не зачем. Единственный дорогой человек на той стороне, боялся и презирал его. И он не очень понимал почему. Пусть он жестоко расправился с теми пятерыми, но они напали на них первыми! Один из них изнасиловал её! И всё равно, презренье и страх…, он не заслужил такого отношения. Но таковы законы этого общества. Его выбросили сюда, здесь ему и быть, а там делать больше нечего.
-Старый?
-Не беспокойся Сухой. Я не вернусь туда. А кто попытается вернуть – завалю нахрен. – Сухой удивлённо крякнул, а Старый нехотя пояснил. – Если честно, я бы с радостью вернулся в тюрьму.
-Чего??? – Изумлённо воскликнули оба.
-Да нет. – Старик мотнул головой и поморщился. – Вы не поняли. Не в пожизняк, а в обычную зону. Там хорошо – жрать дают, народ есть, а сейчас там правозащитники блатными стали, в зонах вообще кайфово. Я бы вот на срок лет в двадца пять-сорок лет сел бы с удовольствием. Но на мне пожизненно висит и меня в пожизняк опять закроют, а то и вовсе мусора убьют, если вернусь. Я же красных троих положил. Пэпэсов, на грабеже, и опера, когда меня брали. Если опять ловить начнут, всё, уже никаких отсидок, мусора завалят на месте. Они и так бы завалили, да я тогда живой понадобился, на камеру они играли, перед общественностью выкобенивались… - Старый скривился, собрался было харкнуть в пол презрительно, но вовремя остановился, всё-таки не на улице. – Пардон.
-Понятно всё с тобой Старый. – Улыбнулся Сухой и протянул ему руку. – Давай пять, за гнид из мусарки уважаю. Особенно за опера – искренне надеюсь, что этот опер перед смертью мучился.
-Да нет, - старик пожал руку вора, - я его быстро зарезал. Пером под ребро ткнул, он и сдох.
-Нормально, молодец Старый.
-Сухой, а ты не собираешься слинять на ту сторону, если будет возможность?
-Нет Старый. – Вор уныло шмыгнул носом и позволил себе маленькую ложь, точнее сказать полуправду. Почему-то, он не хотел рассказывать своим новым друзьям, что их желания тут уже не играют никакой роли, обратного пути для них нет. – Мне туда нельзя. Из-под земли достанут и завалят…, я честно думаю, что как узнают, куда меня отправили, возмут и явятся за мной с десяток быков. Я там нечаянно многим уважаемым людям на хвост наступил. Да больно наступил.
-Понятно. – Кивнул головой Старый возвращаясь к своему каталогу. Больше ничего не сказал, а что тут ещё скажешь? Рассказывать подробности из прошлого никто из них не собирался, не на допросе и следователей тут нет. Зато есть список вещей, которые можно взять и нужно решить, какие из них жизненно необходимы сейчас.
Уснули они только через час. А ранним солнечным утром, на их глазах, из Дыры вышли восемь женщин с окаменевшими лицами и татуировками меченных на лицах. Причём среди них были и молодые и старые, одна совсем сопливая, казавшаяся вовсе малолеткой.
-Эммм, как бы…, это ещё что за нахер? – Громко сказала служивая девушка в шортах, Анна, шокированно пялясь на гостей, со своего излюбленного места на бетонной плите. Сейчас она с неё слезла и круглыми глазами пялилась на женщин, да угрюмого майора, перешедшего грань вместе с ними. – Шерин! Что за херня творится? Почему в обозе млять бабы?
-Похеру и покочену млин… - Рыкнул майор, исключительно злой на всех троих старших офицеров этой и той стороны. Достал из кармана скомканную бумажку и отдал Анне. – На. ООНовцы новую херотину выдумали. Меченых по статусам допуска на вход приравняли к бродягам. Теперь в Дыру будут кидать всех без разбору – дебилов, баб, больных, похер каких, критерий один - пожизненный срок. Ты счастлива товарищ командир?
-Нахер пошёл со своим сарказмом. – Ответила девушка майору и тот совсем позеленел. Бросил ей под ноги листок с текстом резолюции и исчез в Дыре, чуть ли не бегом. Анна, листок злобно пнула и обратила свой взор на женщин. Такие разные лица – помятые, старые, молодые, общее лишь в пустых глазах…, у всех восьмерых глаза пустые. – Мля…, Тимыч!
-Здесь. – Отозвался солдат, выруливая из-за ближайшего домика.
-У них ведомого нет! Это что ещё за херня такая? Это ж женщины всё-таки!
-Это меченные Ань. – Пожав плечами ответил Тимыч. – Тебе не похер?
-Нет, не похер. – Угрюмо ответила девушка. – Мне надоело выбрасывать людей десятками на убой. Они бы ещё детей присылать начали!
-Не накаркай. – Усмехнулся Тимыч и Аня так мрачно на него посмотрела, что солдат счёл за лучшее вообще замолчать.
-Грёбанные фашисты… - Зло буркнула Анна, намереваясь начать краткий инструктаж, всё равно бессмысленный. Все восемь погибнут в ближайшие пару дней. Может и вовсе просто отправить их по дороге? Без оружия и барахла как есть в робах? А ещё лучше по пуле в голову, что бы умерли они безболезненно хотя бы… - А может есть выход и по интереснее.
Анна с полминуты задумчиво смотрела на троих меченных, внесённых в базу учёта, а значит, официально причисленных к тем, кто проживёт ещё какое-то время и способен выполнять некоторые поручения, достаточно простые для тех, кто не облачён в металл и пластик пехотки.
-Тимыч, баб куда-нибудь определи часа на четыре.
-Есть товарищ командир. – Козырнул, даже почти с энтузиазмом. Зевнул только, но то случайно получилось, вероятно, не до конца проснулся просто. – Ань, а нахер вообще?
-Пока секрет, выполняй приказ Тимыч.
И сие сказав, Анна решительно двинулась к троим меченным, замершим у входа в свою палатку. Все трое жадно смотрели на вновь прибывших, нервно тискали листки электронных каталогов и от волнения даже вспотели. Идея посетившая Анну, вдруг показалась ей не совсем верной. Что станет с этими женщинами? Возьмут что им надо и бросят. А может пристрелят старых, молодых утащат с собой, беря то, что им надо регулярно. Или всё пройдёт по другому сценарию и из них получится первая группа меченых организованная по принципу поселения. А может, из-за её решения, и эти женщины и трое меченных, погибнут. Да мало ли…, Анна стиснув зубы снова двинулась к троице, заблудившейся в глухом лесу неприличных, сплошь эротических фантазий.
Будь что будет. Просто выпроводить женщин, всё равно что прямо здесь им загнать по пуле в лоб. А так, может, хоть одна выживет. И то хорошо будет. Ситуация со смертностью среди меченых давно перестала её устраивать. Девять из десяти гибнут в первую неделю.
-Привет бандиты. – Сказала она, остановившись напротив троих мужчин, захлёбывающихся слюной. С трудом один из них смог сфокусировать взгляд на мрачном лице Анны. – Женщин видишь? – Парень кивнул, громко сглотнув. – Через час-два, вас попросят вернуться к тем цветам. – Она кивнула в сторону женщин. – Они могут отправиться с вами или уйти одни и подохнуть уже к вечеру. Врубаешься о чём говорю?
Меченый кивнул и не сдержал хищной улыбки.
Анна отвернулась, с гримасой отвращения на лице. Женщин ждёт трудная дорога, но на ней у них остаётся шанс выжить. Уйдут одни, не будет ни одного.
Спустя несколько часов, проводив взглядом большую группу меченных, общим числом одиннадцать лиц, Анна ушла на ту сторону. У неё появилась интересная мысль, по поводу цветочных клумб. Две три, прямо возле Дыры, из тех цветочков что притащили меченые, хорошо украсят лагерь и помогут прочищать мозги обомороженным арестантам с той стороны.
Если, конечно, Вадим не возмутится и Центр…, впрочем, если Центр скажет – нет, всегда можно сказать, что семена ветром притащило вот и выросли. А убирать не станем, потому как Вадим лично установил важность изучения сих цветочков, в естественной среде обитания, то есть в поле Дыры.
Идея…, но сначало нужно выяснить, как, в полном объёме, эти цветы влияют на людей.