— Я правда не хотел тебя сдавать, прости. Я растерялся. Пришлось рассказать папуле всё с самого начала, и о знакомстве с Нэми, и о встрече с тобой, — Эгон прикасается к чуть припухшей скуле. — Это я ещё легко отделался. Я думал, что он меня убьёт, но медлить было нельзя, иначе ты бы рехнулся там, в больничке, причём в кратчайшие сроки. Не без помощи нашего убийцы, разумеется. Перед базой он нас выгородил. Соврал, что я только недавно тебя заметил. О твоей встрече с убийцей там не знают, иначе не стали бы церемониться. Они бы вскрыли твою черепушку в надежде найти его след.
— А как ты сюда попал?
— Сам потом узнаешь, — загадочно улыбается Эгон и немного приободряется. — Пусть я стану одним из твоих испытаний. Могу пока про остальных рассказать, если всё ещё интересно. Начали мы с Иолы, тогда давай продолжим по возрастанию. Перед ней была Нэд. Про её родителей ничего не известно. Её нашли охотники в лесу почти на самой границе республики. Она жила в шалаше со стаей собак, причём неизвестно сколько, но на тот момент ей было пять лет. Я не вру сейчас. Питалась сырым мясом, травкой всякой, палки грызла, спала с псами, чтобы не мёрзнуть. Говорить она не умела и не признавала людей, но всё-таки носила на себе какие-то лохмотья, значит, кто-то приучил её к одежде. Возможно, её родители или хотя бы один из них тоже жили там, а потом умерли, но кто-то же должен был похоронить их после смерти. В общем, её прошлое даже для меня остаётся загадкой. Я пытался поискать что-нибудь в её голове, но там сплошная невнятка. Собаки не подпускали к ней, их пришлось перестрелять. Нашу Нэд забрали в специализированный приют, отмыли кое-как и обрили налысо, потому что в патлах кишели вши. С тех пор, кстати, она никому не позволяет прикасаться к своим волосам. Видел, какая лохматая бегает? Её нашли, когда ей было пять, а через год её забрал Иероним. Показатели очень обрадовали его, но на приручение ушло очень много времени. Она и сейчас чудноватая. Укусила меня до мяса однажды, представляешь? Так, кто у нас следующий. Альбер попал сюда в девять лет. Он родился ещё во время войны, его мать убило обломками во время бомбардировки, а ему со старшей сестрой удалось выжить. Потом их доставили в Ньюэйдж и определили в приют. Он не всегда был з-з-за-аикой. В приюте до его сестры домогался один из местных учителей. Пожаловаться было некому. Она не выдержала и повесилась на заднем дворе. Альбер её нашёл. Это и повлияло на него. В первый раз, когда он проходил проверку при поступлении в приют, она ничего не выявила, а после второй спустя два года папуля уже обратил на него внимание. Видимо, сильный шок повлиял на проявление способностей. Вообще, сначала у Альбера был неплохой потенциал, он быстро учился, хотя, как и ты, прежде ничего не знал о своих возможностях. Родителей он не помнит. Опять-таки, как ты. Может, они тоже что-то умели.
— Глаза он лишился из-за животных?
— Ага. Он отлично ладил с кошками, по дому раньше целый выводок бегал, они сами пробирались на территорию, их тянуло к нему. Вот мне такого не дано. Зато я много чего другого умею, а он - нет. Наклонность к чему-то конкретному тоже не угадаешь, тут как повезёт. А бывает и так, что всё под силу. Короче, в решающий момент Альбер испугался. Или папуля слишком торопил его. Достичь полного контроля над животными не удалось, а после этого даже контакт с ними больше установить не получалось. Но Альбер всё равно остался полезен. Он шарит в анатомии и в электрике, так что помогает папуле в лаборатории. Матиль у папули появилась самая первая. Родом она из небольшого городка, который долгое время был оккупирован. Её отец погиб, а мать добровольно продавала себя врагам за еду, чтобы её дочка не умерла от голода. А однажды один из посетителей её матери заинтересовался Матиль, ей тогда было шесть. Мать попыталась защитить её и была убита, а Матиль успела убежать. Какое-то время она одна пряталась по подвалам, потом пришли дружественные войска и очистили город от врагов. Затем приют. Изначально она должна была отправиться на базу, но папуля перехватил её и оставил себе. Я же тебе говорил, что раньше и он работал там? Лет шестнадцать назад произошёл какой-то инцидент, до которого даже я не могу докопаться, и папулю комиссовали по состоянию здоровья, но вместо того, чтобы расслабиться на пенсии - он решил открыть свой проект. В деньгах он не нуждается, я это точно знаю. Он продолжает заниматься этим чисто из научного интереса.
Эгон снова застывает, как почуявший опасность зверёк. Его улыбка становится пугающе противоестественной.
— А вот, кстати, и сам папуля вернулся.
9.
Устрашающего эффекта уведомление о прибытии «папули» на Клаэса не производит. Единственное, что он чувствует – это смутное огорчение от того, что он первым не узнал об этом. Майн встаёт и подходит к окну. Ещё не видя въехавшую на территорию имения Штольберга машину, он угадывает её марку и цвет. Спустя несколько секунд удаётся ясно увидеть и сидящего за рулём человека. Наконец, автомобиль показывается среди яблонь. Матиль с Иолой на руках выходит на крыльцо, чтобы встретить Иеронима.
Клаэс оборачивается к Эгону. За столь короткий срок Майн уже успел набаловаться и ощущает нечто, очень напоминающее досаду, если при одном лишь взгляде на человека не удаётся понять, о чём тот в данный момент думает. Ещё больше Клаэса омрачает осознание того, что Эгону не составляет труда отслеживать его эмоции, это одностороннее движение начинает казаться не вполне справедливым. Не произнося ни слова, Майн ждёт совета от него – стоит ли тоже спуститься и подобающим образом, по мирному всё обсудить, или ждать, пока Иероним по собственной инициативе соблаговолит нанести новоиспечённому подопечному визит.
— Дело твоё, – Эгон беззаботно пожимает плечами, улыбка при этом не покидает его лица. – А я вот лучше полежу здесь ещё весь такой больной, чтобы ко мне не приставали.
Для показательности он наигранно покашливает в кулак и откидывается на подушку. Клаэс уже приоткрывает рот, чтобы сообщить о приближающемся Альбере, который намерен внести изменения в планы Эгона, но его прерывает стук в дверь.
— П-п-пора снимать капельницу. – в комнату проходит сам Альбер.