Эти четыре степени просветления Будда разъясняет в примере с семью потерпевшими кораблекрушение в Удакупама сутте (АН VII, 15). Хотя эта сутта прямо не говорит о кораблекрушении и потерпевших, я добавил эту деталь в качестве разумного утверждения, потому что семеро человек, о которых идёт речь в этой сутте, находятся в воде далеко от суши.
Семеро потерпевших оказались в море после кораблекрушения. Первый сразу же пошёл ко дну и утонул. Второй продержался на поверхности какое-то время, а затем также утонул. Третий барахтался на поверхности и так там и остался, удерживая голову над поверхностью воды. Четвёртый, удерживая голову над поверхностью воды, оглянулся и увидел спасительную землю неподалёку. Пятый также заметил землю и уже начал плыть по направлению к ней. Шестой тоже увидел землю, практически доплыл до неё, ощутил под ногами дно и уже выбирался на берег. Седьмой потерпевший, также пробыв в воде какое-то время, увидел сушу, поплыл к ней, выбрался на берег и уже сидел на земле, радостный, расслабленный и спасённый.
Будда объяснил значение этого примера так:
Первый потерпевший, который сразу же пошёл ко дну и утонул, означает того, кто накопил много плохой каммы. После смерти он отправляется сразу же в нижние миры.
Второй означает человека, у которого было семь духовный способностей, но он утратил их. Семь духовных способностей (satta balāni) – это стыд (hiri), страх за каммические последствия неправильных дел (ottappa), приверженность, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость (последняя пятёрка представляет собой стандартные пять духовных способностей). Беспечно растратив их за счёт отсутствия практики, он также отправляется в нижние миры после смерти.
Третий потерпевший, оставшийся на плаву, представляет собой того, кто развивал эти семь духовных способностей. Такие люди удерживают голову над поверхностью воды, несмотря, так сказать, на взлёты и падения жизни.
Четвёртый, то есть тот, кто осмотрелся и увидел сушу, означает вступившего в поток, который уже увидел спасительную ниббану.
Пятый человек, плывущий по направлению к берегу, олицетворяет однажды-возвращающегося, который частично уничтожил чувственные желания и недоброжелательность.
Шестой потерпевший, который уже настолько близко к земле, что может нащупать дно и уже идти вброд, представляет собой не-возвращающегося, искоренившего чувственные желания и недоброжелательность к миру пяти чувств. Его работа практически завершена, и он находится очень близко от ниббаны.
Седьмой, достигший спасительной и утешительной суши – это полностью просветлённый, архат.
Этот яркий пример Будды несёт в себе много ценной информации об этих четырёх стадиях просветления. Во-первых, он вновь делает ударение на важности пяти духовных способностей приверженности, усердия, осознанности, сосредоточении и мудрости для достижения вступления в поток, добавляя к ним ещё два важных качества – стыд и боязнь совершить неправильные поступки. На пали они называются hiri и ottappa, и объявляются Буддой как “стражи мира”, поскольку защищают нравственное поведение (АН II, 1, 9). Во-вторых, пример поясняет различие между вступившим в поток и архатом: первый только увидел ниббану, тогда как архат достиг её. Другой пример из сутт сравнивает вступившего в поток с тем, кто хочет пить, и видит в глубоком колодце воду, но у него нет ни ведра, ни верёвки, чтобы добыть её, тогда как у архата есть и верёвка и ведро, а потому он черпает из колодца и утоляет жажду (СН 12, 68). В-третьих, пример показывает, что следует делать вступившему в поток далее, чтобы достичь полного просветления, и как его путь проходит стадии однажды-возвращающегося, не-возвращающегося и архата. Далее я подробно объясню эту практику.
Vipallāsa и очищение мыслей
Практика, ведущая от вступления в поток к однажды-возвращению, является, конечно же, Благородным Восьмеричным Путём. На этом этапе Путь воистину становится “благородным”, потому что отныне по нему идёт благородная личность. Первый фактор этого пути, Правильные взгляды, уже полностью развит. Только когда в основу пути вступившим в поток был заложен этот камень, только тогда весь остальной путь может стать совершенным (АН X, 121). С этого момента основной точкой приложения усилий вступившего в поток становится второй фактор – Правильные намерения (sammā sankappa).
Мысли о чувственных желаниях (kāma-sankappa), недоброжелательности (vyāpāda-sankappa) и жестокости (savihim-sankappa) теперь должны быть полностью отброшены, чтобы достичь не-возвращения. Усердие, осознанность и сосредоточение должны объединиться и очистить мысли. Только после вступления в поток вы можете начать безвозвратное искоренение этих коварных умственных загрязнений (kilesa), которые искажали мыслительный процесс на протяжении бесчисленных жизней. Поэтому, только когда практикующий достигает вступления в поток, Будда называет его “учеником” (sekha); только теперь он способен начать основательную практику.
Чтобы объяснить далее то, что следует делать и почему, я приведу учение Будды об “искажении мыслительного процесса” (vipallāsa) (АН IV, 49). Здесь умственный процесс представляется троичным: состоящим из воззрения, восприятия и мысли. Будда рассмотрел то, как взгляды влияют на восприятие, восприятие формирует мысль, а мысль обуславливает взгляды. Таким образом, неправильные взгляды искажают восприятие так, чтобы это угодило “я”, что ведёт к ошибочному восприятию. Восприятия – это строительные фрагменты мыслей (МН 18, 16). Поэтому искажённые восприятия формируют ошибочные мысли. Эти мысли используются для оправдания собственных воззрений. В итоге они усиливают наши изначальные ошибочные воззрения. Это продолжается практически бесконечно, самоподдерживающийся порочный круг неправильных воззрений ведёт к ошибочному восприятию, что в свою очередь создаёт ошибочные мысли, которые приводят к неправильным воззрениям, что обуславливают ошибочное восприятие... Самое печальное в этом умственном процессе то, что большинство людей не видит, как это происходит. Они полагают, что прямое восприятие, первичное доказательство, предоставленное пятью чувствами, всегда истинно. Это прекрасно объясняет тот факт, почему каждый думает, что только он прав!
В качестве печального примера на эту тему можно взять типичные взаимоотношения супругов в процессе развода в наши дни. Один из них полагает, что бывший партнёр – свинья. Ослеплённый этим неправильным взглядом, он будет видеть в другом только свинское поведение. Всё остальное будет блокироваться отрицанием или же будет восприниматься как абсолютно свинское. Всё, что позволяется увидеть восприятию – это только свиная натура. Поэтому, основываясь на сведениях, собранных за счёт собственного восприятия, которые воспринимаются в качестве истинной информации, полученной через прямой опыт, он или она будут и дальше уверять себя в том, что бывший супруг – свинья. Так, рациональный мыслительный процесс убеждает вас в вашем правильном понимании. Видите, он (она) – свинья! Таким образом оправдывается неправильное воззрение, и коварный круг умственных искажений остаётся нераспознанным.
Более утончённым примером являются внетелесные переживания, например, когда вы плаваете вне тела, двигаетесь к свету в конце тоннеля, а там вас встречают божественные существа, которые затем сообщают о том, что ещё не пришло время, и вы возвращаетесь обратно, чтобы поведать всем эту историю. Здесь интересным моментом является само это божественное существо. Я читал и слышал от других о том, что искренние христиане заявляют о встрече с Иисусом, тогда как некоторые католики утверждают, что это была Дева Мария, китайские буддисты настаивают на том, что они встретили богиню сострадания Гуань Инь, индуистов встречает Господь Кришна… а атеист убеждён в том, что его встретил недавно усопший дядя Джорж!
Что здесь происходит? Неужто все эти божественные существа должны присматривать за тем, кто идёт, чтобы потом решить, чья очередь кого встречать? “Вот буддист из Гонконга. Это твой, Гуань Инь”. Простите меня за дерзость, я не хочу задеть ничьих религиозных чувств. Я всего лишь хочу показать невозможность такого положения вещей. На самом деле так происходит из-за того, что личный опыт каждого (что является отражением сияния собственного ума) искажается религиозными воззрениями, или же их отсутствием, что склоняет восприятие к тому, во что они верят. Из-за неспособности увидеть этот искажающий процесс, они воспринимают всё за чистую монету. Христиане исполняются радостью, встречая Иисуса, католики вдохновляются, лицезрея Деву Марию… и даже атеисты восхищаются встрече с любимым дядей Джоржем. Не удивительно, что после этого каждый уверен в том, что только он знает истину.
Четырёхкратное невежество
Будда уделял особое внимание умственному искажению, которое подпитывает иллюзии самости, приятного, постоянного и красивого (АН IV, 49). Например, когда человек убеждён в том, что внутри имеется “я”, то это неправильное воззрение искажает восприятие так, чтобы создавалось видение того, что “я” действительно есть. Когда он рассуждает в понятиях “меня”, “себя” и “я”, то происходит усиление этого неправильного взгляда. Если этому воззрению бросить вызов – он отступит к разумению – то есть мышлению – и подкрепит это тем, что считает прямым переживанием – собственным восприятием. Ему совершенно очевидно из разумения и опыта, что, в самом деле, внутри есть “я”, и даже аргументация Будды не окажет влияния. Чтобы пробить эту иллюзию требуется восприятие совершенно иного качества, которое можно получить через опыт джханы.
Возьмём иной пример. Многие люди утверждают, что секс – это приятно. Это настолько распространённое мнение, что если бы я сказал о том, что это неправильный взгляд, большинство из читателей подумали бы, что я не просто очень странный монах, а откровенно сумасшедший. Поскольку этого взгляда все столь сильно придерживаются, секс на самом деле кажется приятным, поскольку приятные переживания – это единственная информация, которая доступна восприятию. Из-за подобного опыта вы думаете о сексе – думаете о нём как о приятном, и думаете об этом часто! Вот почему взгляд о том, что секс приятен, принимается как факт. Будда говорил, что это ошибочный взгляд (МН 22, 3). Однако простые слова никогда не пробьют такую глубоко укоренённую и самоподдерживающуюся коварную круговерть иллюзии. Опять же, требуется сила джханы, чтобы подорвать миф о сексе как удовольствии.
Подводя итог, ещё раз отмечу, что Будда объяснял невежество (avijjā) четырёхкратным: то, что не является “я” воспринимается за “я”, то, что непостоянно принимается за постоянное, то, что пронизано страданием воспринимается как удовольствие, и то, что отвратительно воспринимается как красивое. Каждое из этих неправильных представлений проявляется на всех трёх уровнях мыслительной деятельности – во взглядах, в восприятии и в рассуждении. В этом и заключается проблема.
Это четырёхкратное невежество разбивается на стадии воззрения. За счёт подавления джханой пяти помех восприятие перестаёт искажаться, и вы видите вещи такими, какие они есть на самом деле. Правильные взгляды утверждаются в полной мере в момент вступления в поток. Вступивший в поток никогда более не будет придерживаться четырёх неправильных взглядов: о “я” в том, что не является “я”, о постоянстве в том, что подвержено изменению, об удовольствии в том, что подвержено страданию, о красоте в том, что отвратительно. Но это не означает, что вступивший в поток освобождён от похотливых восприятий или недоброжелательных мыслей. Как только очищены воззрения, это не сразу оказывает изменение на восприятия и мысли. У ученика (sekha) восприятия и мысли иногда формируются правильным воззрением, полученным в момент вступления в поток, а иногда их формируют прежние искажённые взгляды, которые мы называем “привычными наклонностями”. Требуется время, вплоть до семи жизней, чтобы преодолеть старые привычки. Однако, когда у ученика появляется, скажем, похотливая мысль, он относится к ней как ко временному недостатку осознанности – то есть он осознаёт, что его ум временно отключился от правильных воззрений и вернулся к прочно укоренённым старым привычкам.
Очищение восприятий и мыслей от чувственных желаний и недоброжелательности является, таким образом, дорогой от вступления в поток к не-возвращению. Это осуществляется удержанием в уме Дхаммы, которая была познана в момент вступления в поток, до тех пор, пока она не будет присутствовать постоянно, что называется “непрерывной осознанностью”. Такая продолжительная осознанность возможна только через джхану и правильное усердие, основанное на нравственном поведении. Именно это имелось в виду под “направлением к берегу” в примере с семью потерпевшими кораблекрушение. Усердие, осознанность и джхана постепенно одолеют все чувственные желания, недоброжелательность и жестокость (micchā sankappa) вплоть до того, что они никогда более не смогут появиться. Так достигается полное развитие второго фактора Благородного Восьмеричного Пути – правильные намерения. Вы становитесь не-возвращающимся. Остаётся только немного пройти вброд до суши.
Не-возвращающийся
Как только полностью развиты первые два фактора Благородного Восьмеричного Пути, следующими на очереди являются Правильная речь, Правильные действия, Правильный образ жизни. Это потому, что все действия тела и речи имеют своим источником мысль. Поэтому когда мысль очищена от чувственных желаний и недоброжелательности, тогда от них очищается речь и действия. Более того, Будда говорил, что не-возвращающиеся полностью развили нравственность, сосредоточение и лишь отчасти развили мудрость (АН III, 85).30 Таким образом, последние три фактора Благородного Восьмеричного Пути, которые вместе составляют самадхи (МН 44, 11) также получили полное развитие. Не-возвращающийся, в таком случае, очистил весь путь. Все факторы на месте. Всё что осталось – это реализация конечной цели, ниббаны.
Как выглядит не-возвращающийся? В суттах наиболее детальные описания не-возвращающихся относятся к мирянам. В Ангуттара Никае (АН VIII, 21), у Угги из Весали было четыре молодых жены, прежде чем он достиг не-возвращения! После он сообщил всем жёнам о том, что более не может быть их мужем, и попросил выбрать – либо остаться дома в качестве “сестёр”, либо вернуться в свои прежние семьи, либо найти новых мужей, в зависимости от того, как того пожелала бы каждая. Не-возвращающиеся по своей природе ведут безбрачную жизнь. Обладая неотъемлемой простотой не-возвращающегося, Угга относился ко всем членам Сангхи – даже к тем монахам, которые достигли меньшего, чем он сам – с большим уважением.31 В Саньютта Никае домохозяин Читта, который также был не-возвращающимся, мог с лёгкостью достигать четырёх джхан, когда бы не пожелал.32 В Маджхима Никае описывается мирянин, гончар Гхатикара, ещё один не-возвращающийся (МН 81). Он не стал монахом только из-за своей ответственности ухаживать за слепыми пожилыми родителями. Он соблюдал пять правил нравственного поведения, вёл безбрачную жизнь, ел только утром и не имел отношения к деньгам. Таким образом, он соблюдал тот минимум, который должны соблюдать саманеры или начинающие монахи. Изготовив несколько горшков, он объявлял: “Если кто пожелает, может оставить еду, и может забрать то, что он хотел бы взять” – и таким образом он получал еду для себя и родителей.33 В Ангуттара Никае (АН VII, 50) описывается случай с мирянкой Нандаматой, которая тоже была не-возвращающейся. Когда солдаты царя убили её единственного сына прямо у неё на глазах, она не испытала ни малейшего чувства недоброжелательности по отношению к убийцам. Она также могла достичь любой из четырёх джхан по желанию. Поэтому даже миряне не-возвращающиеся вели себя так, как будто они не из этого мира.
Возвращаясь к уже объяснённой системе vipallāsa, отмечу, что на не-возвращающегося всё ещё действует невежество, но только на уровнях восприятия и мысли. Его воззрения навсегда очищены от иллюзии. Таким образом, не-возвращающийся иногда может воспринимать и мыслить с желанием, но только не по отношению к миру пяти чувств; он удерживает желание к миру джхан и миру бесформенных достижений. Также он иногда воспринимает и размышляет, используя концепцию “я есть” (СН 22, 89). Подобное восприятие и мысли задействуют управляющего, доставляя дискомфорт и последующее беспокойство. Поэтому говорится, что не-возвращающийся всё ещё связан пятью высшими путами: невежеством (avijjā), желанием джхан (rūpa-rāga), желанием бесформенных достижений (arūpa-rāga), восприятием “я есть” (māna) и беспокойством (uddhacca).
Не-возвращающиеся продолжают свой путь практики, используя связку правильных усилий, осознанности и джханы, чтобы удержать в уме те прозрения, которые были впервые получены при вступлении в поток. В частности, они памятуют о том, что страдание охватывает также и джханы и бесформенные достижения, вплоть до того момента, пока отвращение (nibbidā) не уклонит ум и от этих существований также. Ещё они помнят о Дхамме безличности, не-я, пока она не утвердится на уровнях восприятия и мысли. Когда эта ступень практики завершена, ум полностью очищается. Практикующий становится архатом. Одно из известных буддийских заключений:
Не делать зла,
Делать добро,
Очистить ум,
Вот в чём учение будд.
(Дхм 183)
Быстрое достижение полного просветления
Иногда благородные личности сразу после вступления в поток достигают полного просветления, минуя стадии однажды-возвращающегося и не-возвращающегося. Если вспомнить о примере с семью потерпевшими кораблекрушение, то это как если бы они сразу прямиком поплыли к берегу, не барахтаясь в воде. Возможно, подплыв достаточно близко, их подхватывает волна и аккуратно выносит на берег.
Примером такого полного просветления является случай с главным спутником Будды, Достопочтенным Анандой. После ухода Будды было назначено собрание старейших монахов для того, чтобы собрать воедино все учения Будды и сохранить их. Позже это собрание получило название Первого Собора (Вин 2, 11). Было приглашено пятьсот монахов, 499 из которых были архатами. Исключением был Достопочтенный Ананда. Поэтому вечером, за день до собрания, Достопочтенный Ананда принял решение усердно медитировать всю ночь, чтобы достичь полного просветления. На закате он обнаружил, что никаких улучшений не наступило. Поэтому он сдался. Он отпустил. Через несколько мгновений он стал пятисотым архатом!
Это яркое событие можно объяснить на примере осла и морковки. Давным-давно в южной Европе деревенские жители использовали для транспортировки грузов повозки с запряжёнными ослами. Ослов, которые славились своим упрямством, нужно было обмануть, чтобы заставить тащить тяжёлую повозку. Хозяин привязывал к повозке длинную палку, так чтобы её конец находился впереди ослиной головы на расстоянии полуметра. К концу палки привязывали верёвку, на которой болталась большая сочная морковка. За счёт желания съесть морковь, болтающуюся на верёвке перед самым носом, осёл подавался вперёд, двигая таким образом тележку. Морковь двигалась вперёд с той же скоростью. Так хозяин заставлял осла толкать тележку, не теряя при этом слишком много моркови.
Буддийские ослы, однако, знают, как заполучить эту морковку. Они бегут за ней сломя ноги, прилагая к движущейся тележке так много усилий (viriya) и сосредоточения (samādhi), как только могут. Естественно, морковка движется также быстро, оставаясь всегда на расстоянии полуметра перед самым носом осла. В этот момент буддийский осёл отбрасывает всякое желание. Он внезапно останавливается! Из-за приложенной силы морковь, делая дугу, отстраняется от осла на ещё большее расстояние. Но у осла есть доверие (saddhā) и мудрость (paññā), а потому он с осознанностью (sati) терпеливо ждёт, после того как усилия и сосредоточение проделали свою работу. Неспешно наблюдая, осёл видит, как морковь отклоняется до предельной точки, а затем начинает двигаться обратно. “Восходит и ниспадает” – замечает осёл. Вскоре морковка начинает ниспадать к прежнему положению, но что странно, теперь она движется прямиком к ослу с определённой скоростью. Практикуя терпение, осёл выжидает. Морковка сама проделывает всю работу, приближаясь ближе и ближе. В нужный момент осёл просто открывает рот и большая сочная морковь попадает туда сама по себе. Хрум! Ням-ням! Ммм! Какая вкуснотища! Вот как знающие Дхамму ослы получают морковку.
В случае с Достопочтенным Анандой, он преследовал морковку ниббаны всю ночь, прилагая максимум усердия. Но чем он больше нажимал, тем дальше ускользало от него полное просветление. Когда он отпустил и сделал небольшой перерыв на сон, на какое-то время ниббана отклонилась от него ещё дальше. А затем она, подобно морковке, пришла к Достопочтенному Ананде! Согласно истории, когда голова Достопочтенного Ананды коснулась подушки, его ум стал поглощён приятной ниббаной.