Дхамма, что я открыл, глубока, трудна для понимания и видения, спокойная и возвышенная, недостижимая путём одних лишь рассуждений, утончённая и познаваемая только мудрыми. Но все эти люди восхищаются привязанностями, восторгаются привязанностями и радуются привязанностям. Трудно им увидеть истину, называемую особой обусловленностью, взаимозависимым возникновением. И трудно им увидеть истину, называемую успокоением всех совокупностей, оставлением всех накоплений, уничтожением жажды, беспристрастностью, прекращением, ниббаной.
- Будда, сразу после просветления 22
Хотя просветление, то есть реализация ниббаны, труднодостижимо, тем не менее, это не представляется невозможным. Есть монахи, живущие в наши дни, которые постигли суть. Согласно обращению Будды к страннику Суббаде в Махапариниббана сутте (ДН 16, 5, 27), там, где тщательно практикуют полный Благородный Восьмеричный Путь, можно будет найти и вступивших в поток, и однажды-возвращающихся, и не-возвращающихся, и полностью просветлённых архатов. Но там, где практикуют неполный Благородный Восьмеричный Путь, в котором, к примеру, отсутствует джхана, что составляет семеричный путь, или же отсутствует нравственность (правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни), что составляет пятеричный путь, то здесь просветлённых нельзя найти. Сегодня искреннюю приверженность полному Благородному Восьмеричному Пути можно найти в нескольких монашеских общинах, где практикуется и уединение, и чувственное воздержание. Только здесь можно найти просветлённых.
Чем ниббана не является
Вышесказанное трудно принять, но это правда – точно также, как и учение Будды о ниббане, которое тоже трудно принять. В этой главе я объясню суть просветления таким же образом, каким это делал сам Будда, то есть предельно чётко и ясно. Я также расскажу о последних деталях процесса, во время которого это происходит. Но вначале мне хотелось бы показать, чем ниббана не является.
Упрощённая ниббана
Всякий раз, когда буддизм становится модным, появляется тенденция изменять значение ниббаны так, чтобы оно больше подходило людям. Из-за давления популяризации происходят искажения истины, чтобы она лучше уживалась с людьми. Учения хорошо усваиваются тогда, когда людям говорится только о том, о чём они хотят услышать. Кроме того, тщеславие побуждает некоторых учителей излагать Дхамму так, что она не бросает вызова их непросветлённому состоянию. Всё это приводит к упрощению значения ниббаны.
В современной буддийской литературе можно прочитать о том, что просветление – это не более чем пассивное повиновение перед всеми случающими с нами вещами (по сравнению с подлинным видением вещей, что возможно только после джханы). Или можно встретить утверждение, что необусловленное – это всегда и легко доступная осознанность в настоящем моменте, в котором ничего не происходит – абсолютно ничего. Или что бессмертное состояние – это всего лишь недвойственное сознание, отрицание любых различений и утверждение, что всё едино и милостиво. Подлинная цель буддизма в таком случае становится чуть более возвышенным искусством выживания с меньшим количеством проблем, безнадёжной капитуляцией перед жизненными взлётами и падениями, и отказом принять тот факт, что страдание присуще всем формам существования. Это похоже на сумасшедшего заключённого, который отмечает собственное взятие под стражу вместо того, чтобы искать способ как выбраться. Подобная упрощённая ниббана может казаться мягкой и пушистой, но это грубое непонимание подлинной ниббаны. Те, кто покупаются на такое чарующее искажение, потом поймут, что их оставили в дураках.
Банана ниббана
Когда я был подростком, я просил многих христианских учителей объяснить мне что такое Бог. Они либо рассказывали мне, чем он не является, либо говорили о том, что он непостижим. К примеру, они говорили, что Бог – это “невыразимое” или “абсолютная реальность” или “основа всех существ” или “бесконечное сознание” или “чистое познание”.
Позже я спрашивал многих буддийских учителей объяснить мне значение ниббаны. Они либо рассказывали мне, чем она не является, либо говорили о том, что она непостижима. К примеру, они говорили, что ниббана – это “невыразимое” или “абсолютная реальность” или “основа всех существ” или “бесконечное сознание” или “чистое познание”. Тогда я подумал о том, что где-то я это уже слышал! По тем же самым причинам, что я когда-то в молодости отверг все бессмысленные описания Бога, точно также и теперь я отвергаю всю эту абракадабру описаний буддийской ниббаны.
Некоторые определения буддийской ниббаны – это чистые оксюмороны, например, такие как “непроявленное сознание” или “устремление к неулавливаемому”. Сознание – это та важнейшая часть когнитивного процесса, которая заставляет опыт проявляться, поэтому “непроявленное сознание” на самом деле означает “непроявленное проявление” или “бессознательное сознание”, что есть абсурд. Устремиться вы можете только к тому, что может уловить ум, поэтому последнее утверждение означает “устремление к тому, к чему невозможно устремиться”, или “улавливание неулавливаемого”. Эти и другие подобные определения – это просто глупость, выдаваемая за мудрость.
Основная проблема в том, что буддисту очень неловко не иметь чёткого представления о ниббане. Это похоже на то, как если бы вы залезли в автобус, не особо представляя, куда он направляется. Ещё хуже, когда ваши друзья не-буддисты просят вас рассказать о том, куда вы устремляетесь на своём буддийском пути. Поэтому многие буддисты начинают пудрить мозги, напуская туман на своих слушателей необычными сочетаниями таинственных и мистических фраз. Если ваши слушатели не поймут того, о чём вы говорите, то появляются хорошие шансы, что они посчитают это глубоким учением, а вас – мудрецом!
У подобных запутанных описаний ниббаны настолько отсутствует ясность и чёткость, они настолько загнуты, что я называю их “банана ниббана”. Опыт подсказывает нам, что когда кто-то знает, о чём говорит, и имел частое и прямое переживание этого, тогда он сможет дать чёткое, детализированное и прямое описание. Мистификация – однозначный признак того, что говорящий сам не представляет, о чём говорит.
Прояснённая ниббана
Здесь я приведу три дополняющих друг друга описания ниббаны: (1) ниббана как высшее счастье; (2) ниббана как полное прекращение чувственных желаний, недоброжелательности и невежества; и (3) ниббана как безостаточное прекращение процессов, которые мы называем умом и телом. Эти три определения, каждое из которых было дано Буддой, формируют чёткое и точное описание ниббаны. Как только вы поймёте, в чём заключается просветление, вы сможете легко распознать путь, ведущий к нему, и все учения Будды станут прозрачными и ясными.
Высшее счастье
Будда говорил: “Ниббана – это высшее счастье” (Дхм 203, 204). Вероятно, это самое полезное описание просветления. Оно не только прямолинейно и не несёт в себе тарабарщины, но ещё и очень привлекательно. Оно объясняет, почему мужчины и женщины стремятся к ниббане на протяжении последних двадцати шести столетий. Мы все желаем счастья, и если возможно достижение наивысшего счастья, то это то, что нам нужно. Поэтому извечное учение буддизма в том, как стать счастливее и ещё счастливее, пока в этой самой жизни не достигается вершина всякого счастья – ниббана.
В наши дни я излагаю особое учение Будды о четырёх благородных истинах, представляя их с другой стороны. Я понял, что если начинаю с благородной истины о страдании, мои слушатели отключаются. Они и так уже достаточно много знают об этом из личной жизни. Они не для того потратили свой вечер, чтобы прийти и ещё послушать о страданиях. Каждый торговый агент знает о том, что самое важное – это первое впечатление. Поэтому я представляю четыре благородные истины в таком виде:
1. Счастье
2. Путь, ведущий к счастью
3. Несчастье
4. Причина несчастья
По существу это то же учение Будды, но только выстроенное так, чтобы произвести наибольшее впечатление. Некоторые могут назвать подобную перестановку “маркетингом”, но это ставит ударение на цели буддизма, выставляя её на первое место.
Ниббана, представляемая как высшее счастье, также показывает, что Благородный Восьмеричный Путь – это путь постоянного увеличения счастья. Тот, кто искренне следует ему, становится счастливее. Как Будда сказал в Аранавибханга сутте: “Следует знать, как различить приятное, и, зная это, нужно следовать этому внутреннему счастью”.23 Вы устремляетесь к этому внутреннему счастью, которое заключается в джхане, без малейшего страха, до тех пор, пока не достигните наивысшего счастья.
Какое самое возвышенное счастье вы испытывали в своей жизни? Наркотики? Секс? Музыка? Влюблённость? Момент рождения вашего первенца? Вы увидите, что счастье джханы превосходит всё это. Вот почему ваш первый опыт джханы разрывает на куски все старые представления о том, что такое счастье. Джхана даёт глубокое прозрение в счастье. Хоть сама джхана и не является наивысшим счастьем, она настолько к нему близка, о чём я уже говорил, что Будда называет её “ sambodhi sukha ”, то есть “блаженством просветления”.24 Из джханы вы продвигаетесь к более высокому счастью, ниббане.
Недавние научные исследования подтвердили, что медитация делает человека счастливее, а буддийские монахи, возможно, являются самыми счастливыми людьми из всех.25 Таким образом, тот, кто действительно желает счастья, должен стать по-настоящему хорошим медитирующим. А если вы хотите самого возвышенного счастья, тогда устремляйтесь к ниббане.
Полное прекращение чувственных желаний, недоброжелательности и невежества
Главный ученик Будды, Достопочтенный Сарипутта, определял ниббану как полное прекращение чувственных желаний, недоброжелательности и невежества (СН 38, 1). Пример с игрой в пожелания хорошо иллюстрирует это.
Пятеро детишек играли в игру пожеланий. Каждого спрашивали: “Если бы у тебя было любое исполняющееся желание, чего бы ты пожелал?” Тот, кто придумывал лучшее желание, выигрывал. Первый сказал: “Если бы у меня было такое желание, я бы пожелал шоколадного мороженого” – потому что стояла жара, и он любил мороженое.
Второй заявил так: “Если бы у меня было такое желание, я бы пожелал иметь фабрику по производству мороженого. Тогда бы я смог получить столько мороженого, сколько бы захотел!”. Первый ребёнок угрюмо присел, завидуя хитрости приятеля и сожалея о том, что пожелал только одно мороженое.
Третий сказал: “Я бы пожелал миллиард долларов. С такой кучей баксов я бы смог купить собственную фабрику мороженого, кондитерский магазин и фаст-фуд ресторан, и тогда бы я мог получить гамбургер и двойную картошку фри в любой момент, и моя мама не смогла бы остановить меня! У меня бы ещё остались деньги, чтобы купить что угодно, что я ещё пожелаю, как только подумаю об этом”. Теперь второй малыш остался в дураках, заказав только фабрику по производству мороженого, размышляя над умным пожеланием товарища.
Четвёртый произнёс: “Если бы у меня была такая мечта, я бы пожелал, чтобы у меня было ещё три таких мечты! Потратив первую, я бы получил фабрику мороженого. Потратив вторую, я бы получил миллиард долларов, а с помощью третьей я бы пожелал ещё три других таких мечты! Так я бы мог делать что угодно сколько угодно раз”. Все трое ребят посмотрели на него как на гения. Что может быть круче, чем бесконечные исполняющиеся желания?
Пятый превзошёл их всех. Он спокойно молвил: “Если бы у меня была бы такая мечта, я бы пожелал, чтобы я был настолько доволен тем, что есть, что мне никогда бы не понадобились дополнительные мечты!”.
Последний малыш выиграл игру пожеланий, как и тот, кто сидит в безмолвии, победив человечество. Он понял, что высшее счастье, ниббана, это полное прекращение всех чувственных желаний, недоброжелательности и невежества. Ниббана – это окончательная удовлетворённость.
В мире есть два вида свободы: свобода желаний и свобода от желаний. Первая иллюстрируется бесконечностью желаний четвёртого малыша, и именно этому виду свободы как наивысшей цели поклонятеся наше материалистическое общество. Современные правительства стараются дать своим народам безграничную свободу желаний за счёт богатства, свободы и гражданских прав. Однако практически все эти люди не удовлетворены. Второй вид свободы – это вечная удовлетворённость пятого ребёнка. Только духовные пути, такие как буддизм, почитают освобождение от желаний. Ниббана – совершенная форма этого второго вида свободы, поскольку прекращение чувственных желаний, недоброжелательности и невежества – это освобождение от всех желаний. Это окончание жажды. Покой. Просветление.
Безостаточное угасание тела и ума
Во времена Будды даже простые деревенские жители понимали значение ниббаны. Это слово часто употреблялось в быту, обозначая затухание масляной лампы (см. Ратана сутту, Сн 235). Когда заканчивалось масло или догорал фитиль, или же ветер задувал пламя, деревенские жители сказали бы, что пламя “ниббанилось”. Ниббана было словом повседневного языка, означавшее безостаточное прекращение естественного процесса, например пламени или же этой совокупности тела и ума… или стильной диковинной коробки:
Мне рассказывали, что в конце 1970-ых в Калифорнии было повальным увлечением ставить на журнальный столик небольшую металлическую коробочку для оживления беседы. Все стороны прямоугольной коробки были ровными, если не считать простенького тумблера на передней части. Если гость интересовался о том, что делает эта коробка, ему предлагали её включить. Как только щёлкали по выключателю, в коробке слышался скрежет шестерней и жужжащий звук моторчика. Затем на одной из сторон отпадала затворка и изнутри показывалась механическая рука. Она вытягивалась, огибала угол и выключала тумблер. Затем она возвращалась обратно в коробку, створка закрывалась и наступала тишина. Это была коробка, смысл которой заключался в отключении самой себя. Для меня это самая чудесная метафора ниббаны!
Цель процесса, который мы называем “телом и умом” заключается в том, чтобы отключить самого себя. Наконец-то наступил покой.
Разумеется, вы можете оценить восхитительную точность этой метафоры, только если сами пережили на своём собственном опыте абсолютную пустотность всего процесса, называемого “телом и умом”. Решающее глубокое прозрение, по правде говоря, в том, что никого нет ни здесь, ни там, ни где бы то ни было.
Управляющий (воля) и познающий (сознание) – всего лишь процессы природы. Когда вы проникаете в сердцевину этого прозрения, то не остаётся ничего, что могло бы аннигилироваться или что можно было бы потерять. Мы можем применить слово “аннигилироваться” только когда у нас есть некая постоянная сущность. Но для безостаточного окончания пустого процесса природы мы можем использовать слово “прекращение”. Ниббана – это пустой природный процесс, когда угасает тело и ум.
Только страдание существует, но страдающего нельзя обнаружить;
Поступки совершаются, но нет того, кто их совершает;
Ниббана существует, но нет личности, которая бы входила в неё;
Есть путь, но нет того, кто идёт по нему.
(Всм 16, 90)