А Сова говорила и говорила какие‑то ужасно длинные слова, и слова эти становились
все длиннее и длиннее... Наконец она вернулась туда, откуда начала.
Александр Милн, «Винни‑Пух и все‑все‑все»
Кес ворожил. Плавно обходил меня то с одной стороны, то с другой и говорил, говорил, говорил.
Я знал, что он колдует. Может быть, не нашим обычным волшебством, а как‑то иначе. Но колдует точно. Потому что так же делал иногда Темный Лорд. Только Кес, в отличие от Лорда, не пугал меня, а успокаивал. Даже усыплял. Хотя я и не спал.
Кес появился почти мгновенно. Я даже не успел как следует прочувствовать все прелести, которые сулила мне разбитая о камень рука. Если бы они оставили меня в таком виде хотя бы на одну ночь, чего я, честно говоря, и ожидал, зная мстительный нрав Айса и любовь к нравоучениям Кеса, мне бы не было так неловко за то, что я столь некрасиво сорвался.
Но они не оставили.
Не дали провести бессонную ночь в тяжелых раздумьях и сомнениях. Не дали почувствовать, что, пока я сижу тут, они могут делать со мной что хотят. Не дали возможности на них обидеться.
Кес не дал.
Он быстро нашептал над моей разбитой рукой совсем непонятные слова, а потом только поил меня чем‑то очень вкусным и раз за разом объяснял, что общество Криса придется потерпеть еще хоть немного.
В какой‑то момент мне это надоело.
‑ Я его ненавижу.
‑ Представь, что он твой сокамерник. Или один хочешь остаться? Рехнешься ведь.
‑ Пусть убирается, ‑ глухо сказал я.
Кес помолчал.
‑ Может быть, тебе даму прислать?
‑ И она потом останется здесь жить?! Вместо Криса?! Да никогда!
‑ Ну что же я могу сделать? – он развел руками. – Томми очень зол, тебе пока лучше там не появляться. И вообще, тебе это ни к чему. Если побега можно избежать, то лучше избегать его до последнего.
|
|
‑ Вдруг они вернут дементоров? – нехотя озвучил я свой самый страшный ночной кошмар.
‑ Нет, что ты. Не вернут, конечно.
‑ А вдруг?
‑ Тогда отправишься домой. Тебе не о чем волноваться.
Слишком настойчиво он мне это внушает.
‑ Как там Драко?
‑ Замечательно. Севочка же рядом с ним. Значит, все в порядке.
‑ Почему Крис не носит Севу моих писем?
‑ Так ведь я ношу.
‑ Ты делаешь это редко. А я хочу всегда.
‑ Хорошо, он будет носить всегда, ‑ сдался Кес. – Но учти, что на это время тебе придется оставаться одному.
‑ Ты же говоришь, что никакой опасности тут нет.
‑ Теоретически ее нет. Но мало ли.
‑ Я прекрасно справлюсь. Только палочку пусть мне отдаст, а то он держит ее при себе.
‑ Здесь нельзя колдовать.
‑ Я знаю. Но пусть отдаст.
Он кивнул, и мы еще полтора часа обсуждали перспективность открытия двух ирландских филиалов банка «Возрождение».
Когда Кес улетел, я немного поспал и написал Айсу письмо. Не потому, что мне надо было что‑то ему сказать, а потому, что хотелось отомстить Крису. Он не любил летать через море и побаивался воды. Это я точно знал.
~*~*~*~
«Айс, мне скучно».
‑ Что это? – я растерянно держал в руках клочок пергамента.
‑ Князь велел носить его письма.
‑ Три часа ночи.
‑ Князь велел сразу носить.
‑ Отправляйся назад. Ответа не будет.
В большом раздражении я скомкал пергамент и бросил его в камин. К половине пятого утра Крис прилетел снова.
|
|
«Айс, очень скучно».
Ну что это такое!
«Ночью надо спать!» ‑ накарябал я на обороте.
Без десяти семь я проснулся от дикого грохота. Посреди комнаты стоял Крис, судя по всему, только что шарахнувший кочергой по каминной решетке.
‑ В чем дело? – спросонья я еще не очень хорошо соображал.
С перекошенным от бешенства лицом он молча отдал мне очередное послание.
«И холодно».
Вот дьявол.
Я прислушался к завыванию ветра за окном и совсем расстроился. Там ведь севернее, чем у нас. Намного севернее.
Я встал, завернувшись в одеяло, побрел к столу и написал Кесу: «Ты не мог бы выяснить, у Люци все в порядке? Северус».
‑ Отнеси, пожалуйста, домой.
Я знал, что Криса это порадует. Он любил жить в Ашфорде и вынужденный переезд в Азкабан воспринял не очень хорошо. Но мы тогда и подумать не могли, что это так затянется.
«Все в порядке», ‑ получил я посреди дня лаконичный ответ Кеса.
Глупо было у него спрашивать. У него всегда все в порядке. Ему вообще на всех плевать.
Зачем Кес разрешил Фэйту писать мне письма? Ведь я специально просил его взять под контроль всю переписку. Отчасти чтобы не расстраиваться, а главным образом именно потому, что прекрасно понимал, чем это обернется.
И вот, пожалуйста.
Я, как всегда, оказался прав.
Но отмахиваться от желания Фэйта пожаловаться я тоже не мог и к вечеру занялся тем, чем собирался заняться еще четыре месяца назад, когда он только попал в Азкабан.
~*~*~*~
Айс прислал великолепную вещь.
Точнее, он прислал сразу две великолепные вещи.
Крис со мной не разговаривал. Он молча выдал мне тяжелую флягу и стальное зеркало с резным ободком.
|
|
Что было во фляге, я знал. Это была уже третья попытка Айса скрасить мои будни, и она должна была стать наиболее удачной. Своего я добился. У меня был виски. Прекрасный виски, который ничем не пах ни для кого, кроме меня.
Теперь я свободно мог не только напиваться до любого состояния, но и разговаривать в таком виде с Айсом. Когда угодно.
На пару недель разнообразия мне хватит. А там видно будет.
~*~*~*~
‑ Сев, ты что наделал? – Крис со страдальческим лицом сидел в моем кресле, прикрыв рукой слезящиеся глаза. – Я уволюсь.
‑ Не выдумывай. Его пытались отравить?
‑ Нет.
Опять нет. Ни разу за пять месяцев. Только меня. Кто же это мог быть?..
‑ Ты вообще представляешь, в каком он виде? Ему по два раза в день вызывают целителей из Мунго.
‑ И что, они приходят? – удивился я.
‑ Конечно приходят. Он же не осужденный преступник, он под следствием.
Ах, черт. Я хочу это видеть. Ну ничего, мне потом Эйв расскажет.
‑ Месяц‑два ‑ и этот дурак окончательно сопьется.
‑ Не сопьется, ‑ я был очень доволен результатами своей работы. И ни капли не жалел о бесконечной череде бессонных ночей, которые пришлось угрохать на это благое дело.
Теперь Фэйту хорошо, всем вокруг плохо, а я, несмотря на то что вынужден постоянно таскать с собой зеркало, гарантированно избавлен от неприятных вопросов о Драко, Темном Лорде, Нарциссе и абстрактного «ну как там?..». Фэйту сейчас глубоко фиолетово, «как там». А главное, не менее безразлично, как дела у него самого.
‑ Сев, Князь рад до смерти, что я от него отстал, да только ведь… Ты представляешь, что будет, когда он это увидит?
‑ На меня ссылайся.
‑ Угу, ‑ угрюмо буркнул он. – Непременно.
Честно говоря, я не подумал, что будет, если Фэйта увидит Кес. Я вообще забыл про Кеса. А крайним окажется Крис. Это было некрасиво, но неизбежно. Фэйт важнее.
‑ Ты можешь сказать, что я запретил тебе оповещать его?
‑ Нет.
‑ Не получится?
‑ Ты не запрещал.
‑ Запрещал. Ты просто не помнишь, ‑ ответил я на его удивленный взгляд. – С самого начала запретил и сейчас повторяю. Так нормально?
‑ Не знаю. Наверное.
‑ Ну потерпи, а?
‑ Ты убьешь его.
‑ Ничего с ним не случится, Крис. Там ничего нет в этой фляге.
‑ Как это нет? А что он из нее пьет?
‑ Там иллюзии. Для того, кто держит ее в руках. Для каждого свои. Можешь попробовать.
‑ Правда могу? ‑ он сразу оживился, и даже глаза засветились.
‑ Только не увлекайся, ‑ я пожалел, что сказал ему об этом. Он, конечно, лишнего не сделает, но… там люди все‑таки. ‑ Два алкоголика в одной камере – это многовато.
‑ Нет, что ты. Только настроение поднять. Там действительно как‑то уж слишком тоскливо.
Крис мог ничего не рассказывать. Фэйт и так доставал меня беспрерывно, и в целом я прекрасно знал, в каком он виде. Но известие, что, оказывается, те редкие часы, когда он не пытается общаться со мной, с ним пытаются общаться целители из Мунго, стало неприятной неожиданностью. Беспрерывное поглощение иллюзий, да еще в таких количествах, сильно искажает ацетатный метаболизм, сводя его интенсивность практически к нулю. Все изменения я собирался потом скорректировать за несколько дней, а пока… Пока знатокам из Мунго приходится наблюдать крайнюю заторможенность всех происходящих в организме процессов. Самому Фэйту такой отдых только пойдет на пользу. Мне есть чем гордиться. Только вот целителей я никак не ожидал. Черт бы побрал Министерство. Где не надо ‑ такие заботливые, аж оторопь берет. Ну ничего. По большому счету, навредить они не смогут.
Они вообще ничего сделать не смогут.
Я старался.
~*~*~*~
Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимание.
Уильям Джеймс
В декабре мне стали сниться очень странные сны. В них не было ни одного знакомого лица. И смысла в них не было тоже. Во всяком случае, все мои попытки его там обнаружить с треском провалились.
В итоге я решил, что, пожалуй, перебрал из Айсовой фляги и пора это прекратить.
Я прекратил.
И, честно говоря, сильно удивился.
Во‑первых, оказалось, что прошел почти месяц. А во‑вторых…
Во‑вторых, я обнаружил массу изменений.
И не всегда приятных.
Начать нужно с Криса. Он не просто не желал разговаривать, а еще и явно тяготился моим обществом. Может быть, он боялся, что я снова попытаюсь его убить? Я сначала хотел нажаловаться Айсу, а потом передумал. В конце концов, какое мне дело.
За пределами камеры все тоже обстояло… нет, не плохо. Но странно.
Пока я проводил время в обществе зеркала и фляги, Руди с Эйвом взялись продолжать сотрудничество с охраной.
Получалось у них отлично.
Намного лучше, чем у меня.
Такого допускать, конечно, не стоило, но расстраивало меня вовсе не то, что они занялись моим делом, а то, что они не играли в шашки. То есть они играли в шашки, но не в такие, которым научил меня Кес, а в какие‑то… обратные. Смысл их игры сводился не к тому, чтобы выиграть, а к тому, чтобы побыстрее проиграть.
Может быть, на это не нужно было обращать внимание, но такое положение вещей меня раздражало. Я в принципе не мог понять, зачем стремиться, чтобы противник тебя уничтожил, и здорово сердился на Эйва, потому что идея была его.
Понаблюдав за их формой игры, я пришел к выводу, что таково влияние Азкабана. Самое страшное было в той легкости, с которой эта новая игра завладела их воображением. Они даже перестали играть на деньги.
Несколько дней я пытался остановить фатальный распад их личностей, а потом вернулся к своей фляге. Там хоть все и незнакомые, зато в шашки не играют. На поражение.
~*~*~*~
Приближалось Рождество. Драко сказался больным и благополучно пропустил квиддичный матч с гриффиндорской командой, что меня радовало. Мне никогда не нравилась его увлеченность этой бессмысленной игрой, и я надеялся, что он перерос ее, занявшись более интересными вещами. Например, стратегическим планированием. И не важно, что именно он планирует. Все лучше, чем носиться на метле над полем вслед за Поттером без малейшей перспективы когда‑либо его догнать. Плохо было только то, что Драко и вправду выглядел уставшим и больным, став из‑за этого уже просто до неприличия похожим на Фэйта. Если это нервировало меня, то чего можно было ожидать от неминуемой встречи с Темным Лордом на Рождественских каникулах?
Об этом даже думать не хотелось.
За неделю до Рождества Слагхорн устраивал традиционную вечеринку. Идти мне на нее, разумеется, не хотелось, но вариант «не пойти» не рассматривался в принципе. Старик бы меня из‑под земли достал.
Как ни странно, но Слагхорн никогда меня не раздражал. Может быть, потому что, однажды познакомившись с Фэйтом, я потом уже всегда на любой павлиний хвост смотрел сквозь пальцы. Тягаться в самовлюбленности и самовосхвалении с Фэйтом все равно не мог никто. А может быть, потому что при всех своих недостатках наш бывший декан был великолепным волшебником и не менее великолепным мастером зелий. Пожалуй, я многому у него научился, хотя у них с Кесом были в корне разные подходы к этой тонкой науке, и мне всегда был ближе наш домашний вариант.
Когда Слагхорн появился у нас на третьем курсе, он мне понравился. Я с удивлением обнаружил, что и школьный учитель может быть мастером. Говорили, будто он был деканом Слизерина еще до того, как мы пришли в Хогвартс. Потом пытался бросить преподавать и заняться чем‑то более интересным, быстро разочаровался, и через несколько лет Дамблдор уговорил его вернуться. Альбус был прав, сказав мне летом, что пригласит человека, которого мне не захочется отравить. Горация Слагхорна мне никогда отравить не хотелось. И вовсе не потому, что это было бы очень сложно. Просто не хотелось и все. Даже в детстве. А уж теперь‑то и подавно.
Ничего приятного от вечеринки ждать не приходилось. Меня никогда не интересовали те «знаменитости», которых обхаживал Слагхорн. Зато привлекала возможность сравнить наши с ним впечатления от студентов. Не от тех, конечно, которых он приглашал, польстившись на их связи и родословные, а на ничем с виду не примечательных. Которых он выделял за способности и только ему заметные таланты. Дамблдор считал, что Слагхорн никогда не ошибается, и пока у меня не было повода с этим не согласиться.
Мои ожидания не оправдались. Вечеринка оказалась полна сюрпризов.
Сначала я невероятно удивился, наткнувшись в толпе на Уорпла и его спутника, но, разумеется, раскланялся. Потом увидел, что Поттер пренебрег бесконечным количеством бегающих за ним очаровательных дурочек и пригласил сюда Луну Лавгуд. Это немного поколебало мое мнение о нем как о непрошибаемом идиоте и копии своего безмозглого родителя. Поколебало ровно до того момента, пока Слагхорн не изловил меня за рукав, дабы сообщить, что считает нашего травмированного героя восходящей звездой зельеделия. Сначала я подумал, что Гораций так неуклюже ему льстит, но реакция мальчишки говорила о том, что не все так просто. Потом Поттер гордо сообщил мне, что собирается стать аврором, и я понял, что основательно поторопился. Ничем от своего папочки он не отличается. Зря Альбус так уверен в обратном.
Сразу после нашей беседы появился Аргус, таща за ухо упирающегося Драко.
Вообще‑то он напрасно это сделал. И если у меня будет время, я непременно напомню ему какими‑нибудь несерьезными неприятностями, что к Малфоям приставать не стоит. Тем более таскать их за уши.
Драко держался вызывающе и беспрерывно лгал. Последнего, к счастью, никто, кроме меня, понять не мог. Слагхорн разрешил ему остаться на празднике, и Драко принялся пафосно его благодарить, время от времени кидая на меня злобные взгляды. Это было уже слишком.
‑ Я хотел бы поговорить с вами, Драко.
‑ Ну что вы, Северус. ‑ Слагхорн счастливо икнул. – Сейчас Рождество. Не следует быть слишком строгим.
‑ Я декан его факультета и сам решу, строгим мне с ним быть или нет. Следуйте за мной, Драко.
Я вышел в коридор, и Драко недовольно поплелся за мной.
Мало того, что он позволил себя поймать, так еще и…
«Хотя деятельность развернет сногсшибательную», ‑ вспомнил я недавний разговор. Может быть, он хотел, чтобы Филч его поймал? Подсознательно хотел. Тогда во всем этом есть смысл. Кроме того, мне очень понравилось продемонстрированное Драко умение принести самолюбие в жертву делу. Солгав, да еще и при Поттере, что пытался попасть к Слагхорну на праздник, он думал о своем задании, а не том, как унизительно пробираться тайком туда, куда тебя не пригласили.
Разговор не клеился.
Рассердившись, я даже напомнил ему о возможном исключении из школы.
Но ни это, ни намеки на подозрения Альбуса особого действия не возымели. Драко грубил и норовил от меня сбежать, прекрасно понимая, что баллов я с него снять не могу. В довершение всего он продемонстрировал неслабые способности к окклюменции, которыми наверняка был обязан Белл.
Я не мог понять, почему он так по‑хамски стал вести себя со мной. В конце концов, он даже знал про клятву, которую вытянула из меня Нарцисса. Летом я был уверен, что его настраивает против меня Белл. Но это не Белл. После того как я дал клятву, было бы просто глупо мешать нам с Драко наладить так резко потерянный с исчезновением Фэйта контакт. А если мальчишка и ему станет грубить, когда он вернется?..
Попытка выяснить хотя бы это с треском провалилась. При одном упоминании об отце Драко резко развернулся и, ничего не сказав, ушел. Мне пришлось вернуться на праздник, в сотый раз перебирая в голове причины такого его отношения.
Я ничего ему не сделал, а прозвучавшее в нашей беседе заявление о том, что я будто бы хочу отнять его славу, было смехотворно. Он дурачок, конечно, но не настолько же. Какая слава? О какой славе может идти речь, когда у него колени подгибаются от одного вида нашего прекрасного Шефа. Это от него он славы дожидается? Которую я хочу украсть?
Кого‑то мне все это напоминает.
Вот, пожалуйста. Теперь еще и второй идиот подрос на мою голову.
Черт знает что такое.
~*~*~*~
Странности продолжали множиться. Даже Кес, навестив меня в очередной раз, повел себя не так, как обычно. Сначала сказал, что ему нужно что‑то подписать, потом почему‑то передумал, задавал абстрактные вопросы, ответами остался недоволен, удивленно меня разглядывая, принюхивался и под конец попросил дать ему на время попользоваться флягой. Обещал вернуть.
Я дал, конечно. Раз ему нужно.
~*~*~*~
На следующее утро я получил сразу два послания.
«Я потерял зеркало», ‑ гласило первое.
И что я должен сделать? Отправиться на поиски?
«Севочка, если тебя не затруднит появиться здесь немедленно, будет совсем неплохо. Кес», ‑ оптимистично приглашало второе.
Он определенно оторвет мне голову.
Можно даже не сомневаться.
‑ Кес был у вас? – как можно безразличнее спросил я у отдыхавшего в моем кресле в ожидании ответа Криса.
Он кивнул.
‑ И что?
‑ Ничего. Фляжку твою забрал.
‑ Ругался?
‑ Нет. Удивился очень. Все ее разглядывал, нюхал и смеялся.
Хотел бы я знать, чем она пахнет в руках Кеса.
От этой мысли меня передернуло. В целом, я и так знал. Чего уж там.
Надо было идти сдаваться.
И чем раньше, тем лучше.
Но не хотелось.
‑ Что там со следствием?
‑ Ничего, ‑ пожал плечами Крис. – Что с ним может быть при таких условиях? Министерству удобно держать в тюрьме как можно больше подозреваемых. Они же не могут обнародовать, что именно там пытались украсть, над ними только смеяться станут. Доказать‑то невозможно.
Судя по тому, как охотно Крис готов был беседовать на эту тему, он там времени зря не терял и свой бесконечный досуг постоянным сидением с Фэйтом не ограничивал. Это меня успокоило, потому что я как раз боялся обратного.
‑ А допросы?
‑ Что допросы? Они все не в теме.
‑ Веритасерум им дают?
‑ Пытались. Но там какая‑то сложная процедура его применения, так что два‑три раза за все время, не более.
‑ Ты все равно следи, чтобы он не забывал пить нейтрализующее зелье.
‑ Он не забывает. Он даже поделился им со всеми желающими.
‑ А нежелающим так подлил?
‑ На применение веритасерума к подследственным необходимо их согласие, ‑ скучным голосом отрапортовал Крис.
‑ Я знаю. Но ведь это в любой момент может измениться.
‑ Роквуд узнает, если изменится.
‑ Каким образом?
‑ Понятия не имею. Но он узнает.
Дальше тянуть время причин не было. Я отдал Крису две уменьшенные коробки конфет и ободряющую записку для Фэйта, а сам отправился в Ашфорд.
Когда я вышел из Восточного камина, Кес сидел спиной к Разделу, положив ноги на край стола, и, закрыв глаза, блаженно потягивал из моей фляги. Рядом с ним пристроился Фламель, который, заметив меня, вынул флягу у Кеса из рук и приложился к ней сам.
‑ Нравится? – насмешливо спросил я, подходя к ним.
‑ Да, ‑ Кес открыл глаза. – Хорошо.
Не стоило надеяться, что это оценка его состояния. Это была оценка меня.
‑ А почему не превосходно? – попытался пошутить я.
‑ Потому что – хорошо, ‑ отрезал он.
‑ Ему это не могло повредить, ‑ я начал сердиться.
‑ С какой стороны посмотреть.
‑ И с какой стороны ты предлагаешь мне посмотреть?
‑ Например, с той, с которой Томми пытался на прошлой неделе организовать им групповой побег. А Люци оказался не в курсе.
‑ И… что?
‑ Ничего. Сорвалось.
‑ Так какая разница?
‑ А если бы получилось?
‑ Они бы не оставили его там.
Лестранг бы не оставил. И Макнейр. Да и Эйв бы тоже.
‑ Все равно, ‑ вздохнул Кес. – Нельзя так.
‑ Он написал мне, что потерял зеркало.
‑ Он его подарил кому‑то из охранников.
‑ Как?!
Мое зеркало? Мое зеркало, которому почти тысяча лет?! Он с ума сошел?..
‑ И… что теперь делать?
‑ Полагаю, свое спрятать подальше.
‑ Это само собой. Но ведь надо вернуть…
‑ Вот ему будет чем заняться, ‑ усмехнулся Кес. – На несколько дней хватит, а потом придумаем что‑нибудь.
‑ О чем речь? – раздался у меня за спиной голос Дамблдора, видимо, тоже воспользовавшегося Восточным камином.
Я промолчал, предоставляя Кесу самому выпутываться, но он и не подумал этого делать, просто ответив:
‑ О Малфое.
‑ О котором? – весело спросил директор.
‑ О старшем.
‑ До меня доходят прелюбопытные сведения о нем, ‑ Альбус сел рядом с Фламелем, и тот молча передал ему флягу, жестом предложив попробовать.
‑ Что здесь? – спросил директор.
‑ А что захочешь, ‑ флегматично сообщил Фламель.
‑ И что? ‑ продолжил Дамблдор после того, как глотнул из моей фляги и с огромным удовольствием медленно облизал губы. – Обсуждаете, кого ты вырастил?
‑ Я? – удивился Кес, убирая ноги со стола. ‑ И в этом я виноват? Как будто из него могло вырасти что‑нибудь другое! А кто мне его подсунул?
‑ Абраксас Дромас Малфой был приличным человеком, ‑ с грустной улыбкой сказал Дамблдор.
‑ Да что ты говоришь. Как же я не заметил.
‑ Ничего смешного тут нет, Кес. Ты не знал его.
‑ Это необязательно. Он был тем еще типом, если ему вообще пришло в голову отдать мне ребенка.
‑ У него не было выхода.
‑ Кроме как мне отдать? Выхода не было? У них никогда нет выхода. История смерти твоего приятеля настолько темна, что вашему Министерству пришлось фальсифицировать даже ее место, не говоря уже о причине. С приличными людьми, как правило, такого не случается.
‑ Всякое случается, ‑ уклончиво сказал Дамблдор. ‑ У него была склонность к авантюрам, не более.
‑ Склонность к аферам у него была, а не к авантюрам. Потому что он Малфой. Они все такие. Посмотри на двух последних. То, во что ввязался младший, ты тоже назовешь авантюрой?
‑ Драко Малфой попал в сложнейшую ситуацию. У него тоже не было выхода.
‑ И поэтому все вокруг с успехом решают их проблемы. Это у них фамильное.
Похоже, что Кес сердился не на меня, а на Фэйта. Неужели за зеркало? Да найдет его Крис.
‑ Кес, зачем ты меня звал?
‑ Это, ‑ он кивком показал на флягу в руках Дамблдора, ‑ пока останется здесь.
Вот даже не сомневался.
‑ Хорошо, ‑ я начал подниматься.
‑ Северус, подожди, ‑ остановил меня директор. ‑ Скримджер пытается следить за мной.
‑ За вами?!
Все‑таки Министр магии ‑ волшебная должность. Попадающий на нее автоматически теряет мозги. Они самопроизвольно остаются в его прошлой жизни.
‑ Да, ‑ засмеялся Дамблдор. – Больше того, он поручил это Доулишу.
Тут уже смеяться начал даже я.
‑ Поэтому прошу тебя, будь предельно аккуратен.
‑ Мне далеко до вас, Альбус. Следить за мной ему точно в голову не придет. Да и не получится.
Хотел бы я посмотреть на того, кто проследит за мной без моего на то согласия.
‑ Должен с прискорбием сообщить, Северус, что у твоего последнего разговора с Драко был свидетель. И свидетель этот таков, что содержание вашей, безусловно, очень интересной беседы известно теперь кроме вас еще минимум шестерым людям.
Впечатляет…
‑ Это кто же у нас болтливый даже больше, чем любознательный?
‑ Позволь мне умолчать об этом. Просто будь аккуратнее.
Я был уверен, что это Поттер. Он видел, как я увел Драко. И побежал подслушивать. Наверняка в своей мантии‑невидимке.
‑ Вы сами всегда поощряли мальчишку подглядывать и подслушивать, Альбус!
‑ Я поощрял? – удивился он.
‑ Да. Вы никогда не наказывали его за это. А теперь он еще и болтает о наших делах!
‑ Не волнуйся, Северус, ничего лишнего Гарри никогда никому не скажет. Он вполне умеет владеть собой.
Эта шпилька мне?..
Я внимательно посмотрел на директора, но он был безмятежен. Чему наверняка основательно поспособствовала моя фляга.
Ладно, вряд ли он хотел меня обидеть. Наверное, просто пытался вызвать во мне уважение к Поттеру.
Напрасный труд.
~*~*~*~
Что бы я теперь ни делал: ходил, лежал, играл или обедал, ‑ вокруг меня все время роились вопросы. Они были везде.
На полу.
На стенах.
В глазах окружающих.
В письмах Айса.
В молчании Криса.
В неизменной благожелательности Кеса. Особенно в его плотно сжатых губах.
И, конечно, на моей подушке.
Много‑много вопросов.
И ни одного ответа.
Хотел ли я найти эти ответы?
Не знаю.
Видимо, нет.
Я слишком их боялся.
~*~*~*~
В некоторых галактиках человеческий разум считается инфекционным заболеванием.
Из к/ф «Люди в черном»
Холодный февраль сменился промозглым мартом, и началась весна.
А весна всегда была не самым лучшим временем для нашего любимого Повелителя.
Если бы я мог обсудить это с Эйвом или хотя бы с Фэйтом, мы бы попробовали определить, кто попадет под раздачу на этот раз.
С Фэйтом я имел техническую возможность обсудить это и теперь. Он нашел зеркало, о чем и сообщил мне со своим обычным самодовольством в последнюю неделю февраля. Но как раз с ним‑то мне ничего обсуждать и не хотелось. Я и так был уверен, что на этот раз Шеф сорвется на Драко.
Этому можно было попытаться помешать.
И мы мешали. Полностью занимая время Драко различными наказаниями и не давая тем самым ни малейшей возможности отлучиться из школы. Дело дошло до того, что Альбусу даже пришлось как‑то лично ненароком встретиться с ним в коридоре, чтобы, лучезарно улыбаясь, аннигилировать домашнюю работу по трансфигурации прямо у него в сумке. В итоге Минерва засадила нашего мальчика на все выходные отрабатывать материал и писать строчки, а запланированное рандеву с Темным Лордом опять сорвалось.
Шеф не привык к такому обращению. Но это меня не особо беспокоило. Рядом с ним не было сейчас ни одного человека, чья судьба интересовала бы меня. Было все равно, что он сделает.
Как оказалось, напрасно.
Не знаю, во что он еще вкладывал душу, а во что нет, но поразить разум и воображение он умел до сих пор. Я не очень ценил это умение, я не Фэйт. Да и поразить меня пока есть кому. Но иногда...
Слагхорн получил посылку. Проверенную по всем нашим нынешним, диктуемым Министерством правилам и теоретически абсолютно безопасную.
Но это смотря для кого.
Гораций с удивлением развернул ее прямо в учительской и удовлетворенно хмыкнул, обнаружив, что это коробка его любимых засахаренных ананасов.
‑ Интересно, от кого? ‑ самодовольно улыбаясь, громко спросил он, видимо, сам у себя и стал рыться в оберточной бумаге в поисках карточки.
Карточка имела вид куска пергамента с неровно обрезанными краями. Гораций взял ее в руки, хотел было зачитать вслух, но вместо этого выпучил глаза, медленно побагровел и, сдавленно захрипев, грузно повалился на пол, зажав пергамент в руке.
Я подошел, собираясь помочь ему, а заодно и посмотреть на записку.
‑ Северус! Не трогайте! – вскрикнула МакГонагалл. – Надо послать за Дамблдором! Он в школе!
Минерва выбежала в коридор.
Если пергамент проклят, то как его пропустили наши охранные заклинания?
В гробовой тишине я обернул руку полой плаща и все‑таки вынул записку из скрюченных пальцев Горация.
‑ Северус! – предостерегающе воскликнул Флитвик.
‑ Не волнуйтесь, Филиус.
Я просто знал, что никаких проклятий на пергаменте нет. Я бы почувствовал.
Почерк показался знакомым. «Напоминаю, что вы обещали помочь мне стать Министром магии. Сейчас самое подходящее время. Со своей стороны гарантирую вам все засахаренные ананасы, которые удастся обнаружить».
Вбежали МакГонагалл и Дамблдор.
Я молча протянул ему пергамент и отвернулся к окну. Левое колено разрывало на части. Так сильно оно, по‑моему, не болело вообще никогда.
По просьбе директора все, кроме нас с ним, ушли из учительской. И только тогда я повернулся. При нем можно было особо не притворяться.
‑ Это что, у него теперь юмор такой?.. – растерянно глядя на меня, пробормотал Дамблдор.
‑ У кого?
Я упорно делал вид, что не понимаю, о чем речь, сразу по двум причинам. Во‑первых, я близко не представлял, как следует на это реагировать, а во‑вторых… Шутка показалась мне остроумной. И понял я, что происходящее мне нравится, только после того как почувствовал острую боль в левом колене. Я даже слегка охнул, что можно было принять за озабоченность состоянием нашего мастера зелий.
‑ Ты не узнал почерк, Северус?
‑ Признаться, он показался мне знакомым… Альбус, в этой посылке не было темных проклятий.
‑ Думаю, что не было, ‑ отозвался директор, пытаясь приподнять Слагхорна. – Вставай, Гораций. Это просто шутка. Он пошутил. И ананасы прекрасные, я уже попробовал.
Слагхорн перевел полный ужаса взгляд с директора на вскрытую коробку с ананасами, так и оставшуюся лежать на столе.
‑ Я увольняюсь! – выкрикнул он фальцетом. – Он теперь знает, как меня найти!
‑ Ну и что? – спокойно спросил Дамблдор, поднимаясь.
‑ Он хочет убить меня! Сначала медовая настойка! Теперь это!
Слагхорн продолжал сидеть на полу. Он явно был не в себе. Обхватил голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, всхлипывал и стенал что‑то о своей безрадостной судьбе и темном будущем.
Дамблдор смотрел на это с пониманием.
Я, в общем, тоже.
Беззаветная любовь к сладкому могла примирить меня уже, кажется, с любыми недостатками человеческой натуры.
‑ Гораций, если ты не будешь есть эти прекрасные ананасы… ‑ Слагхорн отчаянно замотал головой. – То я заберу их к себе. Но уверяю тебя, никаких проклятий тут нет. Замечательно, ‑ и Альбус отправил в рот очередной кусочек.
Я, хромая, тащился к себе по пустым холодным коридорам школы и думал о том, что Гораций все‑таки трус. Фэйт никогда бы не отказался от целой коробки шоколада, даже если бы ему прислали ее прямиком из ада. А уж от Темного Лорда вообще бы принял с удовольствием.
Только Шеф никогда почему‑то Фэйту шоколада не дарил.
~*~*~*~
‑ Крис, как ты думаешь, почему у них ничего не получается?
Я обхаживал его вторую неделю. Перестал гонять с бессмысленными записками к Айсу, не провоцировал посещения Кеса, не капризничал и вообще вел себя тихо как монашка.
Упрямец не поддавался.
Тогда я стал накрывать его своим одеялом, когда он спал.
В первый раз он перепугался. Спрыгнув на пол, превратился в человека и уставился на меня зло и воинственно. Я молча поднял скинутое им с подоконника одеяло, отряхнул его и бросил на постель.
Во второй раз он сделал это сам.
После третьего, наконец, соизволил открыть рот и долго втолковывал, что его накрывать не нужно, потому что он никогда не мерзнет. При этом внятно объяснить, почему он никогда не мерзнет, не смог.
В итоге он хотя бы начал со мной разговаривать.
‑ А разве они умеют это делать?
Отвечать вопросом на вопрос всегда считалось хамством.
Но такое поведение у них семейное.
Айс тоже так делал сплошь и рядом. Пришлось пропустить мимо ушей.
‑ У них ведь получилось год назад.
‑ Ничего у них не получилось, ‑ фыркнул он. – Кто их держал? Ушли дементоры, и они ушли. Вы же ничего не умеете. Вы штурмовики. Если дать вам всем палочки, вы перебьете охрану и сбежите. В полной уверенности, что у вас «получилось».
‑ Это не будет побегом?
‑ Это будет бунт. И погром. Такой вариант развития событий не имеет ничего общего с тонким искусством побегов.
‑ Ты умеешь? – это было интересно.
‑ Нет, ‑ после небольшой паузы признался он. – Теоретически только.
‑ И?
‑ Что?
‑ Ну, мы‑то и теоретически не умеем. Рассказывай.
~*~*~*~
Попытки сбежать от Дамблдора напоминали мне о попытках сбежать от собственной тени.
Как только мне удавалось отделаться от него в школе, я мчался в Ашфорд.
И что я находил дома?
Правильно. Все того же Дамблдора. Вместе с его бесконечными пергаментами.
Но если в Хогвартсе я мог послать его к черту, то в Ашфорде это становилось невозможным.
Он – гость.
Я ‑ хозяин.
Вопрос закрывается автоматически.
Максимальной абсурдности ситуация достигла, когда мы с ним встретились на Тревесе через двадцать две минуты после того, как поссорились в Запретном лесу. За это время я успел вернуться в школу, снять по десять баллов с двух первокурсников из Равенкло за уроненные на пол при моем приближении пирожные, поругаться до кучи с МакГонагалл, разбить колбу с антитромбозным разжидителем, который тут же превратил мой кабинет в болото, послать к дьяволу явившегося на отработку гриффиндорского второкурсника Майкла Конренса, догнать его на лестнице в мантии‑невидимке Фэйта и подчистить память, подвернуть на обратном пути ногу, привести кабинет в нормальный вид, вправить вывих и отправиться домой, пока не натворил еще чего‑нибудь.
Что успел за это время Дамблдор, осталось невыясненным. Вид он имел горестный, и я сразу остыл.
‑ Вам помочь, Альбус?
‑ Ты уже обещал мне помочь. А потом «передумал».
Начинается.
‑ Я не передумал.
Ладно, я кругом виноват. Я угрожал ему, чего уж там.
‑ Альбус, я сделаю все, что обещал вам. Но Драко оставьте в покое.
‑ Он чуть не убил Рональда Уизли.
‑ Так не убил ведь.
‑ Только благодаря Гарри.
Ну да. Наша новая звезда зельеделия.
‑ Забудьте о Драко Малфое. И все будет отлично.
‑ Мне бы твою уверенность, ‑ тяжело вздохнул он, пытаясь обожженной рукой развернуть очередной свиток.
‑ Что у вас не получается? – спросил я, расправляя для него на столе пергамент.
‑ Бездумное волшебство, видишь ли, еще никогда ни к чему хорошему не приводило.
‑ Кто наколдовал? Вы?
‑ И я тоже, ‑ грустно ответил он. – Ступай, Северус. Ничем ты тут не поможешь.
‑ Кеса нет?
‑ Есть. Занят чем‑то.
Я достал палочку, подвинул диван к пылающему Западному камину и лег спать. Буду нужен ‑ Кес разбудит.
Проснулся я без ботинок и без плаща. Зато с двумя подушками и под пледом.
Дамблдор сидел на столе с чашкой чая в руках и с довольным видом наблюдал за читающим его пергаменты Кесом. Как только Кес поднимал голову, чтобы задать какой‑нибудь вопрос, лицо директора мгновенно становилось страдальческим.
Кажется, он своего добился.
‑ Судя по всему, он сделал из башни обособленный модуль. Который в своих расчетах упорно записывает как отрицательный.
‑ Почему? – спросил Альбус.
‑ Потому что, видимо, он действительно отрицательный.