// ДЕЗИНТЕГРАЦИОННЫЙ СТРАХ. ДИНАМИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ИНФОРМАЦИОННОГО МЕТАБОЛИЗМА
Дезинтеграционный страх появляется при каждом изменении структуры информационного метаболизма. Чертой обмена сигналов с внешней средой является постоянная изменчивость. Новые раздражители постоянно действуют на организм и постоянно под их влиянием в нем происходят новые реакции, которые становятся сигналами, высылаемыми в окружающую среду. В этой изменчивости, однако, существует выраженная постоянность, появляется определенная структура информационного метаболизма, до некоторой степени аналогичная со структурой энергетического метаболизма.
Так же, как только определенные формы энергии окружения могут быть использованы данным организмом и своеобразным способом изменены, так и только определенные сигналы окружения акцентируются организмом и укладываются определенным, им же созданным способом, приводя к определенным переживаниям и определенным формам реакции.
Разнообразие в этих случаях значительно больше, чем при энергетическом метаболизме, т.е. больше различия между отдельными видами и единицами в видовом обществе. Структура носит динамический характер, т.е. она должна быть постоянно истребляема и вновь создаваема. Повторяющиеся внешние сигналы приводят к истощению реакций организма, они приобретают иной качественный характер, а повторяющиеся сигналы организма (его двигательные, словесные реакции и т.д.) после определенного времени подвергаются автоматизации, т.е. производятся при максимально экономном действии системы, управляющей информационным метаболизмом, что субъективно выражается в их исключении из сознательной деятельности. Организм постоянно должен обеспечиваться новыми сигналами окружающего мира и постоянно вырабатывать новые формы реакций. С другой стороны, в этой постоянной изменчивости информационного метаболизма он не может выйти за специфическую для него структуру. Принимаемые и высылаемые сигналы должны быть новыми, однако не полностью, они не могут преступить специфическую структуру данного организма. Так как и каждый организм строит свой специфический белок, так и из приходящих сигналов он строит свои специфические формы, которые во внешнем мире проявляются в форме сигналов, высылаемых в окружающую среду. Все, что не помещается в этой структуре, не принимается вообще и не появляется в организме.
|
|
Нельзя увидеть электромагнитные волны, кроме узкого пучка световых волн, нельзя определить ни запахом ни вкусом химических субстанций, которые не раздражают определенных рецепторов, нельзя услышать воздушных колебаний, если они находятся вне границы слышимых частот. Человек не воспринимает поляризованного или ультрафиолетового света, который воспринимается, однако, некоторыми насекомыми. Только малая толика всего происходящего вокруг проникает в организм, раздражает его рецепторы, вызывая нервный импульс (конечно, у тех организмов, которые диспонируют рецепторно-нервно-эффекторной аппаратурой, т.е. группой специальных клеток, принимающих раздражители - рецепторы, переносящих и интегрирующих - нейроны и реагирующих различными формами движений, которые можно рассматривать как сигналы, высылаемые из организма - эффекторы). В организмах низших степеней филогенетического развития отдельная клетка может исполнять роль, предназначенную для сигнальной системы (т.е. рецепторной, эффекторной и нервной клеток).
|
|
В рецепторах внешние сигналы трансформируются во внутренние сигналы организма - нервные импульсы. Пространственное и временное размещение нервных импульсов, т.е. их структура, информирует о том, что происходит во внешней среде, а что в субъективном понимании воспринимается в виде картины окружающего мира. До сего времени неизвестно, в какой степени воспринимаемая картина окружающего мира отвечает действительности. Факт, что действие организма не попадает в пустоту, а в действительный мир, и определенным образом трансформирует его, указывает на реальность созданной картины.
// Принцип вероятности
Чертой сигнального метаболизма является его структура, до некоторой степени аналогичная структуре энергетического метаболизма. Из структурности сигнального обмена с внешней средой истекает принцип вероятности - вероятно все то, что умещается в. структуре этого обмена, а невероятно - все то, что в ней не умещается. Входящие в организм и выходящие из него сигналы обладают определенной степенью вероятности, зависимой от степени укрепления активности данной структурой. Вероятным является факт, что утром встанет солнце, и к этому мы привыкли с детства; данная структура закрепилась и ее нарушение, например при затмении солнца, пробуждает чувство страха. Вероятным является, что при хождении наши стопы попадают на твердую, неколеблющуюся почву. Если же происходит иначе, например, во время землетрясения или на болоте, или же во время бури на палубе корабля, в результате нарушения равновесия, тогда нарушению этой укрепленной структуры сопутствует страх.
|
|
Вероятно то, что лицо нашего собеседника не превратится внезапно в волчью морду, а если бы это случилось, вызвало бы ужас, а потом смех, когда бы мы обнаружили обман, маску маскарадного костюма. Один из способов получения комического эффекта - это представление невероятной структуры, которая, однако, оказывается безопасной и не нарушает установленного способа восприятия мира. Все то, что обладает самой большой степенью вероятности, в конце концов побеждает.
В психиатрии значительно чаще встречаются формы переживаний малой степени вероятности, чем при обычных межчеловеческих отношениях. Поэтому они представляются дивными или странными, а отсюда и чувство страха или смеха, которые они пробуждают. Нужно вспомнить об этимологии слова "дивный"; оно происходит от арийского корня "diw" - ясный, излучаемый, а отсюда и индусское ("dewas") и латинское "deus" для определения божества. Все то, что невероятно, что не умещается в нормальной структуре информационного обмена с внешней средой - порождает в человеке противоположные чувства страха и интереса: необыкновенное притягивает и отталкивает.
Чувство страха появляется на двух концах обмена сигналов с внешней средой - на конце слишком большой вероятности, когда ничего нового и необыкновенного не может произойти и на конце малой вероятности, когда все окружающее становится дивным и необычным. В первом случае имеет место внутреннее напряжение и беспокойство, сопутствующее монотонии и скуке жизни, в другом - чувство неуверенности, угрозы, растерянности, которые сопутствуют необыкновенным переживаниям.
Рефлекторная дуга, соединяющая рецептор с эффектором, у человека несравнимо длиннее, чем даже у высших животных. Миллиарды нервных клеток могут быть активированы и тогда они образуют многочисленные комбинации между собой, т.е. различные функциональные структуры. Подсчет числа потенциальных функциональных структур в нервной системе нелегок и неизвестно, можно ли его вообще сосчитать.
Применяя очень большое упрощение, можно использовать в этом случае так наз. пермутации. Если бы нервная система была построена только из двух нейронов А и В, тогда между ними появились бы функциональные соединения АВ и ВА. (Необходимо обратить внимание на разницу между морфологическим и функциональным соединениями.В первом случае было бы возможно только соединение АВ = ВА, но в другом существуют возможности двух соединений, так как здесь играет роль направление притока информации АВ ВА). В случае трех клеток было бы уже шесть соединений: ABC, АСВ, ВАС, ВСА, CAB, CBA, при четырех было бы их 6X4, т.е. 24. "Число комбинаций определяет математическая формула, называемая факториалом (n!) 1x2x3x4 и т.д. вплоть до n.
Эта формула не учитывает многих других существующих возможностей нервной системы. Известно, что функциональное соединение между клетками может иметь положительный (возбуждение) или отрицательный (торможение) знаки; это соединение может локально изменять потенциал или приводить к разрядке всей клетки. Нервные клетки обладают различной вероятностью соединения с другими клетками и, в действительности, возможных комбинаций значительно больше, чем предвидит указанная формула.
Нервная система человека включает более 10 миллиардов (1010) нейронов, т.е. при применении упрощения число потенциальных функциональных структур должно равняться приблизительно 1010! (факториал 10 миллиардов). Чтобы подсчитать это число, логарифмируем отдельные факторы, что занимает определенное время, например секунду. Для нахождения логарифмов необходимо 1010 сек. Далее нужно построить сумму логарифмов, что также потребует Времени 1010 сек. В сумме необходимо иметь 2^1010 сек. Поскольку 10^6 сек равняется почти двум неделям, подсчет требует 2^10 сек, т.е. около 800 лет. Приведенный подсчет носит ориентировочный характер.*
Эти необыкновенные возможности образования различных функциональных структур приводят к такому положению, что все, приходящее извне, падает на подготовленную почву и поэтому всегда может найти более или менее соответственную для себя структуру. Пародируя известное изречение, молено сказать, что "nihil novi in cerebro". Наблюдаемую действительность неоднократно опережают планы, мечты наяву и во сне, сказки, шизофренический бред и галлюцинации.
// Градиент постоянства
Человек не может выйти за границы собственной сигнальной структуры, однако сигнальная система обладает способностью постоянной изменчивости. Повторяющиеся сигналы внешней среды перестают вызывать рецепторные реакции. Явление быстрой адаптации появляется в экстерорецепторах, т.е. рецепторах, принимающих раздражители окружающего мира. Интерорецепторы (рецепторы, принимающие сигналы из внутренних полостей организма) адаптируются значительно медленнее. Изменчивость необходима по отношению к окружающей, а не внутренней среде. Внутри организма должны быть сохранены определенные константы, например температура тела, концентрация водородных ионов (кислотность тканей и биологических жидкостей организма), ионов калия, натрия, содержание сахара и т.д. В случае нарушения таких констант соответственные рецепторы должны реагировать определенное время (т.е. вырабатывать нервные импульсы), пока равновесие не будет восстановлено. Быстрая адаптация к раздражителям внутренней среды оканчивалась бы нарушением констант организма, составляющих необходимое условие для жизни структуры.
Внутренние сигналы организма должны действовать в течение определенного времени, необходимого для восстановления нарушенного равновесия. Равновесие возвращается благодаря действию висцеральных механизмов, например снижение уровня сахара в крови возбуждает выделение адреналина и глюкотропных гормонов коры надпочечников, а эти в свою очередь, раскладывают гликоген на глюкозу, или же добыча пищи и ее принятие приводит к нормализации сахара в крови.
Таким образом можно бы сказать, что при сигнальном метаболизме обязывает общий принцип: изменчив окружающий мир, а неизменчив - собственный организм. Это положение относится не только к рецепторам, но и ко всем звеньям цепи сигнального обмена. Подобно, как и рецепторы, они перестают реагировать на повторяющиеся сигналы.
Сигналы, принимаемые из внешней среды и высылаемые в нее, повторяющиеся монотонно, приводят к частичному или полному прекращению сигнального обмена с окружающим миром. В таких случаях появляется рассеивание внимания, т.е. ослабление информационного метаболизма на определенном отрезке контакта с окружающей средой, усталость, сонливость и, наконец, сон, прерывающий этот информационный метаболизм на всей поверхности контакта с внешним миром.
Структура информационного метаболизма должна обладать определенным постоянным градиентом; самый малый на границе с внешней средой, а самый большой - с внутренней средой. Изменчивость первого переносится без осложнений, а второго с большими трудностями.
* За эти замечания приношу благодарность д-ру Станиславу Ольшевскому с Кафедры автоматики Горно-металлургического института в Кракове.
// Ориентировочный рефлекс
Изменение структуры сигнального обмена с окружающей средой определяется по Павлову понятием ориентировочного рефлекса. Под влиянием нового раздражителя на момент прерывается актуальная активность организма (напр. под влиянием внезапного шума прерывается на какое-то время беседа, все прислушиваются к этому появившемуся шуму), голова, а иногда и корпус тела поворачиваются в сторону источника раздражителя, благодаря чему больший поток сигналов падает на рецепторную поверхность, так как в голове умещаются телерецепторы, т.е. органы чувств, принимающие сигналы на расстоянии.
Этим обоим компонентам ориентировочного рефлекса (прерванию актуального сигнального обмена с окружающим миром и направлению телерецепторов к источнику раздражения) сопутствуют вегетативные реакции в форме ускорения сердечной акции, повышения кровяного давления, изменения дыхательного ритма, увеличения потоотделения, особенно на пальцах рук и ног, что, по-видимому, изменяет электрическое сопротивление кожи (кожногальванический рефлекс).
Выражением изменения биоэлектрической деятельности мозга под влиянием внешнего раздражителя является реакция задерживания, т.е. переход ритма покоя альфа в более быстрый и менее регулярный ритм (десинхронизация), т.е. в ритм бэта.
На этом кончается первая фаза ориентировочного рефлекса. Вторая фаза, определяемая названием исследовательской, может начаться только после принятия определенного решения, относящегося к вероятности характера нового раздражителя. Возможны три варианта: плюс, минус и ноль. В первом случае появляется приближение к источнику раздражителя, во втором - отдаление от него, а в третьем - возвращение к прерванной раздражителем активности. Только в первом случае может дойти до исследования раздражителя, т.е. активности, определяемой как исследовательская фаза ориентировочной реакции.
Что же относится к субъективной картине событий, вызванных внешним сигналом, то ее можно схематически представить следующим образом: первая реакция связана с чувством беспокойства, которое может проявляться с различной силой, от незначительного и переходящего чувства недовольства, ввиду какой-то причины, нарушающей существующее состояние, до сильного и внезапного чувства удивления, вызванного неожиданным, неизвестным раздражителем. Сила вегетативной реакции обычно коррелирует с силой эмоциональной реакции. Вегетативная реакция с сопутствующим ей чувством непонятного беспокойства появляется даже в тех случаях, когда ориентировочный раздражитель не доходит в сознание. Он остается значительно дольше, чем двигательный компонент ориентировочной реакции. Иногда встречается, что только вегетативный компонент и незначительное чувство беспокойства указывают на действие внешнего раздражителя на организм.
Ежедневные наблюдения показывают, что сила вегетативной и эмоциональной реакций на внешний раздражитель зависит не только от силы этого раздражителя", но и от степени его необычности и актуального состояния сознания. Какой-то необыкновенный шорох вызывает более сильную ориентировочную реакцию, чем более громкий уличный шум, к которому городской житель привыкает так быстро, что перестает на него реагировать. Перед сном, когда сигнальный обмен с окружением редуцируется до минимума, тот же уличный шум, который перестал действовать днем, вызывает сильное сердцебиение, чувство внезапного страха и т.д. Ориентировочный раздражитель снова становится сильным, так как попадает в организм в том моменте, когда перестал действовать сигнальный обмен, а организм не был подготовлен для принятия раздражителей.
Похожая ситуация встречается при неврастении: обычные раздражители, например телефонный звонок, случайный звук, чей-то голос, вызывают непропорционально сильную ориентировочную реакцию. Контакт с окружающими, сам по себе неприятный по, поводу иных невротических проявлений, становится в результате этой повышенной раздражимости еще более тягостным.
Непропорциональная ориентировочная реакция появляется тоже при пробуждении после потери сознания или пробуждении после наркоза, эпилептического припадка и т.д., при острых и хронических психоорганических синдромах, т.е. вообще в тех случаях, когда структура сигнального обмена с окружающей средой нарушена выраженным образом. Главным симптомом этого нарушения является снижение селективной способности сигнальной системы. Раздражители, которые в нормальных условиях задерживаются на рецепторной поверхности или, еще чаще, уже на первых звеньях рефлекторной цепи, здесь без выбора активируют всю сигнальную систему. Из двух основных видов деятельности этой системы - возбуждения и торможения - эта последняя более чувствительна, а первая подвергается помехам.
Способность селекции внешних раздражителей можно представить себе в форме шкалы изменчивости, на которой происходят изменения, зависимые от актуальной ситуации организма или его среды. По этой шкале одни сигналы пропускаются легче, другие - труднее.
Сигналы, приближающиеся к нолю изменчивости, при нормальном сигнальном обмене с внешней средой сразу же редуцируются на рецепторной поверхности или в последующих звеньях рефлекторной цепи. Только в выше указанных ситуациях нарушения информационного метаболизма они могут пробить селективный барьер. Шкала изменчивости в таких случаях подвергается колебаниям, а сигналы с малым значением могут действовать по типу сигналов с большим значением и наоборот.
Внешний сигнал, таким образом, не является абсолютно новым; при своем действии на организм он сразу же определяется по своему характеру и в зависимости от его использования организмом формируется его дальнейшая судьба. Он может вообще не вызвать ориентировочной реакции или же наоборот, вызвать ее; может пройти незамеченным, может дойти в сознание или же вызвать двигательную реакцию без участия сознания (например, большинство движений при ходьбе вызывается подсознательными сигналами), а может вызвать сознательную реакцию. Сигнал может оставить сознательный или бессознательный след в памяти.
// Антиципация
Каждый внешний сигнал, проходящий через рецепторную поверхность, в той или иной степени изменяет структуру сигнального метаболизма и одновременно обогащает его; внешние сигналы для информационного метаболизма являются тем, чем пища для энергетического метаболизма. С другой стороны, они должны в какой-то степени подходить к этой структуре, они не могут быть совершенно новыми; их черты обозначаются с самого начала действия. В этом смысле организм антиципирует все то, с чем он может встретиться во внешней среде.
Нарушение структуры, как энергетического, так и информационного метаболизма всегда угрожает организму, так как неизвестно, чем окончится это нарушение. Субъективным сигналом угрозы является чувство страха. В случае нарушения энергетической структуры со средой можно говорить о биологическом страхе, а при нарушении информационной структуры - о страхе дезинтеграции.
Сила реакции страха пропорциональна степени нарушения структуры. В случае энергетического метаболизма она будет большей, например, при отсутствии кислорода, чем при отсутствии пищи; при внезапной гормональной дисфункции, чем при ее постепенном появлении.
В случае информационного метаболизма сила реакции страха тем сильнее, чем менее известен приходящий сигнал, а поэтому плохо умещающийся в существующей структуре интеракции с окружающей средой. Выстрел из револьвера вызывает более сильную ориентировочную реакцию, нежели той же силы шум мотора; во время войны, когда взрывы бомб и снарядов становятся привычными, внезапно наступающая тишина становится,так сильным сигналом, что может пробудить не одного спящего. Темнота, вызванная затмением солнца, дает более сильную реакцию страха, чем темнота, вызванная отсутствием электрического тока. Изменение перцепции окружения под влиянием ЛСД или иного галлюциногена, принятого сознательно, вызывает слабую реакцию по сравнению с аналогичной ситуацией, появляющейся при психической болезни или случайном отравлении химической субстанцией, вызывающей галлюцинации.
Предвидение умещается не только в сознательной деятельности. Если человек неожиданно спотыкается на тротуаре, то появляется реакция страха, связанная с нарушением структуры определенного отрезка интеракции с внешней средой - функции хождения, опирающейся на вероятности ровной дороги. Благодаря этому предположению хождение совершается автоматически, чему нет места при прохождении узкими тропами над пропастью, когда каждый шаг становится сознательным актом.
Обычно хватает небольшой особенности, одиночного признака, чтобы определить известный предмет, а в случае ошибки появляется реакция удивления, например когда кажущийся знакомый оказывается неизвестным для нас человеком. Сложная цепь функций, связанная с анализом перцепции, состоящая, по-видимому, в упорядочивании приходящих сигналов записи памяти, разыгрывается вне сферы сознания. Сознательным становится последнее заключение, что наблюдаемый предмет можно причислить к определенной категории записей памяти.
Реакция удивления, которую можно рассматривать как своеобразную для ориентировочного рефлекса реакцию страха, пропорциональна диспропорции между предвидимой и фактической формами нарушения информационного метаболизма.
Проецирование в будущее, которое на уровне сознания воспринимается как способность предвидения, составляет существенную черту информационного метаболизма и вообще метаболизма вместе с энергетическим. Это проецирование можно считать основной чертой живой природы. Каждое живое существо с самого простого одноклеточного организма до наиболее развитых форм многоклеточных организмов, в том числе и человека, реализует свой генетический план путем обмена энергии и информации со своей средой. В зависимости от общественных условий возможность реализации генетического плана сужается или расширяется. Сам план может подвергаться изменениям под влиянием внешней среды. В какой степени возможна такая модификация, до сих пор точно не установлено. В понятии плана умещается взгляд в будущее, предвидение.
Реализм природы состоит в общей согласованности плана с возможностями среды. "Предвидя" дальнейшие этапы своего развития, которые можно реализовать только в постоянном обмене со средой, организм хотя бы до некоторой степени должен "предвидеть" отношение окружения к нему. В человеческом сознании остро отграничивается прошлое или то, что было уже выполнено, от того, что наступит и что еще нужно сделать, от будущего. Возможно, что эта граница не такая острая в животном мире.
Координата времени, наряду с пространственными координатами, составляют самый значительный элемент структуры информационного метаболизма, так как нервный сигнал качественно независим от типа внешних раздражителей, а картина окружающей среды создается на основе разнородной локализации нервных сигналов на временно-пространственной канве. Это расположение сигналов составляет актуальную функциональную структуру сигнального метаболизма; предыдущая структура должна быть разрушена, а на ее месте построена новая. Это постоянное разрушение и построение является наиболее характерной чертой работы сигнальной системы.
Интеграция и дезинтеграция
Дезинтеграция структуры информационного метаболизма, вызванная потоком внешних или внутренних сигналов, накладывается на уже существующую дезинтеграцию; в результате наслоения они могут суммарно увеличиваться или уменьшаться. Например, у человека поглощенного работой, новый раздражитель увеличивает дезинтеграцию, рассеивает его и, наоборот, у отдыхающего человека аналогичный раздражитель может уменьшить дезинтеграцию, т.е. благодаря ему может образоваться новая структура информационного метаболизма (может появиться новая мысль, новое впечатление, воспоминание и т.д.).
В этом понимании страх, как субъективное выражение нарушения порядка информационного метаболизма, всегда бы сопутствовал человеку, от почти незаметного беспокойства при обычной ориентировочной реакции до паники в результате полного разрушения существующего порядка, например в случае катастрофы или острой шизофрении. Некоторые психиатры говорят о готовности к страху. В основном эта готовность в различной степени появляется у каждого человека, так как она связана с существующим в информационном метаболизме определенным порядком. Чем более точна сигнальная система, а обмен информации с внешней средой более сложен, тем более трудным становится сохранение стабильного равновесия.
ВЕГЕТАТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ
// СОМАТИЧЕСКАЯ И АВТОНОМНАЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА
Сигнальную систему часто разделяют на соматическую и вегетативную (автономную). Первая занимается обменом сигналов с внешней средой, а вторая - с внутренней. Это разделение не совсем точно, так как сигналы, поступающие из системы органов движения (из мышц, суставов, сухожилий и т.д.), определяемые названием проприорецепторов, хотя и выходят из полостей тела, то принадлежат к сигналам соматической системы, поскольку составляют тип ответных реакций для сигналов, выходящих из организма, т.е. для всех форм движения. С другой стороны, определенные вегетативные реакции, напр.: побледнение или покраснение лица, обильное потоотделение на ладонях, расширение зрачков, гусиная кожа и т.д., могут рассматриваться в качестве сигналов, высылаемых во внешнюю среду, которые неоднократно указывают на эмоциональное состояние человека. Несмотря на все они рассматриваются как вегетативные реакции, внешнее проявление нередко отодвигается на второй план, а их сущность относят к внутреннему информационному метаболизму. Вегетативная система определяется тоже как автономная. Это понятие подчеркивает ее независимость от сознательных психических процессов, в особенности от принятия решения о выборе данной функциональной структуры, т.е. от акта воли. В противоположность вегетативной системе соматическая система аналогично называется волициональной системой. И хотя многие функции, управляемые соматической системой, выполняются вне сферы сознания - автоматизированные функции, такие как хождение, речь, писание и т.п., то однако при необходимости могут управляться сознательно. Вегетативные же функции можно считать в прямом смысле автоматическими; ими нельзя управлять собственной волей.
Граница между функциями, зависящими от воли и автоматическими тоже неострая. Дыхание, которое по существу представляет вегетативную функцию, не полностью автоматизировано и может зависеть от акта воли. Возможно, что эта зависимость связана с функцией речи, при которой дыхание играет важную роль.
С анатомической точки зрения разница между автономной и соматической системами особенно отчетливо обозначается на периферии, а в центральной части стирается. Не углубляясь в анатомические нюансы, эту разницу можно рассматривать, как большую децентрализацию автономной системы. Ее управляющее единицы - клеточные тела нейронов - размещаются ближе к территории действия, чем это имеет место в соматической системе. Территорией действия для автономной системы является собственный организм; это как бы внутренняя сигнальная система: сигналы принимаются из различных органов организма и к ним же потом снова посылаются. А для соматической системы территорией действия является внешняя среда: оттуда приходят сигналы и туда же в форме движения высылаются. Находясь на своей территории, автономная система, как бы обеспечивает себе безопасность, может приблизиться к месту действия, тогда как соматическая система отдаляется от чужой территории и более изолируется от нее.
Симпатическая и парасимпатическая нервная система
Парасимпатическая часть расположена ближе к внутренним органам (некоторые колонии нервных клеток размещаются в самих внутренних органах или в непосредственной их близости), а симпатическая часть локализируется на большом расстоянии от территории действия (клеточные колонии лежат перед позвоночником - предпозвоночные сплетения). Эта разница локализации, по-видимому, исходит из различного характера активности обеих систем. Парасимпатическая система увеличивает анаболитические процессы, т.е. процессы строения; вектор энергетического обмена направлен в организм, субстанция и энергия внешней среды перестраиваются в специфическую энергетическую структуру и субстанцию организма.
Симпатическая система увеличивает катаболитические процессы, т.е. процессы распада; вектор энергетического обмена с окружением направлен наружу. Специфическая для организма энергетически-субстанциональная структура обменивается на неспецифическую механическую, тепловую энергию, на относительно простые химические субстанции, выделяемые организмом и т.п. Процесс строения более сложен, чем процесс разрушения, поэтому и управляющие центры находятся ближе места действия.
Вторая локализационная разница состоит в том, что симпатическая система соединяется с центральной системой в ее средней части (грудинно-поясничной), а1 парасимпатическая в крайних отрезках (головном и крестцовом). Это несколько удивительное соединение с осью нервной системы может исходить из того факта, что симпатическая система, возбуждающая процессы деструкции, сильнее всего действует в тех случаях, когда организм приготовляется к борьбе или бегству. Тогда большие мышечные массы подвергаются активации, а они находятся, именно, в средней части оси тела. С другой стороны, парасимпатическая система, возбуждающая процессы строения, сильнее всего действует во время подготовки организма к пищевой и половой функциям, а они локализируются в головном отрезке (ротовое отверствие) и конечном (первичное отверствие).
На центральной оси нервной системы стираются локализационные различия симпатической и парасимпатической систем. Трудно определить, какие клеточные нервные колонии принадлежат к одной и другой системам. Локализация охватывает отдельные функции: основные агломерации нервных клеток, управляющих дыханием и кровообращением, находятся в нижних отрезках мозгового ствола (в продолговатом мозгу и мосте), а нервные центры водного, энергетического, жирового обменов, терморегуляции, пищеварительных и генеративных функций и т.д. находятся в подбугровой области. Эти центры управляют, как симпатической, так и парасимпатической системами. Анаболитические и катаболитические процессы - конструкции и деструкции - тесно связаны между собой и их независимое управление становится невозможным. Из всего сказанного видно, что эти два процесса - строения и разрушения - находятся в тесной связи и именно на них опирается диалектика жизни.