Так обстояли дела до того утра, когда Даймек явился в казарму и объявил, что все ученики должны немедленно поменять пароли на своих личных компьютерах. Для этого он приказал им встать лицом к стене и тщательно следить, чтобы никто не смог подглядеть новый пароль. Больше того, ученики обязаны и в дальнейшем хранить свой новый пароль в полной тайне.
– Неужели кто‑то использует чужие пароли? – спросил один из ребят, причем по его тону было ясно, что такое он. считает чудовищным преступлением. Бобу с трудом удалось Удержаться от смеха.
– Такое требование предъявляется всему персоналу Флота, так что пора и вам приобрести ту же привычку, – ответил Даймек. – Каждый слушатель, который будет пользоваться одним и тем же паролем свыше недели, тут же попадет в «поросячий список».
Боб понял, что учителя докопались до того, чем он занимается. Это значит, что они проверили всю его работу за последние месяцы и обнаружили многое из того, чего он достиг.
Он взял свой компьютер и стер потайные файлы – на тот случай, если им еще не удалось их расколоть. Все, что ему было действительно нужно, он знал наизусть. Никогда больше Боб не доверит компьютеру того, что может сохранить его память.
Раздевшись догола и обвязав бедра полотенцем, Боб направился в душевую вместе со всеми. Но у дверей его остановил Даймек.
– Поговорим, – сказал Даймек.
– А как же душ? – спросил Боб.
– Откуда взялся такой неожиданный интерес к гигиене? – задал вопрос Даймек.
Боб приготовился к тому, что сейчас ему как следует наподдадут за пользование чужими паролями. Вместо этого Даймек задал ему совсем другой вопрос:
– Как тебе тут живется?
– Отлично.
– Я знаю, что твои отметки великолепны, но меня беспокоит, что у тебя мало друзей среди ребят.
– У меня много друзей.
– Ты хочешь сказать, что знаком со многими, знаешь их имена и ни с кем не ссоришься?
Боб пожал плечами. Эта тема ему нравилась ничуть не больше, чем разговор насчет пользования чужими компьютерами.
– Боб, система организации работы школы создавалась не с кондачка. Существует множество факторов, которые должны учитываться при оценке готовности курсантов к занятию командных постов. Конечно, при этом учеба занимает очень важное место. Но учитывается, например, и способность быть лидером.
– Так у нас тут каждый ученик просто набит способностями к лидерству.
Даймек рассмеялся.
– Ладно, пусть будет по‑твоему. Но все сразу быть лидерами не могут.
– Во мне росту, как в трехлетнем ребенке, – сказал Боб. – Не думаю, что большинство ребят будут в восторге, если им придется отдавать мне честь.
– Можно ведь составить себе отряд только из приятелей.
Но у тебя нет друзей, которые есть у всех.
– Тогда напрашивается вывод, что у меня нет того, что необходимо иметь командиру?
Даймек задрал бровь:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что стремишься вылететь отсюда «на холод»?
– Разве мои оценки дают основания считать, что я не справляюсь с учебой?
– А чего же ты хочешь? – ответил Даймек. – Ты не играешь в игры, в которые играют все остальные ребята. Твоя программа физических упражнений очень странная, хотя ты и знаешь, что обычная программа создана специально, чтобы наилучшим образом подготовить ребят к военной Игре. Уж не означает ли это, что ты и в эту Игру не собираешься играть?
Ибо если таков твой план, то тебя, безусловно, отправят «на холод», то есть на Землю. Потому что вся жизнь школы опирается на «армии».
– Я буду хорошо заниматься в Боевом зале, – ответил Боб.
– Если ты думаешь добиться этого без подготовки, то ошибаешься. Быстрый ум не заменяет сильного, ловкого тела. Ты не имеешь представления о том, сколько энергии требует работа в Боевом зале.
– Я присоединюсь к обычной программе физической подготовки, сэр.
Даймек откинулся назад, прикрыл глаза и с легким вздохом сказал:
– Ты у нас послушный мальчик, а, Боб?
– Стараюсь быть им, сэр.
– А вот это уже вонючая брехня, – ответил Даймек.
– Сэр?
Вот оно, начинается, подумал Боб.
– Если бы ты приложил столько энергии для того, чтобы завести себе друзей, сколько ты тратишь на то, чтобы скрыть от нас свои проделки, ты стал бы самым обожаемым учеником школы.
– Для нее достаточно одного Эндера Виггина, сэр.
– И, пожалуйста, не думай, что мы не заметили твоей одержимости Виггином, между прочим.
– Одержимости? – Боб даже не произносил имени Виггина после того – первого дня. Никогда не принимал участия в разговорах о рейтинге Виггина. Никогда не ходил в Боевой зал, когда там тренировался Виггин. Ох, вот она ошибка! Какую же глупость он допустил!
– Ты единственный новичок, который не захотел увидеть Эндера Виггина. Ты изучил его расписание так, чтобы никогда не столкнуться с ним. Это, знаешь ли, потребовало от, тебя уймы усилий.
– Я новичок, сэр. А он уже в армии.
– Не валяй дурака, Боб. Это неубедительно, и ты даром тратишь мое время.
Скажи ему очевидную и бесполезную правду, подумал Боб.
Это действует лучше всего.
– Каждый сравнивает меня с Эндером, так как я мал ростом и очень молод, сэр. А я хочу быть самим собой.
– Что ж, приму это на первый случай, так как есть предел и моему желанию копаться в твоей вонючей куче лжи, – ответил Даймек.
Тут и Боб сообразил, что в его высказывании об Эндере не столь уж много правды. Ну и что, подумал он, разве я не имею права на нормальные человеческие эмоции, например на ревность или зависть? Я ведь не машина. И поэтому почувствовал себя обиженным сейчас, когда Даймек ощутил раньше меня самого, что под сказанным таится что‑то еще, куда более деликатное. Неужели то, что я произнес, – действительно ложь?
– Скажи мне, – продолжал Даймек, – почему ты не хочешь играть в компьютерную фэнтези?
– Она показалась мне скучной и глупой, – ответил Боб.
И это была сущая правда.
– Не совсем верно, – возразил Даймек. – Во‑первых, она не кажется ни скучной, ни глупой ни одному другому ученику школы. Больше того, она самосовершенствуется и адаптируется к твоему интеллекту.
Сомневаюсь, подумал Боб.
– Там все понарошку, – сказал Боб. – Уводит от реальности.
– Перестань лгать хоть на минуту, – рявкнул Даймек. – Ты прекрасно знаешь, что мы используем ее для анализа личности учеников, и именно поэтому не желаешь в нее играть.
– Похоже, вы меня все же проанализировали, – пробурчал Боб.
– А ты что же, полагаешь, что никогда не расслабляешься?
Боб не стал отвечать. Да и что тут скажешь?
– Я смотрел твой список книг для свободного чтения, – продолжал Даймек. – Вобан?
– Да.
– Инженер‑фортификатор времен Людовика XIV?
Боб кивнул. Он подумал о Вобане и о том, как сочеталась его оборонная стратегия с чрезвычайно напряженной финансовой ситуацией тогдашней Франции. Мощные фортификационные сооружения, строившиеся раньше даже в глубинных районах страны, сменились во времена Вобана узкими оборонительными линиями. Закладка новых крепостей почти прекратилась. Зато очень расширилось возведение слабых, а часто и неудачно расположенных укреплений типа редутов. Боб было начал об этом говорить, но Даймек его прервал:
– Брось, Боб. Зачем ты занялся проблемой, которая не имеет отношения к космосу?
Ответа у Боба не было никакого. Он просто интересовался стратегией от Ксенофонта и Александра до Цезаря и Макиавелли. Случайно набрел на Вобана. Никаких особых планов, связанных с Вобаном, у Боба не было, кроме того, что чтение служило прикрытием для его тайной возни с компьютером. Но теперь, когда Даймек его спросил, какое отношение имеет фортификация XVII века к войне в космосе…
– Так ведь это не я внес Вобана в списки книг нашей библиотеки.
– У нас есть почти все труды по военному делу, которые имеются в других библиотеках Флота. Вот и все. Никаких особых причин для этого нет.
Боб опять пожал плечами.
– Ты читал Вобана целых два часа.
– И что же? Я уделил не меньше времени Фридриху Великому, но не думаю, что мы будем заниматься шагистикой или тыкать штыком в брюхо солдатам, которые не держат строя под огнем во время атаки.
– Значит, ты не читал Вобана, а? – воскликнул Даймек. – Тогда я хочу знать, чем же ты занимался в это время?
– Я читал Вобана!
– Думаешь, мы не знаем, с какой скоростью ты читаешь?
– А размышления о Вобане?
– Ладно, тогда выкладывай, что ты думаешь о Вобане?
– Как вы и сказали, о том, каково может быть его применение в космических войнах.
Надо тянуть время. В самом деле, при чем тут космические войны?
– Я жду, – настаивал Даймек. – Скажи мне, на какие такие мысли ты потратил вчера два часа драгоценного учебного времени?
– Ну что ж, – начал медленно Боб, – фортификационные сооружения в космосе отсутствуют. Так сказать, в их традиционном виде. Но кое‑что все же можно сделать. Что‑то аналогичное выносным передовым редутам, которые закладывались перед крепостями и где оставляли небольшие гарнизоны, в задачи которых входило производить беспокоящие неприятеля вылазки. В космосе можно создать станции с базирующимися на них эскадрами кораблей, которые будут перехватывать рейдеры. Можно организовать минные поля. Пространства, захламленные обломками, с которыми будут сталкиваться вражеские корабли, идущие на больших скоростях.
Все это задержит продвижение противника.
Даймек кивнул, но хранил молчание.
Боб почувствовал, что тема начинает интересовать его самого.
– Главная проблема заключается в том, что в отличие от Вобана у нас есть лишь один объект для защиты – Земля. А противник не ограничен в выборе подходов для атаки. Он может появиться отовсюду. Отовсюду неожиданно. Поэтому перед нами встает классическая проблема обороны, но возведенная в степень. Чем дальше мы выдвигаем свои оборонительные сооружения, тем больше их нам требуется, и если наши ресурсы ограничены, то у нас вскоре окажется больше сооружений, чем мы сможем обслужить. Какой толк в крупных базах на лунах Юпитера или Нептуна, когда противник даже не подумает появиться на границах их орбит. Враг может обойти наши «крепости». Так же, как Нимиц и Макартур во время Второй мировой войны использовали свои силы, базировавшиеся на островах, расположенных в глубине японских позиций. Только противник в нашем случае будет пользоваться трехмерным пространством. Поэтому поддерживать глубоко эшелонированную оборону мы не сможем.
Единственное надежное средство нашей обороны – раннее обнаружение главных сил противника.
Даймек медленно наклонил голову. Лицо его ничего не выражало.
– Продолжай.
Продолжать? Неужели то, что он уже сказал, не искупает затраты двух часов?
– Ну, я и подумал, что даже это не может служить панацеей от грядущего поражения, так как неприятель может распылить свои силы, разделить их на несколько флотов. И если мы даже перехватим девяносто девять кораблей из каждых ста, то у противника все же останется одна эскадра, чего вполне достаточно, чтобы покончить с Землей. Нам хорошо известно, какую огромную территорию может сжечь один‑единственный корабль. Это мы видели на примере того корабля жукеров, который начал жечь Китай. Ну а десять кораблей способны за один день уничтожить все наши главнейшие городские центры.
Ведь мы держим все наши яйца в одной корзине.
– И все это ты почерпнул у Вобана? – спросил Даймек.
Наконец– то! Кажется, любопытство учителя начинает засыпать.
– Да, из того, что я почерпнул у Вобана, а еще больше из размышлений о проблеме обороны вообще.
– Понятно, – произнес Даймек. – И каковы же твои выводы и предложения?
Предложения? Что этот чертов Даймек думает обо мне, Бобе?
Я же думаю лишь о том, как выяснить кой‑какие секреты Боевой школы, а вовсе не как спасти мир!
– Я не думаю, что решение существует. – Боб откровенно тянул резину, но сказав эту фразу, он уже начал верить в то, что говорил. – Вообще нет никакого смысла защищать Землю. В конце концов, если у жукеров нет какого‑то неизвестного нам средства – например, невидимого силового поля, которым можно прикрыть всю планету или чего‑то в этом роде, – то наш враг незащищен точно так же, как и мы. Тогда единственная стратегия, в которой есть смысл, – нанести упреждающий удар по их планете! Послать наш флот к ним. На их главную планету и уничтожить ее.
– А что, если наши флоты разойдутся в космической тьме?
Что, если мы уничтожим оба наших мира и у нас останутся только экипажи уцелевших кораблей?
– Нет, – сказал Боб, чей мозг работал с бешеной скоростью. – Такого не произошло бы, пошли мы наш флот к планете противника немедленно после завершения Второй войны с жукерами. Когда ударные силы Мейзера Ракхейма разбили их флот, должно было пройти довольно длительное время, чтобы известие о нашей победе достигло родной планеты жукеров. Так что если бы мы сумели быстро бросить наши боевые корабли против их мира, то новость о гибели флота пришла бы к жукерам почти одновременно с началом нашей смертельной Для них атаки.
Даймек закрыл глаза.
– Вот, значит, что ты нам советуешь!
– Нет! – воскликнул Боб, до которого внезапно дошло, что он во всем прав. – Этот флот давно послан! Еще не родился никто из обитателей этой станции, как флот был брошен в космос!
– Любопытная теория, – сказал Даймек, – но, разумеется, ошибочная во всем.
– Ни в чем я не ошибся! – Боб знал, что он прав потому, что выражение спокойствия сползло с лица Даймека как маска, а на лбу выступил обильный пот. Боб попал в самую десятку чего‑то очень важного, и Даймек отлично это знал.
– Я хочу сказать, что твоя, Боб, теория верна – насчет трудности обороны в космосе. Но хотя задача и трудна, нам приходится создавать и поддерживать оборонительную систему, чем и занимаемся именно мы, и почему вы – курсанты – находитесь здесь. Что же до флота, который, по твоим предположениям, мы будто бы запустили, то Вторая война с жукерами истощила ресурсы человечества. Кроме того, на постройку такого флота потребовалось бы слишком много времени.
Да еще, не забудь, нам было бы нужно новое, гораздо более совершенное вооружение для этой решающей битвы. И если ты так много сумел извлечь из Вобана, то из того же источника ты должен был почерпнуть и такую мысль: нельзя строить больше, чем позволяют ресурсы, необходимые для выживания народа. Наконец, твоя теория предполагает, что нам известно, где находится родная планета жукеров. Вообще же твой анализ великолепен, особенно в той его части, где ты оцениваешь стратегический аспект проблемы, с которой мы столкнулись.
Даймек встал с койки.
– Приятно знать, что твое учебное время не полностью растрачено на тщетные попытки взломать нашу компьютерную систему, – сказал он. Послав эту парфянскую стрелу, Даймек вышел из казармы.
Боб тоже поднялся и поспешил к собственной койке, чтобы одеться. Времени на душ не оставалось, но это ничего не значило. Ибо тем, что Боб сказал Даймеку, он попал прямо в точку. Вторая война с жукерами не истощила ресурсов человечества. В этом он был абсолютно уверен. Трудности проблемы обороны Земли стали столь очевидны, что МКФ не мог не наткнуться на единственное верное решение, особенно сразу же после войны, которая была выиграна буквально чудом. Они знали, куда надо отправить флот. Они его построили. Они его отправили. Флот исчез. И предположить, что дело не обстоит именно так, было просто дико.
Но тогда к чему все эти глупости с Боевой школой? Неужели Даймек говорит правду и Боевая школа нужна для создания оборонительного пояса вокруг Земли, чтобы отразить новое нападение вражеского флота, который мог разминуться с нашим флотом вторжения где‑то в пути?
Если бы это была правда, не было бы необходимости держать все в тайне. Ведь вся пропаганда на Земле нацелена на то, чтобы заставить каждого землянина трудиться, дабы подготовиться к грядущему вторжению жукеров. Так что Даймек взял да и повторил сказочку, которую МКФ плетет народам Земли вот уже третье столетие. И все же Даймек стал мокрым как мышь, а это ясно говорит: его версия – чистое вранье.
Оборонительный флот, размещенный на базах вокруг Земли, полностью укомплектован, ибо решение проблем такого рода хорошо известно. Нормальная смена состава и пополнения кадров здесь вполне отработана. Оборонительная война не требует особого блеска от командного состава. Тут важнее внимательность, настороженность, осмотрительность, поддержание должного уровня снабжения, раннее обнаружение противника и его перехват. Успех определяется не столько качеством командного состава, сколько количеством готовых к действию кораблей и их вооружением. Боевая школа могла иметь значение только в контексте наступательной войны, войны, где маневренность, стратегия и тактика играют первенствующую роль.
Но ведь атакующий флот давно ушел. По предположению Боба, решающее сражение, возможно, уже состоялось, и МКФ лишь ожидает сообщений о его результатах: выиграна битва или проиграна. Все зависит от того, сколько световых лет отделяют родную планету жукеров от Земли.
Можно даже предположить, думал Боб, что война окончена, МКФ знает, что мы победили, но почему‑то об этом не оповещает.
Причина очевидна. Единственная вещь, которая прекратила войны на Земле и временно объединила человечество, это возникшая общая цель – отразить новое вторжение жукеров.
Как только станет известно, что угрозы со стороны жукеров больше не существует, загнанная вглубь вражда и ненависть вырвутся наружу. Будет ли это поход мусульманского мира против Запада, или разворот долго сдерживаемой агрессии русского империализма против Атлантического Альянса, или авантюризм индии, или…, все они разом, неизвестно. Лаос. Огромные ресурсы МКФ будут разорваны на части адмиралами – выходцами из различных стран или политических клик. Резонно предположить, что результатом станет уничтожение Земли.
И без всякой помощи муравьеподобных.
Вот это и пытается предотвратить МКФ. Страшную каннибальскую войну, которая последует. Предотвратить то, что выпало на долю Рима, который был разорван на части гражданскими войнами сразу после падения Карфагена. Только теперь хуже: оружие стало страшнее, а ненависть глубже – межнациональная, межрасовая, а не жалкие дрязги между знатными родами Рима.
И МКФ намерен остановить такое развитие событий.
В этом контексте существование Боевой школы обретало глубокий смысл. Уже многие годы чуть ли не каждый ребенок на Земле подвергается тестированию, выявляющему детей с высоким командным потенциалом. Таких ребят забирают из родных домов и направляют в космос. Лучшие из выпускников школы и наиболее лояльно настроенные по отношению к МКФ смогут стать командующими армиями, когда МКФ объявит, что война кончилась, а затем нанесет превентивный удар по национальным армиям, чтобы снова объединить мир под единым командованием, а потом, возможно, и под единым правительством. Но главная задача Боевой школы – забрать всех талантливых людей с Земли, чтобы они не смогли стать во главе армий отдельных стран или даже союзов стран.
В свое время, когда все ведущие страны Европы вторглись в революционную Францию, ее правительство оказалось в ужасном положении. Пришлось открыть и выдвинуть Наполеона, хотя в конце концов он вместо того, чтобы защищать правительство, сам грубо захватил власть. МКФ решил вообще лишить Землю Наполеонов, чтобы ослабить будущее сопротивление. Все потенциальные наполеончики собраны здесь, одеты в дурацкие мундиры и сражаются друг с другом за первенство в идиотской Игре. Все они в «поросячьем списке». Имея нас, МКФ завоевал мир.
– Если ты не оденешься, то опоздаешь в класс, – сказал Николай – мальчик, занимавший самую нижнюю койку, прямо напротив Боба.
– Спасибо, – отозвался Боб, вешая сухое полотенце и натягивая комбинезон.
– Ужасно жаль, что я сказал им, что будто ты пользуешься моим паролем, – продолжал Николай.
Боб онемел.
– Я хочу сказать, что не знал, что это ты, но они начали меня расспрашивать, зачем мне понадобились планы станции, сделанные на случай аварии, а поскольку я не понимал, о чем речь, было ясно, что моим компьютером пользуется кто‑то другой, а ты находишься в самом выгодном положении, чтобы подглядеть, как я включаю компьютер… И еще я считаю, что ты очень умный и ловкий. Но ведь это совсем не то, как если бы я пошел к ним и наябедничал на тебя или там донес…
– Все в порядке, – ответил ему Боб. – Нет проблем.
– Но я хотел спросить… Что ты там нашел? На этих планах?
Раньше Боб наверняка как‑нибудь быстро отделался бы и от этого вопроса, и от этого мальчика. «Ничего особенного… я просто полюбопытствовал», – вот что он сказал бы. Но его мир внезапно изменился. Теперь контакт с другими детьми стал делом первостепенной важности. И вовсе не для того, чтобы продемонстрировать учителям свои задатки лидера, а ради того, чтобы, когда грянет война на Земле и планы МКФ провалятся, знать, кто его враги, а кто – друзья среди командиров национальных и партийных армий.
Ибо план МКФ обречен на провал. Он уже провален. Слишком сильно реализация этого плана зависит от поведения миллионов солдат и офицеров, которые должны быть лояльны МКФ больше, чем своей родине. А такого быть не могло. Сам МКФ обязательно развалится на части, на фракции.
Впрочем, заговорщики должны знать об этой опасности.
Число заговорщиков должно быть очень ограниченным. Возможно, триумвират из Гегемона, Стратега и Полемарха да нескольких людей из Боевой школы. Поскольку Боевая школа – сердце плана. Именно здесь глубоко изучались все наиболее одаренные командиры двух поколений. Здесь находились подробнейшие материалы на каждого из них – на самых одаренных, на самых талантливых. Какие у них слабости в характере, изъяны в командных способностях. Кто их друзья. Какие предпочтения. С кем можно говорить о том, чтобы возглавить командование в грядущих войнах между людьми, а кого следует взять, посадить под караул и держать так до окончания всесветной свалки.
Неудивительно, что они так перепугались, что Боб не желает принять участие в их дурацкой компьютерной игре. Это превращало его в неизвестную величину. И тогда он становился опасным.
Теперь Бобу особенно важно держаться от этой игры подальше. Не станет играть – их подозрительность возрастет, они испугаются, но в любой их акции будет пробел. Они пока слишком мало знают о Бобе. Если же он начнет играть, они станут менее подозрительны. Но если они все же решат предпринять против Боба какую‑то акцию, то сделают это, используя информацию, полученную от игры. А Боб не был уверен, что способен «переиграть» хитрую игру. Даже если он будет давать им обманную информацию о себе, его стратегия сама по себе скажет им больше, чем ему хотелось.
Но есть и другая возможность. Он может ошибаться. По всем пунктам. Ведь может существовать ключевая информация, которой он не располагает. Может, даже флот, и тот никуда не отправлен. Может, они не уничтожили жукеров на их родной планете. Может, они в порыве отчаяния строят оборонительный пояс вокруг Земли. Может быть, может быть, может быть…
Бобу нужно получить новую информацию, которая подтвердила бы, что его выводы верны и что выбор, который он сделает на их основе, безошибочен. Вот тут‑то и пришел конец изоляции Боба.
– Николай, – сказал он, – ты никогда не поверишь, что я нашел в этих планах. Знаешь, у нас не четыре палубы, а девять!
– Девять?
– И это только в этом «колесе». А ведь есть еще два, о которых нам не говорят.
– Но ведь рисунки и фото показывают только одно?
– Эти снимки были сделаны давно, когда «колесо» было одно. А на планах их три. Они параллельны друг другу и вращаются синхронно.
Николай задумался.
– Но ведь это всего‑навсего планы. Может, дополнительные «колеса» не были достроены.
– Тогда зачем проектировщики составили на них планы действий при аварийных ситуациях?
Николай расхохотался.
– Мой отец всегда говорит, что бюрократы никогда ничего не выбрасывают.
Конечно! Почему же это не пришло ему в голову? Планы на случай грядущей аварии были, безусловно, созданы еще до. того, как было построено первое «колесо». Значит, спроектированные второе и третье «колеса» по какой‑то причине не были сооружены, так что для 2/3 аварийных планов не оказалось стен, на которых они бы могли появиться.
Никто и никогда не войдет туда, чтобы стереть пыль…
– Я об этом не подумал, – сказал Боб. Он знал, что с учетом своей репутации блистательного ученика он делает Николаю богатый подарок. Это тут же подтвердила реакция других ребят, сидевших на соседних койках. Никому из них не приходилось подолгу разговаривать с Бобом, никто никогда не придумывал такого, чего Боб не придумал бы раньше его.
Николай покраснел от удовольствия.
– А вот девять палуб – это понятно, – сказал Николай.
– Хотел бы я знать, что на них находится, – отозвался Боб.
– Во‑первых, системы жизнеобеспечения, – вызвалась девочка по имени Корн Мун. – Где‑то же добывают кислород. Для этого нужно много растений.
Вмешался еще один мальчик:
– А штат прислуги? Мы же видим только учителей да диетологов.
– А может, они все‑таки достроили «колеса»? Откуда нам знать?
Догадки бежали от одного к другому, как огоньки. А в центре этого круга был он – Боб.
Боб и его новый друг Николай.
– Пошли, – сказал Николай. – Как бы на математику не опоздать.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
УЧЕНЫЙ
В САДУ СОФИИ
– Итак, он узнал, сколько у нас тут палуб. Что он может сделать с такой информацией?
– Да, это важный вопрос. Что он такое планирует, если ему понадобились подобные исследования? До сих пор за всю историю школы числом палуб никто не интересовался.
– Вы думаете, он планирует революционный переворот?
– Все, что мы знаем об этом ребенке, это то, что он выжил на улицах Роттердама. Я слыхал, что это почти точная модель ада. Дети жестоки. Они могут вытворять такое, что «Повелитель мух» покажется всего лишь «Поллианной» «"Повелитель мух" – роман Уильяма Голдинга – жесткая философская притча о детях, попавших на необитаемый остров. „Поллианна“ – роман Элеонор Портер; назван по имени героини, являющейся олицетворением оптимизма и душевного спокойствия.».
– Вы читали «Поллианну»?
– Разве это книга?
– А как он может замышлять переворот? У него же нет друзей?
– Я о революции слова не говорил. Это целиком ваша теория.
– Нет у меня теории. А мальчишку этого я не понимаю. Я вообще был против его появления у нас. Думаю, его надо отправить обратно.
– Нет!
– Нет, СЭР, так, видимо, хотели вы сказать?
– После трех месяцев пребывания в школе он сумел самостоятельно прийти к выводу, что оборона в космосе лишена смысла и что мы должны были послать флот к родной планете жукеров сразу же после окончания последней войны.
– Он знает ЭТО? И вы являетесь ко мне со сказочками насчет того, что ему известно число палуб на станции!
– Он не знает. Он догадался. Я сказал ему, что он ошибся.
– Очень надеюсь, что он вам поверил.
– А я уверен, что он сейчас пребывает в сомнениях.
– Тем больше оснований отправить его на Землю. Или на какую‑нибудь заброшенную базу в космосе. Вы понимаете, что случится, если произойдет утечка секретной информации?
– Все зависит от того, как он воспользуется этой информацией.
– Но мы же ничего о нем не знаем, поэтому не можем строить даже догадок о том, как он ее использует.
– Сестра Карлотта…
– Вы что – со свету решили меня сжить? Эта женщина еще более непредсказуема, чем ваш карлик.
– Такой ум, как у Боба, не может быть выброшен только из‑за страха утечки информации.
– Но и секретность не может быть пущена на ветер из‑за одного‑единственного, хотя бы и талантливого ребенка!
– Но неужели мы настолько глупы, что не сумеем создать еще нескольких слоев обманной информации специально для него? Давайте подберем ему нечто, что он примет за истину.
Все, что нам нужно, так это придумать такую ложь, которую мы сочтем достойной того, чтобы он в нее поверил!
***
Сестра Карлотта сидела на скамеечке в крошечном садике, разбитом на террасе дома. От морщинистого старика‑изгнанника ее отделял лишь низенький столик.
– Я всего лишь старый русский ученый, доживающий последние дни своей жизни на берегу Черного моря.
Антон глубоко затянулся своей сигаретой и выпустил густую струйку табачного дыма, которая плыла над перилами в сторону Софии, добавив свой вклад в дело загрязнения воздуха, дрожащего над водой.
– Я не имею никаких властных полномочий, – сказала сестра Карлотта.
– Вы представляете для меня куда большую опасность. Вы связаны с МКФ.
– Никакой опасности вы не подвергаетесь.
– Это верно, но только потому, что я не собираюсь вам ничего рассказывать.
– Благодарю за откровенность.
– Вы цените откровенность, но я не уверен, что вам понравилось бы то, что я могу сказать о чувствах, которые рождает вид вашего тела в уме русского старика.
… – Попытка шокировать монахиню – не слишком спортивная игра. Трофеев‑то не будет.