XII век стал веком бурного роста латинского христианства. Изменилась после медленного вызревания система социальных отношений. Окончательно исчезло рабство, основательно видоизменилось великое достояние поздней Античности и раннего Средневековья. Сформировалась сеньориальная система, организующая двойную иерархию, двойное подчинение. Первое фундаментальное расслоение отделяло господ, сеньоров от массы крестьян, подчиненных им по праву управления на территории сеньории. В соответствии с этим правом сеньоры взимали с крестьян значительную часть продукта их труда в форме натурального оброка и во все более утверждавшейся денежной форме (равно как и в форме трудовой повинности, но барщина начинала сходить на нет): это была феодальная рента. Они подчиняли массу крестьян мананову проживающих в сеньории, вилланов людей бывшего домена, которые в моральном отношении тоже были людьми презренными) всей совокупностью прав, наиболее значительные из которых вкупе с экономическими поборами были связаны с их судебной властью. Второе социальное расслоение устанавливалось внутри господствующего класса. Аристократия, владельцы главных замков, подчиняют себе мелкую и среднюю знать рыцарей отношениями вассалитета, В обмен на ряд услуг, прежде всего военных, но равным образом в обмен на поддержку и совет сеньор предоставлял вассалу свое покровительство и зачастую вручал ему средство существования - обычно землю, фьеф.
Единство этой системы образует феодальность. Хотя юридически она была вполне проработанной только для высшего слоя, феодально-вассального, но существовала и функционировала только через отношения, связывавшие сеньоров и крестьян и определявшиеся обычно довольно расплывчато - кутюмой.
Феодальность есть историческое воплощение одного из типов более широкой системы, феодализма, который существовал (или еще существует) в различных регионах мира и в разные эпохи. Эта система, весьма суровая для подчиненной массы, обеспечила, однако, возможность исключительного взлета обществу в целом. Этот взлет впечатляет прежде всего в демографическом отношении: между началом XI и серединой XIII века католическое население почти удвоилось. Он проявился также в земледелии: расширение площадей, повышение урожайности, связанные с улучшением обработки, с технологическим прогрессом. Он был виден в городском росте, основанном на эксплуатации излишков сельскохозяйственной продукции, на ремесленной рабочей силе и оживлении торговли, в складывании городской среды, которая была основана на феодальных структурах, но включала новый, отчасти противоречивый элемент: свободные средние классы (ремесленники, купцы), откуда исходит буржуазия с новой системой ценностей, связанной с трудом, расчетом, миром, с некоторой эгалитарностыо, с иерархией скорее горизонтальной, чем вертикальной, когда наиболее сильные опережают других, не возвышаясь над ними.
Появились новые описательные и нормативные схемы общества, восходящие к старой индоевропейской тернарной идеологии, оживленной исторической эволюцией. Духовенство включилось в феодальные структуры в качестве соучастника сеньориального господства (церковные сеньории относились к числу наиболее могущественных) и впредь стадо идеологическим гарантом социальной системы, но не подчинилось ей в силу широты религиозных рамок. Его чувство превосходства подогрела григорианская реформа, в соответствии с которой духовные лица являлись безбрачным, неподверженным сексуальной грязи обществом и пребывали в прямом контакте с сакральным, распоряжаясь им согласно новой теории семи таинств. Взывание к равенству верующих и верховенству этических и религиозных ценностей над социальными и светскими формами также позволяло духовенству утвердиться в качестве первого разряда, тех, кто молится. Знать, с ее специфически военной функцией в момент, когда вооружение и военное искусство тоже меняются (тяжелое вооружение для человека и лошади, боевые действия, организуемые вокруг сети укрепленных замков), образует второй разряд- тех, кто воюет. Наконец, появляется новый, третий разряд- те, кто работает, куда входит и деревенская элита, сыгравшая значительную роль в распашке земель и освоении территорий, и трудящаяся масса - сельская, а затем и городская. Здесь можно разглядеть тернарную схему общества, которая определилась в начале XI и развернулась в XIII веке: oratores, bellatores., laboratores1.
Итак, можно отметить социальный взлет, санкционированный новой системой представлении. Но взлет XII века был движением географической и идеологической экспансии: это был великий век крестовых походов. Для самого христианства он был веком духовным и интеллектуальным, с монашеским обновлением, выражением которого стали картузианцы, премонтранты и особенно цистерианцы, с городскими школами, где зарождались одновременно новая концепция знания и новые интеллектуальные методы - схоластика.
Чистилище было элементом этой экспансии в сферу социального воображаемого, в географию потустороннего мира, в религиозные убеждения. Частью системы. Оно было завоеванием XII века.
Далее я намерен постепенно сузить и углубить свое исследование. Кроме того, я рассмотрю логику чистилища, придерживаясь этапов ее складывания. Она обретет систематическую форму по двум направлениям. Одно, теологическое, будет следовать развитию системы
1 См.: G. Duby, Les Trois Ordres ou funaginaire du feodalisme. Paris, 1979. Тернарная индоевропейская идеология была раскрыта в прекрасной работе Жоржа Дюмезиля. Обзор состояния вопросов и проблем см.: J. Le Goff
искупления и будет тесно связано с углублением концепций греха, покаяния и внятной доктрины конца света. Другое, воображаемое, будет уточнять природу и функции огня, пока не создаст место очищения в загробном мире.
Мое географическое и социокультурное исследование, которое до сих пор стремилось охватить совокупность выражений загробного мира в масштабах всего христианского мира, сконцентрируется, не пренебрегая никаким важным свидетельством, на местах и сферах, где определится место рождения чистилища. Я выделю и обозначу центры окончательной теологической и до-ктринальной разработки, регионы, где воображаемая география загробного мира укоренится в географических реалиях посюстороннего. Наконец, поскольку феномен кажется мне выражением важного общественного сдвига, я проанализирую, как именно чистилище участвовало в рождении нового общества. Таковы установки центральной части этой книги.
Глава 4 Очистительный огонь
Начало XII века: достоверное и сомнительное
В начале XII века отношение к умершим, насколько можно судить по документам, исходящим от клириков и Церкви, было следующим: после Судного дня будут две вечные человеческие группы: избранные и проклятые. Их судьба определится в основном их поведением при жизни: вера и добрые дела обеспечат спасение, безбожие и смертные грехи приведут в ад. В промежутке между смертью и воскресением учение было не достаточно определенным. Согласно мнению одних, после смерти покойные ожидают в могилах или в подобном могиле сумрачном и невыразительном, как ветхозаветный шеол, месте, и Судный день решит их окончательную судьбу. С точки зрения других, более многочисленных, души окажутся в различных вместилищах. Среди этих вместилищ одно, лоно Авраамово, выделяется особо: оно принимает души праведников, которые в ожидании собственно рая поступают в место отдохновения и покоя. Для большинства, и это мнение, по-видимому, пользовалось благосклонностью церковных властей, немедленно после смерти для двух категорий покойников выносится окончательное решение: совершенно добродетельные, мученики, святые, вполне праведные немедленно отправляются в рай и наслаждаются видением Бога, высшим вознаграждением, блаженным лицезрением; совершенно дурные тотчас отправляются в ад. Между этими двумя может быть одна или две
промежуточные категории. Согласно святому Августину, не вполне добродетельные> прежде чем отправиться в ран, претерпят испытание> и не вполне дурные отправятся в ад, но, возможно> получат там более мягкое наказание. Согласно большинству убежденных в существовании промежуточной категории> эти мертвые в ожидании рая будут пол вер гнуты очищению. Здесь мнения расходились. Для одних очищение представлялось в момент последнего судилища. Но среди приверженцев этого мнения были различные позиции. Один считали, что все мертвые - включая праведников, святых, мучеников, апостолов и, в конечном счете, Иисуса - подвергнутся такому испытанию. Для праведных оно будет формальностью беа последствий, для безбожников - осуждением, для почти совершенных - очищением. Другие считали, что претерпевать это испытание придется только тем, кто не отправился немедленно НИ в рай> ни в ад.
В чем будет состоять очищение? Огромное большинство, основываясь главным образом на Первом послании Павла коринфянам (3:10-15), считало, что это будет некий огонь. Но некоторые думали, что средства подобного очи> шении разнообразны> И Говорили об <очистительных карах> {роспас purgatoriac). Кто удостоится подобного испытания, дающего, При всей своей мучительности, гарантию спасения? Со времен Августина и Григория Великого было из вест по, что только те мертвые, отягощенные исключит сль-но легкими грехами или раскаявшиеся перед смертью, но не успевшие принести покаяние на земле, во всяком случае, те> кто вел жизнь достаточно достойную> отмеченную добрыми делами, будут удостоены подобной <льготы>. Когда такое очищение будет иметь место? После Августина обычно считалось> что оно будет происходить в период между смертью и воскресением. Но время очищения могло выходить за рамки промежуточного периода в обе стороны. Для самого Августина испытания, переносимые на этом свете, земные муки, могли быть началом очищения. Для других очищение оставалось связанным с моментом Страшного суда и в этом случае обычно считалось, что Судный <день> будет иметь некоторую временную длительность> чтобы очищение не превратилось в формальность.
Где будет иметь место очищение? Здесь наблюдалось не столько расхождение мнений, сколько неопределенность. Большинство не имело никакого представления на этот счет. Некоторые думали, что для этого существует вместилище душ, Григорий Великий в свое время предполагал, что очищение совершается в местах греха. Авторы воображаемых путешествий в потусторонний мир не очень понимали, куда отнести место, где претерпевают очистительный огонь. Его локализация разрывалась, если так можно выразиться, между концепцией верхнего отдела ада, подземного, материализованного в некоей долине, и поданной Бедой идеей горы.
В целом, относительно этой промежуточной категории царила неопределенность высокой степени, и если понятие огня, весьма отличного от вечного огня геенны, было широко принято, то локализация этого огня обходилась молчанием или упоминалась в самой неопределенной манере> От отцов Церкви до последних представителей каролингской Церкви проблема потустороннего мира была главным образом проблемой выбора между ведущим в рай спасением и проклятием, которое увлечет в ад. В конечном счете между IV и XI веком укрепилась практика молитв и, шире, заступничеств за умерших, создавая самую благоприятную почву для рождения чистилища. Верующие находили в этом одновременно удовлетворение своей солидарности с родными и близкими по ту сторону смерти и надежду, в свою очередь, после смерти получить аналогичную под> держку. Августин, тонкий психолог и внимательный пас* тырь, прекрасно высказался об этом в навластипредполагаемойеераспространениясчетзаживыхвоздействияинструментпрекрасныйейдавалипожертвованиямблагодарявыгодуизвлекалапрочиммеждуонаоткудажертвеевхаристийнойвособенноЦерквизаступничестватребующиепрактикииверованиеЭто
XII век ускорит ход вещей; чистилище как место родится только в конце столетия. В ожидании этого разгорается огонь чистилища.
Здесь, вероятно, необходимо одно предварительное замечание.
Использование текстуального массива XII века- дело деликатное. Общий подъем этой эпохи проявил себя и в письменной продукции. Текстов стало много. Эрудиты с XVI века, и особенно в XIX-XX веках старались издавать их по возможности больше. Многое осталось неопубликованным. К изобилию текстов добавляются характерные черты периода. Чтобы обеспечить успех труда, многие клирики того времени без колебаний приписывали ему великого или знаменитого автора. Литература XII века перегружена апокрифами. Проблемы атрибуции и аутентичности во многих случаях остались нерешенными. Нарождавшаяся схоластика приумножила число текстов, которые весьма трудно приписать определенному автору, если предположить, что это слово в данном случае имеет смысл: quaestiones, determinations, reportationes весьма часто составлялись на основе заметок, сделанных учеником по ходу лекций наставника. Зачастую переписчик перемежал подлинные слова наставника собственными формулировками или формулировками других современных ему авторов. Наконец, мы редко располагаем оригиналом. Манускрипты, которые мы имеем, были написаны в позднейшую эпоху, между XI11 и XV веком. Переписчики в ряде случаев заменяли (бессознательно иди из благих побуждений, ибо люди Средних веков вдохновлялись поиском вечной истины, а не Истины исторической) то или иное слово оригинального текста другим словом иди выражением своего времени. Данное исследование не смогло устранить некоторые темные места, которые объясняются незавершенностью сегодняшней науки о Средних веках, но в конечном счете обусловлены тем, что бурный всплеск религиозной литературы XII века трудно уловить в сети современной науки, занятой (справедливо) идентификацией авторов и уточнением датировки. Тем не менее собственные исследования и собственный анализ убеждают меня в том, что чистилища не существовало по крайней мере до 1170 года.
Но тексты множились, интерес к тому, что происходит в промежутке между смертью и Страшным судом, становился все более и более явным, сама беспорядочность точек зрения свидетельствовала о процессе поиска, становилась все более заметной забота о локализации.
Свидетель исканий: Гонорий Августедунский
Прекрасным свидетелем здесь выступает таинственный Гонорий Августодунский, вероятно ирландец, который провел большую часть своей религиозной жизни в Регенс-бурге. Разумеется, Гонорий, по словам М. Каппюинса, несомненно, единственный средневековый ученик Иоанна Скота Эриугены, имел оригинальные идеи относительно загробного мира. Для него места загробного мира материально не существовали. Это были <места духовные>. Термин <духовный> несет в себе двусмысленность, он может скрывать некую телесность или означать чисто символическую метафорическую реальность. Гонорий колебался между этими двумя тенденциями. В, склоняясь, по-видимому, к смыслу полностью нематериальному, он, тем не менее, умеряет это мнение теорией семи адов (в том числе земной мир в качестве второго) в разной степени материальных или нематериальных1.
1 См. статью: Claude Carozzi "Structure et Fonction de la Vision de Tnugdal* в коллективном труде Fairr стоит, который готовится к выходу в публикациях Римской Французской школы. Клод Кароццн> как мне кажется, преувеличивает значение эвентуального спора <материалистов> и <нема терналисгов> в XII веке и раньше времени определяет существование чистилища, но его текст весьма вдохновляет. Хотя, по мнению Клода Кароццн, в XII веке была тенденция, например, у Гонория Августодунского, видеть в вещах загробного мира только spirituality духовные феномены, эта тенденция почти не оказывала влияния на генезис еще смутно представляемого чистилища, который она могла бы блокировать. Когда Гонорию Авгус-тодунскому приходилось в упоминать места, где пребывают души в ином мире, он, как будет видно, вынужден был придавать им некоторую материальность. Спор о реальном, или метафор> шеском характере огня, представлявшего собой самое распространенное наказание для очищения от грехов, почти не вышел за пределы первых христианских веков. Идея о том, что души не имеют никакого тела и, как следствие, не могут находиться ни в каком материальном месте, проповедовавиишея Иоанном Скотом Эрнутеной в IX веке, почти не имела отклика, равно как и большая часть доктрин этого обособленного мыслителя. См.: М. Cappuyns, Icon Seat foigunc Sa vie, son oemre. sa per/see. Louvaine-Paris, 1933. Александр Гэльский в первой половине XIII века выразит общее мнение теологов> сформулировав общее верование: <Грех не является отпущенным без двойной кары: отпущение не имеет ценности> если нет никакого наказания со стороны тела> (Non ergo dimillicur peccatum sine dupttci poena: пол ergo valet lebxati cum nulla sit poena ex parte corporis. Gbssa in ГУ Ltbros Senfeririarum, IV, dist XX). Главное, несомненно, состоит в том, чтобы понимать> что <духовное> не значит <бесплотное>.
У Гонория меня интересуют два элемента его труда. Первый состоит как раз в его резкой критике пространственного видения духовной жизни. В он интерпретирует локализацию преисподней под землей как чисто метафорическую, сводя воедино более низкое положение, тяжесть и печаль. И заключает: <Всякое место имеет длину, ширину и высоту, но душа, лишенная всех этих свойств, не может быть заключена ни в какое место>1. Та же идея прослеживается в его: <Но мне кажется верхом абсурда заключать в телесные места души и духов, поскольку они бестелесны, особенно в силу того, что всякое место может быть измерено в высоту, длину и ширину, тогда как дух, как хорошо известно, лишен всех этих свойств>2. Можно предположить, что если бы победила мысль, подобная мысли Гонория, то чистилище, связанное главным образом со своей локализацией, не родилось бы или осталось бы второстепенным верованием и атрофировалось.
Но парадоксальным образом в другом труде,, трактате о главных христианских истинах, изложенных в кратком виде, наподобие катехизиса, Гоно-рий говорит об огне чистилища, и этот момент занимает заметное место в предыстории возникновения чистилища. В третьей книге, представляющей собой диалог, Гонорий отвечает на вопросы о будущей жизни. Относительно рая он уточняет, что он не есть вещественное место, но духовная обитель блаженных, расположенная в интеллектуальном небе, где они могут лицезреть Бога. Там ли это, спрашивают его, куда препровождаются души праведников? Это там, куда препровождаются по выходе из тела души совершенных, отвечает он. Совершенные, кто они такие? - спрашивают его. Те, кто при жизни не ограничивались совершением предписанного, но сделали больше: мученики, монахи, девственницы, например. Праведники пребывают в других обителях. А праведники - они кто? Те, кто
1 PL, 172,1237-1238. Клод Кароццм, несомненно, прав, не доверяя этому изданию.
2 PL, 40, 1029.
просто безропотно выполняя то, что предписано.> После смерти их души препровождаются ангелами в земной рай или-, скорее, в духовное утешение, ибо духи не живут в вещественных местах. Кроме того, существует категория праведников, так называемых несовершенных, внесенных, тем не менее, в книгу Бога, как, например, супруги, которые по причине их заслуг принимаются в очень приятных обителях. Многие из них, благодаря молитвам святых и пожертвованиям живых, прежде Судного дня удостаиваются больших заслуг; все после Судного дня будут причислены к ангелам. Имеются также среди избранных покойных такие, кто далек от совершенства, кто промедлил с принесением покаяния за грехи; такие передаются с позволения ангелов демонам для очищения, подобно тому как повинный сын отдается рабу для порки. Но демоны не могут истязать такие души сверх заслуженного или дозволенного ангелами.
Следующий вопрос касается средств освобождения несовершенных. Наставник, то есть Гонорий, отвечает, что это мессы, подаяния, молитвы и прочие благие дела, особенно если при жизни они были совершены ради других. Они освобождаются от своих наказаний: одни на седьмой, другие на девятый день, а иные по истечении года, а то и больше. Далее Гонорий объясняет - согласно тайной символической арифметике - причину продолжительности этих периодов.
Наконец, ему ставят вопрос, который ближе всего к нашему исследованию:
Ученик: Что есть огонь чистилища?
Наставник". Некоторые претерпевают очищение при жизни: тогда это физические страдания, доставляемые бедствиями, или же физические испытания, которые они налагают на себя воздержанием, бдением или иным образом; либо это утрата дорогих существ или дорогого им имущества, либо страдания или болезнь, либо это лишение пищи и одежды, либо, наконец, это жестокая кончина. Но после смерти очищение принимает форму либо чрезмерного жара огня, либо великой суровости холода, либо всякого рода испытания, но самое слабое превыше самого
образов, сколько отведенной ангелам и демонам ролью, больше <средневековой>, чем августинской в духе Григория Великого.
Огонь: монастырская среда
Вплоть до середины XII века рефлексия об очищении от грехов чаще всего возникала по поводу комментария к Первому посланию Павла коринфянам и ограничивалась традиционным обращением к очистительному огню. Вот прежде всего Бруно Шартрский (ум. 1101), которого некоторые считают одним из отцов схоластики наряду с великим Ансельмом Кентерберийским (ум. 1109). Он был первым, кто обзавелся, собственно говоря, школой и предложил учебный комментарий, которому предстояло множество переработок, а именно <Комментарий к посланиям святого Павла>. Некоторые приписывают этот труд автору из окружения Бруно, чаще всего Раулю Ланскому (ум. 1136), брату Ансельма и наиболее известному из представителей Ланской школы, самой блистательной теологической школы начала XII века. В комментарии к первому посланию Павла коринфянам он, продолжая линию августинской мысли, утверждает, что любившие мир, но не предпочитавшие его Богу, будут спасены, но после того, как получат наказание огнем. Те, чье дело было из дерева, подвергнутся долговременным карам, ибо дерево горит медленно; те, чье дело было из сена, которое горит быстро, быстрее избавятся от огненного очищения; наконец, те, чье дело было из соломы, пожираемой огнем еще быстрее, скорее всего пройдут через огоны.
Геррик из Турне, родившийся около 1187 года, был привлечен святым Бернаром в Клерво около 1125 года, стал в 1138 году вторым аббатом основанного святым Бернаром между Реймсом и Суассоном цистерциан-ского аббатства Игни и умер там <на склоне дней>, то есть в весьма преклонном возрасте, в 1158 году. От него
1 PL, 153,139.
осталось 54 проповеди1, обращенных к монахам. В четвертой и пятой проповедях, повествуя об очищении Девы Марии, он говорит также об очистительном огне. Геррик, по-видимому испытавший влияние Оригена, считал, что очищение должно начинаться в этом мире и склонен был отождествлять очистительный огонь потустороннего мира с огнем Страшного суда. Он заявляет, например, в четвертой проповеди об очищении: <Что вернее, братья мои, и что спокойнее, так это очищаться водой, нежели огнем! Наверняка те, кто не очищены водой, должны быть очищены огнем, если только они заслуживают очищения, в день, когда Судия будет судить лично, таков огонь расплавляющий, готовый переплавлять, и очищать серебро, и да очистит он сынов Левия (Мал. 3:2-3).... Я утверждаю без колебания, что если огонь, который Господь Иисус послал на землю, приходит выжигать в нас жаром желаемое пославшим его, то огонь очищающий, который будет чистить в Судный день сынов Левия, не найдет в нас ни дерева, ни сена, ни соломы для истребления. Конечно, и тот и другой - очистительные огни, но очень различного рода. Один очищает прикосновением, другой жжением. Тут - прохлаждающая роса, там - карающий дух (spiritus judicii), жгучее дуновение...> И далее: <И если сие милосердие недостаточно совершенно, чтобы покрыть столько и таких грехов, то плавильщик, что очищает сынов Левия, употребляет свой огонь: всякий остаток ржавчины истребляется огнем настоящей или
1 Проповеди Гсррика Мгнийского были опубликованы (том 1) Морозном и Костел л о в переводе П. Дезейя: Sources chretienncs, vol. 166, 1970. Я даю этот перевод, просто заменяя по своему обыкновению <рипеег, purification, purificateur> на там, где в оригинальном тексте было. Геррик употреблял еще и (очищать). Однако надо признать, что эти два термина представлялись ему почти синонимами. Впрочем, его к этому побуждало Писание. Темой IV Проповеди стал стих из Евангелия от Луки (2:22): Postiquam impleti sunt dies purgationis eius (Mariae) - <А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву>. Обе цитируемые мною проповеди содержатся в 1 томе, см.: Sources chretiennes, vol. 166, p. 356-385.0 Геррике Игнийском и <чистилище> см.: D. De Wilde, De beat о Guerrico abbatc Igniancensi; cjusque doctrina de formationc Christi in nobis. Westmalle, 1935, p. 117-118.
будущей муки, дабы в конце концов можно было петь: "Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу" (Пс. 66/65:12). Так заведено в сем мире: сначала крещенный водой потопа, очищенный затем в огне судилища, перейдет он в новое нетленное состояние>.
Тема эта, с августинскими акцентами, вновь возникает в пятой проповеди об очищении: <Горе нам, если сии дни (на этом свете) завершаются без какого-либо очищения и затем мы должны подвергаться очищению более жестоким (poenalius), пылким и сильным огнем, чем все, что можно вообразить в этой жизни! А кто, покидая сей мир, достаточно совершенен и свят, чтобы не подлежать оному огню? Разумеется, избранных мало, но среди сих немногих, я думаю, совсем мало достаточно совершенных, для очищения, о котором мудрец говорит: "Очищайся от прегрешения вместе с немногими" (Еккл. 7:34)>.
Продолжая линию Августина, Геррик не предназначал большого числа людей грядущему очищению.
, <Антология Отцов>, Вернера И, аббата Сен-Блеза (ум. 1174), испытывавшего сильное влияние Гуго Сен-Викторского\ намекала на очистительный огонь в проповеди о грехопадении Адама: <И после смерти, говорят, бывает очистительный огонь (ignis qui dam purgatorius), в коем очищаются и отмываются начавшие и не завершившие это в земном существовании... Тяжко ощущение сих мук, даже в слабой степени. И лучше начинать и заканчивать на этом свете то, что должно сделать. Но если оное не удалось завершить, хотя было начато, то не должно отчаиваться, поскольку будет спасение, "но так как бы через огонь" (1 Кор. 3:10-15). Все, что в тебе есть преступного, будет сожжено дотла. Но ты будешь спасен, ибо любовь Господа остается з тебе как основание>2.
1 См. далее.
2 PL, 157, 1035-1036. См.: P. Glorieux
В диалектной литературе
Очевидно, вопросы о судьбе умерших после смерти и проблемы очистительного огня выходили за рамки церковной среды. Об этом не только дискутировали в открытых городских школах, не только говорили в монашеском наставлении - знание об этом распространяли в проповедях, которые, за редкими исключениями, дошли до нас только в версии на латинском языке, но перед
1 A.M. Landgraf, Commentarius Porretanus in primam epistolam ad Corinthios (Studi e Testi, 177), Cite du Vatican, 1945.
2 Achard de Saint-Victor, Sermons, ed. J. Chatillon, Paris, 1970, p. 156.
У городских теологов
Приходится снова говорить о школе Гильберта Порретанского (он же Жильбер де ла Порре), оригинального теолога, епископа Пуатье (ум. 1154), который как и его современник Абеляр, не поладил с Церковью. Его комментарий о святом Павле не опубликован, но один фрагмент комментария к Первому посланию коринфянам, интерпретирующий, не всегда верным образом, текст Гильберта, и датируемый немногим позже 1150 года, подхватывал идею очищения на этом свете, подлежащего завершению после смерти <в огне>. Он уточняет, что этот очищающий огонь должен предшествовать последнему судилищу1.
Об очистительном огне вели речь и в знаменитом аббатстве регулярных каноников Сен-Виктор, при въезде в Париж, у подножия горы Святой Женевьевы. Кроме великого Гуго Сен-Викторского, труд которого является одним из важнейших предвосхищений чистилища накануне его рождения, вот, например, свидетельство Ахарда, Сен-Викторского аббата с 1155 по 1161 год, епископа Авраншского с 1161 года и до смерти в 1170 или 1171 году, из его второй проповеди на праздник освящения храма. Рассуждая о символике молотка и долота, которыми пользуются при строительстве церкви, он сказал что первое можно истолковать как <ужас вечного огня> а второе как <ужас очистительного огня>2.
мирянами произносились на местных диалектах1. Попробуем найти свидетельства <популярности> очистительного огня в XII веке в двух старофранцузских текстах.
Первый- это не что иное, как перевод <Диалогов> Григория Великого на французский:, написанный на диалекте местности Льежа. В XL и особенно XLI главах четвертой книги, о которой я упоминал выше, встречаются выражения li fous purgatoires или lo fou purgatoire (<очистительный огонь>), (lo) fou de la tribulation* (lo) fou de la purgation. В конце XL главы Петр ставит вопрос: Ge voldroie ке Гот moi enseniastse lifous purgatoires aprus la mort doit estre crue estre (<я хотел бы, чтобы мне разъяснили, должен ли быть впрямь существующим очистительный огонь после смерти, то есть должно ли верить, что очистительный огонь после смерти существует>).
XLI глава, в которой Григорий отвечает этот вопрос, называется (<существует ли очистительный огонь после смерти>)2.
В стихотворной версии, где появляется слово purgatoire (<очищение>, <чистилище>), излагается точка зрения Григория, согласно которой нет <определенного места> для очищения, но каждая душа очищается после смерти в местах, где она согрешила при жизни:
Par ces countes de seint Gregorie Deit houme entendre qi purgatorie N*est pas en une lieu determinez Ou les almes seint tous peinez.