– Это то самое кольцо, судьбу которого поручил вам выяснить милорд кардинал?
– А вы откуда знаете?
– О да. Вижу, что так оно и есть. Ну, так что же вы все–таки нашли? Кому оно принадлежит?
На лбу у секретаря выступил холодный пот.
– Сэр Майкл, я вряд ли вправе…
– Мне вы можете рассказать все. Я ведь старший расследователь, назначенный королем! – Заметив, что мастер Кент колеблется, он обрушил на маленького писца всю мощь своего внушения. Уставившись секретарю прямо в глаза, он приказал: – Расскажите мне все, что вам известно об этом кольце.
И мастер Кент послушно забубнил:
– На внутренней стороне перстня выгравирована надпись «Карл Великий»[98].
– Карл Великий! – Майкл внимательно осмотрел внутренний ободок и понял, что мастер Кент говорит правду.
Вот так я узнал, кому принадлежало это кольцо. По форме и его внешнему виду.
– И кому же оно принадлежало? Королю франков? – растерянно осведомился Майкл.
– Графам Тироля[99].
Рене, прижимая к груди букетик анютиных глазок, рассеянно смотрела, как король, королева и придворные играют на лужайке в койтс[100]. Итак, дело было сделано. Почтовый голубь, которого она отправила во дворец Йорк–плейс, доставил ей наилучшие пожелания от кардинала Кампеджио. Ей предписывали оставаться начеку и ничего более не предпринимать. Но теперь девушку снедало беспокойство. Кардинал Уолси, хитроумный шакал, всегда приберегал в рукаве парочку козырных тузов; кроме того, он оставался самым могущественным человеком в Англии. И кто может знать, что происходит сейчас во дворце Йорк–плейс? Два кардинала, Талисман и вампир. Ей нужна была собственная подстраховка. Гарантии, если угодно. И ответ пришел к девушке из самого неожиданного источника.
– Мадам! – Норфолк и его черноглазый сын Суррей заслонили ей солнце. – Не хотите вместе с нами прогуляться к фонтану?
Рене с радостью воспользовалась предлогом, позволявшим ей отложить неприятный визит к королеве, и оперлась на руку герцога. Когда они удалились на достаточное расстояние от игроков, Норфолк заговорил:
– Мадам, я не стану отнимать у вас время. У меня есть причины подозревать, что Уолси получает денежное содержание от короля Франциска, и скоро я надеюсь получить тому веские доказательства.
Рене промолчала. В голосе герцога теперь звучала угроза.
– Мадам, должен ли я напоминать вам, что в моем распоряжении находится медальон, существование которого вы желали сохранить в тайне?
– Я помню об этом, ваша светлость. Продолжайте, прошу вас.
– Продолжать? Мадам, полагаю, я высказался достаточно определенно. Мне нужны доказательства тайных сношений кардинала Уолси с вашим королем, и вы мне их предоставите!
– Нет, не думаю, что стану помогать вам в этом. Видите ли, я бы предпочла не ворошить это осиное гнездо.
Герцог опешил от неожиданности.
– Но… но… мадам! – запинаясь, пробормотал он.
Ему на помощь пришел темный, как тень, и такой же неприятный сын.
– Боюсь, что ее высочество вполне устраивает то осиное гнездо, которое она привезла с собой. Быть может, нам стоит ткнуть в него палкой и посмотреть, понравится ли ей назойливое жужжание…
– Милорду кардиналу известно об этом медальоне все. Вчера он приказал арестовать моих телохранителей. Увы, господа, вы опоздали.
Лишившись своего главного козыря, злые и разочарованные, Говарды молча испепеляли ее взглядами.
– Но, – невозмутимо продолжала Рене, – я бы хотела, чтобы моих стражей освободили, а взамен я предложу вам кое–что другое. Обещаю, вы доставите кардиналу немало неприятных минут.
– Кажется, вы предлагаете нам кота в мешке! – резко бросил граф Суррей.
– Милорды, я не настроена шутить. Кроме того, у меня очень мало времени. Я хочу как можно скорее покинуть Англию, для чего мне нужен мой эскорт. Что бы ни случилось с кардиналом, по вашей вине или без оной, меня это никоим образом не касается. Я всего лишь хочу, чтобы к закату моих телохранителей освободили из тюрьмы Маршалси. Полагаю, такие вопросы находятся в вашей компетенции, милорд граф–маршал. Если мы с вами заключим соглашение, я отдам вам половину того, что собиралась, сейчас, а вторую половину – после возвращения своих стражей. Я даю вам слово, что буду свято соблюдать свои обязательства по нашему договору.
– Ха! А я–то считал, что столь отчаянно торговаться способны только английские домохозяйки! – Норфолк хмуро взглянул на Рене. – Клянусь распятием, мадам, я освобожу ваших людей. Так что вы намерены сообщить нам?
– Ваш кардинал устроил исчезновение одного человека из дворца.
– Что это за человек? И что вы хотите этим сказать? Нельзя ли поподробнее?
– Этому человеку, личность которого я вам открою, как только мои охранники окажутся на свободе, известно то, что кардинал старается скрыть от всех остальных. Вы согласны, что такие сведения многого стоят?
– Несомненно, – проворчал герцог. – Мадам, мы с вами еще побеседуем сегодня до наступления ночи.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Кто станет сторожить сторожей?
Ювенал
Майкл, чувствуя, как по спине у него бежит ледяная сороконожка, слушал повествование мастера Кента о графах, чей род прервался два с половиной столетия назад.
– Еще за много лет до рождения Господа нашего Иисуса Христа этот район на границе Италии и Швейцарии стал Десятым регионом Римской империи, которой в то время управлял Август Цезарь. Он был завоеван готами, баварцами, а потом и Карлом Великим, королем франков, и превратился в епископство Тренто. Со временем графы, обитавшие в замке Тироль неподалеку от Мерано, захватили власть над этой территорией и сделали Мерано столицей своего графства. Благодаря умелым военным действиям они расширили пределы своих владений, став герцогами Каринтии и Баварии, и обрели колоссальное могущество в этой части мира. Когда между империей и Церковью вспыхнула междоусобная борьба, император Генрих Четвертый обратился к графам за военной помощью и объявил войну Папе Григорию. Несколько столетий бушевала эта война, нарушив сложившийся баланс сил на континенте. В конце концов, в год 1300 от рождества Господа нашего Иисуса Христа, устав от бесконечных войн и вражды, император Генрих Седьмой и Папа Бенедикт Седьмой заключили мир. Графы потеряли свои владения и вскоре таинственным образом исчезли.
Майкл вспомнил, что как раз в 1300 году прославленный предок его лорда и покровителя Тайрон Родоначальник присоединился к молодым рыцарям, решившим поддержать восстание юного короля Эдварда III против Роджера де Мортимера, графа Марча, и сражавшимся за восстановление власти Эдварда как единственного законного властителя Англии. Тайрон Родоначальник стал первым графом Тайроном, и ему был пожалован титул Первого рыцаря–сподвижника ордена Подвязки с правом передачи его по наследству. Неужели граф Тироль стал графом Тайроном?
– Покажите мне родовой герб графов Тироля.
Маленький библиотекарь, двигаясь, как сомнамбула, послушно расстегнул на книге крючки и вновь открыл ее.
Гром и молния! Гербы походили друг на друга как две капли воды: красный орел с золотыми когтями на черном фоне и женщина с телом змеи. Выходит, это две эмблемы одной и той же семьи! Очевидно, род не пресекся. Их последний потомок перебрался в Англию, где восстал из праха под именем Тайрона Родоначальника, видного последователя короля Эдварда III. И уж если он в состоянии установить связь между ними, то кардинал и подавно. Уолси сразу же поймет, что кольцо принадлежит Майклу.
Он закрыл книгу, сорвал отчет с дощечки, сложил его пополам и сунул за пазуху.
– Слушайте меня внимательно, – заявил он одурманенному писцу, – вы сейчас же начнете свои изыскания заново. Вы забудете и о нашем разговоре, и о надписи на внутренней стороне кольца. Вы останетесь здесь и ничего никому не расскажете! – И Майкл уставился на кольцо, раздумывая, забрать его сейчас или немного погодя.
Его размышления прервал донесшийся издалека голос кардинала Уолси, который приказывал своему секретарю немедленно привести к нему в кабинет капитана Лусио и лейтенанта Уберти из отряда телохранителей кардинала Кампеджио, а также капитана Хилла и лейтенанта Уота из отряда йоменов гвардии, охранявшей дворец Йорк–плейс.
Решение нужно было принимать быстро. Майкл задумчиво взглянул на загипнотизированного писца, прикидывая, сколько еще продержатся его чары и вернется ли память к мастеру Кенту в полном объеме. Откровенно говоря, его проклятые способности оставляли желать лучшего, особенно в том, что касалось подчинения других людей. Если он сейчас заберет кольцо, Кент, чего доброго, выдаст его, или же самого писца обвинят в пропаже, и тогда кардинал прикажет обыскать всех находящихся во дворце. Следовательно, до поры до времени о перстне следует забыть, ради блага Кента и своего собственного.
Оставив кольцо в руках младшего секретаря, Майкл вернулся в приемную залу и последовал за вальяжными итальянцами и невоспитанными английскими офицерами в личную часовню кардинала. Оба сановника в своих ярко–красных мантиях стояли по обе стороны алтаря неподвижно, как мраморные статуи. Итальянцы и англичане расположились группами напротив своих начальников. Майкл встал между ними, не желая примыкать ни к одному из враждующих лагерей. В воздухе повисло напряженное молчание.
– Доблестные воины, – провозгласил лорд–канцлер, – мы собрали вас здесь для того, чтобы поделиться с вами знанием, недоступным простому мирянину. Мы, смиренные посланцы Господа нашего Иисуса Христа, поклялись хранить его в тайне любой ценой. Среди нас, мои добрые друзья, объявился сaм дьявол.
Уолси снял покрывало с серебряного блюда. На нем лежали белая головка чеснока и серебряный нож. Кардинал разделил чеснок на дольки и надрезал каждую ножом. Резкий запах ударил Майклу в ноздри, и молодой человек ощутил, как желудок рванулся к горлу. Нож сверкнул в руках кардинала; из пореза на его пальце выступила кровь.
Майкл ощутил себя гончей, учуявшей запах раненой дичи; внезапно проснувшийся в нем инстинкт казался почти непреодолимым.
Кардинал Уолси выдавил кровь из пальца, орошая ею дольки отвратительно смердящего чеснока.
– Мои храбрые воины, сейчас вы принесете мне клятву верности и дадите обет хранить молчание.
Часовня поплыла у Майкла перед глазами, отвращение и желание убивать слились воедино, и он затуманенным взором увидел, как итальянские офицеры взяли с тарелки по дольке окропленного кровью чеснока и молча проглотили их. Английские йомены последовали их примеру. Наступила очередь Майкла; глаза всех присутствующих были устремлены на него.
И тут он внезапно осознал истинную цель этого ритуала. Кардиналы и офицеры сейчас поймут, кем он является на самом деле, даже если и не знали этого ранее. Пот выступил на лбу Майкла, но молодой человек все равно попытался скрыть свое волнение. Вид омерзительно пахнущего чеснока и кардинальской крови, капающей из пореза на серебряный поднос, сводили его с ума. Протянув руку, молодой человек взял дольку чеснока и положил ее в рот. Ему стоило невероятных усилий проглотить эту гадость. Пожалуй, сразиться одному с десятью рыцарями в полном вооружении было бы легче. Желудок его взбунтовался. Голова у Майкла закружилась, в висках зашумела кровь, и его едва не стошнило. Глаза жгло, как огнем, зубы удлинялись… Он превращался в монстра!
В желудке у него клокотало и бурлило, как в недрах Везувия. Неужели они отравили его? Боль стучалась во все уголки его тела, лишая сил и обжигая внутренности. Ах, если бы он мог отлучиться под благовидным предлогом хотя бы на мгновение, чтобы потушить пылавший внутри пожар глотком чудодейственного снадобья из своей бутылочки… Но нет, они догадаются обо всем в ту же секунду! Они сожгут его живьем! Тело его, терзаемое невыносимой болью, взорвалось неслышным воплем – и в то же самое мгновение неприятные ощущения ослабели, а потом и вовсе исчезли. Майкл всем своим смятенным существом ощутил во владениях кардинала присутствие какой–то невидимой, могучей, но дружественной ему силы, с мистической легкостью усмирившей разбушевавшиеся в нем инстинкты.
– В чем дело, сэр Майкл? – поинтересовался кардинал Уолси. – Вы плохо выглядите.
Хватая воздух широко открытым ртом, Майкл заставил себя открыть глаза. Юноша даже нашел в себе силы слабо улыбнуться.
– Изжога.
К его неимоверному облегчению, йомены Хилл и Уот дружно рыгнули в знак согласия, а итальянцы лишь презрительно скривились при виде неспособности английских дуболомов вкушать иную пишу, помимо пива, хлеба и говядины.
Удовлетворенный результатами испытания, кардинал Кампеджио разлил вино по серебряным кубкам. Майкл понял, что его неприятности еще не кончились. Он прекрасно помнил, как обожгла ему пальцы серебряная роза, которую он выиграл на состязаниях лучников. Внутренне сжавшись, он поднял последний кубок и с облегчением вздохнул, почувствовав, что пальцы его коснулись прохладного олова. Кардинал Уолси пробормотал благословение, и все присутствующие осушили свои чаши. Мускат, конечно, нельзя было перепутать с нектаром, но он заглушил смертельные испарения чеснока и притупил жгучую боль в животе.
Кардинал Уолси окунул пальцы в серебряную чашу с водой, коснулся влажными кончиками лба, сердца, каждого плеча поочередно, после чего, возложив руку на раскрытое Евангелие, торжественно провозгласил:
– Я, кардинал Томас Уолси, лорд–канцлер Англии, телом благословенного Господа нашего Иисуса Христа отрекаюсь от Сатаны и всех, кто служит ему. Клянусь защищать всех истинно верующих от этих порождений дьявола. Аминь.
Его примеру последовал Кампеджио, а затем и солдаты с йоменами.
И вновь Майкл оказался последним в очереди. Он храбро возложил руку на Евангелие и повторил слова клятвы.
– Мои славные воины, прежде чем я стану говорить об этих преступных тварях потустороннего мира, должен предостеречь вас – не болтайте и будьте благоразумны! Болтливые языки будут отрезаны, предательские умы – заключены в тиски, а осведомленные уши – сожжены. Итак, вы получили последнее предупреждение. Если вы разочаруете нас, то ваши тела будут наказаны, а души ваши постигнет вечное проклятие.
Майкл отметил про себя, что англичане, простые миряне, должным образом, прониклись угрозой, тогда как итальянцы лишь кивнули в знак того, что поняли, когда Кампеджио перевел им речь своего собрата по вере. Очевидно, они не узнали ничего для себя нового.
– Два дня назад во дворце его величества была убита некая леди. Ее убийцей, – голос Уолси дрогнул и понизился до драматического шепота, – стал вампир. Это создание нечистое, губительное и презренное, гнойный нарыв на теле нашего мира, настолько древнее, что никто не знает, когда оно появилось, не считая того, что оно бродило по земле задолго до рождения Господа нашего Иисуса Христа. Этот дьявол в образе человеческом питается кровью простых смертных, сеет разрушения повсюду, где появляется, и обладает способностью превращать в себе подобных и очаровывать сыновей Адама и дочерей Евы злокозненной хитростью, заклинаниями и дикой звериной яростью.
Майкл, раскрыв от изумления рот, поспешил, по примеру других, осенить себя крестным знамением.
– Много столетий назад империя и Церковь собрали под свои знамена великую армию, которая выступила против демонов и нанесла им сокрушительное поражение. Двести пятьдесят лет они считались уничтоженными. Но вот теперь они вновь объявились в Лондоне. Они – тени преисподней, обладающие сверхъестественными способностями. Воплощения чистого зла. Они могут принимать разный вид, представать в образе людей, хищников, волков, неизвестных зверей и даже дыма. Их следует осенить крестным знамением, окропить святой водой и сжечь на огне, потому что, подобно вшам и гнидам, они не способны выживать в огне или выдерживать прикосновение серебра и чеснока, но превыше всего – солнечного света.
– К–как они з–заражают людей? – заикаясь, спросил лейтенант Уот.
– Своей кровью. Они вонзают клыки в тела жертв, осушают их источник жизненной силы и за миг до смерти несчастного вводят ему по капле свою ядовитую жидкость. И тогда жертва воскресает уже как подобие своего отвратительного создателя, становясь вассалом Геспера, верховного владыки преисподней.
– Геспера или вампира? – упавшим голосом пробормотал Майкл.
Кровь застыла у него в жилах, и юноше казалось, что окружающий мир рушится у него на глазах. Нет, не может быть! Он наверняка неправильно истолковал свое состояние, поскольку его–то никто не кусал, и в памяти у него не осталось воспоминаний о том, что ему приходилось когда–либо сталкиваться с подобным созданием. Солнечный свет не причинял ему вреда. Равно как и святая вода, или любой другой религиозный артефакт, если на то пошло. Серебро, правда, обжигало его, но не убивало, и, как только что показало испытание, устроенное кардиналом, он вполне способен переварить чеснок. И все–таки, все–таки… Его новоприобретенные возможности, жажда крови – он не мог и дальше обманываться себя. Да, он проклят – но как?
В дверь осторожно постучал секретарь кардинала.
– Ваше высокопреосвященство, из королевского дворца прибыл посыльный с уликами, имеющими отношение к…
Уолси повелел ему приблизиться. Секретарь протянул своему господину небольшую дорожную шкатулку и поспешно вышел из часовни. Уолси вынул из шкатулки завернутый в грубое полотно сверток. Майкл едва не лишился чувств от потрясения. Внутри оказалась бутылочка коричневого стекла. Это был его пропавший флакон!
Уолси вытащил пробку и осторожно поднес горлышко к носу. Поморщившись, он протянул флакон Кампеджио. Майклу показалось, что кардинал пребывает в некоторой растерянности и не знает, что делать с этой так называемой уликой. Он внимательно осмотрел бутылочку на предмет каких–либо отличительных признаков, понюхал горлышко, после чего перевернул ее над белой салфеткой. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем из горлышка выскользнула крупная капля. Когда она растеклась по белоснежной ткани, превращаясь в темно–красное пятно, по цвету почти неотличимое от крови, Кампеджио поспешно перекрестился и протянул салфетку капитану Лусио. Майкл понял, что подтверждаются худшие его подозрения.
– Кровь Геспера. – Тон капитана Лусио был мрачен; лицо его залила смертельная бледность. – А я полагал, что все они уничтожены. Я надеялся, что мы имеем дело с теми вампирами, которым удалось избежать Истребления. Бродягами. А это…
Майклу казалось, что еще немного, и он сойдет с ума. Его охватил ужас. Перстень графа Тайрона, снадобье О'Хикки, ненависть Фердинанда, смысл академических изысканий мастера Кента и факты, которые он только что узнал в этой зале, складывались в дьявольскую и зловещую картину. Графы Тироля и графы Тайрона прибегали к одним и тем же трюкам. Святая Церковь и империя устроили совместную охоту на вампиров в тот самый год, когда предок его лорда и покровителя, Тайрон Родоначальник, поддержал короля Эдварда III. Необъяснимые совпадения, события и факты – все они неопровержимо и недвусмысленно свидетельствовали против лорда, вырвавшего его из «рыбных садков» и давшего ему крышу над головой, против его учителя и наставника. Перед внутренним взором Майкла проплыла великолепная коллекция оружия и манускриптов в его грандиозной библиотеке. Он вспомнил, как лорд Тайрон учил его вскакивать на коня и спешиваться без помощи стремян, как, схватившись за гриву мчащегося галопом жеребца, одним прыжком взлетать в седло в полном вооружении и как орудовать любым образцом оружия, висящим на стене. Он вспомнил щедрые похвалы, которые расточал ему милорд, когда он проявлял твердость и мужество в бою, и то, как его покровитель неустанно вдалбливал ему в голову все новые и новые знания… И мысль о том, что его обожаемый господин и покровитель мог оказаться вампиром – а заодно и обратить его в монстра – потрясла Майкла до глубины души.
Кардинал Уолси позвонил в колокольчик, вызывая своего секретаря.
– Я хочу знать, кто нашел это и где.
Майкл вскинул голову и навострил уши. Петля на его шее затягивалась все туже.
– Посыльный ничего не может сказать на этот счет… Я отправлю его с запиской к Пейсу, ваше высокопреосвященство.
– Оставьте. Я сам этим займусь. – Негромко посовещавшись с Кампеджио, кардинал вперил тяжелый взгляд в Майкла. – Сэр, я поручаю вам нынче же вечером найти этого демона. Если не уничтожить его сразу, то число подобных ему созданий будет возрастать до тех пор, пока само существование рода людского не окажется под угрозой. Я назначаю вас главой этой миссии. Капитан Лусио продемонстрирует некоторые особые приемы и методы, с помощью которых можно уничтожить вампира, а вы растолкуете их моим людям простым и понятным для них английским языком. Еще до наступления ночи мои люди должны уметь убивать вампиров. В сопровождении отряда капитана Лусио вы отправитесь ко двору и начнете свою охоту. Помните, осторожность и осмотрительность – превыше всего. Сделайте все возможное и невозможное, чтобы не допустить паники и беспорядков.
Кардинал Кампеджио перевел своим офицерам распоряжения их гостеприимного хозяина. Кардинал же Уолси отвел Майкла в сторонку.
– Что касается нашего неоконченного разговора, мы вернемся к нему после того, как вы устраните нависшую над нами опасность. Вам следует иметь в виду, что наши стражники – мои и кардинала – только и мечтают о том, чтобы вцепиться друг другу в глотки. Я рассчитываю, что вы сумеете подчинить их себе и не допустите ссор и драк. Уладьте для меня это дело, и я щедро вознагражу вас, Майкл. Я подниму вас выше Саффолка, и вместе мы раздавим Бэкингема, Норфолка и иже с ними. Они считают себя лучше нас! Но мы им покажем, верно? Умом можно добиться намного большего, нежели силой.
Уолси слово в слово повторил любимый девиз его приемного отца. Майкл почтительно поцеловал кольцо на пальце кардинала.
– Я – покорный слуга вашего высокопреосвященства.
– Какая разница между вампирами и Гесперами? – полюбопытствовал Майкл.
Капитан Лусио отпер дверь в оружейную комнату и отступил в сторону, чтобы не мешать своим людям выносить оружие и амуницию во двор, где им предстояло тренироваться.
– Гесперы – чистокровные кровопийцы, порождения нечестивого союза между демонами женского рода и смертными мужчинами. Вампиры же – обычные люди, зараженные кровью Гесперов. Большинство вампиров служат лорду Гесперу, если только они не какие–нибудь бродяги.
– Демоны женского пола? Демоницы, точнее говоря? – Майклу сразу же вспомнилось кольцо лорда Тайрона.
– Развратные и злокозненные ночные призраки, которые приходят к мужчинам во сне. Древние поклонялись им как богиням и жрицам плотской любви, плодородия и войны, полагая их божественным воплощением планеты Венеры. Мы, истинные христиане, считаем их куртизанками дьявола. Их было тринадцать: Анат, Иштар, Инанна, Ашера, Ламашту, Астарта, Ламия, Атаргатис, Наама, Исис, Карина, Пизна и их королева Лилит, которая произошла от самого Сатаны. – Итальянец набожно перекрестился и зашипел: – Лилит, абиту, абизу, хакаш, аверс хикподу, айялу, матрота…
Майкл, всегда истово осенявший себя крестным знамением, когда того требовали обстоятельства, изумленно поинтересовался:
– Вот это да! Что это за проклятие?
– Это чрезвычайно могучее заклинание, лишающее демониц их сверхъестественной силы. Оно действует всего несколько мгновений, но человеку этого бывает достаточно, чтобы убежать. Вы бы лучше запомнили его, сэр Майкл, на всякий случай…
– На какой такой случай?
– На тот случай, если они не все были уничтожены, как об этом сказано в Писании, хотя мне не очень хочется в это верить.
А у Майкла по–прежнему не шло из головы кольцо.
– А какие формы они могут принимать?
– Рыб, голубей, молоденьких девушек, ветра и урагана. Но опытный глаз способен различить их по едва заметному сиянию, исходящему от них. Оно похоже на рассеянный звездный свет. Они неутомимо ищут плотских удовольствий, жестоко обращаются со своими возлюбленными и пьют кровь младенцев. Они совокупляются с обычными мужчинами, а потом производят на свет детей, которые вместо материнского молока пьют кровь. Вот так и появились настоящие Гесперы. Писание предостерегает нас: «Горе тому, кого они почтят «своим вниманием!» Своих любовников они делают покорными рабами, для чего применяют черную магию, а затем превращают их в несчастных и проклятых животных, лишая их жизненной силы, так что те попадаются в ловушки, расставленные людьми, и гибнут. Но самое плохое, что может случиться с их жертвами, – капитан Лусио выразительно поморщился, – это когда те кастрируют себя в честь своих демонических любовниц. Так гласят легенды, но мы точно знаем, что вампиры не способны размножаться.
– И при этом они могут заражать обычных людей своей кровью.
– Как и Гесперы, и низшие вампиры. А их жертвы становятся ночными тварями, призраками.
– Как же они исчезли с лица земли, эти демоницы?
– Господь разгневался на Лилит и ее ангелов–призраков за то, что они осквернили мир своим потомством. Он осудил ее: «Ты полюбила мужчину с сердцем льва, могучего телом и духом, а потом вырыла ему семью семь ям! Ты полюбила мужчину, неутомимого в трудах и гордого в бою, а потом набросила ему на шею недоуздок, обрекая его на хлыст и стрекало». И Он погубил злобных развратниц, за исключением Лилит, которая в отчаянии сбежала от Его гнева в самую дикую пустыню. Потом она бросилась в море, приняла облик дракона и спряталась на самом дне. Тогда Господь послал архангела Михаила, чтобы тот зарубил дракона своим мечом. Темнота на дне океана ослепила ее, поэтому Лилит не увидела, как к ней приближается ангел. Он поразил ее своим мечом света, и она обратилась в пепел.
Пепел!
– Значит, дракона поразил святой Михаил, а не святой Георгий.
– У каждой страны и каждого народа свои предания. – Итальянец бросил на Майкла острый взгляд. – А вы, похоже, ничуть не боитесь, благородный сэр.
– Напротив, капитан Лусио. Своим рассказом вы повергли меня в ужас.
– Пойдемте, мы будем упражняться во дворе. Наш лук – не такой длинный и мощный, как тот, к которому вы привыкли, он короче и более округлой формы.
Майкл натянул на руки перчатки и зашагал рядом с итальянским офицером.
– Наверное, он похож на монгольский лук? Бьет не так далеко, зато стреляет быстрее.
– Да! – На лице капитана отразилось уважение. – Вижу, вы хорошо разбираетесь в оружии.
Майкл лишь пожал плечами в ответ. На душе у молодого человека было тяжело и сумрачно. Он чувствовал себя преданным.
Люди капитана, которых он называл deletoris, обучали невежественных английских йоменов правилам обращения с коротким монгольским луком. Языковой барьер привносил дополнительные трудности в общение враждебно настроенных друг к другу учеников и наставников.
Видя, что достичь взаимопонимания не удается, капитан Лусио в отчаянии всплеснул руками.
– Теперь я и сам вижу, что легенда о вавилонской башне возникла не на пустом месте! Сэр Майкл, пожалуй, вам лучше перевести своим людям мои инструкции.
Майкл призвал воинов, своих и чужих, к порядку.
– Мастер Хилл, вы сумели внушить своим подчиненным необходимость соблюдать строжайшую секретность, слепо повиноваться вам и выполнить свой долг любой ценой?
Джордж Хилл цветом лица мог соперничать со свежевыбеленной стеной.
– Так точно, сэр. Мы служим нашему кардиналу – и вам.
– Очень хорошо. Солдаты, – обратился к йоменам Майкл, – нам предстоит сразиться с опасными созданиями, всемогущими и всеведущими, способными передвигаться с огромной быстротой. Если мы хотим остаться в живых и победить своих врагов, то поступим мудро, если прислушаемся к советам наших итальянских друзей, овладеем их опытом и сумеем применить их методы в бою. – Немного помолчав, чтобы до солдат дошел смысл его слов, он обернулся к капитану Лусио. – Начинайте. Я буду переводить.
Итальянский капитан откашлялся.
– Мы используем короткие тонкие стрелы с заостренными стальными наконечниками, которые обмакиваем в расплавленное серебро. Когда такая стрела попадает в тело нашего врага, серебро растворяется в его крови и отравляет ее. Затем нужно отделить голову от туловища мечом и, если возможно, сжечь останки. В бою у вас может не оказаться времени, чтобы последовательно выполнить все эти три операции. Однако почти наверняка серебро уничтожит более слабого противника, а сильного – выведет из строя.
Майкл перевел его слова и спросил у капитана:
– А от чего зависит сила вампира?
– От того, кто был его отцом. На чистокровных Гесперов серебро не оказывает разрушительного действия. Оно причиняет им не больше вреда, чем обычная царапина. Простой же человек, ставший вампиром, или просто рассыплется прахом, или тяжело заболеет. Правило, применимое к человеческой знатности рода, здесь работает с точностью до наоборот: чем длиннее родословная, тем ниже вампир.
Майкл решил, что его самого обратил, должно быть, достаточно сильный вампир, потому как он держал в руках серебряную розу и выжил после этого.
– Не думаю, что йоменам следует знать такие подробности. Пожалуйста, объясните, чем вызвана необходимость применения коротких луков, а я переведу ваши слова.
– Наши враги передвигаются с быстротой молнии. Некоторые из них обладают способностью перемещаться из одного места в другое простым мысленным усилием.
Майкл оторопело уставился на итальянца.
– Постойте–ка! Что вы имеете в виду?
– Гесперы и сильные вампиры способны дематериализоваться в одной точке и вновь собрать себя уже в другой. Например, сейчас они в Риме, а в следующее мгновение, – капитан прищелкнул пальцами, – уже в Лондоне. Но здесь есть одно препятствие. Им нужна прямая связь с тем местом, в которое они намерены переместиться. Золотая безделушка.