«Долго спала», — гласил ответ Кассиопеи.
Момо вспомнила, как Мастер Хора говорил ей, что она должна проспать целый оборот солнца, как семечко растения в земле. Она не подумала, сколько времени это может продолжаться, когда соглашалась на его предложение. Но теперь она начала догадываться.
— Как долго? — спросила она дрожащим голосом.
«Год и день».
Момо очень не скоро осмыслила ответ Кассиопеи.
— Но Беппо и Гиги, — пролепетала она наконец, — они оба наверняка ждут меня!
«Никого больше нет», — снова обозначилось на спине черепахи.
— Неправда! — Губы у Момо задрожали. — Невозможно, чтобы исчезло все, что было…
На панцире Кассиопеи засветилось слово: «Прошло».
Впервые в жизни Момо с полной силой осознала это слово. На сердце легла такая тяжесть, какой она никогда прежде не ощущала.
— Но я, — растерянно проговорила она, — ведь я еще здесь…
Ей захотелось расплакаться, но она не смогла.
Через какое-то время Момо почувствовала, как черепаха коснулась ее босой ноги.
«Я буду с тобой», — появилась надпись на панцире.
— Да, — сказала Момо и мужественно улыбнулась, — ты будешь со мной, Кассиопея. И я рада этому. Пойдем спать.
Она взяла черепаху на руки и понесла ее через дыру в стене в свое жилище. В свете заходящего солнца Момо увидела, что все в ее комнатке осталось по-прежнему. (Беппо убрался там после разгрома, устроенного серыми господами.) Но повсюду лежал толстый слой пыли, и висела паутина.
На дощатом столике лежало письмо, тоже пропыленное и обжитое пауками.
«Для Момо», — значилось на конверте.
Сердце у девочки учащенно забилось. Она еще никогда не получала писем. Она взяла его в руки и оглядела со всех сторон, потом надорвала конверт и вытащила оттуда записку.
«Дорогая Момо! — прочитала она. — Я переехал. Если ты вернешься, сразу же дай о себе знать. Я очень волнуюсь за тебя. Ты мне очень нужна. Надеюсь, с тобой ничего не случилось. Если ты голодна, сходи к Нино. Он пришлет мне счет, и я все оплачу. В общем, ешь, сколько тебе хочется, слышишь? Все остальное тебе расскажет Нино. Люби меня по-прежнему! Я тоже люблю тебя, как и раньше!
Всегда твой Гиги»
Прошло немало времени, пока Момо по буквам разобрала письмо, хотя Гиги постарался написать его очень разборчивым, крупным почерком. Когда она наконец справилась с текстом, погас последний лучик уходящего солнца.
Но Момо утешилась.
Она подняла черепаху и положила ее около своей кровати. Заворачиваясь в пыльное покрывало, она тихо прошептала:
— Видишь, Кассиопея, я все-таки не одна.
Но черепаха, кажется, уже спала. А Момо, которая, читая письмо, четко видела перед собой Гиги, не догадывалась, что оно лежало здесь почти целый год.
Она легла щекой на конверт. Теперь ей больше не было холодно.
Глава 14
Слишком много еды и очень мало ответов
В следующий полдень Момо взяла на руки черепаху и направилась в маленький ресторанчик Нино.
— Ты увидишь, Кассиопея, — говорила она, — сейчас все прояснится. Нино знает, где находятся Гиги и Беппо. А потом мы пойдем и приведем детей, и опять окажемся вместе. Может, и Нино с женой придут, и все остальные. Они тебе, конечно, очень понравятся, мои друзья. А вечером мы устроим маленький праздник. Я им расскажу про цветы, про музыку, и про Мастера Хора, и про все-все! Ах, я уже так радуюсь нашей встрече! Но больше всего я радуюсь тому, что меня ждет хороший обед. Я страшно проголодалась, понимаешь?
Так Момо и шагала, весело болтая, дальше. Она нет-нет дай трогала руками дорогое ей письмо Гиги, которое лежало теперь в кармане куртки. Черепаха смотрела на нее своими древними глазами и ничего не отвечала.
Потом девочка начала тихонько напевать и наконец громко запела. В ней опять звучали песни тех голосов, которые слышались ей так же четко, как и вчера. Момо теперь знала, что уже никогда их не забудет.
Но затем она неожиданно умолкла. Перед ней стоял ресторан Нино. В первую секунду она даже подумала, что ошиблась адресом. Вместо старого домика с облупленной штукатуркой и маленькой беседкой у ворот перед ней громоздилась длинная бетонная коробка с огромными окнами, отражающими всю улицу. Саму улицу за время ее отсутствия заасфальтировали, и по ней двигался поток транспорта. Напротив расположилась большая заправочная станция, а немного поодаль — огромное здание какого-то учреждения. У ресторана стояла масса машин, на воротах, украшенных фонарями, сияла роскошная надпись:
Ресторан быстрого обслуживания Нино
Момо вошла и с трудом сориентировалась. Возле окон, вдоль длинной стены, стояло множество столов, сделанных как полированные плиты на высоких ножках, так что они напоминали огромные грибы. Даже взрослые могли кушать за ними только стоя. Стулья вообще отсутствовали.
По другой стороне заведения тянулся барьер из блестящих металлических штанг, наподобие забора. За ним располагались вместительные стеклянные витрины, в которых на тарелках и подносах лежали ветчина, сыры, различные бутерброды, колбаски, салаты, пудинги, печеные блюда и еще многое другое, чего Момо никогда не видела.
Но все это Момо разглядела не сразу, поскольку громадное помещение переполнял народ, и она постоянно кому-то мешала, загораживая дорогу. Куда бы она ни ступала, ее отпихивали в сторону, толкали вперед. Большинство людей, балансируя подносами, уставленными тарелками и бутылками, пытались найти место за столиком. А там уже стояли люди, быстро заглатывающие пищу, и за ними нетерпеливо ждали очереди следующие. Тут и там едоки и очередники изредка обменивались неласковыми репликами. И, вообще, посетители ресторана производили какое-то мрачное впечатление.
Между металлической оградой и стеклянными витринами медленно проталкивалась длинная очередь. Каждый брал себе с полок какую-нибудь тарелку, бутылочку и бумажный стаканчик.
Момо удивлялась. Здесь любой брал то, что хотел! Она не видела никого, кто следил бы за ними или хотя бы требовал деньги. Может, здесь раздавали еду бесплатно? По крайней мере, тогда такое скопление народа было бы объяснимо.
Только спустя какое-то время Момо удалось обнаружить Нино. Он сидел в самом конце двигающейся очереди за кассой, заслоненный стоящими людьми. Там он непрерывно стучал по клавишам, принимал деньги и давал сдачу. Значит, посетители платили именно ему! Металлический забор не позволял никому прошмыгнуть мимо Нино, не расплатившись.
— Нино! — крикнула Момо и попыталась пробраться к нему. Она размахивала письмом Гиги, но Нино ее не слышал. Касса слишком громко трещала и требовала полного внимания.
Момо собралась с духом, перелезла через забор и протиснулась к Нино сквозь людской поток. Он поднял глаза, потому что некоторые посетители начали громко ругаться. Едва он увидел Момо, недовольное выражение сразу исчезло с его лица.
— Момо! — воскликнул он, и лицо его засветилось радостью, как в былые времена. — Ты опять здесь! Вот это неожиданность!
— Продвигайтесь! — кричала очередь. — Пускай девочка становится в конец, как все. Ишь, влезла! Бессовестная какая!
— Один момент! — попросил Нино, разводя руками. — Немного терпения, пожалуйста!
— Так любой может залезть без очереди! — возмущался один из клиентов. — Двигайтесь, двигайтесь! У этой девочки больше времени, чем у нас!
— Гиги за тебя заплатит, Момо, — быстро прошептал ей Нино, — так что бери все, что тебе понравится. Только займи очередь, как все. Сама слышишь, как они недовольны.
Не успела Момо ни о чем спросить, как ее вытолкнули из колонны ожидающих. Ей не оставалось ничего другого, как сделать то же, что и все присутствующие. Она встала в конец очереди, взяла поднос из шкафчика, из ящика взяла нож, вилку и ложку. Потом ее шаг за шагом начали проталкивать дальше.
Поскольку обе руки у нее были заняты подносом, она посадила черепаху на него. Она набирала из стеклянных витрин разную снедь и расставляла ее вокруг черепахи. От подобной ситуации Момо немного растерялась, и содержимое ее подноса выглядело странно: кусок жареной рыбы, хлеб с мармеладом, колбаска, паштет, бумажный стаканчик с лимонадом, а в середине — Кассиопея, которая втянулась в свой панцирь и ничем не проявляла себя.
Добравшись до кассы, Момо быстро спросила Нино:
— Ты знаешь, где Гиги?
— Да, — ответил Нино, — наш Гиги стал знаменитым. Мы все очень гордимся им, ведь как-никак он — один из нас! Его часто показывают по телевизору, по радио он тоже выступает, и в газетах о нем пишут. Недавно ко мне даже приходили два репортера и расспрашивали о его прошлой жизни. Я им рассказал, как Гиги однажды…
— Эй, шевелитесь, там, впереди! — закричали из очереди.
— Но почему он не навещает меня? — спросила Момо.
— Ах, знаешь, — шепнул Нино, уже немного нервничая, — у него теперь совершенно нет времени, появились важные дела. Да и нет теперь в амфитеатре ничего интересного, ничего там не происходит.
— Что там у вас? — орало уже множество голосов. — Вы думаете, нам интересно торчать тут целую вечность?
— Где же он теперь живет? — настойчиво продолжала Момо.
— Где-то на Зеленом Холме, — ответил Ни но, — у него там, по слухам, богатая вилла с парком. Но ты пока двигайся дальше!
Момо очень не хотелось уходить, ведь у нее было еще столько вопросов, но ее просто вытолкнули. Она прошла со своим подносом к столику-грибу, и там вскоре освободилось место. Но стол оказался слишком высоким, и она только носом доставала до тарелки. Когда она взгромоздила свой поднос на стол, окружающие брезгливо поморщились, глядя на черепаху.
— Вот что сегодня приходится терпеть, — сказал один своему соседу.
В ответ тот пробормотал:
— Что вы хотите от современной молодежи?!
Но дальше они эту тему развивать не стали и о Момо не говорили. А ей трудно было управляться с пищей за таким высоким столом, на котором она почти ничего не видела. Тем не менее она быстро съела все до последней крошки, поскольку изрядно проголодалась. Теперь, когда она насытилась, ей непременно захотелось узнать, что с Беппо. Она еще раз встала в очередь, а чтобы окружающие не сердились на то, что она околачивается здесь просто так, без нужды, Момо опять взяла поднос и набрала с витрин все, что попало под руку.
Снова добравшись до Нино, она спросила:
— А где Беппо-Подметальщик?
— Он долго тебя ждал, — быстро объяснил Нино, пугаясь своих клиентов, — считал, что с тобой случилось нечто ужасное. Упоминал каких-то серых господ, но я не помню, в какой связи. Ну, ты же его знаешь, он всегда был немного не в себе.
— Эй, вы, там, впереди! — закричал кто-то из посетителей. — Спите, что ли?
— Сейчас, мой господин! — извинился Нино.
— А потом? — спросила Момо.
— Потом его деятельность вывела из себя полицию, — продолжил Нино, нервно проводя рукой по лицу. — Он непременно хотел, чтобы они тебя разыскали. Насколько я знаю, они его поместили в какой-то санаторий. Больше мне ничего не известно.
— Черт возьми! — заорал разъяренный голос сзади. — Это действительно ресторан быстрого обслуживания или зал ожидания? А может, у вас там семейная встреча?
— Примерно так! — извиняющимся голосом пошутил Нино.
— Он еще там? — поинтересовалась Момо.
— Думаю, нет, — ответил Нино, — вроде бы ему разрешили уйти, он ведь безвредный.
— Да, но где он сейчас?
— Понятия не имею, — совсем разнервничался Нино, — ты уж, пожалуйста, проходи.
И опять Момо вытолкнули стоящие сзади люди, и она опять побрела со своим подносом к одному из грибообразных столиков и дождалась, когда освободят место. Там она без всякого аппетита проглотила пищу, просто бросить ее девочке, конечно, и в голову не пришло. Теперь ей хотелось узнать, что случилось с детьми, которые раньше приходили к ней. Тут ничего не оставалось, как снова пристроиться к очереди и наполнить поднос блюдами, чтобы никто не сердился.
Наконец она опять оказалась возле Нино.
— А дети? — спросила она. — Что с ними?
— Теперь все изменилось, — объяснил Нино, у которого при виде Момо на лбу выступил пот, — я сейчас не могу ничего тебе рассказать, ты же видишь, что тут творится!
— Но почему они больше не приходят? — настойчиво интересовалась Момо, взглядом требуя ответа.
— Все дети, за которыми некому присматривать, помещены в «детские депо». Их нельзя больше предоставлять самим себе, потому что… ну, короче говоря, о них теперь заботятся.
— Поторопитесь, вы, болтуны! — опять раздались голоса из очереди. — Мы, в конце концов, тоже пришли сюда поесть!
— Мои друзья? — не поверила Момо. — Они сами так пожелали?
— Ну, у них, конечно, не спрашивали, — ответил Нино, дрожащими пальцами постукивая по клавишам кассы, — ведь дети не могут решать такие вопросы. Их просто заняли делом, чтобы они не шатались по улицам. Это, в конце концов, самое важное, правда?
Момо ничего не ответила, а только еще внимательнее посмотрела на Нино. Тот совершенно сконфузился.
— Что за дьявольщина! — опять закричали сзади сердитые голоса. — Просто невыносимо, как долго сегодня тянется эта волынка. Хватит, наверное, болтать, вы не на завалинке!
— И что мне теперь делать без моих друзей?
Нино пожал плечами и хрустнул костяшками пальцев.
— Момо, — сказал он, набрав в легкие побольше воздуха, как человек, который собирается прыгнуть в ледяную воду, — будь благоразумной и приходи как-нибудь в другой раз. У меня сейчас совсем нет времени беседовать с тобой и что-то советовать. Конечно, ты всегда можешь здесь обедать. Но я бы на твоем месте тоже пошел в «детское депо», где тебя займут делом, устроят с жильем и даже чему-нибудь научат. Впрочем, тебя и так туда доставят, если ты станешь одна болтаться по городу!
Момо опять промолчала, по-прежнему глядя на Нино. Очередь снова отодвинула ее в сторону. Автоматически она в который раз отошла к столику и так же автоматически запихала в себя третью порцию обеда, хотя по вкусу пища уже напоминала резаную бумагу или деревянную стружку. Чувствовала она себя отвратительно.
Она взяла Кассиопею и, не оглядываясь, вышла из зала.
— Эй, Момо! — крикнул Нино, который в последнюю секунду заметил ее. — Подожди-ка! Ты же так и не рассказала, где пропадала все это время!
Но люди, стоящие в очереди, придвинулись к нему, и он опять торопливо застучал по клавишам — взял деньги и вернул сдачу. Улыбка с его лица давно исчезла.
— Я очень много съела, — сообщила Момо черепахе, когда они вернулись в амфитеатр, — слишком много. Но у меня все же такое ощущение, будто я голодна. — Потом она добавила: — Я бы и не смогла рассказать Нино о тех цветах и музыке. — И еще чуть погодя она сказала: — Но завтра мы пойдем и отыщем Гиги. Он тебе наверняка понравится, Кассиопея. Вот увидишь!
Но на спине черепахи высветился только большой знак вопроса.
Глава 15
Найденный и потерянный
На следующее утро Момо встала очень рано и отправилась на поиски Гиги. Черепаху она, конечно, взяла с собой. Где находится Зеленый Холм, Момо знала. Этот фешенебельный район с роскошными виллами находился далеко от амфитеатра. Он располагался совсем в другом конце большого города, по соседству с кварталом однообразных новостроек.
Так что путь предстоял не близкий. Момо привыкла бегать босиком, но, когда она наконец добралась до Зеленого Холма, ноги ее болели от долгой ходьбы.
Она присела на придорожный камень, чтобы чуточку отдохнуть.
Место там действительно было красивое, с широкими и чистыми, но какими-то безлюдными улицами. В садах, за высокими стенами и железными заборами, высоко к небу тянулись могучие старые деревья. Дома в основном представляли собой длинные коробки из стекла и бетона с плоскими крышами. Гладко подстриженные газоны перед ними радовали глаз сочно-зеленым цветом. Но нигде не было видно ни прогуливающихся, ни играющих на лужайках людей. Наверное, у местных жителей совершенно не было на это времени.
— Если бы я только могла определить, — сказала Момо черепахе, — где здесь живет Гиги!
«Сейчас узнаешь», — высветилось на спине Кассиопеи.
— Ты думаешь? — с надеждой спросила Момо.
— Слушай, ты, грязнуля, — неожиданно прозвучал голос сзади, — что ты тут потеряла?
Момо обернулась и увидела мужчину в красиво расшитой жилетке.
Момо понятия не имела, что слуги богачей носят такую одежду. Она поднялась и сказала:
— Здравствуйте, я ищу дом Гиги. Нино говорит, что он теперь живет здесь.
— Чей дом ты ищешь?
— Гиги-Экскурсовода. Он мой друг.
Мужчина в расшитой жилетке подозрительно оглядел девочку. Калитка в сад за ним была приоткрыта, и Момо смогла заглянуть туда. Она увидела широкий подстриженный газон, на котором резвились гончие собаки, и плещущийся фонтан в середине. А на одном из деревьев, среди цветов, сидела пара больших пестрых попугаев.
— О-о! — воскликнула Момо. — Какие красивые птицы!
Она попыталась войти внутрь, чтобы рассмотреть их поближе, но мужчина в жилетке схватил ее за воротник.
— Стоять! — грозно прорычал он. — Чего это ты надумала, грязнуля!
Потом он отпустил Момо и брезгливо вытер руку платочком, словно дотронулся до чего-то очень неприятного.
— Это все твое? — спросила Момо, показав за калитку.
— Нет, — буркнул мужчина в жилетке еще более мрачно. — Исчезни сейчас же! Нечего тебе тут делать!
— Я ищу Гиги-Экскурсовода, — настойчиво повторила Момо, — он меня ждет. Разве ты не знаешь его?
— Нет здесь никаких экскурсоводов, — изрек мужчина в жилетке и отвернулся. Он уже шагнул за калитку и собирался закрыть ее, но в последний момент что-то стукнуло ему в голову, и он остановился. — Может, ты имеешь в виду Гироламо — знаменитого рассказчика?
— Да, да, Гиги-Экскурсовод — это как раз он, — обрадовалась Момо, — так его зовут! Ты знаешь, где его дом?
— И он действительно тебя ждет?
— Конечно, — твердо сказала Момо, — он мой друг, и он платит за все, что я ем у Нино!
Мужчина в жилетке высоко поднял брови и покачал головой.
— Ох уж эти артисты, — кисло промямлил он, — каких только причуд у них не бывает! Но если ты и вправду полагаешь, что он мечтает встретиться с тобой… его дом самый последний на улице. — И калитка захлопнулась за ним.
«Пижон», — появилась, но сразу же погасла надпись на панцире Кассиопеи.
Последний дом на самом верху улицы был окружен глухим кирпичным забором выше человеческого роста. И ворота с калиткой, сделанные из металлических листов, так же, как у мужчины в жилетке, не давали возможности заглянуть внутрь. Нигде не было ни кнопки звонка, ни таблички с именем.
— Интересно, — сказала Момо, — неужели это новый дом Гиги? Такое совсем на него не похоже.
«Но дом его», — засветилось на спине у черепахи.
— Почему же тогда все закрыто? Я туда никак не смогу попасть.
«Подожди», — опять возникла надпись на панцире.
— Да, но, наверное, ждать придется долго. Откуда Гиги знает, что я жду его. Может, его вообще там нет?
«Он сейчас придет», — появились слова на спине Кассиопеи.
Момо села напротив ворот и стала терпеливо ждать. Долго ничего не происходило, и Момо начала думать, не ошиблась ли Кассиопея на сей раз.
— А ты действительно уверена? — спросила она через некоторое время.
Вместо ответа на спине черепахи высветилось короткое: «Счастливо оставаться».
Момо испугалась.
— О чем ты говоришь, Кассиопея? Ты хочешь уйти от меня?
«Я иду тебя искать», — появилась еще более загадочная надпись.
В это мгновение ворота распахнулись, и оттуда на полной скорости вылетел длинный элегантный автомобиль. Момо еле успела отскочить в сторону и упала.
Машина по инерции проехала еще немного, а потом затормозила так, что даже осела на все четыре колеса. Дверца резко распахнулась, и из нее выпрыгнул Гиги.
— Момо! — закричал он, широко раскидывая руки. — Да это же и вправду моя маленькая Момо!
Момо вскочила и побежала ему навстречу, а Гиги подхватил ее, высоко поднял, расцеловал в обе щеки и затанцевал с ней прямо на улице.
— Я не сделал тебе больно? — задохнувшись, спросил он, но не дождался ответа, все говоря и говоря без умолку: — Жалко, что я напугал тебя, но я страшно тороплюсь, понимаешь? Я опять опаздываю. Где же ты пропадала все это время? Ты должна мне все рассказать. В общем, я уже не верил, что ты вернешься. Ты нашла мое письмо? Да? Оно сохранилось? Хорошо, ну, а к Нино ты ходила кушать? Тебе понравилось? Ах, Момо, нам нужно так много сказать друг другу, ведь столько всего произошло. Как у тебя дела? Ну, ответь же что-нибудь! А наш старый Беппо, чем он занимается? Я не видел его уже целую вечность. А дети? Ах, знаешь, Момо, я часто думаю о том, как мы все собирались вместе, и я рассказывал вам свои истории. Хорошее было время. Но сейчас все по-другому, все-все!
Момо много раз пыталась ответить на вопросы Гиги. Но он не прерывал потока слов, и она просто смотрела на него и ждала, когда он, наконец, сделает паузу.
Он выглядел иначе, чем раньше, отменно ухоженный и пахнущий дорогими духами. Но почему-то он показался ей странно чужим.
Между тем из автомобиля вышли и приблизились к ним еще несколько человек: мужчина в кожаной шоферской униформе и три дамы со строгими, но сильно накрашенными лицами.
— Ребенок ударился? — скорее из вежливости, чем из сочувствия спросила одна из дам.
— Нет, нет, нисколько, — успокоил ее Гиги, — она только немного испугалась.
— И зачем же она болталась прямо напротив ворот? — сказала вторая дама.
— Но ведь это же Момо! — смеясь, закричал Гиги. — Моя давняя подруга Момо!
— Ах, так она действительно существует? — спросила третья, сильно удивившись. — Я всегда принимала рассказы о ней за красивую фантазию. Но это можно немедленно передать на радио и в прессу! «Встреча со сказочной принцессой» — звучит красиво. Читатели и радиослушатели примут нас с восторгом. Я немедленно отдам на этот счет распоряжение. Мы сделаем сенсацию.
— Нет, — сказал Гиги, — я бы этого не хотел.
— Ну, а ты, малышка, — усмехаясь, обратилась к Момо первая дама, — ты же наверняка мечтаешь попасть в газету, не правда ли?
— Оставьте ребенка в покое! — рассердился Гиги.
Вторая дама бросила взгляд на часы.
— Если мы немедленно не нажмем на газ, то обязательно опоздаем к самолету. Вы ведь сами понимаете, чем это для нас может обернуться.
— Бог мой, — нервно дернулся Гиги, — что же, я не могу спокойно перекинуться парой слов с Момо, которую так давно не видел? Да, моя девочка, эти эксплуататоры не отпустят меня!
— О-о! — протянула вторая дама. — Такие детали нам совершенно безразличны! Мы только исполняем свои служебные обязанности. Вы же сами платите нам зато, чтобы мы организовывали ваши встречи, уважаемый Мастер!
— Да, конечно, конечно! — переменил тон Гиги. — Значит, едем! Слушай, Момо? Ты отправишься с нами в аэропорт. И мы сможем по дороге поговорить. А потом мой шофер завезет тебя домой, хорошо?
Он не дождался ее ответа и потянул за собой в автомобиль. Три дамы заняли заднее сиденье. Гиги устроился рядом с водителем и посадил Момо себе на колени. И они помчались.
— Итак, — начал Гиги, — теперь ты расскажи о себе, Момо! Но только по порядку. Почему же ты тогда так неожиданно исчезла?
Момо уже хотела заговорить о Мастере Хора и цветах времени, как к ним наклонилась одна из дам.
— Прошу прощения, но у меня возникла отличная идея. Нам непременно нужно показать Момо в киностудии. Она бы точно стала звездой в новом фильме, который снимается по мотивам вашей истории о бродяжничестве. Она буквально произведет фурор! Момо играет Момо!
— Вы меня не поняли? — жестко отрезал Гиги. — Я ни в коем случае не допущу, чтобы девочку втянули в эту затею!
— Мне совершенно не ясны ваши настроения, — обиженно надулась дама, — любой другой пальчики бы облизал от такого предложения!
— Я не любой другой! — неожиданно зло вскрикнул Гиги и тут же обратился к Момо: — Извини, Момо, ты, наверное, меня не поймешь, но я совсем не хочу и тебя отдавать в руки этому сброду.
Теперь обиделись все три дамы.
Гиги со стоном обхватил голову, потом достал из жилетного кармашка серебряную коробочку, вынул оттуда таблетку и проглотил ее.
Пару минут все молчали. Потом Гиги повернулся к своим секретаршам.
— Извините меня, — измученно пробормотал он, — вас я не имел в виду. У меня просто сдают нервы.
— Да, конечно, такое нам уже немного знакомо, — ответила первая дама.
— Итак, — обратился Гиги к Момо и как-то криво улыбнулся, — теперь мы хотим послушать тебя, Момо!
— Только еще один вопрос, пока не поздно, — вмешалась вторая дама, — мы уже подъезжаем. Не могли бы вы позволить мне проинтервьюировать девочку?
— Хватит! — крайне раздраженно заорал Гиги. — Я хочу поговорить с Момо, и только лично! Это важно для меня! Сколько можно объяснять?
— Вы же сами упрекаете меня в том, — тоже начиная злиться, ответила дама, — что я делаю вам недостаточно эффектную рекламу!
— Правильно! — застонал Гиги. — Но не сейчас! Не сейчас!
— Очень жаль! — фыркнула дама. — Такое могло бы выжать слезу из зрителей. Впрочем, как пожелаете. Возможно, мы сумеем придумать что-то попозже, когда вы…
— Нет, — прервал ее Гиги, — ни сейчас, и ни позже, и вообще никогда. А теперь извольте, пожалуйста, заткнуть рты, пока мы разговариваем с Момо!
— Но, позвольте, — взвилась дама, — в конце концов, речь идет о вашем имидже — не моем! Вам следует хорошенько подумать, имеете ли вы сейчас право упустить такой шанс!
— Нет, — растерянно пробормотал Гиги, — не имею! Но Момо в любом случае останется вне игры! И я умоляю вас дать нам покой хотя бы на пять минут!
Секретарши замолчали. Гиги устало провел ладонью по глазам.
— Теперь ты видишь, как далеко все зашло. — Он горько усмехнулся. — Я не мог бы уже вернуться назад, даже если бы очень захотел. Для меня все кончено. Гиги остается Гиги — помнишь? Но Гиги не остался Гиги. Одно я тебе скажу, Момо, самое опасное в жизни — это мечты, воплотившиеся в реальность. По крайней мере, так произошло со мной. Мне не о чем больше мечтать. И у вас я не научусь этому. У меня всего в избытке. Я сыт по горло.
Он печально глядел в окно автомобиля.
— Единственное, что я мог бы еще сделать, это закрыть рот и больше ничего не рассказывать, онеметь на всю оставшуюся жизнь или хотя бы на такое время, пока меня забудут и я опять превращусь в неизвестного бродягу Гиги. Но жить в бедности, да еще без мечты, нет — это ад. Уж лучше я буду прозябать там, где нахожусь сейчас. Это тоже ад, но, по крайней мере, ад с удобствами. Ах, что я болтаю? Этого тебе, конечно, не понять!
Момо только молча смотрела на него. Прежде всего, она поняла, что он болен, тяжело болен. Она догадывалась, что здесь важную роль сыграли и продолжают играть серые господа. И она не знала, как ему помочь, если он сам того не желал.
— Но я все только о себе говорю, — внезапно спохватился Гиги, — а теперь расскажи, наконец, что ты за это время пережила, Момо!
В эту минуту автомобиль подъехал к аэропорту. Они вышли и поспешили в зал отлета. Здесь Гиги уже ожидали стюардессы в униформах и, конечно, репортеры, которые защелкали своими фотоаппаратами и начали задавать ему вопросы. Но стюардессы оттеснили их, ибо через несколько минут самолет должен был взлететь.
Гиги наклонился к Момо. В глазах у него внезапно блеснули слезы.
— Послушай, Момо, — сказал он тихо, чтобы окружающие не слышали их, — останься со мной! Я возьму тебя в эту поездку и, вообще, всегда стану брать с собой. Ты поселишься в моем доме, оденешься в бархат и шелка, как настоящая маленькая принцесса, только, пожалуйста, будь со мной и слушай мои истории. Возможно, тогда мне придут в голову новые сюжеты, такие, как раньше, помнишь? Тебе достаточно сказать «да», Момо, и все будет в порядке! Прошу тебя, помоги мне!
Момо очень хотелось помочь Гиги. Сердце ее болело за него. Но она чувствовала, что он снова должен стать прежним, и ему не поможет, если она так же изменится. И ее глаза тоже наполнились слезами.
Она отрицательно покачала головой.
И Гиги ее понял. Он печально кивнул, и тут его подхватили дамы, которым он сам за это платил, и повели в самолет. Он еще раз издалека махнул рукой и исчез. За все время их встречи Момо не смогла произнести ни слова. А ведь ей так много хотелось сказать ему! Ей отчего-то казалось, что именно найдя Гиги, она по-настоящему его потеряла.
Она медленно повернулась и побрела к выходу. И тут на нее нахлынула горячая волна страха: Кассиопея пропала.
Глава 16
Беда в изобилии
— Ну, и куда теперь? — спросил шофер, когда Момо опять села в длинный элегантный автомобиль Гиги.
Девочка расстроенно смотрела прямо перед собой. Что ему сказать? Куда ей, собственно, надо? Она должна найти Кассиопею. Но где? Где и когда она ее потеряла? Во время поездки с Гиги черепаха уже отсутствовала, это Момо знала точно.
Тогда у ворот дома Гиги? И тут она вспомнила надписи на панцире: «Счастливо оставаться» и «Я иду тебя искать». Конечно, Кассиопея заранее знала, что они потеряют друг друга. И теперь она отправилась на поиски Момо. Но где Момо должна искать Кассиопею?