- Я хочу скорее уехать отсюда.
- Знаю, - Кеннет обнял подругу в ответ и бережно погладил ее по спине. - Когда автобус приходит?
- Нам сначала нужно в аэропорт. Есть кое-какие дела.
***
Беатрис зашла в белоснежное здание аэропорта. Тут либо спешили на рейс, либо скучающе ждали его - третьего не дано. Девушка не знала, как найдет в этом полчище людей Кико, но та сама ее нашла, схватив под руку, и потащила в женскую уборную.
Там все так же сверкало чистотой, а в нос бил чересчур навязчивый запах лайма и чистящих средств. Беатрис только сейчас увидела Кико. Если бы они не договорились здесь встретиться и она не схватила её под руку, Беа бы ее и не узнала: на голове у нее был повязан платок, на глазах солнечный очки, миниатюрное тело укутано в пальто, словно это было защитная кольчуга, способная уберечь от невзгод.
- Ты была у Хоуп? - вдруг спросила темноволосая, поправляя выбившиеся из-под платка короткие пряди, сняв очки.
- Нет, - виновато произнесла Беа и уперлась спиной в стену. - Это выше моих сил. Я бы не смогла еще раз увидеть ее мертвое тело, - девушка на мгновение остановила взгляд на уже бывшей чирлидерше, а потом ее стеклянный взгляд оттаял. - Куда ты улетаешь?
- Сначала в Вашингтон, потом на родину.
- К чему такая спешка?
- Я звонила тебе из полицейского участка, потому что меня задержали по подозрению в убийстве. На меня пытались повесить смерть Хоуп, но, Беатрис, клянусь, я не убивала ее!
- Почему тебя обвинили в этом? - Беа свела брови и пыталась понять из рваного рассказала девушки хоть что-то разумное и связное.
- Мне сказали, что есть запись с камер, которая доказывает мою причастность, но мне ее не показали. Я была в тот вечер дома. Когда ты мне звонила, я действительно собиралась принять ванну. Мне незачем убивать Хоуп. И я сейчас говорю это не для того, чтобы оправдать себя в твоих глазах, мне это не нужно. Я позвала тебя для того, чтобы сказать, что парнем Бекки был Люк. Возможно, это он убил ее, а затем убил и Хоуп, подставил меня.
- Почему ты думаешь, что он причастен?
- У него есть свободный доступ к наркотикам. На той вечеринке, после который ты оказалась у меня дома, я попросила Люка накачать тебя, потому что ты вела себя как бесчувственная... - голос Кико сорвался, ее глаза начали слезиться. - Мне жаль, что я так поступила. Я была очень расстроена, и мне надо было выместить на ком-то свою злость, а перед всем этим мы повздорили.
- Не отвлекайся от рассказа, - Беа не почувствовала даже обиды на Кико, так как сейчас было неважно, что произошло в первые недели сентября. Это не имело ровно никакого значения по сравнению с той историей, что разворачивалась вокруг них.
- Люк был парнем Бекки, и он последним видел ее. Я выгораживала его, потому что была уверена, что он любил ее, и он был моим лучшим другом. Но я выяснила, что до Бекки он встречался с девушкой, и она пропала без вести. Люк опять видел ее последней. У него всегда имелось алиби. Люк, черт возьми, на фармацевта учится. У него есть знания в медицине, он мог подстроить смерть Бекки, правда, непонятно с какой целью.
- Почему ты решила сейчас сдать его с потрохами?
- Потому что этот урод подставил меня. Из-за него не подтвердилось мое алиби. Он знал, что я была дома, до происшествия он был со мной, но Люк отказался подтверждать эту информацию. Думаю, он хочет, чтобы меня обвинили в этом преступлении.
- Но зачем ему убивать Хоуп?
- Я понятия не имею.
- Ты ведь понимаешь, что обвинение в убийстве - это серьезно?
- Ты что, блюститель закона? Будто сама не смотрела на окружающих и не обвиняла кого-то из них. Я хочу, чтобы ты разобралась в этом.
- Я не могу. Этим должна заниматься компетентные органы. Я простой человек, который хочет забыть весь этот кошмар и жить нормальной жизнью.
- Ты ведь понимаешь, что полиция ничего не сделает? - это был риторический вопрос. Раскрываемость дел в их городе, да и в целом штате пала до минимального порога. - Я верю в то, что ты сможешь найти доказательства и найти настоящего убийцу наших подруг. Надежда только на тебя. Если ничего не измениться, смерти могут продолжиться, и неизвестно, кого заберут следующим.
- Я не могу, правда. Это слишком тяжело. Умерла моя лучшая подруга, и ты представляешь, насколько больно будет копаться во всей этой ситуации? Это убьет меня окончательно.
- Я все сказала, - отрезала Кико, надела очки, в последний раз взглянула в зеркало и вдруг остановилась. - Кстати, Люк сейчас встречается с Шампейн. Я посоветовала ей быть осторожнее, но не думаю, что она прислушается моего совета, - она вышла из уборной.
Легкая пустота сменилась давлением, которое раскалывало Беатрис на кусочки. Она не должна разыскивать убийцу девушек, это опасно, у нее нет специальных знаний, навыков и опыта, но почему-то чувство стыда и вины наседало на нее. Беа подумает об этом позже, так как сейчас ее ждал Кенни и маленькое путешествие загород, таящее в себе секреты прошлого.
Голденроуз попросила друга составить ей компанию в поездке до их загородного дома у озера. Ей было невыносимо находиться в городе, погруженный в мрак и скорбь, невзирая на солнце в зените. Ей хотелось оказаться подальше от всего, наедине с Кенни и угасающей осенью.
Неспешная поездка на автобусе этой парочки выглядела весьма мило со стороны. Девушка устроила свою голову на плече у парня и дремала, несмотря на лучики редкого солнца, проскальзывающие по ее лицу, когда край макушек деревьев становился ниже или вовсе обрывался, открывая живописные виды на поля.
Пешая прогулка привела их к летнему домику. Они ввалились в него и на короткое мгновение замерли, вслушиваясь в сопение деревянного и могучего дома. Обычно семейство приезжал сюда в свободные от загруженных графиков, солнечные и тёплые деньки, чтобы провести время в близком кругу семьи, насладиться природой и охладиться в чистом озере.
Но сюда уже давно никто не приезжал. Мебель покрылась слоем пыли, как и бутылки с дорогим вином, оставленные и забытые в один из летних деньков на столе. Озеро было уже не таким чистым, как десятилетие назад; вокруг него разрослись высокие травы, в которых затаились сонные птицы, проспавшие перелет.
- Тут будто жизнь застыла, - поежился Кенни, прошелся вдоль столешницы и оказался в гостиной.
И вправду, казалось, что кто-то поставил на паузу жизнь в этом доме и удалил из кадра его обитателей. Везде были детские игрушки - собственность маленького Питера, разложенная по шкафам одежда, стаканы с остатками липкого сока на стенках и множество других доказательств того, что хозяева дома покинули его внезапно. Вот только Беатрис не могла вспомнить, когда в последний раз была здесь, и почему вещи оставлены так, будто дом покидали в спешке. Лекарства на славу постарались над ее памятью.
- Надо развести огонь, иначе мы замерзнем, - Беатрис схватилась за поленья, стала загружать их в камин, хотя не имела представления о том, как это делать. Ее руки дрожали, пока она пыталась уложить куски дерева так, чтобы они не скатывались. Кенни присел рядом с ней и остановил ее трясущиеся кисти от следующей неудачной попытки соорудить что-то из маленьких бревен.
- Давай лучше я, - мягко улыбнулся темноволосый парень и принялся сам создавать источник тепла. Беа села на пол и поджала к себе ноги, обняла колени руками, чтобы скрыть их дрожь. У нее появился необъяснимый страх и волнение, хотелось сжаться в комок под одеялом и никогда не вылезать из этого королевства.
Вскоре огонь стал окутывать поленья и съедать их. Раздавался приятный треск, который стал залечивать тревожность Голденроуз. Краски осеннего дня за окном сгущались и становились насыщеннее, как и песня насекомых, спрятавшихся где-то неподалеку.
- Ты не хочешь мне кое-что рассказать? - Кенни подсел ближе к девушке, которая бесцельно смотрела в пламя. Ее глаза поглощали эти оранжевые языки и светились изнутри. С небрежно забранными светлыми волосами на затылке, в простом черном платье, которое еще покрывало элегантное пальто, в слегка запачкавшихся сапогах, в лучах огня и обстановке, смутно напоминающей уютный охотничий домик, она была похожа на девушку, сошедшую с картины малоизвестного, но весьма талантливого художника. Можно было сказать, что этот выдуманный творец был портретистом, так как на этой картине сразу во внимание бросалось печальное и озабоченное думами лицо молодой девушки. И эта мысль в ее грустных глазах прибавляла ей зрелости и возраста.
- Я напугана. Я боюсь потерять всех своих близких. В городе твориться черт пойми что, и мне страшно за любимых людей, за их жизни.
- А за себя ты не боишься? Ты так заботишься обо всех вокруг и порой забываешь о себе.
- Если вас не будет, то не будет и меня. Я живу в какой-то петле, не понимаю, где реальность, а где то, что мой разум просто хочет видеть. Только друзья отрезвляли мою голову, я чувствовала себя в порядке. Но сейчас мне очень плохо. Умерла Хоуп, и у меня такое чувство, будто во мне тоже что-то умерло. А еще я не понимаю, почему полиция ничего не делает. Никто не заметил, что в гробу Бекки лежит вовсе не Бекки.
- Может ты все себе это придумала? Я про то, что ты видела Бекки в морге. Не хочу ставить твои слова под сомнение, и я верю тебе, но не могу не спросить. Ты регулярно принимаешь свое лекарство?
- Я отказалась от таблеток. Мне от них только хуже.
- Ты выглядишь потерянной и бледной в последнее время.
- Может это потому что умерла моя лучшая подруга?! - неожиданно сорвалась Беа и закрыла лицо руками. - Прости, Кенни. Я просто устала.
- Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, но нельзя опускать руки, - сочувствующе произнес Кенни и обнял подругу, останавливая большую и теплую руку на ее плече.
- Как насчет вина? - спросила Беа, наслаждаясь теплом друга, хотя в доме было не так уж и зябко.
- Я думал, ты не пьешь, - попытался улыбнуться Кенни, но ему было некомфортно от поведения подруги. Он волновался за нее. Парень не отклонил предложение, поэтому они прошли на кухню.
- Я полна сюрпризов, Кеннет, - слабо улыбнулась Беа и начала протирать бокалы от пыли, так как не думала, что в дом все еще поступает вода.
- Как официально, Беатрис, - он издал смешок и стал помогать разливать вино, как в лицо ему прилетело полотенце.
- Не провоцируй меня, - Беа состроила злость на своем лице, но все это было лишь притворство. Она старалась вести себя как обычно, непринужденно, чтобы друг не волновался за нее, но выходило у нее это откровенно плохо. Улыбаться и смеяться через силу было выше ее сил, как и пытаться играть в детектива.
Но спустя пару полных до краев бокалов вина, тревога отступила, и девушка стала вести себя более свободно. Язык развязался, как и руки, поэтому они слишком часто задевали Кенни. Это не смущало их, хотя без алкоголя они бы оба посчитали это странным. Такие прикосновения иногда доходили до абсурда, и парень с девушкой оказывались на какое-то время слишком близко друг другу.
- Сейчас мне хорошо, - блаженно вздохнула Беа и перекинула волосы на одно плечо, после чего вскарабкалась на друга, который сидел на диване и давил смехом от их очередной шутки до этого момента.
- Я рад, что тебе стало легче, - улыбнулся парень, который явно лучше переносил алкоголь. Голденроуз опьяненно посмотрела на него и уткнулась лбом в мужское плечо.
- Мне так не хватало наших совместных вечеров, - тихо произнесла девушка, повернув голову, грея своим дыханием шею Кеннета.
- Мне тоже, - признался тот и стал безмятежно гладить ее блондинистые волосы.
- Я буду очень скучать по этому.
- Что? Почему? Мы больше не сможем видеться? - Беатрис отстранилась, налила в бокал Кенни еще вина и взглядом убедила его выпить еще. Она думала, что легче во всем признаться пьяному человеку.
- Я перехожу в другую школу. Ты больше не сможешь провожать меня. Надо мной будет осуществляться круглосуточный контроль. Я практически не буду выходить из дома, пока все не решится с убийцей...
- Беа, - Кенни вдохнул аромат духов, исходящих от ее шеи и воротника платья, а девушка взяла его лицо в свои руки.
- Я уже очень скучаю. Из-за моих проблем мы стали реже видеться. Мне очень жаль, что так все вышло. Я... - Кенни не дослушал и нежно коснулся губами ее шеи. Вряд ли то можно было назвать любовным поцелуем, но жар с такой силой прокатился по телу Беатрис, что она, задыхаясь, втянула воздух в легкие, и с ее губ, пропитанных вином, слетел стон. Ее бедра двинулись вперёд. Она проникла пальцами в густые темные волосы Кенни и запрокинула голову назад, сгорая в этом мгновении. Молния платья скрипнула и холодок пробежал по спине Беатрис, становясь на контраст с жаром, исходящим от ее кожи.
- Тебе нужно искупаться. Скоро отъезжать, а ты не в себе.
- Ты прав, - девушка сняла с себя платье. Смущения не было, была все та же пустота, всепоглощающая и убивающая. Ее нежное тело, совсем беззащитное и девственное, облачилось в длинную тунику, которую когда-то носила ее мать.
Вскоре они встретились с озером. Дрожь пробрала тело Беатрис, когда ее ноги вступили в темную воду. Тонкая силиконовая резинка лопнула на ее волосах, и ветер встрепал ее волосы, которые развились живописным золотистым потоком. Девушка сделала еще пару смелых шагов - чем быстрее она войдет, тем быстрее выйдет. Беа выставила перед собой руки. Мурашки прошлись по её бёдрами и ударили в горло. Она нырнула под воду, но та встретила ее недружелюбно. Мышцы оцепенели, из носа посыпались мелкие пузыри. Девушка полностью отдалась стихии и направилась ко дну. Пальцы встретились со склизкими водорослями и мягким песком.
Беатрис вцепилась в растения и посмотрела вверх, где сквозь толщу воды проглядывалось бледное солнце. Глаза щипало, как горло и нос. Хотелось кричать.
Надо быть осторожней, - глухо позвучал детский мальчишеский голос. - Ты могла погибнуть... Как ты? В порядке?... Я тут с семьей отдыхаю неподалеку, мы могли бы поиграть немного.... Меня зовут Десмонд, а тебя?
Беатрис всплыла на поверхность и сделала самый жадный глоток воздуха в своей жизни. Она судорожно протирала глаза, выходя из воды. Сердце колотилось на уровне горла как бешеное. В подсознании загорелась давно потухшая лампочка, свет которой хранил в себе память давно забытых дней.
- Тебе лучше? - спросил Кенни, протягивая полотенце. Беа подняла на него тяжёлый взгляд.
- Да. Намного лучше.
Vingt deux
В раздевалке было как обычно шумно. Девушки беззаботно щебетали о парнях, шиммерных тенях, цвете, который станет трендом грядущей зимы, и неспешно натягивали на себя облегающие закрытые купальники. Беатрис сняла с себя любимую вязанную кофту и тоже стала облачаться в плавательный костюм для первого занятия в бассейне в этом учебном году. Она не ввязывалась в разговоры ровесниц, просто молча погружалась тугую ткань и беспокойно поглядывала на Шампейн. Та была не в себе. Смерть Хоуп сказалась на ней сильнее всех, ведь она была ее самой лучшей подругой. Они дружили до того, как Беа познакомилась с ними. Под карими глазами виднелись темные мешки, в которых копились звезды слез. Кожа казалась сероватой, хотя обычно сияла теплом и естественным загаром. Пышные волосы свисали на лицо, потому что Шампейн часто плакала и не хотела, чтобы все пялились на ее слезы.
Беа писала ей все время, пыталась поговорить, но та ее попросту игнорировала. Хоуп была связующим звеном, ее отсутствие убивало, будто жизнь была многоэтажным зданием из миллионов кирпичей, а та жизнерадостная синеглазая девушка кирпичом в фундаменте, чье исчезновение заставило все начать подкашиваться и разваливаться. В любом случае им нужно было поговорить, так как Кико утверждала, что Шампейн в большой опасности. Но как говорить с человеком, который не хочет слышать тебя?
Босые ноги неуверенно шлепали по кафелю, а кожа покрывалась мурашками c каждым неосторожным шагом, когда ее ступни приземлялись в невидимые лужи. Беатрис подошла к платформе для прыжка и почувствовала, как холодок от воды под ногами прошелся по спине. Прозвучал свисток, и команда девушек взошла на стартовые тумбы. Блондинка не обратила на это внимание и всмотрелась в свое отражение в воде. Бирюзовый цвет явно шел ей. Казалось, юная кожа сияет и пестрит румянцем. Но у нее не было восхищения собой. Лишь тупой страх, который зудел в груди. Перед глазами стояла картина той кошмарной ночи, когда она видела тело подруги. Понятно, что воду в этом бассейне поменяли и обработали, но колкое чувство отвращения не уходило.
Школьный бассейн был кровоточащей раной этого города.
Может и к лучшему, что после праздничных дней Беатрис перейдет в другую школу. Тяжело было бы приходить в это место каждый день, вспоминая, что здесь произошло, вспоминать хорошие и плохие моменты. Все это могло лишить рассудка.
Зеленые глаза метнулись в сторону вошедших в помещение парней. Ее не интересовали тела ее одноклассников и участников школьной команды по регби и баскетболу. Она искала Десмонда.
После того дня, проведенного в кафе, они не виделись и не общались. От этого на душе скребли кошки, разрывали все в клочья. Ей хотелось быть похожей на этого парня, подражать ему. Умение держать голову в холоде - то, что ей сейчас нужно. Сейчас хотелось ничего не чувствовать, ну или хотя бы быть внешне спокойной. Беа так отчаянно сверлила Деса взглядом, так сильно хотела, чтобы он посмотрел на нее, и это в конце концов произошло, вот только никто не учел, что это простое желание может без труда отправить в нокаут. Темно-лиловое пятно, градирующее в отечно-горчичный ободок у глаза. Опять подрался. Но на этот раз все было намного заметнее и запущеннее. На лбу виднелась внушительная рана с запекшейся кровью, от вида которой передергивало.
Сердце в груди Беатрис пискнуло от боли. Прозвучал очередной свисток, и настало ее время вступить на мокрую от воды платформу. Она неотрывно смотрела в глаза Десмонда и видела в них все ту же пустоту и очередную отстраняющую фразу: "Ничего не спрашивай". Девушка развернулась, скрепя сердце, дождалась команды от тренера и отправила свое тело в воду.
***
Десмонд поднял ручку, которая любезно поставляла теплую воду в душ, накинул на голову полотенце, взъерошил волосы, а затем осушил все тело и замотал уже влажное полотенце на бедрах. Все парни уже вышли из раздевалки, так как это был последний урок на сегодня, и всем не терпелось побыстрее оказаться подальше от этого гнетущего места. В пустом помещении остался только Дес, который неспешно подошел к зеркалу и проверил свои раны. Все было хуже, чем он предполагал. Рана на лбу начала кровоточить от ударов о хлорированную воду бассейна, а синяки начинали темнеть.
Парень вздохнул - это отдалось эхом по раздевалке - и принялся одеваться. В душе творилось черт пойми что. Эти зеленые глаза, полные пугающего отчаяния, смотрели на него в бассейне, пожирали, вновь и вновь погружали лезвие ножа-бабочки в его плоть, заставляя плеваться кровью. Эта девушка серьезно беспокоилась о нем, но Дес все равно не хотел подпускать ее к себе слишком близко. Он и так испытал слишком много, был слишком много раз предан, чтобы сейчас просто взять и впустить эту бабочку в свою жизнь.
Сероглазый парень накинул рюкзак на плечо и схватился за ноющее ребро, мысленно надеясь, что он не схлопотал трещину. Он вышел на улицу, и его атаковала ветер. Джинсовая куртка начинала не справляться с ноябрьскими холодами, поэтому надо было бы попрощаться с ней до весны, но Дес все почему-то временил. Ему доставляло какое-то непонятное удовольствие таскать эту потрепанную куртку, даже больше, чем в прошлые годы (возможно потому, что ее носила Беатрис, ведь аромат ее духов прочно вцепился в нее).
- Эй! - окликнули его сзади, но Десмонд по привычке не стал оборачиваться. Но зовущий был проворнее и нацелен крайне серьезно. Он схватился сильной рукой за плечо парня, которое почти зажило после последней травмы и больше не гудело от боли, и сейчас оно взревело с новой силой. - Лучше тебе остановиться и поговорить, - Дес вздохнул и нехотя обернулся, незаинтересованно оглядывая парня перед собой. Это был капитан команды про регби, самый высокий парень класса, не обделенный мощной мускулатурой, на которую, наверное, открыто пускала слюни каждая четвертая девчонка старшей Вудсайда и только потому, что оставшиеся делали это скрытно, так как были в отношениях. Позади него были его не менее крепкие дружки, охраняя его тыл как сторожевые псы.- Ты Рэттлинг, верно? Ходят слухи, что ты проворачиваешь темные дела. Нам это не нравится.
- Если у вас проблемы, что вы не можете отличить сплетни от реальности, советую обратиться в клинику, - скучающе произнес Дес, сунув руки в объемные карманы куртки.
- Хочется укоротить твой длинный язык, парень, - оскалился капитан команды и сжал кулаки, отчего костяшки пальцев побелели. - Разъезжаешь ночью по лесу? И не говори, что ты романтик и любишь устраивать одинокие прогулки при свете луны.
- Почему же одинокие, - криво усмехнулся Десмонд и расправил плечи. - Может у меня странные предпочтения в сексе и мне нравится заниматься этим ночью в лесу? Не думаю, что вас должна интересовать моя личная жизнь, разве что у вас своей нет, - он нахально вздернул вверх бровь и окинул взглядом парней позади главаря этой шайки. Все они были крупнее и сильнее, чем он. Будет драка, не зря же столько народу собралось. У Десмонда есть преимущество - он более ловкий, а эти амбалы неповоротливые, только вряд ли его это спасет. Он нащупал в кармане сложенный нож и сжал в руке. Если он увлечется и зарежет некоторых из них - это будет считаться самообороной?
- Ты катаешься туда один, Рэттлинг, и все это прекрасно знают, как и ты сам. Неужели делаешь закладки? - о любом напоминании о наркотиках предплечья начинало жечь, будто на них высыпали тлеющие угли. - А может ты причастен к недавним убийствам в Портленде? М?
- Я не обязан оправдываться перед тобой. Можешь считать меня дилером или убийцей, мне плевать.
- А вот и зря, - парень схватил Десмонда за горловину водолазки и собирался нанести удар свободной рукой, как вдруг послышались отчетливые приближающие шаги.
- Прекратить! - женский голос добрался до ушей Деса, и его руки, сжатые в кулаки для обороны, расслабились. - Отпусти его, Джастин, - скомандовала своим звонким и чистым чирлидерским голосом Беатрис и разъяренно посмотрела на капитана команды по регби. Парень закатил глаза, в итоге отпустил и без того изувеченного Рэттлинга. - Ты совсем с ума сошел? Решил устроить драку на территории школы? - девушка была вне себя, и исходящий от нее жар огрел всех парней пощечинами.
- Совсем не боишься мужских разборок, дорогая? - усмехнулся Джастин и провел рукой по волосам, после чего нагнулся, чтобы быть на одном уровне с девушкой, которая была сравнительно ниже его.
- Это ребячество. Нашли место, где мериться.
- Уж у меня явно больше, чем у этого наркоши, - горделиво ответил тот.
- Кто о чем, Джастин, - Беа встала перед Десмондом, будто могла как-то его защитить, но она надеялась, что никто не полезет в драку с ним, пока закрывает его. Девушка скрестила руки, отчего ее грудь приподнялась, и взгляд капитана тут же упал именно на пышущий жаром и волнением стан.
- Ох, как же мне нравится, когда ты произносишь мое имя. Скучаешь? - он хитро улыбнулся и прикусил губу, исследуя бывшую девушку.
- Только в твоих мечтах, - Голденроуз взяла Десмонда под руку и зло посмотрела на псов позади Джастина. Те трусливо поджали хвосты и безучастно глазели по сторонам.
- Неужели ты предпочла мне этого...
- Если ты или кто-то из твоих знакомых тронет его, я всем тут глотки перегрызу. И это не фразеологизм, если ты знаешь, что это такое, - ей удалось повернуть себя и Деса, и они проследовали к его пыльно-голубому автомобилю. - Ты совсем ненормальный, - прошипела Беатрис, крепче сжимая руку парня. - Возыметь в списке врагов Джастина - худшая твоя идея. Он может и выглядит безмозглым, но он крайне изощренный. Молю, не пересекайся с ним больше.
Но Десмонд не слышал ее. Он позволял ей вести себя к машине, находиться вплотную к нему, отчитывать, ругаться, а сам уже давно утопал в своих мыслях. Вот она, бабочка Морфо, которая своими ярко-голубыми крыльями способна сотворить ураган в его душе. Ее появление окончательно сломало его. Теперь он ничего не понимал, потерял себя. Видел лишь темноту и далекий, такой недосягаемый свет, откуда к нему снизошла она.
- Ты все понял? - добрался до него обеспокоенный голос Беатрис, когда они остановились у Равенны. Его взгляд просветлел.
- Могу задать тебе вопрос?
- Конечно.
- Как тебя зовут? - минутное молчание, за которое брови Беатрис взметнулись до линии роста волос и обратно.
- Что?
- Ну, я тебя не спрашивал об этом. Думаю, самое время узнать.
-То есть ты хочешь сказать, что все это время общался со мной и не знал, как меня зовут?
- Эм, да? - неуверенно произнес Десмонд, видя как по лицу Беи проскакивает очередная вспышка злости.
- Если бы это был кто-то другой, я бы убила его. Но ты, Десмонд Рэттллинг, тот еще нахал. Меня зовут Беатрис, но близкие люди (кроме семьи) называют меня Беа.
- Беатрис? Хм, я буду называть тебя Би.
- Беа.
- Би.
- Ладно, называй как хочешь. Но ты идиот, чтоб ты знал, - сказала Беатрис и высокомерно вздернула нос.
- Еще вопрос. Почему же мне досталась такая поблажка, раз других бы ты на моем месте убила?
- Не хочу об этом говорить. И еще ты довезешь меня до дома, - обиженно произнесла блондинка и села в машину.
Десмонд посмотрел на хмурое небо и почему-то улыбнулся. Так искренне, даже по-детски, жаль, что этого не видела Би. Его ни раз называли идиотом и в самых различных ситуация, но ее"идиот" звучало так сладко, что, казалось, трещина в ребре сгладилась, а боль в теле от побоев утолилась.
- Идиот, - повторил себе под нос Дес и сел в машину.
[Беатрис в оригинале Beatrice (Bea). Десмонд назвал ее Bae]
Vingt trois
Умиротворяющая тишина осела на стенах комнаты и стала заползать на потолок, чтобы полностью оградить комнату от шума дождя за окном. Морось из мелких капель тарабанила по откосу крыши и иногда даже заглушала мысли в голове, но молчание на губах парня компенсировало неспокойную погоду.
Десмонд лежал на кровати, закрыв глаза, и пытался думать о чем-то серьезном, но он думал о ней. Мысли были посвящены девушке, взявшей его голову под контроль после страшного боя. Он как мог старался не подпускать её к себе, так как боялся, а боялся он многого: этого мира, людей, что могут стать ближе обычных знакомых - их особенно остерегался. И тут эта бабочка влетела в его жизнь, нарушила порядок вещей, заставила сердце биться чаще. Он не знал этого чувства, так как ранее его окружала только боль и жажда. Но сейчас все было иначе.
Десмонд лениво поднялся и поплелся на кухню. Там его неприветливо встретил стук веток дерева в окно и старый электрический чайник с залипающей кнопкой включения. Он опустошил его, вылив все содержимое в стакан. В сосуде и стекла плавали белые частицы накипи, поэтому отвращение встало комом в горле. Дес твёрдо поставил стакан на стол и смахнул с него крошки в раковину - видимо, отец делал с утра сэндвичи, так как на поверхности столешницы остались не только крошки, но и жирные следы от ветчины.
Парень закинул себе таблетку от головной боли в рот и попытался проглотить, но она застряла в коме отвращения. У Десмонда была надежда на то, что он просто болен, что у него жар, поэтому его мысли оккупировала аристократка из соседнего дома. Это действительно была болезнь, страшная, вызывающе маниакальное желание находиться рядом с паразитирующим объектом, нужду в нем, похожую на лихорадку. Его голову сжал пламенный обруч и не отпускал, не давал спокойно вздохнуть полной грудью, а лишь позволял делать короткие глотки воздуха, которые не могли насытить горящую от непривычных мыслей голову.
Стук в дверь словно окатил Десмонда ледяной водой. Парень напрягся. Дома он был один: отец пропадал на очередном никчемном заработке, а мать в который раз обитала в больнице после жестоких побоев мужа. Кто мог прийти? Пьяные дружки отца? Коллектор? Люди, которым задолжали его родители? Кто угодно.
Поэтому Десмонд был очень удивлён, когда, открыв дверь с битой в руке, увидел Беатрис. Сердце сжалось от волнения.
Её блондинистые волосы, поглощающие свет в солнечные дни, изливали этот накопленный за долгое время свет и вились от влаги. Глаза были широко распахнуты и в них плескались беспокойные зелёные волны. Девушка крепко сжимала ручку зонта, а свободной рукой теребила ткань пальто.
- Можно войти? - проглатывая окончания слов, произнесла Беа. Десмонд молча смотрел на капли, которые отчаянно срывались с зонта. Он не мог смотреть на неё, не мог ничего ответить. Это было для него мучительно тяжело. Хоть она и была спасительным глотком воздуха, могла стать источником нехватки кислорода. - Я помню, что ты запретил входить в твой дом, но у меня к тебе есть очень важный разговор.
Дес сглотнул, когда сумел посмотреть в её глаза, что ранее задел лишь мельком. В них был страх и мольба о том, чтобы её кто-то выслушал и понял. Он сдался, и чувство тяжести накатило на его грудь, когда рука бесконтрольно открыла входную дверь шире для гостьи.
Девушка скинула с ног мокрые сапоги, чтобы не оставить следы своего присутствия, и прошла за парнем в его комнату. Её шаги были нерешительным, и смотрела она так же осторожно, как и шла, будто могла увидеть то, что не должна.